Текст книги "Новая игра (СИ)"

Автор книги: JuliaofAragon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Они все на собрании. Наверняка, сейчас обсуждают, как убить нас, чтобы не мешали, – с улыбкой сказал Финник.

– Спасибо, а ты умеешь поддержать, – огрызнулась я, ища, как включается камера.

– Я все сделаю, – Бити осторожно отодвинул меня от техники.

Подготовка к записи потребовала около десяти минут. Я в это время мерила шагами комнату и обдумывала, что скажу людям, чьи дети умерли сегодня утром. Ни одни мои слова не уймут их боли. А еще я думала, что начнется, если внучка Сноу все же умрет. Ответ казался очевидным – будет война.

– Пит наверняка уже выступил перед камерами и как всегда говорил проникновенные и сильные слова, так что попытайся, чтобы это по крайне мере не выглядело жалко, – дал напутствие Хеймитч.

У меня был растерянный взгляд, время уже подошло, а я так и не придумала что сказать. Импровизация – не моя сильная сторона. Гейл заметил мое волнение, подошел и обнял, и опять все стало хорошо. Мне было спокойно в его объятьях. Волнение тут же прошло.

– Я верю в тебя, Кис-Кис, – он поцеловал меня в макушку, от чего мои губы тронула легкая улыбка.

– Мы начинаем, Китнисс, – позвал меня Бити.

Я стала перед камерой, впервые меня не гримировали, на мне нет шикарной одежды. Впервые люди увидят просто Китнисс Эвердин, а не Огненную Кинтисс, которой я уж точно не являюсь. Еще один образ, навязанный Капитолием, вот только от него мне никогда не отделаться.

Загорелась красная лампочка, это означало, что пошла запись.

– Здравствуйте, жители Панема, – я запнулась, начало было ужасным. Я бросила взгляд на Финника, тот одобрительно улыбнулся мне, и я продолжила. – Вы, наверное, уже слышали об ужасе, что сегодня постиг Капитолий. Так вот, я хотела заявить, что не имею к этому никакого отношения. Это делали без моего ведома. Я знаю, что ни одни слова в мире не смогут уменьшить боль утраты, что вы испытываете. Я знаю какого это терять близкого тебе человека. У меня забрали двоих главных мужчин в моей жизни – это ужасно больно. Думается, что пройдет время и станет легче, но нет. С каждой минутой становиться все тяжелее без этого человека. Поэтому, во имя детей, погибших сегодня, во имя нашей страны, я хочу подписать соглашение с президентом. Хватит крови, мы и так много пролили ее в этой беспощадной войне. У меня есть сестра и мне не хочется каждый раз засыпать с мыслью, что она пойдет в школу и ее могут там убить. Теперь я жду ответа от президента.

После последнего слова камера выключилась. На меня уставились четыре пары пораженных глаз.

– Что? – неуверенно спросила я.

– Это…, – у моего бывшего ментора не хватало слов.

– … потрясающе, – добавил Гейл. – Когда ты научилась так говорить?

– Я просто представила, что бы сказал Пит будь он на моем месте, – я пожала плечами.

Пока мы разговаривали, Финник и Бити пустили видео в эфир. Стоит ожидать, что уже через несколько минут сюда ворвется президент со своей свитой. Я высказала эту мысль , и мы поспешили удалиться в свои комнаты. Оказавшись в своей комнате, я устало плюхнулась на кровать.

Правильно ли я поступила? Я не знаю, но лучше так, чем смерть людей. Ни одной из сторон не важно, сколько умрет по пути к их победе. В их гонке мы с Питом оказались в самом эпицентре. В отличие от меня, он хотя бы успел сделать много хороших вещей. Он улучшил жизнь в дистриктах, в то время как я ее разрушаю. Мы идеальная пара, дополняющая друг друга. От этой мысли я улыбнулась. Наверняка, первым условием мира Сноу будет наша свадьба с Питом. Опять они навязывают нам свои идеи. Я уже смирилась с этим, у нас больше нет своей жизни, даже если бы выиграли, за мной следили бы, как за освободительницей или узурпаторшей. Мы – публичные люди, у нас больше нет личной жизни.

