Текст книги "Искра (СИ)"

Автор книги: Jolly-orka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Тень все еще отлеживался. Нет, понятное дело, он стремился делать что-то постоянно, напрочь лишенный традиционной воинской лености, но Искра ограничил передвижения мода границами корабля без особого на то приказа, да и из спортзала пока гонял.

Сезон перерожденца не то, чтобы вовсе не беспокоил, неприятное тянущее ощущение в области подхвостья появлялось почти каждое утро, но гормоны не туманили головы настолько, как случалось с Искрой-яутжа, и это было хорошо. Особенно потому, что Тень вообще не проявлял никаких признаков сезонного спермотоксикоза, а на любую резкость от хозяина реагировал страхом и отчаяньем, даже если его вины в происшествии не было ни на каплю.

Сын Бури тщательно продумал, что и как хочет изменить в “Правильном” (все-таки корабль предполагался на одного хозяина, а теперь должен был нести на борту двоих, хотя Тень и готов был ютиться на любом коврике у двери) и озадачил местных технарей по самые гривы, благо, счет ему Трезвый тоже пополнил. В клятвенное обещание Брони вернутся и рассказать, чем кончилось воссоединение семейства, перерожденец недостойно не верил. Кроме того, доставшийся ему злосчастный дротик с неизвестным веществом тоже оказался не совсем безобидным.

Нет, настолько мучиться, как досталось бедолаге Тени, Искре не пришлось: то ли вещество не планировалось на перерожденцев, то ли срабатывали гены жесткача, но пострадавшая нога постоянно немела, раны на ней почти отказывались заживать, и перерожденец до сих пор хромал, хотя остальные отметины практически сошли. Предстоял либо визит на “Содействие”, которому радоваться вовсе не хотелось, либо полет на С-19, который был бы очень разумным и удобным поводом для посещения этой планеты.

В течение четырех дней переоборудование корабля было окончено, счет снова опустошен до практически полного нуля, а Искра, довольный, как тридцать три тыдры в любимом аквариуме, отправился напоследок пройтись по базе – в скором времени возвращаться в обжитые яутжа миры он не планировал вовсе.

Теперь, имея в руках один из самых совершенных кораблей дальнего поиска, перерожденец задумывался о разведке дальних планет. Собственно, задумывался он об этой авантюре давно, но раньше не вытягивал ни по ресурсам, ни, что гораздо хуже, по навыкам и присутствию напарника. Броня, при всей его замечательной надежности, был тяжел на подъем, и,что куда хуже: хорошо воевал, но сопутствующими навыками не обладал. Тень на его фоне ощущался потрясающим универсалом – пилот, техник на грани инженера, с некоторой натяжкой – даже ксенолог. Учитывая, что сам сын Бури когда-то немало интересовался схемами развития планет и жизни на планетах, вдвоем они, пожалуй, могли спокойно определять, насколько тот или иной космический мячик пригоден для разработки полезных ресурсов, охоты, или о нем стоит сразу сообщать, что не пригоден ни на что.

(Особенно, если там обнаружится еще какая-нибудь колония вроде эльфской…)

Шагая по почти опустевшим переходам базы, Искра как раз успел еще прикинуть, все ли раздобыл и подготовил. Пора было возвращаться, отсылать Броне письмо с официальным пожеланием удачи и стартовать.

У самого входа в камеру перед ангаром перед перерожденцем с недовольным ворчанием расступились трое незнакомых среднего возраста самцов. Сын Бури смерил их взглядом, ожидая вызова – в последние дни все копьеносные товарищи в ближайших и дальних окрестностях кидались в бой, – но вызова не последовало, поэтому в еще один широкий шаг Искра оказался у нужных дверей.

