Текст книги "Повелитель призраков"

Автор книги: Каи Оксен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Всё хорошо, – отмахнулась я и снова улеглась, приняв от босса плед. Ехать нам около двух часов.

– Она что больна чем-то? – услышала я шёпот Аарона.

Да, больна. Неизлечимо.

– Нет, Ева – просто особенная девочка.

Я едва не фыркнула. Девочка. Уже тётенька. Мне стало интересно, как же Аарон узнает всю правду обо мне. Он уже много чего видел, но недопонял. Что и как ему скажет Ян?

– У неё необычные глаза, – продолжал босс. – Если захочешь об этом узнать, спроси лично.

Обломал! Я то надеялась, что кто-то опишет меня парочкой непредвзятых фраз, а не я сама буду говорить о себе. Аарон ведь выждет подходящий момент и обязательно всё выспросит.  

Тут как в подтверждение этих мыслей юноша обернулся в мою сторону. Хоть я и глядела вверх, всё же ощутила на себе его прожигающий взгляд.

***

– Так, Аарон, вы с Евой остаетесь в отделе, помогаете следователям, чем надо, собираете всю информацию и скидываете Максу. Милана и я поедем на место преступления, нас там уже ждут Тео и Адам, – дал указания босс, едва мы добрались куда нужно.

Нас представили местной команде, меня как всегда жутко скептично осмотрели и сунули на изучение материалы по делу. Руководитель следственной группы кратко рассказал Аарону и Яну про актуальную ситуацию, после чего мы и разделились.

Имеем три разных случая. Женщина, тридцать три года, блондинка среднего телосложения, дочь местного бизнесмена, не замужем, но есть сын. Убита выстрелом в голову. Мужчина, шестьдесят пять лет, полноватый, одинокий, религиозный, работал на полставки охранником в старом маленьком магазине, задушен. Мужчина, сорок два года, брюнет, спортивного телосложения, ухоженный, солидный, работал на радиостанции. Есть жена и двое детей, самоубийство. Спрыгнул с высоты, разбился.

Все три смерти произошли в разное время. Женщину убили год назад, так и не нашли ни одной зацепки, пожилого мужчину – месяц назад, а успешный звукорежиссёр сиганул с крыши собственного места работы три дня назад. И всё бы ничего, только вот у него нашли записку с четырьмя именами. Первые три – имена блондинки, охранника и самого звукорежиссёра. А четвёртое было весьма распространённым, кому оно принадлежало, пока не выяснили. Но случаи решили объединить и ещё раз всё досконально изучить. Следователи не понимали, что общего между этими людьми. И что значит последнее имя – четвертая жертва?

Изучив материалы, я подумала, что преступник и впрямь может быть одним, несмотря на разные методы убийств. Скорее всего, убийца – каратель, мститель, или что-то такое, эмоционально-болезненное. Вполне возможно, это человек с аффективными расстройствами. А убивал по-разному просто потому, что ещё не выработал свой стиль, не определился с тем, как именно ему легче всего убивать. Аарон прав, он что-то хотел рассказать этим. Убийства явно заранее запланированные, никто не замечал пропажи жертв или чего-либо подозрительного, что могло бы вывести на подозреваемого. Значит, втирался в доверие, отлично заметал за собой следы. Но чего этим добивается? Четвёртое имя – это предупреждение? Игра с полицией: «успеют ли спасти»? Или последняя жертва уже мертва? И это подсказка для того, чтобы мы начали поиски тела?

Поразмышляв над этим ещё немного, я набрала Макса, дабы он поискал больше информации про трёх погибших человек и нашел четвёртого. Кто он, жив, не жив, может, в розыске. Скорее всего, относится к возрастной категории от тридцати трёх до шестидесяти. Коллега напряжённо выслушал меня и отключился, пообещав справиться за полчаса.

