Текст книги "Новая игра (СИ)"

Автор книги: JuliaofAragon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Я прислонилась к его щеке носом, мои руки гладили его шею. На мгновение по моей талии прошелся легкий ветерок, это Пит хотел обнять меня, но передумал.

– Знаешь, что было первым пунктом в моем списке? Развестись с тобой.

Его слова подобно ножу вонзились в мое сердце, я тут же сделала шаг назад, будто я обожглась об него. Пит бросил на меня короткий взгляд и ушел в дом. Мне становилось трудно дышать, я оперлась о дерево, а потом сползла вниз по нему. Казалось, мир просто переставал существовать. Мне хотелось плакать, но слез не было. Не знаю, что подвигло меня на то, чтобы встать и полным решительности голосом крикнуть ему в след:

– Так зачем же ты тогда меня сюда привез?

Я зашла в дом, где Пит уже сидел за столом и спокойно обедал. Я последовала его примеру, хоть мне давалось это нелегко. Мне казалось, что я уже не получу ответ на свой вопрос, как мой муж заговорил:

– Твоя сестра замечает, что мы не счастливые влюбленные, – спокойно начал Пит. – А если ребенок, пусть такой умный и проницательный, видит это, то скоро все заметят, а этого нельзя допустить. Наш брак является гарантом мира в Панеме, если люди заметят нашу фальшь, уже ничего не удержит их от войны. В нашем положении – это полное уничтожение страны.

Я знала, что он прав, и это бесило меня еще больше. Меня бесило, что он женился на мне ради страны, ведь это означало, что ему не все равно на этих людей, что он – прежний Пит. Вот только его отношения ко мне стало таким, каким я его заслуживала.

– Хочешь мира, тогда не изменяй мне, и тогда я так сыграю во влюбленную супругу, что сам Сноу стоя поаплодирует, – я не узнавала свой голос, он был полон желчи и злости.

– Тебе и не нужно играть.

Я непонимающе посмотрела на него.

– Я нормальный парень с нормальными потребностями, с чего ты взяла, что я соглашусь хранить тебе верность? – проигнорировав моя взгляд, произнес он. – К тому же иметь любовницу в Капитолии – это нормально. Правда, мне нужно искать новую, по твоей милости.

– А как же я? Или я слишком плоха для роли твоей любовницы? – я сказала это прежде, чем сумела остановить себя.

– Но ведь я тебя не люблю, – поднял на меня взгляд Пит.

– Хочешь сказать свою капитолийскую мочалку, ты любишь?

– Ей это и не нужно было. Не думаю, что ты готова спать без чувств.

– А ты не думай, – я сказала это очень дерзко, от чего сама испугалась своих слов, особенно, когда Пит буквально подлетел ко мне.

– Ты не знаешь, что просишь.

Пит резко поднял меня со стула, смахнув все со стола, уложил меня на него, сам повис надо мной. В его взгляд был похож на взгляд хищника на добычу. Он начал покрывать мою шею поцелуями, это вызывало волны удовольствия, я начинала неосознанно выгибаться под ним. Его сильные руки разорвали на мне футболку и начали до боли сжимать мои бедра, при этом он легонько поглаживал мою кожу большими пальцами, от чего эта боль становилась приятной. Пит переключился на губы, он был грубым, кусал мои губы, с них шла кровь, и ее вкус, по-моему, еще больше раззадорил его. Одна рука его спустилась к молнии штанов, быстро расстегнув ее, он начал грубо ласкать меня там. Я резко оборвала поцелуй и задыхалась от нового ощущения, поначалу было противно, и страшно но действия Пита, вдобавок к поцелуям, действовали на меня словно алкоголь. По моему телу расходилось возбуждение и что-то такое незнакомое, но безумно приятное. Как только я потянулась к ремню парня, у него зазвонил телефон. Я уже сто раз прокляла это маленькое приспособление, которое помешало нам. Пит проигнорировал первый звонок, но тот, кто звонил, не угомонился и позвонил еще раз, на этот раз, без особого желания, парень поднял трубку. Он все еще вжимал меня в стол, и я чувствовала, как его разозлила новость, которую ему сообщили.

– Собирайся, мы возвращаемся, – приказал Пит, вставая на ноги.

