Текст книги "Карнавал сомнений (СИ)"
Автор книги: Карин Кармон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Пролог
21 июня 2015 года, Риверстоун.
Тысячи мыслей яркими, короткими вспышками проносятся в голове одновременно и так быстро, что ни за одну из них не получается ухватиться. Со всех сторон слышны отголоски громкой, весёлой музыки, радостный женский смех, обрывки шумных разговоров, но не чётко, будто бы издалека, словно уши залило водой. Так бывало, когда в детстве, дурачась с братом, я с разбега прыгала с высокого обрыва прямо в озеро в Джаспере. Мир вокруг взрывался оглушительным хлопком, а потом исчезал, затихая под водяной толщей, чтобы опять возникнуть, когда мои ноги едва касались дна и меня выталкивало на поверхность.
Вот только сейчас никак не получается выплыть.
Где-то за гранью сознания мгновения превращаются в секунды, становятся минутами, летят дальше, а я продолжаю стоять, не в силах даже переступить через порожек беседки. Глаза на автомате впечатывают в память каждую мелочь: безвольно обмякшие вдоль туловища руки с длинными матово-розовыми ноготками; задранный подол платья; неглубокая ссадина на голени; сломанный каблук на одной из позолоченных босоножек; посеревшее неподвижное лицо; перекошенный от страха или боли рот.
И кровь… Много крови. Тоненькой струйкой она стекает по губам и щеке Мишель, сочится из грубых, рваных порезов на её обнажённой спине, алым ореолом растекается вокруг головы и дальше вниз к пояснице. На груди с левой стороны торчит воткнутый по самую рукоятку охотничий нож.
Мне нельзя ни к чему прикасаться. Да и вряд ли я могу спасти подругу, даже если она каким-то чудом ещё жива. С этой минуты Беседка влюблённых – место преступления. И единственное, что я должна теперь сделать – как можно быстрее вызвать скорую и полицию. Потом найти отца с мамой… И ещё родителей Мишель. Рассказать им о том, что здесь произошло, в секунды разбить их мир вдребезги. Снова. Как уже было семь лет назад.
…Звякнул больничный лифт. Металлические дверцы, подрагивая, разъехались в стороны. В ярко освещённом холле приёмного покоя пахло лекарствами и ещё, едва ощутимо, сыростью.
Я, продолжая сжимать в руке сотовый, неуверенно шагнула вперёд и остановилась. Моргнула, задерживая дыхание, и тут же судорожно выдохнула, как мне показалось – шумно, со свистом. Успела подумать, что всё ещё не верю. Стив не мог… Только не он. В полиции наверняка напутали или…
За полукруглой регистрационной стойкой звонкой трелью взорвался телефон, и служащая, миловидная пожилая блондинка, что-то тихо проговорила в трубку. Нахмурилась, встречаясь со мной глазами:
– Мисс Трупер?
Я спрятала сотовый в карман плаща и кивнула.
Сзади послышались громкие голоса. Из соседнего лифта, наверное служебного, в спешке выскочили два санитара, остановились, помогая третьему вытолкнуть в коридор каталку. На ней, неуклюже свесив окровавленную руку, лежал мой брат.
Я в отчаянии бросилась к нему:
– Стив!
– Мисс! Мисс! Вам туда нельзя! – донеслось мне вслед, но я даже не подумала остановиться. Санитары замешкались, расступились.
– Стив… – подскочив к каталке, я обеими руками схватила пальцы брата, прижала к груди. — Стив…
Землистые веки дрогнули, всегда смеющиеся голубые глаза больше не улыбались. Пересохшие окровавленные губы едва слышно шепнули:
– Стэйси…
Кто-то схватил меня за предплечье, намереваясь увести, но я только сильнее вцепилась в ладонь брата.
– Кто это… с тобой… сделал?.. – всхлипнула я, заметив, как его лицо, похожее на восковую маску, искривилось в гримасе боли. Машинально наклонилась к нему, телом закрывая Стива от стоявших рядом людей.
– Майк… Осторожно… – успела прочитать по губам я, когда на помощь санитарам пришёл охранник.
