Текст книги "Arcana (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Он правда хочет сделать мир лучше. Хотя бы его часть. Не завоевать, не прославиться, не создать себе имя, как Ви или другие шумные и наглые обитатели «Посмертия» и иже с ним, а просто сотворить что-то… хорошее.

Вот только город этот поздно исправлять. И Ви с Джонни тоже.

========== 9; отшельник ==========

Комментарий к 9; отшельник

квест-заказ «Дом на холме»

аркан отшельник значит уединение, самопознание, внутреннюю мудрость и проводника; значения более спокойные и положительные, чем получилась зарисовка, но мне хотелось вспомнить о том, что Джонни был на войне и это важная часть его персонажа

Для Ви это своего рода ритуал. Она знает, что делать, чтобы не проебаться: стараться палить по конечностям (изображать милосердие пиздецки трудно, когда в тебя безжалостно шмаляют), обезвредить очередного киберпсиха, порыскать рядышком, пытаясь понять, от чего ему сорвало башню, и скинуть информацию Реджине. Потом, конечно, убраться побыстрее, потому что у нее нет настроения сталкиваться ни с ее ребятами, ни с запаздывающим «Макс-таком».

Обычно Ви очень страшно не потому что любой из этих уродов превосходит ее в десяток раз и ей приходиться прятаться и короткими очередями отстреливаться. Нет, она понимает, что на месте киберпсиха может быть она сама. Или кто-то другой из ее друзей и знакомых. Но без имплантов тебя на улицах живьем съедят. Ебаный замкнутый круг.

В этот раз она бежит быстрее обычного. Позади остается одинокий дом на холме, обнесенный колючей проволокой, а Ви не хочет оборачиваться, не хочет, но почему-то пялится в зеркало над собой – но видит только Джонни на заднем сидении, такого же нахмуренного и молчаливого. Пыль клубится под колесами; Ви несется по бездорожью, наперекос. Как можно скорее. Как можно дальше.

В какой-то момент ее прошивает снова, и Ви давит на тормоза, ругаясь, бессильно всхлипывая и перхая кровью. Кажется, сшибает какой-то кактус. Когда машина останавливается, она вываливается наружу, жадно хватает воздух ртом. Тут он чище, чем в Найт-Сити, где грязи и всякой мерзости больше, чем где-либо еще. В Пустошах можно идти спокойно, не глядя себе под ботинки, не боясь вляпаться во что-нибудь. Уже за это Ви готова полюбить этот простор.

Трясущимися руками она достает пачку и закуривает. Вот таковы люди: минуту назад думала, как тут хорошо и свободно дышится, а уже стремится все загадить.

– Ви, давай поговорим, – появляется Джонни. – Ты из-за киберпсиха так? Ну, бля, Ви, он был поехавший набекрень, даже когда у него не замкнуло что-то в имплантах – или как там это происходит.

– Он убил свою семью, – хрипит Ви. – Он их всех!.. Сука! – она бессильно пинает колесо своей машины и отлетает назад. – Ненавижу! Всех ненавижу!

Джонни спокойно пережидает ее истерику, курит воображаемую сигарету, пока ее, вполне себе реальная, но позабытая, сыплется пеплом. Ей тяжело. Правда жутко, потому что она на мгновение задумывается о том, что чувствовал тот урод. Как его поломала война, подарив вечный ПТСР. И это, блядь, неправильно! Она не должна их понимать, только устранять – ее гребаная работа…

– Ты видела мои воспоминания, да? – вкрадчиво спрашивает Джонни, подступая ближе, и ловит ее руку, занесенную над капотом. Ви останавливается, хотя подсознательно знает, что ее никто не держит. – Ви, сука, не надо было туда лезть!

– Как будто я очень горела желанием! – орет она. – Оно на меня навалилось как-то ночью, и я ничего не могла поделать, Джонни, оно меня распяло, вскрыло, блядь, скальпелем, и я могла только лежать и ждать, пока отхлынет. А потом мне стало еще хуже, – понизив голос, пошептала она. – Потому что ты не пришел. Ты всегда приходишь, когда мне больно… – Он фыркает непокорно, но не перебивает. – А в этот раз – нет. А это значит, такая хуйня для тебя – привычное дело. Как ты с этим живешь, Джонни? – болезненно вздрагивая, всхлипывает она, сталкиваясь с непроницаемыми очками.