Я не знала, что происходит, но я повиновалась ему, у меня не было другого варианта. Он ничего не говорил мне, когда я его спрашивала. Уже через полчаса быстрой езды, мы стояли перед входом в главное здании Капитолия. Он буквально за руку вволок меня в здание, и мы спустились на этаж, который располагался под землей. Когда мы вошли в комнату, она была напичкана разными мониторами, компьютерами, множество людей суетливо бегали по помещению. Возле самого большого монитора я заметила Пайпер, которая была злой и что-то говорила. Мы подошли к ней, девушка не сразу заметила нас.

– Мне нужна полная картинка происходящего в шестом. Меня не волнует, что нет возможности, сделай так, чтобы была.

– Что случилось? – спросила я, надеясь от нее получить ответы.

– Что, что, на 6 Дистрикт напали повстанцы, обстреливая все заводы, некоторые поселения. Туда уже отправились Финник, Гейл, Джоанна, Хеймитч и твоя сестра.

– ЧТО?!?

– Да успокойся ты, там сейчас нужна медпомощь, вот туда и отправили добровольцев. Она сама вызвалась.

– Почему ты не запретила ей? – орала я.

– А я ей кто, чтобы запрещать? Тем более она меня не послушала бы.

– А ты почему тут? – опередил меня Пит, не давая возможности развить мою истерику.

– Надо же кому-то командовать операцией, – фыркнула Пайпер. – Пока ты развлекаешься с женой.

– Ты сама говорила, что мне нужно отдохнуть. И где президент?

– Уехал в Помпей, ты же понимаешь – наше положение сейчас крайне шаткое, если на нас решаться напасть, мы проиграем.

Тут к нам подошла пожилая медсестра и начала усердно уговаривать Беннет пройти в больничное крыло.

– Да в порядке я, – рявкнула девушка. – Отстаньте от меня, у меня нет на это времени.

– Но, мисс, в вас стреляли из нервно-паралитического оружия – это чудо, что вы еще стоите, – пыталась убедить ее женщина.

– Что? Когда это в тебя стреляли? – спохватился Пит.

– Я была у Мелани, когда ее убили и пыталась предотвратить это, но не успела, – девушка опустила глаза. – В меня выстрелили новым видом оружия, он поражает нервную систему, но как видишь я в порядке.

Тут на экране появилось изображение: в небе висел большой корабль, вокруг был огонь и много миротворцев. Мое сердце сжалось от страха, что моя сестренка находиться сейчас там.

– Мисс Беннет, мы настроили спутниковую картинку, – сказал парень.

– Отлично. Мне нужен отчет, что там происходит, – скомандовала Пайпер.

– Раскомандовалась, – послышался знакомый голос Финника. – Прям, как в постели.

– Подробности вашей личной жизни подождут, – отрезал Пит. – Что там происходит?

– Пока все спокойно, повстанцы всего один раз обстреливали мирное население, но как видишь, – он указал на небо, – угроза велика. Бити оценил угрозу и сказал, что наши не справятся с ним.

– Что, Бити тоже там? – взволнованно спросила Пайпер.

– Да.

– А что там Прим? – не выдержав спросила я.

– Можешь не переживать, она находится в специальном военизированном бункере, оказывает помощь раненым. Ты можешь гордиться ею – она будет отличным врачом.

От его слов у меня будто гора с плеч упала.

– Мисс Беннет, по нашим сведениям повстанцы высаживаю армию, – сообщил парень.

– Что ж, пусть наши миротворцы готовятся к бою, только пусть они не одевают стандартную форму.

– Почему? – спросил Пит.

– Повстанцы хотят показать, что это мы начинаем войну, и к тому же так легче убивать наших.

На экране разворачивались жестокие боевые действия. Я поняла, что все, что происходило на играх, было детским садом. Наши явно не выигрывали, поскольку повстанцам помогали еще с воздуха. Вдруг бомба взорвалась в том месте, где находился Финник с Джоанной.

– Финник? – нервно звала парня Пайпер, она очень переживала за него, и это было видно. – ФИННИК?

Никто не отзывался, в комнате повисла гробовая тишина.

– Пайпер, – Пит хотел положить ей руку на плечо, но она отдернула плечо.

– Не нужно, – она поднесла телефон к уху. – Выпускай истребитель. Меня не волнует, что он в стадии тестирования, протестирует его в реальной жизни. Это приказ.

Девушка пошатнулась, но тут же схватилась за стол. Пит отошел – он говорил с начальником обороны Капитолия, и я не знала, как себя в этой ситуации вести.

– Пайпер, с тобой все хорошо?

– Все отлично, меня не так просто убить, – ухмыльнулась она.

