Текст книги "P.S. Я люблю тебя (СИ)"

Автор книги: jeevass-kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Хару в миг остановилась, не желая идти дальше.

– Ждёт, что ли, кого-то? – спросила у пустоты Миура, глядя вперёд на брюнета.

– Не знаю, может быть, – пожал плечами Хаято, останавливаясь. – Не хочешь подойти к нему?

– Не горю желанием, – кивнула Хару.

– Хару, – Гокудера подошёл к девушке и обнял её. – Если ты его когда-то любила его, это не значит, что ты должна прятаться от него по углам теперь.

– Я не прячусь, – твёрдо сказала Миура, но боязливо заступила за спину парня как только Тсуна слегка повернулся в их сторону.

– Да он не видит нас, успокойся, – улыбнулся Гокудера. – Всё нормально.

– Да спокойна я, – удивлённо сказала Хару, выступая из своего укрытия. – С чего мне его бояться вообще?

– Мало ли, – пожал плечами новоиспечённый зомби. – Откуда я знаю, что тараканы в твоей голове задумали на этот раз?

– Ладно, тогда пошли, подойдём к… – Хару отстранёно кивнула.

Реплику брюнетки прервала девушка, выбежавшая из-за угла и подошедшая к Саваде.

– Это кто? – изумлённо и немного грубо спросила Миура, напрягшись и нахмурившись. – Что за… возле него появилась?

– Ты что, ревнуешь его что ли? – промычал Гокудера немного обиженным голосом.

– Глупости то не говори, – воскликнула Хару, вновь оборачиваясь к уже удаляющимся Тсуне и его спутнице. – Просто, я думала придержать его для Киоко-тян. Мне кажется, он ей не так безразличен, как она пытается меня убедить. К тому же он всегда любил её. Разве взаимная любовь это плохо?

– Не думаю, – кивнул Гокудера, отвечая на последнюю фразу его девушки. – Взаимная любовь это очень даже хорошо.

Не успела Хару что-либо возразить, как альбинос притянул её к себе и впился в её губы своими.

– Хаято! – обиженно воскликнула брюнетка после того, как поцелуй закончился. – Это ведь абсолютно серьёзное дело. Тсуна-кун уже не тот, кем был раньше. Несомненно, он изменился в лучшую сторону. Он стал ходить на баскетбол, к тому же победил на соревнованиях, стал довольно популярным, да и в учёбе у него уже дела гораздо лучше. Поэтому я и хочу чтобы Киоко-тян полюбила его.

– Ты вообще понимаешь, что стараешься ради него, а не ради неё? – слегка обидевшись на то, как Хару отреагировала на поцелуй, процедил Гокудера.

– Да, наверное, – грустно кивнула Хару, маня Хаято за собой. – Но ты же сам сказал – я не должна его бояться. И я бы хотела сохранить с ним хорошие дружеские отношения, я ведь вижу, что там ещё не всё потеряно. Нужно всего на всего взрастить в этом теле росток мужества и смелости. И совместными усилиями это точно получится. Так что я готова отдать ему Киоко-тян.

– Готова отдать именно Киоко?.. – осторожно спросил Подрывник, за что тут же получил удар локтем в живот.

– Не провоцируй меня, Гокудера, – строго сказала Миура, обернувшись и остановившись на полпути.

– Я чувствую, что ты всё ещё надеешься на его любовь к тебе, – тихо сказал Гокудера, разгибаясь. – И я не одобряю это. Я бы сейчас начал убеждать тебя в том, что ты не нужна ему, но я не буду этого делать. Я хочу чтобы он сам это сделал. Ты должна поговорить с ним тет-а-тет. Ты поняла меня?

– То, что ты говоришь – совершенно глупо и необоснованно, – ответила девушка, отвернувшись и жалобно посмотрев вслед Саваде. – Но если тебе так это нужно, я сделаю, что ты просишь.

– Значит, ты хочешь свести его и Сасагаву? – отвёл тему в сторону альбинос, обратив взгляд зелёных глаз в ночное небо.

– Да, я бы хотела помочь им в этом, – Хару обернулась, чтобы посмотреть на замешательство Гокудеры.

– Ну, мне кажется, они сами справятся, – Хаято слегка улыбнулся и кивнул вперёд.

