Текст книги "Напарники (СИ)"

Автор книги: Julie28

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Из-за деревьев, пошатываясь, вышли двое ходячих. Отчего-то такие одиночные красавчики уже не вызывали укол страха, скорее непосильное раздражение, которое хотелось успокоить одним ударом по разлагающимся мозгам. Две стрелы просвистели по воздуху и вонзились в головы мертвецам, одна за другой. Дэрилу потребовалось всего пять секунд, чтобы уложить ходячую угрозу.

– Что ты думаешь на этот счёт? – я обратилась к Рику.

Граймс задумчиво потёр переносицу и остановил свой взгляд на одной точке, погрузившись в раздумья.

– Я сейчас не буду говорить о том, что решать тебе. Я буду настаивать на уходе из этого места, – уверенно сказала я.

Рик сдвинул брови, с болью в глазах он обернулся на военную базу, которую уже давно не было видно за деревьями. Я понимаю, насколько горько ему было оставлять это место. Место, где все мы могли спать спокойно, не боясь быть съеденными и не боясь замёрзнуть насмерть, проснувшись уже другим существом. Там Карл мог быть беззаботным. Там Марти мог не волноваться ни о чём.

– Нам нужны одни сутки. Всего одни сутки, Джули, – вдруг сказал Рик. – Послезавтра утром мы уедем. Но я прошу…не нужно устраивать эти проверки с компьютером. Мы можем попасться, и тогда нам всем несдобровать.

Я с пониманием кивнула. Хотелось узнать тайну, найти лекарство, но здравый смысл был выше мечтаний – операция с транквилизатором была слишком рискованной.

– Ты согласен переночевать здесь ещё две ночи? – я обратилась к Дэрилу, надеясь на то, что он согласится, потому что срываться с места мне не хотелось так, как это было на ферме.

Не хотелось поспешных действий, совершённых в страхе и панике. Мы просто соберём вещи и уедем. Если военным не нужна будет кровь, и в целом, не нужны будем мы, они беспрепятственно должны нас отпустить. Зачем им лишние рты?

– Да. За одни сутки вряд ли что-то произойдёт, – к моему счастью он согласился.

– До завтра никому ни слова. Не хочу, чтобы группа с подозрением озиралась по сторонам, – шериф поглядел на нас; он всё ещё в чём-то сомневался.

– Конечно, Рик, – без особого наслаждения я вдохнула морозный воздух и пустила самодельную стрелу в медленно передвигающегося ходячего. – Вот чёрт! – по пальцу побежала струйка алой крови.

Стрела ударилась о мертвяка и вяло упала в снег, ходячий продолжил своё движение в сторону нас. Тетива моего лука порвалась, а острые подсохшие волокна впились в кожу, раздирая её. Рик мгновенно подскочил к мертвецу и вонзил нож ему в висок.

– Ну вот, нужна новая тетива, – я запихнула кровоточащий палец в рот, пытаясь как-то успокоить неприятную боль.

Ранка была неглубокой, но доставляла много дискомфорта. Она по ощущениям напоминала ранение, причинённое листком бумаги – незначительное, но заставляющее тебя перебирать все известные тебе матерные слова. Я бы предпочла быть ударенной в солнечное сплетение вместо этого.

– Подстрели белку для меня, – я мило улыбнулась Дэрилу, подбивая его на действие.

Отчего-то я рассчитывала, что его губы расползутся в улыбке, но задать ему хорошее настроение не удалось. Диксон выглядел хмурым и напряжённым. Он всё время пребывания на базе ожидал удара в спину от военных, а когда понял, что получил его, ему не стало легче. Тайн не поубавилось, а нагнетающая обстановка приносила угрозу вреда для нашей группы.

Мы молча двигались по лесу, боясь разговорами спугнуть белку или навлечь за собой хвост из ходячих. Всеобъемлющую тишину нарушал только приятный хруст снега, который мне всегда нравилось слушать. Здесь, вдалеке от океана, снег был не такой жёсткий, как в Анкоридже, из него было невозможно что-то слепить. Он был мне неродной и пугающе холодный, непривычный…

Рик не сказал, почему мы уезжаем так далеко. Может, ему просто хотелось защитить нас с помощью зимы, которая не бывает такой холодной в Джорджии.

