Текст книги "Серпентарий (СИ)"

Автор книги: Karla Crow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

***

«Кто? – думал он, вместе с тётушкой оглядывая прибывших гостей. – Кто из них?»

Их было пятеро: кузина Блэквудов – Саманта, её муж, Чарльз Кейн, две дочери Сьюзан и Элайза, а также жених Сьюзан – Генри Стар. Лестрейндж внимательно вгляделся в девушек. Старшая Сьюзан – красавица вся в мать, блондинка с миловидным личиком и голубыми глазами. Элайза – нескладная девушка с невзрачным лицом и мышиного цвета волосами. Насколько была привлекательной старшая сестра, настолько же была отталкивающей младшая. Глядя на Сью, сразу было видно, что она не блещет умом в отличие от младшей сестры, которую природа обделила красотой. Мысленно Рабастан попробовал представить, кем из них стала бы Из. Красивая пустышка или страшненькая умница? Или она вообще выбрала роль матери? Глаза мужчины впились в Саманту, без умолку болтающую с Софи. Маловероятно. Но не значит невозможно. Тут его посетила ещё одна невероятная мысль. Тётушка. А почему бы и нет? Уж слишком непредсказуема была его жена, которую он, оказывается, совершенно не знал.

В общем, задача предстояла ему достаточно сложная. Но тем не менее интересная. Рабастан чувствовал, что Из здесь, он ощущал её присутствие. Казалось, его жена насмешливо наблюдает за ним, бросая ему вызов. Рабастан улыбнулся, принимая этот вызов, и оглядел всех присутствующих в гостиной. Азарт охоты забурлил в крови, поднимая настроение. Саманта и Софи вспоминают молодость. Чарльз снисходительно наблюдает за ними. Сью о чём-то мило воркует с Генри на диване. Ох уж эти вульгарные американки! Если бы англичанка сидела так близко с парнем, их бы уже давно обвенчали! Элайза с неприязнью и презрением смотрит на сестру. Милая семейная обстановка. Рабастан улыбнулся и подсел к Элайзе, завязав непринуждённый разговор о книгах. Девушка сначала отвечала односложно, но постепенно воодушевилась. Тётушка едва заметно одобрительно кивнула, заметив это, Саманта не обратила внимания. Чарльз бросил на беседующих настороженный взгляд. Сью с удивлением воззрилась на них, даже забыв, о чём говорила. Генри скользнул равнодушным взглядом и повернулся к своей бесценной невесте. Рабастан внимательно вглядывался в их лица. Ничего. Но время у него ещё есть…

Целую неделю Рабастан заигрывал с Элайзой. Он приглашал девушку на прогулки, общался в основном с ней. Трогательно ухаживал за девушкой, тем не менее не переступая границ приличия. Это вызвало разную реакцию обитателей дома. Мать девушки внимательно следила за ними, отец был рад, что и его младшей дочери оказывается внимание, Сью презрительно фыркала, её жениху ровным счётом было наплевать, тётушка лишь загадочно улыбалась. За неделю Из опять так ничем себя не выдала. Но Рабастан задумал хитрость, надеясь вывести из равновесия этот уютный мирок.

Именно в воскресенье, когда все присутствующие отправились на пикник, он неожиданно начал ухлёстывать за Сью. Весь день он не отходил от девушки, осыпал её комплиментами – в общем, провоцировал всех. Сью охотно принимала его ухаживания и просто таяла от его слов. Рабастан чувствовал, что если он ещё нажмёт на неё, то может склонить девушку к чему угодно. Генри был в бешенстве и провоцировал его на дуэль. Мать огорчилась, она уже начала надеяться пристроить дочь – её разочарование легко читалось на её лице. Отец обливал его презрением, перестав общаться. Тётушка опять же улыбалась не менее загадочно, чем раньше…

***

Рабастан стоял на балконе второго этажа и вглядывался в ночное небо. Он вспоминал все мельчайшие детали сегодняшнего дня. Из не смогла бы потерять голову так, как Сью. Из не смогла бы на весь день потерять аппетит, как Саманта. Из не смогла бы преследовать его весь день таким ненавидящим взглядом, как Чарльз. Из не стала бы нарываться на дуэль, как Генри, рискуя себя обнаружить. Из не смогла проплакать весь день, как Элайза. Зато она смогла бы так улыбаться, как Софи. Но всё это она легко могла бы разыграть, если бы это было нужно. Мужчина вцепился пальцами в перила. У него уже голова шла кругом от всех этих размышлений.

