Текст книги "Карнавал сомнений (СИ)"
Автор книги: Карин Кармон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 3
…Мысли путались, цепляясь за отдельные фразы и резкие звуки, и снова проваливались в чёрную воронку. Раз за разом, бесконечно долго, и это начинало раздражать.
Я злилась, но круговорот остановить не удавалось. С каждой новой попыткой получалось чуть лучше и дольше зацепиться за реальность и осознать происходящее, но в итоге всё опять сменялось звенящей темнотой.
Неизменным оставался только запах. Резкий, горьковатый, от которого саднило в горле. В одно из пробуждений я вспомнила – так пахнет фенол.
Когда сверху в очередной раз донеслись приглушённые голоса, я почти силой заставила себя разлепить тяжёлые веки. И тут же зажмурилась от яркого электрического света.
– Где я? – щурясь, попыталась приподняться. Не вышло, но хотя бы глаза привыкли к люминесценту. Я с удивлением заметила склонившегося надо мной пожилого мужчину в очках и тёмно-голубом медицинском костюме. За ним – неровный, в грубых трещинах потолок, сероватая стена и такая же дверь. Слева что-то монотонно пищало. Пара секунд – тишина, а потом снова пронзительный и громкий писк. – Я в больнице?
– Да, – подтвердил догадку врач с приветливой улыбкой. Резко выпрямился, отчего редкие прядки темных волос с проседью упали на широкий, в глубоких морщинах лоб. – Помнишь, как тебя зовут?
– Стэйс. Стэйс Трупер, – ответила я, машинально отмечая, как хрипло звучит мой голос.
– Отлично, – доктор довольно покачал головой. – Тогда доброе утро, Стэйс Трупер.
– А что слу…
Договорить мне не дали. Лицо врача исчезло, появилось другое – папино. Бледное, испуганное, с лихорадочно блестящими глазами.
– Какое там доброе!.. – затараторил он. – Куколка, ну и напугала ты нас! Не приходишь в себя, не просыпаешься целые сутки! Мы с мамой…
Его слова терялись, не доходя до моего сознания. Я чувствовала, что отключаюсь. Отчаянно ещё раз попыталась приподняться и оглядеться, но даже просто крутить головой не получалось – мешали какие-то провода и пластиковые трубки. Последние, казалось, были везде. В носу, на руках, груди и не только. Не давали дышать, двигаться… Мышцы болели, будто долго и упорно занималась физкультурой, в горле першило. А мозг отказывался соображать.
Через миг серый потолок сменился темнотой.
Когда я пришла в себя, ни отца, ни врача уже не было. Тишина, нарушаемая равномерным писком приборов. Я снова уставилась в потолок, изо всех сил стараясь не закрыть глаза. Сглотнула, облизала пересохшие губы. Очень хотелось пить.
– Очнулась, спящая красавица? Ну ты даёшь! – воскликнул легко узнаваемый мужской голос. Раньше, чем я увидела, уже знала – передо мной стоит Стив. Как отец, такой же бледный, растрёпанный и растерянный. – О чём ты вообще думала?! – брат упёрся руками в железный поручень кровати и навис надо мной. – Решила покончить с собой? Мы чуть с ума не сошли! Майк вообще… Мама запретила ему приходить. Он сейчас с Логаном в полиции.
– Что… – Говорить было не просто. Я словно заново училась связывать буквы в слова. – Что случилось?
– Ты что?.. Ничего не помнишь? – Стив нахмурился.
– Нет, – я пошевелилась и тут же пожалела об этом. По телу прокатилась волна боли, будто до этого меня положили под пресс и переломали все кости.
– Серьёзно? – цинично хмыкнул брат.
– Серьёзно, Стив. – Голова раскалывалась так, что на раздражение не оставалось сил.
– Ладно, – он задумчиво покусал нижнюю губу. Заговорил медленно, будто подбирал слова, и такая задача давалась ему не просто. – Ты поругалась с Майком на вечеринке Мишель. Потом вы сидели у него в автомобиле, на… – брат запнулся, а потом тихо, вкрадчиво произнёс, уставившись на собственные пальцы: – На обочине. У моста… Ты разозлилась и выскочила… На дорогу…
– И меня сбило машиной? – Это бы объяснило сильную боль, как будто меня переехал грузовик.