– Мисс, вашему брату необходима срочная операция,– он потянул меня в сторону, вынуждая отпустить руку Стива. — Пройдёмте, пожалуйста, со мной. Ваша мать уже едет…
В ушах опять звучит монотонный голос врача. Как семь лет назад, он снова и снова повторяет страшные слова, смысл которых доходит до меня не сразу: Стив не выжил. Нападавший не оставил ему ни единого шанса на спасение. Уже чудо, что его довезли до больницы – слишком большая потеря крови, задеты жизненно важные органы. Мой брат умер прямо на операционном столе.
А теперь Мишель…
Судорожно выдыхаю, ощущая, как ставший ледяным воздух дерёт мне горло, как проникает внутрь, впиваясь миллионом осколков. Потом вдруг оцепенение исчезает, выпускает меня из плена, выбрасывая яростной волной в безжалостную действительность. Медленно отступаю назад, собираясь выбежать из беседки, но в последнюю секунду замечаю, как дрогнули веки Мишель. В мои уши вонзается её обжигающий шёпот:
– Ты… пришла… хорошо… опоздала…
Я бросаюсь к ней, падаю рядом на колени, нахожу пальцами её холодную руку, прижимаю к своей груди.
– Держись! Пожалуйста, только держись! Ты не можешь умереть, слышишь?!
Господи, ну почему она? Почему?! Да, я злилась, может, даже ненавидела Мишель, но никогда не желала ей смерти.
Взгляд выхватывает резную рукоятку ножа, и слова застревают в груди невысказанной болью, смешанной с ужасом. В голове тревожным эхом всплывает весёлый голос жениха, полтора часа назад насмехавшийся над тем, что в платьях подружек невесты, с одинаковыми причёсками мы с Мишель похожи на близняшек. Что, если нас перепутали? Что, если запланированной жертвой на свадьбе сестры должна была стать именно я, а подруга по нелепой случайности оказалась на моём месте?.. Что, если кто-то очень сильно не рад моему возвращению?.. Что, если… Если бы я пришла раньше, возможно, Мишель бы не пострадала. И сейчас на каменном полу в луже крови лежала бы я сама.
– Прости меня… Ты… Я не хотела. Клянусь, не хотела…
Но подруга, кажется, не слышит. Растерянно смотрит сквозь меня куда-то наверх. Сипло, со свистом хрипит:
– Майк… Осторожно… – Зрачки Мишель сливаются с радужкой и превращаются в чёрные бездонные дыры. Посиневшие губы дрожат, искривляясь в слабой улыбке. – Стив… Наконец-то… – Мутный взгляд гаснет, тёмные глаза стекленеют, превращая лицо в безжизненную маску.
– Нет, господи, нет… нет…
Трясущимися руками пытаюсь нащупать пульс. Напрасно – сердце Мишель больше не бьётся.
Она мертва. Убита. Но я отказываюсь это принять, отказываюсь верить. Жду, что она снова заговорит, но ничего не происходит.
Трудно, невыносимо трудно дышать. Грудь будто сжало в тиски и не отпускает.
Хватаю ртом воздух, лихорадочно прокручивая в голове, что же случилось. Как вообще я оказалась сегодня здесь – в Беседке влюблённых в Саду невест Риверстоуна?
Часть I «В плену прошлого». Глава 1
Комментарий к Часть I «В плену прошлого». Глава 1
**Эдмонтон** – столица провинции Альберта.
**«Озеро сияющих вод»** – перевод названия озера Онтарио.
**Оквилл** – город в провинции Онтарио, пригород Торонто.
**«Золотая подкова»** (англ. Golden Horseshoe) – густонаселённый промышленный регион вокруг западной части озера Онтарио.
**Даунтаун** (англ. downtown) – деловой центр города в Северной Америке.
**Си-Эн Тaуэр** (англ. CN Tower) – самое высокое свободно стоящее сооружение в мире с 1976 по 2007 год, находится в центре Торонто.
15 июня 2015 года, Торонто.
Семь лет назад наша с Майком свадьба должна была стать спасительным лекарством. Доказательством, что горе ничтожно в сравнении со счастьем. Но я не смогла. Предпочла убраться, увозя с собой за сотни километров невидимый для остальных «хлам». Наверное, по-своему я лечила раны города, одновременно разрушая его традиции: наше несостоявшееся венчание – первая и, возможно, последняя отменённая брачная церемония в Риверстоуне.
