Текст книги "Этерания 1 часть (СИ)"

Автор книги: Kari

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 4: Диалог с Самим собой

Прошло еще два года. Василию исполнилось двенадцать. Он был теневым членом семьи Кузнецовых. Не главной опорой, как Мирон, и не объектом всеобщей заботы, каким был в детстве. Он был тихим, наблюдательным парнем, который всегда был занят делом. И этот «делом» для посторонних глаз выглядел как помощь по хозяйству. Для него же – это была ежедневная, изматывающая тренировка.

Он таскал воду – [Телосложение +0.01].

Колол дрова – [Сила +0.02].

Помогал матери на кухне – [Навык «Приготовление пищи» повысился до 8 уровня].

Именно на кухне он сделал свое первое большое открытие, связанное с Системой. Он помогал матери замешивать тесто для пирогов. Мария, как всегда, напевала свою тихую песенку, и ее пальцы едва заметно светились теплым светом. Пироги с ее начинкой всегда были сочнее, ароматнее, сытнее. Василий наблюдал за процессом, мысленно фиксируя каждое движение.

И в какой-то момент, когда он сам раскатывал тесто, пытаясь повторить ее едва уловимые пассы, он мысленно спросил: «Система, как повысить эффективность навыка готовки? Как добиться такого же эффекта, как у матери?»

Он не ожидал ответа. За все эти годы Система была немым счетчиком, журналом событий.

Но вдруг, в его сознании, холодный и безличный, прозвучал голос. Не звук, а скорее, четкая мысленная форма, облаченная в слова:

[Запрос распознан. Анализ источника «улучшенная пища»: применение элементарной магии жизни на ингредиенты. Интеграция магии в навык «Приготовление пищи» возможна при условии:]

[Навык «Приготовление пищи» Уровень 10]

[Врожденный дар (Магия Жизни) Уровень 5]

[Открытие поднавыка «Магическое приготовление»]

Василий чуть не уронил скалку. Он вел диалог с Системой! Ангел-офисник не соврал – это был действительно продвинутый помощник. Просто он, Василий, ни разу не пытался с ним говорить. Он просто использовал его как калькулятор.

С того дня его жизнь обрела новый смысл. Он засыпал Систему вопросами, сначала простыми, потом все более сложными.

«Как прокачать магию жизни?»

[Рекомендация: регулярная практика на живых организмах. Начинать с растений. Концентрация на ощущениях жизни, роста, восстановления.]

«Почему опыт за бои такой маленький?»

[Опыт начисляется за преодоление угрозы, соответствующей уровню пользователя. Победа над слабым противником не представляет сложности и не поощряется. Рекомендация: искать сильных противников или выполнять сложные задачи.]

«Какие еще дары можно открыть?»

[Доступ к полному списку возможных путей развития закрыт. Открытие происходит при выполнении условий: нахождение источника знаний, сильный эмоциональный триггер, поглощение ядра существа, обладающего иным даром, и т.д.]

Последний ответ заставил его задуматься. «Поглощение ядра» звучало жутковато и многообещающе. Но это было пока не для него.

Он сосредоточился на магии жизни. Он стал проводить часы в огороде, тайком «исцеляя» помидоры от фитофтороза, подкармливая корни капусты крошечными порциями энергии. Сначала ничего не получалось. Потом листья начинали зеленеть чуть быстрее. Система извещала: [Магия Жизни +0.001%]. Прогресс был исчезающе мал, но он был.

Он также углубился в готовку. Теперь он не просто помогал матери, он изучал рецепты, экспериментировал со специями, которые удавалось раздобыть у заезжих торговцев. Его статус повара рос. Как-то раз он приготовил ужин один – тушеную дичь с кореньями и травами. Отец, съев свою порцию, удивленно хмыкнул: «Сытный какой-то вышло. Словно на охоте неделю не был». Это был эффект его еды, уже немного усиленный едва заметным вливанием магии. Не исцеляющий, но питательный, восстанавливающий силы.

И вот однажды, когда он снова «лечил» яблоню во дворе, вкладывая в нее всю свою концентрацию, он почувствовал не просто энергию жизни дерева. Он почувствовал... больше. Он ощутил слабые бирюзовые нити энергии, опутывавшие их дом – следы материнских заклинаний защиты и уюта. Увидел, как от самой Марии исходит мягкое зеленое сияние. А потом его взгляд упал на сестру, которая вышивала на крыльце. От нее тоже исходил легкий флер магии жизни, но... с другим оттенком. Более ярким, творческим.

