Текст книги "Double spirit. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Лео знал, что делают в таких случаях, но замер в непонятном оцепенении, он никогда раньше не видел таких чудовищных волн, только разве что на экране, в программе «Дискавери».

– Эй, ты чего завис? – проорал Алан. – Что с тобой?

Лео не отвечал.

– Отомри, придурок, – парень в два гребка оказался рядом с ним, – поднырнём сейчас и всё!

Лео молчал. Волна уже подхватила их обоих и начала свой смертоносный путь, поднимая их всё выше, прямо к сияющему бриллиантами белому, как снег, смертельно опасному гребню.

– Вдох! – крик прямо в ухо, так, что его пронзило болью.

Он машинально вдохнул, ничего не соображая. В следующую секунду сильная рука схватила его за волосы на затылке и заставила погрузиться вместе с собой в воду. Он наконец пришёл в себя и нырнул одновременно с Аланом, причём тот не отпускал его загривок до тех пор, пока они не вынырнули на той стороне огромной горы, тут же обернувшись ей вслед и наблюдая, как Роби, ругаясь на чём свет стоит, погрузился в пену почти до пояса и, потеряв равновесие, проехал с ней несколько метров по пляжу. Окси взвизгнула, тоже исчезнув на миг под захлестнувшим её хвостом уже потерявшей силу воды. Журнал намок, очки слетели с её носа и запрыгали по камням.

– На берег, – выдохнул Алан, и они одновременно со следующей волной, почти в два раза меньше, на её спине сильными саженками понеслись к берегу.

Выйти невредимыми всё же не удалось. Алану ободрало плечо, Лин здорово приложился боком о гальку, волна прокатила их обоих по камням и отступила, недовольно ворча. Кашляя и отплёвываясь, они подскочили и отбежали на безопасное место, спасаясь от следующей горы, которая уже подваливала к берегу.

От ветра кожа мгновенно пошла мурашками, в воде было тепло, но как только Лин выбрался на берег, он тут же почувствовал озноб. Его передёрнуло ещё и потому, что такой же волной нахлынуло осознание, что это приключение вполне могло стать последним. Блин, больше никогда он не будет таким дураком! Хорошо, что всё закончилось, но ёпт, это было реально жутко! Они стояли рядышком, не проронив ни слова, молча глядя на разбушевавшееся море. Волна-убийца пришла не одна. Теперь уже раз за разом накатывали валы, вполне сопоставимые с ней по величине.

Подошёл Роберт, молча взял за затылок брата, повернул его голову к себе, коротко взглянул в глаза и тут же, не говоря ни слова, отвесил тому здоровую затрещину, так, что голова у Алана мотнулась из стороны в сторону. Потом повернулся и пошёл прочь. Алан, даже не думая протестовать, собрал одежду и понуро поплёлся вслед за братом, оставляя на мокрой гальке глубокие следы.

Лео подошёл к Окси, которая продолжала причитать над очками, видно, они поцарапались о камни.

– Ну, что, накупался? – проронила девушка, рассматривая модную оправу. – Чёрт, придётся стёкла менять!

– Накупался, – на автомате ответил Лео.

И тут же непонятно почему подумал, что если бы она ему врезала сейчас, как это сделал Роберт, он бы был, пожалуй, самым счастливым на свете…

Комментарий к Глава 14. Пятый круг. Шторм

Картинка к главе. Лео.

http://img0.liveinternet.ru/images/attach/b/1/8270/8270928_b_img42.jpg

========== Глава 15. Шестой круг. Люблю тебя… ==========

Каким-то непонятным образом об этом безбашенном купании узнал весь интернат. В итоге остаток дня вполне предсказуемо скатился в дерьмо.

Лин получил выволочку от Женьки, это раз. От Ветки, это два. От Сан Саныча, но это уже за то, что руки у него дрожали так, что результаты стрельбы были просто фантастические, со знаком минус.

– Да что с тобой случилось, – орал тренер, не выбирая выражений, – обкурился ты, что ли? Я тебя не узнаю, Линёв! Соберись, тряпка!

