Текст книги "То, что делает нас людьми (СИ)"

Автор книги: Капитан Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Макс гордо прошагал до зала, не поворачивая головы. Кто-то свернул прямо у входа, и напротив сцены он оказался почти в одиночестве.

– Ты испортил мне костюм, – холодно сказал Престон, взбираясь на сцену.

– А ты должен мне денег за лютню, – безразлично ответил Макс.– Я обещал её вернуть, к тому же. После пьесы.

Престон, тем временем, устроился на сцене с лютней. Кое-как перехватив инструмент, он задел несколько струн.

– Ах, злые силы в этом замке

Плетут опасные силки…

Приподняв голову, он уставился в глаза Максу.

– Ты прогнал Луиджи. А мне сейчас надо было прогнать с ним несколько сцен.

– Ты хочешь прогнать их со мной?

Удивительно, что после этого Престон будто бы пытался что-то ему доказать.

– И в здешней хитрости и злобы схватке

Как бы мне не лишиться головы….

– Твои рифмы ужасны, – простонал Макс, взбираясь на сцену рядом. – Ладно, это будет моим наказанием. Давай, что говорить?

– Просто прикрикни после слова «особы», – Престон поудобнее перехватил лютню.

И попытался выжать из неё пару нот.

Повисло долгое молчание, в ходе которого Престон тяжело дышал. Затем он зажмурился, мотнул головой и уставился в зал.

И открыл рот.

От гнева, которым он только что пылал, не осталось и следа. Престон преобразился на глазах. Он больше не выглядел как побитый злой подросток – даже при том, что на щеке у него расплывался синяк, а волосы были растрёпаны. Нет, в этот момент он ощущался совсем по-другому.

Не то что бы Макс до этого не видел хорошей актёрской игры. Нет, он видел и получше, конечно. Но резкий переход Престона из одного состояния в другое просто потрясал.

Уверенно держа лютню, будто играл на ней всю жизнь, Престон задумчиво прошёл по сцене, извлекая, на удивление, вполне мелодичные звуки, и продекламировал несколько стихотворных сток.

Затем остановился, задумчиво наклонившись.

– Хм, может…– пробормотал он. Дёрнул струну.

И вдруг его образ рассыпался.

Он поднял глаза на Макса и выразительно дёрнул бровями.

– А! – прикрикнул Макс скорее удивлённо, чем злобно. А ведь в этот момент Граф должен был сорваться на менестреля, да?

Но у Макса не получалось злиться.

– У тебя была всего одна задача! – злость мгновенно вернулась к Престону, а сосредоточение и спокойствие куда-то исчезли.

– Ой, ты и без меня прекрасно справился, – отмахнулся Макс, спрыгивая со сцены.

– Так ли сложно было прикрикнуть на меня?! Ты делал это буквально пять минут назад!

– И, если ты не заткнёшься, обматерю тебя ещё раз! – Макс повернулся и уверенным шагом направился к выходу.

Про деньги он, конечно же, и думать забыл.

========== Занимаются ли микробы сексом в вашей питьевой воде? ==========

Макс старался игнорировать кошку, но она упорно следовала за ним по пятам, начиная от самого магазина. И на то не было никаких логических причин. Она просто метнулась следом, едва завидев его выходящим из продуктового. При том, что в пакетах не было колбасы. Или рыбы. Вообще ничего из того, что чисто теоретически должны есть кошки.

Кошка шла на приличной дистанции. Сначала. Несколько раз она бросалась вперёд, обгоняя Макса перед каждой трещиной в асфальте.

Макс решил не обращать внимание на своего нового друга. В конце концов, что ему может сделать кошка? Подозрительная, следящая, привязавшаяся к нему кошка с пятнами вокруг глаз, похожими на очки.

Главное, что кошка не нападала на него. Пока что.

Поэтому она больше не была для него ни проблемой, ни неожиданностью.

Неожиданностью было нечто другое. И эта неожиданность поджидала его у входа в дом. Неожиданность неуверенно теребила шнур кофты, оглядываясь по сторонам.

Заметив его, Эрин махнула рукой.

– При-ивет! – она расплылась в неловкой улыбке. Это было очаровательно, особенно потому, что совершенно на неё не похоже. Она выглядела слишком неуверенно, особенно для Эрин.

