Текст книги "P.S. Я люблю тебя (СИ)"
Автор книги: jeevass-kun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
– Дети милые, – ухмыльнулся брюнет, садясь за стол. – Что может быть лучше детей? Они не умеют врать, притворяться, лицемерить. Дети – самые непорочные создания, если можно так сказать.
– Думаю, ты прав, – тепло улыбнулась брюнетка, поставив на стол небольшую кастрюльку с плавленным сыром.
– Ух ты! – закричал Яритэ, подбегая к столу и забираясь на стул. – Как вкусно пахнет! Что это?
– Плавленный сыр, в который ты будешь макать пшеничные лепёшки, и есть, – холодно ответила Адель, поставив рядом с кастрюлькой тарелку с порезанными на маленькие кусочки лепёшками.
– Приятного аппетита, – как только все уселись, сказала Адель, сложив руки вместе.
– Сестричка, а братик что, твой жених? – вдруг спросила Ай, потянувшись за кусочком хлеба.
От неожиданного вопроса, Адель поперхнулась, вовремя запив всё чаем.
– Почему ты так… – не успела девушка что-либо сказать, как Хибари тихо засмеялся.
– Да, – ответил парень, не теряя привычной холодности в голосе и глазах. – Ты что, против?
***
Фран лежал на пригретой солнцем крыше, закрыв изумрудные глаза и наслаждаясь тёплыми лучами весеннего светила. Это был тот самый редкий случай, когда он абсолютно ни о чём не думал. Просто лежать и наслаждаться тем, что ты всё ещё живёшь – вот то, что так не хватает многим. Приоткрыв глаза, парень сощурился от солнца, что начинало медленно уходить к закату. Тихо шелестели листья деревьев повсюду, ветер гонял залетевшие на крышу цветы сакуры, птицы мелодично напевали что-то своё, на соседней крыше иногда мяукал кот.
Хорошо, спокойно. Невесомо, а под ним семь этажей тех, кто не могут оценить и почувствовать то, что сейчас чувствует он. Нет смысла думать о том, что тебя не касается. О любимой девушке, о несправедливости мира, об обидах и извинениях, о планах и мероприятиях, о событиях и новостях. О том, что может мучать тебя каждый день. Бывают моменты, когда хочется зарыться в одеяло и сидеть там до тех пор, пока этот безумный мир не придёт в норму, не сбавит обороты, не прекратит так больно кусаться. Но чаще всего это невозможно. Приходится терпеть. Ведь от того, что ты спрятался, проблемы не исчезли.
Едва только эта мысль пробежала в голове Айроне, он приоткрыл глаза.
– Эй, – бесцеремонно окликнул его чей-то голос, отчего парень был вынужден сесть и обернуться. – Что ты здесь делаешь?
Мейко, сдвинув брови вместе, подошла к другу, перекинув бейсбольную биту через плечо.
– Зачем тебе бита? – прикрыв глаза, спросил Фран, осматривая излюбленное оружие уличных мальчишек.
– Ах, эта? – как бы невзначай спросила девушка, отводя руку в сторону и демонстрируя парню всю красоту и изящность старого и изрядно потёртого атрибута легендарной игры. – Это мне сегодня подарили.
– Кто? – продолжал допрос Фран, ожидая ответа.
– Парни, которых я побила, – с искренним удивлением в глазах и голосе сказала Мизуки, вновь возвращая биту на плечо. – Но ты так мне и не ответил.
– Я сижу на крыше и смотрю на то, как ты хвастаешься своим новым приобретением, – отчеканил Айроне, переводя взгляд в синеющее небо. – Что, неужели неясно?
– Я всё поняла, причём уже очень давно, – ухмыльнувшись, шатенка села рядом и обхватила колени руками. – Ты сдался.
– Да, – скучающе протянул Фран и вновь лёг на твёрдую крышу, подложив руки под голову. – Так бывает иногда. Когда силы заканчиваются. И ещё вера. Она тоже умирает. Вместе с надеждой. Знаешь, иногда мне кажется, что я тот тип людей, который из двух вариантов всегда выбирает неправильный. Это жутко бесит, но… Так бывает иногда.
– Знаю, – безукоризненно ответила Мейко, пожав плечами. – Со всеми бывает.
– Ты тоже?.. – удивлённо моргнул Айроне, покосившись на девушку.
– Ну да, – скромно ответила Мизуки, щурясь от уходящего солнца.