Ви садится на горячую землю, приваливается спиной к колесу, не заботясь о том, что перепачкается в пыли. Прогоревшая сигарета горчит, и ей мучительно хочется брезгливо бросить ее, но Ви с усилием запихивает в себя новые дозы никотина.

Она смотрит на Джонни, стоящего рядом и залипающего куда-то вдаль. Серебряная рука поблескивает в ярких лучах солнца. Ви любит красивый хром, так что часто рассматривает ее ненароком. Она помнит, что чувствовал Джонни, когда ему оторвало руку. Как ее припаивали к нему чуть ли не на живую. Как он потом искал в Найт-Сити толкового рипера, чтобы вделать в локоть два заточенных ножа. Странно, как он себя в бок сам не пырнул, с его-то вертлявостью.

Ви тяжело думать о войне. Даже если принять во внимание, что ее тогда даже на свете не было. Это вообще нихуя не отрезвляет. Она все еще помнит однополчан Джонни по именам и глупым кличкам. Знает, как управлять ебаным танком, чем очень удивляет Панам. Стрелять начинает чуть лучше, по-военному четко.

Они видели многих военных. Один закрылся в квартире и угрожал разъебать Ви, если бы она сделала резкое движение. Ей не хотелось спорить с этим отчаявшимся человеком, как-нибудь извернуться бы, уладить миром… И уже уходя, она услышала выстрел, и Ви захотелось вломиться лбом в ближайшую стену.

Был еще безумный старик в лечебнице, которого признал Джонни. Они не стали задерживаться, спешили, и так нашумели в этой гребаной больничке, но Ви заметила усталое облегчение на лице своего воображаемого друга, когда не стала слишком тормозить напротив той двери.

Потому что Джонни в каком-то смысле тоже был поехавшим стариком с ПТСР, разъебавшим ему мозги. Парнем с хуевым самоконтролем, вспышками агрессии и глубоким отчаянием в душе. Вот такими были те, кто возвращался с войны.

А потом они, если очень не везло, начинали шмалять по близким.

– Знаешь, что мне помогло? – спрашивает Джонни, присаживаясь рядом. И тут же добавляет, не позволяя Ви и слова вставить: – Музыка. Возможность выговориться хотя бы так. Я впервые почувствовал облегчение, когда попытался это спеть. Как будто у меня в груди разрядили бомбу с часовым механизмом.

– Но тебе до сих пор больно, – бормочет Ви, обнимая себя.

– Потому что боль – это часть нашей жизни. Без воспоминаний нас бы не было. Я рад, что я… типа целый, – говорит Джонни. – Помнишь, я говорил, есть копии в «Микоши». Они битые. Не-я. Какие-то недоделки.

Ему как будто неприятно, страшно об этом говорить. Ви самой было бы стремно, что есть какая-то другая, посторонняя Валери со своей волей.

– Знаешь, мол, эту шутку, что бы вы сделали, если бы встретили свою копию: трахнули бы ее или убили, – истерически-весело вспоминает Джонни.

– Ну, насколько я могу различить, ты пытался сломать моим лицом окно, так что ответ нам, вроде как, ясен, – жалуется Ви, потирая лоб. Похоже, никто тут уже не собирается спорить с тем, что они похожи. – Ты настолько ненавидишь себя?

– Перестань корчить из себя моего мозгоправа.

– Пока у нас одни мозги на двоих, я могу делать с ними что угодно! Вот увидишь, я еще и к психологу запишусь, – говорит Ви, скалясь. Джонни смеется, наглея:

– Давай, нам надо развлечься, а то ты какая-то грустная. Ви, я научился с этим справляться, – твердо говорит Джонни. – Кое-как. Это не так сложно, если вспомнить про более насущные проблемы типа того, что мы, блядь, умираем. Хуже всего ночью. Но ты тоже со временем… привыкнешь. Или так, или…

– Или я стану такой же, как тот уебок на холме.

– Ну, да, – говорит Джонни. – Но я знаю, что ты крепче, чем кажешься, иначе бы сдохла на свалке.

Ви ухмыляется, откидываясь назад и упираясь затылком в машину. Иногда она искренне поражается, как у Джонни все просто.

И как он в нее верит, хотя никогда, конечно, не признается.

