Текст книги "P.S. Я люблю тебя (СИ)"

Автор книги: jeevass-kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

– Зачем? – спросил Айроне, отстранившись от девушки. – Ты не должна этого делать.

– Мне надоело, – ответила Хроме, не позволяя парню отодвинуться ещё дальше. – Надоело это чувство. Чувство того, что я непременно обязана объяснить все свои поступки, какими правильным или нет, они бы не были, словно я – единственная на всей земле, кто живёт неправильно. Надоело, понимаешь?

Фран не ответил. Он снова перевёл взгляд на девушку, глаза которой по прежнему не отражали никаких эмоций. Приблизившись к её лицу, парень поцеловал её, прикрыв глаза. Хроме снова ответила, как-то отчаянно схватив его за руку. Фран знал, что он и эта девушка никогда не будут вместе. Знал, что она любит другого. Знал, что это из-за него она сейчас в таком состоянии.

До этого момента он верил, что если долго добиваться – всё получится. Наверное, это понятие не относится к такому человеческому чувству, как любовь. Наверное, нет никакой логики, когда речь идёт о любви.

========== Когда отдыхают ангелы ==========

Глава 28

Суббота, 14 марта.

Фран медленно, словно нарочно растягивая минуты, шёл по тротуару, опустив голову вниз. Случайно подняв взгляд на пробежавшего рядом мальчика, который едва не сбил его с ног, Айроне заметил на остановке знакомую фигурку. Хроме стояла и терпеливо ждала, как показалось Франу, свою электричку, робко сцепив руки перед собой в замок. Девушка выглядела немного грустно, постоянно вздыхала и иногда незаметно оглядывалась по сторонам, словно намеренно ища кого-то в толпе проходивших мимо людей. Айроне прерывисто выдохнул, закусив губу, и спрятал руки в карманы, невольно отводя взгляд. Докуро обернулась как раз в тот момент, когда парень был в нескольких шагах от неё. Как только Фран подошёл и остановился рядом, брюнетка покраснела и стыдливо отвела взгляд сиреневых глаз в сторону.

– Доброе утро, – тихо отозвался Фран, принципиально не глядя на “свою красавицу”, как часто называл её Аоки.

– Д-доброе утро, – робко ответила Хроме, кинув мимолётный взгляд на парня, когда он отвернулся посмотреть, не едет ли поезд.

Айроне же, как только Докуро опустила голову вниз, чтобы посмотреть на свою обувь, кинул на неё такой же заинтересованный взгляд, не представляя, что делать дальше. Втянув в себя чуть прохладный утренний воздух, парень прикрыл изумрудные глаза, отчаянно вцепившись в лямку рюкзака.

– Прости, – замерев в таком положении, сказал вдруг Фран, стараясь не смотреть на Хроме. – Не думал, что… всё выльется в это.

– Ч-что?.. – Докуро непонимающе подняла глаза на парня, который внезапно повернулся к ней и несильно сжал её предплечья в своих ладонях, глядя в сиреневые глаза.

– Т-ты видишь себя лишь тогда, когда смотришь в зеркало или делаешь фотографии, – уверенно начал Фран, на секунду запнувшись. – Но ты никогда не видела, как твои газа светятся от счастья и никогда не видела ту улыбку, с которой ты говоришь о том, что тебе действительно нравится, не видела свои искренние слёзы и грусть, с которой ты встретила меня в ту ночь в парке. Ты никогда не увидишь себя настоящую, но я всегда хотел быть тем, кто скажет тебе, как ты прекрасна. Ты всегда прекрасна. И… я делаю вид, что мне плевать на всё, что я ничего не хочу, только потому что я никогда не получаю то, что мне нужно. Иногда нужно просто притвориться, будто тебе плевать, даже если ты волнуешься слишком много… Ты особенный человек для меня. Ты единственная, ради кого я могу не спать сутками, единственная, с кем мне не надоест разговаривать, и единственная, кто постоянно у меня на уме в течение всего дня. Ты единственная, кто может заставить меня улыбаться, даже не пытаясь сделать этого. Я не могу объяснить словами, насколько много ты для меня значишь, но ты единственный человек, которого я боюсь потерять и которого я хочу удержать в своей жизни. Я, чёрт возьми, просто люблю тебя.