Порыв ветра растрепал каштановые волосы, разбросал их по округлым плечам. Девушка зажмурилась, ожидая, когда природная стихия хоть немного успокоится.
– Кажется, – дрогнувшим голосом сказала шатенка, подняв голову. – Дождь начался.
– Я не думаю, ты… – Фран не договорил, ошеломлено посмотрев на подругу.
– Нет, это точно дождь, – всхлипнув, сказала Мейко, пытаясь остановить стекающие по щекам слёзы.
– Ты права, – Айроне пододвинулся чуть ближе, позволив девушке уткнуться в его плечо. – Дождь.
Комментарий к Пролетая над гнездом кукушки
*Первый класс старшей школы – по-нашему это девятый класс.
========== Сто лет одиночества ==========
32 глава
26 апреля, воскресенье.
Энма с интересом выглянул из маленького кофейного шатра и огляделся по сторонам. Вокруг было множество людей в разных одеяниях: кто-то нарядился в кимоно, кто-то надел костюм, кто-то пришёл в обычной одежде. В любом случае, толпа выглядела ярко и красочно, под стать самому фестивалю.
– Гокудера, Ямамото и Миура около киоска с мороженным. Хатори вместе с Докуро и Рокудо стоят рядом с книжным. Аоки и Айроне идут к ним. Хотя нет, подожди… остановились около видеоигр. Твою мать, сколько раз я говорил им придерживаться плана и не отвлекаться?.. Курокаву не видно… – говорил Кодзато, словно сам себе. – Впрочем, как и Саваду… и Сасагаву.
– Может, они вместе? – выглянула следом Мами, оглядываясь и прикладывая руку к глазам, чтобы хоть как-то спасти глаза от солнца. – Если это так, то нам срочно нужен новый план.
– А, ну да, вон он, в шкафу, на верхней полке возьми, – саркастически ответил парень, прячась в шатёр и пряча туда же сестру.
– Хочешь сказать, у тебя нет плана “B”?! – изумилась Мами, округляя глаза. – Ты с ума сошёл?
– Лучше замолчи и сделай чаю, – спокойно сказал Энма, садясь за столик. – Они сейчас придут.
– Я не могу, у меня магейрокофобия*, – беззаботно пожала плечами Кодзато, садясь рядом.
– Не выдумывай, – парень попытался столкнуть сестру со стула, но девушка отчаянно вцепилась в него крепче. – Ещё у тебя аблютофобия*, аутофобия*, аэрофобия*, и особенно аграфобия* с андрофобией*. Какие у тебя там ещё отговорки есть?
– Не помню, чтобы ты домогался до меня, – задумалась шатенка, выпятив губу и нахмурившись. – Кажется, этого не было.
– Да, но ты всё равно это говорила, – ответил шатен, продолжая сталкивать сестру и не давая ей сесть. – Иди давай!
– Ты очень грубый мальчик, – Мами ткнула пальцем в щёку брата, нажимая. – Тебя нужно наказать.
– Сейчас у меня обострится аграфобия, – отодвигая от себя девушку, предупредил Энма. – И эфебифобия* заодно.
– Вы, как я посмотрю, всё веселитесь? – улыбнулся, заходя в маленький шатер, Савада. – Слушайте, а неплохо получилось. Я забыл, где ты ты нашёл тент, чтобы обтянуть всю эту конструкцию?
Шатен слегка улыбнулся, поднимаясь и подходя к другу, чтобы с его ракурса посмотреть на широкую палатку с высоким потолком, которую старшеклассники сделали за день. Шатёр и вправду получился весьма симпатичный. Белая ткань с красными полосками, которой были обтянуты стальные балки, напоминала купол цирка. Внутри стояли несколько складных столов и стульев. Барная стойка украшалась автоматом для мороженного, кофе и газировки, стеклянная витрина показывала разнообразие тортов и пирожных.
– Мало того, что мы просто повеселимся, – сказала Мами, отходя за прилавок и включая чайник. – Так ещё и подзаработаем.
– Я вами горжусь, – в самодельное кафе зашла Хана, держа Киоко под руку. – Вы такие молодцы.
– Спасибо, – нахмурилась Мами, обидчиво надув щёки.
– А вот и ты, Курокава, – подыгрывая, сказал Кодзато, краем глаза посмотрев на одноклассницу. – Мы ждали тебя.