– Эти убийства не для привлечения внимания к своей персоне, – заявил Аарон. – Он не выпячивает себя, не гордится тем, как убил жертв. Более того то, как преступник оставил первые два тела, говорит о его сожалении. Но вместе с этим, есть в его действиях и предрешённость. Будто, не могло быть по-другому. Он охотился именно на них, это не случайные жертвы.

– Может, он наказал, отомстил, – равнодушно пожала плечами, мне это дело не нравится. И размышлять над ним особо и не нужно, вон, есть младшенький Солес, которому явно импонировало то, что он активно включён в работу.

– Месть содержит в себе элементы злобы и агрессии, − Аарон покачал головой, − тут же по эмоциональности всё ровно. Убийца действовал осознанно, продуманно, не уродовал, ярости и агрессии нет, в то же время, насколько я понял, он не оставил ни единой улики, а третья смерть вообще странная. И список имён у нас появился специально. То есть, всё же присутствуют некие элементы показательности, что противоречит логике. Но, видимо, ему нужно, чтобы мы знали, что именно он убил этих трёх. И что есть четвёртый. Или не мы, а кто-то ещё, через нас. Нужно понять его цель. Это идейный преступник.

– Подождите, – размышления Аарона прервал один из следователей, – то есть вы хотите сказать, что третья смерть – убийство? Не может быть, его никто не толкал, он упал так, как упадет тот, кто прыгнет сам.

– Прыгнул то, может, и сам, – невозмутимо заявил сын босса. – Только толкнуть то можно и словами. Записка, найденная у него, может означать список жертв, возможно, виновных в чём-либо, возможно, подходящих для какой-то цели. Четвёртый же, скорее всего, ещё жив.

– Тогда его надо найти поскорее, – я вздохнула и потёрла подушечками пальцев виски. Немного кружится голова, может, давление? – Но, всё же, не соглашусь с тобой, не похоже на идейность, для этого нужна сильная личность. Продуманность и тщательное планирование преступлений не исключает того, что он действовал на эмоциях. Вполне возможно, что у преступника, если это один человек, есть невротическое расстройство.

Аарон нахмурился и отбросил бумаги.

− Экзогенный преступник был бы слишком слаб и глуп для совершения подобного. Стремления к преступлению у таких появляется под давлением внешних обстоятельств. И ты намекаешь именно на это. Но в нашем деле три случая слишком красиво сделаны, слишком ровно, слишком искусно. Ни одной зацепки. А красота и искусность свойственны эндогенным преступникам, имеющим склонность к преступлениям …

− Не устраивай мне урок криминальной психологии, − раздражённо махнула я рукой, откидываясь на диванчике в предоставленном нам для работы кабинете. – Всего лишь хотела сказать, что эти три несвязанных между собой смерти, имеют вполне реальную связь. И мне не кажется, что действовал профессиональный убийца. И искусство тут не причём. И убили их не потому, что они помешали, для чего-то нужны были или слишком много знали. От них не просто избавились: их уничтожили. Их заклеймили. За что-то. И причина убийства, как и методы, могут спрятаться как раз в отчаянье преступника.

Солес-младший ничего не сказал на мою пылкую речь, но сжал губы в тонкую линию, совсем, как делал это Ян при напряжённой умственной деятельности.

Согласился он со мной или нет, правильные ли у меня догадки или бред, мне было всё равно. Я чувствовала себя не в своей тарелке, и это крутилось в голове чаще, чем наше дело.

 

В итоге, мы дождались отчёта от Макса, сбора всей команды и начали совещание. Аарон высказал свои догадки и выводы. Милана и Тео рассказали о местах преступления, Адам и босс – о том, как побеседовали с родными погибших. Ничего общего между жертвами не нашлось. Они даже не знакомы. А имя четвёртого человека оказалось слишком распространённым, и Макс до сих пор проверял людей с этими данными по базе.

Жертвы жили в городе с рождения, однако ни разу нигде не пересекались. Быть такого не может. Городок маленький, все друг друга очно, заочно, но должны знать.