В его системе всплыло уведомление:

[Навык «Магическое зрение» (пассивный) получен. Уровень 1]

[Способность к анализу магических источников улучшена. Теперь вы можете видеть ауры магии и определять их школу и приблизительную силу.]

Это был прорыв. Теперь он мог видеть. Не гадать, а видеть.

Тем временем, история с женихами для Арины благополучно разрешилась. Ее давним поклонником был Игнат, молодой плотник. Он был не из богатых, но руки у него были золотые. Он помогал Геннадию делать рукояти для инструментов и топорища, а иногда они вместе брали подряды на постройку сараев или повозок.

Игнат был тихим, работящим и смотрел на Арину так, что у того камня на сердце Василия, что звался Олегом Воронцовым, таял лед. Он не строил иллюзий, не обещал дворцов. Он просто приносил ей то резную деревянную птичку, то горшок с душистыми травами для огорода.

Арина отвечала ему взаимностью. Она смеялась с ним так, как не смеялась с другими ухажерами.

Однажды вечером Игнат, краснея до корней волос, официально попросил у Геннадия руки его дочери. Кузнец, посовещавшись с женой, дал согласие.

Свадьбу сыграли скромную, но веселую. На всю деревню. Василий, используя свое новое «магическое зрение», наблюдал за молодыми. Их ауры переплетались, создавая гармоничный, теплый рисунок. Игнат был простым человеком, без всякой магии, и это было лучшей защитой для Арины. Он никогда не привлечет к ней ненужного внимания.

После свадьбы молодые поселились в собственной небольшой избе, которую построили всем миром на краю деревни. Угроза, нависавшая над Ариной, отступила. Она была в безопасности. Рядом с простым, хорошим человеком.

Василий был счастлив за сестру. Но это счастье было с горчинкой. Он видел, как мать с отцом, оставшись одни, вздыхали с облегчением, но в их глазах была и грусть – дом опустел. Мирон все больше времени проводил в кузнице, готовясь перенять дело. А он, Василий...

Он стоял на пороге своей новой жизни. Угроза семье была минимизирована, но его личные цели – сила, богатство, знание – никуда не делись. Более того, он теперь знал, как к ним идти. Он мог разговаривать с Системой. Он мог видеть магию. Он мог качать свои навыки целенаправленно.

Он посмотрел на дорогу, уходящую из деревни. Туда, где был замок барона, города и столица Адрастия с ее Академией Серебряных Врат. Он не хотел туда идти. Но он знал – рано или поздно ему придется это сделать. Чтобы стать сильным, нужно выйти из тени кузницы.

Но пока он снова взял молот. Предстояло выковать новую партию подков для баронских стражников. И с каждым ударом он чувствовал, как растет его сила. Не только мышечная.

Глава 5: Солдат, Мёд и Первый Урок

Василию было четырнадцать. Он уже не мальчик, но еще и не мужчина в глазах деревни. Промежуточный возраст, когда тебя уже не отгонишь от серьезной работы, но и в совет старшин не позовут. Его статус в Системе медленно, но верно рос вместе с ним. Он уже мог поднимать кузнечный молот, который отец использовал для средней работы.

[Имя: Василий Кузнецов]

[Уровень: 6]

[Сила: 21]

[Ловкость: 23]

[Телосложение: 20]

[Интеллект: 25]

[Мудрость: 23]

[Удача: 5]

[Навык «Кузнечное дело»: Уровень 4]

[Навык «Приготовление пищи»: Уровень 9]

[Врожденный дар (Магия Жизни): Уровень 2 (45%)]

[Магическое зрение (пассивный): Уровень 2]

Он уже мог видеть ауры чаще и четче. Магия матери теперь представала перед ним как плотное, уютное зеленое одеяло, наброшенное на их дом. Аура отца была густого, землисто-коричневого цвета – прочная и непоколебимая. Он научился скрывать свое «зрение», чтобы не казаться странным, уставшим вглядывающимся в пустоту.

И вот в деревне случилось событие. На краю Медового, на пригорке с видом на лес, начали строить дом. Не обычную крестьянскую избу, а добротный, на каменном фундаменте дом с большой печью и отдельной кузницей-мастерской поменьше. Слухи ползли быстрее телеги.