Я так долго пролежала, думая, что даже успела заснуть ненадолго. Проснувшись, увидела, что уже около восьми часов вечера. Странно, ко мне до сих пор не ворвалась президент. Я уверена, что она уже видела мое видео. Может, она что-то задумала? И почему мой утенок не заходит, чтобы пойти не ужин? Прим. Точно, они могли ее схватить, какая же я дура. Как могла допустить такую оплошность, они же ясно дали понять, чтобы я была послушной, иначе мои родные пострадают. Я со всех сил бежала к комнате сестры. Дверь оказалась приоткрытой, от чего внутри все сжалось. Медленно отрывая дверь, я заметила Прим, сидящую на кровати, а возле нее какой-то мальчик, ее одноклассник. Она мне говорила, что он ей нравится. Похоже, они делали домашнее задание, и смеялись. Я вздохнула с облегчением, с моим утенком все хорошо.

По пути обратно в комнату, я подумывала пойти перекусить. Но отвращение к людям, что там будут, было сильнее голода. Я знала, что это глупо морить себя голодом, но что поделать у меня довольно-таки паршивая натура. Так же у меня было ощущение, что за мной кто-то следит, хотя коридоры были пусты. Видимо дает о себе знать моя усталость. Несмотря на то, что я сегодня не ходила на тренировку, да и вообще ничего не делала, я ужасно устала. Сил хватило только чтобы принять душ, переодеться в пижаму и нырнуть под одеяло. Оно давало такое ложное ощущение безопасности, оно будто говорило мне, что укроет от любых невзгод, если я останусь под ним навсегда. Перед тем, как погрузиться в сон, я взяла в руки медальон Пита.

Во сне я почувствовала толчок и открыла глаза. В это же момент мне закрыли рот рукой, чтобы я не закричала. Я не видела нападающего, но была уверена, что это Дрейк. Попытка достать нож не удалась, он одной рукой завел мои руки за голову и удерживал. Не замечала на тренировках, что он такой сильный. В отчаянии я начала дергаться, пытаться скинуть с себя парня, который навалился и казался неподъемным. В темноте я видела только его глаза, которые лихорадочно горели. Страх начал сковывать мое тело и, в конце концов, оно стало мне неподвластно.

– Хорошая девочка, – он наклонился, и прошептал это мне на ухо, от чего стало еще страшнее. – Сейчас я отпущу руку, а ты не будешь кричать. Договорились?

Я лихорадочно замотала головой, его слова дали мне надежду. Как только он забрал руку, я закричала во все горло. Но тут же замолчала, потому что парень ударил со всей силы меня по лицу.

– Это мне в тебе и нравится – твоя неукротимость. Можешь хоть горло себе надорвать, тебя никто не услышит, – его улыбка напоминала оскал гиены, что я видела в учебнике биологии. – Бити придумал новое устройство, что блокирует звуки на определенном участке.

Как же паршиво, что изобретения такого прекрасного человека, использует такой подлец. Дрейк начал задирать мою ночную рубашку. Когда его рука скользнула по моей обнаженной груди, я почувствовала отвращение. Но ему было плевать. Это унижение продлилось несколько минут, потом он поцеловал меня. Это было еще хуже, ощущение того, что он пытается запихать свой язык мне в глотку. Я укусила его за язык, он отстранился, но жадный блеск глазах парня стал еще больше. Одной рукой он разорвал мою пижаму, и теперь я лежала перед ним абсолютно голая, а он с жадностью изучал мое тело. Слезы полились с моих глаз, не о таком первом разе я мечтала. Хотелось умереть, когда его язык коснулся моего живота. Не знаю почему, но я начала звать Пита. Мне казалось, что он спасет меня. Это, наверное, был шок, ведь Пит просто не мог этого сделать, он был далеко.

– Твой блондин тебе не поможет, к тому же нужно делиться, не одному же ему с тобой развлекаться.

Его рука скользнула вниз по животу, и меня всю затрясло, я начала задыхаться. Меня спасло только то, что он еще раз захотел поцеловать меня и я ответила ему. От неожиданности он выпустил мои руки, и я смогла схватить нож. Я махнула ним, в темноте я не видела куда попала, но точно знала, что ранила его. Вскочив с кровати, я прикрылась покрывалом.