– Как ты тут оказалась? – тупо спросил Макс, не имея понятия, как реагировать на неё. К нему редко приходили гости – если она, конечно, пришла в гости. На самом деле, к нему вообще редко подходили, даже дорогу на улице почти не спрашивали. Но вот она, Эрин, стоит и, видимо, ждёт его.

– Ну, пришла, – она неловко развела руками и потом снова свела их вместе. В психологии скрещение или просто прижатые к груди руки считаются признаком самозащиты. Другими словами, Эрин чувствовала смущение. Зажатость.

Но это было глупо, потому что пришла она сама, никто её не заставлял. Хотя?..

– Зачем? – как можно проникновеннее спросил Макс. Ему хотелось надеяться, что это прозвучало как «я всё понял, и теперь хочу, чтобы ты поняла сама».

Интересное желание.

– А, ну, мы типа встречаемся, так что я, вроде как, имею право ходить к тебе в гости, – протараторила она. – У тебя есть что-нибудь к чаю? Низкокалорийное, желательно.

Макс приподнял пакеты, ухитрившись при этом пожать плечами. Получилось довольно эффектно. Кажется, у него неплохо выходил образ некого мачо. Он надеялся, что на неё это хоть немного действовало. Потому что совершить это действие было довольно тяжело.

Кошка обошла их обоих кругом и уставилась на Макса из-за ног Эрин. Та, однако, игнорировала животное, глядя прямиком на Макса. А Макс успел заметить, что у Эрин худые ноги. И что она держит их плотно сжатыми.

– Как ты узнала, где я живу? – задал он последний интересующий его вопрос. Он был не против гостей (особенно таких), просто всё это казалось ему очень… подозрительным.

– Гео-метки на селфи, дурачок, – Эрин подняла телефон и покачала им. – Это было слишком просто.

Макс задумчиво кивнул. Ладно, это было глупо с его стороны. Очень глупо. Вся эта затея с Эрин была дурацкая. Вся эта затея с фальшивыми отношениями была дурацкой. И вся сложившаяся ситуация была… не дурацкой, конечно, но неловкой.

Макс задумался о том, что дома у него не убрано, что чай у них с Гвен только в пакетиках, и ещё много о чём, но ничто из этого не смогло воззвать к его рациональной части и он просто открыл дверь перед Эрин. Будь, что будет.

Эрин довольно легко преодолела все двести пять ступенек, которые Макс одолевал с трудом ежедневно. Причиной тому, вероятно, было её увлечение фитнесом. Эрин была в отличной форме и не стеснялась это подчёркивать.

Правда, то, что она одолела такое расстояние так быстро, да ещё и будучи на каблуках… Нет, цветочные скауты – просто демоны.

– У тебя тут… мило, – прокомментировала она квартиру, рассматривая список Дэвида, висевший на стене. Макс мимоходом подумал о том, что в ближайшие дни надо будет ритуально его сжечь. И Дэвида, возможно, тоже.

– Спасибо, – пожал плечами Макс, проходя мимо неё в кухню и закидывая пакеты в холодильник. Несколько консервных банок рухнули на пол, одна из них попала Максу на ногу. Но он мужественно сдержал своё «блять» в присутствии дамы. По крайней мере, ему так показалось.

– Что стряслось? – Эрин заглянула в кухню.

– М, всё в порядке, – пробормотал Макс, резко разгибаясь. Банку он предусмотрительно пнул под кухонную тумбу. – Какой чай предпочитаешь? Зелёный? Индийский? Кофе?

– Зелёный, – Эрин глянула в сторону банки, но никак её не прокомментировала. – Без сахара.

Макс тут же нервно взялся за чашки-чайники. Заваривать чай ему приходилось крайне редко, он всегда обходился кофе, и сейчас эта мысль ударила ему в голову. Вдруг он сделает невкусный чай?..

Надо избавляться от этих дурацких мыслей.

– …И всё же, – поинтересовался Макс, заваривая чай. – Зачем ты пришла?

Эрин взяла чашку и сделала глубокий вдох. А потом резко захлопнула рот. А потом снова открыла.

– Имею право…?