– Да… тебя задело, – Стив кивнул. Отцепился от кровати и сунул руки в карманы чёрной, потёртой кожаной куртки. – Отец Логана успел затормозить, но… шёл дождь, их бээмвуху занесло, и…
– И… – Внутри похолодело от промелькнувшей догадки. Нет, только не это. Только не они! Не по моей вине! Нет, боже, нет…
Брат молчал, избегая смотреть мне в лицо.
– И, Стив?! Джеки и Роберт в порядке?! – Голос сорвался на крик. Я судорожно, со свистом втянула в лёгкие воздух, уже зная, что услышу в ответ. В панике, не разделяя, какие чувства преобладают: боль, ужас, страх или вина, повторила: – Стив, скажи, что они в порядке…
– Они погибли, – поднимая на меня хмурый взгляд, глухо пробормотал брат. – Слетели с моста вниз. Прямо на скалы, – он едва заметно пожал плечами. – У них не было никаких шансов, Стэйс…
Даже сейчас, спустя семнадцать лет, вспоминать ту ночь не легко. Неудивительно, что последние шесть я старательно пыталась всё забыть. Только напрасно.
Сегодня память услужливо выдаёт даже то, что, казалось, уже давно пережито и похоронено.
Осторожно возвращаю обратно на полку позолоченную статуэтку – награду за первое место в Чемпионате по хоккею юниорской лиги, вручённую много лет назад Логану, как капитану команды. Но он отдал её Стиву, утверждая, что благодаря их центральному нападающему они с Майком сумели забить тогда столько шайб и выиграть. Спорно, но всё равно благородно. Их троице не было равных на льду, и у каждого достаточно причин забрать приз себе. В этом весь Логан, справедливый и великодушный. Пусть его частенько хочется убить, как сегодня утром.
– Чему ты там улыбаешься? – слышится за спиной мамин голос.
Я оборачиваюсь:
– Вы всё-таки превратили комнату Стива в музей.
Мама успела переодеться и сменить домашний брючный летний костюм на шёлковое вечернее платье цвета спелой сливы с треугольным вырезом на груди, а теперь пытается совладать с правой серёжкой в той же цветовой гамме.
– Давай, помогу, – предлагаю я, приближаясь.
Мама кивает.
– Скажи спасибо, что твою отец не превратил в джакузи, как собирался, – добродушно смеётся она.
– По-моему, это в тренажёрный зал, нет? – Крохотный замочек покорно сдаётся, и я отступаю назад.
– А получился ещё один музей, – с нажимом замечает мама. – Надеюсь, благодаря Риджу твоя… наша жизнь вернётся в нормальное русло.
– Смотря что ты подразумеваешь под «нормальным руслом».
– Например, что дочь рассказывает матери о женихе не за пять минут до его приезда на свадьбу средней сестры через переписку с младшей.
Иронично улыбаюсь. Ну вот! Наконец-то прозвучал упрёк, которого я ждала с первой минуты, как только переступила порог родительского дома.
Как ни странно, этого не случилось ни во время представления «жениха» семье, ни позже – за завтраком. Все мило и естественно общались. Так, словно давно знакомы. Ридж, как я и предполагала, прекрасно справлялся с ролью и моментально очаровал всех. Сестёр – дорогими подарками, которые выудил из чемодана с ловкостью заправского Санты. Отца – шуточками и любовью к остротам. Маму – чётким и совпадавшим с её мнением по поводу отделения Квебека.
Мне, как я и думала, досталась моя старая комната. Риджа поселили в той, что когда-то принадлежала Логану. Никто не донимал расспросами, не задавал наводящих вопросов о возможной дате ещё одной будущей свадьбы в семье Трупер. Почти не пришлось врать.
– Прости, мам. Просто случилось всё так быстро… Я ведь не собиралась его приглашать. До последнего момента, – я не обманываю. Можно сказать, говорю чистую правду, если опустить некоторые нюансы. – А потом подумала, что вместе с ним мне будет не так… сложно.
– Сложно? По-моему, милая, ты сама всё усложняешь. С самого начала, – многозначительно добавляет она: – Не Майк отменил вашу свадьбу, а ты. Значит, были причины. Рассталась и точка. Твой дом – здесь. Это Майк пусть ищет пятый угол.