На экране появился новый летающий объект, он был в разы меньше, чем у повстанцев, но куда быстрее. Пайпер начала быстро отдавать приказы, и истребитель все их исполнял. Он был неуязвим, ни одна пуля, что была в него выпущена, не принесла ущерба. Истребитель начал обстрел, а когда появилась угроза населению дистрикта, он зацепил корабль электромагнитным полем и потащил вверх. Через некоторое время корабль повстанцев растворился, будто его и не было. У всех присутствующих отвисли челюсти.

– Миссия выполнена, угроза уничтожена. Жду дальнейших указаний, – говорил мужской голос.

– Ты молодец, возвращайся домой Крейк, – сказала Пайпер.

Уничтожение корабля повстанцев дало возможность нашим миротворцам одержать победу. Как только было объявлено о нашей победе, ко мне подошел Пит и обнял, уткнувшись лицом в мои волосы, будто это его успокаивало. Мне было не важно, из каких побуждений он это сделал, главное, что он это сделал. Я поцеловала его куда-то в шею. Весь кошмар был позади, мы выиграли, моя сестра в безопасности и скоро будет в Капитолии, а значит, мы могли вернуться к тому, что начали в домике в лесу. Наверное, звучит ужасно – только что люди на моих глазах погибали, а все о чем я могу думать это Пит.

Недалеко от нас послышались суетливые голоса, мы обернулись и увидели, что тело Пайпер лежит на полу без признаков жизни.

========== Глава 14 ==========

С нападения на Дистрикт 6 прошел месяц. Это был самый, пожалуй, адский месяц в моей жизни, в которой дерьма хватало – мне было с чем сравнивать. После нашей победы и того, как Пайпер чуть не умерла, Сноу приказал сровнять повстанцев с землей, я сильно не возражал. Нам всем пришлось трудно – смерть Мелани подкосила меня, я был в ярости, делал вещи, которыми не горжусь. По приезде наших войск обратно, Финника, который-таки выжил при бомбардировке, вообще не было видно. Он не навещал Пайпер, которая находилась в стеклянном гробу, в частной клинике Капитолия. Ее тело висело в воздухе, для нее даже специально пошили черную больничную рубашку. Состояние моей родственницы было стабильным, ее организм полностью восстановился, но открывать глаза она не собиралась. Каждый день, проводя у нее по часу, я разговаривал с ней, но чаще всего молчал. Было больно смотреть на нее, хотя, даже в такой ситуации она не потеряла своей красоты. Она была похожа на Белоснежку, о которой мама в детстве читала мне сказки. Воспоминания о семье только подстегивали меня, я становился жестоким, вспоминая, как легко потерять дорогих тебе людей. Пока Сноу перебывал на переговорах, я взялся за уничтожения повстанцев. Но с этим возникли трудности. Во-первых, наша армия была не так велика, как я думал, в основном это были люди Беннет, которые не подчинялись правительству, в этот момент мне стало интересно, что же это за семья такая была. Во-вторых, территория Дистрикта 13 была окружена куполом, что-то на подобие того, что был на играх, и наши пушки так и не смогли пробить его. Бити вот уже месяц бьется над решением этой проблемы, а вместе с ним и лучшие умы Панема. Он говорил, что было бы намного проще решить эту проблему, если бы он знал, что использовала Пайпер при уничтожении самолета повстанцев, но никто из ее корпорации ничего не говорил по этому поводу. Они объясняют это тем, что это засекреченный проект, доступ до которого есть только у ограниченного круга лиц. Если с этим и можно было как-то разобраться то, то что творилось внутри дома Сноу было непостижимым и странным. Я поддался Китнисс, позволив делать ей то, что она хочет. Она хотела стать моей любовницей, она это и получила. После того, как мы впервые переспали с ней, я чувствовал, что делаю что-то неправильное. При всем моем равнодушии к ней, мне казалось, что ее первый раз не должен быть из-за моего эмоционального взрыва. Это случилось после того, как Пайпер поместили в стеклянный гроб: мне сообщили о провале бомбардировки повстанцев. Все случилось так быстро, что я даже не успел понять, как разорвал на Китнисс одежду. Я помню ее перепуганный взгляд, когда я кинул ее на кровать и навалился сверху. По ее щекам начали течь слезы, хотя ее тело тянулось ко мне, она извивалась и целовала меня. Ее слезы не давали мне покоя тогда, не дают и сейчас. Не контролируя себя, я начал целовать дорожки от слез, от чего она перестала плакать и лишь сильнее прижималась ко мне. Честно говоря, я помню все как в тумане, помню, только то, как пытался сдерживать себя, пытался быть нежным. Делать это было очень трудно, но я хотел сделать хотя бы это правильно. Впервые я был нежен с девушкой в постели. После той ночи наши отношения кардинально поменялись, Китнисс больше не боялась открыто спорить со мной, будто та ночь придала ей уверенности в своем влиянии на меня. Признаюсь, она начала мне нравиться больше такой, нежели той запуганной девочкой, которая пыталась быть храброй. Мы с ней на публику играли идеальную семью, а когда оставались одни, начиналась наша игра, в которой не было победителя. Мы ссорились, хотя это тоже была часть той игры, потом страстно мирились, казалось бы, что еще нужно, но меня все равно не покидало странное чувство. Что-то меня настораживало – все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хотя и было одно, что немного разбавляло всю эту сладость в наших с Китнисс отношениях. Она с каждым разом все сильнее пыталась удержать меня, и чем сильнее она пыталась держать, тем быстрее мне хотелось убежать от нее.