Что ж, я тоже писала его историю. Так и не смогла спросить Майка, что означали предсмертные слова моего брата. Сама не верила, что Майк может быть замешан, ведь они были лучшими друзьями с самого детства. Он, Стив и Логан. Не нашла в себе сил перебороть страх: что будет, если ошибаюсь? Что, если мои подозрения подтвердятся?
Я не хотела… не могла и не собиралась обвинять Майка голословно, поэтому скрыла от полиции и родных. А потом поняла, что не могу жить дальше, вечно сомневаясь. Поэтому отменила свадьбу, наплела всем вокруг ерунды про надоевший, скучный городок, что «я достойна большего», и уехала. В один конец, не желая думать, что когда-нибудь, рано или поздно, мне придётся вернуться в Риверстоун. Пусть и на время.
Теперь же загнанные в самый потаённый, самый тёмный и глубокий уголок мысли и чувства берут долгожданный реванш. И казавшийся прочным замок рушится на глазах. Ведь забвение – лишь мнимое спасение. Оно, подобно ржавчине, бесшумно разъедает душу изнутри.
Захлопываю входную дверь, прислоняюсь к ней спиной, сползаю на пол. В отчаянии обхватываю руками согнутые колени и прикусываю нижнюю губу, чтобы не разрыдаться.
Проклятое приглашение на свадьбу никуда не исчезло, не растворилось в воздухе, не рассыпалось пеплом в пальцах, повинуясь моему тайному, непреодолимому желанию. Белоснежный прямоугольный конвертик, а на нём каллиграфическим почерком, буковка к буковке – мои имя и адрес, всё так же валяется на столике в прихожей. Устроив западню, терпеливо поджидает меня, как охотник – жертву.
Что же делать?
Полгода назад похожую проблему я решила легко. Ни на мгновение не позволила себе задуматься, что чувствую по поводу предстоящей свадьбы Майка и бывшей лучшей подруги. Ни где, ни как, ни почему, ни кому из будущих молодожёнов пришла в голову идиотская мысль позвать меня. В моём положении это стало бы непозволительной роскошью, поэтому всё было до банального просто: не читая, я выкинула их приглашение в мусорный контейнер прямо на парковке. Понадобилось бы – с лёгкостью соврала Мишель, что ничего не получала. Никогда. Если бы вообще ответила. Но, слава богу, ей хватило ума не звонить с выяснениями.
С досадой смотрю на конверт. К сожалению, поступить с ним так же, как полгода назад, не получится. Моя семья такого не заслуживает, тем более, Эми. Сестрёнка не виновата в моих ошибках и страхах и уж точно не специально, назло мне, решила выйти замуж за сводного брата Майка по старинной традиции Риверстоуна: двадцать первого июня в день летнего солнцестояния, под открытым небом в цветущем Саду невест, в украшенной белыми гиацинтами резной беседке в тени диких плакучих ив. Именно так, как собирались пожениться мы с Майком.
Только для большинства горожан эта часть воспоминаний – всего лишь досадное прошлое. Убитый неизвестными единственный сын кандидата в мэры, сломленная тяжёлой утратой семья, слетевшая с катушек сестра-близнец… Чем дольше полиция не находила убийцу, тем старательнее в городе пытались как можно скорее всё забыть. Выкинуть подальше любые болезненные, неприятные последствия весенней трагедии, как разбросанный на ухоженных газонах мусор. Ведь если не видеть, можно не помнить, а потом и вовсе сделать вид, что ничего никогда не происходило. Так проще принять неизбежное. Уж я-то знаю.
Заводная мелодия сотового моментально выводит меня из размышлений.
Вздрагиваю, понимая, что всё ещё сижу на полу в коридоре, а по щекам градом катятся слезы. Вытаскиваю из бокового кармана пиджака мобильный, бросаю мельком взгляд на экран и обреченно вздыхаю – мама. Придётся ответить.
Как можно увереннее здороваюсь:
– Привет.