– Еще раз прикоснешься ко мне и, клянусь богом, я убью тебя, – говорила я, наставляя на него острое лезвие.

Видимо я сильно задела его, он тяжело дышал и, ничего не ответив, вышел из моей комнаты, при этом он пару раз чуть не упал. После того, как он вышел, я закрыла дверь и подперла тумбочкой. Облокотившись на стену, я сползла по ней. До самого утра я проплакала. Мне страшно подумать, что было бы, если бы мне не удалось достать нож. Я щипала себя, пытаясь выйти из этого кошмарного сна. Только была проблема – это не кошмарный сон – это моя жизнь, что в принципе одно и то же.

Утром, собрав всю свою волю в кулак, и приведя себя в порядок, я пошла на завтрак. Мне хотелось посмотреть на этого ублюдка и показать, что ему не удалось меня сломать. Сначала я решила прогуляться, я давно не была на свежем воздухе. По пути я встретила Финника.

– Доброе утро, выглядишь паршиво.

– А чувствую себя еще хуже, – ухмыльнулась я.

Как только мы вышли на улицу, то увидели кучку людей, которые стояли вокруг чего-то и с ужасом охали. Мы с Финником решили узнать, что случилось. Растолкав толпу, я видела причину их вздохов. На земле лежала окровавленная женщина, ее тело было сильно изуродовано, опознать ее было сложно. Но присмотревшись внимательней, я узнала в ней свою мать. Мозг в этот момент отключился, я подбежала к ней и начала тормошить просить, чтобы она очнулась. Мама не реагировала, а я была испачкана ее кровью. Я издала отчаянный крик. Люди закрыли уши не в силах слышать его.

– Я убью его, – сказал я, подскакивая на ноги, и приготовилась бежать.

– Стой, Китнисс, – друг схватил меня и с силой прижал к себе, и сжимал, пока я не перестала вырываться. – Ты не можешь убить сейчас кого-то, иначе убьют тебя. Я знаю, что ты чувствуешь, но найди в себе силы. Джоанна нашла, и ты сможешь. Ради Прим. Подумай, что будет с ней, если ты умрешь.

Это остудило немного мой пыл, но не мою боль. Финник был прав, я должна сейчас думать о Прим. И, в первую очередь, она не должна увидеть маму такой, поэтому я разогнала всех людей, и позвала охранников, и угрозой их жизни заставила их бережно перенести маму в медицинский блок.

После этого утра моя жизнь изменилась окончательно и бесповоротно. Я решила отомстить им. Моя месть была упоительно сладкой. Я сделала вид, что проглотила их утку о том, что Пайпер Беннет проникла на территорию дистрикта и убила мою мать в наказание за взрыв школы. Но на самом деле мы с Гейлом, Финником, Бити и Хеймитчем разрабатывали план. Мы решили их отравить, как это было модным, в так называемом, Средневековье. Самое сложное было раздобыть яд – никто из нас не умел его готовить. Тут нам на помощь пришла Прим, которая случайно подслушала наш разговор. После смерти матери, я не могла смотреть ей в глаза, мне было стыдно перед ней, мне казалось, что она винит меня в этом. Ведь после того, как я ей сказала, ее взгляд был полон ненависти. Но как оказалось, ненависть была обращена не на меня, а на Коин. Мы пытались отговорит ее не учавствовать в этом, но моя добрая, милая сестренка была слишком упертой. Она приготовила яд из лекарственных трав, как она сказала, по отдельности они были безвредны, но если их совместить – это опаснейший яд.

Все случилось за ужином, в честь памяти моей матери. Уже прошло две недели, и это были самые ужасные две недели в моей жизни, но меня грела мысль о мести. Знаю, что это неблагородное дело, и оно очерняет сердце, но у меня его больше не было, они вырвали мне его. Не думаю, что меня осудят за это.

– Китнисс, вы очаровательны, – сказал Плутарх, меня одели в изысканное черное траурное платье. – Прости, я знаю, что тебе сейчас не до этого.

– Ничего, – в этот момент хотелось убить его еще больше.