Стрела с красным оперением пронзила воздух. С хлюпающим звуком мёртвая белка провалилась в толщу снега и почти полностью скрылась в ней, лишь пушистый серо-рыжий хвост остался на поверхности.

– Спасибо, – я вернула стелу её правообладателю.

Держа белку вверх ногами, я перерезала ей горло, и яркая кровь полилась на белый снег хлиповатой струёй. Будь белка жива, на моём светлом пальто не осталось бы и живого, не задетого кровью места. Когда животное было обескровлено, мои руки стащили с него шкурку. Это были будто бы и не мои руки вовсе. Глаза смотрели на всё это равнодушно, а душа замирала в пищащей жалости. Однако если бы не этот охотник, что сидел внутри меня в качестве скрытого резерва, нам бы с Марти было не выжить в лесу, около Мемфиса.

Вырезав эластичное сухожилие, я привязала его по обе стороны изогнутой палки, и лук снова принял прежнее состояние.

Я поймала на себе обеспокоенный взгляд Рика. Он наверняка задумывался о том, кем я была раньше и как бы отреагировала на необходимость разделывать белку.

– Я биолог, мне препарировать животных не впервой, – попытавшись усмехнуться, сказала я, взглядом, заполненным жалким оправданием, сказала я полицейскому. – Не думай о том, как сильно я могла измениться.

Граймс промолчал в ответ.

Мы шли обратно с той же тишиной, изредка нарушаемой наставлениями по поводу наших дальнейших действий.

– Если ты узнаешь что-то от Тома, немедленно скажешь об этом мне, – твёрдо сказал мне Рик.

– Конечно. Если он что-нибудь скажет…

– Хотел бы промолчать, послал бы тебя нафиг. Он всё-таки шкурой рискует, – сказал Дэрил.

– У вас с ним что-то было? – Рик взглянул на меня так, как будто ему жизненно необходимо было знать честный ответ.

– Граймс, зачем тебе это знать? – я почувствовала, как краска приливает к щекам, разнося по лицу стыдливую теплоту. – Нет, не было.

– Жопа моя чует, что ты врёшь, – Дэрил сощурился.

– Я просто была влюблена в него. Очень долго. И очень болезненно, – я подняла руки в жесте безоружности и побеждённости одновременно. – Любовь в одну сторону не считается.

– Ему можно доверять? – спросил Рик.

– Я не знаю. Он всегда был скрытным человеком, а сейчас…эта жизнь могла его изменить так же сильно, как многих из нас.

До нас начал доноситься постепенно нарастающий звук трепещущегося под натиском лопастей воздуха. Все вместе, почти синхронно, мы обернулись назад. К нам приближался вертолёт.

– Это к нам! Это из Вашингтона! – провожая взглядом улетающий в сторону базы вертолёт, воскликнула я.

Мы кинулись вслед за ним, проклиная глубокий снег за медлительность нашего бега. Ворота перед нами быстро открылись. Мы ожидали, что сейчас вертолёт опустится на землю, улыбчивые люди спросят о том, как мы живем, и вручат нужные нам вещи…но…

Выдвижная дверь летающей машины открылась и оттуда, вниз с воздуха, преодолевая высоту в несколько метров за секунду, упало несколько коробок. Четыре небольшие коробки, а после, вертолёт развернулся и улетел.

Дежурившие у входа сразу забрали их и убежали внутрь. Судя по невозмутимости их многое повидавших лиц, вертолёт так поступал всегда, не удостаивая выживших приземлением.

Ближе к тёмному, глубокому вечеру, когда стрелка часов была уже в районе восьми, я отвела Марти в гости к Бет. Хотелось уберечь его от разговора с Томом, мало ли, что он сможет из него понять и уяснить для себя.

В душе кипело волнение такой силы, будто мне завтра выходить замуж, однако оно не носило такого благоприятно-трепетного характера. Волнение было скорее разрушительным, оно билось о грудную клетку изнутри, заставляя её ноюще трепыхаться при вдохе и выдохе, заставляя меня ходить по комнате из стороны в сторону.

Стрелка часов грузно упала на цифру восемь. Я вышла из комнаты, ища глазами Стенли.