Девушка, подбежавшая к Саваде обернулась и взглянула в небо. Уличные фонари осветили красивые черты её лица. Карамельные глаза были скрыты под зелёными линзами, но это не могло омрачить её девственно чистую красоту. Рыжие по локти волосы были разбросаны по плечам и груди, передние локоны завиты в две кудряшки. На голове большая чёрно-фиолетовая шляпа ведьмы с колокольчиком на конце. Платье с вырезом на груди заканчивалось чуть выше колен и имело довольно пышную юбку с нашитыми на подол изображениями пауков, месяцев и чёрных кошек. На миниатюрных ножках – тёмные колготки и чёрные туфли на небольшом каблуке.

– Киоко-тян? – прошептала Хару, не узнав подругу в стройной длинноволосой девушке. – Это правда она? Не может того быть. Почему они вместе?

– К сожалению, пока что это всего лишь встреча одноклассников. – сказал Гокудера, равняясь с Миурой. – Но надеюсь, что это изменится. Когда-нибудь.

– Ты знал? – Хару окинула парня подозрительным взглядом, уже представляя, как будет обвинять его за скрытую информацию и за то, что ей пришлось рассказывать целую тираду зря.

– Нет, – вопреки ожиданиям Хару, сказал Гокудера и протянул девушке руку, требуя её в ответ. – Нас давно уже ждут. Пойдём же.

***

Дом семьи Кодзато, как и ожидалось, выглядел потрясающе – вокруг на несколько метров были расставлены десятки тыкв с горящими глазами и различными гримасами; у парадного входа на карнизе висело приведение, сделанное из швабры, шарика и белой простыни; дорожка к дому была украшена костями и черепушками. В общем, всё было готово к празднику.

– Устрашающе, – заметила Киоко, подходя к калитке и заходя в двор.

– Всё по высшему разряду, – сказал Тсуна, пожимая плечами. – Таков Кодзато. Если поручить ему что-нибудь, он душу дьяволу продаст, но сделает.

– Это выражение как нельзя кстати подходит под обстановку, – Сасагава улыбнулась, оборачиваясь.

– Пойдём? – Тсунаёши кивнул на дом, улыбнувшись.

– Куда это вы без нас собрались? – воскликнула Хару, заходя в обитель семьи Кодзато. – Нас кто ждать будет?

– Я-то думал мы последними придём, – Тсуна обернулся к пришедшим.

– Тем не менее, последними пришли мы, – во двор зашёл Такеши.

Следом за ним шли Назару, Фран, Хроме, Блюбелл и Юни. Все в костюмах. Такеши был профессионально обмотан докторскими бинтами; на голове Назару красовались волчьи уши, во рту были клыки, сам он был одет в рваную одежду; Хроме решила попробовать себя в роли пирата и нацепила на глаз повязку, а вся её одежда была похожа на одежду пирата; Блюбелл надела дьявольские рожки, хвост, в руках был вполне настоящий трезубец, очевидно, как и коса Хару, из косплей-магазина; Айроне, если разобраться в его сложном костюме, был скелетом.

Но страннее всех выглядела, конечно, Юни. На ней были оранжевые короткие шорты, такая же оранжевая футболка, чёрные сапоги, а на голове большая шапка в виде тыквы.

Как только Джиглионеро зашла во двор, Савада и Гокудера тут же засмеялись, не в силах остановиться. Смех был тут же подхвачен уже более успокоившимися Назару и Ямамото. Киоко и Хару изо всех сил пытались сдерживаться, но это плохо получалось. Из-за этого вскоре смеялись все присутствующие, кроме Юни. Она скрестила руки на груди и надулась.

– Юни, – пытаясь успокоиться окликнул девушку Хаято. – Юни-сан, ты…

– Я тыква, – обиженно сказала девушка, после чего смех окружающих только усилился в несколько раз.

– Ну всё, хватит, – воскликнул Назару, вытирая выступившие на глаза слёзы. – Нас уже давно ждут. К тому же, мне хочется увидеть реакцию остальных на её костюм.

– Ну что, пойдём? – спросил Тсуна, поднимаясь по лестнице.

Оказавшись у порога, Савада постучал в дверь. Прошло меньше минуты, прежде чем она открылась. На пороге стояла симпатичная шатенка. На её голове были изящные чёрные бархатные ушки, на щеках нарисованные усы, сама она была в чёрном топе и шортах, отлично открывающих её бедра. Талии сестры Кодзато стоило только позавидовать, что и сделала Киоко, не заметно даже для себя.

– Кошелёк или жизнь? – робко спросил Тсунаёши, улыбнувшись.

Мами засмеялась и обняла парня, вися у него на шее.

