Текст книги "Искра (СИ)"

Автор книги: Jolly-orka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Эта мысль приходила в голову не раз и не два, – по возможности спокойно ответил Искра. – И осуществить ее мне помешали три иных мысли: ничего не случается и не дается бесцельно, ищи применение каждому оружию и навыку, настоящий воин всегда открыт для новой информации.

– В нестандартной ситуации честь стоит переосмыслить, – добавил Базальт. – Если бы Искра скрывался дальше на проклятой планете, или стал жить, как изгой, я бы понял возмущение Говора. Но будучи отродьем, он вызвал утратившего честь Арбитра на поединок, а не напал со спины. Он явился на Совет и предстал перед нами зная, что может получить. Он добивался справедливости на враждебной территории, а это стоит многого.

Искра чуть переступил, пытаясь прижать хвост – тот начал уж слишком мотаться.

– Пусть каждый скажет свое слово, Старейшины, – второй раз за день перешел к итогам Трезвый. – Кто из вас готов признать это существо воином яутжа, пусть с некоторыми оговорками и ограничениями?

– Воин, – махнул рукой длинногривый самец. – Галактика сходит с ума, но это рано или поздно пройдет.

– Воин, – кивнул Цель.

– Отродье! – крикнул Атака.

– Отродье! – добавил свой голос Говор.

– Воздержусь, – покачал головой Лава. – Хотел бы услышать слово жрецов.

– Отродье или демон, – мгновенно откликнулся глава жреческой группы, но конец его фразы перекрыл раздраженный рев Полночи.

– Вы ослепли под своими масками?! Или выходили на охоту слишком давно и забыли Священную добычу?! Какое отродье придет без надобности в чужой улей?! Какое отродье подставит свою башку под копье, чтобы соблюсти честь?! Тошно вас слушать!

Получилось неловко, но прерывать старика почему-то не посмел никто.

– Воздержусь, – когда он окончил, сказал Упрямый и отмахнулся от гневного жеста Говора.

– Воздержусь, – хмуро буркнул Сплав. – Живым не дело лезть в дела демонов.

– Воздержусь, – кивнул Солнце. – Слишком запутано, и копье здесь не поможет.

Трезвый усмехнулся, разводя внешние челюсти.

– Часть Совета переложила ответственность на чужие плечи. Двое согласны признать Искру, сына Бури все-таки воином. Двое категорически против и готовы схватиться за копья. Чтож… я огорчу почтенных Атаку и Говора. Я склонен признать перерожденца с копьем воином из народа яутжа. В некоторой степени меня подтолкнул к этому знак Адаманта в его гриве, последний из существующих и последний из выданных, если я не ошибаюсь. Но в куда большей мере к этому решению меня подвигло иное… где и когда любой из вас встречал перерожденца, с потрясающим упорством стремящегося наступить на собственный хвост?..

Первым понял и застрекотал Базальт. Потом его поддержали Солнце и Упрямый, а спустя несколько секунд потешался почти весь амфитеатр, а смущенный донельзя Искра прекратил попытки поймать свою подергивающуюся пятую конечность.

– Признанный воином Искра, сын Бури, имеет право на свои знаки почета и статус, на личный корабль и даже угодья на обжитых планетах, – отсмеявшись, продолжил Глава Совета. – За одним окончательным и неизменным исключением – он не имеет и никогда не будет иметь право посещать планеты самок во время Сезона. В случае нарушения этого ограничения по следу Искры немедленно отправляются все арбитры.

– Разве у Великого Трезвого были сомнения, выполню ли я волю Совета? – чуть удивленно спросил сын Бури (он-то хорошо представлял, куда на самом деле отправится в Сезон).

– Сочти это предупреждением, рассчитанным на начало Сезона, – усмехнулся Трезвый. – Тем более, что Матриархи Очарования были страшно возмущены, что некий Арбитр или Арбитры похитили и убили отпрысков из гарема Брони.

– Итак, – прервал его звенящим от гнева голосом Атака, – ты все же приравнял добычу к воинам?

Амфитеатр умолк. Тишину, которая повисла в воздухе, можно было пить.

– Я принял решение также, как каждый из вас, – почти ровно, но с некоторым раздражением ответил Трезвый, поднимаясь, – и даже, помнится, объяснил мотивы этого решения.