– Мистер Мелларк, – голос одного из чиновников вывел меня из задумчивости. Мне настолько наскучила их пустая болтовня, что я придался своим мыслям. Они ничего не говорили по делу и не могли предложить ни одной стоящей идеи.

– Задумался, – я потел лоб, собираясь с мыслями. – У вас есть для меня хорошие новости?

– Нет.

– Вы нашли тело Мелани?

– Нет.

– Пайпер пришла в себя?

– Нет.

– Пошли вон, – крикнул я. – От вас толку, как от неработающего телефона. Чтобы не смели ко мне приходить, пока хоть что-нибудь не сделаете.

Эти люди, по непонятным мне причинам, боялись меня, это было и к лучшему – не нужно повторять дважды. Они покинули мой кабинет, и я наконец остался один – такое бывало редко. Я уже почти месяц выполняю все обязанности президента, военного стратега и скорбящего родственника. Времени свободного у меня не было, в последнею неделю я не прикасался к жене, поскольку как только добирался до постели и тут же засыпал.

К сожалению, долго быть одному мне не пришлось – уже через несколько минут дверь моего кабинета вновь открылась.

– Китнисс, – легко улыбнулся я. Интересно, как она себя будет сейчас вести?

– Привет, милый, – она обошла мой стол и поцеловала меня в щеку, что даже рассмешило меня.

Я обхватил ее талию руками, не давая возможности ускользнуть от меня. Запустив руки ей под блузку начал легко поглаживать ее, затем немного приподнял ее, целуя плоский живот жены.

– Пит, – немного хриплым голосом пыталась возразить Китнисс. – Не нужно.

– Ты же знаешь, меня не волнует твое мнение, – нарочно серьезным голосом говорил я, почувствовав, что ее тело все напряглось, я поднял на нее шутливый взгляд. – Не бойся, я же шучу.

Я выпустил ее из объятий, и она села напротив меня. Девушка была немного встревожена и все время нервно теребила кончик листка, что держала в руках.

– Что-то случилось?

– Да, – она подняла на меня растерянный взгляд. – То есть, нет, просто… Я не знаю, как сказать…я…

Она говорила бессвязно, и это немного раздражало меня, благо нас выручила Джоанна, тем, что как обычно ворвалась ко мне без стука, и на ходу посылая мою помощницу.

– О, моя любимая парочка, – ехидно улыбалась она.

– Мейсон, чего тебе?

– Негоже президенту так общаться с девушками, – еще более рассмеялась она. – Ладно, ладно, я молчу. Тебя ждут в связном центре. Похоже, Джакомо не устраивают объяснения Сноу по поводу вашей договоренности.

Вот черт. Сейчас придется сильно изворачиваться, не нужно, чтобы он узнал о нашем положении, ибо тогда ни один договор не удержит его от атаки на нас. Это был молодой лидер Помпея, он очень амбициозен и нетерпелив, хотя он отличался хорошей стратегией. Президентом он был всего второй год, но в свои 37 лет за ним числятся много побед в подавление внутренних восстаний, а так же в их так называемомом «цирке». Это были жестокие гладиаторские бои, как в старом мире, в Риме. Правосудие там было тоже своеобразным.

Я закрыл лицо руками, потом растрепал ими волосы, не знаю, откуда у меня появилась эта глупая привычка.