– Это не ответ, – прервал её Макс, доставая из ящика коробку печенья.

Эрин долго мялась, отпивая по чуть-чуть из чашки. Макс не допытывался от неё ответа. Человеческая психология была для него тёмным лесом, но что-то подсказывало, что у Эрин была причина приходить. И причина эта заключалась не в Саше с Таби. И не в поддельном свидании.

– Мне… захотелось прийти, – наконец ответила она. И протянула ему пустую чашку.

– И всё?

Эрин долго смотрела на коробку печенья.

– Ну, есть ещё кое-что… – тихо сказала она, а затем глянула Максу в глаза. – Где у тебя диван?

Макс недоумённо моргнул.

– В гостиной… Чаю принести?

Эрин молча прошествовала в гостиную и уселась на диван. Макс задумчиво заварил ей ещё одну чашку чая и кое-как вывалил печенье на блюдечко. Что-то ему подсказывало, что дело нечисто.

Когда он подошёл к дивану, Эрин с любопытством разглядывала фотографии на стенах.

– Это ведь… – начала она, указав пальцем на одно фото и хитро улыбнувшись.

– Неважно, кто это, – прервал её Макс, уже жалея, что пригласил её войти. Про фотографии в доме он и думать забыл, но сейчас, услышав о них, осознал, что не хотел делиться с Эрин подобной информацией.

Он вообще не особо хотел делиться с кем-либо своей историей.

Эрин откинулась на спинку дивана; Макс опустился рядом.

– Я могу быть с тобой откровенна? – загадочно спросила она, томно поворачивая к нему голову.

– Кончай пафосничать, – отмахнулся Макс, спрашивая себя: можно ли быть ещё более откровенным, чем они были на той вечеринке?

– Я думала о том, что у нас, в качестве пары, не было ни одного настоящего свидания, – не обращая внимания на его колкости, продолжила Эрин.

– Ну, мы не пара, – пожал плечами Макс. С чего бы нам ходить на свидания.

– Да, но… – Эрин выглядела очень расстроенной. – Мне просто кажется это совсем неправильным. Потому что, ну, не сказать, чтобы ты мне не нравился…

Эрин сделала глубокий выдох и отпила чаю из чашки. Макс старался внимательно слушать, но смысл сказанного постоянно ускользал. Чего она пыталась добиться?..

– Я как будто не выполняю каких-то обязательств. С одной стороны, я хочу избавиться от этих навязанных обязанностей, которые выполняют бывшие цветочные скауты, с другой – я не хочу терять компанию… Как бы, слишком долго мы… зависали вместе.

Эрин наклонилась к Максу и положила ему руки на плечи.

– Ты хоть что-нибудь с того дня помнишь?

Макс нервно покачал головой. Потом кивнул. Потом пожал плечами. Эрин тут же убрала с них руки.

– Вот именно. У нас, технически, ни свиданий, ни поцелуев не было.

– Ты сейчас назвала правильный порядок развития отношений, – сказал Макс, перехватывая её руки. Но Эрин уже навалилась на него всем телом.

Не то чтобы Макс был против очередного секса с ней. Он в целом был не против секса – ну, ему так казалось несмотря на то, что их единственный раз он почти не помнил.

– Давай просто побудем любовниками, – как можно более романтично прошептала она, пресекая любые его возражения поцелуем.

Возможно, она была чуточку пьяна. Возможно, это был адреналин… хотя откуда ему взяться? В зелёном чае, говорят, больше всего кофеина.

Эрин была уверена в своих намерениях, и это поражало. Даже Макс не был настолько уверен… вообще ни в чём. Последнее время вся его жизнь была чередой вопросов, и ни одно действие не было подкреплено такой уверенностью, какой были пропитаны жесты Эрин.

Если бы Макса попросили в подробностях описать происходящее, он бы не смог. Потому что всё происходящее было в какой-то степени неуловимо. Эрин двигалась невероятно быстро, и всё, что он успевал – это инстинктивно тянуться за ней.

Всё это походило на дурацкую мелодраму, в конце которой главные герои, доселе друг с другом не знакомые, начинают встречаться, женятся и заводят семью. И, по закону жанра, именно сейчас что-то должно было произойти…

И оно произошло.

