Текст книги "Искра (СИ)"

Автор книги: Jolly-orka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Ошибка или навет!

Он встал из укрытия навстречу самцу – ноги на ширине плеч, когти впились в скалу, копье пока смотрит первым наконечником в землю. Особенных знаков уважения на своей физиономии Искра изображать не стал, да и не до того было.

– Ошибка или навет, – повторил он, когда маска Арбитра совершила положенный разворот в сторону нового объекта внимания, – слово Искры-Порождающего-Пламя, сына Бури.

– Отродье жесткача, – хмыкнул воин.

– Ты встречал много говорящих перерожденцев? – с усмешкой, которая стоила немалого усилия, спросил сын Бури. За спиной Арбитра Броня буквально остолбенел, тараща глаза в пространство. – Хочешь проверить подлинность моих слов – спрашивай. Вряд ли бессмысленное отродье будет знать, сколько и каких трофеев Искра взял на Черной реке, сколько у тамошней королевы было стражей, или какая в день битвы стояла погода. А если ты расследовал преступление на охоте, все подробности хранитель Кодекса должен изучить и запомнить.

– Я не стану разговаривать с отродьем, – усмехнулся за сталью маски Арбитр. – Я просто повешу твой череп на стену трофеев. Может быть, если бой выйдет интересным. А после закончу с дурной кровью.

– Немного чести – заранее бахвалиться победой, – с прорвавшимся рыком проговорил Искра. По спине волнами проходила нервная дрожь, заставляя пластины смыкаться плотнее. – Как немного чести Арбитру – выполнять приказ, словно простой воин, вместо того чтобы разбираться с новыми сведениями.

В руках гончего пса Совета появилось копье, и Искра взревел, вызывая на поединок.

Клич вышел звонкий, правильный, и при этом – оскорбительный донельзя, потому что никаких нот уважения или восхищения противником в нем даже не предполагалось. Арбитр взревел в ответ и сделал глубокий выпад копьем. Искра отпрыгнул, изучая противника. Отскочил еще раз, пропустил следующий взмах над самым плечом, убрал из-под удара второго острия ногу. Арбитр не принял правила игры, прекратил погоню, закрылся вглухую. Сблокировал пару выпадов. Почти перехватил ладонью древко Искриного копья, но не учел мелких, очень острых шипов, которыми старательные краснолюды украсили полосы оковки у самых лезвий. Самец гневно взревел, а скользкое от крови копье вырвалось из его ладони.

То ли этот факт, то ли понимание, что перещеголять в выносливости перерожденца вряд ли удастся кому-то из яутжа кроме Черного воина, подтолкнули Арбитра к идее заканчивать поединок.

Он нарастил темп ударов и двинулся на Искру, как спятивший винтокрыл, не давая ни отдохнуть, ни разорвать дистанцию, а перерожденец… Наверное, только сейчас Искра понял, что довольно спокойно, без запредельных усилий может этому натиску противостоять. Он успевал ставить блоки и держал удар. И чувствовал, как противник потихоньку устает.

(Безоружный перерожденец считается крайне опасным противником. Вооруженного перерожденца еще никто не встречал.

Ничего, сородичи, неприятное новшество не за горами!)

Арбитр попытался опять взвинтить темп, но Искра в тот же момент сорвал дистанцию, проломился в ближний бой и ударом снизу распорол противнику бедро. Приготовился отскочить. В древко копья между ладонями вцепилась чужая рука, по икре резанула сталь, но рана не была сколькото серьезной. Скорее она наносилась для отвлечения внимания, как часто поступали с жесткачами и отродьем…

– Я не жесткач, – прорычал в бесстрастную маску Искра и крутанул копье, освобождая его. Запястные лезвия рассекли шкуру на боку, но только скользнули по ребрам – перерожденец вовремя изогнулся.

В ответ прозвучал смех. Пушка на плече Арбитра шевельнулась и навела алый треугольник сыну Бури в грудь. Разум яутжа отметил этот факт, осознал его подлость и собственное бессилие что-либо изменить. Спинной мозг, в большей степени ощущавший себя отродьем и руководствовавшийся правилом “съешь, пока не съели тебя” сделал, как положено жесткачу. Хвост, мотавшийся в пространстве для сохранения равновесия, обрел твердость второго копья и с хрустом врезался Арбитру в спину. Тот судорожно дернулся, выгнулся и вспышка выстрела ушла куда-то в небеса.