На следующем шаге нечто непонятное словно вцепилось в его опорную ногу, – здоровую, – а раненая, принявшая на шаге весь вес перерожденца вместе с нерассчитанным усилием, позорнейшим образом подломилась. Искра полетел ничком, приземлившись на порог как раз началом пахового бугра. Вышло очень больно, а когда сверху всей массой рухнула дверная створка, сын Бури только и успел подумать, что всё и все однажды находят свой конец пути. Ровный, отполированный тысячами ударов и подъемов край ударил в спину – хрустнули костяные пластины, с ощущением чего-то вроде звона внутри лопнули тазовые кости, на мгновение резанула страшная боль, но тут же исчезла вместе с ощущениями тела ниже пояса… а дальше дверь заклинило, и причиной этого был точно не перерожденец – уж его-то несколькотонный стальной нож, не в последнюю очередь предназначенный разделять охотника и его священную добычу, вряд ли заметил бы, разрезая пополам. Но автоматика просбоила, или капли “ложной крови” жескача заставили поплыть металл направляющих, – дверь опять пошла вверх, а Искра отчаянным усилием рук и целой части хребта выбросил себя из под второго удара взбесившейся двери и откатился в сторону. Троица медленно развернулась, и оглушенный болью сын Бури увидел, как они медленно приближаются.

Он понимал, что бой невозможен. Понимал, что на этот раз добегался всерьез и окончательно. Собственно, и сделать до того, как трое одиночек с насмешливым стрекотанием приблизились на дистанцию выпада, Искра успел только три вещи (или целых три, тут уж как посмотреть).

Он успел сбросить пустой вызов Тени, поскольку отправляться в мусоросборник даже мертвым воину как-то не хотелось. Он успел отодвинуться в угол, примыкающий к злосчастной двери и прижаться к нему спиной в полусидячем неловком положении. Он успел снять с креплений и сжать в руках копье.

После этого Искра тихо зарычал на подошедших охотников.

– А ты думал, отродье, что сможешь и дальше гордо ходить среди нормальных воинов? – со смешком проговорил тот, кто шел впереди. – Что кто-то в самом деле сочтет тебя равным? А?

– Думал, что среди одиночек еще остались те, кто способен бросать вызов, а не бить в спину, – заставил себя засмеяться сын Бури. – Ошибся, признаю. Какой там Кодекс…

– Кодекс! – Насмешливо протрещал второй. – Священная добыча говорит о Кодексе, вы посмотрите! Неужто он тебе так дорог, жесткач?

– Да ладно? Уж точно дороже, чем тебе.

– Твой Кодекс, – прошипел третий, – не больше, чем глупая выдумка замшелых стариков вроде Трезвого, Базальта и Сплава.

– Интересно, а им в глаза ты решишься это повторить? Или можешь только так, как со мной?

– А с тобой осталось недолго. Как попадешь на ту сторону, передай привет Говору, он обрадуется, – усмехнулся одиночка.

– Разве что когда под рукой Черного воина буду резать ему глотку на Охоте. А остальное, думаю, передашь ему сам, – не остался в долгу Искра и нажал кнопку, раскрывая лезвия Принцессы. Копье не подвело, пробив ногу подступившего слишком близко воина насквозь. Перерожденец рванул на себя, пригнул голову – прямо над ней в стену ударил еще чей-то наконечник, но его добыча свалилась рядом. Освобождать оружие не было ни времени, ни дистанции, поэтому горло между горжетом и челюстью Искра распорол простым ударом когтей.

Уклоняться он не мог. Отвел второй удар ладонью, вдоль третьего просто развернул череп, чтобы тот пришелся плоскостью. Разумеется, рано или поздно его просто забьют, как добычу в укрытии, но…

За задницами нападавших метнулся какой-то воин, попытавшийся привлечь их внимание. Не успел – его голову чисто срезал метательный диск.

Тень не сражался. С той же жуткой функциональностью, которую перерожденец видел только у Тумана, модификант убивал, максимально простым и результативным способом. Стали ксанга испробовал только последний из противников, разделенный ею пополам, именно так, как предполагалось разделить Искру. В следующий момент мод присел на колено, отщелкивая с пояса аптечку.

– Что?

– Хребет сломан, – спокойным голосом отчитался сын Бури. – И все кости в области зада, похоже.

Не помогло. В желтых глазах модификанта опять вспыхнул ужас, а грива предательски приподнялась.

– Так, отставить истерику, – повысил голос Искра. – Дотянешь меня до корабля?

В дальнем конце коридора раздались шаги.

– И сделаешь это быстро. Можно – грубо. Доказывать, что ты разбирался с дурной кровью самым подходящим для нее методом, я вовсе не хочу.