Слава Богу, тренеру, кажется, никто не наябедничал об их утреннем приключении, так что он разорялся просто так, вслепую, без повода. Лео было жутко даже представить, что было бы, если бы тот узнал всю правду. Нет, ну Ковалёв-то по любому крайним бы оказался, на нём же ответственность за всех спортсменов. Лео похолодел, как только представил себе мамино лицо, если бы всё закончилось плохо. Бляяя. В первый раз в жизни он подумал не о том, что будет, если его не станет, а о том, что будет с мамой, если его не станет, и вполне предсказуемо почувствовал себя полной свиньёй. Он ведь уже не пацан, пора думать не только о себе.

Близнецы весь день где-то пропадали, даже на тренировках их не было видно, впрочем, им вообще многое сходило с рук, как подозревал Лео, не в последнюю очередь и потому, что их родители принимали активное участие в жизни интерната самым нехитрым способом, деньгами. Свиридовы вообще были из довольно состоятельной семьи, об этом можно было сделать вывод по многим признакам. Дом в Хорватии. Дорогая брендовая одежда, Лео, правда, не особо разбирался в ней, но неброские, не кричащие лейбачки, если дать себе труд и прочитать названия, говорили сами за себя. Да и парфюм у них был такой… не резко бьющий в нос, а обволакивающий, будоражащий, такой, что словно бы его и не было, как будто они сами по себе источают запах солёной морской воды и соснового бора. Разумеется, аромат был одинаковый, ясен пень! Интересно, один флакон у них на двоих, или у каждого свой? Лео опять отогнал ненужные мысли от себя. Да какое ему дело до них?

Однако мысли невольно, раз за разом возвращались к непонятным парням. Он не мог сказать, симпатичны они ему или наоборот, неприятны. Это были не те слова, не те понятия. Чувство опасности, на уровне инстинкта, заставляло держаться от этих сумасбродных тёмных личностей подальше. Но вместе с тем, их хотелось рассматривать и исследовать. Они были что-то типа коробочки с неизвестным содержимым, да ещё и с двойным дном. К тому же искры, почти постоянно проскакивающие между ними, настолько делали воздух вокруг наэлектризованным, что, казалось, он сам по себе источал страсть и невероятную энергию. Скорее, тёмную. Но настолько притягательную, что противиться этому притяжению было крайне сложно.

Лео постепенно разгадал феномен близнецов, а именно, несмотря на то, что отношения между твинсами были осуждаемы в современном обществе, ни раздражения, ни агрессии среди ровесников они не вызывали. Видимо это происходило потому, что парни были совершенно независимы и самодостаточны, эдакий замкнутый контур, который вполне мог существовать сам по себе, закрывшись от окружающих и совершенно наплевав на эмоции и чувства, которые они у этих окружающих вызывают.

При желании, они, разумеется, раскрывались, общались, с кем хотели и когда хотели, так же, как это делают все остальные подростки, но только до тех пор, пока им это было нужно. Они могли, судя по всему, целыми днями общаться только друг с другом, однако, если им было интересно, то с удовольствием окунались в самый эпицентр событий. А интересно им было довольно часто, врождённая энергия не давала им жить спокойно. Во всяком случае, как Лео понял, ни одно громкое происшествие за последний год не обходилось без их участия.

Близнецы нарисовались ближе к вечеру, как и обещали, с тремя бутылками вина, в комнате у Женьки и Лео. Весёлые и бодрые, будто и не ссорились вообще.

– Не много? – с неудовольствием покосился эльф на бутылки, видно, по привычке влезая в шкуру наставника.

– Да это же компот! – сделал честные глаза Алан.

«Ни фига не компот», – подумал Лео, рассмотрев повнимательнее этикетку с градусами, однако вслух комментировать этот факт не стал. Его же никто не заставляет пить, он не больно-то и хочет.

Весь вечер солировал Алан. Он, размахивая руками, смешно рассказывал, как они отдыхали, как пытались провести таможенников, попробовав провезти вино и доказывая, что раз уж их двойной комплект, то и алкоголя им положена двойная доза; вконец затроллили девушку, доведя её до того, что она, совсем запутавшись, вынуждена была звать начальника смены. Тот, правда, сразу сориентировался и недолго думая, оштрафовал незадачливых контрабандистов, что впрочем нисколько их не расстроило.