– Привет, – шатенка кивнула остальным и затащила Саваду в дом.

Хару быстро посмотрела на Киоко. Та немного нахмурилась, но виду не подала и прошла мимо, в дом. Миура прорвалась сквозь толпу и побежала за подругой.

– Ну, как ты? – спросила Мами, поправляя Саваде воротник. – Плащи и куртки вы можете оставить на вешалках.

– Да, спасибо, – кивнул Тсуна, улыбнувшись. – Я нормально, ты сама как? Почему около двери сидишь?

– Встречаю всех тут. Тебя ждала, вот, – ответила девушка.

– Дождалась? – ухмыльнулся Тсунаёши.

– Да, – Мами ещё раз обняла Саваду, и невзначай посмотрела по сторонам. – Вы не последние, но и не первые. Чего опаздываете-то?

– Я зубы искал, – оправдался Тсуна, показывая клыки. – А остальные – не знаю. Мы с Киоко-тян встретились на повороте, вот вместе и пришли. Потом Гокудера-кун и Хару-тян подошли. Ну и все остальные одной толпой.

– Зубы, – повторила Кодзато, разглядывая клыки юноши. – А ты вампир, значит? Братик будет недоволен…

– А ты кошка? – ответил вопросом на вопрос парень, тыкая пальцем в щёку девушки. – Милый костюм. Как раз для Хеллоуина.

– Знаю, – кивнула Мами, пытаясь отогнать от себя руку друга. – Но вампирский образ совсем не плох.

– Да, – Тсуна кивнул. – Где брат?

– Я не знаю, – пожала плечами шатенка. – Он тут где-то бродил и приставал ко всем с расспросами. Но уже минут пятнадцать не видно. Поищи в толпе.

Толпа в гостиной была действительно большая. Из-за темноты различить кого-либо было почти невозможно. Единственными помощниками в этом не простом деле был мелькающие огни, которые добавляли атмосферу. Музыка играла на полную, а у неизвестно от куда взявшегося пульта диджея прыгал незнакомый Саваде парень, регулируя музыку.

Вообще, из присутствующих парень мог узнать лишь несколько человек. С остальными он был не знаком, но парень был уверен, что точно видел каждого из присутствующих в школе. У стены стояло несколько круглых столов с наставленными на них напитками и тарелками с закусками. Тяжело вздохнув, брюнет решил начать поиски главного на этой вечеринке.

– Киоко-тян, – Хару подошла к стоящей возле столиков с едой подруге. – Занята?

– Пью, вот, – ответила девушка, чуть приподнимая пластиковый стаканчик вверх.

– От горя? – ухмыльнувшись спросила Миура и налила в стакан “Sprite”. – Не убивайся так, всё ещё будет.

– О чём ты? – непонимающе спросила рыжая, прикладывая стакан к губам.

– Я о Саваде, конечно, – сказала Хару, пожимая плечами. – Разве не из-за него ты такая грустная?

– Опять ты со своим Савадой, – вздохнула Киоко, закатив глаза. – Я честно не понимаю, почему ты так этим интересуешься.

– Не в этом дело, – слегка улыбнулась девушка, делая большой глоток. – Просто, я заметила, как ты смотрела на Мами-тян, когда она повисла на твоём спутнике. Да и на его дне Рождения тоже. Да и в раздевалке про неё спрашивала… Ударь меня, если мне всего лишь показалось, что ты ревнуешь его к ней.

– Глупости, – Киоко посмотрела в сторону входной двери, где Кодзато продолжала встречать гостей. – Это твои выдумки, Хару-тян.

– Так почему же не бьёшь тогда? – лукаво спросила Миура, приближаясь к подруге.

– Отстань, Хару-тян, – протянула Киоко, отодвигая от себя девушку. – Ты мешаешь мне наслаждаться прекрасной музыкой и дрыгающимися людьми.

– Я не отстану, пока ты не скажешь, что это всего лишь мне показалось, – промурлыкала брюнетка, обнимая подругу за шею.

– Хорошо, ладно, – Сасагава оставила безуспешные попытки освободиться. – Тебе показалось. Это ложь, неправда и так далее.

– М, значит точно ревнуешь, – махнула рукой Хару, отодвигаясь. – Ну я сразу поняла. Глаза Хару Хару не врут.

– Да? А я, вот, вру, – гордо заявила Киоко. – Конечно же, я испытываю небольшое непонимание.

– Мягко сказано, – перебила подругу Миура.