Мод кивнул, наклонился, позволяя перерожденцу вцепиться сзади в свой поясной ремень, и встал, поднимая того на себе. Хребет второй раз взорвался болью, но почувствовать, касаются ли его лапы пола, Искра не смог. Зато в несколько непривычном ракурсе увидел появляющихся из-за поворота Броню и Гарду.

– Какого?!

– Можешь последовать за Тенью в корабль и выслушать мою версию истории, – выворачивая шею, чтобы не созерцать совсем уж перевернутую картинку, предложил сын Бури. – Но по трупам вроде и так должно быть видно.

– Кто?!? – взревел сын Бастиона, от полноты чувств хватаясь за копье.

– Как думаешь, я у них спрашивал? Или у Тени время было?

– Не было, – привычно-виноватым тоном откликнулся мод.

– Не переживай. Они мне привет от Говора передавали, так что кто – можно было и не уточнять.

Выражения, которыми Броня обозначил убитых наверняка просветили Гарду, но не совсем в том ключе, в котором стоит просвещать мальков…

У самой двери Броня с подозрением уставился на плоский металлический блин, выступавший из пола разве что на палец.

– Это еще что за хрень?

– Магнитная ловушка, – не оборачиваясь, ответил модификант. – Я ее видел. Разряжена.

– Ей меня и поймали, – сердито фыркнул Искра. – Еще хотел поножи снять, да поленился…

– Прорвемся, – проворчал Броня. – Вот же хрень набекрень… надо бы кому-то жопу надрать, так уже некому!

– Женам бы ты ее драл, – хихикнул перерожденец, болтаясь поперек плеча Тени. – Говорил же тебе, не возвращайся. И парня вот вместо отдыха притащил… зачем, спрашивается?

Сын Бастиона споткнулся на ровном месте и уставился в пол.

– Да так… Поговорили с девочками и появилась одна идея… то есть просьба… то есть…

– Ну? Какая именно просьба? Давай, сносись уже…

– Да хрен с ней! Вон тебя как потрепало…

– То есть считаешь, что мне уже не подняться? – жестко уточнил сын Бури.

– Я этого не говорил…

– Да или нет?!

– Не знаю. Тебе себя со стороны не видно, – буркнул Броня. – И в камеру ложиться придется по-любому.

– Лягу, куда деваться, – фыркнул перерожденец. – Все равно запихаете…

– Я хотел стать твоим учеником, Старший, – пискнул Гарда. – И вступить в твой клан, если сочтешь достойным этой чести.

– У меня пока нет клана, в который можно принять младшего, – ответил Искра.

– Когда у тебя будет клан, – не сдался малёк.

– Вожак-перерожденец? Меня и так с добычей путают!

– А когда появится клан, перестанут путать, – возразил Броня и опять смутился. – Знаешь… да я тебе и раньше говорил. Если захочешь создать клан, я от Кометы к тебе уйду. Да и мелких попросил бы принять со временем. А этот… зарядил как древесный долбняк – хочу учиться у Искры и все тут. Вот и взял, хочет – пусть сам тебя и уговаривает.

– Я дальней разведкой заняться планировал, – проворчал перерожденец. Тень уже шагал по коридорам родного “Правильного”, намертво заблокировав за гостями шлюз. – С очень редкими заходами в порты и на базы.

– Так тем более! И полезнее, чем охоты, и не проще. Дело чести, короче говоря. И клан, если уж так… начало ему положено.

Больше всего Искре хотелось ругаться, но сказать, что у него нет и не будет клана уже как-то не складывалось, поскольку два воина – уже клан. Мод Тень, или не мод, но относился к нему перерожденец как к равному, пусть и иному. Мелкий паршивец состроил самую почтительную рожицу.

– А если я в самом деле больше не встану?

– Неправда! – Одновременно выдохнули малыш и Тень.

Сын Бури задумался. Задумываться было удобно именно сейчас по двум причинам – Тень дошел-таки до капсулы, открыл колпак и теперь перекладывал в нее свою ношу, что ноше приятных ощущений не добавляло, и Броня своей широкой кормой загородил дверь вместе с жалобными глазками малька.

– Пока мы с Тенью летим на С-19, – сообщил перерожденец. Лежать ничком было правильно с точки зрения медицины, но ни разу не удобно – верхняя часть спины уже начинала возмущаться.