========== 10; колесо фортуны ==========

Комментарий к 10; колесо фортуны

без привязки к квесту

значение аркана: случайность, неопределенность, азартные игры, судьба

– Какого хера, Ви?! – орет Джонни, появляясь у нее справа. – Ты что творишь?!

Она с усилием справляется с собой; рука не дрожит. Ви только посылает Джонни яростный, пугающий взгляд: хоть бы он думал, в какой момент вываливаться на нее с привычными уже заполошными криками. Проснулся он, как же. Когда в висок уперлось холодное дуло револьвера, он сразу почувствовал.

Ви дышит размеренно, медленно. Успокаивает себя и ошарашенного Джонни, напряженно наблюдающего за ней. Напротив – двое уебков, которые обещали ей хорошую наводку. Склабятся, смотрят на нее. Ждут, когда у девчонки сдадут нервы и она откажется от внезапного пари. А хер там! Ви не из тех, кто боится опасности или будет убегать, поджав хвост. Да она каждый день рискует шкурой в сотни раз больше!

И вот Ви принимает из рук этих пьяных уродов револьвер, прислоняет его к голове, и палец ложится на спусковой крючок. В какой-то момент за ней наблюдает не только эта ебнутая парочка, но и половина «Посмертия». Даже музыка, кажется, становится чуть тише. Надрывающийся, громкий голос Джонни. Того, что кричит о своей ненависти под лихие гитарные запилы, и другого, более настоящего, который рычит, чтоб Ви немедленно сдала оружие. Она едва удерживается, чтобы не показать ему средний палец.

Она умирает. Ее мозги пожирает какая-то ебаная технология, гребаный биочип. И кому хуже будет, если содержимое ее черепушки не расплавится, а расплескается по барной стойке? Ну, разве что, милаху Клэр жалко, ей же это оттирать придется. Ви закусывает губу до крови.

Кому-то это зрелище уже надоедает. Подобными финтами Найт-Сити не удивить, тут в каждом углу смерть. Кто-то стреляется, кто-то топит свою жизнь в алкоголе. Так что пьяный голос поторапливает Ви откуда-то сбоку, где она не видит. Вальяжный, развязный, он требует или стреляться, или прекращать это представление и не мешать нормальным людям отдыхать.

А Джонни застывает напротив нее, глядит хищным зверем, и взгляд у него гипнотический, темный, и Ви ненадолго ухает на дно его зрачков, как в колодец. Кончики пальцев чуть покалывает. Сначала ей думается – от напряжения, а потом Ви медленно понимает, что Джонни пытается всеми силами перехватить контроль, оторвать от ее головы пушку, дернуть, шмальнуть в потолок. А тело ее покоряется, принимает его; как будто ему, телу, тоже не хочется подыхать. Злость вспыхивает в Ви, как коктейль Молотова, разрывается осколками, и она дергает за крючок…

И слышит сухое щелканье.

Колени дрожат, но она отдает оторопевшим долбоебам револьвер, глядит на них грозно, взглядом самоуверенной суки, как и всегда, когда хочет, чтобы ей отвечали быстро и точно. Кажется, они немного трезвеют. Никто же не верил, что она правда это сделает? Вот и она тоже. Просто хотела сыграть на своих нервах.

Джонни в записи мучает гитару, и она пронзительно орет. Настоящий Джонни курит и охуевше смотрит на Ви, как будто бы испуганно, но в то же время зло и обидно. Тот самый взгляд, который как бы говорит: «Поболтаем с тобой дома». Ну, и пожалуйста.

Ви получает от этих уродов координаты нычки с какими-то пиздатыми имплантами и почти сбегает из «Посмертия». Хорошо, что Бестии сегодня тут не было, а то бы она посмеялась и отвесила Ви воспитательный подзатыльник, а это было бы уже не настолько круто.

***

Дома ее встречают Джуди и кот. Джудс, конечно, забежала ненадолго, поболтать, поворковать, «заняться девчачьими делами», как выражается Джонни, неприлично ухмыляясь, но Ви сегодня немного рассеянна и отвечает не всегда вовремя. Зато показывает Джуди стащенную из той самой нычки кибердеку, и та обещает посмотреть, насколько ей безопасно пользоваться – все равно Ви давно хотела обновить софт… А Вик наверняка будет ворчать, что она берет железо у непонятных источников, старый ревнивый черт.