Роберт был, напротив, молчалив, хотя это было и неудивительно. Как Лео успел заметить, он вообще был более замкнут, что ли, чем его брат. Скорее всего, именно он тогда в переходе мучил гитару, а врезал ему, Лео, более импульсивный Алан. Правда, сейчас, по прошествии некоторого времени, Лео уже совершенно не мог на него сердиться, тем более после сегодняшнего утреннего происшествия. Он вдруг вспомнил, что даже не поблагодарил парня, а следовало бы. Неясно, как бы всё повернулось, если бы того не оказалось рядом.

– Я не буду, – капризно протянула Окси, когда ей протянули пластиковый стаканчик с пахнущей виноградным соком жидкостью, – у меня голова разболелась. Я вон, у Лео отхлебну немного.

Лин пожал плечами и взял стаканчик. Все остальные отказываться не стали и с удовольствием пригубили вино. Оно оказалось ароматным и тягучим, в меру сладким и почти совсем не пьяным. Ну, так Лео подумал поначалу. Хотя уже после второго стаканчика понял, что в голову оно всё-таки даёт. Но как-то по-хорошему, так, что мысли совершенно не путались, а просто сразу стало весело и хорошо. Языки развязались, и все с удовольствием начали болтать, обсуждать знакомых, рассказывать анекдоты и смеяться. Лео стало жарко, щёки пылали, он приобнял девушку, которая уютно устроила голову у него на плече, и слегка поглаживал её по руке. Окси то прикрывала глаза, казалось, её раздражал яркий свет, то таращила их и пыталась принять участие в разговоре.

Роби, сидящий напротив, рядом с братом, и иногда вставляющий пару слов в разговор, по-прежнему был чем-то озабочен. Даже выпитое вино его не развеселило. Он откинулся назад, прислонившись спиной к стене, и, полуприкрыв глаза, бросал внимательные взгляды то на Оксану, то на Лео.

– Кислородик-то уже спит, – вдруг с лёгкой улыбкой сказал он. Девушка тут же встрепенулась.

– Да, я что-то устала. Да и голова… я спать.

– Я провожу, – Лео поднялся, одновременно помогая встать и Окси. Ему было неприятно, что Роби назвал его девушку таким прозвищем, которым её никто больше не называл. Это было так, словно между ними обоими протянута какая-то невидимая глазу паутинка, и это коробило. Точно так же близнецы называли друг друга «Берти», и никто другой не имел права их так звать. Хотя, быть может, Лео слишком большое значение придаёт таким вещам? Ненормальные близнецы вообще помешаны на прозвищах. Вот и его окрестили Рыбёхой, слава Богу, что это прозвище, вроде бы, к нему не приклеилось. В любом случае, не лишним было сейчас обозначить свою территорию. С этой мыслью Лео обнял Окси за талию и чмокнул в висок.

В тёмной комнате девушек было тихо и уютно. Окси, как была, в одежде, упала на кровать и прикрыла глаза.

– Давай я тебя раздену, – прерывающимся шёпотом проговорил Лео.

Конечно же, он не мог удержаться от того, чтобы прилечь рядом и начать тихонечко целовать свою любимую в темя, в горячее ушко, в щёку, в уголок губ…

– Не надо, Лёнь, я полежу, а потом сама разденусь, прости, я сегодня совсем никакая…

Она повернулась к нему и поцеловала его в губы долгим поцелуем, потом почти сразу отвернулась к стене, давая понять, что это на сегодня всё.

Лео полежал пять минут рядом, невесомо гладя её волосы, потом, прислушавшись к ставшему ровным и глубоким дыханию, осторожно поднялся и, стараясь не шуметь, вышел.

Вернувшись к себе, он застал только троих. Женька, Вета и Алан стояли на балконе и о чём-то спорили. Альберт держал в руке зажжённую сигарету и оживлённо размахивал ею в воздухе, доказывая свою правоту. У Лео в мозгах уже вовсю хозяйничал туман после выпитого вина, с непривычки к спиртному внимание рассеивалось, и он даже не совсем уловил предмет спора. Кажется, речь шла о преимуществах полевого арбалета перед матчевым.

– Да это совсем несравнимые вещи! – доказывал эльф. – Мы же не сравниваем, скажем, футбол и шахматы? Или, допустим, арбуз и котлеты?