– Принял. Дальше?

– Дальше нужно передать Энид бокс с образцом… ну, и меня, наверное.

– Ты к тому времени уже в норму придешь, думается, – качнул головой сын Бастиона. – Но на всякий случай объясняй дальше.

– А все, дальше по обстоятельствам. Если что, корабль – Тени. Знак окропления я в любом случае сам нарисую.

– Принял. Гарда, кругом и домой. Тень, открой ему дверь.

Искра услышал удаляющиеся шаги малька и с усилием вскинулся на руках.

– Броня? Ты спятил? Тень, не вздумай! Еще чего не хватало!

– То есть ты его просьбу принял что ли? – вытаращился воин Кометы и Искре очень захотелось треснуться обо что-нибудь лбом.

– Меня едва на части не разделали! Меня, понимаешь?! Или забыл, как вас на взлетном поле разобрать пытались?! Не доходит, что если его подловят одного, ни Тень, ни ты просто не успеете?

Броня полез в затылок для традиционного почесывания.

– Мда…

– Вот тебе и “мда”! Или ты его отводишь и сдаешь женам на руки…

– Так не выпустят же! Они меня за четыре дня чуть до смерти не… залюбили!

– Или взлетаем сразу, куда вас девать обоих…

– Значит, взлетаем, – кивнул сын Бастиона. – Только я…

– За штурвалом будет Тень. Он у меня штатный второй пилот, чтоб ты знал.

Модификант чуть покосился на Броню и еле слышно, но гордо зашипел.

– И вообще, у тебя, конечно, сезон, но держи себя в руках. Нечего любить в мозг окружающих, понял?

Броня посопел, но все-таки показал пузырек с успокоительным. Гарда, успевший сходить до заблокированного шлюза и вернуться, с надеждой блеснул глазами в проходе.

– Ты остаешься в корабле. Под ногами не путаться. Как поднимусь, подумаю, смогу ли тебя учить. Тень?

– Я могу попробовать что-то показать, если ты этого хочешь, – предложил мод.

– Решай сам. Только учти, Гарда – товарищ настырный и доставучий.

– Мы найдем общий язык, – чуть шевельнулся Тень, – если приложим усилия…

Малёк часто закивал. Броня шевельнул максиллами, потом мандибулами и сделал некий жест рукой, следуя которому Гарда мгновенно исчез из вида.

– Так. Теперь пора заняться тобой, сын Бури.

– Только этого и ждал! Я уже удобно лежу. Вколи регенератор, куда положено и налепи сверху пару заплаток.

– Нет. Так дело не пойдет. Кости, по крайней мере так не лечатся. Я задам программу и тебя закрою.

– Но это камера на яутжа, – вмешался мод.

– Это УНИВЕРСАЛЬНАЯ терапевтическая камера.

– Разве кто-нибудь пытался помещать в нее перерожденца? – заспорил Тень, и Броня раздраженно рыкнул.

– Ты вообще изучал медицину, мод?

– Нет.

– А я изучал, хоть и давно. И поверь, мы сделаем Искре весьма паршивый подарок, если оставим его просто лежать до пункта назначения. А так к нужному сроку встанет на ноги. Понял?

Тень покосился на перерожденца, и тот заставил себя ухмыльнуться.

– Присмотри за ними. А Бронька… пусть пытается командовать, но делай, как правильно. Договорились?

Видимо, мод услышал мысленную фразу, потому что полукивнул, полупоклонился и вышел из отсека.

Над Искрой опустилась створка капсулы, и перерожденец попытался опустить голову и расслабиться.

Не вышло.

Сперва по пластине над лопаткой щелкнула игла. Неуверенно потыкалась, соскользнула куда-то ниже и правее, резанула шкуру и вылила что-то (судя по тому, как начало неметь, обезболивающее) прямо сверху. Спустя несколько минут на раздробленный крестец опустилось жужжащее лезвие и распороло плоть, залив кислотой весь зад (хорошо, что он почти лишился чувствительности) и сплавилось само. Аппарат осознал повреждение инструмента и заменив его, повторил надрез на сантиметр дальше с тем же результатом. Сын Бури взвыл и ударил кулаком по пластику перед собой, но вопреки его ожиданиям крышка не поднялась, а лезвие на спине продолжало свое черное (вернее, мокрое и жгучее дело). Судя по ощущениям, спинных мышц почти не осталось. Вдобавок ко всем “удовольствиям” со всех сторон потекла какая-то пенящаяся жидкость.