– Где же ты, Из? – прошептал он.

И тут сзади раздалось негромкое покашливание. Моментально обернувшись, Рабастан увидел Генри.

– Я хочу сообщить вам, сэр, что вы мерзавец! – пафосно заявил Стар.

Рабастан лишь усмехнулся.

– А вы знаете, Генри, что если я вызову вас на дуэль, вы не имеете права уклониться от поединка?

– Отлично! – просиял парень. – Сделайте это, и решим все проблемы, как мужчина с мужчиной.

– Есть одна проблема, Генри, – меланхолично отозвался Лестрейндж, глядя на него.

– Какая? – нахмурился парень.

– Вы мне неинтересны. Мне скучно с вами драться.

– А так? – парень размахнулся и со всего размаху врезал ему в челюсть.

Не удержав равновесия, Рабастан полетел вниз. Генри проводил его презрительным взглядом и спрыгнул следом. Рабастан встряхнул головой и вскочил на ноги. Стар невозмутимо стоял рядом, ожидая его.

– Ты сам напросился, щенок, – прошипел Лестрейндж. – Идём.

Они вышли за пределы сада и трансгрессировали в лес.

– А секунданты? – нервно оглянувшись, спросил Генри.

– Они нам не понадобятся, – жёстко усмехнулся Рабастан, смерив противника презрительным взглядом.

Парень выпрямился. Они встали друг напротив друга и поклонились. Затем повернулись спинами и начали отсчёт.

– Раз, два, три, четыре… – начал отсчёт Стар.

Не дожидаясь, пока противник скажет «пять», Рабастан резко развернулся и выпалил заклятием. Но не тут-то было. Генри этого ждал и успел поставить щит.

– А вы, видимо, плохо знакомы с правилами дуэлей, мистер Лестрейндж, – ухмыльнулся он.

– Не тебе, щенок, учить меня этикету – прошипел Рабастан, запустив в него очередным заклятием.

Дуэль началась. Противники посылали друг в друга заклятия одно за другим, успевая отбиваться. Вопреки ожиданиям Рабастана, противник был достаточно опытным. Он не ожидал, что дуэль с ним будет долгой, но ошибся. На миг противники замерли, переводя дыхание. Улыбаясь, Генри сделал лёгкое движение палочкой, и Лестрейндж почувствовал, как его оплели прочные путы так, что он не мог пошевелиться. Генри подошёл к нему и вырвал палочку.

– Похоже, что вы проиграли, мистер Лестрейндж, – усмехнулся он и пошёл прочь.

Рабастан зарычал. Он смог дотянуться до ножа, спрятанного в кармане. Резкий взмах, и веревки, опутывающие его, перерезаны, и вот он бросается вдогонку. В два прыжка настигнув противника, Рабастан сбил Генри с ног ударом кулака. Парень упал, а мужчина прижал его к земле, навалившись сверху.

– Это ты проиграл, щенок, – сплюнул Лестрейндж.

Он медленно поднёс нож к горлу своей жертвы. Лезвие замерло в нескольких миллиметрах от кожи.

– Твоё последнее слово? – усмехнулся Лестрейндж.

Теперь можно было немного поиграть с жертвой. И тут…

– Я люблю тебя, – раздался тихий голос Изольды.

Расширившимися от изумления глазами, Рабастан наблюдал превращение своего противника. Резкое движение, и вот Из вырвалась из его ослабленной хватки и вскочила на ноги.

Женщина настороженно замерла напротив мужа, направив на него свою волшебную палочку. Рабастан зловеще рассмеялся и медленно поднялся на ноги, крепко сжимая в руке нож, и не отрывая взгляда от жены.

– Любишь? – едко сказал он. – Интересно, а когда ты была с Долоховым, ты тоже меня любила?

– Однако ты не удивлён… Это он рассказал тебе, что я метаморф? – холодно отозвалась она.

– Он не только это рассказал мне, моя дорогая.

– Ну, я не сомневалась в нём, – презрительно бросила женщина. – Надеюсь, ты его убил? – поинтересовалась она будничным тоном.

– Ну ты и стерва!

– Знал, на ком женишься, – равнодушно пожала она плечами.

Рабастан снова расхохотался: жутко и зловеще. Однако с нотками восхищения.

– Почему ты это сделала, Из? Разве я недостаточно тебя любил?