Искра стряхнул умирающего врага наземь и отступил от второго выстрела.

– Я вышел на бой с сталью и когтями, – словно обращаясь к священной добыче в конце боя, проговорил перерожденец. – И даже в последний миг против огня стала кость. Ты не Арбитр, и не знаешь чести. И я… я рад, что помешал твоему служению.

Яутжа у его ног в последний раз дернулся и затих навсегда.

Сын Бури медленно обернулся к Броне, так и стоящему, словно вмороженный в камень.

– Надеюсь, ты меня вызывать не собираешься? Во всяком случае, прямо сейчас?

– Искра???

Бедолага! Он смотрел так, словно созерцал перед собой гибрид приведения, Черного воина, демона и Матки священной добычи.

– Ага. Искра. Так уж получилось, привыкай. Теперь у меня есть хвост, вот и вся разница.

– Это невозможно, – глухим потерянным голосом выговорил Броня. – Это бред. Какие-то испарения или наркотические вещества в воздухе.

– Да ладно! Что мы вообще знаем о перерожденцах, если уж на то пошло? Помнится, лично ты мне доказывал, что “жесткое мясо” временами ведет себя как совершенно разумное существо. А перерожденцы вдобавок получаются из совершенно разумных яутжа, захватывая кусок их генов при формировании грудолома.

– Перерожденцы не могут говорить.

– Погоди! Тут есть оговорка, могут. Могут – технически. Звуки перерожденца – свист и потрескивание жесткача, щелканье и рев яутжа. Набор вполне обычный, даже чуть шире нашего. Их просто не учат говорить, и все.

– И кто научил тебя?

– Здешние жители, вроде уманов. Они мне понравились, не вздумай охотиться.

– А Арбитр говорил, что планета лишена разумной жизни.

– Была лишена. Колония тут меньше года. Да, еще тут есть три изгоя вроде тебя, генмод и демон. И вообще место странное.

– Демон? – как-то очень устало уточнил Броня.

– Демон, настоящий. С рогами и трофеем на голове. Вместо головы. Вместе с головой.

(Упс… Наверное, этого говорить не стоило.)

Изгой осел на камни да так и замер, зачем-то удерживая правое запястье левой рукой.

Искра перемахнул разделяющие их пару шагов, присел и осторожно потормошил Броню за плечо, на всякий случай принюхиваясь в поисках запахов крови и боли.

– Эй! Бронька? Что с тобой? Химию какую-то вкололи?!

– Искра? – не открывая глаз, спросил воин.

– Ну?!

– Все еще с хвостом?

– А куда он денется?! Самого иногда бесит, не пересказать как! Первый раз сегодня пригодился, кстати.

– Как?

– Да как… Грозный удружил, как еще. Сперва меня охотил всей своей толпой; хотя еще вопрос, кто кого охотил. Но там жрать вовсе нечего, так что в конце свалился сам, с голодухи. Повязали. Заразили. Здешние говорят, что если кто-то не смирился со своей гибелью, может получиться… что-то вроде демона, неживое. Или что-то вроде меня, если есть в кого переселиться духу. А я, наверное, больше всего хотел Грозному наперекор сделать… вот и помог Черный воин.

– А как сюда? Грозного с кланом, говорят, Ровный и иже при нем положили на А-194…

– Ровный? Угу… вот уж кто чужую победу присвоил так присвоил! – Засмеялся Искра, поудобнее умащивая свой хвост.

– Ты это видел?

– А то! Я ведь там цепной зверушкой сидел, как-никак. Грозный откусил такое, чем только подавиться. Он для игрищ поймал любимца демона. А демон обиделся и пришел разбираться. Он влегкую управляет жесткачами, чтоб ты знал – ластятся, как гончие, а воюют… с разумением, скажем так. С тактикой и стратегией. Клан изгоев разобрали за час-полтора, не больше.

– Быстро…

– Ага. Ну, и мы с Дюной поучаствовали немного. С таким же, как я, Дюной, – грустно добавил Искра. – Но потом началось самое интересное.