– Иду, – ответил я Джоанне, затем я подошел к Китнисс, обнял сзади за плечи. – Поговорим позже.

– Не забудь, что у нас сегодня фотосессия и интервью на шоу Цезаря, – уже ее привычным голосом сказала Китнисс, когда я стоял в дверном проеме.

– Даже если захочу, не забуду. Спасибо новой помощнице, – криво улыбнулся я.

Новую помощницу выбирала лично Китнисс, и я был удивлен, когда ко мне пришла симпатичная девушка, как оказалось не без подвоха.

– Зато я буду уверена, что ты мне не изменяешь.

Я оставил ее слова без ответа, выходя в коридор, направляясь в связной центр. Джоанна появилась из неоткуда и, как всегда, с ехидными вопросами.

– А что за новая помощница?

– Клир, ей 45, хотя выглядит очень горячо, – я одарил ее характерным взглядом.

– И она все еще жива? – удивленно спросила Джоанна. Я ей рассказал о случае с Кензи, она смеялась добрых полчаса, еще никогда не видел ее такой веселой. Она сказала, что одобряет действия моей жены, хотя на ее месте сделала это более изощрений, чтобы другим неповадно было.

– Она лесбиянка и жуткая мужененавистница.

Мейсон ту же взорвалась от смеха, по-моему, ее эта ситуация забавляла еще больше, чем убийство Кензи. Ну, хоть кому-то в этой ситуации весело. Странно, но я рассказывал этой девушке много личного, доверял секретные дела, тут не далеко до дружбы. Хотя ничего странного, мы много пережили вместе, а, как известно, есть такие ситуации, пережив которые невозможно не проникнуться симпатией к человеку.

– Ты случайно не знаешь, где Финник? – спросил я у самого входа в центр. – Я уже не помню, когда видел его. Он случайно не тронулся умом?

– Нет, не видела, – серьезно говорила Джоанна. – Пит, он потерял Энни, которую безумно любил, а теперь и Пайпер. У них не просто секс, по крайней мере, с его стороны. Ты же знаешь, как тяжело терять близкого человека. Ему просто нужно время.

– Пайпер не мертва, – меня начинало трясти, когда начинали говорить о том, что нужно отключить ее от жизнеобеспечения, что она мертва.

Я поставил подбородок на панель, устройство тут же считало сетчатку глаза и с тяжелым звуком открыло дверь. В помещении было всего 6 человек, у которых был повышенный доступ секретности, эти люди сидели в этой комнате почти все время, перехватывая нужную информацию по всему миру. Как только мы вошли, Джоанна рукой указала парню, чтобы он включил видеосвязь. Передо мной тут же материализовалась фигура Джакомо, я же предпочел присесть в кресло.

– Приветствую, друг мой, – начал я. – С чего такая срочность? И что могу я, чего не может президент Сноу?

– Ответить на вопросы, – улыбнулся мужчина. – Как поживает прелестная мисс Беннет?

– И это все? – удивился я. – Только не говори, что влюбился – тебе все равно не усмирить эту норовистую особу.

Президент Помпеи осмотрел присутствующих в комнате.

– Им можно верить, – сказал я.

– Ты же помнишь о нашем уговоре? Не хотелось бы его нарушать, ведь наши страны так хорошо живут в мире.

Это было такой прозрачный намек, что если он в скором времени не получит руку Пайпер или договор, он объявит нам войну, а за ним и пойдут другие страны. Как же мне хотелось начистить его самодовольную рожу, но я не мог, грубая сила мне не поможет сохранить Панем в целости.

– Ну, что ты, я надеюсь, что мы еще не один год будем сотрудничать и встречаться на семейных ужинах. Вот только сначала побрейся, а то наша

принцесса очень привередлива.

Мы засмеялись – обстановка была разряжена – беседа вновь была непринужденной и дружелюбной. Мы еще немного поговорили, я его заверил, что в скором времени мы с ним свяжемся. Ну вот, я выиграл нам немного времени, а толку от этого было ноль – пока повстанцы живы, а Пайпер умирает.

