Текст книги "Повелитель призраков"

Автор книги: Каи Оксен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Продолжая смотреть на рекламный щит, на котором давно уже перестали отображаться пугающие слова, я лихорадочно соображала, что мне делать. Враг разозлился на то, что я позвонила Анжелине, и по её информации, он использует силу рода Мид. Управление сознанием.

Отличная новость, только вот, как можно использовать мою же силу против меня без моей воли? Или есть всё-таки ещё кто-то из рода Мид? Хранитель дома, в котором мы раньше жили, говорил, что у моего папы был брат и племянник. Отец и племянник погибли, а его брат….пропал!

В кармане завибрировал телефон, и я не взяла бы трубку, если бы сердце не сжалось так болезненно.

– Мама? – выдохнула в микрофон, проглатывая комки волнения.

– Наша маленькая глупенькая Ева, – раздался незнакомый голос: он проник по венам, прозвучал прямо у меня в голове, охватив мелкими противными мурашками всё тело.

Я уже знала, о чём мне хотели сообщить. Достаточно было просто закрыть глаза, проникнуть в своё собственное сознание, чтобы понять, кто мой враг.

Я действительно глупая, иначе, почему все пазлы изначально не встали в единую картинку? Ведь вся история мне была известна уже давно.

– Что ты хочешь от меня? – голос почти не дрогнул.

Вместо Наны, Кисы или Аарона враг забрал у меня хранителей и маму! А я ошибочно полагала, что муж и другая жизнь защитят её от меня.

И мой враг абсолютно живой, совершенно реальный человек. Не мифический охотник, использующий других проводников. Он взял меня не просто за слабую точку. Он взял меня за живое. И тем же ему хуже, потому что он уже перешёл черту. Свою мать я никому не позволю обижать. Будь она живой или уже мёртвой, принёс он маленький ущерб ей или большой, наказания не избежит в любом случае.

– Я хочу рассказать тебе правду о прошлом, раз ты сама её не вспомнила, – последовал довольный ответ.

– У тебя своя версия? – злость прибавила мне решимости. И теперь слабости или паники вообще не было. Я ощущала себя настолько сильной, как никогда ранее, что спокойствие медленно проникало в вены, отгоняя всё оцепенение от этого звонка.

– Не своя, а единственно верная. Ты должна встать на нужную сторону, мой маленький талантливый, но такой глупый ребёнок.

– Куда идти?

– В смысле?

– Ну, правду всю узнавать, – мой собеседник, видимо, тупой. Или больной на голову.

– Встретимся дома!

Послышались короткие гудки, и я сжала трубку.

Охотники – не та степь, куда меня понесло. Ведь охотились не с целью похитить и причинить вред. Всё это время враг заставлял что-то раскапывать и вспоминать. И определить самой нужное направление. Но нужное я не определила, что заставило моего маньяка пойти на крайние меры.

Какая же у него версия правды? И что ему даст моё появление в его жизни? Почему ему важно, чтобы я приняла его сторону? Кто же на противоположной стороне в таком случае?

Чует сердце, что враг ничем не отличается от обычных преступников, с которыми мне приходилось сталкиваться. Больной ублюдок с какой-то гениальной идеей, которой болел половину жизни. И теперь хочет реализовать её с моим участием. Уничтожать меня ему не нужно, хотел бы, выманил и убил давно. Но там моя мама. Как обезопасить её?

Главное, вовремя узнать намерения врага и суметь противостоять. Я без хранителей. Совершенно одна. Кого и о чём можно предупредить? Если позвоню Аарону или полицейским, они поднимут шум, не отпустят без сопровождения, а это опасно. Но, никого не предупредив, отправляться туда страшно. Если не вернусь, никто даже не узнает, куда я ушла.

Очередной рекламный щит привлёк внимание яркой фразой «Без глупостей!».

Чёрт! Моё открытое сознание! Как он читает все мысли и намерения? Сидит прямо в голове? Злости поприбавилось. Вот сволочь!