Его имя режет мне слух, словно грязное ругательство. Сговорились они, что ли? Сначала Логан, теперь мама. Или появление Риджа само собой снимает заклятие не упоминать Майка всуе?
– Дело не в… Майке.
Произнести его имя оказывается проще, чем услышать, но я всё равно злюсь. Прошлое лезет из всех углов, напоминая о себе. Пусть к этому я худо-бедно успела подготовиться, пока ворочалась днём без сна в своей же бывшей комнате, где время остановилось ещё семь лет назад. Но обсуждать – всё так же невозможно, как и раньше, и делать этого я не собираюсь. Тем более, с мамой, которая недолюбливала Майка если не всегда, то с той самой аварии, когда погибли родители Логана и чуть не погибла я сама.
– Не помню, чтобы мы эту тему открывали, мам. Но давай сразу закроем.
– Ссоритесь? Уже? – из коридора за моей спиной доносится добродушный отцовский голос.
– Дискутируем, – мама миролюбиво улыбается, подаёт папе руку.
Отец нежно перехватывает её пальцы, притягивает к себе, обнимая маму за плечи, целует её в висок.
Я невольно расплываюсь в довольной широкой улыбке. Вот оно – реальное подтверждение из плоти и крови, что настоящая любовь существует. И появившееся облако раздражения невесомой струйкой сигаретного дыма испаряется в воздухе.
– Мама просто хочет сказать, Куколка, – отец правой рукой обхватывает меня за талию и прижимает к себе, – что мы тебя любим и сильно скучаем.
– Знаю, пап. – Благодарно чмокаю его в щеку и утыкаюсь лицом в плечо, с наслаждением вдыхая уютный и знакомый с детства запах кедра и едва уловимую примесь табака. В отличие от матери, резавшей по живому без анестезии, отец всегда умел найти правильные слова. – Я тоже скучаю.
– И мы! – Дэниз вклинивается между родителями, втаскивая за собой в образовавшийся круг и Эми.
– «Сила Труперов, правила Труперов» в действии, а? – она со смехом озвучивает предвыборный лозунг матери, обнимая отца.
– А как же иначе? Вместе и навсегда, – добавляет мама. – В горе и радости.
– Вместе и навсегда, – шёпотом повторяю я, крепче прижимаясь к родителям. Если, правда, существует жизнь после смерти, если каким-то образом Стив может видеть нас сейчас вот такими, в обнимку, вместе, в его комнате, он наверняка счастливо улыбается так же, как и я.
– Ты не обязан это делать. – Я стою, прислонившись плечом к дверному косяку, и наблюдаю, как Ридж крутится перед зеркальной раздвижной дверцей шкафа.
– Знаешь, я всегда считал, что фиолетовый мне идёт. Но почему-то сейчас… Что-то я не уверен… – Он критично оглядывает себя с ног до головы и останавливает взгляд на вышитом на грудном кармашке справа принте чёрной розы.
Ручная работа и очень дорогая, купленная две недели назад на показе какого-то друга-дизайнера, куда нас затащил Ридж. Помешанный на шмотках, он не жалеет на них денег. Рубашки идут отдельным списком программы, к ним у него особая слабость. В начале нашего знакомства я даже думала, что Ридж – гей. Правда, потом несколько раз застукала его с разными подружками, что развеяло все мои сомнения. Ридж любит женщин и, судя по звукам, им нравится, как он это делает.
– Как думаешь, эта рубашка меня старит? – продолжает рассуждать он. – Или эти брюки? Может, лучше надеть джинсы?
– У тебя они есть?
– Обижаешь! – Ридж перехватывает мой взгляд в зеркале. Пожимает плечами: – Взял на всякий случай. А ещё ковбойские сапоги. Специально купил. Подумал, вдруг мы решим кататься верхом в горах.
– Верхом? Ты имеешь в виду на лошадях?
Он с воодушевлением кивает:
– Здесь же они есть?
– Есть.
У Логана целая конюшня, например. Только откуда Ридж об этом знает? Неужели сёстры уже растрепали?
– Ну вот, – с довольной улыбкой заявляет Ридж, возвращаясь к созерцанию собственного отражения и сомнениям. – Может, все-таки лучше тёмно-синюю?