Он появился в коридоре секунду спустя, и только тогда мне удалось сделать облегчённый выдох. На его губах была улыбка, неподдающаяся разгадке, а взгляд печальный. Он идёт ко мне уверенно, но руки сжимает в кулаки. Раньше он так всегда делал, когда волновался…

Том приблизился ко мне слишком быстро и буквально накинулся с поцелуем. Его руки с неловкостью обхватили меня, как хрупкую вазу, жёсткая щетина царапала кожу, но губы были мягкими, когда-то давно желаемыми…а сейчас я была в смятении. Я лишь застыла в одном положении, позволяя его рукам прижимать меня к себе.

Стенли открыл дверь моей комнаты, не отрываясь от моих губ, и аккуратно протолкнул меня внутрь.

Как только дверь за нами захлопнулась, он резко отстранился:

– Мне нужен был повод, чтобы прийти к тебе.

Блять, Стенли, я так и думала, что в душе ты подонок. Утешения моего прошлого, оказались верны насчёт настоящего. Ты снова играешь мной, бесчувственное создание.

Он играл на камеру влюблённого, бегущего на свидание…это не причиняло мне никакой боли, какую могло бы причинить пару лет назад, но острый укол чувства того, что тебя используют…ничего, сейчас я буду использовать его, как моего личного информатора.

Осушив губы рукой, я напряжённо уставилась на лётчика военной авиации:

– Ну и. Повествуй.

Том уселся на кровать, нервно выстукивая дробь ногой.

– Надеюсь, прослушки здесь нет, – оглянула я комнату.

– Нет. В жилых комнатах нет слежения, – ответил мне Том. – Что ты конкретно хочешь знать? – он посмотрел на меня, видимо, не зная с чего начать.

– Куда уезжают машины?

– За ингредиентами.

Не ручаюсь за то, какую степень удивления носил мой взгляд. Как всегда Томас проронил фразу и замолчал, ненавижу ответ без комментария.

– Ну, продолжай, – я опасалась даже предположить, о каких ингредиентах он ведёт речь.

– Раджана знает, как нас спасти. Она хочет совершить обряд, для которого нужны определённые атрибуты и ингредиенты. И последний из них – есть у вашей группы, поэтому ей пришло видение о вашем приезде. Вы должны нас спасти.

– Ты в курсе, что звучит это бредовее некуда? Какой к ебеням обряд? Ты веришь в это?

– Я видел не только то, что видели вы. Она делает вещи помасштабнее, она может толпу ходячих контролировать. Поэтому я верю, что если кто уж и в силах нас спасти, то только она.

– Раз уж она такая крутая, зачем вам все эти камеры? Экстрасенсы и так расскажут, что к чему и кто замышляет мятеж.

– Эти камеры были здесь и до неё. Порой цыганка говорит

загадками, а Вахельбаху нужна ясность, он контролирует все действия своих людей. Мы не должны как-то спугнуть вас, поэтому обязаны молчать.

– Спугнуть? А есть то, чего мы должны бояться?

Том замолчал.

– Ну же! Чего мы должны бояться? – я повысила голос.

– Я не знаю! Вы – люди, выискивающие тревожные знаки на каждом шагу, что угодно способно заставить вас уехать.

– Скажи своему Вахельбаху, что будь он с нами открыт и честен, мы бы тоже доверяли ему и ничего бы не боялись!

Тяжело вздохнув, я опустилась на кровать рядом с Томом. Генерал под чарами Раджаны. То, как он на неё смотрит можно объяснить только слепой любовью или жёсткой зависимостью. Она контролирует его действия, а он следит за движением каждого из нас…

– Вирусологи…почему они укрывают от меня что-то? Они стопорят работу. Почему?

– Они уже нашли вакцину.

– Что?! – у меня сердце бешено забилось в груди, перед глазами быстрой полосой киноленты пробежали все мои дни в лаборатории, все мои и все их действия. Когда я успела что-то упустить?

– Они нашли какой-то белок, содержащийся в крови кролика, позволяющий ему быстро обнаруживать вирус и блокировать его. Мало того, они окружили его какой-то липидной платформой, которая позволяет избежать отторжения со стороны организма человека.

