Текст книги "То, что делает нас людьми (СИ)"

Автор книги: Капитан Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Она протянула ему стакан, наполненный, судя по запаху, крепким алкоголем.

– Водка, – угрюмо пояснила она, осматривая зал. – Нет, ну куда он пропа-ал?

– Лучше скажи, как ты сюда попала, – ответил Макс, не решаясь попробовать предложенную выпивку.

– Пришла, – просто пожала она плечами.

– Нет, в смысле, тебя Никки позвала? На неё это не похоже.

– Пф, нет конечно, сдалась она мне; я пришла к Нилу, – Таби резко опустошила свой стаканчик и встала. – Знаешь, я пойду его дальше искать. Быва-ай.

Макс несколько секунд ошарашено смотрел ей вслед. Последний раз они виделись, когда Таби было от силы двенадцать, и сейчас ей, наверное, уже восемнадцать. Когда они последний раз виделись, она вела себя как влюблённая дурочка и рассказывала девочкам на ушко дурацкие «секреты» про мальчиков, услышанные от старшей сестры. А сейчас она пьёт водку стопками, как заправский алкоголик. Макс же всё ещё держал стаканчик у самого рта, не уверенный в том, что хочет попробовать.

Стоило Таби скрыться в толпе, как Нил поднялся с дивана.

– Она меня не заметила, – выдохнул он, поправляя очки.

– Она сталкерит тебя что ли? – тут же поинтересовался Макс.

– Да уже который год, – покачал головой Нил, вырывая у него из рук стаканчик. – Я заблокировал её буквально везде, но у неё куча фейковых аккаунтов. Это ужасно. Она мешает мне учиться.

– Это так грустно, – усмехнулся Макс, откидываясь назад. И тут же подпрыгивая из-за вибрации в заднем кармане.

На экране высветились входящие СМС.

Гвен: Я знаю, что ты ненавидишь, когда я включаю «мамочку».

Гвен: Но, чёрт возьми, где ты шляешься?

Возможно, она ухитрилась забыть их вчерашний разговор. Возможно, пропустила его мимо ушей. «Нил, Никки, гости, я предупреждал» быстро напечатал он.

Спустя несколько минут молчания пришло ещё одно сообщение.

Гвен: Мне было бы по барабану, если у вас там просто посиделки втроём.

Гвен: но учитывая, который сейчас час…

Гвен: мне начинает казаться, что у вас там вечеринка.

Гвен: я ничего не имею против вечеринок, чтобы ты знал

Гвен: но вообще-то имею.

Гвен: ты, типа, несовершеннолетний. Так что если что, то прилетит мне.

Макс нервно усмехнулся. Это ведь глупые догадки, да? Или она думает, что слишком хорошо его знает. В любом случае, он быстро ответил ей что-то вроде «тебе кажется» и положил телефон обратно в карман.

– Держи, – Нил пихнул ему обратно стаканчик, из которого уже явно отпил. – Я пойду, спрячусь где-нибудь в другом месте; на случай, если она меня всё-таки увидела.

И растворился в толпе, которая к этому моменту начала сильнее уплотняться, ближе подбираясь к дивану. Макс задумчиво отпил из стаканчика сам, задумавшись о смене дислокации, и тут же поперхнулся – настолько горьким был напиток. А решил, что продолжать сидеть здесь просто неприлично.

– Воды? – поинтересовалась Никки, когда Макс пробился к столу с закусками.

– Почему нет, – Макс принял у неё стаканчик и отпил из него. Было жутко горько. – Это точно вода?

– Тут так написано, – Никки кивнула в сторону огромной бутыли, из которой несколько бухих ребят из лагеря чечётки подливали друг другу в стаканчики. – А что, не похоже?

– Эту бутылку принесли Цветочные Скауты, да? Потому что Таби сказала, что они приносили водку.

Никки вскинула брови.

– Теперь понятно, почему всех так быстро стало плющить, – задумчиво выдала она. – Ладно, веселись, а я попытаюсь найти последних трезвенников.

Веселиться… Что ж, – подумал Макс, – попробуем. И допил содержимое стаканчика. К сожалению, он не сразу заметил, что запивать нечем. Из напитков на столе остался только разнообразный алкоголь – весь пунш уже был выпит, на удивление. С другой стороны… гулять так гулять!