– Давай начнём с того, милый, а любил ли ты меня вообще? – ядовито улыбнулась она. – Думаешь, я не знаю, что ты женился на мне с одной лишь целью – насолить Малфоям?

– Раз уж у нас такой откровенный разговор, дорогая, – съязвил в ответ Рабастан, – думаешь, я не знаю, что ты сама выбрала меня себе в мужья, причём задолго до того, как я сделал тебе предложение, чтобы обезопасить себя от тех же самых Малфоев?

– Однако какой у нас с тобой душевный разговор получается, – заметила она. – Думаю, нам следует сменить обстановку.

Женщина взмахнула палочкой, и вот они с Рабастаном сидят друг напротив друга в мягких креслах.

– Да ты права, дорогая, так намного удобнее, – кивнул он, закидывая ногу на ногу, не переставая следить за женой настороженным взглядом. – Не будешь ли ты так любезна, вернуть мне мою палочку?

– Не буду, – ослепительно улыбнулась Изольда. – Я ведь ещё не сошла с ума. Ну что, продолжим?

Они сидели друг напротив друга. В мягких уютных креслах посреди ночного леса. Он с ножом, она с волшебной палочкой. И обсуждали свою семейную жизнь. Абсурд.

– Ты предала меня! – заявил Лестрейндж.

– Ты сам от меня отказался, – пожала она плечами. – Как ты там сказал? Меня уже не нужно покорять. Я и так уже твоя, – улыбаясь, процитировала она.

Рабастан лишь заскрипел зубами:

– Ты сбежала и выгнала меня из дома!

– Нет, милый, я просто ушла. А дом этот мой, и тебе там делать было абсолютно нечего.

– Я искал тебя два года!

– По приказу Волан-де-Морта. Я знаю.

– Откуда?

– Догадываюсь. Должен же он был кого-нибудь послать за мной вдогонку.

– Ты не изменилась. Такая же безупречная выдержка, – Рабастан окинул жену оценивающим взглядом. – Такой же трезвый ум и точный расчёт. Ты всегда была холодной, Льдинка.

– О, ты ещё помнишь это? – иронично осведомилась она. – Давненько ты так меня называл… Дай подумать… Ах, да, перестал меня так называть сразу после свадьбы, – её голос был полон яда. – Наверное, решил, что растопил моё сердце, надев мне кольцо на палец.

– Ты знаешь, что ты невыносима?

– Невыносимых людей не бывает. Бывают узкие двери… Да я тебя, собственно, и не держу. Ты свободен.

– Не надейся, дорогая. Разговор ещё не закончен.

– Что нового ты можешь мне сказать, кроме того, что начнёшь жаловаться, что я такая-сякая испортила тебе всю жизнь?

– С кем ещё ты изменяла мне?

– Пойдёшь дуэли назначать?

– Нет, просто убью.

– Ага, и начнёшь с меня.

– Нет, с тобой неинтересно, – вздохнул он. – Ты всегда всё знаешь заранее.

Они помолчали.

– Ты любила меня, Из? – вдруг спросил Рабастан.

Она недоумённо подняла брови.

– Тебя это так волнует?

Он резко метнулся к ней. Сбив её вместе с креслом на землю, Рабастан навалился сверху, прижав Изольду к земле. Она извивалась, пытаясь вырваться из его стальной хватки, но у неё ничего не получалось.

– Тише, Льдинка, тише, – шептал он. – Теперь я никуда тебя не отпущу. Ну, расскажи мне, дорогая, неужели тебе не нравится, когда я целую тебя? Неужели тебе противно, когда я прижимаю тебя к себе? Ну-ка, расскажи мне, дорогая, что тебе не нравятся мои ласки…

Изольда, смотрела в его глаза, загипнотизированная его вкрадчивым голосом.

– Скажи, что ты меня не хочешь, – одной рукой мужчина удерживал её руки, а второй нежно погладил её лицо, потом шею и плечи.

Она молча смотрела на него, чувствуя, как внутри нарастает желание. Этот мужчина в отличие от всех других всегда знал, как разбудить её страсть.

– Скажи мне, моя Льдинка, – шептал Рабастан, продолжая её ласкать, – кто-нибудь из них может так?

Она выгнулась дугой, издав сладострастный стон. В глазах мужчины зажглось торжество. Он сам едва удерживался от того, чтобы не потерять голову и не наброситься на распластанную под ним женщину. О, нет! Он должен услышать это! Она должна покориться ему!