– Если третьего на крыше заставили спрыгнуть, значит, можно найти зацепки, − заявил Тео. – На радиостанцию не так-то легко пройти незамеченным. Либо там видели кого-то чужого, либо убийца кто-то из сотрудников.

– Всех опрашивали, материалы есть. Ничего подозрительного не было, – отозвался Аарон, ибо мы пересмотрели всё, что нам предоставили.

Босса это не удовлетворило, он сразу связался с хакером:

– Макс, пробей сотрудников станции. Все выходы-заходы в тот день. Нужны записи с камер наблюдения. В материалах не всё представлено.

– Получить доступ к видеосистеме не так просто, она под защитой, – заворчал Макс.

Мы частенько пользовались нелегальными методами. Если нам не предоставили материалы, значит, сами возьмём. Если преступник отпирается до последнего и не признаётся, мы выбьем у него показания, как сделала я недавно: морально надавила на больное место и вытащила демона. У всех ведь есть слабые места, нужно только найти их.

– Работай, – жёстко отрезал босс. Макс любит жаловаться на свои сложные задачки, но при этом всегда их решает и почти с лёгкостью.

− Есть тут одна зацепка, которая может нам пригодиться, − уже через полчаса хакер снова набрал нас. – Звукорежиссёр приводил иногда своих знакомых на работу в качестве экскурсовода для развлечений. Среди них был человек с четвёртым именем. Думаю, это не совпадение!  И я нашёл его некоторые данные, скидываю Милане. Кроме этого, ещё есть несколько имен этих знакомых. Список скидываю.

− Что по поводу видеонаблюдения? – босс нахмурился, сразу понятно: ему что-то не понравилось.

− Просмотрел, ничего нет, такое ощущение, будто подредаченные файлы. Поэтому пошёл другим путём, получилось связаться с девочками из радиостанции, есть одна знакомая там. Они и дали эти имена. Звукорежиссёр проводил ребят просто так, не фиксируя их посещения, поэтому в записях компании ничего нет. Вспомнили не всех. Четвёртый человек из списка, Александр Новик, встречался с секретаршей директора станции, она описала его, как старого друга звукорежиссёра, с которым они виделись редко, но метко. Уходили в запой. Ещё одного человека там знали в лицо, Марк Дикус, учится вместе с дочкой коллеги звукорежиссёра. Он недавно навещал их. Остальных не особо помнят и знают.

Босс потребовал распечатать список имён и описания, после чего изучал его несколько минут. И снова обратился к Максу.

− Выясни про этого Марка.

− А я уже.

Вот так инициатива! Иногда коллега меня просто поражает.

– Помимо учёбы он преподает в этом же университете, даёт дополнительные занятия, примерный, дисциплинированный, старательный, среди преподавательского состава у него хорошая репутация, поручают много проектов, жалуют премиями. Правда, прошлое у него странное: его просто нет. Документы поддельные, настоящее имя – Марк Ягмур, − бодро заявил хакер и выжидающе замолчал.

Обычно он находил информацию и сбрасывал её Милане, а та уже анализировала, просила искать ещё что-либо дополнительно и потом докладывала остальным. Сейчас же Макс гордился тем, что прощупал почву сам, накопал нужную информацию и кайфовал от этого, как мог – любил ощущать себя всезнающим, интриговать и путать.

− Ну и? – первой не выдержала Милана. − Что там с ним?

− Детдомовский. Кто отец неизвестно, фамилия Ягмур материнская, сама мать пропала без вести много лет назад, когда мальчишка был в младших классах, считается, что бросила его. Парнишку нашли избитым, еле живым, он полгода провалялся в больнице, потом в психушке, ибо утверждал, что его мать убили у него на глазах. Тёмное дело, точнее, дела просто нет. Ни мать, ни её труп не нашли, заявления несовершеннолетнего пацана никто не принял всерьёз из-за отсутствия улик, свидетелей и прочего. Дело даже не открывали из-за отсутствия состава преступления.