Через пару часов состояние Макса можно было охарактеризовать как «лёгкое опьянение». Относительно лёгкое. Сознание медленно заволакивало туманом. Сквозь туман периодически появлялись люди, цеплялись за него, а алкоголь развязывал их языки. Максу нравилось это, потому что люди сами лезли в эпицентр будущей драки. Люди сами становились звёздами будущего компромата. Люди сами признавались ему в своих глупостях.

Однако большинство из этих пьяных дураков он не знал. Другую половину почти не помнил. В целом, почти ни до кого в этом доме ему не было особого дела. Но в какой-то момент прямо перед ним вырос субъект в дурацком берете, украшенном пером. Субъект, драматично заламывающий руки и надламывающимся голосом зачитывавший отрывок из Шекспира.

Престон Гудплей вывалился на него из толпы эксцентричных ребят, нечаянно облив его и себя содержимым своего стаканчика.

– Бля, Престон! – воскликнул Макс, вытирая толстовку руками, словно это как-то могло сделать её суше.

– Прости… – Макс холодно поглядел на него снизу вверх. Очевидно пьяный, Престон, однако, держался более-менее пристойно. В плане лица, конечно. Одет он был так, словно собирался уже в нетрезвом состоянии – никто в здравом уме не надел бы берет четырнадцатого века с зелёными джинсами и растянутым серым свитером. Завершался образ неаккуратного творца волосами, которые Престон, казалось, не стриг со времён их последней встречи.

– Макс! – последнее слово он не сказал, а, скорее, просмеялся, счастливо-облегчённо. В мгновение его высокомерный взгляд сменился маниакально-счастливым, а с лица исчезли признаки зазнайства и аристократичности. Теперь перед Максом стоял обычный спившийся творец.

Престон схватил его за руки, пытаясь удержать равновесие, выронив при этом уже пустой стаканчик.

– Макс, ты бы мог мне помочь?

– Нет, не мог бы, – огрызнулся Макс, пытаясь уронить внезапно появившегося собеседника. Ещё с лагерных времён Престон напрягал и даже несколько пугал его своей эксцентричностью и громкостью. Повлиять на его настроение могло что угодно, вывести из себя – тоже. Престон тогда был похож на натянутую струну, которая того и гляди порвётся. И сейчас, под воздействием выпивки, с бушующими в голове гормонами и адреналином в крови, он мог сотворить что угодно.

– Пожалуйста, Макс, меня уже несколько человек прогнали! – Престон умоляюще заглянул Максу в глаза. На мгновение показалось, что этот чёртов актёр трезв. – Макс, я не знаю никого из них, а тебя знаю, ты мой давний знакомый, пожалуйста, мне нужна помощь.

Макс Попытался вырваться из его хватки и уйти, но Престон предпринял последнюю попытку привлечь его внимание.

– Пожалуйста, я заплачу, сделаю что угодно, спаси меня!

Это подействовало на Макса. Он замер, задумавшись. Заплатит? Ему предлагают занятие на ближайшие дни с оплатой? Звучит…

– …Заманчиво. Чего тебе нужно?

– О, сущий пустяк! Я ставлю пьесу на сцене и…

– Играть не буду, – отрезал Макс.

– Как будто я тебе предлагаю! Мне нужно нарисовать пентаграмму на стене! Найти блокнот! Отвечающий за подобное, он… он… Короче, Макс, просто… – Престон закашлялся и опустил голову. – Мы все максимально заняты. У нас нет никого свободного для таких дел. Наш реквизитор, он…

– Сколько заплатишь? – перебил его Макс, совершенно не интересовавшийся загадочными обстоятельствами пропажи, смерти или чего угодно, что там случилось с несчастным реквизитором.

– Сколько потребуется, правда, только прошу, Макс, спаси нас! У нас всего две недели!

– Хорошо, давай, хорошо, позвонишь мне завтра, – Макс достал из кармана свой телефон, нещадно вибрировавший от входящего звонка в этот момент. – Я… Я отойду…

– Спасибо, спасибо, спасибо! – крикнул ему вслед Престон, но Макс его уже не слушал, пытаясь на заплетающихся ногах взбежать по лестнице на второй этаж и найти там не занятую, тихую комнату.