– Что ж, если вы ждали, так может мы с вами пойдём, посмотрим, что тут есть? – оживилась девушка, посмотрев на Энму и Мами. – Оставим охрану палатки на Киоко-тян и Саваду-сана.
– Нет нужды, мы уже всё посмотрели, – тут же ответила Мами, не отвлекаясь от приготовления чая.
– Так мы ещё раз посмотрим, – настаивала Хана, многозначительно посмотрев на старшего Кодзато.
– Я, всё же, думаю, мы останемся здесь, – продолжала держать оборону шатенка, выйдя из-за барной стойки и сев за один из столиков. – А ты можешь пройтись, Хана-тян!
– Энма-кун, – теряя терпение, брюнетка схватила парня за предплечье, заглядывая в рубиновые глаза.
– Хана-тян, давай я с тобой схожу? – вдруг спросила Киоко, подхватив подругу под руку. – Я ведь только пришла, мне было бы интересно посмотреть, что тут есть.
– Тогда Савада-сан может пойти с нами, – натянуто улыбнулась Курокава, переводя взгляд на Тсунаёши.
– Нет, Тсунни-кун нужен здесь, – не успел Тсуна как-то отреагировать на предложение подруги, Мами тут же оказалась рядом, загораживая собой парня.
– У нас для него особое задание, – пристально глядя в оливково-карие глаза Ханы, сказал Энма, встав рядом с ничего непонимающим Савадой.
– Что ж, тогда мы пойдём вперёд, – Курокава снова натянуто улыбнулась, слегка нахмурившись. – “Какого чёрта, Кодзато? Я ведь помочь пытаюсь.”
– “Думаешь, я позволю тебе испортить свои планы?” – Энма легко улыбнулся в ответ, не отводя взгляда от глаз девушки.
***
Блюбелл стояла рядом с Хроме и с удовольствием ела мармелад, купленный в соседней лавке сладостей. Взгляд бирюзовых глаз был устремлён куда-то вдаль на того, кто интересовал девушку последние недели очень сильно. Отправляя конфету за конфетой в рот, Хатори думала о чём-то, казалось, очень важном и серьёзном, комично нахмурившись.
– Блюбелл-тян, это потрясающе, – почти без эмоций, но с ноткой удивления, сказала Докуро, уткнувшись в толстую, но небольшую, книгу комиксов. – Я ждала этот том, не читала главы в интернете, и знаешь что? Это того стоило.
– Это уже шестьдесят третий том, – набив рот конфетами, сказала Хатори, не переводя взгляда. – Я не знаю, сколько он продержится, но по официальным источникам, это последняя арка.
– Я буду скучать, – Хроме прижала мангу к груди, всхлипнув. – Но в законченных произведениях есть свои плюсы. Можно написать продолжение самой, да?
– Если есть воображение, то можно, – сказала голубоглазая, улыбнувшись подруге. – Твори. Может, создашь пятую арку. И все будут осыпать тебя цветами. И ты будешь богатая. И будешь делиться со всеми своими деньгами. Особенно со мной.
Хроме скромно рассмеялась, прикрыв рот рукой, и взглянула на Блюбелл.
– Ты такая выдумщица, – улыбнулась брюнетка, склонив голову на бок.
– Да, я такая, – почти не реагируя, ответила Хатори, продолжая жевать.
Хроме, заметив потускневший взгляд подруги, посмотрела туда, куда смотрела Блюбелл, весьма удивившись.
– Почему ты так пристально смотришь на него? – спросила Докуро, махая ладонью перед глазами девушки. – Зачем?
– Потому что я хочу знать, – ещё больше нахмурившись, сказала Хатори и медленно посмотрела на подругу.
– Что случилось? – непонимающе моргнула Хроме, вновь переводя взгляд на юношу, которым так интересовалась подруга.
– Я хочу знать, что творится в его голове, – Блюбелл посмотрела в ту же сторону. – Хочу понимать его мысли и действия. Хочу видеть мир его глазами. Хочу знать, когда он лжёт и когда говорит правду.
– Я не понимаю, – сказала Докуро, с ноткой испуга в глазах глядя на Хатори. – Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу знать, кто он, – Блюбелл сжала руки в кулаки. – “И что я значу для него?”
Симпатичный стройный шатен вдруг обернулся, словно почувствовав взгляд старшеклассниц. Блюбелл вздрогнула, но не посмела отвести взгляд. Энма улыбнулся и помахал девушкам рукой, но тут же был отвлечён Тсунаёши.