(Смесь для облегчения дыхания! Мать ее за ногу, я же спать должен, чтобы на это перейти!)

Жидкость поднялась почти под самый верх, заставив перерожденца задирать голову, упираясь затылком в верх своей тюрьмы. Она испаряла достаточно кислорода, чтобы пленник не задохнулся, но все попытки погрузиться и дышать ею вызывали только кашель и судорожный рывок к поверхности. Искра пробовал кричать, драл упругий внутренний пластик, но помощи не дождался и никакого толкового результата не добился. Ни спустя час, ни спустя сутки.

Когда ему захотелось пить, пришлось лакать смесь. От нее рот пересыхал еще больше, но вылакать сразу все перерожденец не рискнул. Периодически механизм вспоминал о пациенте и пытался втыкать в него иглы или поливал регенератором предварительно сделанные по нескольку раз разрезы. Первое время сын Бури пытался отсчитывать время своего заключения по этим экзекуциям, но потом сбился. В конечном итоге все свелось к попытке поймать воздуха на вздох, нескольким глоткам смешанной с самой разной химией водицы, и необходимости дремать, не изменяя вынужденной позы. Утешало только одно – через неделю ЭТО должно было кончится.

Так или иначе.

========== Магия леса ==========

Странные, тяжелые сны преследовали Маргаритку третий день подряд.

Она никому ничего не говорила, не пыталась гадать на каменных костяшках, не ставила защиты. Только лук, могучий композитный зефар старинной работы, перевесила к изголовью и кинжал не снимала с пояса, укладываясь спать в одежде и с открытым окном.

Было ли ей страшно? Да, было. Если совсем уж положить сердце на руку, было очень страшно, потому что вокруг беззвучно, но настойчиво звучали шаги той самой твари. Время утекало из рук, как песок в часах. Что-то должно было случиться.

Ночью над лесным городом бесилась гроза – половина горизонта потонула в черных тучах, над второй – ни облачка, только ледяные осколки звезд. Когда на подоконник взмахнулся размытый мерцающий силуэт, эльфка взялась за оружие, готовая выдать в цель десяток стрел с серебряными наконечниками, но тут же поняла, что гость не тот, которого ожидала.

Силуэт обрел плоть и замер в оконном проеме, рассматривая и позволяя рассмотреть себя. Рослый, крупнее и Тумана, и Сельвы, как она про себя звала Рывка, пятнистый, словно сорока, только рыжими пятнами. Лицо закрывает глухая маска.

– Энид? – спросило существо голосом Искры, и эльфка почувствовала, как сердце ныряет в желудок.

Медленно, по обыкновению охотников, она кивнула, и допустив некоторую неточность в произношении спросила в ответ:

– Искра?

Охотник также медленно опустил голову и протянул к Маргаритке руку.

– Веди.

Чтобы накинуть и затянуть колчан потребовались десять секунд. Дальше существо посадило ее на руку, как ребенка и одним прыжком ушло в пустоту. Был то ли полет, то ли один бесконечный прыжок через настороженный лес, ожидающий ливня. Летающую машину она видела впервые, но это не имело значения. Сейчас вообще имело значение немногое, например то, что ее полуночный гость боялся. Чего – она сказать не могла, но этот страх был важен, как и все, что последнее время складывалось в злую сказку.

У входа ее опустили, поставили на ноги и указали на прямой, как стрела, проход. Под стопой пружинило что-то омерзительно неживое, похожее на ременную кожу. В конце прохода был проем и маленькая тесная комната с чем-то вроде саркофага (эльфку передернуло).

Белый резкий свет. Три фигуры – одна позади, вторая, угольно-черная, как призрак из сна, но живая, и третья – совсем ребенок с испуганными глазами. С края саркофага недвижимо свисал знакомый полосатый хвост. Воздух пропитался запахом жгучей дряни, которая лилась из перерожденцев вместе с кровью.