Коридор второго этажа был укутан тьмой. Большинство дверей было захлопнуто. Из окна лилось слабое подобие света, исходившее от уличных фонарей и, наверное, звёзд. Звёзды вообще могут светить так ярко? Очертания дверей, ковриков, тумбочек выступали из темноты так ясно, очерченные светом, что у Макса рябило в глазах. Кое-как он схватился за ручку приоткрытой двери и завалился внутрь, крепко закрыв за собой дверь.

Телефон в руке продолжал звонить. Макс пересёк комнату быстрым шагом и остановился у закрытого окна, опершись одной рукой на подоконник и пытаясь обрести контроль над языком и сознанием. Сейчас главное – не дать понять Гвен, что он пьян. Отсюда не было слышно музыки, не было слышно пьяных криков, а в закрытую дверь точно никто не ворвётся.

Макс нажал на кнопку ответа.

– Алло,– как можно невиннее сказал он.

– Я больше, чем уверена, что ты сейчас пьян, – холодно раздалось из телефона.

– Как ты могла подумать такое? – как можно более оскорблённо поинтересовался в ответ Макс. И сам же удивился, насколько трезво звучал его голос. А Престон ещё ругался, что он плохой актёр.

– В основном потому, что я знаю, что вы там бухаете. И ты, когда шёл, знал тоже; я права?

– Пф-ф, ничего подобного, у нас мирные посиделки.

Гвен тяжело вздохнула, и Макс буквально увидел, как она закатывает глаза, а затем трёт переносицу.

– Мог бы просто сказать, куда ты идёшь, и я бы тебя не пустила.

– В этом и смы-ысл, – простонал Макс. А затем добавил: – Ты сейчас играешь «мамочку», ты ведь осознаёшь это?

– Ма-акс, ты несовершеннолетний, и если что слу…

– Ничего не случится, Гвен, – опередил её Макс. – У нас всё под контролем, и у нас не пьянка.

– Ври сколько хочешь, но Дэвид уже в курсе всего этого, и ему происходящее явно не нравится; вот что я хотела сообщить, – холодно ответила Гвен.

– В смысле в курсе? – оторопел Макс. У него мелко задрожали колени. Но это точно не было связано с данной новостью. Нет, это всё алкоголь.

– В смысле он подписан на половину наших кемперов, и угадай, что они постят сейчас, – Гвен ненадолго замолчала. Макс тоже. Чёрт, об этом он ведь не подумал. Он вообще не думал, что будет, если Дэвид узнает, где он провёл ночь. Не то чтобы это его вообще беспокоило. В конце концов, он уже не маленький, может делать, что хочет. Наверно.

– Ты же понимаешь, что мозги он нам обоим промоет? – Прервала молчание Гвен.

– Понимаю.

– Ну, я рада, что понимаешь.

Снова пауза. Казалось, Гвен хотела добавить что-то ещё.

– Веселись, – бросила она на прощанье. И повесила трубку.

Макс тяжело вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Что ж, хорошо погулял, ничего не скажешь.

– Я ведь не должна была это слышать, да? – раздался сзади голос. Макс резко обернулся.

В тёмной части комнаты, которую он каким-то образом ухитрился не заметить, стоял огромный диван, наполовину прикрытый тряпкой. На диване сидела девушка с бокалом вина, и внимательно смотрела прямо на Макса. Один её глаз был прикрыт синей чёлкой, другой светился в темноте, словно сапфир.

– О, Э… Эрин, – пробормотал Макс, с трудом вспомнив её имя. И лицо. Если бы не волосы, он бы, на самом деле, не узнал её. Такие простые лица не запоминаются.– Не должна была.

Язык стал заплетаться сильнее, но, кажется, она понимала его. Кажется, она тоже была слегка пьяна.

– Садись, горемыка, – она похлопала по сидению рядом с собой, и Макс повиновался.

В конце концов, не возвращаться же ему в эту пьяную массу людей? Нужно было хоть немного взвесить ситуацию и попытаться придумать, что он скажет отцу. Или не корчить из себя невесть что и попытаться развлечься разговором с приятной леди из прошлого.

– И что же такая милая девушка делает в полном одиночестве в тёмной комнате на вечеринке, полной парней и бухла? – выдал на одном дыхании Макс.