– Что именно?

– Для демона с планеты на планету – один шаг. Он протащил нас сюда. Здесь живет народ… из воина которого когда-то получился этот демон. Здесь его любят, он что-то вроде стража. И здешние неплохо понимают в мистике: как, что и почему. Меня и Дюну спросили, чего вообще хотим и собираемся делать. Дюна решил спать и ждать, пока… я так и не понял, то ли звезды сойдутся, то ли еще что-то, но короче: пока его можно будет опять перечудесить в яутжа. А я решил, что спать сотню или сколько там придется лет – дурная трата времени. Выучился заново говорить, кое-что вспомнил и как раз думал, где доставать кораблик. А тут вы…

– А зачем за изгоя вступался? Грозного было мало?

– За какого изгоя? – удивился Искра. – Ты про себя что ли?

– Да.

– Да ладно! Я должен спокойно слушать, как на тебя напраслину возводят?! Где вообще такой ленивый Арбитр нашелся? Он хоть что-то проверил, перед тем как приговор придумывать?!

– Темный отыскал запись, в которой я стрелял по стражам, а потом брал их черепа в трофеи…

– Я шел по Черной Речке с тобой! – рыкнул Искра. – И по одному единственному стражу стрелял я, а потом еще труп спихнул в воду.

– Потому что он какой-то заторможенный был, и ты решил, что это не интересный противник, – впервые улыбнулся Броня, не открывая глаз.

– Вот! А Темный еще потом приходил ругаться, что ты трофей испортил, ни себе, ни другим. Я ему нахамил и сцепился, а нам на головы какой-то солдат падал, пока дрались! Помнишь?

– Помню. А теперь… а теперь решено, что я стрелял по стражам и взял трофеи против чести. А ты вроде бы отнесся к этому слишком снисходительно, но позже решил озвучить правду, и тогда я спровоцировал тебя на зачистку клана Грозного.

– Это кто выдал? – грива перерожденца пришла в движение и встопорщилась почти во всю длину. – Темный?

– Темный…

– Ты у него что, самку увел или поединок выиграл?

– Зачистку Доброго улья сделал.

– Замечтательно, – невольно используя любимое слово Маргаритки, протянул Искра. – А эта падаль и твое, и мое имя в грязи решила выкупать. Мертвые смолчат, а живых не жалко. Ладно, дорогой, сочтемся. Скорее, чем думаешь… Кто вел расследование? Этот?

– Этот. Гранат.

– Гранат… ну к записи “поцелуя полночи” с его камеры ни один Старейшина не придерется. В общем так, у тебя есть два часа на сборы духа и полезных вещей. Потом мы поднимаем этот кораблик и летим напрямую в Совет на М-1214. И посмотрим, сколько стыков окажется после проверки на главном доказательстве.

– Я изгой, Искра. Кто из Совета станет меня слушать?

– А на кой хрен они там вообще сидят?! Меня, между прочим, когда-то выслушали, когда мы цапнулись со Шнуром из-за молодняка.

– Когда ты поднял скандал о бессмысленном убийстве неокропленных?

– Да.

– Но тогда ты был… ты был яутжа. Известным воином.

– Я был Искрой. Искрой-Порождающим-Пламя, сыном Бури. И остался я Искрой, с хвостом или без хвоста! И ни раньше, ни сейчас не позволю марать достойные имена наветами! Понял?! Мы еще твоих мальков попробуем вытащить…

Броня медленно кивнул, словно не до конца веря в очередной поворот своей судьбы.

– Тогда поднимай зад и иди ревизовать запасы господина Граната. Этот комплект брони и оружия я оставлю себе – как-никак трофей. А череп пусть здешняя мелкота облизывает. Камнями завалю и вся недолга. Вернусь через два часа, максимум – через три.

Изгой тяжело поднялся. Покосился на Искру.

– А… куда собрался, если не секрет? За трофеями?

Искра фыркнул.

– Угу. Было бы тут, что и с кого брать…

– Тогда куда? И зачем?

Перерожденец строго посмотрел на товарища.

– Вот же настырный! Хорошо. Я хочу попрощаться. С теми, кто дал мне голос и вернул память. Так понятно?