– Ты же знаешь, что не обязан подыгрывать и идти на этот дурацкий мальчишник, правда? Если хочешь, мы можем остаться дома. Посмотрим какой-нибудь фильм, – предлагаю я. – Или съездим в ресторан. Или можем пойти с родителями на званый ужин. Не так увлекательно, как кино, конечно… Но если тебе необходимо общение, там будет вся моя родня.
– Ну-ка, иди сюда, Стэйс.
– Зачем?
– Просто подойди. Пожалуйста.
– Ну? – нехотя я отлипаю от дверного проёма и делаю несколько шагов вперёд. Смотрю в упор на Риджа, чтобы не видеть себя.
– Посмотри, – требует Ридж, не сильно, но настойчиво разворачивая меня за плечи к дверце шкафа. Сам отступает на шаг, оказываясь позади.
– Не хочу! – Я упрямо мотаю головой, по-прежнему не поднимая глаз.
Я терпеть не могу зеркала. В детстве они внушали страх, теперь – раздражают. Мне совсем не нравится то, что я там обычно вижу.
– Посмотри, я сказал, – повторяет он. Хватает меня за подбородок, вынуждая выпрямиться и уткнуться взглядом в саму себя. – Я не стану спрашивать, что видишь ты. Я расскажу, что вижу я. Красивую молодую женщину, но почему-то грустную, испуганную и напряжённую, как будто над её головой держат бетонную плиту, и она вот-вот рухнет.
Выразительно закатываю глаза:
– Не придумывай.
– Смотри сама.
Я заставляю себя внимательно вглядеться в отражение.
– Ладно, ты прав. Я немного грустная. Но не испуганная. Просто я устала и…
– Да-да, – с насмешливой улыбкой перебивает он. – У тебя всегда в запасе десяток «просто». Это вообще твоё любимое слово, ты заметила? – Последняя фраза звучит, как утверждение, и я не спешу отвечать. – Как насчёт того, чтобы хотя бы раз попробовать сделать проще? – Ридж рывком разворачивает меня к себе. – Просто дыши, Стэйс. Просто будь. Просто живи. Просто чувствуй. И выдыхай, это самое главное. А дальше – по обстоятельствам. Ты – сильная. У тебя получится. А если нет – у тебя есть сёстры, родители и я. Твой надёжный тыл.
– Тебе бы коучинг проводить, – пытаюсь отшутиться я. – За деньги. Соберёшь целые стадионы.
– За меня не беспокойся. – Сбить его с темы не получается. – Я справлюсь. Правда, справлюсь, Стэйс. Я – большой мальчик, который вполне в состоянии пережить ещё одну холостяцкую вечеринку. Позаботься лучше о себе. Переоденься. Сними эти дурацкие джинсы, надень красное короткое платье. Помнишь, я тебе подарил на день рождения? Я положил его в твой чемодан. И туфли на каблуке тоже. Распусти волосы и намажь губы самой яркой помадой. Лучше – красной, – Ридж хитро щурится. – У тебя вряд ли есть, но я видел у Дэни. Она наверняка тебе одолжит.
– Всё-то ты видел, – смущаясь, тихо бормочу я. – Зачем всё…
– Затем, что ты могла не приезжать сюда вообще, но всё же решилась. Я догадываюсь, – он снова говорит серьёзным тоном. – Как это не легко. Догадываюсь, почему. Но ты здесь, поэтому сделай себе одолжение. Оторвись по полной. Выплесни всё, что накопилось у тебя в душе. Перестань убегать и прятаться. Позволь себе чувствовать. Проживи эту боль. Поставь точку. Настоящую, жирную. После которой, как в фильмах – финальные титры под музыку. Увидишь, станет гораздо легче.
Обескураженная его словами, молчу.
Ридж прав, чертовски прав. Все эти годы я убегала, а оказалось, что неслась по кругу. Не позволяла себе вспоминать, думать, говорить о прошлом, о Майке… Почему-то решила, что это выход. Что если делать вид, что чего-то не существует, оно, и правда, исчезнет. Но в итоге превратила душу в помойку, годами таская сомнения, страхи и ошибки тяжёлым бременем. Не высказанное только множилось и ещё больше тянуло вниз.
Да, мой родной город почти не изменился, но только внешне. Жизнь здесь продолжалась. Столько всего случилось, люди встречались, расходились, сходились, забывали и влюблялись снова. Даже Майк с Мишель теперь женаты. Совсем уже насмешка судьбы, учитывая, что именно из-за неё мы поссорились в ту ночь, когда произошла авария.