Энид сжала зубы и заставила себя сделать три шага до конструкции. Подняться Искра не мог, но сейчас с любопытством вывернул шею, всматриваясь в гостью черной бусинкой глаза. Скользнув взглядом по его остальной части Маргаритка с силой вогнала ногти в ладони, чтобы не заорать, не завыть от бессильной злости и жалости.

– Энид… Я вернулся, как обещал. Правда, вышло не очень, но…

– Молодец. – Говорить, не срываясь на слезы было трудно.

(Не в первый раз, малыш. Совсем не в первый…)

– Я ждала тебя, – осторожно опуская руку на предплечье существа, продолжала эльфка, и голос не дрожал. – Мы рядом, осталось совсем немного…

– Я знаю. Поэтому слушай, хорошо?

– Слушаю.

Пальцы покалывало чужой болью, но ее пока удавалось принять и погасить. Вот только колдовать в этом ужасном месте удавалось только на внутреннем резерве, которого у Энид никогда много не было.

– Там Дюна спит, помнишь? Ты говорила, что если будет тушка, похожая на его прошлую, можно его… туда. Помнишь?

– Помню.

– Так вот… потом Броня тебе один ящик притащит, куда скажешь. В нем спит тушка. Она похожа на Дюну почти один в один, я считал и возраст, и рост, и вес, и все, что про него вообще нашел. Тушка пустая, в смысле личности там вроде нет, он в первый раз глаза откроет, когда крышка поднимется. Сделаешь?

– Сделаю… – Маргаритка почувствовала, как по щекам все-таки поползли горячие капли.

(Нет более жалкого зрелища, чем плачущая чародейка…)

– И еще… Гарда, принесешь…

– Я уже принес, – тихо сказал воин с черной шкурой. Энид с очередным уколом тревоги узнала в его голосе то же усилие, что и у Тумана.

(С этим тоже придется разбираться, только после.)

Он вложил в ладонь Искры ожерелье из узорного металла с изумрудными бусинками. Словно сотканное из лунных лучей, оно идеально подходило и к любимому цвету Энид, и к ее глазам.

– Примешь подарок?

– Приму, – опустила вороные ресницы эльфка.

(Добрые духи… он ведь не знает, как давно мне ничего не дарили, не может знать, но как-то почуял… Вот что с ним таким делать?!)

– Тогда надень.

(Угу. И прекрати контакт, а без этого контакта ты еще неизвестно, сколько вообще продержишься…)

Свободной рукой Маргаритка приняла горсть стальных лучей-звеньев из когтистых пальцев, и оглянулась на малыша.

– Поможешь?

– Ага.

Его ручки приняли ожерелье, но, судя по всему, не привыкли разбираться с мелкими застежками. Темнокожий аккуратно взял украшение, отомкнул его и застегнул на шее эльфки, склонившись для этого так, что едва не коснулся носом-пуговкой черных волос.

– А ты поможешь? Это возможно?

– А зачем я пришла, как по-твоему? – почти огрызнулась мысленно Энид.

– Искра с Броней решили, что ходить он уже не будет, а потому его дела в мире закончены…

– И поэтому запихали его в этот дурацкий гроб? – полыхнула эльфка.

– Нет. Этот саркофаг лечит повреждения, но на яутжа…

– А из Искры кроме крови течет кислота, – сердито подумала Маргаритка. – Кто об этом забыл из вас четверых? Не ты, надеюсь, потому что когда мои руки освободятся… В общем, кучкуйся и пушись!

– Что делать???

– Притворись очень маленьким и пушистым, я таких не трогаю.

– Но я не пушистый… почти, – совсем растерялся рукотворный охотник.

– Тогда просто забери малыша и этого…

– Броню.

– Хоть Ночного горшка. Меня бесит его унылая готовность свершать что-то мерзкое.

– Хорошо.

Существо выпрямилось.

– Спасибо за все, Энид, – улыбнулся Искра. – Прощай?

– С чего бы это? – вздернула бровь эльфка. – Я, знаешь ли, привыкла делать, идти и лечить до конца, и чихать хотела на остальные традиции.

– Зачем мне жить искалеченным? – немного удивленно спросил Искра, хотя проскользнула в его голосе еще какая-то нотка, не то насмешки, не то надежды.