− То есть как это? – Аарон искренне удивился рассказу Макса. – Мать была и тут вдруг пропала, мальчишку нашли избитым, тут явно же что-то тёмное.

− А вот так, – холодно бросил хакер, привыкший к подобным историям. – Мать искали, не нашли и смирились. Наверное, посчитали, что пацана бросили давно, типа мамашка смылась специально, а у него шок, вот и несёт что попало. Само дело по избиению ребёнка я не нашёл, только записи в органах опёки. Мальчика нашли в плохом психическом состоянии, зафиксированы отклонения и парамнезия. Кто избил, за что, непонятно, где он жил раньше и как – тоже.

− Интересная история, − Ян выслушал хакера до конца и выглядел довольным. – Он может быть подозреваемым.

− Какие у него мотивы? Прошлое? – Тео сразу начал рассуждать. – Малец мог сменить имя просто, чтобы избавиться от позора. Кто бы детдомовца-психа принял в ВУЗ, кто бы преподавать ему дал? Другой вопрос, как он это сделал.

 − Возможно, эти четверо связаны с ним. Если мальчишка не лгал, и его мать убили у него на глазах, это оставило на нём свой отпечаток. Учитывая, что ему никто не поверил, мать не нашли, дело не открыли, он мог решить самому разобраться с этим. Может, смерть звукорежиссёра и остальных не имеет к этому отношения, но проверить надо. Макс, собери побольше информации про этого Марка. Во-первых, как он выглядел, когда его нашли. Одежда, телосложение, черты лица. Как выглядел до избиения, в раннем детстве. Надо добыть информацию с больниц, в которых он побывал, какие диагнозы ему ставили, чем болел в подростковом возрасте. Ещё про мать поищи. Кто она, чем занималась, с кем общалась, куда могла уехать. Адам и Милана, поговорите со всеми остальными людьми из списка, узнайте всё, что может оказаться полезным. Тео, нужно доставить к нам Александра Новика, пока не поздно.

Сам Ян решил заняться подозрительным со всех сторон аспирантом. Непонятно, с чего вдруг босс и Тео сразу записали его в подозреваемые, вроде бы, обычный знакомый погибшего звукорежиссёра, поддельные документы и детдомовское прошлое не ставят сразу клеймо на человеке. Но с другой стороны, откуда вообще могут быть деньги у ребёнка из приюта, чтобы начать новую жизнь? Новая личность, документы – чем на это можно заработать? Особенно, если учесть его проблемы с психикой и памятью.

Но мне никогда, наверное, не успеть за скоростью опытного профайлера-криминалиста и уж тем более не понять логику босса и то, как он продумывает несколько шагов наперёд. Я не детектив. Мыслить, как преступник не умею. Моя стихия – предчувствия и мёртвые. Как и думала, после приезда на это задание, по сути, я осталась не при делах. Зачем меня взяли, непонятно. Может, Солес-старший надеялся, что я увижу призрак звукорежиссёра, который расскажет мне, в каком направлении нам идти? Ведь никаких зацепок и улик нет, все двигались, будто в темноте, наощупь.

Ян и Тео изучали Марка Дикуса, используя стандартный биографический метод и метод анализа продуктов деятельности. Собирали и анализировали любую информацию о подозреваемом, дабы исследовать особенности его личности. Для этого установили за аспирантом наблюдение, а Милана и Адам тайно проникли в дом Марка, дабы обыскать, вдруг там есть что-то полезное: дневники, записи, фотоальбомы, книги. Даже если нет чего-то ценного и подозрительного, для составления характеристики личности могла пригодиться любая информация.

Когда получим официальное разрешение на обыск ещё непонятно. А руководитель следственной группы предложил сразу взять аспиранта хотя бы из-за поддельных документов, для начала. Но не факт, что при этом дадут разрешение на обыск. У нас нет улик, которые предоставили бы право назвать Марка подозреваемым по делу. Да и мало ли…если преступник там, где мы его ищем, он сразу поймёт, что мы его подозреваем, и успеет замести любые следы, перепроверить всё, спрятать что-либо важное. Пока трогать его нельзя, отпугнём. Поэтому босс попросил время на изучение материалов по аспиранту, и время нам дали.