Времени совсем нет, мне ничего не придумать, да и чем команда сможет помочь? Дело связано с призраками и с человеком, имеющим силу. Только я смогу противостоять ему в случае чего-либо.

Мне нужно вспоминать и думать над тем, как отгородить своё сознание. Я взяла такси до своего родного города и решила помедитировать в дороге. У меня есть несколько часов потренироваться. Я ведь всё-таки Мид! У меня есть способности к ясному видению. Если моё сознание открыто, его можно как-то закрыть.

 

 

Такси довезло меня до центральной улицы, а оттуда до дома уже дошла сама. С ноги отворила ворота. Прошлась по дворикам, которые были в моей памяти не такими серыми и заброшенными, какими оказались в реальности, и направилась в просторный склад позади самого дома, за садом и немаленьким огородом.

Кажется, это помещение отец использовал для работы. Что он тут делал, даже не догадываюсь, но сейчас оно служило прикрытием для его отчаянного свихнувшегося братца.

Интересно, права ли я в своих догадках? Интуиция, касательно преступников, у меня почти всегда срабатывала правильно. Но в случае с человеком, который тоже видит мир мёртвых, всё вообще сомнительно.

– Привет, дядя.

– Ты вспомнила, наконец? – невысокий круглый лысый мужчина с усами и коротенькой бородой радостно посмотрел и приветственно ухмыльнулся, поиграв бровями. Сразу понятно, что меня здесь ждали.

Никаких замков или следов какого-либо человеческого присутствия. Глушь. Если он по-тихому убьёт и закопает меня, никто и не заметит.

– А это место помнишь?

Медленно осмотрелась, в памяти возникли какие-то картинки, но в целом всё оставалось размытым.

– Мы играли тут с тобой, – продолжил дядя. – Арье не занимался тобой столько, сколько я и твой двоюродный брат.

А вот это кажется правдой. Мне послышался чей-то детский смех, и вскоре пришло осознание, что это мой собственный.

Я моргнула, отгоняя неожиданные слёзы, и качнула головой. Вышла обратно из склада во дворик и увидела маленькую неуклюжую девочку с косичками, убегающую  от симпатичного и статного мальчишки, многим старше её по возрасту. Они оба смеялись, он притворялся, что не может догнать девочку, а девочка хихикала и дразнила мальчика, пока он не схватил её и не поднял на руки, щекоча и целуя в щёку.

У него были очень красивые миндалевидные глаза и яркая улыбка. Волосы тёмные, как насыщенный горький шоколад.

– Ева-Ева, – вдруг произнёс он сквозь смех и растаял в воздухе, а я ощутила, как по щеке градом покатились слёзы.

Этой девочкой была когда-то я. И это он меня так назвал. Он дал мне имя «Ева». Но кто он? Мой брат?

– Ты всё забыла. Мы были твоей семьей, – грустно произнёс мужчина и встал позади, тоже смотря на пустой дворик.

Это правда. Я помнила его лицо. Эти усы, добродушный взгляд, от которого теперь не осталось ни следа.

– Что с нами стало? – сейчас время для всех главных вопросов. – Зачем ты играл со мной? Почему не мог просто позвонить, встретиться лично? Где мама?

– Твоя мать в доме, – он начал с конца, сразу же поспешив ответить. – Она без сознания и связана. Больше никакого вреда я ей не причинял. Можешь не волноваться.

– Отпусти её. Она тебе не помеха. Она вообще не имеет отношение к нашей семье, у неё нет ни способностей, ни каких-либо знаний.

– Она – моя гарантия. Нужно было, чтобы ты приехала. И теперь нужно, чтобы ты осталась. Сама виновата, раз раньше не догадалась и не вспомнила. Ты свернула с нужного пути. А ведь задаёшь верные вопросы. Весь смысл как раз в том, что же стало с нашей семьей.

Я устало присела на раскладной стул, который стоял у стены, и приготовилась внимательно слушать дядюшку. Опасность от него не исходила. По крайней мере, убивать меня он не собирался. И маму тоже.