– Кодзато Энма.
***
Миловидная девушка с детскими чертами лица и взрослой душой сидела на резной чугунной скамейке, обняв колени руками и уткнув в них нос. Солнце светило не по-весеннему жарко, отчего на улице было немного душно. Рядом ходили весёлые люди, держа в руках любимые яблоки в алой карамели, воздушные шарики, сахарную вату, мороженное. Так выглядят обычные летние дни в разных парках не только Намимори, но и всей Японии. И весенний фестиваль – день, когда наступает лето, и пусть на календаре лишь апрель.
Юни глубоко и прерывисто вздохнула, закашлявшись и сильнее укутавшись в шарф. Пусть на улице и тепло, даже жарко, но это не спасало от холода в душе. Ступив на асфальт, Джиглионеро встала и огляделась. Она точно знала, зачем пришла на фестиваль. Тот, кого она искала, не мог не быть здесь. Он пришёл бы сюда во чтобы то не стало, ведь каждый год он делал это и будет делать до тех пор, пока не отправится на тот свет. Потому что это его праздник. Праздник лета.
Юни посмотрела в небо, цвета глаз её матери.
– Раньше я думала, что если убежать, можно спрятаться от всех проблем, что мучают тебя, – сказала девушка, опустив голову. – Это странно слышать от той, кто уже давно не ребёнок, пусть и выглядит так. Я привыкла быть одна. Мне не причиняет боль одиночество. Я знаю, какого это, когда больно. Не помню, как давно я такая, но разве это теперь важно? Просто одна из нас потеряла эту нить, и вместе с нитью мы разошлись по разным сторонам. Сложно представить, как жить, когда тебя никто не опекает. И я знаю, какого это. Рано повзрослела, рано стала смотреть на мир, сняв розовые очки. Ты не виновата. Скорее, виновата я.
Девушка обернулась, спрятав руки в карманы пальто. Поднимать глаза было слишком стыдно. Не смотреть, чтобы не видеть слёзы родного человека. Чтобы не видеть ту боль, которую причинила своими руками.
– Прости меня, мама.
***
Бьянки раздражительно стучала кончиком ручки по парте, бесцеремонно развалившись на стуле. Шумно вздохнув, девушка покосилась на сидящего за учительским столом мужчину, который безэмоционально что-то писал на разных листах уже второй час. Наблюдая за спокойствием и отточенными действиями учителя, Гокудера покраснела, смутившись. Реборн действительно стоил женского внимания – красивый, статный мужчина, всегда ухоженный, без кольца на пальце, элегантный, зрелый.
Почувствовав на себе взгляд студентки, Реборн посмотрел на неё и улыбнулся уголками губ.
– “Найдётся ли девушка, способная отказать тебе?” – смущённо улыбнувшись, Бьянки опустила глаза в тетрадь.
– Такая работа не очень-то и приятна для тела, да? – спросил мужчина, не отвлекаясь от проверки работ.
Гокудера округлила глаза, явно поняв эту фразу не так, как надо было.
– Д-да, – сказала девушка, но потом прикрыла глаза, стараясь выглядеть как можно более непринуждённее. – Муторная работа с бумажками – это точно не самое лучшее занятие.
Убрав прядь сиреневых волос, девушка медленно расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке и кинула мимолётный взгляд на учителя, пославшего девушке такой же короткий взгляд.
– Жарко? – спокойно спросил мужчина, вновь уткнувшись отчёты и тетради.
– Немного, – сказала Гокудера, отклонившись на спинку стула. – Всё затекает. Сколько мы тут уже сидим?
– Третий час пошёл, – Реборн посмотрел на часы. – Наверное, надо сделать перерыв.
Отложив ручку, брюнет отъехал от стола на стуле и потянул руки.
– Хорошая идея, – кивнула девушка, и встала, потягиваясь.
Оперевшись руками о парту, которая была чуть ли не в два раза ниже неё, Бьянки встала в весьма соблазнительную позу, обнажая грудь.
– Осталось ещё подписать отчёты об успеваемости и составить список вечно-опаздывающих, – сказала Гокудера, подняв взгляд.
Мужчина встал и подошёл к студентке, беря “лист с планами” в руки и глядя на подчёркнутые пункты.
– Верно, – кивнул Реборн, откладывая лист в сторону.
Бьянки выпрямилась и посмотрела на учителя, полуприкрытыми зелёными глазами.