– Я напишу, как определюсь, – говорит Джуди, сбегая. Кот мяучит ей вслед, грустно подбирает хвост, садясь в углу.

А в следующий момент Ви сносит огненным ураганом. Джонни терпел полдня, пока она носилась по каким-то гаражам в Пасифике и отстреливалась, и вот теперь он сбивает ее с ног, железной рукой – под дых, и воображение Ви успешно дорисовывает столкновение. Теряя равновесие, она валится на пол, пытается перекатиться, чтобы гибко вскочить, но Джонни прижимает ее. Судя по пылающим глазам, он очень-очень зол.

– Ты хотела это сделать! – надрывается он. Если бы Джонни был настоящим, наверное, стекла дрожали бы. – Ты хотела нас убить! Ты и раньше об этом думала, блядь, но теперь представился такой удобный случай! Ради чего мы трепыхаемся, а, Ви?! Ебемся с попытками закончить это все? Если можно просто пустить пулю в голову?

– Я не… это был всего лишь способ получить инфу, бля, Джонни… – хрипит Ви, потому что он стальным локтем пережимает ей горло. – Они же… сука… сами. Не я ставлю условия. Бухие были… Мне больно! – дергается она под неощутимой энграммой, разъяренным мертвецом, который существует только в ее голове. – Пусти! Роберт!

Старое имя ненадолго его отрезвляет, Джонни отклоняется, позволяет вздохнуть. Ви беспомощно щурит мокрые глаза, смаргивая выступившие слезы, неловко мотает головой. Перед ней привычно высказывает предупреждение о нестабильности биочипа, мир плывет синими помехами, а в горле собирается хлюпающая кровь, и она чувствует, что захлебывается…

Мир ненадолго наебывается, а потом Ви приходит в себя лежащей на полу в луже крови. Джонни что-то мельтешит рядом, дергает ее, но Ви неловко отмахивается. Чертов мертвяк… Надрывно орет кот.

В ванной Ви долго отмывает лицо от стремных потеков крови, параллельно размышляя, чем бы пол быстро протереть, пока не присохло, а потом наталкивается на взгляд Джонни, суровый и тяжелый.

– Ну, доигрался? – бросает она.

– Ви, тупая ты дура, я не хочу умирать, – устало хрипит он, сыплет воображаемый пепел на кафель. – Очень не хочу, чтобы ты сдохла. Поверь, это неприятно. Ты, конечно, умирала, тест-драйв, так сказать, но я знаю, каково оно по-настоящему…

– Я тоже не хочу…

– И какого хуя сегодня было, а?! – взрывается он. – Когда же ты поймешь, что я читаю твои мысли? Ты хоть подумала, что это значит? Ладно мы, но твои друзья, блядь? Джуди? Или тебе передался от меня мудачизм и ты решила свалить на тот свет, чтобы сделать девчонке побольнее? – рычит он. Трет лицо ладонью. – Бля, не знаю, почему я убеждаю тебя жить.

– Джонни, я… – Ви поворачивается, опирается на раковину спиной. Хоть какая-то устойчивость. – Я правда об этом думала. Что, если выхода нет? – в отчаянии спрашивает она. – Мне страшно, и иногда выстрел кажется не такой плохой альтернативой адской боли…

Странно, но Джонни ничего не высказывает насчет этой версии. Как будто понимает. Хотя и очень не хочет принять. Но глаза у него мертвые, тусклые, и Ви передергивает аж от осознания, что он все-таки боится.

– Мне захотелось испытать судьбу, – признает Ви. – Крутануть колесо Фортуны, понимаешь? Посмотреть, суждено мне жить или умереть. А раз повезло, то, наверное, еще не все потеряно, и я могу продолжать бороться.

Джонни смотрит на нее с немым подозрением; она буквально слышит его вопрос: эй, Ви, ты совсем ебанулась? Наслушалась бредней от своей подружки-ведьмы и тоже уверовала во все эти мистические знаки? Он презрительно фыркает.

– В следующий раз, как решишь узнать, что там во мраке грядущего, – кривляется он, играет голосом, – лучше обращайся к картам, оно так же тупо и бессмысленно, как и безопасно.

Чуть успокоенный, Джонни взглядом благословляет Ви, когда она достает из угла тряпку, плюхает ее в раковину, чтобы намокла, и идет убираться, прихватив с собой ведро. Киберпанк, блядь. Кровь от пола оттирать приходится вот так, по-старинке. Джонни таскается за ней, и жаль, что его нельзя припахать к уборке.