У Гвен была дурацкая привычка хлопать дверью. Иногда, правда, Макс был ей благодарен. Но в данном случае даже хлопок, ознаменовавший её возвращение, не играл никакой роли. Потому что их с Эрин от неё отделял только шкаф у входа. И Гвен быстрым шагом его преодолела.

– Так, – ошалело сказала она, уставившись на развернувшееся на диване действо. – Что здесь…

Максу хватило секунды, чтобы понять, что всё точно кончится плохо. Какая-то его часть ударилась в панику, другая же решила, что ей всё нипочём.

– Да-да? – как можно спокойнее спросил он, делая вид, что мать, заставшая тебя в интимной ситуации – это нисколько не смущающе.

Гвен сделала глубокий вдох.

– Так, вы, оба два… – она пыталась звучать спокойнее, но у неё не вышло: – ТЫ – СХВАТИЛА ШМОТКИ И ВАЛИ ОТСЮДА, – прикрикнула она на Эрин. Та тут же схватила сумку и метнулась к выходу, ухитрившись споткнуться о коврик.

– Какого хера?! – воспротивился Макс. – Я что, не имею права…

– Не имеешь! – гаркнула Гвен. У неё тряслись руки.

– Ну и пожалуйста! – крикнул Макс в ответ, кинувшись следом за Эрин. Гвен что-то крикнула в ответ, но он не обратил внимания, захлопывая за собой дверь квартиры.

Они с Эрин стояли посреди лестничной клетки, тяжело дыша, и стараясь подавить лёгкие приступы истеричного смеха. Потому что ситуация мало к нему располагала. Но на лицах у обоих застыли немного неровные улыбки.

– И часто у вас так? – тихо спросила Эрин.

– Бывает изредка, – Макс подхватил её за руку и потащил за собой вниз по лестнице. – Пошли на свидание, поступим хоть раз как люди.

Эрин особо не сопротивлялась, быстро перебирая ногами по лестнице. В какой-то момент она обогнала его и вылетела на погружённую в прохладный вечер улицу.

– Проводишь девушку до дома? – игриво спросила она.

Макс похлопал по бокам руками, проверяя, что вообще у него есть с собой в карманах. Ни телефона, ни ключей, ни кошелька – он выбежал из дома абсолютно без ничего. Идти домой было бы слишком трусливо с его стороны. А у неё дома их развлечение вполне могло получить развитие.

– Ты всё делаешь в обратном порядке? – как можно холоднее поинтересовался он. Хотя лицо всё ещё горело. Да и не только лицо.

– Absolument, – ответила она, галантно выставляя локоть. Макс попытался как можно кокетливее ответить на её действие, но получилось по-дурацки. Ко всему прочему, мешала их разница в росте.

Какое-то время они вышагивали по улице молча. Эрин уверенно смотрела вперёд; Макс же, не зная, что делать, старался подстроить шаг, чтобы они шли в ногу. Однако это не получалось, – в силу роста он шёл медленнее Эрин, и ему постоянно приходилось держать скорость.

– И всё-таки это была ваша вожатая, да? – спросила Эрин, внезапно поворачиваясь к нему.

– Ась? – тупо переспросил Макс.

– Ну, мадам, которая вела себя как твоя мать, – Эрин неловко хихикнула. – Это же ваша старая вожатая; как там её звали, Глэдис?..

– Гвен, – поправил Макс на автомате.

Разговор о родителях – приёмных и биологических – не входил в его программу тем для свиданий. Вернее, у него не было такой программы, и он напомнил себе написать её позже.

Он не любил говорить об этом, и не раз повторял это не только самому себе, но и Дэвиду, и Никки, аргументируя этим своё нежелание общаться с бывшими со-лагерниками. Не то чтобы у него не было других причин для этого.

В лагере он никому не рассказывал о том, что живёт с Дэвидом, потому что ему не хотелось казаться остальным ещё большим любимчиком, чем он является. Не то чтобы его беспокоило чужое мнение… Наверное.

В детстве Макса это действительно не беспокоило. Потому что, ну, чьи гадости в твой адрес могут быть хуже, чем гадости от родителей? Но с появлением Дэвида и частично Гвен картина мира для него начала меняться.