Аарон вникал в суть работы Яна, бегая то туда, то сюда. Я не видела никаких призраков, на места преступлений меня не отпускали, поэтому просто сидела в отделе местной полиции, таская всем кофе. Отвлеклась, называется. Ну босс!

 

Марк и Елена Ягмур. Странная семейка. Всё указывало на то, что избитый паренек не был бродяжкой и сиротой, каким его выставили. Неполная бедная семья, но мать воспитывала Марка, имея три подработки. Не похоже на то, что она бросила ребенка. Марк выглядел ухоженным, ходил и в садик, и в школу. Женщина была красивой и довольно молодой, со своей семьей не общалась, имела богатых ухажеров. Кто-то из бывших соседей считал её проституткой, но босс не думал, что женщина предоставляла услуги сексуального характера за деньги.

Когда нашли избитого маленького Марка на улице, он, похоже, был в ужасном состоянии, в бреду, и мало что помнил из случившегося, почему его и вписали в бродяги да сироты. А потом нелепые слова об убийстве матери списали на психологические отклонения, отправив на обследование к психотерапевту. После этого, мальчика положили в психиатрическую больницу, почему-то обеспечив неплохой, как для найденного бродяги, уход, а затем сдали в приют. В приюте Марка часто избивали, как это и бывает. Он терпеливо сносил все издевательства, был пассивным и тихим. Ни с кем не сближался, но агрессия иногда проявлялась. И один раз она стала причиной того, что мальчишку избили до полусмерти. Тогда его перевели в другой приют, тоже непонятно, почему вдруг. Многих избивают, но не каждого переводят. Там же он вырос и ушёл. Куда ушёл – никто не знает. После этого в городе появился другой Марк, сменил имя, причёску, цвет волос, стал носить линзы. В общем, полностью новая и успешная личность, не забитая, не пассивная – примерный студент, а потом и аспирант, выслуживающийся перед руководством института, планирующий подняться по карьерной лестнице. Разительные и очень странные перемены.

Тайный налёт Миланы и Адама получился нереально успешным: оказалось, что Марк точно связан с этими четырьмя именами в списке звукорежиссёра. Он искал их долго и тщательно, собирал на них данные. Места учёбы, работы, жительства, участия в различных клубах, вплоть до хобби. У него в сейфе хранилась целая папка с мини-досье на них. Также были разные по времени и местам фотографии всех четырёх, дневник с записями о прошлом – Марк считал, что люди из списка тоже видели, как его мать убили. Наверное, он хотел разобраться с тем случаем… Мы почти раскрыли дело!

Но найденные таким образом данные получить на руки просто так нельзя – способ обнаружения незаконный, они оставались информацией не для протокола. К тому же, в самый последний момент Милану и Адама при обыске чуть не раскрыл сам аспирант, появившийся дома раньше обычного. Едва босс узнал об этом, они с руководителем местной следственной группы решили брать Марка хотя бы по поддельным документам, ну а потом уже раскрывать и доказывать его связь с нашим делом.

Но, наверное, уже поздно… Мне казалось, что мы спугнули подозреваемого.

Когда следователи уже отправились арестовывать аспиранта, нас с Аароном послали на радиостанцию. Поговорить ещё раз с коллегами «самоубийцы» и его связи с Марком. Солес-младший сильно нервничал, практически не участвуя в опросе сотрудников и скинув всё на меня. Это жутко бесило! Почему то, что делал сейчас папочка Ян, его волнует больше, чем то, что поручили нам? Чтобы расследовать дело, нужно не только взять преступника, а и доказать его вину. А тут как раз всякие такие муторные опросы и проверки важны.

Неужели, у него просто жажда приключений? И на первом же задании он надеется заниматься основной работой босса?