Броня кивнул и тяжело двинулся в сторону все еще открытого шлюза.

Искра отправился в противоположную сторону. Непокорный хвост гордо целился остряком в небеса.

========== Сеанс связи ==========

Оказавшись на борту “Возмездия”, как назывался универсальный одноместный корабль Арбитра, Искра обнаружил Броню в оружейной. Самец топтался возле стенда с копьями и видимо, никак не мог принять важное решение. На цоканье когтей по металлическому полу он повернул голову и мрачно буркнул:

– Это мародерство.

– Что именно?

– То, что мы с тобой делаем.

– Нужно было оставить все, как есть? – в упор спросил Искра.

– Нет, но…

– Разрешить подлецу побеждать раз за разом, не в честном бою, а ударом в спину?

– Нет, но…

– Тогда что “но”? Договаривай.

– Но брать оружие, не имея на него права – низость.

– Ты нарушал Кодекс?

– Нет.

– Уверен?

– Да!

– Тогда какого изображаешь героя на распутье? Тебя против всяких законов взяли в плен, завезли неведомо куда, да еще и собирались искалечить!

– Даже в этом случае… здешний арсенал – не мои трофеи. Они твои.

– А! Ну тогда считай, что я тебе дарю любой комплект из этого трофея. Дарю. С легкой душой и пожеланием удачи.

– Уверен?

– Уверен, – кивнул Искра и прошелся вдоль стендов туда-обратно, разглядывая доставшееся богатство.

Богатство… наверное, это слово было самым подходящим, но разнообразие копий и лезвий для них самой причудливой работы раздражало Искру, хотя пока воин не понимал, чем именно. Оружие было красиво, изящно, но…

– Оно парадное, вот в чем проблема, – пробурчал себе под нос перерожденец. – Ни одного поработавшего предмета. Кажется господин Гранат любил дорогое железо, но редко им пользовался.

Стрелкового тоже хватало, и с ними было проще. Искра выбрал мощный, как маленький реактор, плазмомет и почти с удовольствием заковался в массивные зубчатые наплечники. Эльфский ремень оттянула такая же поясная броня, а запястья и голени Искра оставил свободными. И хотя Глеф, как назвал свое копье сын Бури, был конкретно неудобен своей неизменной длиной, Искра взял в рубку и поставил у пилотского кресла именно его.

Товарищ пришел спустя пять-десять минут, как раз когда Искра запустил проверку бортового компьютера. Комплект из золотисто-багряного металла сидел на нем чуть свободнее, чем следовало, но смотрелся пристойно.

Электроника выдала параметры системы и основные настройки. Искра на всякий случай проверил наличие некоторых стандартных сюрпризов и повернул голову к Броне.

– Не знаю, кто это настраивал, но на безопасность корабля от чужаков он клал с прибором. Никаких защит, никаких паролей, никаких ключей доступа, что нам, в целом, только на руку.

– Кому бы пришло в голову связываться с Арбитром? – дернул плечом Броня.

– Но нам же пришло! – весело щелкнул Искра. – В общем, мой вердикт таков: последнее время Гранат изволил работать из рук вон плохо. И это, между прочим, один из наших главных доводов перед Советом.

Лучше вообще никакого Арбитра, чем плохой Арбитр. Кресло тут, кстати, одно. И личная каюта тоже, как я понимаю…

– Одна, – закончил Броня.

– Поэтому я взлетаю, а ты идешь отсыпаться. Договорились?

– Я все равно пилотирую плохо. Разбить корабль было бы верхом глупости, правда?

Искре показалось, что яутжа рад остаться в одиночестве.

“Возмездие” прошило перистые облака и погрузилось в черную глубину космоса.

Настроив автопилот, Искра занялся бортовым журналом. Обнаружил сухие, предельно краткие записи о количестве и способе наказания дурной крови, но разобраться, кто и за что был наказан, в полной мере так и не смог: много ли возьмешь из фразы “Броня, клан Кометы, изгнание, планета С-19”? Более развернутых отчетов, сделанных явно для Старейшин, отыскалось всего два или три.

– Вот же лентяй, – проворчал перерожденец. – Интересно, а много ли у нас таких Арбитров?