Строители – наемная бригада из города – были немногословны, но трактирщик, поставлявший им еду и тот самый хмельной мёд, выведал главное: дом строят для отставного гвардейца графской службы. Человека по имени Лука.

Через месяц Лука прибыл. Он приехал на крепком коне, один, с одним большим узлом за спиной. Он был высоким, поджарым мужчиной лет пятидесяти, с сединой в коротко стриженных волосах и лицом, испещренным шрамами и морщинами от солнца и ветра. Движения его были экономными, точными, без единого лишнего жеста. Он носил простую, но качественную одежду, а на поясе у него висел не просто нож, а длинный, хорошо сбалансированный боевой тесак.

Деревня замерла в почтительном страхе. Гвардеец! Да еще и графский! Такие люди не селились в глухих деревнях без причины.

Причина, впрочем, быстро открылась. В первый же вечер Лука пришел в трактир, заказал кувшин меда и, отхлебнув, замер на несколько секунд, а потом кивнул сам себе.

– Верно мне говорили. Лучший мед в округе. Ради этого и перебрался. Спокойствие да хороший напиток – что еще старику надо.

Он расплатился чеканной серебряной монетой, что вызвало еще больший трепет. С тех пор он стал постоянным гостем трактира. Он был неразговорчив, но вежлив. Не лез в дела деревни, но и задирать себя не давал. Однажды двое заезжих торговцев решили, что старик – легкая добыча, и попытались его ограбить на выезде из деревни. Через минуту они оба лежали без сознания, а Лука, даже не вспотев, продолжил путь к своему дому.

Василий наблюдал за ним через свое «Магическое зрение». Аура Луки была... стальной. Серой, холодной, собранной в плотный, непробиваемый кокон вокруг тела. Это была аура не магии, а чистой, выкованной в боях силы воли и дисциплины. От него исходила тихая, уверенная опасность. Именно то, что искал Василий.

Мысль созрела мгновенно. Этот человек мог его научить. Научить по-настоящему.

Он выждал несколько дней, пока страсти улягутся. Затем, набравшись смелости, взял с собой глиняный горшок с маминым вареньем из лесных ягод (к которому он тайком добавил крошечную, почти невесомую щепотку магии жизни, для усиления вкуса и «свежести») и отправился к дому на холме.

Лука колол дрова на своем дворе. Делал он это с пугающей эффективностью. Полено – удар – две идеальные плахи. Никаких лишних движений.

– Чего? – бросил он, не прекращая работы, заметив Василия.

– Доброго здоровья, господин Лука. Мать передала, от нашей семьи. Варенье, – Василий выставил вперед горшок, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Лука остановился, воткнул топор в колоду и оценивающе взглянул на парня. Взгляд был острым, как лезвие.

– Кузнецов, да? Слышал, у Геннадия сын подрастает. Спасибо. Передай матери благодарность.

Он взял горшок и уже было развернулся, давая понять, что разговор окончен, но Василия не остановило.

– Господин Лука! Я хочу вас кое о чем попросить.

– Некогда мне, парень. Дела есть.

– Я знаю. Поэтому и пришел. Я хочу... я прошу вас научить меня владеть оружием.

Лука обернулся, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на насмешку.

– Тебе бы с девками бегать да с мальчиками играть. Зачем тебе это?

– Чтобы быть сильным, – честно ответил Василий.

– Сильным? Сильным зачем? Баб пугать? – Лука фыркнул.

– Чтобы защищать. Семью. Себя. Чтобы иметь выбор, – слова лились сами, подогреваемые годами копившегося желания.

Лука помолчал, изучая его. Его взгляд скользнул по жилистым рукам Василия, задержался на его глазах, в которых горел не юношеский задор, а холодная, взрослая решимость.

– Руки в мозолях. С кузницы? Отец учит?

– Учусь. Но молот – для железа. Я хочу научиться для... для людей.

Василий боялся, что сейчас прозвучит отказ. Но Лука неожиданно кивнул в сторону груды неколотых дров.

– Видишь поленья? Колка дров – первый урок. Умение правильно рубить – основа основ. Покажи, что можешь.

Это был тест. Василий подошел, взял другой топор. Он был тяжелее и с непривычно длинным топорищем. Он поставил полено, замахнулся и ударил. Топор вошел криво, расколов полено лишь наполовину.

– Сила есть, – констатировал Лука. – Толку нет. Смотри.