– Нет, дослушай, пожалуйста, – Сасагава закрыла рот подруги рукой. – Только лишь потому, что она в девятом классе. Только поэтому меня смущает то, что она вешается на него. Ладно?

– Неправда, – замахала руками Хару. – Ты опять меня обманываешь, плутовка. Тебе следовало одеться лисой, а не ведьмой сегодня, Киоко-тян. Я же знаю, что что-то между вами есть, что ты не хочешь говорить! Ты жестокая.

– Нет же, – удивлённо крикнула Киоко. – Я пытаюсь доказать, что это не так. В чём же, прости Господи, проявляется моя жестокость?

– Разве ты не хочешь убить всех, здесь присутствующих? – оперевшись о стену за спинами девушек стоял Энма. – Удивительно. Обычно ты всегда только об этом и говоришь.

– Вот, кто жестокий, – Сасагава указала пальцем на Кодзато. – Очень зря ты на меня клевещешь. Сам ведь знаешь, что это неправда. Не обманывай Хару-тян, она поверит любому твоему слову с первого раза. И вообще… наконец-то, ты появился. Я уже заждалась.

– Если ты будешь так говорить, я буду считать вас парнем и девушкой, – предупредила Хару, пригрозив рыжей пальцем.

– А мы кто? – изумлённо спросил Энма, внезапно прижимая рыжую подружку к себе.

– Вы что… – Миура испуганно посмотрела сначала на Кодзато, потом на слегка нахмурившуюся Сасагаву. – Встречаетесь?..

– Энма-кун, я же предупреждала, – Киоко убрала руку шатена от себя. – Она поверит любому твоему слову. Хару-тян, не слушай его. Мы просто друзья. И я скорее съем слона, нежели начну встречаться с ним.

– Ты разбила мне сердце, – безэмоционально оповестил девушку Энма. – Но я тут совсем не за тем, чтобы приставать к тебе. Я тут чтобы предложить вам кое-что. Пойдём за мной, я покажу вам очень интересную вещь. Вы согласны или согласны?

– Я выбираю второй вариант! – весело вскрикнула Хару, даже подпрыгнув на месте.

Кодзато огляделся и повёл девушек по стене между большими клумбами с растительностью.

– Ты знаешь, что все маньяки так зовут своих жертв, чтобы убить в тёмном месте? – переглянувшись с Хару, спросила Сасагава, переведя взгляд на светло-каштановую макушку.

– Жаль, что никто не видел куда мы ушли, потому что если ты меня убьёшь, то много кому было бы известно, кто так подло мог поступить, – Энма приподнял большие листья перед собой, пропуская вперёд девушек.

– Я бы не стала тебя убивать, если бы все видели, куда мы ушли, – Киоко сложила руки на груди.

– Почему вы так плоско мыслите? – Последняя из “кустов” выбралась Хару. – Маньяки, к вашему сведению, не только убивают. А вот безлюдное место много для чего может подойти.

– Спрячь-ка свою фантазию куда подальше, Миура, – притворно смутился Энма.– Я веду вас в людное место. Там ты ещё сможешь показать, на что способна.

– Это звучит слишком пошло, Кодзато, – испуганно сказала Хару.

– Кто бы говорил, – Энма подвёл девушек к обычной двери и открыл её, впуская дам в комнату.

Внутри была уютная обстановка. Музыку снаружи почти не было слышно, отчего чувство спокойствия и уюта многократно увеличивалось. У левой стены стояла большая кровать с балдахином, чуть поодаль стоял туалетный столик с большим зеркалом. У правой стены разместился большой шкаф-купе, и вторая дверь.

Комната была большая и красивая, от чего девушки невольно удивились. В центре ближе к окну стоял большой круглый стол со стульями вокруг. Вообще, семья Кодзато нередко славилась своими средствами, почему у них и был один из самых лучших домов в округе.

– Добро пожаловать в гостевую – одно из самых лучших мест этого дома, – сказал Энма, заходя вслед за девушками.

– О, это вы? – Гокудера, сидящий за столом в центре комнаты, изобразил искреннее удивление. – А мы чуть ли не начали скучать по вам.

– Я рад, что этого не произошло, – Энма почтительно кивнул и прошёл вглубь комнаты, снимая с головы шляпу и кидая её на стоящий в центре стол.

Затем парень вытащил из туалетного столика блокнот и кинул его туда же. Назару лениво зашевелился на кровати, переворачиваясь на спину с живота.