В том же открытом доступе оказались не только отчеты, но и сеансы, и каналы связи. Искра даже застрекотал удивленно, обнаружив личные контакты четверых из девяти Старейшин совета, включая Верховного.

Некоторое время он смотрел на экран, на котором светились цифровые коды. Верховный Старейшина с “говорящим” именем Трезвый, Базальт, Лава и Сплав. Лаву и Базальта со своей единственной встречи в Совете Искра не запомнил. Сплав, мрачный и вспыльчивый самец, ему тогда не понравился. Оставался только Трезвый…

Перерожденец хихикнул, открыл редактор текста и начал писать нечто среднее между отчетом Вожаку и личным письмом.

“Искра, сын Бури, сына Угрозы, сына Верного, сообщает досточтимому Верховному Старейшине Трезвому, главе Совета, о гибели Арбитра Граната в личном поединке. Вызов был произнесен сыном Бури и принят в полном соответствии с Кодексом. Причиной поединка послужило пренебрежение означенного выше Арбитра к исполнению служебного долга, а именно – отказ в пересмотре приговора по ведущемуся делу при появлении новых обстоятельств и сведений по сути процесса.”

Сын Бури почесал под гривой и перечитал свое творчество. Вроде бы неплохо…

“Вышеозначенный сын Бури просит о повторном пересмотре дела Старшего Кровавого Брони, сына Бастиона из клана Кометы, поскольку имеет объективную информацию по данному процессу. К тексту прилагает видеозапись поединка с личной маски Арбитра Граната и запись внешних камер корабля “Возмездие”, на котором в данный момент и находится, как по праву победителя, так и с целью возвратить собственность Совета в руки Совета,

Искра-Порождающий-Пламя, Сын Бури.”

Присоединив к письму необходимые записи, перерожденец нажал кнопку отправки, пока не дрогнула рука. Первый ход сделан, а чем он отольется дальше – покажет только время.

Удобно устроившись в кресле, Искра переключился на дополнительный канал и полез в инфосеть.

Да, он числился в числе погибших, но положенный год с момента гибели, после которого вся собственность погибшего переходит к новым хозяевам, еще не истек. Это было хорошо. Более того, в системах звездных Инженеров он считался живым, а соответственно мог использовать свои счета и ресурсы, что было совсем хорошо. Искра вбил опознавательный код и отправил заказ на центральный Банк биологического материала. Связываться с мод-станциями было бы быстрее, но туда пришлось бы лететь на другом корабле и однозначно после процесса. Инженерам начхать на традиции любых рас – ими, в большинстве случаев, правили расчет и прибыль.

Вызов от Старейшины пришел примерно через час, как раз когда Искра закончил заполнять сложнейшую форму требований к биологическому образцу. Искра на миг задержал дыхание и нажал кнопку приема.

Трезвый стоял в личном центре связи: необъятная поверхность стола, кресло и ничего лишнего. Чтобы не проявлять неуважения к собеседнику, перерожденец сменил почти лежачее положение в кресле на полуприсяд на его ступеньке и склонил голову так, чтобы грива с кольцами коснулась пульта.

– Приветствуя тебя, Трезвый, мудрый глава Совета Старейшин. Рад лицезреть тебя снова.

Трезвый молча рассматривал перерожденца. Кажется, он боролся с выражением собственного лица и не вполне побеждал, поскольку сквозь привычную каменную маску нет-нет да и проглядывало нечто другое.

– Назови себя, как должно, – наконец обронил Трезвый.

– Перед тобой смиренно ожидает Искра, сын Бури, сына Угрозы, сына Верного, сына Отваги, сына Клинка, сына Когтя, сына Странника, сына Ловкого, сына Вулкана, сына Волны, одиночка, покинувший клан Кометы с почтением к его Вожаку в сердце.

– Хорошо, – задумчиво проговорил Старейшина. – Ты помнишь свой род и это правильно.

– Свой род должно помнить и чтить каждому воину, ибо род и Кодекс едины в общем истоке.

Трезвый усмехнулся.

– Твои слова правильны, тон почтителен, и только одно несоответствие тревожит мои глаза…

Хвост предательски шевельнулся и скребанул по полу. Искра мысленно выругался, продолжая почтительное ожидание.