А я, создав вокруг видимость благополучия, горстями глотала антидепрессанты и сознательно строила замки, только всё равно погрязла в тлене прошлого и не сдвинулась даже на миллиметр. Как будто умерла со Стивом. И лучше бы умерла, чем жить вот так, как я…
А ещё лучше – если бы брат остался жив.
– Ладно, – нарушаю повисшее в комнате молчание. Улыбаюсь, признавая правоту Риджа. – Я переоденусь и пойду на девичник. Обыграю всех в бильярд. И даже, может быть, напьюсь до чёртиков, а потом влезу на барную стойку и буду горлопанить песни под караоке. Может быть, даже не вернусь ночевать, – лукаво подмигиваю. – Но завтра тебе придётся кормить меня аспирином и жалеть.
– Супер! Звучит, как дьявольски удачный план, – смеётся он, отпуская меня и легонько подталкивая к двери. – Иди уже, а то не успеешь.
– Хорошо. – Я делаю несколько шагов, но останавливаюсь в проёме и оборачиваюсь. – Знаешь, мне, наверное, стоило сразу всё рассказать тебе. Логан – не…
– Ничего не желаю слушать! – перебивает Ридж. Встречается со мной взглядом, слегка наклоняя голову вбок. – Ты ничего не должна мне объяснять. Правда, Стэйс. Я с удовольствием повеселюсь и скоротаю холостяцкий вечерок с твоими друзьями без того, что ты расклеишь на них бейджики с пояснениями, кем они были раньше в твоей жизни. Пусть всё останется так, как есть, – он хитро щурится. – Просто, как ты любишь. Просто я, просто Логан, просто Скотт, просто кто бы там ни пришёл ещё.
Просто Майк, мысленно продолжаю за него.
Всё правильно. Просто Майк, ничего не усложняя.
Теперь он просто Майк.
– Спасибо, Ридж, – я благодарно улыбаюсь.
– Всегда, – он шлёт мне воздушный поцелуй.
Снаружи кто-то сигналит. Несколько раз, настойчиво. И тут же оживает мобильный Риджа.
– А вот и Логан, – хитро произносит он. – Мне пора. А ты не скромничай! – Ридж в шутку грозит мне пальцем. – Красное платье, высокий каблук и яркая помада, Стэйс. И мир у твоих ног.
Глава 4
…Логан постарался на славу. Городок оказался именно таким, как мы с Майком и просили. Узкие мощёные улочки, ряды небольших магазинчиков, уютные кафе и ресторанчики, кованные, фигурные фонари. Маленький мирок, затерявшийся среди гор и лесов, вдали от суеты, с гостиницей, похожей на древний замок, где пусть не очень высокие потолки, но кровати – с балдахинами, светильники – имитирующие подсвечники, стены – под дерево и камень, и в каждом номере настоящий камин, огонь в котором наполняет комнаты теплом и уютом.
Именно так, как мы мечтали провести День Всех Влюблённых: Майк и я, с выключенными телефонами, подальше от всех – до ближайшего крупного города километров триста. Недалеко, если светит солнце, бесконечность – по заснеженной дороге.
За временем мы не следили. Только когда вдоволь нагулялись, когда осмотрели едва ли не каждый уголок, настал черёд лыж. Подъёмник находился на окраине: три вагончика доставляли желающих на другую сторону ближнего, невысокого склона. Там можно было взять на прокат или приобрести снаряжение, одежду и забраться выше в горы.
Это было вчера.
Сегодня о катании на лыжах лучше забыть. Снег шёл всю ночь и останавливаться не собирался. Далёкие острые шпили гор уже практически скрылись за белой пеленой; мягкие, крупные, похожие на вату, хлопья постепенно укутывали деревья и все вокруг. Не спеша, неизбежно заваливало дорогу, отрезая нас от остального мира.
Майк спал, обняв обеими руками подушку. Чему-то улыбался во сне. Я сидела рядом, обхватив согнутые колени, смотрела, как танцуют за окном снежинки, и ждала, когда он проснётся.