– Стэйси? – после короткой паузы настороженно интересуется она. — Ты в порядке?
– Да-да, всё отлично, – изо всех сил стараюсь придать голосу беззаботные нотки. – Простыла, наверное. – Не дожидаясь следующего вопроса, озвучиваю ответ: – Я получила приглашение, мам. Как раз собиралась позвонить. Скотт – отличный парень. Передай Эми, что я безумно за неё рада.
Моя сестра счастлива и ни в чем не виновата. А я не имею права омрачать ни её счастье, ни счастье своей семьи. Однажды я уже это сделала. Второго раза не будет.
– Значит, ты приедешь?
Заставляю себя улыбнуться:
– Конечно приеду, мам.
Конечно, я приеду. А потом вернусь обратно в Торонто – в знакомый, пусть и ненастоящий мир. Буду зализывать потревоженные встречей с прошлым раны в уютной квартире-студии, любоваться шикарным видом на острый шпиль Си Эн Тауэр и фиалками на окне. А ещё – молиться, чтобы самая младшая сестра выскочила замуж где-нибудь в Вегасе. Повторять предстоящую пытку не хочется даже в перспективе далёкого-предалёкого будущего.
Короткий телефонный разговор помогает остановить рыдания, грозившие закончиться настоящей истерикой. Не то чтобы я окончательно успокаиваюсь и расслабляюсь, но хотя бы перестаю всхлипывать. Теперь можно попытаться собраться с мыслями и обдумать всё, о чём сознательно не позволяла себе вспоминать целый день с той самой минуты, как утром открыла дверь посыльному.
Что ж… Ехать на свадьбу придётся, хочу я или нет. Это факт, особенно теперь, когда подтвердила матери, что обязательно приеду. Рассчитывать на то, чтобы сразу после венчания незаметно улизнуть обратно в Торонто, не приходится. Мама не зря предупредила, что на торжественную часть приглашены без малого человек сто: друзья, родственники, деловые партнёры и администрация города. Для остальных собираются устроить праздник под открытым небом в Саду невест, а значит там будет весь Риверстоун от мала до велика. Кто-то притащится из любопытства поглазеть на местную элиту в свадебных смокингах и вечерних платьях, кто-то придёт из уважения, остальные – ради бесплатных угощений и танцев. И для большинства моя персона – один из пунктов развлекательной программы. Не главный, но весомый.
С досадой швыряю пиджак на покрывало двуспальной кровати. Рывком расстегиваю молнию на брюках, рискуя сломать хрупкий пластмассовый замочек.
Я не люблю быть в центре внимания. Никогда не любила… А уж идея становиться если не «хлебом», то «зрелищем» на свадьбе сестры пугает меня до чёртиков.
Рассчитывать на помощь Логана не приходится. Пусть он – единственный, с кем в Риверстоуне, кроме членов семьи, я до сих пор поддерживаю близкие отношения. Но в когда-то кристально прозрачной, полноводной реке нашей дружбы течение с годами ослабло, а подводных камней лишь прибавилось. К тому же Логан – лучший друг Майка. Неизвестно, на чью сторону он встанет, если придётся сделать выбор. В юности было проще, выбирать не требовалось. Мы всегда оставались неразлучны, как детальки слаженного механизма: я и Майк, Стив и Мишель. И Логан – балагур, шутник, вечный двигатель вечеринок и автор почти всех наших безумств. Пятое, но никогда не лишнее колесо телеги, которая уверенно двигалась вперёд, пока жил Стив. Пятое, так и не ставшее запасным, когда брата убили. И всё развалилось на части.
Скотт и Эми слишком заняты собственной свадьбой, им не до моих личных сражений. Дэниз – слишком молода, хотя порвёт за меня в клочья любого. Я невольно улыбаюсь, представляя фееричную словесную баталию младшей сестры с кем-нибудь из приглашённых. Тоже выход, если бы не одно существенное «но». Устраивать скандал на свадьбе дочери мэра и сына мирового судьи – точно не то воспоминание, которым хочется наградить родной город.