Возможно, играло свою роль то, что на тот момент ему вот-вот исполнилось двенадцать. А это, как известно, возраст, когда старое я умирает, и на его месте рождается новое, искажающее предыдущие всеми силами.

Макс остановил себя, пытаясь не уйти в излишний пафос.

В общем, он не любил говорить о своей семье. Но Эрин уже побывала у него дома и увидела некое подобие семейных фотографий; перед ними ещё три улицы пешком, ночь тиха, и у них, вроде как, первое свидание. Так что он не отвертится.

– Так это она?

– Да.

Эрин выразительно глянула на него и вскинула брови.

– Ты ждёшь полного пересказа моей биографии? – фыркнул Макс.

– Что-то около, – кивнула Эрин. – Взамен могу рассказать мою.

– Я – маленький посланник дьявола, повешенный на Дэвида и Гвен за их халатное отношение к работе, – разъяснил Макс.

– А я – студентка института благородных девиц, – в тон ему ответила Эрин.

– Считаю, что из нас вышла бы прекрасная команда.

– Если бы не…?

Если бы не тот факт, что мы не встречаемся.

– Если бы прямо сейчас к нам не подъехал автобус, идущий как раз к вашему дому, – Макс сделал галантный поклон и махнул рукой водителю. Автобус тихо остановился.

– Не боишься отпускать меня одну в автобусе ночью? – кокетливо спросила Эрин, заходя в транспорт.

– Напиши мне, если с тобой ничего не случится, – отозвался Макс и неловко махнул ей рукой.

Как-то даже… по-дружески.

Короткое свидание у них вышло.

Макс проводил автобус взглядом, засунув руки в карманы, в которых всё ещё ничего не было. Значит, он не узнает, добралась ли Эрин до дома, если не доберётся до дома сам.

Но дома была Гвен. И, скорее всего, для него уже был приготовлен строгий разговор. Что-нибудь в стиле «почему мы опять возвращаемся к этому». Что-нибудь, должное вызвать в Максе хоть какое-нибудь подобие совести.

Хотя, скорее всего, Макс переоценивал Гвен. Другое дело было в том, что о произошедшем уже наверняка узнал Дэвид, и вкупе с предыдущими проступками Макса – которые и проступками-то не были, ибо какой подросток по достижении шестнадцати не тратит всё своё время на подобное? – всё это могло привести к неприятному разговору. Ещё более неприятному, чем тот, который Макс старательно избегал.

Нет, конечно, лекций от Дэвида было не избежать, это понятно, и пытаться прятаться вечно просто не было смысла. Но Макс старался оттянуть момент разговора хотя бы до их личной встречи. А она, по его примерным подсчётам, должна была произойти не раньше, чем через неделю.

Половина фонарей по дороге, выбранной Максом абсолютно спонтанно, была выбита, и поэтому дороги он почти не видел. В целом, его обзор ограничивался парой метров вперёд.

Исключением стал яркий свет фар. Вернее, одной фары.

Мотоцикл затормозил рядом с Максом и успел в какой-то степени напугать его. Он выглядел напуганным ещё секунду, но водитель вовремя снял шлем, успев пресечь… не попытку побега, как можно было предположить, но удар под дых как минимум. Макс же не трус какой-нибудь.

– Как продвигаются твои уроки игры на лютне? – спросила Эред, глуша мотор.

– Нельзя так подкрадываться к людям, – буркнул Макс в ответ.

– Нельзя гулять одному в такой поздний час, – прозвучал насмешливый ответ. – Тебя подвезти до дома? Или ждёшь, когда тебя загребут за комендантский час?

– Подвези меня до другой жизни.

– До какой именно? У меня большие планы на ночь, но я не уверена, что они противоречат твоему обычному времяпрепровождению.

– Какое, ты думаешь, у меня обычное времяпрепровождение?

– Как часто ты занимаешься лазаньем по заброшкам и уничтожением машин бывших?

Макс призадумался и пришёл к выводу, что последние несколько лет его жизнь не настолько экстремальна.

Эред подвинулась, давая Максу места, и похлопала по сидению рядом с собой. Он неуклюже попытался залезть на мотоцикл, понимая, что до этого ни разу не ездил на мопедах. И это не было похоже на велосипед, как говорили многие.