Он взял свой топор, и одним плавным, кажущимся легким движением разрубил полено вдоль.

– Не мышцами бить надо, а головой. Чувствовать дерево. Чувствовать инструмент. Точность важнее силы. Будешь приходить каждый день после своих дел. Будешь колоть мои дрова. Пока не научишься делать это идеально. Потом посмотрим. Бесплатно не буду учить. Месяц работы за урок. Дрова, вода, уборка двора. Согласен?

Василий чуть не прыгнул от радости. Это был шанс!

– Согласен!

– И еще одно, – голос Луки стал жестким. – Никому ни слова. Не люблю, когда обо мне треплются. И если пожалуешься отцу или за лень схвачусь – выгоню в шею. Ясно?

– Ясно, господин Лука!

С того дня жизнь Василия обрела новый ритм. С утра – помощь отцу в кузнице, днем – свои дела и тренировки с молотом, вечером – он бежал на холм к Луке. Он колол дрова, таскал воду, чистил двор. А Лука стоял рядом, курил трубку и бросал короткие, лаконичные замечания.

«Ногу не ставь так, сломаешь».

«Корпус держи».

«Смотри на сучок, он тебе линию реза подскажет».

И Василий слушался. Он не просто рубил. Он анализировал. Он спрашивал у Системы: «Как улучшить точность удара?» И Система, как безличный тренер, выдавала: [Рекомендация: синхронизация дыхания с фазой замаха и удара. Концентрация на цели. Анализ структуры материала.]

Через месяц его дрова были почти так же хороши, как у Луки. Старый гвардеец, осматривая аккуратную поленницу, хмыкнул – высшая форма одобрения.

– Ладно. Завтра начнем. Принеси с собой палку. С метр длиной, потяжелее.

Василий не спал всю ночь. Наконец-то. Его путь воина начинался.

Глава 6: Год изучения Стали

Год пролетел в едином, выверенном ритме, как удары молота о наковальню. Для Василия Кузнецова эти двенадцать месяцев стали временем титанического труда и тихого, никому не заметного преображения.

Ему исполнилось пятнадцать. Его тело, больше не худощавое, а жилистое и прочное, как корень дуба, стало вместилищем новой силы. Каждый день был расписан по часам, каждая минута использовалась для прокачки.

Утро начиналось до рассвета. Пока деревня спала, он уходил на окраину, к старому дубу, и отрабатывал стойки, удары и перемещения с тяжелой палкой-прототипом меча, которую вскоре сменила настоящим, хоть и старым, тренировочным мечом, подаренная Лукой. Он не просто махал ею – он отрабатывал движения, которые старый гвардеец показывал ему днем ранее. Система беспристрастно фиксировала прогресс: [Навык «Владение мечом» получен. Уровень 1]... [Уровень 2]... [Уровень 3].

Потом – день. Кузница. Теперь отец и Мирон поручали ему не только подсобную работу. Он мог самостоятельно выковать простой нож, подкову, наконечник для косы. Его удары стали точнее, взгляд – зорче. Он научился чувствовать металл, предугадывать, как он поведет себя под молотом. Это было сродни тому, как Лука учил его «чувствовать» удар. [Кузнечное дело: Уровень 5].

Он даже начал тайком экспериментировать, пытаясь в процессе ковки вложить в клинок крошечную толику своей магии жизни – не для зачарования, а для упрочнения структуры металла. Пока безуспешно, но Система фиксировала попытки: [Попытка синтеза навыков «Кузнечное дело» и «Магия Жизни»... Неудача. Недостаточно мастерства.]

Вечер принадлежал Луке. Дров он уже не колол – эту обязанность сменили другие, более изнурительные тренировки. Лука оказался безжалостным, но блестящим учителем. Он не рассказывал сказок о подвигах, он вбивал в ученика суровую правду выживания.

– Забудь про рыцарские турниры, – говорил он, пока Василий отрабатывал блоки, и деревянная палка Луки со стуком находила малейшие прорехи в его защите. – Цель – убить. Быстро, грязно, эффективно. Удар в горло, в пах, в колено. Ты не на параде. Ты в говне и крови, и ты хочешь жить.

Он учил его не только мечу. Учил боксировать кулаками и локтями, бить коленями, использовать в бою все, что попадется под руку – горсть песка в глаза, плащ, чтобы запутать клинок, собственный лоб как таран в ближней схватке. [Навык «Грязный бой» получен. Уровень 2].