– Мне уже интересно, – Тсуна выглянул из-за плеча Энмы, но тут же был схвачен за нос.

– За то, что ты явился в мою обитель в таком же виде, что и я, тебе не будет пощады, – сказал Кодзато, таская Саваду за нос.

– Мукуро тоже вампир, но ты его не ругаешь, – обиженно и гнусаво сказал Савада, указывая на Рокудо, мирно стоящего рядом с Хроме.

– Садитесь за этот наш прекрасный стол к Гокудере-куну и сейчас мы начнём, – скомандовал Кодзато, проигнорировав реплику друга. – Сейчас только оставшиеся подойдут.

– Ещё не все? – удивлённо спросил Аоки, падая на стул.

– Нет, ещё буквально три человека, – Кивнул Энма, раздавая каждому присутствующему листок из блокнота.

– Что-то интересное намечается, а, Энма-кун? – лукаво спросила Хару, садясь на дружелюбно уступленный Гокудерой стул.

– У Энмы-куна всегда самые лучшие идеи, – одобрительно кивнула Киоко, позволяя Саваде поухаживать за ней.

Парень, как настоящий джентльмен, подал девушке руку и отодвинул свой стул, предлагая ей занять его место. Та мило улыбнулась и села за стол, заняв место подле Хару.

– Тут у нас как бы комната для гостей, – раздался голос за дверью и она открылась.

На пороге стояла Мами. За ней оглядывались Блюбелл и Фран.

– Ты опередил меня, – сестра укоризненно посмотрела на брата.

– Как обычно, – Энма развёл руками.

– Красиво, – сказала Хатори, входя внутрь. – Очень красиво, и уютно. Мне нравится.

– Садитесь, – Энма кивнул на оставшиеся стулья у стола. – Парни могут встать за девушками, раз у нас так мало стульев.

Хаято быстро занял свою позицию за Хару; Тсунаёши встал за стулом Киоко рядом с Энмой; Мукуро уместился рядом с Хроме; Фран, стрельнув в Мукуро испепеляющим взглядом, встал за Мами. Назару же остался сидеть на стуле, как ни в чём не бывало.

– Кхм, – Энма наклонился к самому уху Аоки. – Аоки-сан, предложите же Хатори-сан стул.

– Ах, да, – словно проснувшись, Назару вскочил и обернулся на слегка покрасневшую Блюбелл. – Я прошу прощения за свою неслыханную дерзость, милейшая. Блюбелл-тянь, не желаете ли стул? – вежливо спросил парень, указывая обеими руками на предмет мебели.

– О, вы так вежливы, милейший, – голубоглазая театрально присела в поклоне и села.

– Всё, наконец-то, – вздохнул Энма. – Мы можем приступить к нашему страшному развлечению. Вы знаете, что я сейчас вам предложу?

– Что ты задумал, Энма-кун? – робко спросила Хроме, улыбаясь.

– Да, – кивнул Савада. – Скажи нам.

– Говори уже, – поддержал всех Гокудера.

– Всем ведь интересно, – Мами лукаво улыбнулась. – Чего же ты тянешь?

– Хорошо, хорошо, если вы хотите, то я скажу вам, – Энма выставил руку вперёд, призывая к тишине. – “Семь минут в раю”.

– Что?! – удивлённо вскрикнула Хару.

– Ого, – Киоко и Хроме переглянулись.

– Неплохо, Кодзато-кун, неплохо, – улыбнулась Блюбелл.

– Это действительно интересно, – Мукуро улыбнулся, кинув мимолётный взгляд на Хроме.

– В этой игре пара должна провести в темноте вместе семь минут, – пояснил Энма. – При этом вы можете делать друг с другом всё, что хотите. Конечно, не стоит забывать о том, что в кодексе есть статья про изнасилование, а многие из нас уже совершеннолетние, так что будьте осторожны, ребята.

Все засмеялись и закивали головами в знак согласия.

– Супер, – кивнул Кодзато. – Девочки, в этой игре нет ничего страшного. Вас не заставляют целоваться, обниматься и тем более… Да и вообще, за такое время никто ничего сделать-то и не успеет. Хотя, за семь минут… Ну неважно. Главное – не надо паниковать. В тёмной комнате вы можете поговорить или даже поиграть в “Камень-ножницы-бумага”, хотя всё равно ничего видно не будет. Ну, правила вы, вроде, поняли. Итак, теперь на тех листочках, которые у вас в руках вы должны написать любое слово, которое имеет какое-то отношение к сегодняшнему празднику. Главное, чтобы слова не повторялись. Пожалуйста, давайте по кругу. Киоко-тян, что ты будешь писать?