– А кто сказал, что ты останешься искалечен?

– Ну… нашими технологиями такие дыры не лечатся, а если и лечатся, то не особо успешно.

(Кто бы сомневался…)

Мышц спины ниже ребер практически не осталось, только остатки костяных пластин висели на огрызках плоти. Анатомическое пособие демонстрировало за тоненькими синеватыми пленками работу внутренних органов и осколки разбитого в крошево крестца. Не будь прародители-жесткачи настолько живучими, перерожденец не протянул бы и часа, да и последний разговор держался частью на стимулирующем зелье, частью на подпитке Энид.

– А магией леса лечится все, только нужно ее разбудить, – шепнула теряющему сознание перерожденцу Энид. – А теперь вы, трое. Не знаю, кто из вас отвечает за лечение товарищей, но действовал он безобразно. Уходите.

– Тебе потребуется помощь? – спросил темнокожий.

– Ваша – нет.

(В вас слишком много недоверия и страха. В тебе – меньше всех, но тоже есть, и сделает только хуже.)

Они вышли, а Энид крепко задумалась.

Искру следовало каким-то образом переместить наружу, причем чем быстрее, тем лучше. Как бы эльфка не старалась, ее просто не хватит на нужный процесс без источника силы, а сквозь тридцать три (или сколько их там) слоя стали ни лес, ни земля совершенно не ощущались. Проблема состояла в том, что просто перенести перерожденца, как обычного раненого, было бы чистым убийством, сама Энид левитацией не владела, а помощью мага заручиться не успела, да и когда бы?

(Позвать Кйоллаха? Вряд ли услышит, он уходил в Землю Гор кого-то откуда-то вытаскивать…)

Не отпуская руки Искры, Маргаритка собрала внутри упругий клубок и метнула в пространство отчаянный звонкий крик:

– Имлерих!!!

Молчание. Ни отклика, ни эха.

(Только этого не хватало…)

– Имлерих!!!

Молчание.

Горло на миг перехватило – внутренний резерв магии показывает дно.

(Нет. Нет, не дождешься…)

– Имлерих!

В дверном проеме что-то двинулось, потянуло холодком, и эльфка взялась за кинжал.

– Зачем так кричать, сестренка? Прямо сердце разрывается…

Энид застыла.

В проходе сформировались два полупрозрачных силуэта, один чуть выше другого. Скелетарные доспехи, алые плащи, местами истрепанные до дыр, только лица сегодня открыты и одинаково-вороные волосы рассыпаются по плечам. На левой руке одного призрака тускло блестел щит с объемным контуром ястреба, второй небрежно опирался на посох с шаром на конце. Шар походил на бледную луну.

– Могла бы и нас позвать, – чуть обиженно сверкнул синими глазами обладатель посоха. – Тем более, что Имлерих весьма бревно и на зов реагирует редко.

– Я звала, Тир, – еле слышно прошептала эльфка. – Я каждую ночь звала… с того самого дня.

– Может, поэтому мы и здесь? – с улыбкой ответил второй. Его черты были идеальной мужской версией лица Энид. – Нет-нет, не ты нас разбудила. Хотя об оном факте мы вроде не жалеем. Верно, брат?

– Спать, конечно, полезно и приятно, но не годами. Не плачь, малыш. Все так, как должно быть. Что-то кончилось, и вновь начинается.

– Но если мы еще немного поболтаем, кто-то может кончится, примерно как мы, – произнес воин. – А принцесса будет вовсе не рада потерять своего дракона.

– Не дразнись, – чувствуя, как в горле разрастается комок, прошептала Энид. – Не дразнись, Ястреб.

– Да ладно. Принцессам в твои года положено влюбляться в драконов.

– Наша принцесса всегда влюблялась в драконов, не взирая на года и моды, – засмеялся маг. – А этот мне даже нравится. Так чем тебе нужно помочь, сестренка?

– Перенести его наружу и не убить при этом.

– И всего-то? – Маг небрежно махнул посохом. – Дела на каплю…

– Ну так сделай, – ответила Маргаритка также, как тысячи раз отвечала в детстве.

– Эррдин, подвинься.