– О восстановлении чести Брони просит не яутжа, а его перерожденец. Изложи мне, подробно, каким образом отродье жесткого мяса обрело разум и честь воина.

Искра прямо и твердо, на грани дерзости, глянул в светло-золотые глаза Старейшины.

– Путь любого воина предполагает череду побед и поражений. В силу собственного упрямства Искра, сын Бури выбрал для Большой охоты нападение на клан изгоя Грозного, и добыча оказалась сильнее охотника. Я попал в плен, уведя к Черному Воину столько врагов, сколько успел, после чего стал добычей лицехвата и ощутил путь грудолома на волю…

– Я знаю, чему подвергал Грозный тех, кого успел захватить, – неожиданно мягко произнес Трезвый, – и знаю, что когда ты искал попутчиков на эту охоту, их не нашлось.

– Тому, что случилось после, я так и не нашел объяснения, – чуть виновато шевельнулся Искра. – Последнее, что оставалось в мозгу и сердце – нежелание служить Грозному забавой и игрушкой. Вновь открыв глаза, я осознал себя… изменившимся. Оскорбить Черного воина отказом от его дара, от шанса призвать к ответу Дурную кровь? Я посчитал такое решение недостойным и постарался остаться самим собой, таким, как был раньше. Насколько сумел, обучил новое тело старым навыкам…

– И встретив Граната, повел себя так, как посчитал правильным для Искры-Порождающего-Пламя?

Искра молча и покорно опустил голову.

– Хорошо. Я не стану спрашивать, как из логова Грозного ты перебрался на С-19. Возможно, Ровный проявил сентементальность, и увез перерожденцев из старых товарищей, чтобы их не сожрал улей. Возможно, произошло что-то еще, проклятыми планеты объявляют не на пустом месте, но это останется между вами. Я не слышу в твоих словах лжи, а любой воин имеет право на молчание там, где за ним не скрывается бесчестие.

Теперь перерожденец склонился полностью, потеряв экран из вида.

– Я смотрел запись твоего поединка с Гранатом и не вижу ни единого момента, порочащего имя Искры. Даже новое оружие, данное перерождением, ты использовал только в ответ на низкую попытку Арбитра стрелять. Однако ты просишь пересмотра дела о бесчестии некого воина Брони. Это так?

– Так.

– Почему? Очень редко достойные воины выступают на защиту изгоев.

И снова Искра позволил себе глянуть Старейшине глаза в глаза.

– Оправдывать дурные поступки и бесчестие – последнее дело. Но что если приговор – всего лишь последствие навета и лености Арбитра?

– То, что Арбитр проиграл поединок, говорит лишь о том, что перерожденец превзошел его во владении копьем и собственным телом.

– Но и вызов на поединок прозвучал только после того, как Арбитр отказался выслушать и рассмотреть показания свидетеля, – осторожно возразил сын Бури, и Трезвый весело затрещал.

– Да, – протянул он, отсмеявшись. – Бедный старый Гранат! Видимо, для него проще оказалось вступить в безнадежный бой, чем осознать существование говорящего перерожденца со знаками отличия в гриве! Хотя подобные Гранату могут найтись и в Совете, перед которым ты собираешься говорить.

– Мудрость Совета Старейшин вошла в легенды и уступает только их бесценному опыту.

Старейшина снова засмеялся.

– Хитрец! Итак, ты готов встать перед Советом Старейшин в нынешнем облике и защищать интересы Старшего Кровавого Брони. Почему, кстати, он сам не выступил в собственную защиту? Гранат успел оставить отметин на его шкуре?

– Броня верен Кодексу и не считает себя вправе говорить с Великими, раз уж лишен знаков различия и статуса. А единственным свидетелем его дел был и является Искра, сын Бури, по собственной воле выступающий в защиту товарища. А также в защиту личного имени, которое косвенно пятнает навет.

Старейшина кивнул.

– Получив твое письмо, я ознакомился с отчетом Граната о решении спорного дела…

– Оно не отличается обилием подробностей? – не удержался Искра, и неожиданно заслужил заинтересованный взгляд.