– М, – девушка задумалась. – Раз уж я сегодня ведьма, то напишу слово ведьма.

– Хорошо, – Энма проследил за тем, как девушка напишет своё слово, прежде чем взглянуть на Тсуну. – Савада-сан, ваша очередь.

– Я пишу слово тыква, – не без улыбки сказал парень, припоминая образ Юни, и по толпе прошёлся тихий смех.

Тсунаёши вывел на бумажке своё слово и передал ручку Хару.

– Пусть будет… ночь, – Девушка передала эстафету альбиносу, стоящему за её спиной.

– Пират, – Наклонившись, Хаято написал своё слово.

– Я напишу слово костёр, – Сказала Хроме. – Ведьм же сжигали на костре? Можно же?

– Конечно можно, – нежно сказал Мукуро. – Моё слово – страх.

– Конфеты, – немного подумав ответила Блюбелл. – Мы же просим у людей конфеты в Хеллоуин?

– А без него нет что ли? – улыбнулся Назару. – Кости.

– А у меня будет призрак, – пожала плечами Мами.

– Удивительно, – воскликнул Энма. – Я думал, как обычно – кошка.

– Заткнись, – съязвила Кодзато, отдавая ручку Франу.

– Летучая мышь, – повёл бровью Айроне.

– Ну хорошо, вы справились с заданием, ребята. Теперь скомкайте ваши бумажки, – заявил Энма и как только его желание было выполнено, парень собрал у всех листочки и побросал их в шляпу, лежащую в центре стола. – Самое интересное начинается. Нам нужен человек, который будет тянуть из шляпы бумажку. И этим человеком пусть будет Гокудера-кун. Хаято, иди сюда. Так, ты должен взять из шляпы бумажку и сказать нам слово, которое там написано. Давай.

Гокудера послушно вытащил из шляпы смятый комочек бумаги и развернул его. Не успел парень прочитать слово, как Кодзато выхватил из рук альбиноса выбранный лист.

– Смотрите-ка – ночь, – Энма показал всем содержимое листочка, и Хару почувствовала, как её щёки покрываются румянцем.

– Чьё слово? – спросил Энма, смотря на Хару.

– Моё, – кивнула девушка.

– Ну что ж, готовы? – спросил ведущий и подвёл Гокудеру и Миуру к двери у комода. – За этой дверью у нас ванная комната.

Открыв дверь и включив свет, парень продемонстрировал всем ванную комнату, выполненную в тёплых персиковых тонах. У стены напротив двери стояла джакузи, рядом была тумба на всю стену со встроенной в неё раковиной.

– Вот тут вы можете делать всё, что душе угодно, но всего лишь семь минут, – сказал шатен, толкая пару в ванную. – Конечно, без света. Ну ладно, подслушивать мы не будем, я за этим прослежу. Удачи.

Как только дверь закрылась, в ванной комнате воцарился мрак.

– Искренне надеюсь, что он не соврал, – боязливо сказала Хару, пытаясь ориентироваться в темноте. – Где ты, Хаято?

Миура подалась вперед и уткнулась носом в грудь юноши.

– Я здесь, – тихо сказал Гокудера, обнимая девушку.

– Грустно, что приходится так врать, – прошептала брюнетка, обнимая альбиноса в ответ. – Когда-нибудь мы всё всем расскажем.

– Когда будем рассылать приглашения на свадьбу, – улыбнулся парень, поглаживая девушку по голове.

– Я верю тебе, – Хару встала на носочки и потянулась к губам любимого.

Поймав поцелуй, Хаято углубил его. Семь минут прошли как одна, поэтому стук в дверь был таким же внезапным, как и свалившийся на голову праздник.

– Как быстро, – Хару попыталась привести сбившееся дыхание в норму.

– Пойдём, – Гокудера на ощупь добрался до двери и дёрнул за ручку.

– Ну что, подопытные? – встретил пару вопрос Энмы. – Как дела? Как атмосфера? Не душно? Не страшно?

– Не, не, – замахали Хару и Хаято руками. – Всё хорошо, всё отлично.

– Мы поговорили, всё нормально, – поспешил предупредить сгорающих от неведения друзей Гокудера.