Алан приводил свои соображения, однако Лео никак не мог собрать свои мысли в кучу, чтобы понять, на чьей он стороне.

– А где Роби? – наконец озвучил он то, что ему бросилось в глаза, как только он пришёл. Второго близнеца не было.

Алан откинул со лба чёрную чёлку и затянулся, перед тем, как потушить сигарету и выкинуть бычок с балкона.

– За вином пошёл, – потом взглянул на часы, изящным жестом приподняв длинный рукав майки, – что-то он там долго. Уснул, что ли? Надо сходить, растолкать его. Пойдём, Рыбка, поможешь мне.

Вот. Всё-таки запомнил тот случай. Ну, ладно. Рыбка не очень обидное прозвище, можно терпеть.

– Идёшь? – Алан уже в дверях оглянулся, ожидая его ответа. И Лин, сам не зная почему, послушался.

Они не торопясь прошли по пустому в этот час коридору, причём Лео немного штормило, так что Алан приобнял его за плечи. Близнец выпил в два раза больше, чем Лин, однако по нему это было совершенно незаметно.

«Алкаш», – без раздражения подумал Лео, хотя, кто бы говорил? У самого вон и мысли, и ноги заплетаются.

Они прошли мимо комнаты Ветки и Оксаны, из-за двери которой не доносилось ни звука, и добрели, наконец, до комнаты близнецов.

Алан покрепче его приобнял и распахнул дверь.

Сначала Лео не понял, что произошло. Потом, в следующую секунду у него возникло болезненное ощущение дежа вю. Нелогичное, абсурдное, безумное. Этого не может быть! Ведь второй участник действия стоит рядом с ним и держит его, боком прижав к себе, чтобы он, Лео, не упал. Он и упал бы, потому что ноги подкосились, и это не было преувеличением. Они и в самом деле его не держали. На кровати близнецов, траходроме, сделанном из сдвинутых вместе коек, извивались два обнажённых тела.

Окси, а это была именно она, стояла на коленях, прогнувшись в талии, упав грудью на матрац, и стонала в ритме толчков, подаваясь навстречу им, принимая в себя крупный член Роби, который жёстко насаживал её на себя, придерживая за бёдра одной рукой и надавливая между лопаток другой. Оба были настолько захвачены процессом, что не заметили ни того, что дверь открылась, ни того, что свидетелями их соития стали двое, стоящие на пороге.

Для Лео время остановилось. Он не дышал, и, кажется, сердце его тоже перестало биться. Он просто стоял и смотрел. Не моргал. Не дышал. Не думал. Нет, одна мысль всё-таки появилась. Интересно, долго ещё? Если долго, то он просто умрёт, без воздуха же долго не живут? Алан по прежнему держал его, прижав к себе, и ничего не говорил, Лео ощущал только то, как билось его сердце. Оно, колотилось так, что, похоже, решило работать за них обоих. И он молчал, за что Лео ему был очень благодарен.

Тем временем, фрикции стали жёстче, парень на кровати вбивался в хрупкое загорелое, такое знакомое, такое родное тело всё быстрее и сильнее, он уже подхватил девушку под живот и драл её с таким остервенением, словно бы желал проткнуть насквозь. Окси перестала стонать и завыла на одной ноте, низко наклонив голову и занавесив лицо прядями волос. Потом вскрикнула, запрокинула голову и задохнулась, приоткрыв рот.

– О Господи! Роби! Я люблю тебя! – Оксана сорвалась в судорогу, которая охватила её целиком, исказила черты лица, сделав его на секунду таким беззащитным. Лео так любил смотреть на неё, когда она кончает…

– Оппа! Так оригинально мне в любви ещё никто не признавался, – не веря себе, услышал Лео громкий холодный голос парня у себя над ухом. Тем временем Алан, а это был он, мгновенно вскинул голову, которой он упирался в затылок девушки и, охватив взглядом картину, которая перед ним возникла, помертвевшего Лео и откровенно насмехающегося Роберта, усмехнулся углом рта и тут же еле заметно подмигнул улыбающемуся во весь рот брату. Однако почти сразу же, похоже, начал кончать. Лео не мог оценить этого зрелища, он стоял, не в силах оторвать взгляда от Окси, которая, осознав, что произошло, завыла и стала выдираться из железной хватки.