– Прячусь от парней и бухла, – просто ответила Эрин. – Кстати, хочешь? – она протянула ему почти пустой бокал. Макс охотно принял – уж очень сильно хотелось пить.

– Прячешься?

– Ну, знаешь, я не хотела сюда приходить, и сейчас стараюсь всего этого избежать, – Эрин уставилась пустым взглядом в угол комнаты.

– Разве вы с Сашей и Таби не… ну… – Макс попытался сосредоточиться на словах, беспорядочно скачущих у него в голове, и выбрать самое мягкое из них. – Не тусовщицы?..

– Саша – да, – мотнула головой Эрин.

И замолчала. Макс долго ждал, когда она продолжит, но Эрин выглядела совсем остекленевшей. Отпив ещё немного вина, он вернул ей бокал. Эрин безэмоционально приняла его, залпом допила остатки. По её щекам пополз румянец.

– Я хотела провести этот вечер за французскими книгами, – простонала она. – Я хотела весь вечер готовиться к экзамену. Je veux aller à Paris! Но мы не могли не пойти, потому что бросать Таби одну было бы malhonnêtement, и Саша считает, что мы не можем пропустить ни одной lasoirée.

– Почему бы тебе не послать Сашу ля нахуй? – поинтересовался Макс. Ситуация была ему совершенно непонятна. Почему бы просто не делать так, как тебе хочется? Какая, к чёрту, разница, что там считает Саша.

– Потому, что, если она выгонит меня из компании, это будет несмываемое пятно позора, – простонала Эрин.

– Она может тебя выгнать за то, что ты не пошла на вечеринку? – тупо спросил Макс. Эти скаутские штучки были выше его понимания.

– Ну, знаешь, у нас есть имидж. В жизни, в соцсетях. У нас есть какие-то правила в компании.

– Смысл устанавливать правила, которые вы не можете соблюдать?

– Я могу их соблюдать… Просто не всегда, – Эрин тяжело вздохнула и попыталась отпить из пустого бокала. А потом опустила голову Максу на плечо. – Мне приходится пренебрегать своими удобствами ради нашей дружбы, но я не знаю, стоит ли оно того…

– Я тоже не знаю, – ответил Макс, слегка поражённый её действиями. Одна его часть пыталась возмутиться подобному разговору, подобным жестам, другая же с предвкушением ожидала развязки.

– Саша считает, что вечеринка не удалась, если ты не подцепила на ней парня и не навеселилась вволю… Я бы не прочь кого-то подцепить, но не сегодня…

Макс пытался не видеть в этом намёка, но пьяная Эрин, завсегдатая вечеринок, уже положила руку ему на колено.

– Je suis très fatigué…– Томно пробормотала она. Макс, правда, ни слова не понял, но прозвучало это чертовски возбуждающе.

На какое-то мгновение стало очень тяжело дышать. Эрин точно его соблазняет. И Макс абсолютно не представляет, что делать в таких ситуациях. У него определённо был какой-то план на подобный случай, но вино с водкой напрочь стёрли его из головы. Так что сориентироваться просто не получалось. Эрин уже повернулась к нему, приблизилась к лицу, и вот ему приходится вспоминать, как правильно целоваться, потому что последний его поцелуй был с какой-то девочкой из – чёрт возьми – лагеря, где-то за палатками в темноте. И, может, там ещё что-то было, не суть важно, вообще не суть важно, что и когда было, потому что сейчас происходит какая-то невероятная неразбериха. И диван кажется каким-то огромным, а он кажется таким маленьким. Эрин всё напирает и напирает, и Макс пытается всеми силами ей подыгрывать.

Из кармана выпадает снова беспрерывно звонящий телефон, но Макс не обращает внимания. Гораздо важнее происходящее совсем близко.

Удивительно, на что способно вино и нежелание покрыться позором в соцсетях.

========== Притворство сегодня со скидкой ==========

Улица на пути к дому пустовала. Но это было Максу только на руку. Потому что в слабом свете фонарей он еле переставлял ноги и то и дело сбивался с пути. Было что-то около двух часов ночи (или меньше? Или больше?), когда он покинул вечеринку. Вернее, сбежал с неё. Наверняка там до сих пор гремела музыка и лился алкоголь. Это было не особо важно.