– Почему они молчат тогда? – я чувствовало, как моё дыхание с бешенными темпами учащается, я поднялась с кровати и стала расхаживать по комнате из стороны в сторону.

– Раджана сказала, что лекарство не поможет. А так как мы не должны пугать вас, мы продолжаем свою работу, как ни в чём небывало.

– Блять, ебучий мир! – я пнула тумбочку и в тот же момент заверещала от адской боли, пронзившей мой мизинец. – Как можно верить какой-то колдунье, когда на руках настоящее спасение. Вы ёбнутые все до единого! И не смотри так на меня! Плевать я с ёлки хотела на то, что она строит зомби в ряды и заставляет их приседать и отжиматься! У нас вакцина есть!

– Почему бы тебе не поверить и не посмотреть, что будет?

– А что если она убьёт одного из нас?! Мне нужно срочно поговорить с этой старушенцией. Пусть изложит весь рецепт её зелья для всеобщего счастья, пусть мне покажет его. Если там будет всё безобидно, мы остаёмся. Если же нет…я убью её сразу же, как дочитаю строчку!

– Ты совсем чокнулась?

– Я защищаю группу! Спасибо, что был со мной честен, больше мне твоя наивность не нужна!

Том оказался рядом со мной в считанные секунды и грубо схватил меня за запястье.

– Не смей поднять панику на базе.

Зажмурившись от боли, но сохранив уверенное молчание, я с вызовом заглянула в глаза лейтенанта Стенли:

– Мне нужно посовещаться с группой. Генералу я не скажу, что все, что я знаю, я услышала от тебя. Но твои коллеги сразу поймут…что любовничек проболтался, – в моём голосе послышалась ехидная усмешка.

– Вы остаётесь здесь, – Стенли вывернул мою руку в неестественное положение.

– Это мы узнаем только после разговора с Раджаной, – фраза получилась чересчур громкой, через неё прорывалась физическая боль.

– Если вы уйдёте, мы все погибнем! Ты не представляешь, через что нам довелось пройти!

– Это я не представляю? Да что ты знаешь о том, как мне приходилось выживать! У вас есть вакцина, чёрт возьми! Вы выживете! А нам дайте право выбирать!

От сильного пинка ногой дверь растворилась, в комнату вбежал Дэрил, наставив арбалет на Тома, Рик, Гленн и Ти-Дог с заряженным оружием.

– Отпусти её, иначе через пять минут будешь шаркать ногами и жрать своих коллег, – прорычал Дэрил, угрожая оружием.

Стенли отпустил мою руку. Боль не утихала, но заметное облегчение от избавления от тисков я ощутила. Я сразу же отбежала подальше, ища укрытия, которое было только за спиной Дэрила. Так я чувствовала себя сразу более защищённой.

Я боялась Тома, потому что он был безумен. Не отрицаю, что он пережил много дерьма, как и все мы. Но я не могла поверить в то, что это сломило его, когда-то я видела в нём человека поистине неисчерпаемой силы, теперь же от его внутреннего стержня и самообладания не осталось ни капли. Он был полностью погружен в сказку про чудесное спасение бабушки Раджаны по самую макушку, он уже в ней захлебнулся.

Стенли осознал преимущество наших и в знаке безоружности поднял руки.

Хватит ли нам сил, чтобы спасти всех этих людей? Да и…можно ли их уже спасти?

========== Глава XVI ==========

POV Рик

Как оказалось, громкие разговоры на повышенных тонах и даже крик Джулиетт услышали все сразу и среагировали незамедлительно. Моё сердце бешено колотилось, в мыслях истерично мерцал план нашего побега с базы.

Когда лейтенант поднял руки, словно белый флаг, а Джули отбежала на безопасное расстояние от этого психа, я более-менее успокоился. Девушка дышала прерывисто, в глазах читался испуг, но весь её разговор со Стенли она выложила чётко, быстро и только по делу. За что я был ей чертовски благодарен.

Мне нужно было оставить ребят всего на несколько минут, потому что от разговора по душам с цыганской бабкой зависела сейчас жизнь каждого из нас.

Всполошённые шумом, который они могли услышать и картинками с видеокамеры, которые попались им на глаза, в коридор тут же посыпали военные. Всё происходило слишком быстро и настолько стремительно, что изображение расплывалось в глазах, будто я двигался на запредельной скорости.