У него что-то с головой, аура мутная и беспокойная. Хранителей рядом нет. Но сила ощущалась и без них.

– И что же с ней стало?

– Твой отец – мой старший брат. Ему передалась большая часть сил рода. Он плохо принял её. В молодости сильно мучился. Сторонился людей. Мы помогали ему, чем могли. Он поздно женился на твоей матери, она была молоденькой и безответно влюблённой в него, долго бегала за ним. Ради продолжения рода, ему нужно было жениться, она оказалась подходящей кандидатурой.

 Надо же! Такие подробности я уж точно себе представить не могла.

 – Ты появилась, когда ему исполнилось тридцать семь лет. И к тому времени моему сыну уже было десять, так получилось, что он перенял больше способностей рода, чем ты. Поэтому Арье тренировал его. Время было опасное. Такие же люди, как мы, начали пропадать. В лунном мире все обеспокоились. Моего сына пытались похитить. После этого Арье решил заняться поисками охотников. Вместе мы сделали всё, чтобы обезопасить нас. Но твоему отцу этого было мало. Он начал помогать другим. И хотя мы толком ничего не знали об охотниках, он смело выступал против них. К нам стали присоединяться другие, те, кого мы спасали. Все наивно считали, что вместе представим собой всю силу да мощь проводников и, столкнувшись как-нибудь в борьбе с охотниками, победим их. Докажем, что нас нельзя использовать для своих личных целей.

Дядя умолк, проверяя мою реакцию на его слова, после чего снова продолжил говорить. А я просто слушала, не проявляя никаких эмоций.

– Но этот союз не просто оказался хрупким! Он состоял из трусливых и подлых крыс! – тон рассказчика стал наполняться эмоциями, а на лбу появилась испарина. Он нервничал. – Одни крысы позорно бежали с корабля, едва опасность маячила впереди,  а другие – предавали нас.

Предавали? Я изогнула бровь. О чём это он?

– Одну такую крысу пригрел мой брат. Светловолосая бестия с изумрудными глазами. Вертелась возле нас, якобы пытаясь помочь, поддерживала все идеи Арье и придумывала свои махинации. Мы оба, как два дурака верили ей, доверяли своих детей, пока в один прекрасный момент она не ушла, а это наше убежище не обнаружили. Моего сына схватили, Арье кинулся спасать его. Она выдала наше местонахождение, этим самым подставила брата и сына. Она не просто видела потусторонний мир, она была ведьмой, околдовавшей всех нас.

Он имеет в виду Анжелину? Я даже сглотнула от удивления. Рассказ с другой стороны. То есть он считает Анжелину виноватой в…

В чём?

– Вместе с Арье мы начали искать охотников, но попадали только на наёмников. Потом разделились, я напал на ложный след, из-за чего попал в ловушку. А твой отец  вышел на того, кто за всем стоял. Охотника, который захотел заполучить особый дар нашего рода. Но мой сын уже был мёртв, потому что на самом деле самый необычный дар нашего рода передался тебе, его убили, как ненужную вещь, а потом убили и Арье.

А причём тут Анжелина?

– Муж этой бестии нашёл Арье и его киллера, он обыскивал здесь всё, не сообщал информацию о том, кто и как убил их, в конечном итоге, мне даже не выдали тела. Я не смог похоронить их по-человечески. Я до последнего не верил в их гибель, пока не увидел брата в лунном мире, он стал твоим хранителем и рассказал, как погиб мой сын. У него пытались забрать силы. И зверски убили, когда поняли, что Шет не тот вечный лунный источник, который им нужен был. Арье понял, что теперь охотники будут охотиться за тобой, и просил меня о помощи. Но я не смог тебя защитить, охотники захватили нас обоих. Но эта бестия и тут оказалась замешана. Она забрала тебя. Эта ведьма наложила на тебя и Шета проклятье. Вы оба после этого исчезли и всё забыли. Арье тогда потерял даже хранительскую сущность и тоже исчез навсегда! А я остался в плену, пока тот, кто держал меня, внезапно не умер. Его пытки сделали меня слабым и беспомощным. Едва сбежал, то сразу же напоролся на других охотников. Они сделали меня своей собачкой, и вот, когда я снова стал свободен, то обнаружил, что ты служишь ей. Служишь этой семье. Она сама стала охотником, использующим тебя в своих личных целях. Тебя! Источника семьи Мид.