Горько усмехаюсь. Если уж совсем откровенно, толпа гостей – меньшее из зол в предстоящем возвращении. Пусть глазеют, пусть провожают меня долгим взглядом и шепчутся за моей спиной. В конце концов всё это можно пережить и забыть, как очередной страшный сон. Даже стерпеть кусачие подколки Логана, не огрызаясь по привычке в ответ. Он ведь обязательно ляпнет что-нибудь про блудную дочь, временно вернувшуюся в лоно семьи.
Со вздохом подхожу к окну, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу.
Снаружи вечерний мегаполис живет яркой и независимой жизнью. Искрит переливающимися огнями на фоне антрацитового неба и торопливо летит навстречу ночи, чтобы, скинув сладкую дрёму, встретить рассвет в лучах поднимающегося над «озером сияющих вод» солнца.
Столько времени прошло, но сейчас мне кажется – всего лишь неделя. От силы – месяц. В итоге всё сложилось совсем не так, как я надеялась и хотела. Убийца Стива до сих пор не найден и, что самое ужасное, скорее всего по моей вине.
…Зима в Торонто оказалась гораздо мягче, чем дома. Даже здесь в Оквилле, почти на окраине «Золотой подковы» – никаких сугробов выше человеческого роста, никаких морозов под сорок. Нулевая температура, колеблющаяся вверх-вниз в пределах нескольких градусов. Единственный недостаток – всё, что успевало растаять за день, ночью основательно подмерзало, превращая стоянку у дома в каток.
Но я быстро приноровилась: возвращаясь с работы домой, парковалась задним ходом впритык к лестнице, и тогда по утрам можно медленно скользить до заботливо посыпанной солью улицы. Первый раз, когда по неопытности пришлось проделать то же самое задом, стал доходчивым уроком. Мне чудом повезло остановиться за сантиметр до того, как я снесла соседский забор и впилилась в столб.
Поэтому и сейчас, привычно маневрируя в темноте, я припарковала машину у самого входа. Прихватив с переднего сидения бумажный пакет с продуктами, вылезла наружу и чуть не выронила его из рук от неожиданности – на каменных ступеньках двухэтажного коттеджа, где я снимала двухкомнатную квартиру, сидел Майк.
– Привет, – невозмутимо поздоровался он, поднимаясь. Небрежно стряхнул с брюк прилипший снег.
– Ка…к ты меня нашёл?
Эми проболталась? Она была единственной, кому я удосужилась сообщить новый адрес. На всякий случай. Вот только появление Майка вряд ли под ним подразумевалось.
– Это всё, что тебя интересует? Мы не виделись полгода. Даже не говорили.
– Логичное продолжение после слов: «Всё кончено. Не ищи меня». – Злиться и грубить было проще, чем начинать прислушиваться к себе и анализировать, что чувствую сейчас, когда Майк так близко. Стоит, как ни в чём не бывало, щурится, как будто на улице не темень, а ярко светит солнце. – Не находишь?
– Как видишь, нахожу, – не остался в долгу он. Поёжился. – Может, пустишь всё-таки в дом? Холодно.
– Неужели? – Стоять и препираться действительно глупо, и я направилась вверх по лестнице. – В Риверстоуне сейчас минус двадцать восемь и метель.
– Приятно, что следишь за нашей погодой, Стэйс.
Я молча передёрнула плечами, свободной рукой пытаясь открыть болтавшуюся через плечо сумку.
– Вдвойне приятно лицезреть твою эмансипацию в деле, но в принципе… – Майк наверняка сейчас улыбался. – Я могу подержать пакет. Если ты мне доверяешь, конечно.
Не доверяю, хотелось крикнуть в ответ, и в этом как раз проблема. Но я опять промолчала, продолжая воевать с молнией на боковом кармашке сумки. Тихо выдохнула, радуясь, что она наконец-то сдалась, а пальцы уже нащупали ключи. Ещё через мгновение замок открылся.
Я распахнула дверь, нащупала сбоку на стене выключатель, перешагнула через порог. В полном молчании вошла в дом, опустила на стол пакет с продуктами и только тогда обернулась, с удивлением обнаружив, что Майк остался стоять снаружи.