Увидев, что подмога спешит на помощь, Стенли оживился. Он был растерян, так как сразу четверо грозились выстрелить в него, но всё же лейтенант принялся отбиваться. Джулиетт отреагировала быстрее: она кинулась к кровати, из-под которой виднелась рукоять катаны. Уже через секунду острое лезвие было в миллиметре от горла Томаса. Девушка смотрела на него с сожалением, её руки слегка подрагивали. Она даже не обращала внимания на то, что происходило за её спиной.

Моментально ударив ворвавшегося в комнату военного ручкой пистолета и растолкав других, я побежал к лестнице. Должно быть, я выглядел, как мечущееся по клетке животное – на лице смятение вперемешку с яростью, в мыслях – переполох, адское ощущение того, насколько тяжело мы влипли. Сейчас, окажись обряд Раджаны безобидным, как мысли годовалого ребёнка, мы окажемся, возможно, в ещё более худшей ситуации. Мы уже нарушили равновесие на военной базе, подняли руку на некогда защищавших нас людей…

Но если всё это заварилось…если эти тайны имеют место быть…значит, всё не зря.

Как только я оказался на лестничной площадке, с верхнего этажа на меня кинулось несколько человек с оружием. Сейчас нас окружат, обезвредят, и, что вполне вероятно, убьют.

Лори…Карл…

Чем я думал, когда зашёл на территорию этой базы? Живые люди сейчас не приносят добра и не занимаются благотворительностью, они используют, эксплуатируют, завоёвывают.

Я начал упорно отбиваться, как бешенный зверь. Из меня вырывался несвойственный человеку рык. Я махал оружием, нанося вред любому, кто кидался на меня, и слушал хруст ломающихся костей. Тёмное тесное помещение освещали вспышки летящих наугад пуль, звон ищущего добычу оружия оглушал.

Я почти не видел, что делаю, я чувствовал боль, но она не останавливала меня. Однако получив сильный удар по грудной клетке, я упал на колени. Дышать сразу стало сложно, как будто я находился где-то глубоко под землёй, где воздуха катастрофически не хватает.

Я глядел на свои окровавленные руки, изображение сотрясалось с получением новых и новых ударов. Чья это кровь на моих руках?

Не разобрать, сколько их, и чем они бьют меня. С каждым ударом боль всё острее разносилась по телу. Пару минут назад я крушил всё вокруг, а теперь я свернулся калачиком, закрыв голову кровавыми руками, и получаю всё новые и новые удары, от которых жизнь кажется всё короче и короче…

Я загнан в угол. Бешенный зверь сражён.

POV Джулиетт.

Убить Тома я не смогла бы никогда, даже если он захочет убить меня. Сейчас я вижу в нём лишь отчаявшегося человека, который надеется найти спасение…хоть где-то. Здесь он обрёл веру в то, что будет спасён. Хочется упрекать его в отсутствии здравого смысла, но, видимо, степень его отчаянья была настолько велика, что он поверил и в россказни Раджаны…

В комнате начался настоящий переполох. Рик кинулся на этаж к экстрасенсам.

Я мысленно молилась, чтобы все остальные тихо сидели в своих комнатах и не высовывались.

Каждый из нас боялся убивать, потому что мы ещё сомневались в правоте своего страха. В глубине души я надеялась, что сейчас всё утрясется, и мы ещё будем смеяться, вспоминая это недопонимание.

– Ты должен был молчать…зачем ты рассказал всё это мне? – я покачала головой, смотря на Тома и не отстраняя от его шеи меч ни на миллиметр.

– Я доверял тебе, – с укором кинул лейтенант, будто бы выплюнув эту фразу мне в лицо.

Моя вина, что я стояла спиной к происходящему действу, держа Тома на мушке. Что-то тяжёлое огрело меня по голове до звенящего шума в ушах. Я не отключалась, но уже не могла понять, где я и в каком положении моё тело. Казалось, что ноги вдруг стали находиться выше головы, а руки были где-то внизу…все звуки перекрыл противный гул, раздирающий черепушку изнутри.