– Тогда мне не остается ничего, как только убить эту тварь своими руками. Эй, ты, отродье! Поцелуй полночи. Здесь и сейчас! – Старейшина сорвался на крик.

– Я принимаю вызов.

Искра сбросил плащ на мелкий белый песок.

Атака спрыгнул с ложи, чуть вразвалку двинулся вперед.

Он не был младше остальных, но наверняка воевал чаще. Шрамы испестрили шкуру подобием карты, мощные руки сжимали простое, отточенное до бритвенной остроты копье, а ростом Атака почти не уступал перерожденцу. И бой он начал подстать своему имени – с кажущейся простотой, но стремительно, словно порыв ветра.

На первом же ударе Искра едва не расстался с головой – он даже не представлял, насколько могучий Старейшина способен разогнать легкое оружие, больше подходящее по весу какому-нибудь юнцу. Выставил глухой блок, едва успевая перебрасывать его из стороны в сторону, и тут сделал еще одно открытие – Принцесса держала натиск. Не могла ничего противопоставить бешеной скорости противника, но не сдвигалась под ударами ни на полпальца, словно каменная стена.

Старший кровавый позволил телу механически отрабатывать блоки и отходы и задумался. Он не мог рассчитывать обогнать Атаку на скорости, и вряд ли в силу опыта смог бы подловить его и использовать грубую силу.

Следующий выпад Искра почти пропустил. Ощутил, как по бедру побежала теплая струйка, отшагнул, пропустил второй выпад, снова отодвинулся, с некоторым трудом отвел третий, и опять пропустил четвертый. И так пострадавшая после общения с Полночью лапа едва держала. Следующий выпад сверкнул молнией, и тонкое копье застряло в изгибе лезвия Принцессы. Рывок – и оно с тихим звоном обломилось, а перерожденец свободной рукой перехватил древко вражеского оружия и крутанул со всей силы. Одну руку противник успел освободить, но во втором запястье хрустнула кость. Атака ударил сына Бури головой в лицо, полоснул запястными лезвиями по боку. Тот уронил Принцессу, стараясь перехватить эту руку, ощутил, как под ребра, словно в замедленной съемке входит сталь, и со всей злостью вогнал зазубренный обломок в зеркально отраженном движении.

Глаза Атаки широко распахнулись, изо рта плеснула кровь, но он улыбался.

– Я – воин, – выдохнул Искра в застывающее лицо.

Колени Атаки подломились и он медленно раскинулся на песке Круга, напитывая его рыжим.

– Я – воин, – прохрипел перерожденец медленно, чтобы не уронить оружие, салютуя амфитеатру.

– Черный воин сказал свое слово, – довольно резко бросил Базальт. По его жесту к перерожденцу метнулся кто-то из присутствовавших на нижнем ярусе, видимо, медик.

– Совет принял решение, – произнес Трезвый. – Хоть и заплатил за него одним из своего состава. Да примет Черный воин Атаку, бесстрашного воина, так не любившего странности…

Говор молча покинул свою ложу, а остальные Старейшины поменяли места дислокации, кажется, разбиваясь по привычным компаниям. К шатающемуся Искре, синему от регенератора и печатей на ранах, приблизился Трезвый.

– Можешь на время обойтись без знаков уважения старшему. Мне всего лишь нужен ключ от камеры твоей живой добычи.

– Великий, – Искра пошире расставил ноги и все-таки оперся на хвост. – Наверное, это наглость и дерзость, после всего, что ты даровал мне…

– Но у тебя есть просьба?

– Да…

– И просьба эта, – насмешливо развел максиллы Глава Совета, – отдать в твое распоряжение пленника?

– Да… Это было очень ожидаемо?

– Ну не дочь же Матриарха ты попросишь, – фыркнул Трезвый без особого раздражения, – особенно после пропажи сыновей Брони. Мог бы пошутить, что ты специалист по юношам, да не стану, еще на бой вызовешь…

– А Тень?

– На этот раз отвечу “нет”. Мне нужно выяснить, кто его держал при себе.

– А если я знаю, кто это был, или по крайней мере знаю его личный знак?

– В таком случае ты еще больший кладезь сюрпризов, чем я думал. И кто же это?