Аарон был уверен, что мы идём по верному следу, но ожидал подвоха. Во все подробности найденной информации о Марке меня не посвятили, но показалось, что дело простое. Даже если сейчас спугнули. Аспиранта уже есть за что схватить. Потом останется объявить его подозреваемым по нашему делу, выписать парочку официальных разрешений, обыскать, допросить, побеседовать со всеми, кто имел отношение к делу об избиении мальчика, врачами, следователями, работниками детдома. Возможно даже, возобновить расследование того случая. Но для нашей команды это нетрудно. Какие подвохи могут быть?

− Вот возьмут его, отделается штрафом и всё. Ищи, свищи! – бурчал Солес-младший мне на перекуре. – У него связи есть, сто процентов. Мутный тип. Нельзя было так резко действовать.

− Да как только штрафом? По подделке документов − да, но Милана с Адамом же нашли папку, он – точно подозреваемый, значит, будет находиться под следствием, а дальше уже дело техники. Связи – это не наша проблема, нам главное доказать вину.

− Ева, нет улик никаких. Как мы докажем, что именно он убил? И папка та… проникновение было незаконное. Даже если её найдут при обыске, суд не зачтет это за доказательства. Тут можно триста раз выкрутиться. У нас нет чего-то более важного.

− Аарон, никогда еще не было, чтобы по делу мы получали всё и сразу. Понятно, что нужно работать дальше! Поверь, твоему отцу, Тео и Адаму никакого труда не составит раскусить… − тут в кармане завибрировал телефон, и я переключилась с нашей беседы на босса. – Да.

− Ева, где ходят Тео и Адам?!

− Ну дык…они же поехали в приют, − нас отправили на радиостанцию, а полицейских – опросить людей в детском доме, где жил когда-то Марк.

− Утром поехали, а сейчас полдень! – заорал Ян. – Где Аарон?

− Он тут.

− Не знаю, где «тут». Телефоны у всех недоступны, никому не дозвонишься! Дуйте оба сюда. Срочно! Подозреваемый пропал.

− Как пропал? – не поняла я.

− А вот так. Милана предполагает, что он понял про их несанкционированный налёт. Нужно срочно ехать к нему в дом, для начала. Информацию забрать, если она ещё там.

− Так куда нам сейчас? В участок или к дому аспиранта?

Босс на секунду задумался и промычал вдали от трубки:

− Так, Милана, ты езжай в институт, спроси у студентов и педагогов, где он может быть. А вы, − Ян снова обращался ко мне, − давайте сразу к дому Марка подъезжайте, прикроете нас с руководителем Рут, сейчас Милана скинет адрес.

− Ну что там? – Аарон нахмурился и достал свой телефон, − чёрт, разряжен!

− Вот-вот, босс дозвониться до вас всех не может, − буркнула я, допивая кофе. Беседы с работниками и охраной радиостанции пользу особо не принесли. – Поехали, аспиранта взять не удалось. А Тео с Адамом пропали.

− Я так и думал…что за чертовщина.

− Да они, скорее всего, просто заблудились, приют в глуши находится, а там и связи, небось, нет.

− Я не про это, − Аарон завёл авто, которое нам милостиво одолжили для работы, и вбил в GPS-навигатор адрес, присланный Миланой. – А про аспиранта. Сбежал ещё до того, как его взяли.

− Это только доказывает его вину. Если будет скрываться от правосудия, ему же хуже, − выдохнула я. Солес-младший вырулил на дорогу и резво начал обгонять автомобили. Скорость люблю только на пустых дорогах, а на проезжей части, где куча авто, меня хватает испуг и иногда даже паника.

− Ага, а если спрячет всё, что только можно, и свинтится вообще, хуже будет нам. Не спасём четвёртого, как минимум, а он явно в опасности.