– Запасного шлема у меня нет, прости, – улыбнулась Эред, надевая свой.

– Не думаю, что мы в опасности, – Макс накинул капюшон и приобнял Эред за талию. – Поехали или типа того.

Эред повела плечами и завела мотор.

За долгие пятнадцать минут поездки Макс понял, зачем нужен шлем. Не то чтобы он успел наглотаться ночных мошек, – ему вполне хватило ветра. В самую безветренную ночь на его памяти. Он инстинктивно уткнулся Эред в спину, особенно не обращая внимания на происходящее вокруг, и потому, когда они остановились, он не имел абсолютно никакого понятия, где они находятся. Эред сняла сначала шлем, затем открыла висевшую на плече сумку.

Макс резво соскочил на асфальт и сделал глубокий вдох.

– Где мы?

– Ты когда-нибудь читал «виноваты звёзды»?– поинтересовалась Эред, вынимая из сумки куриные яйца. Макс вскинул брови.

Читать он, конечно же, не читал, но что-то такое точно смотрел. Однажды. В компании Дэвида и Гвен. Обоим понадобились платки под конец, однако Макса абсолютно не впечатлило.

– Ты хочешь закидать яйцами дом своего бывшего?

– Да, – Эред вложила ему в руки два яйца. – Или ты слишком пай-мальчик для подобного?

Это заявление Макса задело. Не прямо взбесило, но задело. Потому что, во-первых, пай-мальчиком он никогда не был; во-вторых, пай-мальчик никогда бы не поехал с Эред посреди ночи куда бы то ни было; в-третьих – будь он пай-мальчиком, он бы не довёл Дэвида до того, до чего он его довёл.

Макс резко кинул два яйца в дом. Одно угодило в окно второго этажа, другое приземлилось на крышу.

– Воу, чёткий бросок, – прокомментировала Эред. – Попал прямо в его окно. Ну-ка теперь я…

Макс почувствовал себя невероятно живым. В следующий бросок он вложил уже не злость на шутку Эред – умом он понимал, что она всего лишь подначивает его на всё это, – в этот раз в ход пошёл гнев на Дэвида. Или, возможно, это был гнев на себя.

В любом случае, после четвёртого броска в голову закралась мысль о том, что каждое его действие сейчас делается назло Дэвиду. И это невероятно бодрило.

Он словно оказался в Лагере Кэмпбелл.

Внезапно в одном из окон зажёгся свет. Макс с Эред замерли с яйцами в руках.

– Чёрт, палево, – цыкнула Эред, быстро надевая шлем. Макс также быстро запрыгнул на мотоцикл. – Валим!

Шины скрипнули по асфальту, и секунду спустя их и след простыл. Макс с Эред неслись в непонятном направлении подальше от места импровизированного преступления. Первые несколько улиц Эред гнала, как сумасшедшая; вскоре они выбрались из частного сектора и вернулись в окраинный квартал, полный многоэтажек. В одной из них сейчас не спала Гвен, ожидая, когда же Макс вернётся и поговорит с ней. Хотя, скорее всего, она скоро уснёт на диване, как тогда. Только на этот раз Макс не будет пить и сможет пройти незамеченным мимо неё. И, если повезёт, не будет говорить с ней ещё несколько дней.

Эред убавила скорость, и теперь они медленно ехали мимо домов, от обжитых к пустым. В конце концов Эред заехала во двор какой-то полуразвалившейся многоэтажки и припарковалась посреди опустевшей площадки.

– Ты бы пошла в это пустое, безлюдное место даже если бы меня не было с тобой? – спросил Макс, слезая с мотоцикла. Эред слезла следом и привязала его цепью к ближайшему дереву.

– Возможно. Не знаю. Мне нужно высвободить энергию. Пошли, – и они двинулись вглубь квартала.

Сначала Макс подумал, что эта часть города просто заброшена, однако, на удивление, в некоторых окнах плясали некие отблески света, а внизу мигали неоновые таблички магазинов и баров.

– Так за что ты мстила этому своему Джону Грину? – поинтересовался Макс, пытаясь заглушить внутренний голос, слишком восторженный и одновременно напуганный происходящим.

– А какая разница, – рассмеялась Эред. – Главное, что отомстила.