После нашего разговора с Джакомо у меня было еще пару встреч с влиятельными людьми и представителями дистриктов. Время сегодня было странной штукой – то тянулось, как резина, то летело со скоростью света. Я немного опоздал на фотосессию, поскольку нужно было кое-куда заглянуть. Китнисс сразу же догадалась, что я был у Пайпер. Неужели это так заметно, неужели я не могу скрыть эмоции после ее посещения? И теперь, когда я сижу напротив Цезаря, и он задает нам вопросы, посещение Беннет казалось плохой идеей. Я целый вечер старался держаться: улыбался холодной улыбкой, махал в знак приветствия людям, от вида которых меня тошнило. Пару раз я даже затыкал свою жену поцелуем, поскольку она не могла держать свои эмоции при себе. Но, когда на прощание Цезарь задал вопрос о моих намерениях по поводу повстанцев, или может, я хочу им передать, меня накрыли, и даже жалкие попытки Китнисс не смогли остановить меня.

– Знаете, Альма Коин перешла черту, когда подорвала школу, в которой были невинные дети. Но когда она убила Мелани и покусилась на Пайпер – она перешла черту своей жизни, они все ее перешагнули. Я никому не позволю трогать мою семью. Мои действия не вернут мне мать с отцом, братьев, Мелани, но я хочу, чтобы они почувствовали всю ту боль, что испытал я. Можете говорить, что месть – это низко и не благородно, но я и не хочу быть благородным. Я хочу, чтобы мои люди не боялись жить и просыпаться утром. Я не хочу больше крови, и кровь Альмы Коин будет последней пролитой в Панеме. Единственное, что я хочу им передать – готовьтесь, ибо смерть уже близко. Я сожгу вас дотла.

Зрители замерли, боясь пошевелиться, казалось, они даже боялись дышать.

– И это будет справедливо, – рассеянно улыбаясь, произнес Цезарь.

Мы попрощались и уехали домой, даже не задержавшись на пару минут поговорить с влиятельными знакомыми. Мне хотелось быстрее оказаться дома, я не мог ни о чем другом думать, как о том, что я сейчас напьюсь. Теперь я понимаю Хеймитча, возможно, он был прав, утопая в алкоголе, ведь, когда он разноситься по венам, сразу стает так хорошо, и ты забываешься, уходишь от проблем реальности. Я откинул голову на сидение в машине, хорошо, что сегодня взяли водителя. Я и не заметил, что Китнисс прижалась ко мне спиной и гладит мою руку, что находилась у нее на талии, и то, что она вскрикнула от боли, когда я сильно сжал ее живот, не помогли. Она начала вырываться из моей хватки, но я этого не замечал, у меня перед глазами были родители, которых мне так не хватало. Когда мы вернулись домой, Китнисс со мной не разговаривала и быстро поднялась в нашу комнату, закрывшись в ванной. Мне было все равно – я прошел в гостиную, где встретился с мальчишкой, что Прим привезла с собой с 13-го. Увидев меня, он собрался исчезнуть, но я его перехватил.

– Стоять, – я сильно сжал его плечо, от чего он поморщился от боли. – Ты сделал то, о чем я тебя просил?

– Нет, – со страхом ответил он. – Еще нет.

Я резко толкнул его, и он упал на диван.

– Тебе лучше сделать это, как можно быстрее, – я наклонился над ним. – Ты же не хочешь, чтобы Прим узнала, кто ты на самом деле, или того хуже, чтобы с ней что-то случилось.

Понятное дело, я не собирался выполнять свою угрозу, мне просто нужно было убедить в этом парнишку. Как легко манипулировать человеком, когда тот влюблен – это еще одна причина, по которой мне не хочется влюбляться.

– Я все сделаю, – сбивчиво говорил парень. – Только, пожалуйста, ничего не делайте Прим, я сделаю, все что вы скажите.

– Вот и чудненько, а теперь исчезни.

Повторять дважды ему не пришлось. Я устало упал на диван, собираясь с мыслями, пытаясь взять свои эмоции под контроль. Сегодня я сорвался после визита к Беннет, а все из-за того, что она – моя последняя семья, и врачи говорят, что если она не очнется в ближайшее время, то умрет. За такое короткое время она стала дорога мне, я не могу потерять ее.

– Мелларк, – звучал голос моего бывшего ментора. – Держи, – он протянул мне стакан с выпивкой.

То, что у меня есть что выпить, но вот только компании мне не нужно. Я хотел было прогнать его, но потом передумал – у меня не было сил.

– Я бы хотел с тобой поговорить, – Хеймитч присел напротив меня.

– Не лучшее время для разговора со мной.

– Да мне плевать, – улыбнулся тот и включил режим заботливого отца. – Меня беспокоят ваши отношения с Китнисс.

– Вот только не начинай, – остановил я его рукой. – Еще начни читать мне лекцию о половых отношениях.