Искра молча снял с руки бусину, по которой прошла трещинка от случайного удара и протянул ее Старейшине.

Несколько секунд Трезвый рассматривал костяное произведение искусства, затем сжал его в ладони.

– Хорошо. Можешь забирать свою Тень. Надеюсь, он дотащит тебя до “Правильного” – это твой новый корабль, такой же, как “Возмездие”.

– Надеюсь, Великий не желает сделать из сына Бури замену Гранату? – С некоторым опасением спросил перерожденец.

– Галактика еще не дожила до Арбитра с хвостом, – покачал головой Трезвый. – И пока я буду Главой совета, не доживет. А это… не знаю, как ты его получил, но Говор этого не простит, так что будь осторожен.

– Благодарю. За доверие. За все. Великий.

Чтобы говорить четко, сейчас требовалось собираться и продумывать каждый звук. Трезвый попрощался кивком и двинулся прочь, а перед сыном Бури встала нетривиальная задача добраться до камеры с пленником. И говоря совсем уж честно, он вряд ли бы справился, не подставь на третьем шаге свое широкое плечо Броня.

========== Говор ==========

Когда карточка скользнула в кодовый замок и все слои дверей разошлись, Тень, сидевший на полу, вскинулся. На миг на угольно-черной морде обрисовался самый настоящий ужас, а в следующую секунду он уже стоял на ногах, вернее быстрым шагом перемещался в сторону Искры. Броня предупреждающе зарычал.

– Ты теперь мой, – сообщил моду сын Бури.

– Я понял, когда ты вошел, – блеснув золотыми глазами, ответил Тень. – Что нужно сделать?

(Был бы хвост, уже отмахал бы им все бока…)

– Для начала помочь мне добраться до нового корабля, – проворчал перерожденец.

– Охранять? Чтобы любой, кто дернется, до тебя не дошел?

Сын Бури представил, скольких воинов при таком способе охраны постигнет бесславная кончина и покачал головой.

– Нет. Просто помочь мне идти.

Тень переступил, пригибая голову, чтобы Искре не пришлось сильно поднимать руку и ревниво сверкнул глазами на сына Бастиона. Броня отодвинулся, надувшись не хуже эльфского гриба.

– Я сейчас бой, конечно, приму, – честно признался Искра, – но вот выиграть сумею вряд ли. Так что будь добр… прикрой.

– А я что собираюсь делать, по твоему? – Буркнул оправданный воин. – Пусть кто только сунется, за все три дня отвешу… Так отвешу, что никому мало не покажется.

На миг Искра задумался, после кого из парочки его сопровождающих останется больше трупов, но чем дальше, тем хуже держали ноги.

– Как придем, сделаем так… – С некоторым трудом переводя дыхание, продолжил перерожденец, – Броня… а лучше Броня вместе с Тенью, заберете, что наше с “Возмездия”, особенно мальков и мой контейнер. Притащите на “Правильный”. Потом…

– Потом я пойду с тобой, – сообщил сын Бастиона. – Еще хотя бы на один вылет. Досточтимый Комета простит мне такую вольность, а если потом и припомнит, так тыдра с ним.

– Под ним, – хихикнул Искра. – Но лучше не стоит, в смысле тыдру не стоит… Я считал, что мы завезем твоих мальчишек твоим же женам, пока они не проели череп Трезвому и остальному Совету. Все равно почти Сезон. А уже оттуда ты пойдешь догонять Комету, а я…

– На С-19?

– Какой догадливый… Ладно, все. Двинулись, иначе я свалюсь.

– Жалость к себе недостойна воина, – подколол Броня нудным наставническим голосом, выдвигаясь на шаг вперед.

– А насмешка над товарищем достойна воина?

Броня едва не споткнулся и раздраженным удивлением уставился на Тень. Искра, честно говоря, тоже вытаращился, как рыба-глазастик, и под его взглядом мод мгновенно сник.

Сын Бастиона вернул голову в правильное положение и зашагал впереди. Искра свесился так, что почти коснулся виском костяного щита на черепе Тени и постарался вспомнить уроки Маргаритки.

– Тень? Ты меня слышишь?

– Господин? – удивленно прошептал в своей обычной манере модификант.