– У меня начинает складываться впечатление, что в тебе просто до сих пор не потухла бездумная подростковая тяга к разрушению.

– Ага, и я, на самом деле, собираюсь убить тебя в ближайшей заброшке, у-у-у, – Эред состроила пугающую рожицу, в ответ на что Макс только закатил глаза.

Может, это в нём ещё не потухла тяга к разрушению. Такое тоже вполне может быть.

Эред провела его мимо нескольких полуобжитых домов. Двери некоторых из них она дёргала за ручки, пока одна из них всё же не поддалась. Макс молча следовал за ней, не чувствуя ни в ком из них желания говорить.

Они долго взбирались по каменным лестницам, а иногда и железным балкам, пока не оказались на полуразрушенном этаже, половина стены которого просто отсутствовала. Эред подошла к самому краю и села на пол. Макс пристроился рядом, думая о том, есть ли у него страх высоты. Как выяснилось, небольшой всё же присутствовал. У него кружилась голова.

Эред смотрела куда-то вдаль.

– Знаешь, я думал, мы займёмся чем-то более диким, – он старался звучать не слишком расстроенно, но всё равно получилось очень горько.

– Ну, я своим диким уже отзанималась, – Эред усмехнулась, а затем легла на спину. – Последние несколько лет были ну очень дикими.

– Типа напряженка с учёбой? – Макс попытался припомнить их прошлый разговор.

– И не только. Знаешь, это подростковое желание лезть во все щели и делать множество дел одновременно?

Макс попытался понять, является ли всё происходящее с ним сейчас побочным эффектом подростковой тяги к приключениям, и решил, что да. Но не его. Его втягивали во все эти аферы, несмотря на его сопротивление. Или это тоже считается?

– Улавливаю. И во много, пх, щелей ты залезла? – Макс позволил себе усмехнуться, особо не надеясь, что его шутку разделят. Однако Эред прыснула в ответ.

– Ну, прилично. Я залезла в группу, что, наверное, должно считаться… К тому же, я учусь на каком-то офигеть каком крутом курсе офигеть какого крутого универа, и попала я туда, по сути, случайно.

– Как можно случайно поступить в хороший вуз?

– А, ну, отцы, когда разводились, спорили, с кем я должна дожить последние два года несовершеннолетия, и один из них, в качестве аргумента, помог мне поступить в хороший вуз заранее. Правда, только потом узнал, что я этим совершенно не интересуюсь, но было уже поздно.

– Воу, они развелись? – вскинул брови Макс. Почему-то именно родители Эред всегда представлялись ему тем типом родителей, которые доживают вместе до старости и на пенсии разводят вместе пчёл. Ну, исходя из того, что он вообще про них помнил.

– Да, представляешь, гейские браки аналогичны обычным, – слегка обиженно ответила Эред.

– Я не это имел в виду.

– Возможно, – Эред снова повела плечами. – Впрочем, без разницы, меня это ни тогда, ни сейчас особо не волновало. Не то чтобы я была к ним как-то привязана.

– Серьёзно? – звучало очень неправдоподобно. Опять же, Макс продолжал делать выводы, основываясь на опыте из лагеря, – то есть его информация была устаревшей. Но, тем не менее, ему это казалось невероятным.

– Ну, учитывая, что я жила с ними всего лет пять… – Эред тяжело вздохнула. – И учитывая их профессию, у меня не было времени к ним как-то привязаться. Но это, в целом, не важно. Они нормально справлялись с ролями родителей и я, в целом, благодарна им за то, что у меня остались люди, у которых можно занять деньги без какой-либо суматохи.

– Думаешь, это только из-за малого количества времени? – ответил Макс, думая про Дэвида и Гвен. Интересно, как так получилось, что он к ним привязан – и это он уже не будет отрицать, – когда как для Эред связь с приёмными родителями слишком эфемерна.

Может, Макс просто недостаточно крутой для одиночества и независимости.

– Может, из-за чего-то другого. Не знаю. Склоняюсь, всё же, ко времени.

– Они, вроде как, очень о тебе заботились.

– А что толку? Не уверена, что хоть кто-то из них помнит, на каком инструменте я играю.