Тон дяди стал слишком эмоциональным и яростным. Красные потоки ауры стремительно обвивали его тело, поглощая мою спокойную энергетику. 

– Она ведь тогда погибла, – осторожно произнесла я. Он сделал из матери близнецов просто дьявола во плоти. – Спасла меня от наёмников, а те её убили. И отец помогал ей, пожертвовав сущностью хранителя, спасая меня.

Только почему я про Шета ничего не помню? Что стало с ним? Почему и куда исчез он? Анжелина упоминала это имя…

– Она сдала всех нас. Пока не сбежала из организации, о нашем убежище никто не знал. Она разрушила это всё, – мужчина покачал головой и покрутил руками, указывая на полупустое помещение. – Она предала нас. Очнись от своего сна, Ева Мид! Она прокляла тебя. Она запечатала душу моего погибшего сына в хранителя нашего рода и заставила его вечно следовать за тобой. Мой сын не знает покоя даже после смерти. Когда умер, он даже не смог сделать свой собственный выбор. Она всех заставила существовать так, как выгодно ей. Она сделала неправильный выбор изначально, предав нас с Арье и уйдя к своему мужу.

Стоп. Что он вообще мелет? Запечатала душу Шета в хранителя нашего рода? Это как? Руки так сильно дрожали, что я сжала ими свои джинсы.

Дядя был влюблен в Анжелину? Не иначе, как треугольником и страстями попахивает. Весь этот рассказ походил на бред сумасшедшего. Предала, сбежала, сделала неправильный выбор, прокляла, запечатала. Что из этого реальные факты, а что – просто исковерканное больным сознанием восприятие?

– Не веришь? – воскликнул дядя, пронзая меня взглядом, полным возмущения. – Посмотри на Шета, – он щелкнул ладонями и рядом замаячил домовой. – Шет! – мужчина обратился к нему, но домовой никак не отреагировал, припечатавшись рядом со мной. – Видишь? – мужчина обратился ко мне. – Он похож на цепного пса, заколдованный принц, он даже не вспомнит теперь собственного отца. Он и тебя не помнит.

Я обеспокоенно посмотрела на своего жутко странного хранителя. Что с ним случилось? Почему он так выглядит? Что дядя с ним сделал? Как удерживал? Шет? В голове вдруг снова зазвучал девичий смех и чьё-то «Ева-Ева».

Мне стало плохо, закружилась голова, я пошатнулась и облокотилась об стену. Не понимаю, что происходит. Мой брат Шет, к которому я была очень привязана в детстве, стал родовым духом, моим хранителем и забыл всё, что было с ним при жизни? Так же, как забыла и я? Сколько мне тогда было? Лет семь? Неужели, все эти годы, выпавшие из моей памяти, содержали очень важные сердцу вещи? У меня был любящий и сильный отец, не менее любящий старший брат, дружная и полная семья, воспоминания о которой стали похожи на пыль.

– Теперь ты понимаешь, почему выбрала неправильную сторону? – дядя сверкнул глазами, и я вдруг поняла, что у него были определенные намерения.

– Как же вы, став слабым после стольких лет плена, смогли использовать столько силы и управлять моим сознанием?

– Во мне течёт кровь семьи Мид. За все эти годы я научился понимать луну и управлять призраками. Хотя настоящий источник это ты, но и я не слаб.

– То есть вы использовали домового? – смутные догадки пронзили мою голову. – Своего собственного сына? Через него вы управляли моим сознанием? – надо ли представить, насколько я поражена. У меня даже перехватилось дыхание.