– Просто, знаешь, мне-то самому не фартило, – поясняет Джонни. Садится на кровать, манит к себе кота, и тот послушно запрыгивает и устраивается рядом, в очередной раз заставляя Ви поежиться. Это не может быть совпадением, усатый точно видит призраков. – Сама посуди, – продолжает Джонни, – я попал на войну, чуть не сдох, чтобы вырваться в этот ебаный город, потерять все и попасть в тюрьму для душ – да такое даже в кошмарном сне не приснится.

– Сегодня нам повезло, – говорит Ви. – Вот и все, о чем нужно думать. Я могла застрелиться. Могла сдохнуть от приступа. Но это не произошло, и надо двигаться дальше, как ты и хотел.

– У тебя приступы какого-то стремного фатализма, – говорит Джонни, указывая на нее сигаретой. – Ты готова смириться. А смирение есть смерть, Ви, причем одна из самых хуевых. Я бы никогда не смог…

– Даже если бы превращался в не пойми что?

– Ну спасибо! – рычит Джонни, но уже без злости. Ненадолго его голос становится успокаивающим, почти ласковым. – Ви, потерпи. Еще немного – и мы будем свободны.

– Или мертвы, – пессимистично заканчивает Ви, выжимая тряпку.

– Или ты прекратишь ныть и будешь делать, как мы планировали! – ворчит Джонни. – И перестанешь тыкать себе в висок револьверами. Ви, обещай, что ты не закончишь вот так! Поклянись, блядь! Пожалуйста.

Она дергается от последнего его слова, будто по ней бьет разряд. Джонни волнуется. Не за себя даже, ему-то что, его уже почти нет, так, поток данных, запись на флешке. Но ему не хочется, чтобы Ви умерла, по своей воле или чужой.

И почему-то она обещает.

========== 11; сила ==========

Комментарий к 11; сила

сюжетная арка Панам

на карте обычно изображают женщину, разрывающую пасть льву; женское начало, энергия, уверенность в себе, храбрость

– Пиздатая баба Панам, – бесцеремонно заявляет Джонни. – Я бы ее трахнул.

– М-м, знаешь, по опыту общения с ней, – протягивает Ви, падая на какую-то не слишком уютную, но чистую лежанку в палатке, которую ей отвели Альдекальдо, – это она тебя трахнет, мой дорогой воображаемый друг. И вообще, бля, Джонни, подбери слюни. Это невежливо.

Она прекрасно понимает, что Джонни дурачится, хотя с ним невозможно предсказать нормально – кто знает, какая идея вопьется ему в голову, а какая проскочит. Однако все, о чем сейчас Ви может думать, это то, как удобнее устроиться на отбитом ноющем боку и отключиться на несколько часов. Вся эта история с «Василиском» – это чересчур даже для нее.

– Джонни, у меня есть девушка, уймись, – бурчит Ви, потому что в ее голове смутно копошатся тягучие и непотребные мысли, которые она четко отличает как чужие – хотя какой Джонни ей, блять, чужой. Просто не-ее. Это странное ощущение, как будто щекотка в мозгу. Хорошо, что без приступов.

– Это у тебя есть, а у меня нет, – огрызается Джонни. – А как же равноправие?

– Ну, тело-то у нас одно, и я знаю, что ты хоть краем глаза, но поглядываешь, – спокойно отбривает Ви, и ей как-то сонно и легко, даже не хочется скандалить и грызться с ним. – Так что уймись, Панам явно играет за другую команду, а я не хочу терять хорошего друга, ясно? – почти рычит она, потому что ей вдруг становится страшно.

– Да ладно, не шуми, – ворчит Джонни. – Как будто ты не понимаешь, что мне жить хочется, а, Ви? Ты же тоже почувствовала это, когда была в том ебаном танке? Огонь в крови?

Ей лениво об этом думать. После той встряски Ви чувствует страшную, мучительную усталость – а может, биочип ее изматывает. Ей не хочется об этом размышлять, но Ви тоже ощутила непонятную свободу, а еще ее сплавило ненадолго с Панам, и для троих в ее черепушке было слишком тесно. Может, поэтому Джонни ей так заинтересовался.