Кажется, я уже валялась на полу, так как плечом ощущала его неприятный холод. Руки сами потянулись к звенящей голове, пальцы покрыло что-то тёплое и липкое. Кто-то нехило проломил мне бошку…

Сквозь не отпускающий меня звон я слышала гулкие выстрелы и звук падающих на пол тел. Чьи они были – наши или вражеские – мне было непонятно. Дезориентация и стискивающая мозги боль лишали меня всякого желания сопротивляться.

Кто-то резко схватил меня за локоть и потянул наверх. Меня клонило к полу, будто бы такое горизонтальное положение было для меня естественным. Пальцы, крепко сжимавшие мою тоненькую руку, были мне незнакомы; грубые и чужие. Мои ноги передвигались сами по себе, волочась по полу, словно я была ходячим.

Мне еле удалось повернуть свою голову в сторону неизвестного человека, который вёл меня. Непроницаемое лицо, какое-то зомбированное, но сквозь которое просматривается толика страха, который этим человеком тщательно скрывался.

Я видела ещё ребят из нашей группы…их волокли так же как меня: безжалостно, словно вещь, многие были покрыты кровавыми разводами, словно их избивали бешенные больные недоноски. Чует моя жопа, я выгляжу точно так же.

– Марти! – услышала я собственный голос.

Он был похож на какой-то отчаянный рёв. Краем глаза я увидела моего малыша, которого куда-то ведут эти незнакомые мне люди с оружием. Я попыталась вырваться, но с каждым рывком из рук надзирателя, мои ноги подкашивались всё сильнее.

– Марти! – кричала я, пытаясь не упускать мальчика из виду.

Кто-то неожиданно и резко набросился на человека, держащего меня. Я почувствовала, как моя рука освобождается от цепких оков в виде пальцев военного. Сейчас ноги стали держать меня несколько увереннее.

Это Дэрил! Дэрил набросился на него!

Я снова оглянулась на Марти…но его уже не было. Мы находились в широком коридоре, людей запихивали в какие-то комнаты с железными глухими дверями, закрывали на замки, как будто это были тюремные камеры…маленькие, тёмные и сырые.

На Дэрила накинулось несколько человек, принявшись бить его изо всех сил. Нас обоих сгребли в охапку и мощной силой протолкнули внутрь одной из десятков таких же комнат, в которой оказались наши ребята…

Дверь со скрипом захлопнулась.

Всё погрузилось во тьму.

Комната была именно такой, какой рисовало её моё воображение – сырой бетонный пол и кромешная тьма. Я лежала на этом полу, ощущая его леденящий холод каждой клеточкой своего тела. Подняться сил не было.

– Марти…там Марти, – мои губы шевелились сами собой, во всхлипывающем хрипящем голосе было что-то истинно моё, молящее о помощи и даже обращающееся к смерти.

– Джули… – голос Дэрила.

– Я здесь, – я старалась говорить громче, но ничего кроме слабого шёпота не вырывалось из моего рта.

Послышалось шуршание. Через секунду я ощутила прикосновение тёплых рук на своих плечах.

– Тебе сильно досталось? – спросила я.

– Вроде ничего не сломано. Как ты?

– Голова… – я снова схватилась за голову, и пальцы опять вляпались в вязкую кровь, которая уже почти застыла и склеила волосы.

Дэрил сжал мою маленькую ладошку в своей.

– Мы все подохнем тут, – я начинала дрожать от холода.

– Не плети чешуйню, – вечно недовольный голос Диксона. – И не из такого выбирались.

У меня хватило сил усмехнуться. Сознание медленно, но верно покидало меня. Холод заставлял незащищённое тёплой одеждой тело трепыхаться от дрожи, боль в голове принуждала жмуриться. Казалось бы, я могла концентрировать силы ещё какое-то время, чтобы не отключиться, но постепенно я переставала чувствовать тёплые руки Дэрила…он всё ещё был рядом со мной, но этого мне уже не суждено было ощущать.

***

От третьего лица.

На военной базе наступило относительное спокойствие, когда все бушующие были рассажены по камерам, располагающимся на самых нижних этажах базы. Неизвестно, для чего они предназначались ранее, но может, генерал Вахельбах был в курсе…

Он напряжённо сжимал в руке револьвер, со злобным сосредоточением рассматривая каждый его изгиб.