– Реборн-сан, кажется, вам нужно поправить галстук, – девушка закусила губу и подошла ближе.
Как только золотистый галстук оказался в изящных руках, Бьянки, не стесняясь, притянула учителя к себе, впиваясь в его губы требовательным поцелуем. Медленно отстранившись, но не отпустив галстук, девушка прикрыла глаза.
– Вы прекрасно целуетесь, – сказала Бьянки, открывая глаза. – Всё остальное вы делаете так же хорошо?..
Реборн едва заметно усмехнулся, опустив глаза на девушку.
***
Хана, нервно топая ногой, неотрывно смотрела на экран телефона, который вечно потухал, чем раздражал ещё больше, чем само ожидание.
– Успокойся, Хана-тян, – сказала Хроме, разрезая симпатичный белый торт с разноцветным кремом на равные части.
Сидящая рядом Блюбелл жадно облизывалась, положив голову на парту и наблюдая за тем, как подруга разделывается с кондитерским изделием.
– Скорее бы они пришли, – сказала Хатори, как желающий получить кусочек колбасы щенок, подкрадываясь всё ближе к торту. – Я уже хочу увидеть их реакцию на то, что мы тут для них устроили.
– Действительно, постарались, – улыбаясь, сказала Мами, прикрепив к стене последний воздушный шарик и при этом оглянувшись по сторонам.
Класс обществознания был красиво украшен шариками и лентами, две первые парты сдвинуты и закрыты белой скатертью с розовыми рюшами. На самодельном столе – приятно пахнущая пицца, кремовый торт и газировка. На доске большими буквами написано слово “love” и две фотографии украшены цветами, нарисованными мелом.
– Неплохо, – кивнул Фран, ходящий по классу и всё досконально рассматривающий. – Очень даже неплохо.
– Где же они? – никак не могла успокоиться Курокава, внезапно пнув стену ни за что.
– Успокойся, – властным голосом сказал Энма, сложив руки на груди и закинув ноги на парту. – Они придут, они обещали.
Мами опустила глаза, посмотрев на брата спокойным взглядом холодных алых глаз. Она, как и он, прекрасно знала, что всё сказанное – ложь. Никто не придёт, и это просто партия в карты, где все козыри спрятаны в рукавах Энмы, а его победа давно решена. С самого начала это была глупая идея, обречённая на гибель. Только если бы Хана не понадеялась на Кодзато, она, может быть, смогла бы выиграть. Думать поздно, всё уже решено. Ни Савада, ни Сасагава не в курсе о том, что сейчас все их друзья ждут их здесь, надеются на то, что они вот-вот появятся.
– Может, с ними что-нибудь случилось? – предположил Мукуро, не отрывая взгляда от экрана телефона.
– Сплюнь! – крикнула Хару, испугавшись. – Нужно пойти поискать их.
– Сложно найти того, кто не хочет, чтобы его нашли, – едва заметно улыбнулся Энма, прикрывая рот рукой.
– Бессмысленно, – вздохнула Курокава, нахмурившись. – Они не придут.
***
Хроме шагала по краю плоской крыши, держа за руку Мукуро. Вышагивая и напевая что-то, девушка улыбалась, крепче сжимая руку парня.
– Не понимаю, – вдруг сказала брюнетка, незаметно нахмурившись. – Почему Тсуна-кун и Киоко-тян не пришли? Энма-кун и Мами-тян же сказали им, что нужно прийти. Они не могли нас так кинуть!
– Уверена? – повёл бровью Мукуро.
– Конечно! – вскрикнула, остановившись, девушка. – Киоко-тян точно не…
– С чего ты взяла, что Кодзато выполнили свою часть договора? – перебил Рокудо, тоже остановившись.
– Но… – Хроме смутилась, опустив взгляд. – Они ведь не могли нас подставить.
– Не будь такой наивной, – покачал головой Мукуро, но тут же ласково улыбнулся. – Ты не замечаешь, как они оба относятся к Саваде и Сасагаве? С самого начала они что-то задумали и теперь просто подавляют любую деятельность со стороны. Они слишком умны до таких банальных планов. И все, кто попытаются помешать им делать то, что они делают, будут немедленно убраны с дороги. Более того, всегда будут на мушке. Так что не нужно мешать им. В любом случае, они сделают то, что задумали.
Хроме опустила глаза в пол, слегка нахмурившись.