– Она связала вас своим проклятьем, – ухмыльнулся собеседник. – И хоть в чём-то это сыграло мне на руку. Я вышел в лунный мир и обнаружил там Шета, через него я нашёл тебя. И вот, мы снова вместе. Твои способности не пробуждены. Но именно ты источник. Тебе нужно восстановить честь семьи Мид и прервать связь с этой проклятой бабой!

Домовой вдруг приблизился ко мне и закрыл собой от дяди. Рядом появилась бабка, а за ней хлынул целый поток призраков, вызвав у меня страшную панику. Что происходит?  Мёртвые души окружили меня под дядькин смех, и призрачный омут стал таким тёмным и глубоким, что я упала на колени и перестала видеть что-либо. У меня не просто высасывали силы, меня, будто перекручивали в мясорубке.

– Нет, Шет! – сквозь мрак я вдруг услышала вопль дяди и следом за ним тихий шепот домового.

– Всё хорошо, Ева. Доверься мне.

– Нет! Вы оба предали меня, – дядя продолжал кричать, вызывая у меня новый приступ паники. Я не вижу его, не в состоянии контролировать ситуацию. И даже толком не понимаю, что делает домовой.  – Ты предала меня, Ева! Веришь ей, служишь ей. Ты продажная ничего не стоящая соплячка, которая украла способности Шета. Ты украла моего сына. Ты должна умереть. И я должен умереть. Я не уберег нас от этой участи.

Лихорадочно цепляясь за эти слова, я попыталась понять их смысл.

Омут стал таким сильным, что унёс все мои мысли. Чёрная воронка поглотила полностью, я не успела даже приготовиться к боли и испугаться. Но боль не чувствовалась, страх тоже. Время остановилось. А моё тело стало лёгким и свободным.

И… ярким.

Я засветилась, как новогодние огоньки или звезда на небе, освещая тёмное пространство вокруг себя. А омут, в котором была ранее, уже исчез.

– Уходите все! Этот свет может уничтожить даже вас, – крикнул вдруг домовой, и все призраки, парившие вокруг, кинулись врассыпную под вновь появившийся в ушах смех моего дяди.

Я подняла голову и увидела своего хранителя прямо перед собой.

Впервые в жизни он приобрёл реальные очертания: я видела не тёмный силуэт и энергетическую призрачную оболочку, а реальный образ молодого кареглазого юноши. Я протянула руку к его лицу и закусила губу от нахлынувших эмоций. Это лицо моего брата, любимого и единственного брата, который всегда защищал меня и был рядом.

– Шет, – еле произнесла я, гладя его по щеке и чувствуя, как снова покатились слёзы. Почему-то было больно.  

– Ева! – он вдруг улыбнулся и накрыл мою руку своей. Я на мгновение ощутила это прикосновение и его тепло. – Ты – хранитель моей души, я отдал её тебе. Это был мой личный выбор, – произнёс  тихо он, наполняя внутренности своей энергетикой, и меня тут же откинуло назад с такой силой, что я полетела по воздуху, словно, пушинка. Лёгкость в теле не исчезала, поэтому я летела долго-долго, заметив, что вокруг меня пылает вполне реальный яркий сметающий всё на своём пути огонь.

Последнее, что отдалось в голове: мать призраков огня не боится. Глупая мысль.

 

***

Моё детство можно назвать счастливым. Оно наполнено теплотой, радостью, спокойствием и красотой. Ведь всё, что меня окружало, было прекрасным и сказочным.

Отец являлся очень добрым и весёлым человеком. Он относился к нам с Шетом абсолютно одинаково, но я не ревновала. Ведь Шет любил меня не меньше отца. Брат носился со мной с рождения, играл, учил чему-то, носил на руках и позволял засыпать рядом с ним. И я настолько привыкла к его присутствию в собственной жизни, что мне ничего не было страшно. Даже когда рай детства оказался где-то позади, а память спрятала все моменты счастливого детства в голове…

Даже когда я осталась без семьи, без прошлого и со странным талантом, проявляющимся с каждым днём всё больше и больше. Я всегда знала, что рядом со мной есть тот, кто не даст меня в обиду. Ева-Ева. Он называл меня так.