Хроме округляла глаза всё больше с каждым словом, сказанным юношей. Поезд с шумом остановился на станции, но ни девушка, ни парень, казалось, не замечали его. Фран практически не слушал себя: бесконечный поток искренности наконец вырвался наружу, и теперь Айроне обязан высказать всё, что было у него на сердце столько лет. Всё, до последней капли. Всё, до последнего слова.

– И всё, что происходит сейчас – моя вина, – парень опустил голову, виновато отведя взгляд, но по прежнему удерживая Докуро. – Эта девушка, Рокудо Мукуро, их поцелуй – во всём виноват только я. Мне ужасно стыдно, я не смогу искупить свою вину, и из-за этого мне только хуже, но, я уверен, не так, как было тебе. Вы обязательно помиритесь, всё придёт в норму, но я не смогу простить себя. И тот поцелуй… Ты поцеловала меня в ту ночь, но этот поцелуй был не таким, каким я себе его представлял. Ты была в отчаянии и… Я не хочу. Выбери или потеряй меня, умоляю. Я не хочу быть запасным вариантом или планом, чтобы всегда быть на втором месте и ждать, когда же снова произойдёт чудо. Прошу, Хроме-тян… Я так сильно люблю тебя, что чувствую, как эта любовь начинает разъедать меня изнутри… Я н-не знаю, что мне…

Девушка подалась вперёд в тот самый момент, как электричка, которую старшеклассники ждали, просвистела мимо, беспорядочно и небрежно раскидывая тёмные волосы по плечам сильным порывом ветра. Хроме обняла Франа так сильно, как только могла, и уткнулась в его грудь лицом, не позволяя ему пошевелиться. Айроне растерялся. Его пальцы слегка подрагивали, а на глазах, кажется, выступили едва заметные слёзы, вызванные ни то реакцией девушки, ни то собственными мыслями, которые, наконец-то, приобрели целостный вид. Докуро всё сильнее сжимала маленькими руками ткань чёрного пиджака парня, изо всех сил стараясь не подавать виду того, что она, не сдержавшись, плачет, как маленькая.

Слова Айроне были слишком сильными. Слишком искренними и чувственными. Прежде Хроме не замечала всего того, о чём говорил парень: ни его взглядов, ни его улыбок, ни его отношения к ней. Стало безумно стыдно за те поцелуи, лишённые любых возможных чувств – поцелуи, которые только сильнее втаптывали его любовь в грязь, насмехались над его чувствами, вонзали острые клинки прямо в грудь. От воспоминаний слёзы только усиливались, а плечи подрагивали всё больше – девушка не могла остановиться. Нет сил поднять глаза, нет сил прекратить реветь, нет сил извиниться.

Фран, прерывисто выдохнув, робко обнял девушку в ответ, затем уверенно прижимая к себе. Прикрыв изумрудные глаза, Айроне перевёл взгляд в небо. По бирюзовому небосклону, бесконечно высокому и бледно-голубому, поднимался золотистый шар солнца. День обещал быть ясным и тёплым. Парень закрыл глаза, всеми лёгкими вдыхая воздух, перемешанный с лёгким запахом горелой резины и машинного масла. Впервые в жизни Айроне Фран почувствовал себя свободным. Свободным от бесконечной головной боли, свободным от времени, свободным от мыслей.

***

На улицах цветущего Намимори во всю гуляла весна. Ещё две-три недели, и город расцветёт ещё больше с появлением нежно-розовых цветов умэ* и сакуры. Многие заранее отпрашиваются на работе, чтобы провести ханами* вместе со своей семьёй, любуясь прекрасным видом деревьев в парках на пикнике. Одним из самых популярных парков, в которых и происходит весеннее цветение, является парк Уэно, где и остановились две миловидные девушки.

Киоко весело вышагивала рядом с Ханой по тропинке, восхищённо озираясь по сторонам и подмечая каждое деревце, попутно прогнозируя сколько оно будет цвести в этом году.

– Прекрасное состояние практически у каждого дерева, – удивлённо протянула Киоко, обернувшись к подруге. – Знаешь, не думала, что им удастся перенести такой холод. Но всё обошлось, так что ханами в этом году будет, надеюсь, вовремя.

Курокава медленно кивнула, не отрываясь от своего телефона, и продолжила что-то ловко набирать на сенсорной клавиатуре. Раздражённая тем, что подруга её не слушает, Киоко немного нахмурилась и отвернулась, обиженно надув губы.