– Кодзато-куна сложно понять, – вспоминая хмурый взгляд Блюбелл, устремлённый на загадочного парня, сказала Докуро. – Но он умен, с этим не поспоришь. Возможно, он знает, что делает?..
– Молчать и не вмешиваться – вот что нам остаётся, – Мукуро помог девушке спуститься с выступа.
Хроме перевела взгляд на дисплей телефона, в левом верхнем углу которого висел значок непрочитанного сообщения. Девушка перевела взгляд на огни города, обеспокоенно нахмурившись незаметно для Мукуро.
***
Полночь. В городе стало гораздо тише. Машин на освещённых фонарями дорогах меньше. По пути в парк почти никого не встретишь, город словно уснул, подвергаясь влиянию ночи. На небе нет ни звезды, лишь чёрная мгла и яркий лунный диск.
Хроме прерывисто выдохнула, спрятав нос в тёмно-фиолетовый шарф. На улице было совсем не холодно, но девушка всё же взяла его с собой. Дойдя до входа в парк, брюнетка остановилась, заметив на лужайке качели. На одной из них сидел человек. Экран телефона тускло освещал её лицо – иссиня-фиолетовые глаза и каштановые волосы, в темноте кажущиеся тёмно-коричневыми. Девушка подняла голову, заметив остановившуюся у железных чёрных ворот фигурку. Моргнув, Мейко выключила телефон и убрала его в карман джинсов. Хроме глубоко вздохнула и подошла ближе, молча сев на соседние качели с точностью наоборот тому, как сидела шатенка.
– Ты, всё-таки, пришла, – тихо сказала Мизуки, покосившись на спокойное симпатичное личико одноклассницы. – Не думала, что ты ответишь на смс.
– Ты же сказала, что хочешь встретиться, – с ноткой наивности в голосе ответила Докуро. – Вот я и подумала, что это может быть что-то важное.
– Такая наивная, – хмыкнула Мейко, закрыв глаза. – Я уже говорила, что ты, из-за своей доброты, долго не протянешь?
– Да, – улыбнувшись, ответила Докуро, слегка раскачивая качели. – Я помню.
– Хроме, – первый раз девушка назвала одноклассницу по имени, отчего брюнетка вздрогнула, а по спине пробежали мурашки. – Я пригласила тебя не для того, чтобы поиздеваться, или…
Докуро удивлённо моргнула, не улавливая причину изменения в поведении шатенки.
– Быть тем, кто много думает – хуже всего, – начала Мейко, прикрыв глаза и вдохнув летний воздух. – Ты сидишь и раздуваешь из мухи слона, думаешь о том, о чём даже не знаешь. Создаёшь проблемы в своей голове, переживаешь о том, что не должно быть у тебя не первом месте. Я просто не могу с этим ничего сделать, я буду продолжать думать о том, что от меня не зависит, при этом не имея возможности сделать что-то. Я думаю, это ужасно глупо. И самое ужасное в моих мыслях – “бы”.
Хроме, чуть нахмурившись, моргнула, не отводя взгляд от девушки, что смотрела в чёрное небо.
– Я ненавижу это дурацкое “бы”, – продолжала шатенка, не отводя глаз от лунного диска. – “Если бы”, “я бы”, “раньше бы” – глупые и ненужные отговорки. Ты словно оправдываешься перед собой, говоря это несчастное “бы”. Ты говоришь это, когда понимаешь, что уже слишком поздно для этого “бы”. Уже ничего не вернуть, и сколько раз не повторяй, ничего не изменится. Вместе с твоим “бы” рождаются надежды. Мечты, которые останутся мечтами, потому что они должны ими оставаться. Так задумано природой. И чем больше ты мечтаешь, упоминая про себя каждый раз это “бы”, тем больнее становится. “Я обязательно написала бы ему, если бы у него не было её”, “мы были бы вместе все время”, “я могла бы все изменить”. И еще я ненавижу себя, потому что живу только благодаря этому “бы”. Ужасная ирония, не правда ли? Но я точно знаю, что я смогу переступить через него. Или, лучше сказать, смогла бы. Смогла бы, будь у меня больше сил. Я слабая. Настолько, что я скрыла собственное имя, только потому, что оно не соответствует моей внешности и характеру. Меня зовут Мисаки.
– “Мисаки” – значит “красивая”, – завороженно сказала Докуро, прежде чем на её глаза навернулись слёзы.