– Ну же, скажи мне, чтобы я прекратил это, – шептал он. – Ну, Льдинка, останови меня. Ты ведь меня не любишь. Останови. Давай, скажи, чтобы я прекратил это!

– Замолчи! – простонала она, пытаясь вынырнуть из этого сладостного дурмана.

Нет, против кого угодно, но против её мужа у неё совершенно не было шансов – он слишком хорошо знал её тело. Женщина сконцентрировалась из последних сил, перенося их в замок в собственную спальню. Рабастан, краем глаза оценив изменения в окружающей обстановке, лишь торжествующе улыбнулся.

– Скажи мне, Из, – прошептал он, приблизив свои губы к её уху вплотную.

– Что? – простонала она, не в силах бороться с накатившим желанием.

– Скажи мне, что любишь меня…

– Рабастан…

– Давай, Льдинка, это же так просто. Ну, признайся же себе – ты любишь меня. Ты хочешь меня. Ты ведь не сможешь жить без всего этого, – он слегка укусил мочку её уха. – Глупая, неужели ты думала, что сможешь убежать от меня?

– Рабастан…

– Что? – он остановился и посмотрел на неё.

– Продолжай, – простонала она.

На его губах заиграла коварная улыбка.

– Ну уж нет, Льдинка.

Она зарычала и забилась под ним, пытаясь вырваться. Он лишь рассмеялся в ответ и сжал её ещё крепче.

– Скажи, что любишь меня.

– Ни за что!

– Тогда, прощай, дорогая, – он резко отпустил её и встал с кровати.

Изольда смотрела на него с недоумением, не веря в то, что он так просто сейчас уйдёт. Рабастан остановился напротив зеркала, пригладил растрепавшиеся волосы и взялся за ручку двери.

– Тебе не нужна твоя палочка? – охрипшим голосом вдруг спросила Изольда.

Он обернулся.

– Куплю себе другую, – пожал он равнодушно плечами и открыл дверь.

– Куда ты?

– Разве тебе не всё равно? Ты никогда меня не любила.

Она опустила взгляд.

– Останься, – тихо попросила женщина.

Мужчина лишь отрицательно покачал головой.

– Если ты меня не любишь, это не имеет смысла.

Они помолчали. Рабастан развернулся и вышел из спальни. На миг остановился, прислушиваясь. Тишина. Горько усмехнувшись, мужчина пошёл по коридору к лестнице. Он сам не мог понять, почему же в груди так противно ныло. Подумаешь, ледышка. Он без проблем найдёт себе другую. Да вот только заглянув в собственную душу, Рабастан вдруг понял, что ему не нужен никто другой. Из не любила его, и дальше жить не имело смыла. Интересно, кто сейчас сторожит узников в Азкабане? Похоже, у него есть шанс это узнать.

Лестрейндж уже спустился в холл, когда его настигло заклятье парализации. Мужчина упал на пол и услышал, как кто-то бегом спускается по лестнице.

– Дурак, – раздался отчаянный голос, и над ним склонилась заплаканная Изольда.

Она перевернула его на спину и прекратила действие заклятья.

– Какой же ты дурак, Рабастан Лестрейндж. И за что только я тебя дурака такого люблю?

– Довольно своеобразное признание в любви, ты не находишь, милая? – усмехнулся он.

– Неужели ты думал, что я дам тебе просто так уйти?

– С тобой невозможно ничего предугадать, Льдинка, – улыбнулся он, обнимая жену.

Она спрятала лицо на его груди, не сдерживая слёз. Впервые за много лет не сдерживая слёз.

– Ну, вот и растаяла моя снежная королева, – нежно сказал Рабастан, вытирая её слёзы.

Он крепко прижал женщину к себе и закрыл глаза, наслаждаясь её присутствием.

– Больше никуда тебя не отпущу от себя, – шепнул он.

– Больше никогда от тебя не уйду, – пообещала она.

– Я люблю тебя, моя Льдинка, – признался Рабастан.

– Я люблю тебя, – эхом отозвалась Изольда.

========== Концовка четвертая, трагическая ==========

Комментарий к Концовка четвертая, трагическая

История завершается. И поскольку у меня возникло несколько вариантов развития событий, и я не смогла отдать предпочтение одному из них, то на ваш суд представляются все четыре варианта развязки этой истории. Выбирайте сами, какой понравится больше.