Я люблю зиму, особенно февраль. Если бы зависело только от меня, мы бы поженились прямо здесь и сейчас, а не в июне. Но спорить с мамой, которой приспичило устроить пышное торжество с тремя сотнями приглашённых, бесполезно. А пойти против её воли – себе дороже. Она и так-то не в восторге от будущего зятя.
Я осторожно, чтобы не разбудить, наклонилась вперёд, нежно коснулась губами тёплой колючей щеки Майка. Поддавшись соблазну, снова забралась под одеяло и уткнулась лбом в его горячую обнажённую спину – прямо в упругую ложбинку между лопаток. С наслаждением вдохнула такой знакомый, родной запах.
– Господи, как же я тебя люблю, – шепнула я, сильнее обнимая Майка.
Он пошевелился, нашёл мою руку, ласково сжал. Сонно пробормотал:
– Я тоже люблю тебя. И всегда буду.
Никуда не хотелось спешить. Скоро, слишком скоро нам придётся вернуться домой, и чудесная сказка закончится. Начнутся будни, вернутся проблемы и заботы. Но сейчас об этом не обязательно думать. Вообще – о будущем. И даже о прошлом. Лишь жить этим мигом, наслаждаться, верить, что это и есть – счастье…
– О чём задумалась, Стэйси?
Я вздрагиваю, возвращаясь в реальность. С удивлением оглядываюсь, вспоминая, где нахожусь. Пробегаюсь глазами по стойке, за которой сижу в одиночестве. Встречаюсь взглядом с Ирэн. Она стоит напротив, внутри бара, и по-хозяйски натирает бумажной салфеткой чистые бокалы.
Мать Майка всё такая же: собранная, подтянутая, с неизменной приветливой полуулыбкой на губах. В фиолетовом платье-футляре, строгих очках и с распущенными до плеч тёмными волосами она кажется сейчас даже выше и моложе.
– Я…
Ирэн застала меня врасплох. Я не предполагала встретить её здесь, хотя Дэниз, отвечавшая за организацию девичника, предупредила ещё днём, где пройдёт вечеринка – в баре Бэк. Странный выбор, учитывая обстоятельства – две недели назад сестра рассталась с Лиамом. Не говоря уже о нашем с Майком прошлом… Но сестра уверяла, что идея изначально принадлежала Мишель, и что Ирэн не возражала, а менять планы в последний момент накладно.
С тем, что с бывшей подругой так или иначе мне придётся встретиться и, наверное, даже поговорить, я смирилась ещё ночью в самолёте. Днём раньше, днём позже, на девичнике или непосредственно на свадьбе – значения не имело. Причин враждовать у нас с Мишель не было, дружить – тоже. Но я почему-то убедила себя, что мать Майка предусмотрительно уйдёт из бара до того, как начнётся вечеринка. И действительно, когда мы приехали туда одними из первых, Ирэн не было.
Она наклоняется вперёд, аккуратно расставляя шоты. Затем выпрямляется и опускает на стойку между нами бутылку с текилой:
– Не возражаешь, если выпьем за нашу встречу? Всё-таки столько времени прошло.
Хмурясь, пожимаю плечами – максимум, на что я способна в данный момент. Тотальный игнор устроил бы меня больше, чем задушевные беседы тет-а-тет с несостоявшейся свекровью.
– Брэдли заходил вчера. Рассказал, что ты приезжаешь.
– Рассказал или предупредил? – невольно усмехаюсь.
– Я рада, что ты решилась, – невозмутимо продолжает Ирэн с намертво прилипшей к губам печальной улыбкой, словно не расслышала мой выпад. Уверенным, тренированным движением наливает текилу сначала мне, потом себе. Отставляет бутылку в сторону. – Знаешь, в глубине души я боялась, что ты не приедешь, и венчание Эми постигнет та же участь, что и свадьбу моего сына, на которую я приглашала тебя зимой, – Ирэн салютует мне в воздухе шотом. – Кстати, ты прекрасно выглядишь. Прямо конфетка. За тебя, милая!
На мгновение лишаюсь дара речи. Не то чтобы первоначальная теория о том, что приглашение на свадьбу Мишель и Майка было послано одним из них, выглядела логичней, но признание Ирэн окончательно сбивает меня с толку. И злит.
– Зачем? Сделать мне больно?
– А тебе разве было больно?