Я промолчала. Волнения Аарона понять можно, это первое серьёзное задание, в котором он участвует. В своё время я сама ужасно переживала. Мы задерживаемся, Александра Новика так и не нашли, подозреваемый сбежал, дело в тупике, а мне уже хотелось домой. И чует сердце, что развязка близка. Но радости не было. Кажется, мне не нравилось то, что может сейчас произойти.

На месте уже обнаружился служебный микроавтобус. Босс с руководителем местной оперативной группы и ещё одним полицейским ждали нас.

− Идём в дом, ты прикрываешь нас, следи за любыми передвижениями возле дома, − руководитель Рут дал указания своему подчинённому, − а вы, − тут он повернулся к нам с Аароном, − идите опрашивать соседей, может, кто что слышал, видел, знает.

Мы кивнули и разделились, я пошла влево, Аарон направо. Этот район состоял из маленьких чистых кварталов с обычными домами, никаких многоэтажек, никаких квартир. Дома окружали уютные дворики с садиками, где было множество цветов.

Недолго музыка играла, и пока я собиралась с мыслями, дабы позвонить в дверь соседям подозреваемого, как послышался выстрел. У меня округлились глаза.

Часто приходилось слышать этот звук, и вблизи, совсем рядом. И вдали, когда далеко не каждые уши могли отличить выстрелы от обычного городского шума. Но такого оцепенения, как сейчас, давненько не ощущалось. Заставив себя встряхнуться, я побежала обратно. Нехорошие предчувствия застыли в голове: то ли Марк устраивал нам засаду, а босс и агент Рут попали в неё. То ли он из-за нас оказался в засаде.

Подчинённый Рута уже побежал к дому, приготовив пистолет. И Аарон тоже кинулся на шум. Послышался ещё один выстрел.

Значит, преступник рядом, и он вооружён! Чуть не ругнулась в голос, когда осознала, что Аарон то без защиты, а кинулся к дому, вместо того, чтобы вызывать подмогу. Я подбежала к микроавтобусу и нашла в багажнике бронежилет, натянула его в спешке и бросилась за Солесом-младшим. Пистолета, конечно же, для меня не завалялось. Хорошо хоть броник нашла…  Но меня волновало то, что Солес без оружия и защиты!

Никто из нас не ожидал, что Марк, которого ранее дома не обнаружили полицейские, всё-таки окажется здесь, да и ещё и огонь откроет. Босс и руководитель Рут не показывались из дома, на мгновение всё затихло.

Полицейский дал Аарону какой-то знак, и они кинулись вокруг дома в разные стороны. Жесть!

На ходу набрала Милану, дабы вызвать подмогу. И побежала за Солесом-младшим, пригибаясь и стараясь ступать по земле как можно тише, чтобы внутри дома меня никто не заметил.

Совсем рядом что-то разбилось, с одного из окон, как раз недалеко от Аарона, выпрыгнул мужчина, и для меня это полный эффект внезапности. Для выпрыгнувшего тоже оказалось неожиданным сразу наткнуться на кого-то, тем более, что Аарон грозно двинулся на него, не давая времени на раздумья.

Я понимаю, что это действенный метод. Но, чёрт побери, сбежавший – человек отчаянный, видно же. Он вооружён! Раз сбегал и стрелял, значит, есть что скрывать. Его аура пронизана чем-то, что мне никогда ранее не приходилось ощущать. Боль с привкусом адреналина. Страсть. Страх. Увлечение. Сила. И спокойствие одновременно.

От этой сладкой сильной боли и страсти в его ауре у меня даже мурашки пробежались. Я сглотнула и кинулась к ним. Пистолет надо отобрать, прикрыть Аарона – использовать свой эффект внезапности. Мужчина замешкался от моего удара в спину, но пистолет с руки не выпустил и сразу же замахнулся на меня в ответ. Я пригнулась, вывернулась и придвинулась к спине подозреваемого, оказавшись на стороне Аарона. Даже если не удастся отобрать пистолет, хотя бы закрою собой Солеса.

Нашей борьбе не удалось состояться, со стороны окна появился руководитель Рут, а его подчинённый – позади преступника.