Он учил его не только драться. Он учил его видеть.

– Смотри на людей. Как стоят, как ходят. Воин всегда выдает себя осанкой, взглядом, постановкой ног. Пьяница шатается, крестьянин горбится, стражник смотрит по сторонам, а вор – на карманы. Умей видеть. Это спасет тебя вернее, чем стальной доспех.

Василий совмещал это с своим «Магическим зрением». Теперь он мог не только видеть ауры, но и считывать мышечный тонус, напряжение в теле человека, готовящегося к атаке. Его Мудрость и Интеллект росли не по дням, а по часам.

Лука был скуп на похвалы. Высшей оценкой было молчаливое кивание или брошенное вскользь: «Неплохо. Меньше похоже на пляску с косой». Но однажды, после особенно изматывающей спарринга, где Василию удалось-таки попасть палкой по руке учителя, старый гвардеец хмыкнул и сказал:

– Жилистый ты парень. Упрямый, как осел. Геннадий хорошего сына вырастил.

Для Василия это было дороже любой медали.

Дома его почти не видели. Он приходил затемно, ужинал молча и валился спать. Мария с тревогой смотрела на его сбитые в кровь костяшки и синяки, но спрашивать не решалась. Она лишь подкладывала ему дополнительный кусок мяса и иногда, когда он засыпал у печи, тихо прикладывала руку к его плечу, и зеленоватый свет снимал усталость и залечивал мелкие ссадины.

Его отношения с Системой углубились. Он вел с ней постоянный внутренний диалог, как с личным тренером и библиотекарем.

«Система, проанализировать последний бой с Лукой. Основные ошибки.»

[Анализ... Превышение амплитуды замаха на 15%. Задержка с контратакой: 0.8 сек. Рекомендация: упражнения на развитие взрывной реакции.]

«Как повысить прочность клинка без изменения формы?»

[Теоретически возможно через магическое уплотнение молекулярной структуры на этапе ковки. Необходимы: «Кузнечное дело» Ур. 10, «Магия Жизни» Ур. 5, «Магическое зрение» Ур. 5. Альтернатива: использование рун или алхимических покрытий.]

Он копил информацию для будущих свершений.

За этот год деревня почти перестала его замечать. Он стал тенью, парнем, который вечно куда-то спешит. Только Лука и его собственная Система знали, какая яростная работа кипит под этой неприметной оболочкой.

Однажды вечером, после тренировки, Лука не отпустил его сразу. Он указал на старый, покореженный щит, висевший на стене его мастерской как украшение.

– Видишь вмятину? Это след палицы тролля. Чуть не отправила меня к предкам. – Он помолчал, глядя в стену. – Мир за пределами этой деревни, парень, полон таких сюрпризов. Орки, тролли, гоблины... а еще хуже – люди. Жадные, подлые, сильные. Ты хочешь силы? Сила привлекает внимание. И проблемы. Ты все еще хочешь этого?

Василий посмотрел на свои руки, в мозолях и ссадинах. Он посмотрел в сторону деревни, где в своем доме жила его сестра с добрым плотником. Он вспомнил страх в глазах матери.

– Да, – ответил он без колебаний. – Иначе эта сила придет к нам сама. И мы не сможем ей ничего противопоставить.

Лука смотрел на него долго, а потом медленно кивнул.

– Ладно. На сегодня хватит. Завтра начнем работать с щитом. И с ножом. Настоящим.

Василий вышел в прохладный вечер. Он посмотрел на свои обновленные статусы.

[Имя: Василий Кузнецов]

[Уровень: 9]

[Сила: 28]

[Ловкость: 31]

[Телосложение: 27]

[Интеллект: 28]

[Мудрость: 27]

[Удача: 5]

[Навык «Владение мечом»: Уровень 5]

[Навык «Грязный бой»: Уровень 3]

[Навык «Выносливость»: Уровень 4]

[Навык «Наблюдение»: Уровень 4]

[Врожденный дар (Магия Жизни): Уровень 3 (12%)]

Он был все еще далек от своей цели. Но он уже не был тем хилым мальчишкой, который боялся за сестру. Он стал острым, закаленным клинком, спрятанным в потрепанные ножны. И он был готов к тому, чтобы его обнажили.