– Всё могло бы пройти гладко… – начал генерал, обернувшись на стоящего позади него человека.

Человек поджал губы и опустил голову. Его отчаяние сменилось смирением, он не думал больше ни о чём, кроме как покинуть этот мир. У сказки, придуманной Раджаной, всё ещё мог быть удачный конец, но он этого уже не хотел видеть. Том понял, что ему раскрыли глаза люди, сумевшие устоять в борьбе с этим миром и не сломаться.

– Обряд был бы уже почти готов, осталось бы только добыть кровь этой милой светловолосой девчушки, – с горечью протянул Вахельбах, не отрываясь от разглядывания револьвера. – И они бы ничего не заподозрили, а мы бы обошлись без потерь.

Генерал провёл рукой по гладкой поверхности оружия, представляя с какой оглушительной мощью пуля ворвётся в тело повинного.

– Не думал, что ты нарушишь все мои планы, Стенли, – Вахельбах медленно поднёс револьвер к виску лейтенанта.

Том спокойно закрыл глаза, оставив на своём лице свойственную ему непоколебимость. Он был готов.

Помещение разразил звук выстрела. Тело с грохотом упало на пол генеральского кабинета, окрасив его ярко-красным. Вахельбах без особого удовлетворения посмотрел на тело Томаса Стенли и спрятал револьвер в кобуру.

– Ещё не всё потеряно, мистер Вахельбах, – на мягком кресле с благородно-красной обивкой сидела, закинув ногу на ногу, цыганка. – Девчонка всё ещё жива. Последняя часть обряда у тебя в камере, – женщина удовлетворённо улыбнулась.

– Ты спасёшь нас? – убивая Тома, генерал был уверен в себе, как никогда, но перед Раджаной он выглядел потерянным ребёнком.

– Конечно. Эх, ковёр жалко, – старуха не прекращала улыбаться, она без беспокойства смотрела на убитого лейтенанта, кровь которого обагрила ковёр в кабинете.

– Прекрати этот ад, я прошу тебя, – Вахельбах упал на колени перед цыганкой, его глаза округлились, из них сочился страх и растерянность.

– Всё в ваших руках, генерал. Приведи ко мне девчонку, и с этим будет покончено. Во веки вечные.

***

POV Джулиетт.

Я очнулась, почувствовав неприятную пульсацию в затёкших руках. Они были холодны как лёд. Всё тело ныло, казалось, оно стало таким же плоским, как этот пол, таким же твёрдым и неэластичным.

– Проснулась? – Дэрил услышал, что я зашевелилась.

– Где ты? – мои глаза изучали мерзкую тьму, но во всех частях комнаты она была абсолютно одинакова, непроницаема…

Снова прикосновение к моему плечу. Он рядом. Сидит на полу, прислонившись спиной к стене. Совершив невероятное усилие, я приняла точно такое же положение. В голове снова поднялся грозный гул.

– Что-нибудь слышно снаружи? – пробормотала я.

– Тишина.

– Поскорее бы всё закончилось, – я уронила голову на плечо Диксона.

– В каком смысле? – насторожился он.

– Мы выберемся и уедем отсюда, – я сказала то, что он хотел услышать.

Сама же я была обессилена настолько, что все, что я сейчас хотела – это закрыть глаза и больше никогда их не открыть.

Эгоистично по отношению к Мартину, но это желание имело место быть…

Дэрил провёл рукой по моим волосам, чудом не задев рану. Спасибо.

Я прижалась к нему ещё сильнее, обхватив одной рукой за пояс. Только так я ощущала какое-то живое тепло, способное вернуть меня к жизни. Он дышал ровно, а моё дыхание было прерывистым. Может быть, он и не лечил меня своим присутствием, но мне точно становилось легче.

– Ты не знаешь, все ли наши живы? – тихо спросила я его, голос подрагивал.

– Я не знаю…всех запихнули в такие же камеры. Вроде бы всех.

– Сколько мы уже здесь?

– Часов пять.