Он выбежал из дома, продолжая игнорировать звонки Дэвида. Вообще, он выбежал, пытаясь игнорировать всех. Случившееся там не укладывалось в голове, вертелось и кружилось, как и окружающее пространство. От обилия копошащихся внутри эмоций Макса укачивало и даже тошнило. И всё, чего он хотел, это попасть домой и уснуть.

И избежать нравоучений.

Ноги заплетались, и Макс чувствовал, что вот-вот упадёт. Он инстинктивно выставлял руки вперёд при каждом наклоне, стараясь приглядываться к земле. Но каждый раз в решающий момент удерживал равновесие.

Интересно, как прокомментирует это состояние Гвен? И какова будет реакция Дэвида? Удивительно, что у Макса хватало сил и сознания думать об этом, и даже представлять. Хотя, представлять, на самом деле, с трудом. Сложно было отвлекаться от боли в голове больше, чем на минуту. Она неизменно давала о себе знать, долбила о черепную коробку изнутри.

На улицах не было никого, кроме тёмного пятна посреди асфальта. Тёмное пятно стояло на четырёх лапах, нервно размахивая хвостом, и сверлило взглядом Макса. Тёмное пятно осуждающе мяукало.

Макс наклонился к тёмному пятну.

– Проваливай, – шикнул он на кошку с тёмными пятнами вокруг глаз. Кошка, однако, и усом не повела. Макс замахнулся ногой для пинка, однако потерял равновесие и упал на спину. Всё тело начало нещадно ныть, а ориентация в пространстве исчезла совсем. Макс какое-то время пялился в небо, пока не почувствовал холод на руке.

Кошка лизала его пальцы.

– Убирайся! – он кое-как оттолкнул её рукой и необычайно резво поднялся на ноги, тут же пожалев о своей спешке.

К горлу подступила тошнота, и Макс попытался быстрее идти вперёд. Вот же его дом, соседний, нужно только подняться на пятый этаж, а там…

…А там Гвен уснула на диване с телефоном в руках.

Макс попытался как можно тише преодолеть расстояние от входной двери до коридора, однако, пройдя метр, споткнулся о коврик и с грохотом рухнул на колени. Гвен резко подскочила на диване, сонно оглянулась и, наконец, заметила Макса.

– Ма-акс! – как можно строже зевнула она.

Макс попытался сделать вид, что его здесь нет, и притаился. Гвен упёрла руки в бока, а Макс решил попробовать прокрасться на четвереньках в комнату.

– Кончай этот цирк, – Гвен зажгла свет в гостиной и Макс поморщился. За последние несколько часов его глаза привыкли к темноте, и яркая вспышка вызвала усиление головной боли. Пытаясь избежать этого, Макс уткнулся лицом в пол – благо, его недавно мыли. Однако Гвен подошла к нему и попыталась поднять. – Вставай давай!

Макс почувствовал подступающую к горлу тошноту и зажал руками рот. Гвен помогла ему дойти до ванной, распахнула с ноги дверь.

Макс отвернулся от неё, наклонившись над унитазом, но чувствуя, как она сверлит его спину взглядом. Головная боль достигла своего максимума, и теперь липкой жижей вытекала из организма. Вытекала вместе с воспоминаниями о произошедшем пару часов назад.

Именно сейчас, когда Макс закрыл глаза, упершись расцарапанными коленями в холодный кафель ванной, всё происходящее вырисовывалось с ужасающей чёткостью, переходящей в некий гротеск.

– Зря я пил вино, – кое-как выговорил он, поднимаясь на ноги.

– Я рада, что ты понял это, – усмехнулась Гвен, поправляя халат. – Жаль, что как-то поздно.

Макс опёрся на раковину одной рукой, другой, с трудом понимая происходящее, повернул обе ручки крана. Хлынула вода, сначала холодная, потом, резко, тёплая, и Макс с содроганием вспомнил горячие поцелуи Эрин на шее, на груди…

– Что у тебя на шее? – Гвен пыталась звучать строго, но Макс готов был поклясться, что в её голосе была некая насмешка.

–Кожа, —буркнул он в ответ, умываясь холодной водой. Это кое-как привело его в чувство, однако перед глазами всё ещё стоял образ тонувшей в полумраке комнаты Эрин, её лица, волос, рук…

– Я про… – Гвен подошла ближе и оттянула ворот его кофты. – О-о, ну ты попал, конечно.