– На синтезаторе? – предположил Макс. Эред кивнула.

– Между прочим! – она резко села, качнув ногами в воздухе, и Макс инстинктивно схватил её за локоть, боясь, что она может сорваться. – Отпусти локоть. Так вот. Завтра мы едем на фестиваль.

– Мы – это ты и я? – уточнил Макс, привыкший за последнюю неделю, что кто угодно способен втянуть его во что угодно без его разрешения.

– Мы – это я и моя группа. Но, если хочешь, можешь присоединиться к нам. Нам же нужен кто-нибудь, кто будет торговать дисками и футболками, – Эред хихикнула. – Если ты, конечно, не против.

– Я когда-нибудь был против… против чего?

– Музыкальный фестиваль, – пояснила Эред. – Куча музыкальных групп разных направлений собираются в одном месте, продвигают своё творчество, изучают чужое, и всё это на сцене посреди поля, за городом. Примерно как во-он то, – Эред указала куда-то вперёд, за тянущийся перед ними квартал, за черту города.

Первой реакцией Макса был вопрос «да зачем мне это?», но он придержал его. Пауза вышла длинной, и Макс постарался взвесить как можно быстрее все «за» и «против». Заняться в ближайшее время ему всё равно нечем. Престону от него больше ничего не нужно; проводить выходные с Гвен он точно не собирается; Нил с Никки, как всегда, заняты больше друг другом, чем им; а Эрин… вряд ли она захочет увидеться с ним после такого свидания.

– Я не против, – кивнул Макс.

========== Больной, безумный мир ==========

Вернувшись домой к пяти утра, Макс осознал, что ложиться спать сейчас, за пару часов до приезда Эред, было бы верхом глупости. К тому же, его совсем не клонило в сон. Способствовал этому, конечно же, кофе. И, кроме него, некоторое волнение.

Гвен спала в своей комнате, не зная о планах сына на ближайшие пару дней. Что, признаться, было Максу только на руку. Он не собирался будить её, чтобы рассказывать о своих намерениях – потому что у этого точно были бы последствия.

В телефоне, брошенном вместе с кофтой посреди его комнаты (вероятно, дело рук Гвен), висело несколько оповещений о сообщениях от Эрин. Она, в отличие от Макса, добралась домой без особых происшествий, и сейчас, скорее всего, мирно спала. Потому что какой дурак подорвётся в субботу в шесть утра?

Макс несколько раз обошёл комнату по кругу, думая, что из вещей может ему понадобиться. С одной стороны, это было просто: деньги-телефон да запасная футболка на случай, если его опять обольют пивом. С другой – он понятия не имел, сколько будет проходить фестиваль, будет ли там что-то, кроме выпивки (которая вряд ли была предусмотрена организаторами, но которую кто-нибудь да принесёт).

Причиной подобного рода сомнений был тот факт, что на концертах Макс до этого ни разу не был. Оглядываясь назад, он понимал, что в целом почти нигде не был, кроме, разве что, лагеря.

Вся его жизнь в целом делилась на «до» и «после», и все изменения в «после» обуславливались появлением в его жизни на постоянной основе Дэвида с Гвен. Чем дольше он жил с ними, тем меньше хотелось вредить им же. Макс десятилетний был бунтарём и выпендрёжником, Макс же шестнадцатилетний был простым обывателем, не желающий иметь дела ни с чем.

В каком-то смысле это можно было назвать регрессом. И он спрашивал себя: рад ли он таким… переменам? Если бы он до сих пор жил с биологическими родителями, то, скорее всего, сейчас бы не задавал себе риторических вопросов об алкоголе на концерте. Он был бы первым принёсшим его туда.

Дэвид такого не допустил. И дело было не в том, что они с Гвен растили его в окружении каких-то запретов – потому что установка на свободу в Максе была, всё же, слишком сильна, – Макс просто не мог их расстраивать.

Не на каком-то рациональном уровне. Просто при наличии такого внимания к себе было сложно протестовать и привлекать к себе внимание глупыми выходками. Это было просто… не нужно.

Макс жил без каких-либо особенных проблем, и это являлось причиной отсутствия в его жизни рисков и прочего. Это делало его жизнь несколько скучной. Хотя развлечений и без того хватало.