– Мы собрались здесь, чтобы почтить память удивительной женщины…, – президент Коин еще что-то говорила, но я уже не слушала.

Каждое слово ее было лживым. И я боялась, что не смогу себя сдержать. Она, наконец, закончила говорить, и мы все сели за стол. Каждый из присутствующих считал своим долгом выразить свои соболезнования и спросить, почему моей сестренки сегодня нет с нами. Я говорила, что она очень плохо себя чувствует и не может совладать со своими эмоциями, хорошо хоть улыбаться не нужно было. Когда ужин был в самом разгаре, я решила сообщить радостную новость.

– Можно минуточку внимания, – встала я. – Хотела сообщить, что президент Сноу дал ответ: он согласен заключить с нами мир. Он также не хочет больше кровопролитий.

У присутствующих свело челюсть, их лица тут же из дружелюбных превратились в разгневанные.

– Мы не подпишем никакого мира, – холодно заявила Коин.

– Подпишите, если хотите выйти из этой комнаты живой, – в тон ей ответила я.

– Глупая девчонка, ты хоть понимаешь, кому угрожаешь? – самонадеянно фыркнул Дрейк.

– Вполне.

Коин упала, из ее ушей пошла кровь, все присутствующие перепугались. Началась бойня, они попытались схватить меня, но их отвлек Дрейк, который так же упал, и у него с ушей пошла кровь. Когда прибежала охрана, начался переполох. В игру вступили парни, они защищали меня от нападений, поскольку я начинала терять сознание. Я уже не помнила, как оказалась на руках у Гейла, и он нес меня куда-то.

– Прим, там Прим, я не оставлю ее, – протестовала я, когда он заходил в какой-то самолет.

– С ней все хорошо, она в безопасности, – уверял меня парень.

Я больше не могла говорить и последнее, что я почувствовала, перед тем, как погрузилась во тьму, это тепло возле ушей.

========== Глава 7 ==========

Я сидела на кушетке, меня осматривали врачи. Эта маленькая чертовка вздумала отравить меня. Хорошо, что я уже на протяжении последних тринадцати лет принимаю яд – взяла пример со Сноу. Должна признать, он не так глуп, как я думала. Хотя мы и допустили с ним главную ошибку, не убив девчонку в самом начале. Я ведь знала, что с ней много проблем, но понадеялась, что ненависть к Сноу затмит все остальное, но все пошло не по плану. А теперь она черт знает где, вместе со своими дружками – победителями. Еще во время своего побега подпортили моих лучших кадров.

– Президент, к вам звонят из Капитолия, – сказала моя секретарша.

– Кто?

– Президент Сноу.

– Соединяй и принеси мне чаю.

Передо мной тут же возникло лицо, которое мне хотелось разодрать, но мне нужно держать себя в руках, нельзя показывать ему, что я проиграла.

– Здравствуй, Альма, – улыбнулся старый засранец. – Слышал, от тебя упорхнула твоя победоносная птичка.

– Так это ты звонишь позлорадствовать? Я от тебя другого и не ожидала.

– Это конец, Альма, ты проиграла и это не злорадство – это констатация факта. Ты лишилась своего единственного рычага на народ, никто не пойдет за тобой, а твоей армии не хватит.

– Конец будет, когда твоя отрубленная голова будет валяться у моих ног, – я не смогла сдержать своих эмоций.

Я так сильно ненавижу его, что даже мысль о нем вызывает во мне дрожь гнева. Он испортил мою жизнь, забрал в ней все хорошее и думал, что останется безнаказанным.

– Тобой управляют эмоции, и ты не можешь трезво мыслить, – спокойно говорил Сноу. – Ты проиграла, твой человек в Капитолии уже казнен, армии

у тебя тоже нет и сама ты не в лучшей форме.

– Как там Мелани? Я слышала, она выжила при взрыве, – ядовито улыбнулась я.

– Так вот для чего ты подорвала школу, решила убить внучку, – он закатил глаза и немного поджал губы в знак злости. – Все это только ради мести.

– Ты убил мою дочь, – крикнула я.

– А ты убила моего сына, – повысил голос президент Панема. – Разве этого было мало тебе? Это уже прошлое, отпусти это, иначе ненависть съест тебя изнутри.