В последнюю секунду успеваю заткнуться, сообразив, что и так выдаю себя с головой. Теперь даже самое уверенное «нет» прозвучит фальшиво и нелепо.
Ирэн залпом отправляет содержимое шота в рот. Морщится:
– Ух, крепкая… Нет, милая, – она качает головой. – Конечно, нет. Я не хотела причинять тебе страдания. Ну, может, самую малость, – Ирэн печально улыбается. – Чтобы заставить тебя задуматься и переосмыслить некоторые вещи. Надеялась, ты не дашь моему непутёвому сыну совершить ещё одну страшную ошибку. Но, видимо, ошиблась я. Или не судьба. Так тоже бывает. Иногда двум любящим людям просто не суждено быть вместе, милая.
Я ошарашенно хлопаю глазами. Не похоже, чтобы Ирэн издевалась или иронизировала. Кажется, она говорит серьёзно и искренне. Но то, что она только что заявила мне, не укладывается в голове. Брак с Мишель – ошибка? Почему? Майк не стал бы жениться, если бы не хотел… Или не считал, что должен. Неужели в этом дело? Что ещё успела натворить бывшая подружка? А даже если и так, почему Ирэн надеялась, что я вмешаюсь?
Оглядываюсь, пробегаясь по лицам пришедших на девичник девушек. Бар постепенно заполняется, но Мишель среди гостей не видно. И слава богу. Не хватало, чтобы она ненароком услышала наш странный разговор.
– Брэдли сказал, ты приехала не одна, – мягко добавляет Ирэн, внимательно наблюдая за мной. – Скажи, Стэйси, ты счастлива с ним? Так, как была с Майком?..
– Я… – замолкаю на полуслове. Обмануть не получается, сказать правду – тоже. Искренний ответ потянет за собой десятки новых вопросов, а в итоге мы увязнем в признаниях, легче от которых никому не станет. Разрушать брак Мишель с Майком и вообще как-то вмешиваться в их жизнь в мои планы не входит точно, даже если его собственная мать считает женитьбу большой ошибкой.
– Не повторяй глупостей моего сына, ладно? Вы и так с ним уже натворили достаточно, – с печальной усмешкой бросает мне Ирэн. – Прости. Ещё увидимся, – она кивает на прощание и неторопливо уходит прочь, вдоль стойки к выходу.
В ту же секунду рядом, на соседний стул, садится Дэниз.
– Ты в порядке? – сестра выразительно косится в сторону удаляющейся фигуры Ирэн: – Что она тебе наговорила?
– Так… ерунда. – Я заставляю себя улыбнуться. Беззаботно и непринуждённо, как мне кажется.
– Да конечно! – фыркает Дэниз. – Поэтому у тебя физиономия, как у фарфоровой куклы, да? Рассказывай уже, – требует сестра.
Что ж… Маленькая Дэни выросла и превратилась в своенравную красотку, не обделённую мозгами и проницательностью.
– Сначала объясни, как тебя угораздило связаться с Лиамом, а потом ещё и бросить его.
– Ирэн что?.. – Дэниз кивает на только что закрывшуюся за хозяйкой бара дверь. – Говорила обо мне?
– Нет, – я со вздохом качаю головой. – Обо мне. Спрашивала, как у меня дела, – лучше уж полуправда, чем откровенная ложь. Сестра всё равно не отстанет. Она и так проявила несвойственное ей терпение, не набросившись с расспросами ещё дома. – Насколько я поняла, Логан успел разболтать, что я приехала не одна. Вот Ирэн и решила поинтересоваться, счастлива ли я.
– Ну и?
– В смысле?
– В смысле, ты счастлива? – Дэни исподлобья внимательно на меня смотрит. – Со мной можешь не притворяться. Я пойму.
– Хорошо, не буду. У меня всё отлично, – констатирую факт я. У меня ведь, правда, всё замечательно.
– А, знаешь… Ридж милый, – ухмыляется вдруг сестра. Приподнимается на стуле, перегибается через стойку, чтобы дотянуться до чистого шота. Затем по-свойски придвигает к себе начатую бутылку, оставленную Ирэн, и садится обратно. – Я его помню. Он – твой сосед, – она ловко наливает нам текилу, словно заправский бармен. – Из квартиры напротив, да?
– Откуда ты?..