Еще бы – все время находиться в голове Ви. Она бы с ума сошла, если бы только с Джонни общалась, но у нее хотя бы есть друзья, девушка, за которых она отчаянно держится. А вот его никто не слышит и не замечает, и Джонни орет в бездну, в пустоту. И так жалко ей становится этого отбитого мертвяка, что Джонни даже подается ближе и садится рядом.

– Ты же знаешь, ты не в моем вкусе, Ви, – выдает Джонни, но как-то не особо задорно. Если бы он хотел обидеть или оскорбить, выбрал бы слова страшнее, это он умеет хорошо. – Еще и лесбиянка.

– А вкус имеет значение?

– Когда я трезвый – да, – скалится Джонни шутливо и кладет ей руку на плечо, небрежно, как-то легко, как Джеки иногда делал. Поэтому Ви хочется свернуться и заснуть, спрятаться.

– Да ладно, тебе нравятся сильные женщины, – отмахивается Ви. – Как будто я молодую Бестию не видела. Как будто ты не залипаешь на Панам. Просто это другое, да? – устало хрипит Ви. – Я на самом деле не сильная, я растерзанная, я иногда готова сдаться, лечь в угол и сгнить.

– Перестань жалеть себя, ненавижу это, – приказывает Джонни.

Она думает о Джонни – у него особая, пылающая сила, окатывающая все искрами. Глядя на него, даже самые забитые и усталые невольно помыслят о революции, поверят, что поджечь гребаную «Арасаку» – это благое дело. Да даже Ви на какой-то миг прониклась, потому что лишать человека души, смерти – каким же уебком надо быть?!

Ей приятно смотреть на Панам, не потому что она ее хочет, как обманчиво подумал Джонни, а потому что Ви отчасти завидует ей. Потому что Панам круче, у нее все получается, даже если задумка пиздец, даже если это кажется чем-то невообразимым для обычного человека. Панам умеет бороться. Да, она ошибается, но в конце концов Панам достается все: семья, слава, свобода. Ви плавится от зависти – но это то чувство, в котором злобы нет, только какая-то жуткая тоска.

Что такое эта твоя сила, а, Ви? Нечто эфемерное. Вбитое в позвоночник – и речь не про пиздец продвинутые импланты, конечно. Про мироощущение. А у нее внутри до сих пор прячется неуверенная девчонка, желающая забраться на вершину… чтобы что? Ви с легкостью обменяла бы жизнь Джеки за всю эту хрень. Спасла и воскресила бы Джонни. Купила бы Джуди милый домик в какой-нибудь глуши. Все эти люди значат для нее больше, и это делает ее сильнее или слабее? Кто определяет правила, если не она сама?

– Эй, Ви, как вы тут? – шепчет Панам, проскальзывая в палатку.

– Ты, значит, уже поверила, что у меня в голове свой личный демон? – устало шепчет Ви.

Она двигается, ерзает к самой тканевой стене, еще немного опасаясь, что палатка провалится – все такое непривычное. Каким-то чудом Панам садится не туда, где развалился Джонни. Даже в какой-то мятой, слишком домашней футболке она выглядит как и обычно – так, как будто готова кинуться в бой. Но вместо этого Панам ложится рядом и растягивается, как наглая кошка.

– Он здесь? – задумчиво спрашивает она, неуютно поводя плечами. Панам предчувствует, что они не одни тут, ощущает опасность, но даже не подозревает, откуда ждать нападения.

– Он всегда здесь, – тянет Ви и чувствует себя какой-то особо сумасшедшей; добавляет, подкрепляя уверенность в своей реальности: – Мы с Джудс, это моя девушка, придумали кое-какой способ с брейнами. Ты бы не хотела слышать, что он думает! – тихо смеется она.

– Ну, может, ей бы понравилось, – ухмыляется Джонни. – Вот Панам умеет развлекаться, в отличие от тебя! А как она то ави сбила? Сказка!

– Джонни, родной, завались, я хочу спать, – отмахивается Ви. Кажется, мысленно, ну, или Панам решает не обращать внимания на ее странности.

Они ютятся, и Ви немного успокаивается. Ей спокойнее спать с кем-то рядом. Это напоминает о временах, когда они с Джеки по-семейному валялись на одном диване, уставшие и заработавшиеся, иногда – немного побитые. Поэтому ей так хорошо, когда Джуди клубком сворачивается в ее объятиях.