В кожаной тёмно-коричневой куртке на меху, в чёрных джинсах и рыжих зимних ботинках на рельефной подошве он почему-то казался выше, чем я помнила. Тёмно-русые волосы отросли и непривычно свисали на лоб тонкими прядками. Лицо бледное, осунувшееся, глаза уставшие.
Едва ощутимым холодком по позвоночнику пронёсся страх: вдруг Майк пришёл, чтобы убить меня, как когда-то Стива. И тут же сменился ужасом от того, что я способна даже гипотетически допустить такую возможность. А потом, уже знакомым до боли сомнением, смешанным с чувством вины, сжать мои внутренности в огненный кулак.
Я вопросительно посмотрела на Майка:
– Ну, и долго ты собираешься там стоять?
– Я не стану вламываться в твой дом без приглашения.
– Да заходи уж, раз приехал.
Его не пришлось просить дважды. Майк закрыл за собой дверь и бросил хмурый, оценивающий взгляд по сторонам.
– Не беспокойся, я живу одна.
– Я в курсе.
– Неужели…
– Ага. Лиам проверил, – улыбнулся он. – На всякий случай.
– Твой брат? – удивилась я.
– Да, он теперь работает в полиции. Как отец. Ты не знала?
– Ясно. – Конечно, я не знала. Не знала, потому что не потрудилась поинтересоваться. Я вообще старательно избегала разговоров обо всём, что хотя бы косвенно имело отношение к бывшему жениху, но озвучивать это ему не собиралась. Нарочито небрежно распахнула пальто, сдёргивая шарф. – Ну, и зачем ты приехал?
– В прошлый раз мы не договорили, – Майк сделал шаг навстречу, сокращая и без того пугающе близкое расстояние между нами.
Я попятилась.
– Разве?
– Ага. Ты предпочла соврать. Я сделал вид, что поверил, – он продолжал приближаться. – А вчера подумал, что прошло достаточно времени и мы вполне можем поговорить начистоту.
– Я всё сказала тог…
– Стэйс, пожалуйста! – Майк остановился совсем близко. – Не начинай снова мне врать. И не пытайся убедить, что вот это вот всё, – он выразительно обвёл глазами комнату, – то большее, о котором ты якобы мечтала и которого тебе не хватило дома.
Корить себя в том, что я так и не смогла задать страшный вопрос вслух, а потому сбежала из Риверстоуна, бессмысленно. Майк жив и здоров. С ним ничего не случилось. Значит, один из вариантов, о котором мучительно напоминала совесть, можно смело откинуть в сторону. Что бы ни имел в виду Стив, это явно не было предупреждением, что Майку грозит опасность. Ответ в любом случае не имел значения. Я бы продолжила сомневаться.
– Ты… не поймёшь, – еле слышно пробормотала я.
– Попробуй. Я – умный. И всё ещё люблю тебя. Всё ещё хочу, чтобы ты стала моей женой, Стэйс. А ты, – Майк скользнул взглядом по моей груди, – всё ещё носишь моё кольцо. Как ты думаешь, что это значит?..
С удивлением обнаруживаю, что по-прежнему торчу у окна. За стеклом приветливо мерцает вечерний город, а в прихожей неярко горит свет от бра на стене у входной двери.
Вспоминать ту февральскую ночь, ставшую для нас последней, мне странно. Вместе с щемящей тоской чувствую, как растёт возбуждение, как опьяняющим, манящим в омут теплом оно растекается внизу живота, вынуждая в сладкой неге бессознательно сжимать ноги. Словно сейчас, а не много лет назад, ледяные пальцы Майка прикасаются к моей горячей коже, властно рисуя на теле бесхитростные узоры. Словно в эту секунду, а не миллионы прожитых после мгновений, мои губы находят его и впиваются в них жадным, требующим продолжения поцелуем.
Задумчиво кручу в руках сотовый.
Продолжать копаться в воспоминаниях не имеет абсолютно никакого смысла. Гораздо полезнее сосредоточиться на настоящем, пока я окончательно не расклеилась. А если и пускаться в путешествия по прошлому, то лишь с одной целью – напомнить себе тот эмоциональный пинок, что позволил шесть с половиной лет назад встряхнуться: найти престижную, хорошо оплачиваемую работу в Торонто, купить квартиру в даунтауне и убраться из Оквилла, где даже стены напоминали о Майке.