– Ну… – Дэни хитро улыбается. – Пока ты работала, я осматривала местные достопримечательности. Он – одна из них. Мы вместе в лифте поднимались, я запомнила. Видный и симпотный. Кстати, ты ему сильно нравишься. Надеюсь, у него получится тебя разморозить. Вообще-то вы неплохо смотритесь вместе, – сообщает сестра тоном опытного эксперта по отношениям. – Ладно, давай что ли выпьем, – она выразительно обводит глазами бар: – Всё-таки девичник. Раз Эми запретила стриптиз, хотя бы напьёмся.
Я молча поднимаю шот, все ещё переваривая услышанное. Хорошо, хватило ума не ляпнуть утром, когда представляла Риджа родным, где мы познакомились.
– Кстати, – добавляет сестра: – А насчёт Лиама ты сама виновата.
– То есть?
– Ну, я бы давно тебе рассказала, но ты же сама просила о них не упоминать.
– Я не предполагала, что ты… что у вас… Нет, подожди. Сначала я должна выпить. За нас, сестрёнка! – Ирэн права: текила и правда крепкая. – Ладно, выкла… – я пытаюсь отдышаться, – выкладывай подробности. Что там у вас стряслось?
– Значит, братья Бэк – больше не табу? – хихикает Дэни, ёрзая на стуле.
– Учитывая, что мы сидим в баре Ирэн, пьём её текилу, которую сами себе наливаем, – я бросаю выразительный взгляд на суетившегося бармена на другом конце стойки, вокруг которого собралась пёстрая стайка пришедших повеселиться девушек. Ухмыляюсь: – Думаю, выслушать, как ещё одна из Трупер разбила сердце ещё одного из Бэков, я вполне в состоянии.
– Ничего я ему не разбивала! – возмущается Дэниз. Опять приподнимается, чтобы вытащить из заднего кармашка узких, потёртых джинсов начатую пачку сигарет с воткнутой в неё голубой зажигалкой. Протягивает мне: – Будешь?
– Нет, спасибо. Здесь разве можно курить?
– Мне – можно. Это же закрытая вечеринка дочерей мэра. А ты бросила что ли? – недоверчиво хмыкает сестрёнка.
– Типа того. Перекурила, и пока не тянет. – Наблюдаю, как Дэни с наслаждением затягивается. В очередной раз поражаюсь, как быстро повзрослела сестра. Когда я уезжала в Торонто, она была ещё угловатым подростком, а теперь ей уже двадцать один – возраст, когда всё кажется проще, чем есть на самом деле. Когда впереди – целая жизнь и никакого страха. Океан возможностей, планы и свобода. – Так что там с Лиамом?
– Он прикольный. – Дэни откидывается назад, выпуская в высокий, отделанный деревом потолок тоненькую струйку дыма. Суетливо крутит головой, снова вскакивает, перегибаясь через стойку, чтобы через мгновение плюхнуться обратно с металлической пепельницей в руке. – Но слишком правильный. Знаешь, такой… опекун.
– Опекун? – повторяю я со смехом. – Это как?
– Ну… Постоянно оберегает тебя, заботится… Скучно. Им бы с Эми замутить. Они прям созданы друг для друга. Мистер и миссис Честь и Порядок. Хотя, – сестра хватается за бутылку, – Скотт мне тоже нравится.
– Лиам – полицейский. Они обычно такие… – я пытаюсь подыскать подходящее слово.
– Отмороженные? – Дэниз придвигает ко мне наполненный шот.
– Правильные и скучные.
– Ну, не скажи. Вот его начальник, например… Новый шериф, ты его не знаешь, – сестра затягивается и мечтательно улыбается. – Прелесть что такое! У него такой взгляд, знаешь… Смотришь на него, и хочется, чтобы приковал тебя к спинке кровати наручниками. А потом устроил сезон садо-мазо, как в «Оттенках», с плётками и дельтапланами, – она громко, наигранно стонет: – Возьми меня, Брайан! Ещё, Брайан! Пожалуйста, ещё! – не обращая внимания на покосившегося на нас бармена и толпу подружек вокруг, принимается часто и громко дышать: – Да, Брайан! Да! Ещё! Не останавливайся!
– Уймись, – торопливо хватаю сестру за руку. Пытливо смотрю ей в глаза: – Надеюсь, вот это вот всё… не из твоего личного опыта с шерифом?