Дополнительно – у трёх из них одинаковое начало :)

Рудольфус прищурился, увидев одинокую фигуру.

– У тебя нет секунданта? – спросил он Антонина.

– Он мне не нужен, – пожал тот плечами.

– Это не по правилам.

– Мне всё равно.

– А если это ловушка? – ухмыльнулся Рабастан. – Ты один, а нас двое.

– Я справлюсь с обоими. Будем попусту сотрясать воздух или приступим? – ледяным тоном осведомился Долохов.

– Сначала я хотел бы услышать от тебя ответ на свой вопрос.

Антонин смерил Рабастана насмешливым взглядом, а потом быстро посмотрел на Рудольфуса.

– Уверен, что тебе надо это знать?

– Да, – прошипел Лестрейндж-младший.

– Тогда держи, – Долохов поднёс палочку к виску и вытянул нужное воспоминание.

Взяв протянутый Рудольфусом бутылёк, он опустил серебристую нить туда и отдал старшему брату, иронично осведомившись:

– Дуэль немного откладывается?

– Да, – Рабастан взял из рук брата воспоминание Долохова и скрылся между деревьев.

Когда спустя минут десять он вернулся на поляну, то был бледен, а взгляд его пылал бешенством. Долохов только усмехнулся – вывести противника из себя ещё до начала боя было ему очень на руку.

– Дуэль до смерти, – ледяным тоном огласил Рабастан и прошёл на свою позицию…

Антонин замер, направив свою волшебную палочку на Рудольфуса Лестрейнджа. Тот, окаменев, стоял на краю поляны и не мог оторвать взгляда от неподвижного тела брата. Не прошло и двух минут, как дуэль завершилась. Наконец, Рудольфус медленно перевёл взгляд на победителя.

– Всё честно, – вынужден был признать он. – Можно я заберу его тело?

Пожав плечами, Долохов трансгрессировал. Появившись возле замка Блэквудов, он вошёл в сад. Одного беглого взгляда на здание мужчине хватило, чтобы понять, что внутрь ему не попасть.

– Рано или поздно ты всё равно сюда вернешься, – пробормотал он себе под нос. – Ну, хорошо, я подожду. Я умею ждать…

Он обошёл замок, опутывая здание паутиной заклятий.

***

Спустя пять лет раздался звонок. Антонин поднял голову и прислушался. Маленькие невидимые колокольчики едва слышно звенели рядом с ним, оповещая о чём-то. Некоторое время мужчина с недоумением прислушивался, а потом всё вспомнил.

– Она вернулась, – пробормотал он, трансгрессируя к замку Блэквудов.

Замок возвышался перед ним величественной неприступной громадой. Казалось, за эти пять лет тут ничто не изменилось, только сад совершенно одичал. Замок же остался таким же, каким Долохов запомнил его: негостеприимным, наглухо закрытым зданием. Ничто не свидетельствовало о том, что сюда вернулась хозяйка.

– Я не мог ошибиться, – пробормотал мужчина и постучал в дверь.

Замок, казалось, настороженно замер, вглядываясь в незваного гостя. Долохов терпеливо ждал на крыльце. Спустя невыносимо долгих пятнадцать минут ожидания дверь медленно отворилась, словно приглашая в тёмный холл. Не раздумывая, Антонин вошёл. Оглядев пустынное помещение, он задумался на мгновение, а потом двинулся на второй этаж. Изольда была в своей спальне, как он выяснил через несколько минут, увидев приоткрытую дверь. Женщина выглядела совершенно непохожей на себя, но это была именно она – Антонин знал это точно, иначе не сработало бы заклятие оповещения. Она сидела в кресле и насмешливо смотрела на вошедшего.

– Не ожидала увидеть тебя, – раздался её холодный голос.

А вот голос был тот же самый. Из сразу поняла, что Долохов знает, что она в замке. Женщина, слегка прикусив губу, пыталась понять, где же она допустила ошибку. Антонин угадал её состояние.

– Я знал, что ты вернёшься и поставил следящее заклятье, – объяснил он, оглядывая её холодным взглядом.

Она пожала плечами, мол, так тому и быть.

– Зачем ты меня искал?

– Я не искал, а ждал, – поправил он.

– Ну, поздравляю, дождался, – ухмыльнулась она. – Что дальше?

– Прими свой облик.

– Зачем?