– Я говорю у тебя в голове, правильно?

– Да…

– Попробуй отвечать также.

– Так? Господин?

– Ага, у тебя получается, – обрадовался Искра, и в ответ уловил чужую звонкую радость.

– Теперь успокойся и слушай. Первое, не дразни Броню.

– Как прикажешь, господин.

– Второе, не зови меня господином. Можешь звать по имени и без особенных знаков почтения. Я не Вожак…

– Для меня – Вожак, даже важнее, чем Вожак, – совершенно неожиданно уперся Тень. То есть говорить, даже в мыслях, он старался почтительно, а вот глубже ощущалось базальтовое, прямо-таки тектоническое упрямство.

– Ладно… Но все равно зови по имени без всяких дополнений типа “старшего” и “почтенного”. Запомнишь?

– Как прикажешь.

– Хорошо. Кстати, а чем тебе Броня не угодил?

– Он… – Тень замялся. – Он долго зависел от тебя, а потом решил показать что сильнее, и… это неправильно. Не должно так делать.

Искра удивился. Удивился достаточно сильно, но постарался убрать эту эмоцию из “беседы”.

– Позже расскажешь о том, как тебя растили и воспитывали?

– Как прикажешь.

– Это не приказ, а просьба.

– Любая твоя просьба для меня приказ.

– Если ты чего-то не хочешь или что-то тебе не нравится, это желательно сказать мне, – выкрутился сын Бури, – если на то есть время. И я решу, будет приказ или нет. А Броня… он мой друг и смеется не всерьез.

– Принял. – Тень явно понял, что “как прикажешь” повторять больше не стоит. Кстати, его длинная мягкая грива от колец полностью освобождена.

(Надо будет личный узор ему выдать, что ли, чтобы совсем в глаза не бросался. Хотя мы с Совета; решат, что Старейшины знаков различия лишили…)

На вечерних улицах было мало народу, так что до самого корабля к ним прицепился только один особо нудный Мастер охоты, которому Броня с наслаждением погнул маску и организовал сотрясение и без того небольшого мозга.

– Спасибо Трезвому, – только и смог сказать Искра, обводя взглядом контуры корабля. Наверное, не каждому Арбитру выдавался такой красавец, да еще только с базы тестирования.

Броня поднялся по трапу и приложил ладонь к сканеру на замке. Ничего не произошло. На Искрину лапищу замок отреагировал приветственным щелчком и открылся. Створка люка ушла в сторону.

– Мда, не хватает только картин и гобеленов, – прищелкнул сын Бастиона. Пол коридора был покрыт регенерирующим пластиком, весьма подходящим под Искрины когти. Гладкие металлические панели стен походили на исполинские, чуть мутные зеркала. – Здесь должна быть хорошая терапевтическая камера…

– Не полезу! – Отрезал Искра. – Пока совсем не припрет, руку там приращивать или ногу – не полезу. Все. Я обустраиваться, вы за мальками.

Почему он отсылал Тень, сын Бури и сам толком не знал, просто подчинялся неприятному предчувствию. Дальше в течение часа самым сложным было не отключиться, как разрядившийся механизм. Что-то настраивать в таком состоянии перерожденец не решился, только задал системе “Правильного” принципы реагирования на званых и незваных гостей. Отрывая шлюз он уже знал, что интуиция не подвела…

Броня сполз по стене, как только вошел, истекая кровью из десятка глубоких ран. Тень, в прямом смысле поменявший цвет с черного на оранжевый и вдобавок облипший чьими-то внутренностями положил на пол Риска с пробитым насквозь бедром и Гарду с пустым взглядом получившего по голове. Страж, сын Брони, был относительно цел, но грязен, как ильный горшок. Генмод держался на ногах уверенно, но растерял большую часть снаряжения. Каким чудом полудохлая братия доставила платформу со злосчастным образцом, оставалось только гадать.

Кроя Говора на все мыслимые и немыслимые лады, Искра дохромал до шлюза и оказал посильную помощь по перемещению раненых в медотсек. В дорогущую терапевтическую камеру пришлось запихивать отца мальков, Риск, до крови закусивший язык был с некоторым трудом избавлен от обломка стали в ноге и устроен в Искриной каюте вместе с Гардой, а Тень, перерожденец и Страж собрались в купальне – больше удобно расположиться было негде, разве что в зале для тренировок.