Алан, не обращая внимания на её ругань и рыдания, содрогался в мощном оргазме, то утыкаясь лбом в её шею, то вскидывая голову, приоткрыв в немом крике рот и зажмурив глаза, будто от невыносимой муки. Это безумие длилось не меньше полуминуты, потом обессилев, парень рухнул на кровать рядом со своей жертвой, которая тут же отползла, некрасиво всхлипывая и подвывая, пытаясь натянуть на себя край простыни и раз за разом терпя неудачу. В конце концов, она оставила попытки, закрыла лицо руками и зарыдала в голос.

========== Глава 16. Седьмой круг. А я тебя… ==========

Лео стоял и смотрел, стоял и смотрел, на рыдающую Окси, на обессилевшего парня на кровати, кажется, он что-то сказал. Что-то вроде: «А знаешь, Берт, это не так уж и плохо, ты был прав».

Потом понял, что Роберт уже не обнимает его за плечи, а крепко держит кисти рук, зафиксировав их за спиной. В этом месте ему стало немного смешно. Не сильно, конечно, а так…

Он хмыкнул и слегка оттолкнул парня корпусом. Тот почему-то послушно отпустил его руки и, как Лео показалось, с любопытством на него посмотрел. Но Лео это было не очень интересно. Он развернулся и пошёл в свою комнату. Идти было трудно, он пару раз запутался и его шатнуло в стену, однако он не упал, а добрался до дома невредимым.

Он чувствовал себя как во сне. Это не он, это не с ним, он просто смотрит со стороны и слегка сочувствует. Совсем немного.

Привёл в чувство его Женька. Он вдруг заметил, что Леголас держит его за плечи, что-то спрашивает и сильно встряхивает, с беспокойством пытаясь заглянуть в глаза. Лео не отвечал. Все слова как-то вылетели у него из головы, да он и вопроса-то не слышал, на что отвечать-то?

Но Женёк не унимался, всё хотел что-то выяснить. Лео открыл рот, чтобы сказать, что какого он до него доёбывается, и вообще, отпусти, я спать хочу.

Но слов почему-то не получилось, вместо этого, неожиданно для себя, он разрыдался, да так, что где-то в глубине сам этому удивился. Он даже и не знал про себя, что способен так отчаянно рыдать.

А Женёк не удивился, а, похоже, перепугался, Лео его никогда таким испуганным не помнил. Лег прижимал его к себе и гладил по голове, растерянно приговаривая:

– Ну, ты чего, Лёнь, ты чего? Больно где-то? Да?

Больно? БОЛЬНО? В этом месте Лео заржал, глотая слёзы, и Женька перепугался ещё сильнее. Он бухнулся на кровать, усадив Лео к себе на колени, и продолжал его гладить по голове, как маленького, укачивая и уткнув его лбом в своё плечо.

– Твою ж то мать! – после этого вопля раздался грохот створки двери и быстрые шаги. Это Ветка подорвалась и вылетела из комнаты. «Куда это она?» «Она что, тут была?»

Куски, обрывки мыслей пролетели в сознании и исчезли. Лео продолжал рыдать, ненадолго замолкая и тут же вновь начиная. Майка на эльфе мгновенно промокла от слёз и соплей и неприятно холодила лицо. Но Лео на это внимания не обращал. Его душу словно бы провернули в стиральной машинке, а теперь вот отжимали, скручивая в жёсткий жгут, и заставляя её отдавать целые реки воды. Странным образом это было правильно. Во всяком случае, хоть он по-прежнему так и не мог сказать ни слова, но, по крайней мере, когда Женёк осторожно посадил его рядом с собой и, не слова ни говоря, налил и протянул ему полный стакан какой-то тёмно-бордовой жидкости, он смог её выпить, не захлебнувшись. Пить ему хотелось очень. А потом ещё захотелось и спать, и он заснул, кажется, прямо на Женькиной кровати.