– Ну да, – Кодзато лукаво улыбнулся. – Мы уже успели обсудить все ваши возможные темы для разговора.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – тихо сказала Миура, садясь на своё место.

– Следующий подопытный у нас Хару, так что зря ты села, вставай, – Энма терпеливо подождал, пока девушка встанет около него. – Держи своё слово в руке и доставай из шляпы следующее.

С замиранием сердца Хару сделала всё, как ей велел ведущий и дрожащими руками девушка расправила бумажку.

– Тыква, – словно назначив приговор на казнь, сказала брюнетка, поднимая взгляд.

– Ооо, ночь и тыква, – подтвердил Энма, показывая всем выбранное слово.

Спокойный взгляд алых глаз встретился с не менее спокойными глазами Савады. Тсунаёши взглянул на Хару и, встав, подошёл к двери ванной комнаты.

– Что ж, если вы готовы, то проходите, – кивнул Кодзато.

Киоко перевела взгляд карамельных глаз, отражающих лишь искреннюю радость и доброту, на сестру Энмы. Опыта в жизни той не хватало, чтобы также артистично скрывать свои чувства за маской ложных эмоций, как считала Сасагава, так что последняя могла прочесть всё, чем терзала себя душа маленькой девочки.

В алых глазах мелькнула искра непонятной ярости, что могло лишь подтвердить опасения Киоко. Младшая наследница семьи перевела злой взгляд на старшего брата и получила на то волну безразличия и спокойствия.

Энма в этой комнате был самым умелым игроком в игре под названием “жизнь”. Мало кто мог знать его настоящие чувства. Однако, Киоко была немного удивлена, когда шатенка вдруг успокоилась, поняв взгляд брата так, словно он сказал ей всё словами. Заметив на себе взгляд школьной подруги Савады, Мами лишь улыбнулась ей в ответ уголками губ, тут же получив ответную фальшивую улыбку.

– Мне уже интересно, – сообщила Блюбелл, сверля лазурными глазами закрытую дверь. – Хару-тян ведь любила Тсуну-куна. Что же она может там с ним сделать, пока мы тут просто сидим и ждём?

– Не говори глупостей, – махнула рукой Киоко. – Хару-тян хоть и взрывная личность, но оставшись наедине с любимым человеком она больше не сможет быть такой, какой мы привыкли её видеть.

– Дело точно не в Миуре-сан, – спокойно ответила Мами, чем заставила Сасагаву раздражительно повести бровью. – Тсунни… ну, в смысле Тсунаёши-кун, он очень изменился. При желании он сам сможет за себя постоять. Не стоит за них волноваться.

Гокудера старался выглядеть как можно более безразлично, и безучастно разглядывал комнату, хотя у самого в груди всё сжалось: так и хотелось броситься к проклятой двери, выломать её к чертям и унести свою принцессу к себе домой.

Киоко перевела взгляд на дверь и задумчиво прикрыла глаза.

– Хару, – окликнул брюнетку Савада виноватым голосом.

– Подожди, – девушка грубо перебила его, впиваясь ногтями в свою руку. – Дай мне сказать первой.

Тсуна вздрогнул от внезапности и предпочёл молчать.

– Савада, я больше не буду бегать за тобой, – прямо сказала Хару, закусывая губу. – Я не люблю тебя.

Услышав слова девушки, сердце Тсунаёши забилось пуще прежнего.

– Я люблю Гокудеру-куна, – прямолинейно продолжала Миура. – Я люблю его, а он меня. Мы вместе уже некоторое время. Мы переспали. И я хочу, чтобы ты знал это.

В этот момент Хару жаждала увидеть лицо её бывшего любимого, его реакцию, его чувства.

– Ч-что? – Савада округлил глаза. – Он… он сделал это без твоего разрешения?

– Нет, – также резко ответила Хару, хмурясь. – Это был мой выбор.

– Поэтому ты должна любить его? – строго, словно в чём-то её обвиняя, спрашивал Савада, всё больше понимая, что лучше бы он начал говорить первым.

– Нет, я правда люблю его, – уже спокойнее ответила девушка, продолжая царапать себя. – Я поняла, что он – тот, кто всегда был, есть и будет рядом со мной. Он каждый день помогал мне справиться с моими вечными неприятностями, подсказывал советами и утешал, когда было плохо. Он тот, кто так долго был мне нужен. И я променяла тебя на него, о чём никогда больше не пожалею. Я думала, что правда люблю тебя. Но я врала сама себе. Ты не изменился после того, как я разлюбила тебя. Ты как был Никчёмным Тсуной, так им и остался. Ты дурак, Тсуна.