– Нападало около десятка, – отчитался генмод, – как только мы покинули “Возмездие”. Вызвали Броню, пока он вышел в поединок без слов напали на младших. Я принял, тоже увяз ненадолго. За это время пострадал Риск…

– Мы старались, но там взрослые, Мастера по знакам, – виновато сообщил своим ступням Страж. – Гарда отхватил первым, мы встали над ним спина к спине, а потом я понял, что брат падает и пытался отбиваться на круг, как учил ты. А потом налетел Тень… ох, как он налетел! Двоих застрелил сразу, третьего разрубил пополам, а потом, пока мы шли к кораблю, по нам еще и стрелять начали. Отец с Тенью ушли на них, а я эту штуку с братьями гнал, как мог…

– Вы – герои, – мрачно глядя на колыхание ароматного пара, сказал перерожденец. – А вот Говору жить осталось сутки, может, двое, если за одни не оклемаюсь. Тень, если хочешь что-то сказать, на это не нужно спрашивать разрешения. Говори.

– Говор будет сражаться чужими руками, – произнес мод.

– Такими, как твои? Модами?

– Нет. Насколько я знаю, других модов у него не было, хотя… мало ли. Но он часто использует воинов-одиночек, которым дает привилегии.

– Хороши воины, – гневно фыркнул Искра. – Идти на мальков стаей! Ничего, их поголовье я тоже уменьшу.

– Мы уменьшим? – осторожно, но все-таки спросил Тень.

– Мы уменьшим. Надеюсь, тебе Говора жаль не будет?

– Для него я умер, – просто ответил Тень. – А для тебя я жив… и живу.

– А я? – спросил Страж, с надеждой поднимая голову.

– А тебе достанется самая важная задача, – строго глядя в темные глаза малька, сказал сын Бури. – Охранять корабль. Больше этого сделать некому, а поставить на место Старейшину ценой Брони и твоих братьев я не могу. Ты понял?

– Я понял тебя, Старший, – почтительно кивнул малек. – Я не отдам ни “Правильного”, ни тех, кого он хранит.

– Вот и молодец. Сможешь подежурить у братьев? Не свалишься?

– Нет. Никогда!

– Тогда иди и дежурь, а мы остаемся здесь и спим. Если что, разбуди, понял?

– Да, старший!

Стража, кажется, сдуло сквозняком, а Искра растянулся на упругом покрытии вдоль бассейна. В теплую воду, где отмокал Тень, конечно, хотелось, но тогда пришлось бы накладывать регенератор по второму кругу…

– Вопрос только один, – проворчал перерожденец больше себе под нос. – Где искать Говора так, чтобы не успел спрятаться… Ты случайно не знаешь?

– Сезон почти начинается, – ответил мод. – Значит, завтра или послезавтра Говор прибудет к своему кораблю со свитой и улетит к гарему. Он всегда улетает раньше большинства и задерживается там дольше. Я сопровождал его к кораблю прежние два сезона.

– И где стоит его корабль? В дальней части космопорта, как у всех Старейшин?

– Отдельное поле у самой границы. Перед пустошью.

– Ох, чтоб он провалился! – Искра с трудом заставил себя собрать лапы и встать. – Как думаешь, на нашем летуне есть дроны наблюдения?

– Должны быть. Но зачем они сейчас? Проследить за кораблем могу и я…

– Можешь, – кивнул перерожденец, выбираясь в коридор. – Но этого Говор наверняка ждет. И я не хочу, чтобы на него нападал ты.

– Почему?

– Потому что тогда выйдет, что он был прав, желая твоей смерти. А я не хочу, чтобы этот ублюдок был хоть в чем-то прав. Поэтому наблюдать за его кораблем отправим дроны. Когда появится, появимся и мы, и я его вызову.

– По тебе откроют огонь и просто убьют!

– О-ох… ладно, допустим. Хорошо, я ищу засады… да, и за это время Говор спокойно улетает! Не пойдет. Мы нападаем одновременно… и этот трус прячется в корабле! Не пойдет…

В недрах трюма скрывалось достаточно много полезных вещей, в том числе и десяток дронов-разведчиков. Искра извлек из саркофагов трех и запустил проверку, при этом продолжая рассуждать вслух под внимательным взглядом Тени.