– Не делай вид, что заботишься обо мне, Кориоланус. Мы оба прекрасно знаем, что ненавидим друг друга.

– Так я этого и не скрываю. Просто я тебе говорил, что ты не победишь в этой войне, и не нужно было ее затевать.

– Уверен, что я проиграла? А что будет, если сказать твоей горячо любимой родственнице, Пайпер Беннет, кто убил ее родителей. Слышала, что все эти десять лет, она то и дело готовилась к мести.

– И правда, будет интересно посмотреть на это, Альма. А еще давай расскажем, кто подорвал двенадцатый дистрикт, в результате чего погиб мой племянник с его семьей, и чуть не погибла Эвердин, – он улыбнулся этой ненавистной мне улыбкой, которая обозначала, что он добился того, чего хотел. – Сейчас главная угроза – это ты, обо мне забыли, и когда ты будешь мертвой, у людей со словом узурпатор и тиран буду ассоциироваться не я, а ты, Альма. Так что, спасибо тебе.

Он отключился, а у меня сдали нервы. Я запустила чашкой с кофе, которое мне только что принесла Изабо, на то место, где минуту назад красовалось лицо Сноу.

– Ненавижу, – закричала я во все горло. – Я убью всех Сноу, они все умрут.

Моя секретарша со страхом смотрела на мне, и я не понимала почему, пока не заметила, что вогнала ей скальпель в грудь. Глаза девушки стали стеклянные, и она упала на пол.

========== Глава 8 ==========

Я ворвался в комнату Джоанны, и у меня тут же на лице возникла широкая улыбка. Девушка оказалась не одна, к тому же занята кое-чем. Похоже,

мое появление ее ничем не стеснило, в отличие от ее партнера, который тут же начал суетиться. Это была весьма забавная картина.

– Чего тебе, Мелларк? – небрежно спросила Мейсон, переворачиваясь на подушки.

– Хотел напомнить, что вылет в седьмой через 15 минут, или ты передумала лететь на родину?

– Точно, – она ударила себя по лбу. – Я совсем забыла. Сейчас оденусь. И сотри эту глупую улыбку с лица.

– Месть-сладкая штука, – сказал я. – На следующий раз закрывай дверь.

Я вышел из ее комнаты, позволив ей одеться. В отличие от нее, меня голое тело моего собеседника немного смущает. Я отправился на взлетную площадку, узнать, все ли готово к вылету. Дело в том, что Сноу одобрил мой проект по строительству детского приюта, и местом для строительства выбрали дистрикт 7. Туда будут свозить беспризорных детей со всего Панема. Так как идея была моя, курировать ее тоже буду я.

Сегодня намечалась пресс-конференция, общение с жителями седьмого, а так же открытие строительства. Будет тяжелый день – повсюду за мной будут следовать камеры – мне придется следить за каждым своим движением, а еще за Джоанной. Взять ее было не моей идеей, я знал, насколько она бывает несдержанная, особенно когда разговор заходил о ее доме. Думаю, она не стремится туда возвращаться. С тем местом у нее связано очень много плохих воспоминаний, но каких именно она не рассказывает, да я и не настаиваю. Я знаю,что она не всегда была такой, как сейчас, это, скорее всего, связно с тем, что она потеряла семью, именно поэтому я не хотел затрагивать эту тему. Не уверен, что готов к обсуждению потери родителей. До сих пор мне удавалось держаться только благодаря тому, что я не признавал их смерти, думал, что это дурной сон. Но это не так – их больше нет. А виной этому стала Китнисс, эта выскочка, которая самонадеянно думает, что может изменить мир. Она думает только о себе и своей семье, на остальных ей просто плевать. Ей все равно, сколько людей погибнет, лишь бы ее родным было хорошо. Как же я ее ненавижу, а еще ненавижу то, что постоянно думаю о ней. Эта чертова Сойка-Пересмешница мне даже снится, постоянно одна и та же картина: мы первый раз на играх, тогда в пещере, кажется, это должно быть радостным воспоминанием, но оно для меня стало кошмаром. Как я мог быть так слеп и верить в ее ложь, она все это делала лишь бы выжить, и то, что она наставила потом на меня лук, доказывает это. Не понимаю, как я мог влюбиться в такую девушку. Я пытался вспомнить тот момент, о котором я говорил ей в пещере, но его не было, всплывали обрезки событий, но они никак не относились к тому моменту. Возможно, я просто хотел верить в то, что говорю, или заврался. Не знаю, я ничего больше не знаю наверняка.