Глава 7: Удар Судьбы

Шел уже второй год обучения у Луки. Василий превратился в настоящую тень: молчаливую, сосредоточенную, двигающуюся с выверенной экономией сил, которую ему привил старый гвардеец. Его статус медленно, но верно рос, а навыки оттачивались до блеска.

Однажды жарким летним днем в кузнице кипела работа. Барон заказал большую партию наконечников для копий для своего ополчения. Весь день Геннадий, Мирон и Василий, сняв рубахи, обливаясь потом, не разгибали спины. Воздух дрожал от зноя и гудел от ударов молотов.

Василий качал мехи, раздувая горн до белого каления. В голове он автоматически вел диалог с Системой, анализируя угол наклона мехов, расход угля, пытаясь вывести идеальную формулу эффективности. Он почти не спал предыдущей ночью, отрабатывая с Лукой приемы боя с двумя ножами против щита. Усталость копилась, делая его реакции чуть заторможенными.

Вдруг Мирон, вытаскивая раскаленную докрасна заготовку из горна, поскользнулся на мокром от пота полу. Он инстинктивно рванулся, чтобы удержать равновесие, и его могучая рука с размаху задела край полки, где сложили готовые, остывшие наконечники копий.

Все произошло за долю секунды. Несколько тяжелых стальных наконечников, похожих на крупные шишки, с грохотом посыпались вниз. Прямо на Василия, который стоял к полке спиной, увлеченный работой.

– Васька! Берегись! – заревел Геннадий.

Василий обернулся. Его глаза, привыкшие к быстрому анализу, успели зафиксировать падающие на него тяжелые металлические предметы. Он рванулся в сторону, но уставшие ноги подвели его. Он споткнулся о край наковальни.

Громкий, глухой СТУК оглушил кузницу.

Один из наконечников, падая плашмя, тяжелой пяткой ударил его точно в висок.

Мир для Василия взорвался ослепительной белой вспышкой, а затем мгновенно погас, сменившись густой, бархатной чернотой. Он не почувствовал боли – только оглушительный, всепоглощающий грохот в ушах и то, как его тело безвольно рухнуло на грязный пол.

[Критический удар по голове!]

[Получена черепно-мозговая травма: Сотрясение мозга тяжелой степени. Внутреннее кровоизлияние.]

[Телосложение проверка... НЕУДАЧА!]

[Характеристики временно снижены на 90%]

[Потеря сознания...]

Очнулся он от боли. Головная боль была такой чудовищной, что ему показалось, будто череп раскалывают изнутри. Он лежал на своей кровати в избе. В комнате пахло травами и чем-то металлическим – кровью. Рядом сидела заплаканная мать, прижимая к его голове тряпку, смоченную в холодной воде. Ее руки светились ярче, чем когда-либо, но зеленый свет ее магии сталкивался с чем-то темным, свинцовым внутри его раны и не мог пробиться до конца.

– Жив, слава Старым и Новым Богам, жив... – бормотала она, заливаясь слезами.

В дверях, белый как полотно, стоял Мирон.

– Я не специально, братик... клянусь...

Василий не мог говорить. Он только мычал от боли. Он мысленно, из последних сил, крикнул Системе: «Статус! Лечение!»

Интерфейс едва проступил перед его мутным взором, буквы плясали и расплывались.

[Состояние: Критическое. Внутреннее кровоизлияние. Отек мозга.

Вероятность летального исхода: 67.3%]

[Врожденный дар (Магия Жизни) активирован... Недостаточно силы... Противодействие...]

Противодействие? Что могло противодействовать магии жизни внутри его собственного тела?

И тут он это почувствовал. Не боль. Нечто иное. Холодную, тягучую, безжизненную тяжесть в месте удара. Она расползалась по его мозгу, как чернильное пятно, гася жизнь, подавляя исцеление. Это была... смерть. Не метафорическая, а самая что ни на есть реальная, физическая энтропия, процесс распада.

Его инстинкт самосохранения, воля Олега Воронцова, которая цеплялась за жизнь с циничным упрямством, взбунтовалась. Он не мог исцелиться? Значит, нужно было сделать что-то другое. Не бороться с смертью, а... принять ее? Обуздать?

Он не знал, как это сделать. Он просто, сквозь боль, сконцентрировался на этом холодном пятне. Не чтобы его изгнать, а, чтобы его понять. Он ощущал его как абсолютный покой, как конец всякой боли, как тишину после последнего вздоха. Это было страшно. Но в этом был и порядок.