− Положите пистолет на землю и руки вверх, − мужчину сразу взяли на прицел. Я попыталась выхватить пистолет у преступника, но он меня резко отпихнул. В этом плюс, потому что теперь не буду в случае чего мешать полиции стрелять.

Глаза тут же застелила пелена, а возле Аарона засветилась Анжелина.

Понимая, что может случиться непоправимое, я кинулась на сына босса.

Считанные секунды, но время будто остановилось. Я испугалась за Аарона. Какой же он дурак! Такой беспечный… Пришёл сюда невооружённый, стоит на месте так спокойно. А у меня ещё и ощущения дурацкие, как во сне – когда бежишь-бежишь к цели, стараешься, а она не приближается, хотя ты устал от бега.

Анжелина замерцала таким едким холодом, что меня передернуло, бабка и домовой нервничали, прося меня быть осторожнее. Преступник взвёл курок. Я, наконец, почувствовала, что передвигаюсь, и сразу оказалась перед Аароном, открыв спину преступнику. Схватила Солеса за плечи, и тут же раздался выстрел.

− Чёрт, − крикнул руководитель Рут, его пистолет выдал осечку, оставив в воздухе всего лишь тихий щелчок. На сбежавшего парня напал второй полицейский, к тому же появился босс и начал переговариваться с вооруженным.

А я смотрела в глаза Аарона, которые с ужасом распахнулись. Его зрачки расширились, он тоже смотрел на меня и не шевелился. Таким я сынулю папули Яна ещё никогда не видела. Неужели, с ним что-то не так? Он ранен?

– Ты в порядке? – почему-то хрипло произнесла я. – Тебе больно?

Он молчал.

Надо похлопать его по щекам. Но тело почему-то задеревенело, трудно было поднять руку. Плохо контролирую себя. Что происходит? Меня оглушило, вокруг образовалась какая-то воронка из воздуха, заплясали звёздочки, а смысл происходящего начал доноситься, как бы, издали.

Попали в меня, а не в Аарона. Это я уже поняла, но боли не было. Вокруг замаячили призраки. Всё завертелось, как в замедленной съёмке, возвращая недавнее мерзкое ощущение. Я отцепилась от юноши, отползла подальше, насколько смогла, и прижалась ладонями к земле.

Повеяло новым холодом. Страшный незнакомый призрак мелькнул передо мной, заставив поднять взгляд на него. Женщина.

Я в ужасе попыталась отодвинуться ещё дальше, но тело плохо слушалось. Бабка и домовой закрыли собой от окровавленного призрака в разорванном стареньком платье.

− Марк, − вырвалось у меня. – Меня бей, я плохая, я виновата.

Глаза защипало, и я сама не поняла, что сейчас сказала. Мужчина с пистолетом ошарашено повернулся ко мне. Босс затих, приближаясь к подозреваемому и намереваясь схватить его.

Этот мужчина и есть Марк. А призрак – его мать!

Я скосила голову, вглядываясь аспиранту прямо в глаза, проникая внутрь души, заглядывая в прошлое. Значит, его мать всё-таки мертва. Неужели, мальчик говорил тогда правду?

Меня пронзила дрожь, будто стою голая на морозе. Сбоку находилось какое-то невысокое здание, в три этажа. И тёмный заброшенный угол, от которого несло смертью. Три стены здания и дерево практически полностью закрывали этот уголок от лишних глаз. Здесь легко можно уединиться, подумалось мне. Недалеко от этого места расположились какие-то сарайчики с мусорными баками. А где-то вдалеке виднелась тропинка. Уже темнело.

Какая-то женщина и маленький мальчик свернули с этой тропинки и пошли в мою сторону. Они улыбались друг другу и разговаривали, когда к ним подошёл какой-то мужчина. С виду солидный, что немного удивило. Женщина с мальчиком выглядела просто и неброско, а мужчина, в отличие от них, как-то лощёно – резкий контраст.