– Не отличается. Куда более пространен и детален иск некого Темного, Мастера охоты. Гранат хранил свою базу решений и приговоров в открытом доступе?

– Гранат не устанавливал на компьютере “Возмездия” никаких защитных систем, – честно ответил Искра.

– Замечательно, – буркнул старый самец. – И сколько его информации прошло через твои руки?

– Список последних приговоров за последний год. Отчеты для Совета за него же. Контактный лист связи. Все.

– А мог бы солгать, что вообще ничего кроме контактов не трогал, – задумчиво фыркнул Старейшина.

– Зачем, если можно сказать правду? – спросил Искра и получил еще один долгий, оценивающий взгляд.

– Запусти программу полной передачи данных с корабельного компьютера на мой контакт, а затем удали оригиналы. – Трезвый потер переносицу. – Пока я передаю “Возмездие” под твою руку. В допустимый, – пусть будет месячный, – срок ты с Броней должен прибыть на М-1214. Я организую пересмотр приговора Советом в связи с новыми обстоятельствами, но там же будет решаться и твоя судьба, Искра, сын Бури.

– Судьба воина решается снова и снова, в каждом бою и на каждом взлете, – улыбнулся Искра.

Трезвый прищурился.

– Ты удивил меня, сын Бури, хотя пожалуй, более уместно будет слово “поразил”.

– Надеюсь, слово “поразил” не связано с огорчением и гневом?

– Не связано, – покачал костяной короной глава Совета. – Ты поразил меня целым рядом качеств, именуемых Кодексом достоинствами яутжа, по некой шутке Черного воина, заключенных в теле перерожденца. Ты упорен, хранишь память своего рода, чтешь долг и проявляешь храбрость, достойную героев Первых дней…

Искра тоже сощурился, пытаясь решить, издевается над ним бывший сородич или говорит всерьез.

– К счастью, ты сам вряд ли сознаешь отвагу своих действий. Я готов сказать, что Искра, сын Бури, оказался Яутжа в большей степени, чем многие другие, однако при этом ты – отродье жесткача. Я готов закрыть на этот факт глаза, но помни – половина Совета сочтет зазорным тебя слушать.

– Да не сочтет мои нынешние слова оскорблением глава Совета, но за отказом в слове воину следует вызов на поединок…

– Ты готов сражаться со Старейшинами? – теперь удивление на лице Трезвого обрисовалось в полной объеме, до отвисших на миг мандибул.

– Разве воин имеет право отступить, даже сознавая что бой безнадежен?

Старый самец покачал головой и улыбнулся.

– Пусть будет так, Искра, сын Бури. Я услышал тебя. Я считаю пересмотр дела о бесчестии Брони оправданным, ибо леность и небрежение порочат Совет и оскорбляют Кодекс. Я жду тебя и Броню ровно через месяц, и желаю вам успеха в делах, на которые этот срок будет истрачен. До встречи.

– Благодарю тебя… – снова склоняясь, начал Искра, и понял, что общается с потемневшим экраном, – мудрейший Трезвый, хоть ты этого и не слышишь. Большего, наверное, не согласился бы сделать никто. Как, впрочем, было и шесть лет назад…

– С кем ты связался? – осторожно спросил Броня, осторожно заглядывая в рубку.

– С главой Совета. Он готов пересмотреть дело, выслушав нас с тобой.

На широкой пятнистой морде Брони отразилось что-то вроде суеверного ужаса.

– Мы будем говорить с Девятью?

– Да хоть с девятнадцатью, – буркнул сын Бури. – Главное их убедить…

– И мы летим к Совету?

Перерожденец, запускавший цикл копирования данных, шевельнул хвостом.

– Через месяц. А пока мы летим на Очарование.

– Зачем? – сразу помрачнел Броня.

– Ты еще не понял? За твоими мальками. И после – на базу темноглазых, но это уже по мере… По мере, в общем.

========== Очарование ==========

Спустя еще два часа после разговора со Старейшиной, Искра возлежал посередине широкого, пышно застеленного ложа, а Броня ходил по его периметру, выполняя четкие развороты на каждом углу.