Мейко слегка улыбнулась, продолжая смотреть в небо.
– Это не так! – неожиданно даже для себя вскрикнула Хроме, вцепившись в качели. – Ты – самая сильная и удивительная девушка, которую я когда-либо встречала. Вместо того, чтобы сидеть, как все, и страдать, ты действовала, причём настойчиво и агрессивно. Так, как никто другой не смог. Ты боролась, и я говорю это в прошедшем времени, потому что это действительно было. На моих глазах ты пыталась завоевать того, кто тебе небезразличен, и мне было по-настоящему страшно, потому что я всегда видела в тебе конкурентку! Не смей больше говорить, что ты ненавидишь себя! И не смей говорить, что ты слабая, потому что всё, что ты сделала, ты сделала сама.
– Х-Хроме-тян, – ошеломленно произнесла Мисаки, удивлённо глядя на вспылившую Докуро.
– И не смей больше скрывать своё имя, – продолжала Хроме, схватив шатенку за руки. – Ты действительно красивая, Мисаки-тян. Не надо себя недооценивать, пожалуйста.
Мейко моргнула, удивлённо глядя на одноклассницу. Хроме испуганно вздрогнула, когда по щеке девушки быстро скатилась слеза, оставляя за собой мокрую солоноватую дорожку.
– М-Мисаки-тян… – дрожащим голосом сказала брюнетка, сильнее сжав руку новой подруги.
– Прости, – шатенка закрыла лицо руками и наклонилась вперёд, чтобы девушка не видела её слёз. – Прости меня, прости.
– Ладно тебе, Мейко-тян, – Хроме, вытерев выступившие слёзы со своих глаз, обняла девушку за плечи, прижимая к себе. – Всё хорошо.
Комментарий к Сто лет одиночества
*Магейрокофобия – боязнь готовить еду;
*Аблютофобия – боязнь убираться;
*Аутофобия – боязнь самого себя;
*Аэрофобия – боязнь полётов, а также воздуха;
*Аграфобия – боязнь сексуальных домогательств;
*Андрофобия – боязнь мужчин;
*Эфебифобия – боязнь подростков
========== Эффект бабочки ==========
33 глава
11 мая, понедельник.
Майское солнце приветливо заглядывало в окна коридоров. Думать об учёбе в эти весенние, полные солнца и хорошей погоды, дни, совсем не хотелось. Сложно было представить человека без яркой улыбки на лице, и, тем не менее, он был.
Хана стояла, облокотившись о стену плечом и сложив руки на груди. На её лице не было улыбки, выглядела она мрачнее тучи. Крутившиеся рядом Киоко и Хроме о чём-то разговаривали, посчитав нужным не задавать лишних вопросов Курокаве по поводу её настроения. С каждой минутой становилось только хуже, и уже через несколько минут весёлое обсуждение фильмов превратилось в жалобное пищащие о том, что случилось с подругой.
Хана не слушала, у неё были более важные проблемы.
– “Ничего не понимаю, – думала девушка, нахмурившись так, что тёмная аура, исходившая от неё, давлением прижимала всех к земле. – Когда я спросила Киоко-тян почему она так и не пришла, она сказала, что ни о чём не знала. Но Кодзато говорили, что они оба должны прийти. Кому верить? Чёрт, прошло уже две недели с того момента, так почему меня это так волнует?”
– Хана-тян, – еле слышно шепнул голос подруги под ухом, и Курокава резко обернулась
Киоко жалобным взглядом смотрела на одноклассницу снизу вверх, так, словно пришла извиняться за то, что ободрала обои в прихожей.
– Всё в порядке? – также тихо и незаметно спросила Сасагава, криво улыбаясь. – Ты ужасно выглядишь… Тебя кто-то оскорбил, и ты жаждешь мести?
– Н-нет, – напуганная размышлениями подруги, Хана замахала руками, округлив глаза. – Я в порядке, правда! Просто, наверное, не выспалась, и поэтому у меня такой злой вид. Ты же меня знаешь…
Киоко натянуто улыбнулась, явно не поверив лжи подруги, и отошла к Докуро, ничего не сказав.
– “Как я могу не верить ей? – умилялась Хана, улыбнувшись подруге. – Значит ли это, что Энма заранее не хотел помогать мне? Более того, воспользовавшись предложением, решил всё испортить? Зачем? Разве он не хочет, чтобы эти двое были вместе?”