Он был очень красивым и сияющим. Даже когда его образ стёрся, превратившись в силуэт, он существовал в моей голове ярким жизненным светом.

– Ева-Ева, – в сознание вдруг проникло реальное обращение ко мне, оно отозвалось где-то на задворках моего сознания глухой болью.

Не знаю, в каком месте я находилась, но оно вернуло всё потерянное обратно. И уходить отсюда в какую-то холодную и пугающую реальность мне не хотелось.

Но это имя. Эта конкретная манера меня так называть.

Попыталась приоткрыть глаза, тихонечко, еле-еле. И всё – нить порвана. Меня порывом вытянуло из чудесного и сказочного мира детства, я очутилась где-то в раздражающем холоде и ярком свете.

В ухо резко ударил противный пикающий звук, а в нос – мерзкий и ненавистный мне больничный запах.

– Она очнулась! Ева, ты меня слышишь?

Что-то загремело, хлопнули двери, кто-то вошёл, меня начали щупать, трогать. Махать перед глазами.

Господи, за что? Ненавижу эту суету.

Поняла, что жутко болит нога в районе коленки, да и вообще всё тело. Глазам неприятно реагировать на свет. И само состояние странное – будто чего-то важного не хватает. Встряхнулась и в панике завертелась, как смогла. Всё верно, я в больнице, вокруг меня люди в халатах. Позади них маячат Аарон и Катрин. А рядом с ними призраки. Много призраков. Но они не такие пугающие, как раньше. Не пытаются коснуться меня, отобрать тепло. Просто столпились вокруг и ждут. Вижу бабку, обеспокоенную и печальную, как вся моя жизнь. Не будь она призраком, я бы сказала, что она постарела.

А где домовой? Что с мамой?

Врачи шикнули на меня, запретив вертеться. Боль становилась сильной, я уже не могла терпеть  её и стонала, глаза устали, поэтому просто закрылись, а я попыталась расслабиться. Жива. Это главное.

– Мама, – шепнула я, вспомнив, что не могу позволить себе расслабиться, пока не узнаю, что с ней всё хорошо.

– Она в порядке, не пострадала, – бабка тут же оказалась рядом со мной, дав долгожданное успокоение.

Мне что-то вкололи, и я снова вернулась в мир грёз, где мне было так хорошо.

Так продолжалось некоторое время, потому что не получалось долго находиться в сознании и держать глаза открытыми. Просыпалась, а потом снова уходила в чудесную сказку. Мне нравилось в ней находиться, я была счастлива, находясь рядом с отцом и Шетом. И потому отгоняла серые мысли о том, что такому нельзя продолжаться, на задворки сознания.

Потом же мне приходилось чаще приходить в сознание и существовать в противной реальности боли и холода. Не знаю, что со мной случилось, но всё ощущалось по-иному.

Тело светилось, точнее аура. От неё шли какие-то длинные потоки сильно яркого света. Сначала это настолько слепило меня, что я старалась не открывать глаза. Но потом привыкла. Говорить я тоже не могла, что-то хрипела или постанывала, только бабка могла расшифровать, что я имею в виду. Ну и Катрин изредка, если я хрипела достаточно громко. Больше я никого не видела. Точнее, вроде бы пускали маму, Аарона и Нану, но я в это время спала. Если учесть, что просыпалась редко и ненадолго, застать меня нереально.

Сознание некоторое время ещё оставалось помутнённым, но в один прекрасный момент я вспомнила, почему вообще оказалась в больнице. Мой старый дом. Дядя. Я оказалась в ловушке, не смогла ничего контролировать, а потом провалилась в темноту. Домовой что-то со мной сделал, после чего я начала светиться. Потом помню огонь. И ничего больше.