Сумела тогда, сумею снова. Всё вернётся на круги своя, просто нужно пережить свадьбу Эми. А для этого мне необходимы союзники. Кто-то, кто надёжно прикроет «тыл», пока мои силы и внимание направлены на охрану личных границ, на случай, если прошлое объявит войну по всем фронтам.
Уехать из родного города – ещё не преступление. При тех обстоятельствах – даже закономерность. Ни у кого нет причин меня ненавидеть. Никто не посмеет ни в чём меня упрекнуть. Никто, кроме Майка и его семьи. Вот с кем на самом деле я боюсь встречаться даже взглядом.
Мишель сухо поздоровается и отвернётся. Она обижена на меня с тех пор, как я свела на нет наше общение после отъезда из Риверстоуна. Не страшно да и не важно уже. Наши глупые детские клятвы о вечной дружбе не выдержали на поверку даже первых ударов взрослой жизни, сразу дав трещину, а потом и вовсе развалились на части. Захочешь – не склеишь. А я и не собираюсь. Тем более теперь, когда моя дорогая подружка детства – уже давно не девушка брата, а жена Майка. Моего Майка. Нам с ней вообще не о чем говорить.
Лиам наверняка вырос, возмужал и всё так же пылко и яростно готов вступить в схватку с любым, кто посмеет обидеть его старшего брата. Его Героя. Есть вещи, которые никогда не меняются, как не меняются люди. Мне сильно повезёт, если он промолчит при встрече, а не решит высказаться, как уже пытался семь лет назад.
Ирэн, наоборот, не проронит ни слова, но именно её молчание красноречивее всех обидных эпитетов, какими мог бы наградить младший из Бэков. Спокойный, проницательный взгляд мудрой женщины, в старшем сыне которой я посмела усомниться.
Мне всегда казалось, что ей известны настоящие причины моего отъезда. До сих пор охватывает желание провалиться сквозь землю, стоит вспомнить наш с ней последний разговор и на прощание – её многозначительное: «Надеюсь, ты знаешь, что творишь, Стэйси. На твоём месте, милая, я бы обдумала всё снова. А потом ещё раз. Хотя врагу не пожелаю быть сейчас на твоём месте».
Да уж… Я с удовольствием поменялась бы с каждым, только вот на моё место желающих не нашлось.
Но всё это цветочки по сравнению с реакцией Майка на моё появление. Хотя не так уж и важно, что он сделает, что скажет и скажет ли мне вообще. На самом деле, уже не имеет значения, как Майк посмотрит, если всё-таки решит удостоить меня взгляда, или отвернётся презрительно и демонстративно, как в последнюю нашу встречу. Станет ли показательно обнимать жену или, наоборот, отойдёт от Мишель за километр. Мне всё равно будет одинаково больно видеть любимый взгляд пронзительно серых глаз, ставший невыносимо чужим.
С губ срывается нервный смешок. Пальцы машинально тянутся к висящему на цепочке помолвочному кольцу, которое я так и не вернула Майку.
В Торонто легко затеряться среди спешащих людей и машин, погрузиться в омут большого города и раствориться в его шуме. И даже тогда я остаюсь пусть крошечной, но частью чего-то огромного и важного. Одинока, но не одна.
В Риверстоуне всё иначе. Там я не одна, но смертельно одинока. И уже навсегда.
Значит, в качестве моего «тыла» у меня остаётся только Ридж.
Глава 2
Комментарий к Глава 2
Мидтаун (англ. Midtown) – деловой район Торонто.
«Шервей Гарденс» (англ. Sherway Gardens) – крупный торговый центр в Торонто.
«Городской центр Скарборо» (англ. «Scarborough Town Centre») – крупный торговый центр в Торонто.
Спадина Авеню (англ. Spadina Avenue) – одна из центральных улиц в Торонто, где расположено множество магазинов.