Брюнетка перевела взгляд как раз в тот момент, когда к отошедшей в сторону Сасагаве подошёл Тсунаёши. Очаровательно улыбнувшись, юноша сказал что-то, отчего Киоко покраснела, но попыталась не выдавать своего смущения, сказав в ответ что-то, что немного удивило парня.
– “Они ведь хорошо смотрятся вместе. Нравятся друг другу, – брюнетка нахмурилась и сжала руки в кулаки. – А что, если я сейчас…”
Недолго думая, девушка повернулась и решительно направилась к стоящим недалеко одноклассникам.
– “Я всё сделаю сама, – закусила губу девушка, ускоряя шаг. – Кто, если не я?!”
– Савад… – Хана не успела договорить, как кто-то зажал ей рот рукой и притянул к себе спиной, не отпуская.
Вскинув взгляд, девушка увидела спокойные алые глаза.
– Замолчи, – сказал Энма, не убирая руку ото рта одноклассницы. – Слышишь?
Курокава попыталась вырваться, наблюдая за тем, как несостоявшаяся несколько тысяч раз пара расходится в разные стороны.
– Зачем?! – вскрикнула девушка, вырываясь. – Зачем ты остановил меня?!
– Что ты хотела сделать? – с отчётливой ноткой непонимания спросил Энма, отлично понимая что происходит. – Что я остановил?
– Кодзато! – продолжала кричать на весь коридор Курокава. – Это был ты!
– Что случилось? – к нервничающей Хане и спокойному Энме подошёл удивлённый Тсуна. – Почему ты кричишь на него?
– Я… – Хана хотела было гневно ответить, но Энма вновь помешал ей.
– Пойдём, у нас тренировка скоро, – демонстративно сказал шатен, похлопав друга по плечу. – Извини, Курокава-сан, у нас сегодня соревнования по баскетболу, нам бы подготовиться. Поговорим позже.
– “Конечно, – Хана оскалилась, промолчав. – Как же я сразу не поняла смысл слов Хроме-тян? “Не мешай”, “не делай глупостей”, “они сами”, “плохо кончится”, “ты не сможешь помочь”… Это же очевидно, но я не видела этого так долго. Кодзато… ты…” Идиот!
***
Прозвенел звонок, оповещающий учеников о начале третьего урока. Школьные коридоры вмиг опустели, все разошлись по классам. Рассиэль направился в заветное место, куда ходил уже не один раз. Конечно же, не для того, чтобы получать знания.
– Тук-тук, – на лице блондина расплылась ухмылка, как только он заглянул в кабинет к молодой преподавательнице.
Вайпер стояла спиной к столу, оперевшись руками, и ненавистным взглядом смотрела на вошедшего ученика.
– Я смотрю, ты ждала меня? – Рассиэль продолжал дьявольски улыбаться, медленно направляясь к студентке. – Почему дверь не закрыла? Так было бы гораздо эффективнее. Не думала же ты, что я забыл про окно, которе у тебя висит постоянно? Сейчас у тебя, как обычно, свободный урок.
– Молодец, – холодно сказала брюнетка, доводя юношу взглядом до себя. – Возьми с полки пирожок.
– Забавно, – сказал Сиэль, вдруг остановившись, так и не достигнув цели.
– Думаешь, если я отшила твоего брата, то ты будешь каким-то особенным? – спросила Вайпер, отходя от стола и ближе подходя к Каваллини. – Нет, ты ошибаешься. Ни ты, ни твой братец не нужны мне. Вы всего лишь дети.
– Не ври, – Рассиэль схватил руку девушки, которой она тянулась к его щеке, за запястье. – Хватит играть. Ты же просто врёшь мне.
– По-моему, это ты мне врёшь и играешь, – усмехнулась Вайпер, вырывая из неприятных объятий свою руку. – Играешь в свои игры только для того, чтобы отомстить Бельфегору.
– Как это на тебя похоже, – вдруг сказал Бельфегор, стоя на пороге. – Всё, как в детстве.
Рассиэль обернулся. На его лице засияла улыбка, которая также сияла на лице Бельфегора. Таким Вайпер видела его впервые. Таким… настоящим?
– Зачем ты пришёл? – улыбаясь, спросил Сиэль, приближаясь к брату.
– Рефераты принести, – ответил, улыбаясь, Бел, идя навстречу. – А ты?
Вайпер не ожидала появления второго Каваллини. Желание разобраться с этим самой было непреодолимым.