И в этот момент, его «Магическое зрение», работающее на автономном, подсознательном уровне, зафиксировало нечто. Аура его матери, ярко-зеленая, боролась с тонкими, невидимыми ранее черными нитями, которые исходили из его раны. Нити смерти.

И его собственная, слабая магия жизни, встретив непреодолимую преграду, не иссякла. Она... изменилась. Под давлением неминуемой смерти, воли к выживанию и его странного, аналитического ума, она начала трансмутироваться. Зеленый свет на мгновение стал серым, затем фиолетовым, а затем – угольно-черным, таким же черным, как те нити, но – подконтрольным ему.

Это длилось всего мгновение. Он почувствовал, как черное пятно в его голове не исчезло, но перестало быть враждебным. Оно стало... его частью. Инструментом. Оно сжалось, сконцентрировалось в точке удара, остановив кровотечение и сняв отек, но оставив после себя ледяной холодок.

Боль отступила до терпимой, тупой пульсации. Василий судорожно вздохнул и провалился в глубокий, исцеляющий сон.

На следующий день он проснулся с тяжелой головой, но в ясном сознании. Мария, сидевшая у его постели, смотрела на него с изумлением и страхом.

– Сынок... как ты? Вчера... я чувствовала, ты уходишь. А потом... потом все стихло. Как будто рана... уснула.

– Все хорошо, мам, – хрипло сказал он. – Крепкая у нас в роду голова.

Как только он остался один, он немедленно вызвал Систему. Статус был шокирующим.

[Имя: Василий Кузнецов]

[Уровень: 10]

[Телосложение: 32 (+5 за преодоление смертельной травмы)]

[Интеллект: 29]

[Мудрость: 29]

[Врожденный дар (Магия Жизни): Уровень 3 (78%)]

[Новый дар открыт: Магия Смерти (Базовая): Уровень 1 (0%)]

[Получена устойчивость к ментальным атакам и боли: +15%]

[Новый навык: Медитация (Базовая)]

Магия Смерти. Вот что это было. Он не просто выжил. Он, находясь на грани, инстинктивно не оттолкнул смерть, а ассимилировал ее крошечную частицу, превратив в свой дар. Это было жутко и невероятно мощно.

Он осторожно прикоснулся пальцами к еще болезненному виску и сконцентрировался. Не на зеленой энергии жизни, а на той новой, холодной силе внутри него. Кончик его пальца едва заметно почернел, и боль в виске притупилась еще сильнее, словно нервные окончания просто... отмерли на мгновение. Он убрал палец, и чувствительность вернулась.

Он мог не только лечить. Он мог притуплять, омертвлять, останавливать. Это было опасно. Это было запретно. Если магию жизни его матери приходилось скрывать, то за магию смерти в этом мире, без сомнения, могли и сжечь на костре.

Но это также была сила. Та самая, о которой он мечтал. Сила, которая могла убивать. Сила, которая могла защитить.

Через неделю он вернулся в кузницу. Мирон смотрел на него с таким облегчением и виной, что Василию стало его жаль.

– Братан, да ладно, – хрипло сказал он, хлопнув брата по плечу. – Закалку мне улучшили. Теперь я крепче.

Он снова взял в руки молот. Удар по наковальне отдался в его голове глухим эхом, но он стерпел. Он был другим. Закаленным не только физически, но и духовно. Он заглянул в бездну, и бездна оставила в нем частичку себя.

Вечером он пришел на холм к Луке. Старый гвардеец окинул его пронзительным взглядом.

– Слышал, тебя по голове приложили. Ничего, мозги на месте?

– На месте, – ответил Василий. – И кое-что новое добавилось.

Лука, казалось, понял все без слов. Он молча кивнул.

– Бывает. Смерть учит лучше любого учителя. Только смотри, не заиграйся с этими уроками. Теперь ты не просто парень с мечом. Теперь ты... кое-что побольше. И ответственность твоя стала тяжелее.

Василий смотрел на свои руки. Одной он мог исцелять. Другой – нести небытие. Баланс между ними был его новым путем. И он был полон решимости пройти его до конца.

(Дамы и господа понимаю, что чуть клеше и похоже на рояль в кустах, но мне сильно нравиться магия смерти и некромантия, что я даже готов уронить на голову главного героя наковальню если потребуется, прошу понять и простить.)