Торонто Пирсон (англ. Toronto Pearson) – международный аэропорт в Торонто
Многоквартирные небоскрёбы мегаполиса хороши уже тем, что, проживая в одном доме, ты не имеешь ни малейшего представления о соседях. Разве что случилось нечто из ряда вон выходящее. Или ты постоянно сталкиваешься с одним и тем же человеком в лифте по утрам, и уже через неделю по инерции начинаешь приветливо здороваться и улыбаться, хотя ничего о нём толком не знаешь. В лучшем случае – на каком этаже он живёт и каким одеколоном пользуется после бритья.
О Ридже у меня не было даже такой «ценной» информации. Мы не пересекались на парковке, не сталкивались в холле у лифта, не пытались одновременно засунуть монетку в одну и ту же стиральную машину в прачечной – ничего такого, что в фильмах предвещает знакомство.
На первое Рождество без брата я вместе с семьёй уехала к родне отца в Ванкувер. Наверное так всем было легче справиться с пустотой, образовавшейся после гибели Стива. Но Пасху мама решила справлять дома в Риверстоуне, а я, только-только оправившись от встречи с Майком в Оквилле, не собиралась подставлять себя под новый удар. Не хотела заново переживать и без того кровоточащий разрыв, поэтому уцепилась за спасительное «так много работы, не вырваться», превратившееся с годами в мою палочку-выручалочку по умолчанию. И осталась в Торонто.
О том, что Ридж существует, я узнала совершенно случайно, когда собиралась на Пасхальный Парад с коллегами из офиса, любезно пригласившими присоединиться к их дружной компании.
…От неожиданности я застыла у входной двери, одной рукой удерживая вставленные в замок ключи, другой – прижимая к груди внушительных размеров пакет с коробкой, до отказа набитой шоколадными яйцами.
Темноволосый высокий парень почему-то босиком и голый, если не считать болтавшееся на бёдрах махровое полотенце, нервно дёргал ручку двери в квартиру напротив. Судя по напрягшимся мышцам – с силой, но совершенно напрасно и явно не замечая, что уже не один на лестничной площадке.
Я вежливо кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Сработало – сосед обернулся, но чересчур резко, от чего полотенце, и так державшееся на честном слове, поползло в бок и через мгновение уже валялось на полу.
Он ойкнул, стыдливо пытаясь прикрыть ладонями место, которым при других обстоятельствах мог бы гордиться. Я запоздало отвернулась, уставившись на металлические створки лифта. Ещё через мгновение осознала, что прекрасно вижу соседа в их отражении – как тот подхватил упавшее полотенце и суетливо пытается снова замотаться в него. Не сдержавшись, рассмеялась. Обернулась к нему, встречаясь взглядом.
Он смущённо уставился в пол, шмыгнул носом и зачем-то пустился в объяснения:
– Я вот собрался побриться, но выбило пробки… Вышел, а дверь сквозняком захлопнуло… Проклятие! Чёртов замок… Сто лет собираюсь сменить, и вот… – он растерянно пожал плечами, отпуская полотенце, но сразу же вцепился в его края левой рукой, а правой беспомощно подёргал за ручку двери.
– Надо позвать слесаря… – Я замолчала и мысленно обругала себя. Тоже мне, нашлась Капитан Очевидность!
– Да, конечно… Надо бы… Но мобильник остался в квартире, а спуститься вниз к консьержу в таком виде я ещё не созрел. Пока ты не появилась, находился на стадии отрицания. – Сосед беспомощно покосился на закрытую дверь. – Эх, был бы Циклопом, проблема решилась бы мгновенно.
– Кем?..
– Циклопом… Ну, Скотт «Слим» Саммерс, – он бросил на меня оценивающий, подозрительный взгляд. – Неужели не смотрела «Люди Икс»?
– Смотрела, конечно.
– И что? Не понравилось?
– Предпочитаю «Тайны Смолвиля».
– А, понимаю… – многозначительно протянул он, присвистнув. – Красивые глаза Кларка Кента.
– Вообще-то, мне больше нравится Оливер Куинн. – Я пожала плечами, удивляясь, как вообще оказалась втянута в дурацкую дискуссию о фильмах на лестничной площадке с голым соседом. – Если хочешь, можешь позвонить с моего телефона.
– Да? – В синих и по-детски озорных глазах появился робкий огонёк надежды. – Было бы супер!
– Без проблем. Только придётся подержать яйца.