– Что с вами, мистер Мелларк? – спросила моя ассистентка Кензи, когда мы были на полпути в дистрикт 7.

– Я в порядке.

– Вы не выглядите, будто все в порядке.

– Тогда перестань смотреть, – резко ответил я.

Ну вот, я опять срываюсь, и так каждый раз, когда я вспоминаю о своей возлюбленной. Эта девушка определено плохо на меня влияет. Стараясь привести свои эмоции в порядок, я закрыл глаза и начал глубоко дышать. Это помогало, постепенно мысли о Китнисс уходили на второй план, и я вновь становился собой.

Когда мы прилетели, не успев еще сойти с трапа, как нас с Джоанной начали фотографировать.Похоже, все были рады нашему приезду. Сначала мы пошли к центральной площади, где нас встречали почти все жители дистрикта. Я как обычно сказал вступительное слово, а люди, замерев, слушали меня. Джоанна же отказалась от слова, ограничившись просто дружелюбной улыбкой. Думаю это к лучшему, не придется волноваться, что она взболтнет что-то не то. К тому же было видно, что и улыбка ей дается нелегко. Джоанна за что-то ненавидела этих жителей и старательно пыталась это скрыть. После непродолжительного выступления мера, который не мог нахвалиться тем, какую честь мы оказали, лично почтив их дистрикт. Сколько же в его словах было лжи. Ложь – это то, что я принял, когда стал одним из капитолийцев, но она все равно продолжала резать мне уши. Мы пошли в Дом Правосудия, где расположились в большем зале, который был набит журналистами. В основном они задавали вопросы по поводу нашей жизни. Их интересовало: скучаю ли я по Китнисс, собираюсь ли я жениться, или кто шьет такие замечательные наряды Джоанне. Их интересовало все кроме того, почему мы сюда приехали. В таком аде мне с моей командой пришлось просидеть почти три часа, а казалось будто вечность. Под сам конец нашей встречи с журналистами, прозвучал вопрос о строительстве приюта. Я был приятно удивлен, не думал, что услышу его. Вопрос задал юный парень, на вид ему было около 23 лет, он был прилично одет, видимо работал в Капитолии. Что ж, приятно, что для того, чтобы поговорить со мной, люди едут в такую даль.

– Строительство приюта очень много значит для меня, – впервые с улыбкой начал я. – Я хочу обеспечить всем жителям Панема достойную жизнь, и так сложилось, что беспризорных детей у нас очень много. Случился кризис ценностей. Я бы наказывал законом тех людей, которые бросают своих детей, ибо я отказываюсь понимать, как можно отказаться от своей крови и плоти. Но сейчас не об этом, дети – это наше будущее, не можем же мы жить в прошлом.

После моего ответа конференция закончилась, и у нас было полчаса отдыха перед официальным началом строительства. Вся моя команда решила воспользоваться щедростью мэрии и перекусить. Есть мне не хотелось, и я вышел на балкон подышать свежим воздухом. Здесь воздух был не таким, как в моем дистрикте, он был настолько чист, что сдавливал легкие. Было непривычно вновь оказаться возле леса. За последние полгода я не видел ничего кроме Капитолийских высоток – этот пейзаж так въелся мне, что я и забыл насколько бывает красива природа. С балкона я заметил Джоанну, она шла куда-то, мне стало любопытно, и я быстро спустился вниз, чтобы догнать. Мейсон, естественно, уже не было, пришлось искать. Я недолго это делал. Нашел я девушку возле заброшенного дома, который напоминал руины после бомбардировки. Это место было почти на границе, и создавалось впечатление, что это дом отгорожен сеткой ото всех. Джоанна сидела на лестнице, что вела на крыльцо. Я подошел и сел рядом. Мы молчали, а что тут вообще можно сказать, ни одни слова не вернут ей семьи, ни сделают ее боль меньше.