Что же случилось? Где домовой? Почему мне кажется, что чем дольше я буду находиться в таком состоянии, тем мне будет лучше? Спать, открывать глаза и тут же закрывать их, проваливаясь в чудесные тёплые воспоминания. Ни с кем не разговаривать, ничего не воспринимать.

Бабка сторонилась меня. Она позволяла находиться в таком состоянии. Не торопила. Она знала. И я знаю.

Знаю, что случилось нечто неправильное.

Почему мне не снились кошмары, как раньше? Почему я не боялась находиться в больнице? Почему призраки не пьют моё тепло? Я же не могла умереть? Мама и Киса же постоянно торчали тут, разговаривали со мной, кормили. Я выжила.

Проснувшись среди ночи от стука тяжёлых капель дождя по стеклу, я вдруг поняла, что уже не чувствую боли в теле, что мне намного лучше. Что глаза открывать не так уж и трудно.

Села в кровати, посмотрела на своё тело, излучающее необычный свет, подошла к зеркалу и увидела свои глаза, которые немножко изменились. Мне показалось, что и в них появился странный блеск, какой бывает у драгоценных камней. Оглянулась, заметила бабку.

– Где он? – и задала вопрос, который интересовал меня с тех самых пор, как я очнулась.

– Аарон? – бабка дала мне шанс стушеваться и перевести разговор. – Не знаю, он был тут днём, но уже ушёл. Он хочет забрать тебя домой, доводит врачей до белого каления, говоря им, что ты не любишь больницы.

– Где он? – повторила вопрос и открыла окно, чтобы непрошеные слёзы не казались одинокими на фоне пустой комнаты, чтобы ветер хлестал по лицу и нагонял на щёки ещё и капли дождя.

Ветер и впрямь сильный, ворвался сразу же, занося с собой запах свежести и дождя.

Бабка молчала. Вокруг неё столпились местные призраки, не смея приближаться ко мне.

– Где он? – сорвалась на крик и вцепилась руками в подоконник с такой силой, что, наверное, никто не отцепит. Слёзы совершенно заполнили глаза. – Где Шет? – плач прорвался из горла, разрывая что-то внутри. – Где домовой?

– Он погиб, – раздался тихий ответ моего хранителя.

– Нет! – снова крикнула я. – Нет, нет. Бабушка, ты не права. Этого не может быть. Он же уже умер.

Бабка молчала, не смея и пошевелиться, что вызвало у меня ещё большую панику.

– Как это произошло? – выдавила я, захлёбываясь от рыданий.

– Твой дядя заминировал склад, изначально планируя воссоединить вас в лунном мире. Он заманил нас и держал возле себя с помощью сил управления. Он понял, что часть души Шета заключена в тебе и использовал вашу связь, чтобы влиять на тебя. Мы не могли вырваться, но Шет всё же был сильнее благодаря вашей с ним связи. Он запланировал провести обряд повелителя до того, как его отец убьет вас. И едва ты появилась на складе, приступил к этому. Он успел получить разрешение старейшин и провести обряд. Но твой дядя нажал на взрывное устройство до того, как ты приняла силу в себе. Нас ослепил твой яркий свет, а потом всё вдруг разлетелось на куски, и появился огонь. Мы думали, и ты погибла. Аарон уже бежал тогда к складу, а полиция вытащила твою маму. Ты бы видела Аарона, – бабка приблизилась ко мне вплотную, и я почувствовала её лёгкое прикосновение сквозь пижаму. – Он не верил, что ты там. Не хотел верить. Но полез в самый огонь, чтобы найти тебя. Я думала, это конец.

Я всхлипнула, отцепила руки от подоконника и села на пол, зарывшись лицом в колени.

– Но ты лежала посреди всех обломков, огня, дыма и так ярко светилась. Домовой проник в твоё тело, едва раздался взрыв, и расколол остатки своей души на защитную оболочку. Поэтому ты выжила.

Я зарыдала ещё сильнее, не желая осознавать смысла слов произнесённых бабкой.