– Оторвись ты от своего телефона, посмотри вокруг, – воскликнула Сасагава, не теряя надежду вытащить брюнетку из виртуального мира хотя бы на минуту. – Ты всё время в интернете. Хана-тян, весна же. Пора любви и юности, чёрт бы её побрал!

Курокава снова заторможено кивнула, продолжая переписываться с кем-то. Киоко громко хмыкнула и, внезапно отобрав телефон у подруги, толкнула ту в снег. От неожиданности Хана вскрикнула, но не удержала равновесие и села в изрядно подтаявший сугроб, удивлённо глядя куда-то вверх. По голубому небу плыли пушистые белоснежные облака, подгоняемые тёплым весенним ветром. Чуть презрительно прикрыв глаза, брюнетка опустила голову и посмотрела на Киоко снизу вверх.

– Пора любви и юности, говоришь? – переспросила Курокава, поднимаясь из снежной кучи. – Тогда что ж ты ещё не с Савадой-то, а?

– Это… совсем другое, – тихо ответила Киоко, непроизвольно оглядываясь по сторонам, чтобы быть уверенной в том, что их разговор не слышит никто из знакомых, которых они могут тут встретить.

– Нет, дорогая моя, – покачала головой Хана, отряхивая с куртки мокрый снег. – Это – весна. А весна, как ты сказала, пора любви. Все весной находят свою любовь. Вторую половинку, понимаешь? Но вторую половинку ты уже давно нашла, так что дело за малым.

– Я разберусь сама, – Киоко махнула рукой, нервно рассмеявшись. – Мне не нужна помощь, честно.

– Я уже начинаю думать, что помощь – это единственное, что тебе нужно, – вздохнула Хана и нахмурилась, поправляя сумку на плече. – Пойми, если ты не сделаешь это, это сделает кто-то другой. У тебя много друзей и каждый из них мечтает, чтобы твои мечты наконец осуществились.

– Да разве же есть на свете настолько бескорыстные люди, Хана-тян? – искренне удивившись, спросила Сасагава и поднесла палец к губам, словно задумавшись сначала над словами подруги, а потом и над собственными.

Курокава моргнула и чуть прибавила шаг, чтобы видеть Киоко полностью: её задумчивое лицо, её фигурку, развивающиеся от каждого шага светло-карамельные волосы. Когда в голове брюнетки всплыла интересная мысль, девушка продолжала искоса сверлить подругу немного странным, пристальным взглядом карих глаз. Хана незаметно опустила руку в сумку и нащупала знакомую книгу по психологии, из которой на днях вычитала несколько способов того, как можно распознать ложь. Сасагава Киоко с минуты на минуту станет первой подопытной будущего психолога Курокавы Ханы.

– Как, например, Кодзато Энма? – как бы невзначай сказала Хана, продолжая пристально наблюдать за реакцией Сасагавы.

Киоко еле заметно повела бровью и прикрыла глаза, устремив их куда-то вниз, на асфальт.

– Ты не знаешь его, – вдруг совершенно серьёзно ответила Сасагава, прикусив ноготь большого пальца, и остановилась, продолжая смотреть в пол.

– А ты знаешь? – спросила Хана, встав напротив подруги. – Насколько хорошо?

– Что? – Киоко непонимающе уставилась на подругу, немного нахмурив брови. – Я немного не понимаю о чём ты говоришь.

– Я часто вижу вас вместе, – ответила Хана, решительно не отводя взгляд от глаз подруги, дабы не упустить ни одно даже самое мелкое изменение в её поведении. – Может быть, он нравится тебе не просто как друг? Может быть, ты любишь его, а не…

– Эй, – Киоко нахмурилась и сама не заметила, как её рука сжала плечо подруги. – Не придумывай там себе. Энма-кун мне действительно помогает в… некоторых делах.

Сасагава слегка покраснела и отступила от брюнетки, оставив её в лёгком недоумении. Сказать лучшей подруге, что лучший друг парня, который ей нравится, помогает ей в завоевании его сердца лучше, чем лучшая подруга было бы оскорбительно не только для Ханы, но и для их с Киоко дружбы в целом, поэтому Сасагава снова легко улыбнулась, всем видом показывая, что больше на подобные вопросы она отвечать не будет.

– Ладно, – Хана отвела взгляд и слегка потёрла плечо, в которое вцепилась подруга. – Прости. Скажи, лучше, что делать будем? На слабо тебя взять?