– Есть, конечно, еще одна идея, но она вполне в духе Говора.

– Ты стараешься рассуждать, как добыча. Это здорово!

– Воин и должен уметь рассуждать, как добыча, – вздохнул Искра, – но в случае Говора я просто думаю, чего бы никогда не стал делать сам. Так вот… но это очень опасно для тебя.

– Я не боюсь.

– Я знаю, что не боишься. Если ты сделаешь вид, что приближаешься к его кораблю, а когда охрана среагирует, побежишь, они потянутся за тобой, а наш гад скорее всего останется подождать, пока тебя поймают. Свиты при нем будет мало, а если полезут вмешиваться после вызова, постреляю их на месте. А дальше Поцелуй Полуночи. Так мы в любом случае уберем Говора, даже если поляжем оба.

– Это хороший план, – кивнул Тень, тряхнув гривой. – Я займу охрану так долго, как сумею.

– Вот и договорились. Одевай, – Искра снял со своей гривы одно кольцо с личным узором и еще одно со знаком Доблести без отметки клана. -Тебе на несколько прядей, наверное.

– Мне? За что?

– За то, что спас мальков… и тот контейнер, он для меня очень важен. Вернее, не контейнер, а то, что в нем и не совсем для меня. Я потом объясню.

Тень молча склонился, сжимая в кулаке знаки различия, и с великим почтением закрепил их в своей прическе.

Три робота-разведчика просеменили к камере мусоросборника, выбрались наружу и отправились по заданным координатам. Искра устроился в пилотском кресле, вылакал половину пузырька стимулятора регенерации и задремал. Сигнал тревоги раздался, как ему показалось, не больше, чем через пару минут, но таймер на панели показал три часа с небольшим.

Мода в рубке уже не было. Один из дроидов засек его мелькнувший силуэт, но тут же потерял.

На трапе своего челнока Говор стоял в окружении двух стражей.

Перерожденцы бегают хорошо; даже очень потрепанные перерожденцы; особенно если успевают обколоться стимуляторами перед предстоящим тяжелым боем. Едва дождавшись закрытия шлюзовой камеры, дабы ничего не проникло в корабль снаружи, Искра по возможности скрытно промчался почти через весь космодром. У ограды отделенного поля он свернул в близлежащие заросли и к челноку Говора подходил с противоположного от входа борта, а вызов рявкнул, только материализовавшись на трапе. В два удара отправил на тот свет потерявшихся охранников…

– Ты, – с ненавистью прохрипел или прошипел Старейшина. – Я должен был догадаться… Надо было сразу отправить тебя к Черному Воину!

– Не привык, чтобы с тобой играли в твоей же манере? – ничуть не хуже Говора прошипел сын Бури. – Поцелуй Полуночи. Здесь и сейчас!

– Не можешь забыть оскорбления в Совете? – насмешливо усмехнулся старый самец.

– Не собираюсь прощать нападения на Броню и его сыновей. – Искра понял, что его медленными шагами разворачивают прочь от люка и закрыл проем спиной.

– Разве я нападал на них?

– Чужими руками, как привык давно и подлейшим образом. А вот со мной так не выйдет. Ну! – И Искра второй раз проревел древний вызов, да так, чтобы его услышал весь космопорт.

Его враг взялся за копье, но сражаться давно отвык. Искра и сам не ожидал, что все окажется так просто: вторым ударом Принцесса пронизала тело Старейшины насквозь, и Говор упал на стальную плиту, дрожа в агонии. Перерожденец потратил еще пару секунд, чтобы пронаблюдать, как тело покинет жизнь, и только потом, освободив оружие, бросился к пологим склонам крыш.

Несколько хлопков выстрела и запах Тени, еще уловимый в воздухе, вывели перерожденца на одну из площадок отдыха, где из последних сил отбивался мод. Упасть ему не давали три дротика, пришивших правое плечо к косяку, бок представлял собой горелую рану, а из открытого рта капала кровь. Искра взревел, как тридцать три рогача сразу, и обрушился на четверых оставшихся ему противников. Сделать что-то особенно осмысленное, кроме двух выстрелов-промахов, одиночки не успели.