– Я остаюсь в корабле. – В третий раз начал он. – И жду тебя с мальками. Открываю шлюз. А остальное время дежурю у обзорного экрана. И это все.

– И это все, – в третий раз, уже совершенно унылым голосом повторил перерожденец.

– Но это серьезное нарушение порядка.

– Броня! – взвыл сын Бури и попытался от полноты чувств закопаться в одеяла. – Не начинай!

– С одной стороны получается, что я толкаю тебя на преступление. Все вышеозначенное должен совершать ты, а я – идти в гарем и забирать мальков, – не поддался на уговоры воин, – Но с другой стороны…

– Я не хочу, чтобы твоих сыновей перебили! – взревел потерявший терпение Искра. – Я не хочу, я, хрень твою набекрень, тихоня, раз тебе на них наплевать! И я собираюсь их красть с планеты, совершая это трижды… благословенное (сказать “проклятое” он все-таки не решился) нарушение порядка! А ты обязан до конца процесса сидеть в корабле Арбитра, и будешь в нем сидеть, потому что подставлять ни тебя, ни Трезвого с твоим пересмотром я не собираюсь!

Броня зарычал и угрожающе развел руки в стороны:

– Ты называешь меня трусом?!

– Нет! Считаю, что у тебя инфокристалл вместо мозгов! Никакой Кодекс не может предусмотреть все, а думать сам ты не умеешь и не хочешь!

Дальше последовала шумная драка, в ходе которой больше пострадали подушки и перина, чем участники. Процесс завершился в углу спальни, падением с полки на голову Искре большого блюда. Справедливости ради упомянем: Искре, сидящему на груди Брони и методично стучащему его черепом в переборку, отчего вышеозначенный предмет и поддался силе тяготения. При соприкосновении блюдо рассыпалось цветными осколками, а перерожденец мотнул головой и слез с противника.

– Мир?

– Мир, – буркнул Броня, садясь. Большая половина его прежних стычек с Искрой оканчивались примерно тем же результатом, так что и получать люлей, и мириться товарищам было не привыкать. – Как ты собираешься их забирать? Пойти за перерожденцем – это… это я даже не представляю, кем надо быть…

– Потом расскажу, как получилось, – устраиваясь в ворохе перьев неизвестной птицы, – ответил Искра. – Плохая примета – делиться планами заранее. Демоны могут услышать…

– Не знаю такой приметы, – проворчал Броня. – Девчонок Летяга с Листиком не отдадут, в Совете Матриархов поднимут такой вой, что на Кхарне будет слышно. А сыновей у меня всего трое. Если от кого-то постороннего не добавили. В последний сезон я там не был… Разбирательство это, провались оно пропадом.

– Где твой сад, я знаю, – кивнул перерожденец, задумчиво перебирая пёрышки и раскладывая их по цветам: желтое, красное, рыжее, серое… – До озера оттуда – три шага с половиной, а сядем мы в лесу. Корабль Арбитра, какой демон понес его в лес даже не спросят. Так что шансы сделать все по-тихому есть.

– Если только Лист с Летягой тебя не поймают.

– Я, конечно, хорошего мнения о твоих супругах, – фыркнул Искра, – но как-нибудь сумею их обойти.

В этих словах перерожденец усомнился неделей позже, сидя в кроне раскидистого дерева напротив сада Брони. Возможно, в прошлой жизни, или даже в этой юности, жены его товарища были воительницами, решил сын Бури, потому что мирное семейное гнездо они превратили в натуральную полосу препятствий. От самой ограды начинались сюрпризы, от взведенного дротикомета до самонаводящихся сетей, и все это с истинно-женской щедростью.

– Как-то здесь слишком пламенно ждут нового супруга, – нервно хихикнул Искра, – в смысле “чтоб ты сгорел, проклятый”… Тумана бы вам сюда!

Вынужденное наблюдение затягивалось, а идти ночью и вовсе не хотелось. Осторожно перебравшись на самый конец ветви, лазутчик прикинул расстояние до первого дерева на территории сада.

Кто-то совсем недавно проредил там кроны, сделав дистанцию прыжка запредельной для яутжа.

– Для яутжа, а не для отродья, – прошептал Искра, буквально размазавшийся по коре тонким слоем. – Ладно, рискнем.