– Когда мы спали в том домике посреди бури, ты спокойно так лежала, а пока «Василиск» чинили – вся издергалась, мне говорили, – рассказывает Панам. – Это я понимаю, у нас полно таких. С кошмарами, со всеми этими приступами во сне. Скорпион с Митчем… Так что ты не волнуйся. Я привычная.

Ви прикрывает глаза, окончательно утопает в темноте. Тут спокойно, нет синих всполохов, сопровождающих Джонни. И даже немножечко одиноко.

Может, это и есть часть силы. Быть рядом и подставлять плечо тем, кто нуждается. Ведь бросилась же Панам спасать своих – как бы опасно ни было. А вот у Ви лучше получается разрушать. О, это ее талант. И у Джонни, пожалуй, тоже. Вот их точка соприкосновения.

– Спасибо, Панам, – говорит Ви. – Это правда мне нужно. Нам нужно.

И Джонни – странное дело – молчит.

========== 12; повешенный ==========

Комментарий к 12; повешенный

люблю Керри, он дурачок, но очаровательный

значения аркана: разрыв с прошлым, кризис в сознании и, соответственно, его разрешение, одиночество, какой-то урок

– Мне это пиздец не нравится, – выдыхает Ви свистящим шепотом.

В старом полуразваленном здании они находят много трупов. Растерзанных, разодранных, как будто тут похозяйничали дикие звери – только их нет давно, вымерли, перетравились, и самое страшное, с чем в городе можно столкнуться – это человек. И Ви привыкла к разным киберпсихам, хотя иногда, когда она крадется к указанному Реджиной месту, сердце колотится как бешеное, а на лбу выступает испарина.

Но в этот раз какой-то перебор: парнишка висит вниз головой, зацепившись ногами за выбоину в стене. Глаза безумно выпучены, язык вывалился, шея свернута. Ви печально вздыхает, поводит плечами: пацан совсем мелкий, все у него впереди было – если бы не сторчался, конечно, по классике. И все равно жалко.

– Мне тоже не нравится, что ты хочешь сдохнуть, – критически глядя на нее, заявляет Джонни. – Прям вот упорно стараешься влететь в неприятности. Может, пора свалить, а? Деньги у нас есть…

Джонни не страшно, вовсе нет, иначе бы Ви тоже пробрало, ее бы колотило тут от ужаса, потому что его воспоминания и ощущения передаются увеличенными во сто крат – какой-то очередной сбой, ошибка синхронизации. Клятый мертвяк просто не видит смысла рисковать ради риска, ради адреналина и дикого наслаждения опасностью. Да, Джонни отбитый тип, но в одном ему не откажешь: у него всегда должна быть четкая, высеченная цель.

– Я хочу кое-что купить для Керри, – рычит Ви, – и ты не можешь об этом забыть, ты ж в моей голове.

Конечно, деньжат ей теперь хватает, а заказы подкидывает даже Бестия, нехотя признавшая, что руки у Ви растут откуда надо и что ей можно доверить какую-нибудь ответственную работенку. Жить можно, она имеет в виду. С голоду не помрешь, можно прикупить новую пушку – хотя к руке Ви в последнее время плотно прирос Сильверхендовский «Малориан».

А вот поздравить Керри с новым альбомом – это святое, и тут надо что-нибудь особенное выдумать. Конечно, Джонни спихнул ему гитару после концерта, но Ви хочется принести что-то еще от себя, потому что они, ну, типа подружились?

– Бля-ять, вот не хватало еще второй раз сдохнуть из-за ебаного Кера, – стонет Джонни. От недовольства идет синими помехами, весь сердитый, как вздыбившийся кот. Где-то в глубине души это его смущает, если такое слово вообще можно употребить в одном предложении с «Джонни, мать его, Сильверхенд».

Сбоку раздается шорох, и Ви стремительно оборачивается. Короткий крик сам собой вырывается из горла, когда она видит перемахнувшего в дыру тощего мальстремовца. Псих двигается молчаливо и точно, за пару секунд покрывает десяток метров, и единственное, что Ви может сделать, сгорая в панике, – это выщелкнуть острые «клинки богомола» из рук.