Макс дёрнулся, пытаясь скинуть её руки, и отшатнулся подальше.

– А чего такого? – неразборчиво буркнул он. – Как будто у тебя такого не было «в твоё время».

Гвен чуть заметно покраснела, но тут же нахмурилась.

– Что ты пил?

– М-м-м-м, вино, водка, – перечислил Макс.

– В каком порядке?

– М-м-м-м, водка, вино, – снова перечислил Макс.

Гвен нахмурилась и нервно сжала руки в кулаки.

– Какой же ты придурок.

Макс моргнул, пытаясь побороть накатывающую сонливость и вместе с тем унять боль в голове.

Гвен положила руки ему на плечи и, поймав его взгляд, нахмурилась.

– Первое правило пьянки: нельзя пить на понижение.

– Почему? – тупо спросил Макс, чувствуя шевеление совести в животе.

– Потому что… – Гвен пришлось отпустить его, потому что он буквально упал на колени перед унитазом. – В общем, поэтому.

Макс снова повторил процедуру умывания, чувствуя некое подобие облегчения. Колени и спина всё ещё неустанно ныли, но после двух приступов рвоты головная боль поутихла, и к нему вернулась некоторая способность к мысли. Он тут же скинул с себя кофту, бросил её в корзину грязной одежды и направился в сторону комнаты. Скорее рухнуть на кровать и уснуть…

– Знаешь, Макс, – сказала ему Гвен вдогонку.

– Чо?

– Лучше тебе завтра позвонить Дэвиду; он дико злился, что ты не отвечал на звонки.

Гвен выглядела очень измотанной. Если бы не алкоголь в крови, Макс бы обязательно обратил на это внимание; Гвен приобняла себя руками, под глазами лежали круги. Она облокачивалась на стену, но не надменно, а устало.

– Пусть себе бесится, мне-то что, – фыркнул Макс в ответ.

– Ну, лучше вам сразу разобраться в этом.

– «Вам», – тупо повторил Макс.

Гвен медленно кивнула.

– Вали отсыпаться.

– Да, капитан, – и Макс закрыл за собой дверь, стараясь не смотреть ей в глаза.

Утро наступило внезапно.

Утро отозвалось в голове Макса тупой болью. Не такой сильной, как прошлой ночью, но ощутимой. Ноющей, грузной, жужжащей на задворках сознания. Первым порывом было остаться в кровати как можно дольше, однако рациональная сторона преодолела это желание. В горле пересохло, хотелось пить.

Макс с трудом встал с кровати и, к счастью, заметил на столе стакан воды. Рядом лежала пачка таблеток и бумажка, на которой рукой Гвен было написано «одна штука на одно похмелье. Пользуйся с умом».

Это было очень великодушно с её стороны, потому что, на самом деле, она могла просто уйти на работу без зазрений совести. Это было бы на неё похоже. По крайней мере, так казалось Максу.

На часах было что-то около трёх дня; неужели он так долго спал? С другой стороны, после вчерашнего…

Макс тряхнул головой, пытаясь отогнать назойливые образы вчерашнего вечера. Нет, это было слишком дико. Не то чтобы ему не понравилось… Он не особо помнил детали, только безумные эмоциональные горки, а затем тяжёлый поход домой. И эту дурацкую кошку с пятнами вокруг глаз.

Макс пытался не придавать странной кошке значения. Но, вспомнив, как она лизала ему руки, поспешил в душ с удвоенной скоростью.

Тем временем телефон, лежавший в кармане кофты в корзине для грязной одежды, продолжал вибрировать от обилия приходящих сообщений.

Неизвестный номер: макс, привет, это престон

Неизвестный номер: ты, эм, помнишь про вчерашнюю просьбу?

Неизвестный номер: не уверен, что помнишь, хотя очень хочу надеяться.

Неизвестный номер: ты вообще хоть что-нибудь со вчера помнишь?

Неизвестный номер: впрочем, не особо важно

Неизвестный номер: но э я жду тебя

Неизвестный номер: знаешь комплекс двадцать второй улице? ищи меня там

Неизвестный номер: мог бы и ответить, знаешь.

Неизвестный номер: ахда, я тебе денег должен.

Неизвестный номер: серьёзно, ответь мне.