– Это случилось ночью. Я засыпала счастливой, моя кузина собиралась выходить замуж, и я должна была быть свидетельницей, а проснулась в настоящем аду. Все было в крови, я сначала не поняла, что случилось. Но потом я начала находить один за другим разодранные тела моих родственников. Я кричала, звала на помощь, но так никто и не явился, да они и не помогли бы, они уже были мертвы. Убили даже моего щенка. А знаешь, самое забавное то, что через день после этого я выступала на шоу у Цезаря и лучезарно улыбалась, будто и не было этого кошмара, потому что так было нужно. Потому что я не хотела, чтобы они видели мою боль и слабость.

У меня от ее рассказа пошли мурашки по коже. Это невероятно сильная девушка, пережить такое и все еще сохранять здравый рассудок. Будь я на ее месте, точно бы сошел с ума.

– Мне…

– Вот именно поэтому я тебе и не говорила. Мне не нужна ничья жалость, а твоя тем более. Ты добрый человек, от которого стоило ожидать жалости. Пусть ты и изменился, стал жестче, хладнокровней, отдал приказ казнить человека, который работал на повстанцев, возненавидел Китнисс, но ты все еще тот милый и добрый парень, который стремиться всем помочь. От всего этого мне становиться еще более тошно.

Я молчал. И правда Джоанна не нуждается в жалости, она нуждается в мести, как и я.

– Чего ты хочешь, Джоанна?

– Мести.

Как я и думал. Я взял ее за руку и посмотрел ей в глаза.

– Мы обязательно узнаем, кто это сделал, и они заплатят.

Мейсон опустила глаза, будто не хотела что-то говорить. Потом поднялась, но ее взгляд и поза были прежними. Она опять стала дерзкой и хамской победительницей Голодных Игр.

– Кажется, мы опаздываем на открытие строительства этого чертового приюта, – криво улыбнулась Джоанна.

– Без нас все равно не начнут, – я встал и отряхнулся от грязи. – К тому же, я не рвусь к этим лживым людишкам.

– Наконец понял. Я тебе еще тогда говорила, что они все твари, – толкнула девушка меня в бок, пока мы шли обратно. – Пусть идут они все к черту, – это предложение она прокричала во все горло, от чего я засмеялся.

Открытие прошло точно так же, как до того приветствие и конференция. Нам пришлось улыбаться и махать всем рукой. Как только я воткнул лопату в землю, где должен быть фундамент, все закончилось. Мы пробыли там еще несколько минут и потом удалились. Когда мы взлетели, ко мне в голову пришла идея, плохая идея. Но, как говорит Пайпер, я никогда не узнаю насколько она плохая, пока не воплощу ее в жизнь. Поэтому я приказал развернуться, и лететь в 12-ый Дистрикт. Уже через три часа я стоял на развалинах места, которое когда-то было моим домом. Я долго блуждал во мраке, поскольку уже была ночь, по местам, с которыми у меня было много воспоминаний. Но долго откладывать поход в пекарню было невозможно. Джоанна тактично решила прогуляться в другую сторону, со мной пошел только один охранник. В развалинах пекарни я не обнаружил тела моих родных, и в груди родилось что-то теплое – это была надежда. Надежда, что они живы.

– Пит, – послышался крик подруги.

Я быстро побежал на ее голос, подумал, что что-то случилось. Но нет, девушка стояла перед каким-то камнем, и светила на него фонариком. Интересно, что там такого привлекло внимание Джоанны? Переведя взгляд, я увидел, что на камне была написала моя фамилия. Это был не просто камень – это был надгробный камень – кто-то был здесь и похоронил их. На глазах появились слезы, но я не дал им скатиться по щеке. Нельзя показывать слабость. Почерк, которым была сделана надпись, был очень знакомым, после раздумий, я вспомнил – это почерк Китннис. Мне не верилось, что она могла такое сделать. Я не хотел верить. Развернувшись, я без слов пошел в деревню победителей, не знаю даже зачем, меня просто туда тянула с большей силой. Эту часть дистрикта бомба не задела. Я стоял возле входа в деревню, не было сил пойти дальше, но шум, исходивший от моего дома, заставил меня пойти дальше. Достав пистолет, который мне подарил Сноу для его спокойствия, я открыл дверь собственного дома. Казалось бы, тут ничего не изменилось с последнего моего посещения, только все было очень пыльным.