Я ещё крепче обняла Диксона, чувствуя, как напрягаются его мышцы под рубашкой. Он с какой-то неловкостью ощущал себя рядом со мной, а я…не знаю, что на меня нашло. В пробитой голове поселилось такое безумие, смешанное с отчаянием, что мысли все смешались. В горле стоял ком, я чувствовала себя такой одинокой, что хотелось ощутить на себе чью-то заботу и нежность. Я не знала, куда деть руки, поэтому всё сильнее прижимала к себе Дэрила, опустила коленки на его вытянутые ноги и ловила удовольствие от каждого прикосновения к нему.

Мои губы осторожно коснулись его шеи. Диксон мгновенно отшатнулся назад:

– Ты чего творишь?

Сейчас начнёт упрекать меня в чём-то. Я посчитала нужным промолчать и продолжать своё действие. Я бесцеремонно повернула его лицо к себе и снова начала покрывать его шею поцелуями, поначалу робкими, а потом всё более голодными и отчаянными. На душе было горько, а прикосновения к нему снимали долю печали, появился повод думать о чём-то другом, забыть о слёзном коме в горле, о мысли, что смерть прячется где-то за углом.

– Ты не в себе, Джули, – Дэрил не находил себе места.

Он хотел что-то ещё возмутительно добавить, но мои губы нашли его, и Диксону пришлось заткнуться. На его губах явственно ощущался солоноватый вкус крови, они были сухими и потрескавшимися, но отчего-то нежнее их я не могла себе представить.

– Я хочу тебя, – услышала я свой голос, сопровождаемый тяжёлым дыханием.

Я принялась расстёгивать его рубашку, еле находя в темноте пуговицы. Диксон уже не сопротивлялся, я поняла это, когда почувствовала на себе уверенное сильное прикосновение мужских рук.

Скинув его рубашку, я с наслаждением припала к его груди, ощущая ласкающее тепло. Если отстранишься – будет очень холодно, а с ним – просто потрясающе.

Мы не думали о том, что творится за стенами этой камеры, к тому времени мы оба слетели с катушек, были сильно избиты, голодны и хотели спать, в мыслях крутилось опасение того, что мы больше никогда не увидим этот мир. Вокруг царила кромешная тьма, но я была уверена, что выражение боли на наших лицах сменяется ежесекундным счастьем. Двое сумасшедших, и, возможно, последняя ночь в их жизни.

Не думала никогда, что обнажив его, я смогу обнажить и его сердце. Видеть его абсолютно искренним в этот момент было бесценным. Он ощущал свою силу, но использовал её в защиту. Чувствуя, как сильные грубоватые руки крепко сжимают мои бёдра, я двигалась навстречу, боясь оказаться громче, чем нужно. Маскируя стоны под тяжёлое дыхание, я растворялась в неописуемой лёгкости. Скоро всё снова вернётся на круги своя, снова придётся думать о выживании, а пока я позволяю себе полностью принадлежать ему…

========== Глава XVII ==========

От третьего лица.

Услышав, как массивный ключ проворачивается в замочной скважине, они забились в угол, ожидая худшего. Бет прижала к себе мальчишек и зажмурила глаза от яркого света, что бил в камеру из коридора. Трое испуганных детей остались на эти пять часов совершенно одни, с каждым часом этой изоляции они по капле утрачивали надежду на спасение.

В комнату зашёл человек в военной форме, в мускулистых руках – автомат. В глазах, лишённых выражения не читалось ничего, он, как многие из людей с базы, вынашивал в голове план по исполнению лишь заданных целей, а не тех, которые поставил себе сам.

Его приближающаяся тень нависала над Бет и мальчиками, как тьма наступающего забвения, но она не приносила спокойствия, лишь уверенность, что сейчас всё продолжится. Военный бесцеремонно схватил Бет за руку и потащил за собой. Девушка отказывалась шевелить ногами и со всеми силами, упиралась ими в пол, зажмурив глаза.

– Отцепись! Отпусти её! – Карл напал на обидчика, отчаянно стараясь причинить ему хоть каплю боли, мальчик царапался, бил ногами и кулаками изо всех сил, но они лишь упирались в равнодушное тело, которому страх и истерика мальчика были неинтересны.

Мужчина лишь грубо оттолкнул Карла, и этого было достаточно, чтобы сын шерифа отлетел и обессилено упал на холодный пол, рядом с Марти, обнявшим свои колени и уткнувшимся в них носом.