– Я всё скажу Тсунаёши-куну, – ответила Киоко, прежде чем продолжить путь. – Как только мы останемся одни.

– Обещай, – ловко остановив подругу, схватив её за руку, потребовала Курокава, не глядя на девушку.

– Обещаю, – тут же ответила Киоко, за секунду до этого пожалев о своём решении.

***

Энма шёл из магазина, проклиная про себя весь мир за то, что магазин находится так далеко от его дома. Но не только мир оказался виноват в сложившейся ситуации, а также младшая Кодзато, из-за которой, собственно, Энма и идёт сейчас, нагруженный двумя большими пакетами с хмурой миной на лице. Однако, распознать хмурость в глазах старшего Кодзато могли лишь его близкие знакомые и друзья, обычным же людям, вероятнее всего, показалось бы, что парень ещё более расстроен чем обычно. Шатен опустил глаза на покупки.

– Вроде бы всё купил, – сказал сам себе парень и кое как достал телефон, тут же набрав СМС-сообщение и отправив его по знакомому номеру.

Увлекшись телефоном, Кодзато не заметил, как свернул не на той улице и забрёл в незнакомые ему места. Оглядевшись, парень недовольно констатировал факт того, что потерялся, и устало вздохнул, продолжая изучать взглядом местность.

– Скорее всего, я где-то между домами на пересечении Сэкимото и Кабукуро, так что если я пойду прямо, то, скорее всего, увижу магазин “Табемоно”, который как раз недалеко от Мирурико, – шатен чуть прищурился, вслух рассуждая о лучшем пути до дома.

Разобравшись, Энма направился вперёд, но был остановлен внезапными свистами со спины. Кто-то громко матерился и оскорблял его, отчего Кодзато пришлось обернуться и посмотреть через плечо на тех, кто дерзнул это сделать. То время, когда его можно было безнаказанно задирать давно прошло, и теперь Кодзато не допустил бы подобного поведения.

Недалеко от него стояли три парня неприятной, немного пугающей наружности. Двое из них были того же роста, что и их новоиспечённая “жертва”, а последний был намного выше. В руке последнего была грязная, немного окровавленная в нескольких местах, бита, которую он положил на плечо.

– Заблудился? – ехидно спросил последний, а двое других противно засмеялись, потирая руки.

– Боже, – нахмурился, окидывая взглядом недоброжелателей, Кодзато. – Только вас мне сейчас не хватало. Что за вид? Привет из девяностых? Вы бы на себя ещё рейфуку* напялили. Смешно смотреть.

– Охренел? – последний явно не ожидал такой дерзости со стороны “загнанного кролика”.

– Кошка, не играй угольком – лапку ожжешь, – Энма громко усмехнулся, поставив пакеты на асфальт.

Парни хмуро переглянулись, явно недовольные поведением Кодзато. Не долго думая, все трое направились прямо к нему. Не успел один из них замахнуться, как внезапно в его голову что-то прилетело, отчего на затылке тут же появилась кровь. Он вскрикнул, а рядом с Энмой упал небольшой камень, который и был средством нейтрализации излишней активности. Шатен перевёл скучающий взгляд в сторону, откуда и прилетел камень. На невысоком гараже стояла миниатюрная женская фигурка. В руке девушки был второй камень, который она медленно подкидывала в воздух и, не глядя, ловила. Окинув её взглядом, Кодзато заинтересованно вскинул бровь.

– Сучка! – закричал парень с битой в руках и кивнул двум другим на незнакомку, тут же бросаясь на шатена.

Энма успел увернуться, но тут же запнулся о бордюр и с грохотом упал, сваливая на землю мусорные баки. Не успел обидчик замахнуться битой, как в него полетел второй камень. Из виска по щеке потекла струйка крови, парень схватился за голову и гневно обернулся, глядя на приближающуюся к нему шатенку. Позади неё, держась за самые болезненные места, на асфальте развалились его товарищи.

– Сучка, – повторил парень и оскалился, потянувшись к бите, но девушка внезапно оказалась рядом с ним, тут же прикладывая миниатюрный перочинный ножик к его горлу.

– Лучше бы ты этого не делал, – прошипела шатенка и отступила на шаг ближе к Кодзато, провожая убегающих парней холодным взглядом иссиня-фиолетовых глаз.

– Ты из школы Намимори, – девушка обернулась и посмотрела на развалившегося среди мусорных баков Энму.