– Я лучше выдвинусь. Наружу. Мало ли…

Эррдин-Ястреб плеснул по воздуху плащом и исчез, а под жестом посоха тело перерожденца поднялось в воздух и на миг зависло, давая Энид возможность встать и идти рядом. Вход был открыт, и спустя еще несколько секунд Искра лежал в сухой уютной траве. Эльфка упала на колени, собирая и сплетая силу деревьев и звезд в колдовскую сеть.

– А это что за тварь?

– А я по твоему знаю, Карантир? Да и какая разница?

– Никакой. Особенно учитывая, что оно пришло за драконом…

– С тебя защитный круг. С меня остальное.

– Не зарывайся. Тебе было мало ведьмака?

– А тебе?

Они могли пререкаться и спорить вечно, вспомнила Энид, – старший брат, воин и командир, и средний, боевой маг-навигатор.

Сталь с лязгом столкнулась со сталью. Тир прокричал заклятие.

У нее не было времени оглянуться. Маргаритка перехватила “управление” изувеченным существом и контролировала каждый процесс – восстановление костей в правильном положении, нарастание новых мышц, работу заживающих нервов, а за ее спиной два призрака сражались с третьим. Время ползло, как улитка по краю листа, дрожа и провисая.

Искра глубоко вздохнул, вздрогнул и полностью расслабился. Теперь он был абсолютно цел, но истощен так, словно не ел две недели.

(Одну точно не ел, поймаю его подчиненных – подержу за горлышко…)

Судя по щелчку, один из клинков сломался, и звуки стихли, словно их обрезало ножом. Из-за леса выглянул и подкрасил небо первый солнечный луч. Маргаритка сжала рукоять зефара и обернулась.

Поляна была пуста.

И только сейчас, наконец, хлынули слезы.

– Не плачь, сестренка. Если позовешь, Дикая охота придет на твой зов. Дикая охота всегда возвращается, помни об этом.

Энид с усилием перевела дыхание и вытерла глаза.

Три силуэта на фоне входа в летучий корабль застыли, как замороженные.

– Кто это был? – спросил пятнистый.

– И кто с ним сражался? – пискнул, как птичка, малыш.

– Что с Искрой? – подался вперед Черная Шкурка.

– Не знаю. Дикая охота. Искра спит. Ему придется долго отдыхать, но это не страшно. Когда проснется, я заберу его в Город…

– Я пойду с тобой, – подался вперед темнокожий.

– Нет. Вообще, никто никуда не пойдет.

Энид и мод одинаково удивленно уставились на пятнистого.

– Почему, Броня?

– Ты знаешь, что с ним собираются делать в городе?

– Если бы хотели что-то сделать, это бы уже сделали, – фыркнул темный, и Броня зарычал.

– Тень, не забывайся. Напомнить, кто ты, и почему здесь?

Маргаритка нахмурилась.

– Я собираюсь увести Искру в город, ибо там мой дом, моя лаборатория и мои снадобья.

– Молчи, самка, – буркнул пятнистый раздраженно. Благоухал он так, что было слышно на середине поляны, и, судя по всему, мужская доблесть в данный момент конкретно заменяла мозг.

– Я не собираюсь ни молчать, ни повторно позволить тебе его искалечить! – вскипела эльфка.

– Ты не из моего гарема, – свирепо прорычал пятнистый, – но покрыть тебя может не только Искра!

Маргаритка ощерилась не хуже волчицы, и прежде, чем Тень сцепился с одуревшим от гормонов самцом, ближайшая ива вытянула длинные ветви, захлестнула воина, спутала, превратила в растительную в мумию и с почетом зажала в могучих объятиях.

– Я не так безобидна, как кажется со стороны, – пояснила Энид, в основном встопорщившему гривку мальчишке. – И не люблю угрозы.

========== Гнездо и суккуб ==========

Вокруг был ветер. Теплый ветер, словно вода, омывал шкуру, шелестел невидимой листвой, чуть покачивал опору – точно не ветку дерева, больше похоже на… сеть?

На всякий случай Искра шевельнул запястьями – не связан ли? – но руки были свободны. Пробовать шевельнуть ногами или хвостом было страшно, поэтому сперва перерожденец открыл один глаз, потом второй, огляделся и невольно расхохотался.