Савада молчал несколько секунд, пытаясь смириться с новой информацией относительно девушки и его друга. В конце концов, парень опустил голову и вздохнул, прикрывая глаза.

– И снова ты продолжаешь врать себе, – безразличным тоном сказал Савада, но в его голосе слышалась непередаваемая грусть и тоска. – Твоя любовь ко мне ещё с тобой, так ведь? Ты просто хочешь избавиться от неё. Хочешь чтобы я стал ненавидеть тебя только потому, что ты снова так называешь меня. И ты права. Я не изменился. И, наверное, никогда не изменюсь. Но мне не нужна твоя любовь. Хару, я люблю Киоко. Понимаешь? Ты не нужна мне, ты нужна Гокудере-куну.

Говорить с таким хладнокровием было для Савады не в новинку. Пусть он и преподносил ей всё так, словно репетировал речь несколько дней, но его сердце разрывалось на части от того, что ему приходилось снова причинять ей боль.

– Я не хочу любить тебя, – сказала Миура, пытаясь сдержать слёзы. – Сделай же что-нибудь, Савада! Я же знаю, ты можешь! Пожалуйста! Я не хочу больше страдать, понимаешь? Я должна быть с Хаято, я ведь люблю его, правда. Но ты мешаешь мне.

– Я не могу исчезнуть, Хару, – грустно сказал парень, отводя взгляд в сторону. – Прости.

– Сделай что-нибудь! Ударь меня, избей, оскорби, ну пожалуйста! – умоляла Хару, а по щекам уже текли слёзы.

– Тогда ты возненавидишь меня, – девушка почувствовала, как голос парня стал гораздо ближе. – Я не хочу твоей ненависти.

– Тсуна-сан, – как-то испуганно окликнула его Миура. – Почему ты говоришь так по-взрослому? Это не ты, Тсуна-сан, не ты. Не притворяйся, Савада!

– Не буду, – всё также спокойно отвечал парень. – Просто перестань любить меня.

– Легче сказать, чем сделать, – тихо ответила брюнетка.

Савада взял девушку за плечи и коснулся её губ своими, решительно углубляя поцелуй. Девушка тихо простонала в его губы, впиваясь ногтями в широкие плечи, и отвечая на поцелуй. Как только Тсунаёши отстранился от Хару, Миура всхлипнула.

– Это был первый и последний поцелуй, – сказал Савада, прижимаясь лбом ко лбу девушки. – В знак того, что с этого момента ты начинаешь новую жизнь. Хару-тян, я буду следить за тобой, чтобы ты не натворила дел.

– Дурак, – обиженно сказала она, вытирая с глаз слёзы и слегка хмурясь. – Не буду любить тебя. Не нужен ты мне. Ты плохой. Я хочу, чтобы ты был с Киоко. Пусть лучше она тебя любит, чем я.

– Легче сказать, чем сделать, – Тсунаёши улыбнулся и похлопал девушку по голове. – Легче сказать.

– Но ведь… – Миура не успела договорить, как в дверь раздался стук, возвещающий о том, что время подошло к концу.

Следующей парой была пара Тсуна и Хроме, но зная, что ни Савада, ни Хроме не станут обсуждать что-либо интересное, или тем более делать, что-либо интересное, народ просто семь минут танцевал под включенную на телефоне Энмы музыку. В это же время Хроме и Тсуна мило беседовали о школе, о предстоящих каникулах и о будущем, так что для них эти семь минут прошли совершенно в обычном темпе.

– Ну что, Хроме-тян? – Энма наклонился посмотреть, чьё слово вытянула девушка. – Мм, кажется это страх. Мукуро-кун, настал твой звёздный час.

– Энма-кун, – испуганно воскликнула Докуро, оборачиваясь на шатена. – Что ты несёшь, Энма-кун?

– Счастье, – пальцами Кодзато изобразил сердечко и отправил возлюбленных в ванную.

– Ой, как интересно, – вновь воскликнула Блюбелл. – Кто-нибудь помнит вечеринку у Мукуро-куна шестого сентября этого года?

– Конечно, – кивнул Фран. – Ещё спрашиваешь.

– Я тогда тебя в ногу целовал, – гордо заявил Аоки, от чего Хатори округлила глаза и тут же покраснела.

– Не помню такого, – с тем же “слегка удивлённым” выражением лица сказала Блюбелл.