– Я не об этом, меня это не касается. Я о том, что ты с ней делаешь – она изменилась – больше не похожа на Китнисс, что я встретил на жатве.

– Мы все поменялись с того времени, Хеймитч. Она изменила меня, а я изменил ее. Знаешь, я сделал ей услугу, ведь теперь ей будет проще выжить в этом животном мире. Капитолий это тебе не игры, тут одной силой ты не выиграешь. Она хочет защитить людей, которых она любит, я дал ей такую возможность.

– Иногда мне кажется, что ты не так уж сильно изменился. Просто не делай ей больно, не нужно ей мстить за прошлое. Знаешь, есть такое выражение: « Прошлое, должно оставаться в прошлом».

– А ты иногда бываешь не плохим собеседником, – это был один из немногих нормальных разговором с бывшим ментором. По правде говоря, мне этого не хватало. – Но лучше бы ты занимался полезным делом, а не анализом наших с Китнисс отношений.

– Уже, – вставая, улыбнулся Хеймитч. – Я завел нужные знакомства, в нужных местах.

Я знал, как он хорош в приобретении новых знакомых. Этот парень не теряет своей хватки, это, как говорится, не пропьешь. Возможно, для нас еще не все потеряно. Ментор оставил меня одного, и впервые за день мне не хотелось быть одному.

Я так и уснул на диване, поэтому просыпаться утром было жутко неудобно. У меня затекла шея, и я проклинал всех, в первую очередь себя самого. Но в этом был плюс, я встретил Финника, который с утра пораньше уходил куда-то. Разговора у нас не получилось, но он пообещал, что зайдет ко мне на днях. Конечно, он не зайдет. День не задался с самого начала, и дальше было не лучше. Иногда мне казалось, что в седьмом круге ада и-то спокойнее, чем у меня в жизни. Как же я устал от этого всего. Сегодня, как и всегда, у меня была куча встреч, мне приносили стопки документов на подпись. Так продолжалось еще неделю. Китнисс как-то странно вела себя: то проявляла нежность, и все то от чего меня теперь мутит, то начинала нападать на меня. Странная девушка, не знаю, почему я потакал ее прихотям, но у меня не было желания наказывать ее. Может, я схожу с ума. Это бы многое объяснило.

– Мистер Мелларк, – вошла моя помощница. – К вам мисс Старк.

– Кто это? – я что-то не припоминал такого имени.

– Правая рука мисс Беннет и просто красивая женщина, – мечтательно улыбнулась Клир. Я закатил глаза.

– Пусть проходит, – интересно, что она хочет, ведь они так долго игнорировали мои попытки связаться с ними.

В кабинет ко мне вошла светловолосая женщина лет 40, на ней был деловой костюм черного цвета, отчего она мне сразу напомнила Пайпер. Черный цвет для нее был не просто траурным, он был для нее стилем жизни.

– Здравствуйте, присаживайтесь. Будете чай, кофе? Может, что-то покрепче?

– Нет, спасибо. Ваше гостеприимство льстит мне, – мило улыбнулась женщина, держась очень холодно. Понимаю, почему Пайпер выбрала именно ее – было в этой женщине что-то величественное, что заставляло уважать этого человека с первой минуты.

– Зачем ко мне пожаловали? – я решил перейти сразу к делу.

– Мы тут нашли документы, в которых мисс Беннет планировала разрешить вам доступ ко всем данным ее компании, но не успела их подписать по известным причинам. Думаю, это означает, что вы можете узнать ответы на вопросы, которые задавали.

Я был изумлен, никогда бы не подумал, что она мне настолько доверяет. Мы никогда не говорили о том, что поневоле случая стали родственниками, и что это значит для каждого из нас. Теперь я понял, она ценит не слова, а поступки.

– Значит, вы дадите Бити все материалы о том, как уничтожили вертолет за считанные секунды.

– Нет.

– Но, вы только что сказали…

– Мы не можем дать вам эту информацию, потому что наномитами занималась лично Пайпер. Она унаследовала способность к изобретениям от отца. Так что, мы не знаем, как она их сотворила.

– Хорошо, тогда, может, вы дадите нам пару истребителей, подобно тому.

– Тоже не можем, он проходит стадию разработки. Пайпер положилась на удачу и выиграла. Истребитель не закончен, при тестировании его пушки, мы чуть раз не лишились лаборатории. Его клинит, а если заклинит боеголовку, то наномиты могут сожрать все. Для ясности, наномиты – это крошечные солдатики, которые быстро приспосабливаться к пожиранию всего – они запрограммированы на самоуничтожение, но эта команда не всегда работает.