Макс хотел было возмутиться, но потом заметил фразу про деньги. По правде сказать, он не особо помнил, что Престону нужно. Вроде как он предлагал ему работу?.. В любом случае, Макс смутно припоминал, что с дуру дал согласие. И теперь, видимо, ему нужно либо послать Престона далеко и надолго, либо пойти понять, что там у него за проблемы и помочь. За деньги, естественно.

Они вообще обговаривали сумму? Этого он тоже не помнил. Но надеялся, что под влиянием алкоголя не растерял хватки и вытряс из Престона приличное количество.

«Я приду за деньгами, да»

Ответ от Престона прилетел только через полчаса. Вообще, Макс не сразу заметил, что сообщения от него приходят с довольно крупными перерывами, минут по пятнадцать на несколько штук.

Престон: отлично!

Престон: только я деньги просто так не отдам, да.

Макс закатил глаза. Интересно, что было бы, не помни он про их разговор вообще?

Он медленно шёл по улице, пытаясь сориентироваться, где вообще находится этот комплекс. Зачем Престон вообще позвал его туда? И это ведь был не торговый центр или ещё чего-то. Из того, что Максу удалось нагуглить, – это была какая-то крупная студия. Это всё, что было доступно в поиске.

К тому же, эта студия располагалась на другом конце города. Нужно было поймать автобус… Не слишком ли много мороки ради неизвестно какой суммы? Ради дурацкого Престона?

– О, я как раз собиралась искать тебя! – послышалось позади, когда Макс проходил мимо ближайшего СабВея. Он резко обернулся.

Из фастфудной к нему подлетела… Эрин, чёрт бы её побрал.

– Какого…

– Я уж боялась, что придётся пытаться позвонить тебе или что-то такое!.. – Эрин облегчённо выдохнула.

Эта неожиданная встреча обескуражила Макса. Во-первых, он поставил себе негласную цель избегать её до конца жизни. Во-вторых, разглядывая её сейчас, при свете дня, он понял, что это было разумное решение.

Эрин была красивая. По большей части за счёт того, что Макс о ней помнил. В голове причудливо слились безусловно положительные впечатления от вчерашнего опыта, а также воспоминания о Эрин шесть лет назад. Если вдуматься, даже тогда она была приятная.

Цветочных Скаутов, очевидно, учат держаться «как леди», учат «правильно краситься» и «держать себя в форме». Если бы Макс раньше задумывался о том, какими Саша, Эрин и Таби могли бы быть сейчас, он бы представлял накрашенных гламурных куриц в мини-юбках и с гордо задранной головой. Однако Таби, оказывается, умела бухать как заправский алкоголик (навыков в чём не было даже у Макса), а Эрин выглядела не просто красиво: она выглядела приятно.

В её взгляде не было надменности, в одежде и макияже не было вычурности. По факту, она была в обычной спортивной ветровке – причём явно с чужого, мужского плеча.

А в руках у неё был сэндвич.

– Звонить, – тупо повторил он.

– Ну, обсудить вчерашнее.

Чего тут обсуждать? – хотел сказать Макс. – Мы набухались и перетрахались. Такое случается на вписках, знаешь.

– Было очень интересно, спасибо, – как можно незаинтересованнее кивнул он. – Но мы не должны придавать этому значения и ла-ла-ла.

– Нет, вообще-то, как раз должны, – Эрин неловко улыбнулась и поправила волосы. Макс округлил глаза. – Ты теперь мой парень.

– Погоди, чего, – Макс недоумённо моргнул. Он почти не помнил, что там вообще произошло, но, видимо, это было нечто достаточно значимое, чтобы у него появилась девушка. Которая, к слову, старше его на два года и выше на полголовы. Нет, это звучит абсурдно. Надо отказываться от такого подарка.

– Ну, в общем, я сказала Саше, что мы переспали потому, что тебя зацепил мой внутренний мир или типа того.

Макс не мог выдавить ни слова. Это было прямо очень нагло.

– Воу, а не обнаглела ли ты?

– Зна-аю, это звучит очень по-дурацки. Но ты помнишь наш вчерашний разговор?

Макс смутно помнил что-то про давление Саши и французский. И ещё вино.