– Говор? – выдохнул Тень, когда сын Бури выдергивал дротики из дерева так, чтобы минимально повредить руку. Доставать их из ран было чревато очень сильным кровотечением.

– Мертв. Больше никому в спину не ударит.

Генмод улыбнулся.

– Хорошо. Позволишь принять смерть от твоих рук… господин?

– Ага, как же, – скептически фыркнул перерожденец, вгоняя шприц-тюбик с универсальным комплексом восстановления Тени в шею. – Ты мне живой нужен. Терпи давай…

– Как прикажешь…

– Дать бы тебе по шее, так нельзя, еще голова отвалится, – проворчал Искра взваливая потерявшего сознание модификанта на плечо, и только теперь заметил четвертый дротик, торчащий в собственном бедре.

Что за гадость в них была, анализатор спустя час так и не разобрался, но от нее Тень развезло по-крупному. Бессознательный воин бился в судорогах, его страшно рвало (и не только), и отходящий от стимуляторов Искра, которого самого трясло мелкой дрожью, с огромным трудом удерживал бьющегося парня. Бедный Страж мыл пол и менял простыни раз двадцать, пока наконец многочисленные сорбенты и универсальные противоядия выполнили свое дело и несчастный мод распростерся половиком, беззвучно постанывая. Искра вколол себе еще один стимулятор, согнув и оставив под шкурой подплавленную кислотой иглу и остался дежурить, отпустив сонного малька к братцам.

Тень пришел в себя почти через десять часов, когда перерожденец уже всерьез прикидывал, чем подпереть слипающиеся веки.

– А-аа…

Видимо, предполагалось “господин” или даже “Искра”.

– Живой?

– Аха…

– Попустило?

– Аха…

– Хорошо. – Сына Бури повело, и он с костяным грохотом рухнул в пустой бассейн. – Хрень же эту набекрень!

Судя по шуршанию, мод попытался встать, и у него не вышло.

– Лежи, где лежишь. А я пока буду лежать здесь, еще и свет выключу, – мрачно решил перерожденец, – а идиота, который попытается набирать воду, можешь укусить за ногу.

Милосердная Тьма сомкнула над Искрой свои крылья. Ему снилась Энид с маленьким огоньком в руках, зеленые чащи и ветер в степной траве… а в чувство привел пронзительный вопль.

Разбуженный перерожденец подскочил, от всей души треснулся загривком об полку для мыла и прочих полезных вещей и сконцентрировался на источнике звука.

– А теперь можешь его выплюнуть, – прочувственно (очень плохим чувством) попросил сын Бури.

На краю бассейна в позе влетающего журавля застыл Гарда, которого старательный мод крепко держал за ногу всеми челюстями.

========== Огонёк в ладонях ==========

Энид часто снилась эта мансарда – длинное, узкое помещение под скосами крыш, два окна с узорными переплетами и ночным лесом за ними, – и сотни, даже тысячи свечей. Они стояли везде – на бесконечном столе посередине, на каких-то подставках и ящиках, на старинных весах под потолком и даже в птичьей клетке, – трепетные золотые огоньки.

Большинство свечей горело, какие-то ровно и ярко, оплавляя воск крутыми извивами, некоторые – дрожа и танцуя, словно от холода. Некоторые угасли вовсе или от почерневших фитильков поднимался легкий серый дым.

Это был храм эльфки, и в то же время один из ее целительских покоев. Каждая свеча означала душу, из тех, что когда-то Энид встречала на своем пути. Те что угасли, давно ушли за предел. Две или три дымящихся свечи говорили, что и после гибели их обладатели не находят покоя. Эльфка подолгу могла держать их в ладонях, словно пыталась отогреть, зажечь снова, хотя в самом деле за все ее сны вспыхнула только одна угасшая свеча и совсем не усилиями Маргаритки. Зато поддерживать дрожащие, измученные огоньки удавалось часто, и каждый раз Энид радовалась.