Вместо рук у этой сволочи настоящие клинки, реально вот начиная с предплечий – два меча. «Богомолы» хрупко скрипят, стонут, и Ви, натужно хрипящая из-за давления ошалевшего психа, кое-как отмахивается, слабо чиркая правым клинком ему по перекошенному безглазому ебалу. Отпрыгивает, с досадой понимая, что открылась. Меч ударил по плечу. Он быстрее, стремительнее, совсем не чувствует веса. Такие и по стенам скакать могут. Отступая, Ви боится потратить время на то, чтобы убрать клинки и выхватить «Малориан», а в рукопашную с таким чудовищем лезть – это пизданутой надо быть.

Какое счастье, что Ви как раз такая.

Она кидается на психа, пытаясь его напугать, что ли, издает самый бешеный вопль, на какой способна. Глянем, мол, кто тут кого. Он явно не впечатлен, лампочки-мигалки, что вместо глаз у этих долбанутых, пылают ровным светом, потусторонним, адским, но Ви чувствует такую ярость, что могла бы смести целую толпу чертей.

Врубаясь в противника, один «богомол» она направляет в ногу, другой – навстречу дернувшейся руке психа, правой. В защите брешь очевидная, и в бок ей впивается левый меч, вырывая сдержанное рычание. Вот только Ви стремительно выдергивает один клинок из сухой ноги мальстремовца, другим в пол уводит меч…

И крестовым взмахом «богомолов» сносит ему голову, с усилием перерубая мясо, железо и кости.

Отпрыгивает назад, снимаясь с его меча, и кровь плескает на пол. Слишком много… Ви как будто раскаленной кочергой в бок пырнули. Трясущейся рукой она лезет в карман, выдергивает ингалятор, но слишком серьезно задели… Ощущения только обостряются вместе с глотком дыма.

– Блядь, – хрипит она, сворачиваясь на полу, – блядь, блядь… Редж опять штрафанет. Сука! Не видать мне денег.

– Ты об этом думаешь?! – истерит Джонни, появляясь над ней. – Ви, эй, Ви, глянь на меня, все будет норм, если не можешь идти, я тебя вытащу, слышь…

– Конечно, все будет норм, – ворчит Ви, – ничего важного не задели, просто неприятная рана такая, просто, блядь. Двигаться неудобно. Больно-о!

Она отписывается Реджине, что обезвредила психа, не хочет читать ответное сообщение. Это вообще уже не человек был. Ви ему одолжение сделала, что башку отрубила. Хочется ругаться и кому-нибудь вломить, но пинать напичканный имплантами труп не хочется.

Ви какое-то время лежит на спине, зажимая мокрую рану. Она узкая, даже насквозь не пробило – заживет нормально. Просто нужно что-то помощнее ингалятора. Даже тревожить Вика не обязательно, а то он каждый раз с ума сходит, еще ебанет деда инфаркт, а ей потом мучайся виной… Джонни мрачно слоняется рядом и с опаской поглядывает на нее.

Через минут пять Ви находит в себе силы подняться и поплестись к выходу.

***

– Ви? – сонно бубнит Керри, появляясь на пороге отгроханной виллы. – Ты, что ли?..

У него взгляд не пьяный, нехорошо поплывший, а просто усталый, и Ви тихо надеется, что он сидел и строчил какие-нибудь новые песенки, а не упарывался в одиночку. Она хочет сказать что-то, но заходится кашлем. Сплевывает кровью, тихо стонет.

Пока она ехала, ее догнал биочип, и теперь Ви подыхает от раны в боку и от синих вспышек перед глазами. Заваливается – Джонни не может ее подхватить, ненастоящий, неощутимый, но тут рядом оказывается испуганный Керри.

– Родная, ты чего? – всполошенно спрашивает он. – Эй, Ви? Ви! Что случилось-то?

– Псих и Джонни случились. Комбо, нахуй. У тебя есть аптечка какая-нибудь, очень срочно? – выплевывает она. – Ща загнусь у тебя на пороге, вот прям серьезно, будешь потом разбираться.

Почти отключаясь, Ви чувствует, что ее куда-то тащат на себе. Кер не то чтобы силач, но все-таки доносит ее до чего-то мягкого – кажется, диван. Неловко извиняясь, лезет раздеть, снять футболку, пропитавшуюся кровью. Немного столбенеет, понимая, что Ви шастает без белья. Ну, а он пробовал в лифчике драться? Вот и не возникает пусть.