– Мизуки Мейко, – хмыкнул, поднимаясь и отряхиваясь, Кодзато. – Какой сюрприз.

– Знаешь меня? – с ноткой удивления в голосе спросила девушка, протягивая парню руку.

– Только твоё имя, – процедил Кодзато, игнорируя протянутую руку. – Я не просил тебя о помощи. Что ты здесь делаешь? Следила за мной?

– Много чести, – хмыкнула, поведя бровью, Мейко. – Я, вообще-то, жизнь тебе спасла. Мог бы и поблагодарить.

Энма подошёл к стоящим недалеко пакетам с продуктами и обернулся, на секунду засомневавшись.

– Спасибо, – нехотя ответил шатен, взяв покупки в обе руки. – Но не стоило.

– Судя по твоему виду, ты даже кулак поднять не в состоянии, – отпустила едкое замечание Мизуки, демонстративно рассматривая свой маникюр.

– Негоже капитану баскетбольной команды такие вещи говорить, – усмехнулся Кодзато, повернувшись к девушке лицом, чтобы она могла видеть его ухмылку.

– Так вот оно что, – девушка перевела взгляд на парня и оглядела его с ног до головы оценивающим взглядом. – Кодзато Энма, если не ошибаюсь?

– Знаешь меня? – с неизменной ухмылкой на губах спросил Кодзато, словно передразнивая девушку.

– Только твоё имя, – передразнила в ответ Мейко, отвернувшись. – Дерзай, Капитан.

Шатенка, не оборачиваясь, помахала старшекласснику излюбленным ножиком и скрылась за ближайшим домом.

– Опустила руки, Мизуки Мейко? – с лица Энмы исчезла ухмылка. – Печально.

***

Блюбелл неподвижно сидела на диване, завороженно глядя на гитару в собственных руках. Её пальцы изящно скользили по натянутым струнам, отчего те издавали звук, получалась приятная, спокойная мелодия.

– Почти получается, – улыбнулся Назару и склонил голову, глядя на то, как Хатори вздрагивает и краснеет от внезапной похвалы.

– Я видела… – робко ответила девушка, отводя взгляд. – Как ты играл, когда мы ходили в поход.

– Я был на паре занятий, так что некоторые азы знаю, хотя и не планировал в будущем заниматься гитарой, – улыбнулся Аоки и встал, потянувшись. – Ты ещё не устала?

– Мы всего полчаса сидим, – покачала головой голубоглазая, переводя взгляд на дисплей телефона, часы которого показывали без двадцати восемь вечера.

– Хорошо, тогда вставай, у меня появилась новая идея, – сказал Назару и протянул девушке руку.

– Идея? – удивленно переспросила Блюбелл, хватаясь за руку парня.

Парень потянул девушку на себя и, как только та оказалась на ногах, сел на её место. Не успела Блюбелл начать возмущаться, как вдруг Аоки аккуратно увлёк её за собой, заставив сесть на его колени. Хатори ошеломленно уставилась вперёд, отчаянно не понимая мыслей парня. Назару сильнее прижал девушку к себе и взял гитару, тут же передавая её Блюбелл. Парень взял её руки в свои и правильно разместил их на грифе и корпусе музыкального инструмента, обнимая девушку со спины.

– Давай теперь медленно, – прошептал Назару и пальцами Блюбелл скользнул по струнам, извлекая звук. – Видишь?

Девушка завороженно кивнула, глядя на свои руки в ладонях любимого человека.

– У тебя руки дрожат, – засмеялся Аоки, крепче сжимая маленькие кисти Блюбелл. – Чего ты боишься?

– Н-ничего, – неуверенно ответила девушка, отводя взгляд в сторону.

Она обернулась, через плечо взглянув в глаза парня, и едва заметно улыбнулась. Назару покраснел и наклонился чуть ближе, касаясь её губ своими. Едва Хатори ответила на поцелуй, руки Назару скользнули под её майку, пальцы начали выводить узоры на коже. Гитара почти бесшумно упала на ковёр, как только Блюбелл, отстранившись от парня, осторожно откинулась на подушки, увлекая его за собой и заставляя нависнуть над ней. Аоки вновь припал к желанным губам, с силой сжимая подушки за головой девушки.

Как только воздух закончился, Блюбелл уверенно заглянула в тёмно-золотые глаза парня, слегка закусив губу.

– Сейчас, – прошептала девушка в губы парня и потянула за край его футболки.