Странно, но он проснулся практически сразу, наверное, минут через сорок. И не потому, что услышал разговор, хотя тихий разговор и имел место, а просто спать перехотел. В голову полезли непрошенные мысли, а тихий разговор мешал их думать, и Лео недовольно поморщился, однако глаз не открыл. Голоса буквально лезли в уши, и с ними пришлось смириться. Первый голос, шёпотом, был Женькин, а второй – Веткин. Похоже, они вдвоём устроились на его, Лина, кровати, ну да, где же ещё, раз уж Женькина им самим занята. И ещё, кажется, они ругались, насколько это было возможно сделать шёпотом.

– Ну, что, доволен? – шипела сквозь зубы Вета, – всё по твоему вышло, открыли твоему мальчику глаза, как ты и хотел!

– Я? Я хотел? Ты мне сама все уши прожужжала, что надо ему мозги вправить, что он достоин лучшего, чем твоя шлюховатая подруга!

– Она не шлюховатая! – взвилась Ветка, всё так же, шёпотом, – она просто дурная, так что, за это её убивать что ли? Роби – скотина последняя, она только в том виновата, что хотела его заставить приревновать!

– Заставила, блядь? Заставила? Хотя, похоже, ей тоже несладко теперь. Вот ведь дура, одним ударом четверых, как в страшной сказке!

– Двоих, себя и Лео, этим ублюдкам твинсам всё как с гуся вода. Хотя, надеюсь, теперь их хотя бы перепутать будет сложновато.

– Что так? – нотки любопытства в голосе.

– У Роби правая щека расцарапана, у Алана левая. Бля. Ну, или наоборот.

– Молодец, сонц! И молодец, что ты побежала, я бы их точно пришиб насмерть. А что там Окси?

– Рыдает, как белуга. Орёт, что ненавидит. Орёт, что жить не хочет. Ну, а сейчас уже спит. Я ей снотворное дала, пусть выдрыхнется как следует. Может, хоть тогда у неё мозги на место встанут, поймёт, что любить уёбков нельзя. Бляааа. Ну Роби и скотина! – она повторяла это, кажется, уже в десятый раз и всё никак не могла успокоиться.

– Я так и не понял, когда они потрахаться-то успели?

– Где-то с полгода назад. Она так по самые уши втрескалась, а он ей такой – спасибо, мол, за опыт, было интересно с девушкой перепихнуться, но ничего личного, моё сердце занято и бла-бла-бла. Ублюдок.

Ветка вздохнула и завозилась. Послышались звуки долгих поцелуев. Потом вздохи и шорох одежды.

– Блин, я не могу, так тебя хочу…

– Тсс, только тише…

– Да он спит, не бойся…

Лео лежал неподвижно, он находился в странном состоянии между сном и явью, и никак не мог ни проснуться, ни окончательно погрузиться в сон, как бы ни хотелось ему этого. Он между своими мыслями слышал, как на соседней койке занимались любовью, как Ветка горячо застонала в конце, как Женька целовал её, как шептал что-то на ухо, не разобрать, что, да он и не хотел вслушиваться. Мысли в его голове звучали всё настойчивей, и ничто не могло заставить их убраться прочь.

Когда любовники, наконец, затихли и мерно засопели, тесно прижавшись друг к другу, а по-другому на одноместной койке и невозможно было поместиться, Лео стал окончательно беззащитен перед этими своими мыслями, которые неожиданно стали голосами. Они ему не нравились, эти голоса, но сделать с ними он ничего не мог.

«Убей», – спокойно сказал ему один голос. – «Это просто. Ублюдки сейчас спят. И вообще все спят. Пойдёшь на кухню, возьмёшь нож…»

«Нет, нет», – перебил его другой. – «Ты дебил, так нельзя. Надо всё продумать, и чтобы никто ничего не понял. Покупаешь спирт в аптеке, потом, лучше дня через два, берёшь спички…»

Голоса крутились и крутились у него в голове, перебивая друг друга и подсказывая ему всё новые способы.

«А Окси?» – рискнул поинтересоваться Лео, он по-прежнему был в непонятном мороке.

«Какая Окси? – искренне затупил первый голос. – А… Окси… а причём тут она вообще?»

«Окси снова твоя будет, – убедительно заговорил второй. – Ты же её хочешь? Вот и ладушки».

«Не хочу», – пробормотал Лео, и, кажется, не только во сне, но и вслух пробормотал, потому что Женька прекратил сопеть и завозился.