Проходя мимо рядов свечей, она беззвучно шептала имена: Яспер (горит), Коинах (горит), Волк-Исенгрим (горит), Риордаин (угасла почти двадцать лет назад), Нитраль (тоже угасла, всего три года), Карантир (третий год дымится), Эредин-Ястреб (тоже дымится третий год, а по щекам снова ползут слёзы), Туман (ровное, даже на вид доброе пламя), Рраш-Ар (чуть танцующий язычок, ловкий, как его обладатель), Искра…

Энид нахмурилась. Словно повязку с глаз сорвали: фитилек переломлен у самой-самой восковой основы, едва держится на одной ниточке и вот-вот угаснет.

– Нет…

Энид бережно взяла свечу (из птичьей клетки, все инопланетники почему-то появлялись именно в ней) и сомкнула вокруг пальцы в защитном знаке.

– На окне своем я свечу зажгу,

Чтоб светила тебе через мрак и ночь.

Пусть тебе я хоть этим помогу,

Раз уж больше ничем не могу помочь…

Заклинание было очень и очень давним.

– Пусть она тебе освещает путь,

Пусть отводит беду, разгоняет грусть.

Все ветра зимы, сколько им не дуть,

Не погасят ее, я тебе клянусь.

В дальнем краю мансарды что-то двинулось, словно за окном промелькнула чья-то тень, большой птицы или ветки, склонившейся к стеклу.

– Через сотни лиг, через сотни лет,

Через страх, через боль, через пустоту,

Разгляди на миг этой свечки свет.

Свет горит. Дом открыт. Приходи, я жду.

Протяжно и странно спели оконные петли, но Энид смотрела только на свечу в руках, каплю за каплей вливая в нее силу, заставляя воск таять чуть-чуть быстрее, и быстрей освобождать место огоньку.

– Что бы на земле не случилось впредь,

Сколько б бед не пришлось миру испытать,

Не устанет век та свеча гореть,

Ну а я никогда не устану ждать.

Крошечная искорка (Искорка) перепрыгнула разлом, уселась на освобожденной нити и превратилась в огненный лепесток, пока совсем маленький, но живой.

– Искра… – прошептала Маргаритка с улыбкой и вскинула глаза.

Перед ней, почти подпирая потолок, стала громадная черная тень. Черная, как ночь. Как пустота.

Эльфью смерть и человеческую Энид уже видела и спорила с этими дамами не раз и не два. Она перестала бояться костлявых тварей в черных одеждах. То, что стояло перед ней, дыша межмировым холодом было чуждым, но по смыслу ничем не отличалось.

Эльфка отступила на шаг и прикрыла оживающий огонек ладонью.

– Ты опоздал.

– Я никогда не опаздываю, – голос обрушился, словно камнепад, грозный и совершенно безмолвный. – Отдай.

– Не отдам.

– Отдай. – Существо властно протянуло руку.

– Нет!

Тень двинулась вперед, и Энид опять отступила. Она каким-то образом чувствовала, даже знала, что для остальных огней их поединок безопасен, и отстоять надо именно эту единственную свечу.

– Он мой.

– Неправда! Он…

– Твой, что ли? – словно усмехнулась фигура.

– Он свой собственный!

– Тогда отдай. Все уже решено.

– Обойдешься, – прошипела эльфка, продолжая осторожно отходить спиной вперед.

Существо из Тьмы зарычало, и от этого звука прическа Маргаритки попыталась встать дыбом (и встала бы, не будь она такой длинной).

В следующий миг оно выбросило в стремительном ударе лапу и Энид инстинктивно прикрыла огонек. Руку почти по плечо заморозило болью.

– Госпожа Энид? Что с вами?

Ее тормошил за плечо Элихаль, младший сын самого искусного ювелира всего Севера, а теперь и Земли Ящеров. Где-то внутри разлилась теплой лужицей уверенность – огонек уцелел. В этот раз Энид победила.

– Вы кричали, – виновато сказал малыш. – Приснился дурной сон?

– Да, Халь. Дурной сон. Прости, – улыбнулась эльфка, глядя на свое запястье. Там остались два длинных узких пореза, словно от скованных вместе ножей.

========== Прощальный “привет” ==========

Поскольку посадка на Очарование Искре была запрещена, “Правильный” нашел себе место на орбитальной базе. Такие часто строились по требованиям местных Советов Матриархов, дабы воины имели место, где оставить озабоченный молодняк. Броня с сыновьями, которого капсула поставила на ноги, отправился разбираться со своим гаремом.