– Шет всегда был умён и силён, Ева. Когда он потерял жизнь, то решил стать хранителем нашего рода. А Арье пожертвовал своей душой, чтобы спасти тебя от похитителей, и ты осталась без сильного хранителя, тогда Шет попросил Анжелину заключить часть своей души в тебе, чтобы он мог вечно следовать за тобой и защищать тебя.

– Но почему его нет сейчас? – захрипела сквозь слёзы я, понимая, что задаю глупый вопрос. Зачем было жертвовать собой, зачем умирать?! Как он мог покинуть меня, когда я всё вспомнила? Когда я только осознала, кем он для меня всегда был? Я ничем не отплатила ему за такую любовь и верность.

Все, кто мне помогал, умерли из-за этого. Отец, Анжелина, Лео, Шет… Они отдавали мне больше, чем я могла дать им. Это несправедливо. Это неправильно.

– Он внутри тебя, в твоём сердце.

В палату из-за моего плача сначала зашла медсестра, потом сбежались врачи. Затем вызвали маму, а она позвонила Аарону и Катрин. Я не могла успокоиться, не могла сказать ни слова, просто плакала навзрыд, понимая, что эта потеря сделала меня совершенно опустошённой.

– Ева, что случилось? – мама с Катрин тоже уже чуть не плакали, с полчаса по очереди умоляя меня прекратить и рассказать, в чём дело. – Где у тебя болит?

Я не могла ничего ответить, поэтому просто била себя кулаком в грудь. Там у меня болит, там! Причём, так сильно болит, так сильно сжимается, что всё остальное меркнет по сравнению с этой болью.

Вскоре пришёл Аарон, не говоря ни слова, схватил меня на руки и запихнул в машину. Катрин села впереди, всё время поглядывая на меня, а мама рядом, тяжело вздыхая.

Я уже затихла и почти перестала всхлипывать, только слёзы катились и катились по щекам.

Меня привезли в дом Солесов, там ждала обеспокоенная Нана, которая подготовила мне постель. Потом приехала медсестра, установила капельницу и дала инструкции по уходу. Получается, в больницу я больше не вернусь. Это хорошая новость, но разве мне легче от неё?

За мамой приехал отчим и забрал её, взяв с Солесов обещание, что не спустят с меня глаз.

– Теперь можешь объяснить, что случилось? – спросила Катрин, гладя меня по голове как ребёнка. Она, видимо, намеревалась остаться со мной до утра.

Слёзы потекли еще больше. Нет, мне уже не можется рыдать, но жидкость откуда-то берётся. А ещё, я не могу произнести этого вслух. Совсем, как бабка, когда я её об этом спрашивала.

Но я же тогда нашла в себе силы начать этот разговор. Я сильная.

Встала с кровати, вытащила иголку из кожи и направилась на балкон.

– Хочу курить, – получилось прохрипеть подруге.

За мной наблюдала не только она, а ещё и близнецы, но мне уже всё равно.

Закурила, с силой втянув дым в лёгкие, и вытерла слёзы.

– Домового больше нет.

– В смысле? – Катрин, закурившая со мной, даже уронила сигарету от удивления. – Это как? А где он?

– В прямом. Его нет уже больше нигде.

– Подожди, – подруга нервно дрожащими руками вытянула из пачки ещё одну сигарету и, переглянувшись с близнецами, щёлкнула зажигалкой, – то есть ты хочешь сказать, что он умер?

– Умер, – согласилась с ней я.

Но Кису это, похоже, не убедило.

– То есть как умер? Он же и так умер, – шокировано выдала подруга.

– Это длинная история, – тяжёлый вздох. Смогу ли я рассказать её? – Его зовут Шет. Он – мой двоюродный брат. И там, на складе, он пожертвовал своей сущностью ради моего спасения. Его больше нет.

Три пары удивлённых глаз прожигали мне спину. Я потушила бычок и поспешила вернуться в гостиную, вытирая вновь наступившие слезы.

– А убить нас хотел мой родной дядя, Цион Мид.