Потом встал с кровати, подошёл к Лео и поправил на нём одеяло. Потом взял бутылку с водой и сделал пару глотков, лёг снова и пробормотал в ответ на неясное ворчание Веты: «Спи, спи. Всё хорошо».

А ночь между тем продолжалась. И за эту ночь Лео, получается, почти и не спал вовсе. Во всяком случае, когда пришла пора вставать, он с трудом заставил себя спустить ноги с кровати и тут же упал лбом на колени, спать хотелось неимоверно. А ещё и тренировки… он изо всех сил старался гнать от себя мысли о вчерашнем, однако сердце, или то место, где оно было, словно бы ошпарили кипятком, и там всё время болело и не давало дышать. Он подумал, что сейчас придётся вставать и идти на завтрак, а потом на тренировку, и бессмысленность этих действий настолько его поразила, что он снова залез под одеяло и свернулся калачиком. Спать. Всё остальное неважно.

Кажется, днём приходил Ковалёв. Кажется, он возмущался, что Лео не явился на тренировку, а эльф что-то ему объяснял, Лео так и не понял, что. Он выделял только отдельные слова из разговора. «Переутомился», «плохо спал», «мелкий ещё».

Сан Саныч, кажется, пытался наезжать, что-то вроде того, что знает он эти «переутомился», что он юных алкоголиков в команде не потерпит, что «в хвост и в гриву», что его все достали. Потом снова наступила блаженная тишина, но ненадолго. Лег тряс его и убеждал, что надо поесть. Лео его послал и оттолкнул руку.

«Ну, хотя бы попей», – безнадежно говорил Женёк. Пить и вправду хотелось, поэтому Лео привстал и взял кружку. Однако Женёк его обманул. В кружке вместо воды был крепкий чай с молоком и сахаром. Пить всё-таки хотелось, так что Лео, давясь от отвращения, выпил половину кружки тёплой противной жидкости, а потом ещё и воды выпил.

Потом вдруг снова наступила ночь, и Лег, кажется, один сопел на своей кровати, без Веты. А голоса снова вернулись.

«Убей», – снова затянул волынку первый.

«Хорошо», – послушно сказал Лео, эта тема ему порядком поднадоела, и очень хотелось, чтобы голос отстал.

«Точно?» – поинтересовался голос.

«Конечно», – убедительно отозвался Лео.

«Завтра?»

«Угум».

Кажется, это подействовало, потому что голос наконец-то заткнулся, Лео с наслаждением вытянулся под тонким одеялом и провалился в глубокий сон без сновидений…

***

– …бля, щека болит, как огнём жжётся. Ну Вета огонь, я прямо в штаны чуть не наложил, когда она влетела!

Сдержанный смех.

– Да, повезло Леголасу, такой темперамент, ого!

– Как думаешь, мы не слишком…

– Перегнули?

– Ну да.

– Да лааадно! Малышу давно нужно было снять очки. Лучше резко, одним рывком, чем постепенно стягивать.

– Я вообще-то про Кислородик.

– А что с ней не так?

– Нууу…

– Да я умоляю! Она уже задрала меня своими выебонами. То одного заарканит, то другого, а сама поглядывает, не повёлся ли я. Да ты ж и сам всё это видел. Окси если по рогам не дать, дак она всех бы в свою постель перетаскала, чтобы меня зацепить и заставить ревновать. Кто-то должен был спасти мир и остановить это безумие.

Сдержанное хрюканье.

– Иди сюда, ты мой супермен.

– А ты мой спермен.

– А ты… аааххх… ещё раз так сделай.

– Сколько хочешь… всё, что хочешь…

…

– А знаешь, спасибо, что дал попробовать. В самом деле, ничего, неплохо…

– Эй, полегче! А то я так ревновать буду, а я страшен…

– Кого ревновать? Кислородика?

– Дурак, что ли?

– Шучу… а она сразу к тебе прибежать согласилась? Когда ты её успел уломать-то?

– Ну, когда вы в волнах кувыркались. Берт, больше так никогда не делай, я чуть не сдох, ты дебил, бля.

– Ладно не буду, не злись.