– Прежняя Изольда нравилась мне больше.

– Мне абсолютно всё равно, что тебе нравится, а что нет… Ты для этого меня искал? Полюбоваться?

– Не только. Я убил твоего мужа.

Она равнодушно пожала плечами:

– Туда ему и дорога.

– Мы подрались из-за тебя.

– Меня это не интересует.

– А что тебя интересует? – начал закипать он.

Хоть Долохов и понимал, что это всего лишь игра – их поединок, её равнодушие начало порядком его раздражать. Женщина смерила его насмешливым взглядом.

– Ты меня совершенно не интересуешь, – с лёгким вызовом сказала она, вздёрнув подбородок. – Поэтому говори, зачем пришёл, и можешь возвращаться в свою нору.

– Не интересую, говоришь? – вкрадчиво шепнул он.

От его голоса по спине Из побежали мурашки. Она чувствовала, что он на грани бешенства, но ей так нравилось дразнить его. Адреналин бурлил в крови. Она играла с очень опасным противником, и это захватывало. Последние пять лет её жизни были несколько скучноваты и однообразны.

Антонин не двигался, но чувство опасности не пропадало.

– Пригласи меня на ужин, нам многое надо обсудить.

– А ты наглец, – рассмеялась она. – Так и быть, оставайся. Будем ужинать здесь или спустимся в столовую?

– Здесь меня вполне устроит, – кивнул он и подошёл ко второму креслу.

Изольда вызвала домовика, велела срочно приготовить ужин на двоих, а потом принести небольшой столик и накрыть его в этой комнате. А пока женщина потребовала вина. Она попросила гостя открыть бутылку, а потом наполнила бокалы.

– Надеюсь, что сегодня вижу тебя в последний раз, – провозгласила Изольда «тост» и пригубила вино.

Долохов лишь усмехнулся в ответ. Определённо, эта женщина была неподражаема. Ужин прошёл в молчании, казалось, совсем не тяготившем никого из сотрапезников. О чём думал каждый из них, было совершенно непонятно – такие непроницаемые лица были у обоих.

– Содержательный вышел разговор, – вполголоса равнодушно заметила Изольда, когда они пили чай с десертом.

– В каждый момент жизни надо наслаждаться чем-то одним, – меланхолично заявил собеседник, глядя в чашку с чаем. – В данный момент времени это был великолепный ужин.

– Да ты философ, – усмехнулась Изольда.

– Вовсе нет. Просто я живу на свете гораздо дольше тебя и успел устать от всего.

– Разочаровавшийся в жизни циник?

– Можно сказать и так, – задумчиво кивнул он.

– Что ты хотел от меня?

– Прими свой облик.

– Не хочу.

– Я хочу.

– Плевать.

Он допил чай и резко поставил чашку на стол. Изольда поёжилась от его тяжёлого взгляда. Но тут же нашла возможность снова уколоть его.

– Ах, я совсем забыла. Старичков надо уважать. Уговорили, милейший, – ослепительно улыбнулась она, выполняя его просьбу.

Долохов только зубами заскрипел, услышав про «старичка». Ещё ни одна женщина так над ним не издевалась, и он не собирался прощать Изольде все её выходки.

– Ну, хватит, – он резко встал и подошёл к ней. – Ты совсем заигралась, девочка.

– Ой, как же мне страшно, – издевательски улыбнулась она, подняв голову и глядя прямо в его холодные глаза.

В её глазах плясали искорки веселья.

– Я не боюсь вас, мистер Долохов. Вы в заведомо проигрышном положении.

– Почему же это?

– Мы в замке Блэквудов, а я, как истинный представитель данного рода, могу в любое время трансгрессировать как в любую часть замка, так и из него. В отличие от вас, – холодно улыбнулась она. – Далее, здесь находится мой домовик, который обязан до последнего вздоха защищать свою хозяйку, коей по совместительству являюсь тоже я. Ну и потом, моя палочка тоже при мне, и я не такой уж и слабый боец. Из ваших же преимуществ, Антонин, только то, что вы более опытный боец. Вот и всё.

Он читал в её взгляде уверенность. Она действительно его не боялась. И потом, она, как всегда, была права. Все его преимущества, как более опытного противника разбивались в пух и прах из-за того, что он находился на чужой территории. Но был у него ещё одни козырь, про который женщина совсем забыла. Антонин торжествующе улыбнулся.