Назару отстранился от Хатори, не позволяя ей продолжить начатое, и пристально посмотрел в лазурные глаза, которые, вопреки его ожиданиям, горели решительностью.

– Скажи мне, что ты уверена в своём решении, – строго сказал парень, слегка нахмурившись.

– Не заставляй меня повторять дважды, – немного обиженно ответила Хатори, снова увлекая юношу поцелуем.

Назару, потеряв смысл переубеждать девушку, скованно ответил на поцелуй, отчего Блюбелл пришлось снова отстраниться и заглянуть в его глаза.

– Ты сам-то уверен? – с ноткой издёвки в голосе спросила Хатори, прищурившись.

Аоки ощетинился, явно приняв это недоверие за вызов, и ухмыльнулся. Парень резко поднялся, встав на колени над девушкой, и стянул с себя футболку, оголяя торс, отчего у Блюбелл тут же перехватило дыхание. Девушка, не показав своего смущения, села, также резко стянув с себя свою футболку. Парень с едва заметной усмешкой в глазах провёл горячими пальцами по спине Хатори, останавливаясь на застёжке её чёрного бюстгальтера.

***

Киоко стояла в кондитерской и, комично нахмурившись, смотрела на прилавок с различными пирожными и тортами. Глаза разбегались от многообразия разных угощений. Вот – пирожное, обильно украшенное белым пушистым кремом и большой, сочной клубникой на самой верхушке. Рядом другое, с разноцветными крапинками, голубой глазурью и несколькими ягодами ежевики. А чуть подальше ещё одно, шоколадное, с аппетитной вишенкой на трюфельной верхушке. Какое выбрать? Этот вопрос девушку мучил каждый раз, когда она стояла и смотрела на жителей прилавка за стеклом. Хотелось взять всё и сразу, но в каждом из них было не меньше ста калорий, которые ей пришлось бы отрабатывать на беговой дорожке полтора часа.

Сасагава выпрямилась и громко вздохнула, устало прикрывая глаза. Невольно вспомнились те дни, когда приходилось выбирать между тем, что съесть первым, а не выбирать одно из двух. Когда можно было потянуть маму за руку и радостно, веселясь, выбрать всё и сразу, а потом всё и сразу съесть. Тогда не нужно было думать о предстоящих экзаменах, о том, на кого и где ты будешь дальше учиться, о любви, о ссорах с близкими, о будущем. Единственной проблемой было выбрать в каких туфельках ты сегодня пойдёшь в садик, что будешь делать во время сон-часа, кем будешь – дочкой или мамой, в игре “дочки-матери”.

От нахлынувших воспоминаний девушка тепло улыбнулась. Приятно, что такие воспоминания вообще есть. Киоко закрыла глаза и отступила на пару шагов назад от прилавка, но внезапно, чьи-то сильные руки упали на её предплечья. Сасагава врезалась спиной в человека, схватившего её за плечи, и распахнула глаза, испуганно оборачиваясь.

– И-извините пожалуйста! – воскликнула девушка, густо краснея.

– Привет, – удивлённо сказал Савада, сверху вниз глядя на растерянную девушку.

– Тсунаёши-кун? – удивлённо воскликнула Киоко, отступая от парня. – Что ты тут…

– Пришёл от нечего делать, – сказал Тсуна, ухмыляясь. – Дома, к тому же, все лекарства от стресса закончились.

– Забавно, – посмеялась в кулак Сасагава, чем заставила Саваду покраснеть. – Хорошее название для сладкого.

– А ты тут тоже, видимо, не просто так? – становясь в очередь, спросил парень, практически не в силах сдерживать улыбку.

– Верно, – девушка снова покраснела и убрала прядь волос цвета клубничного блонда за ухо, увидев улыбку юноши.

– Ты… – Тсунаёши оглянулся за спину Киоко, аккуратно беря девушку за плечи и отодвигая чуть в сторону. – Совсем одна пришла?

– Д-да, – также удивлённо ответила девушка, тоже оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, кого ищет одноклассник.

– По темноте? – повысил голос Савада, скользнув ладонями по обнажённым рукам девушки вниз, и бережно обхватил её запястья, подходя на шаг ближе. – Уже десять вечера, Киоко-тян! Нельзя в такое время ходить по улицам одной. Я провожу тебя до дома.

– Н-не надо, Тсунаёши-кун! – вскрикнула Киоко, густо краснея от близости к парню. – Ничего страшного, я сама могу дойти!