– Я не злюсь. «Злюсь» и «чуть не сдох» – это совершенно разные вещи, прикинь!

– Прости.

– Ни за что.

– А так?

– А так… дааа…

========== Глава 17. ==========

…чтобы проснуться назавтра от чувства дикого голода.

Лег спокойно спал на соседней койке, приоткрыв рот и обняв подушку. Лео осторожно выбрался из кровати, убедился, взглянув на часы, что до завтрака он точно не доживёт, и, наскоро одевшись, выскользнул в коридор. Голова была неожиданно ясной, да и тело слушалось, ни одна мышца не ныла, хотя что в этом удивительного, после почти полутора суток безделья…

Он спустился на кухню, где уже вовсю кипела работа. Ему раньше всегда было интересно, как это во всех столовых завтрак в семь часов уже готов? Это во сколько ж они встают-то?

А теперь понятно, в пять часов и встают, раз сейчас только половина шестого, а у них всё в самом разгаре.

– Тебе чего, пацан? – суровая на вид женщина обернулась к нему, отвлекшись на секунду от плиты.

– Есть захотел, – нерешительно проговорил Лин, тут же застыв при виде нереального зрелища развешанных на стене по росту сверкающих ножей. В груди шевельнулось что-то непонятное и тут же затихло. – Можно мне немного хлеба отрезать?

– Да господи! – всплеснула руками тётка, – у меня уже каша готова, давай садись, я принесу. Ты чего оголодал-то?

Лео что-то невразумительно промычал.

– Гоняют вас, бедных, не жалеют, разве можно так? Давай, действуй!

Лина два раза упрашивать не пришлось. Повариха громыхала за стеной, занятая своими делами, а ему никто не мешал. Ни думать, ни разговаривать не хотелось. Опустошив тарелку, он просто сидел, бездумно пялясь в окно. Его комната выходила балконом на санаторский сад, а вот большие панорамные окна столовой на первом, высоком этаже, под ним был ещё цокольный, так вот, они выходили прямо на море, и он любовался синей водной гладью. Это занятие ему никогда не надоедало. Он настолько засмотрелся, что боль, как и чувство голода, стала постепенно отступать. Он даже не заметил, как в столовую начал постепенно стягиваться сонный спортивный народ. Парни почёсываясь и зевая, девчонки уже при полном параде, многие даже накрашенные. И не лень ведь с утра-то?

Лео сидит чуть сбоку, поэтому близнецы, которые заходят в столовую где-то в середине завтрака, его в первый момент не видят.

Ему приходится их окликать. Он не узнаёт свой голос, тот кажется ему хриплым, как карканье вороны, которая его будит в этом санатории по утрам своими песнями из густой зелени парка. Будила…

Голос хриплый, да и слова будто не он выплёвывает, это кто-то другой за него говорит, самому Лину всё равно, ему просто посрать на обоих близнецов, а вот тому, кто всё это выхаркивает из себя – как видно, не очень.

– Эй!

Близнецы оборачиваются.

– Рыбёха? – узнают, расплываются в одинаковой кривоватой улыбке.

– Я всё никак не могу понять, кто из вас девочка, Берти или Берти? Или по очереди, монетку кидаете? Ой, а вдруг месячные? Они же у вас одновременно, да? Как же…

Он не успевает договорить, взбешённые, как порох взорвавшиеся, твинсы мгновенно к нему подлетают, но он уже успел вскочить и встречает первого из них ударом. Тот падает, и Лео без передышки тут же бьёт по лицу второго. Откуда только сила взялась… Хотя её-то как раз за последний месяц-полтора скопилось достаточно, а вот умения драться как не было, так и нет. Поэтому он бьёт беспорядочно, бессмысленно, не чувствуя боли в кулаках, попадая и не попадая, выезжая только на одной ярости и непонятно откуда раздирающего его на куски желании убить.

«Убей, убей» – звенит голос в голове, он никуда не делся, он просто притаился на время, а вот теперь торжествует, разбился на миллионы голосов и скандирует: «Убей! Убей!»

Последнее, что он помнит – это то, что он сидит верхом на одном из братьев и, не разбирая, бьёт раз за разом, туда, куда получается.

Потом воздуха стало мало, потому что ему передавили горло, и стало темно.