– Ты забыла, девочка, что я ещё чертовски обаятельный мужчина, – прошептал он, склонившись к ней.

Он с удовлетворением увидел, как расширились её глаза.

– И что я опасен. Смертельно опасен, дорогая. И что именно такие мужчины тебе всегда нравились и заставляли тебя терять голову.

Она закрыла глаза и слегка потрясла головой, пытаясь прогнать наваждение. Антонин воспользовался этим. Он схватил её и крепко прижал к себе. Когда Изольда открыла глаза, он с удовлетворением увидел, что взгляд её затуманен страстью. Женщина непроизвольно выгнулась, подавшись ему навстречу. Торжествующая улыбка снова тронула его бледные губы. Он слегка приподнял её лицо за подбородок, а потом впился требовательным и жадным поцелуем в её губы. Учащённое дыхание женщины и слабый стон был ему ответом. Подняв женщину на руки, мужчина перенёс её на кровать…

***

Изольда потянулась и открыла глаза. Настроение было настолько великолепным, что она готова была замурлыкать, словно сытая кошка. Повернув голову, женщина увидела спящего Антонина. Он лежал рядом с ней, по-хозяйски придавив одной рукой.

«Все вы одинаковые, – с неприязнью вдруг подумала Из. – Надо как-то выбираться отсюда, пока он не проснулся».

Женщина попробовала слегка пошевелиться. Долохов не отреагировал. Тогда Из резко отбросила его руку и метнулась с кровати. Не успела. Моментально открывший глаза мужчина схватил её за ногу и дёрнул обратно. Затем он навалился на неё сверху, придавив весом своего тела.

– Куда собралась?

– Пора вставать, – попыталась выкрутиться она.

– Поверь мне, девочка, я сам буду решать, что пора тебе делать, а что нет.

– Не поняла, – нахмурилась Из.

– Ты остаёшься со мной. И будешь делать только то, что я тебе разрешу.

Она рассмеялась:

– Ты свихнулся!

– Тогда ты умрешь, – жёстко улыбнулся он.

– Твоя палочка далеко.

– Чтоб свернуть тебе шею, мне не понадобится палочка.

Она нервно сглотнула, расширившимися глазами, глядя на него. Антонин холодно улыбнулся.

– Ты достаточно издевалась надо мной. А обид я не прощаю, девочка. Никому.

В его глазах она прочитала свой приговор.

– Имею я право на последнюю просьбу? – улыбнулась женщина.

В её улыбке больше не было ни яда, ни насмешки. Только умиротворение. На миг Антонин замер. Он не ожидал, что она так просто смирится со своей участью.

– Попробуй, – он внимательно наблюдал за ней, пытаясь понять, что эта змея задумала на этот раз.

Она обняла его и вложила в его руку свою волшебную палочку. Глаза её смотрели с лёгкой грустью.

– Сделай это во время поцелуя, – прошептала она, не отрывая взгляда от его глаз. – Я не буду закрывать глаза, обещаю.

Он поцеловал её, также не закрывая глаз. Левой рукой он крепко обнимал женщину, а правой дотронулся до неё волшебной палочкой.

«Авада Кедавра», – подумал он.

В тот же миг женщина в его объятьях вздрогнула в последний раз и навсегда застыла. Она, как и обещала, так и не закрыла глаза. Антонин выпустил из объятий её безвольное тело.

– Ты была лучше всех, девочка, – пробормотал он. – И ушла красивее всех.

Он наклонился над ней и снова поцеловал её застывшие губы, словно отдавая дань уважения этой женщине, единственной сумевшей завоевать его холодное сердце. Затем мужчина встал с кровати и начал одеваться. Кинув последний взгляд на Изольду, он повернулся к столу и замер. Перед ним стоял домовик.

– Что тебе? – грубо спросил Долохов.

– Хозяйка велела передать вам это, – он протянул удивлённому мужчине записку и исчез.

Антонин медленно развернул записку.

«Я знала, что ты придёшь, и мне не уйти от тебя. В чае, который мы вчера пили после ужина, был медленнодействующий яд. Не знаю, когда ты прочитаешь эту записку, но знай, что ты скоро последуешь вслед за мной. Не обещаю, что буду тебя ждать. Из».

– Змея, – только и успел прошептать Антонин, и рухнул на пол.

В глазах у него потемнело.

«Какая же ты всё-таки змея, Изольда Лестрейндж!» – это была последняя мысль Антонина Долохова.