Вдруг мне на спину кто-то выскочил, и начал колотить по голове. Кто бы это ни был, он был не силен, и когда я без труда снял со своей спины нападающего и поднес к его лицу фонарик

– Прим? – удивленно воскликнул я. Кого-кого, а ее я точно не ожидал тут увидеть.

– Пит, – девочка облегченно вздохнула и заключила меня в объятья.

– Что случилось? Почему ты не в тринадцатом? – спросил я, присаживаясь на корточки возле девочки.

– Я убила их, их всех, – тараторила она, что было сложно разобрать слова. – Они сами виноваты, но я не хотела что бы такое случилось с Китнисс.

У девочки начиналась истерика, я попытался обнять ее и сказать, что все хорошо, но она схватила меня за руку и потянула в мою комнату. Там нас встретили Финник, Хеймитч, Гейл, Бити и еще какой-то парнишка. Они были вооружены и очень взвинчены.

– Пит? – ошарашенно воскликнули они. Увидеть меня явно не входило в их планы.

– Что тут происходит? – требовательно спросил я.

– Мы сбежали, и сейчас за нами охотятся все кому не лень, – протянул ментор, отпивая от бутылки виски, что нашел у меня в баре. Я как раз хотел подарить ее ему на день рождение, но не успел.

– Ладненько, – протянул я. – Сделаем вид, что мне не плевать.

– Ты изменился, – заметил Гейл.

– Ты бы тоже изменился, если бы тебя бросили умирать на арене, спасая только свои шкуры, – ухмыльнулся я.

– Ты сам хотел, чтобы Китнисс осталась жива любым способом, – напомнил бывший ментор.

– В жизни не без косяков. Кстати, где же моя любовь? – я огляделся.

– Она тут, – послышался тихий голосок Прим, он исходил от моей кровати.

Не знаю почему, я быстро подошел туда. То, что я увидел, вызвало во мне чувства, которые я никак не ожидал ощутить вновь. Мне захотелось прижать ее к себе, но я тут же отмахнулся от нее. Затем пришло злорадство. Неужели она получила то, что заслужила?

– Что с ней? – из любопытства спросил я.

– Она отравилась небольшим количеством яда, но его было недостаточно, чтобы убить ее сразу. Она умирает, – ответил Финник.

Я перевел взгляд на Прим, она уже была готова заплакать. Боже, я об этом еще пожалею. Убеждая себя в том, что я это делаю ради маленькой девочки, что это не имеет никакого отношения к ней, произнес:

– Готовы вернуться в Капитолий? Не смотрите на меня так, Китнисс там дадут квалифицированную помощь, и вы сможете нормально отдохнуть. И не нужно искать подвоха, его здесь нет.

– Мы согласны, – первой ответила Прим.

– Но при условии…, – хотел добавить Хеймитч.

– Вы не в том положении, чтобы ставить условия.

Они замолчали. Их молчание было расценено мной, как согласие. Подняв Китнисс на руки, я пошел к планолету. Все были ошарашены тем, что увидели, но не проронили ни слова. Джоанна кинулась обнимать Финника, она была безумно рада видеть своего друга. Всю дорогу в Капитолий я молчал, подперев голову руками, раздумывал о том, что произошло. Я ругал себя за то, что мне захотелось прижать к себе Китнисс. Неужели я вновь влюбился в нее? Нет, нет, нельзя. Любовь это слабость, тем более сейчас, тем более к этой девушке.

В Капитолий мы прибыли утром, я сразу же распорядился приготовить комнаты для гостей и по поводу Китнисс. Когда об этом узнал Сноу, было много шуму, я думал, что его хватит сердечный приступ – он так кричал. Когда он выдохся, я разложил ему по полочкам все преимущества их прибывания здесь. В итоге он согласился, но сказал, что я буду нести за них полную ответственность. И опять я вляпываюсь в неприятности из-за нее. Приняв душ, я решил наведаться к Мелани, когда я приехал мне сказали, что она пришла в себя.