– Примерно, – кивнул он. – Но как это вяжется с ним? Ты, вроде, хотела соответствовать цветочно-скаутско-шлюшьим стандартам, а теперь хочешь доказать им же, что ты им не соответствуешь, чтобы?..

– Да, – она уверенно кивнула. Ничто не смутило её в этой фразе – идеальная иллюстрация к выражению «женская логика». – Я не понимаю, тебе, что ли, сложно побыть моим парнем пару недель? Я всё равно скоро уеду.

Макс прикинул количество выгоды с этого. Если Эрин сможет понтоваться им перед подругами, то он, возможно, сможет понтоваться ей. Да и в целом, она милая.

– Пожа-алуйста, – протянула она, складывая ладони вместе лодочкой (чему немного мешал сэндвич).

– М, ладно, – нехотя согласился он. Эрин широко улыбнулась; на самом деле, она мило улыбалась.

– Спасибо! И да, если что, мы с тобой сейчас гуляли. Но не тут, – Эрин откусила кусочек сэндвича и поморщилась. – Фу, сырный соус.

– А что не так с этим местом и сырным соусом?

– Ну, Саша против фастфуда. А соус отвратительный, ненавижу его.

– Так… зачем ты тогда его покупала?

– Ну, он сегодня со скидкой, – пожала плечами Эрин. – Почему бы не купить.

Поразительное заявление. А главное, какое простое. Эрин просто потратила лишние деньги на то, что не хотела просто потому, что оно со скидкой.

– Хочешь? Я всё равно думала его выкинуть, – и она протянула ему сэндвич. Макс после недолгих раздумий принял этот «подарок». Всё же голод победил сомнения по поводу этого поступка.

– Да, спасибо, – по привычке пробормотал он.

Дэвид постоянно напоминал про «спасибо-пожалуйста» фразы, и они начали вырываться просто на автомате. С одной стороны, это было «вежливо», с другой – Макс не ощущал, что должен был говорить подобное сейчас.

Но с Эрин хотелось быть милым. Не сильно, не осознанно, но достаточно, чтобы не успеть умолчать слово «спасибо».

– Необычайно вежливо с твоей стороны, – подметила она, снова поправляя волосы.

Она очень часто поправляла причёску – то ли пытаясь обратить на неё внимание Макса, то ли потому, что ей было неудобно. Макс в ответ усмехнулся, откусывая от сэндвича свой кусок.

– Тогда я побежала, – кивнула она, доставая из сумочки духи и прыская себе на шею. – Маскировка, – тут же пояснила она. – Не забудь, что у нас сегодня было свидание!

И она исчезла также быстро, как и появилась, оставив Макса в полном недоумении посреди дороги.

Руки слегка тряслись, и Макс усердно старался осознать только что произошедшее. Слишком из ряда вон был этот случай. Так просто не бывает. Люди не пересекаются просто так и не дают друг другу дурацких обязанностей. И сэндвичей. Кто в здравом уме будет тратить столько денег, чтобы отдать покупку парню, с которым он, можно сказать, не знаком?

Эрин, – сам себе ответил Макс, пытаясь заставить свой внутренний голос звучать не как главный герой романтической мелодрамы.

Кстати, о героях мелодрам – телефон в кармане снова начал неистово вибрировать, принимая в себя очередь сообщений от Престона.

Престон: ну и где тебя черти носят?!

Престон: я тут, вообще-то, не молодею!

Престон: знаешь, я мог бы поискать кого-то другого, но, типа, мне некогда!

Престон: я уже просрал своё время на тебя, так что будь добр просрать ради меня своё.

Макс убрал телефон обратно, отмахнувшись от него коротким «еду». Престону стоит выпить успокоительного.

Желательно, смертельную дозу.

Час спустя Макс всё же нашёл эту треклятую студию. Выглядела она, правда, как торговый центр. Огромное здание, почти полностью состоящие из огромных окон. А внутри – лабиринт коридоров и дверей, среди которых Макс с трудом нашёл студию, номер которой ему прислал Престон спустя десять минут блужданий.

Престон стоял перед сценой, и их с Максом разделяло несколько рядов раскладных стульев, должных быть зрительным залом. На непосредственно сцене, освещённой одним старым прожектором, ютилось двое человек, ожесточённо о чём-то спорящих с агрессивно размахивающим стопкой бумаг Престоном.