– Вот же она чокнутая, – засмеялся я. – Ладно, тогда я направлю к вам Бити, и вы дадите ему все нужную информацию.

– Сделайте все, чтобы она вернулась, – резко перевела тему женщина.

– Вернется.

В кабинет без стука, вошел Финник, что меня весьма удивило, я думал, он, чтобы отделаться, согласился поговорить.

– Я вижу, ты занят. Зайду позже, – он уже было хотел уходить.

– Ну что вы, это не обязательно, мы уже закончили, – мисс Старк учтиво кивнула мне головой в знак прощания и ушла.

Я предложил Финнику сесть на диванчик, и сам сел напротив, не хотелось, чтобы наша беседа напоминала мне собеседование. Попросив Клир

принести нам чаю, я собирался с мыслями.

– Как ты? – я начал издалека.

– Хорошо, разбито, но хорошо. Это был сумасшедший год, тебе так не кажется?

– Полностью с тобой согласен. Но, знаешь, что самое странное: я не уверен, что хотел бы вернуть все назад.

– Как я тебя понимаю, друг. Так что ты там от меня хотел?

– Ты знаешь, что случилось с семьей Беннетов? Никто ничего толком не говорит, все стараются обходить эту тему.

– Да, знаю, я лично участвовал в событиях той ночи, – он сделал глоток чая и закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям. – Это случилось через несколько месяцев после завершения Голодных Игр, в которых я победил. Аарон Беннет купил мое общество для своей старшой дочери Тиары. Да, Пайпер была не единственным ребенком в семье. У нее было двое старших братьев, старшая сестра и двое младших близнецов: девочка и мальчик. Они не были похожи на капитолийцев – они никогда не любили здешних правил и не придерживались их. Им это прощалось, ведь Аарон Беннет был владельцем корпорации, что занимается исследованиями в разных сферах и изобретениями, которыми пользуется весь Панем. Кстати, там он и познакомился с Бити, который впоследствии стал крестным Пайпер. Мать ее была знаменитой из-за того, что изготавливала оружие. В общем, та еще семейка. Но что-то я отвлекся. В ту ночь на них напали в их же доме, людей было не много, но действовали они слаженно. Но просто убить и ограбить для них оказалось скучно, и они решили позабавиться. Они схватили всех девушек, избили и изнасиловали их на глазах у парней, которые были связаны и ничего не могли сделать. Потом они их убивали: долго и изощренно. Потом, та же судьба ждала мужскую половину семьи. Это все происходило на глазах у Пайпер, которую они не тронули из-за того, что думали, что она и так мертва. Ее просто сильно ударили, и она упала на стеклянный столик, который разбился, а его осколки впились в ребра. Она истекала кровью и звала смерть, но та не торопилась приходить. Она все это время была в сознании, но не могла ничего сказать или пошевелиться. В тот вечер я должен был идти с Тиарой на концерт, но когда я приехал, то увидел только дом окрашенный кровью и здоровых мужланов, что направлялись к Пайпер. Я не помню, что произошло потом, а когда очнулся, возле меня было четыре трупа нападающих, а еще двое убежало. Знаешь, Пайпер мне понравилась, когда я ее впервые увидел и жалел, что меня не закомандовала именно она. В общем, я вызвал миротворцев и скорую, из дома в полиэтиленовых пакетах вышли я с Пайпер и ее брат, который подавал признаки жизни. Ее брат так и не пришел в себя, его держали на жизнеобеспечении почти 10 лет. После ее выписки к ней повысился интерес – пресса не отходила от нее – но она стойко переносила это. Она не отпускала меня от себя ни на минуту, мы даже спали в одной постели. Наверное, тогда я и влюбился в нее, потом, когда я уехал домой, пытался забыть ее, но все безуспешно, но затем появилась Энни, и все как-то забылось. Так только казалось каждый раз, когда я видел ее, мое сердце делало сальто. А она же сказала, что не может любить – ее способность любить похоронили вместе с телами ее родных. Кстати, о похоронах, на них она не проронила ни слезинки – у нее их просто не осталось. А на следующий день после похорон она вышла на публику с широкой улыбкой, но в этой улыбке больше не было той милой, доброй девчонки, что я знал, – закончил рассказ Финник.