– Я не пущу тебя одну, – Тсуна нахмурился, глядя прямо в карамельные глаза Сасагавы. – Я не смогу уснуть, если не буду знать, что с тобой всё в порядке…

Киоко, сильно покраснев, не смогла отвести восхищённого взгляда от одноклассника. На щеках Савады появился заметный румянец, юноша вдруг резко отступил от девушки назад, непроизвольно прикрывая рот тыльной стороной ладони.

– Я… – Тсуна отвёл взгляд, пытаясь подобрать слова, но, как на зло, ничего подходящего в голове не находилось.

– Я согласна, – ответила Киоко, глядя в пол, а потом вдруг мягко улыбнулась, подняв глаза. – С-спасибо.

Савада слегка улыбнулся уголками губ, когда девушка подошла чуть ближе, также смущённо глядя в пол.

– “Извини, Хана-тян, – Киоко улыбнулась, поднимая глаза на юношу. – Но я не смогу выполнить обещание.”

***

Мукуро стоял около двери и всё переминался с ноги на ногу, постоянно занося кулак над дверью, и снова нерешительно опуская руку. Кто бы мог подумать, что самый популярный, всеми желанный, но никого не признающий, гордый парень может вот так стоять около заветной двери и думать над своим поведением, как нашкодивший котёнок?

Парень глубоко вздохнул, опять опуская руку, не в силах постучать, и перевёл взгляд на большой и довольно тяжёлый букет алых роз, что был во второй руке, которая потихоньку начинала затекать. Кто бы мог подумать, что эти цветы, извинения, страстные поцелуи всеми желанных губ доставались маленькой хрупкой куколке с фарфоровой кожей и стеклянными глазами? Если бы все те бесчисленные поклонницы Мукуро знали все подробности его личной жизни с Хроме Докуро, они наверняка сошли бы с ума.

Хроме сидела на полу в темноте, прижавшись спиной к двери, за которой стоял Рокудо, и смотрела в потолок, прикрыв аметистовые глаза. На улице постепенно холодало, девушка изредка слышала, как парень шмыгает носом, немного понурив голову, но это не мешало ей мучить его ожиданием и собственным бездействием.

Докуро была обижена. Сам факт того, что парень смог допустить подобное не давал ей покоя, и неважно при каких обстоятельствах это могло произойти. Сегодня его целует другая девушка, а завтра она заставит его переспать с ней под страхом смертной казни? Хроме устало закрыла глаза, запустив пальцы в тёмные волосы. В голове одни лишь несусветные бредни, мысли, ни капли не помогающие делу. Девушка часто слышала от подруг, что ей нужно быть более решительной, более эмоциональной и может даже немного дерзкой, словом, более живой, чем она есть. Именно поэтому она, отбросив свои принципы, сидит сейчас у двери без сил и возможностей на какие-либо действия, и просто ждёт, пытаясь сосредоточиться на белоснежном потолке, сером или даже чёрном от темноты.

Мукуро глубоко вздохнул, зажмурившись на секунду, и прислонился спиной к двери, в которую так и не смог постучать.

– Наги, – окликнул девушку парень, закрыв глаза. – Прости.

Хроме вздрогнула, непроизвольно сжав в руках ткань своей юбки. Оцепенев, девушка уставилась вперёд, задержав дыхание. Прежняя Наги давно ушла в прошлое вместе с последствиями той аварии, из-за которой и родилась Докуро Хроме. Яркими вспышками в памяти возникли кадры той катастрофы семилетней давности: дождь, солнце, легкое голубое платье, визг тормозов, а затем и женщины, отвернувшейся всего на секунду. В тот день, несмотря на ливень, светило солнце. А потом весь мир погас как по щелчку, закончил своё существование вместе с маленькой девочкой в голубом платье. Но сам Господь, казалось, был на её стороне. Наги провела в коме всего несколько дней, но ей понадобилось пять лет чтобы прийти в нормальное состояние. Не было никаких потерь памяти, пластических операций, театральных синдромов, что так часто показывают в кино, она просто хотела сбежать от своего прошлого.

Докуро снова вздрогнула, словно очнувшись. Та же тёмная комната, та же холодная дверь за спиной, тот же парень, что всё ещё пытается подобрать слова, чтобы извиниться. Девушка поднялась на ноги, придерживаясь за дверь рукой, и подошла к зеркалу. Те же живые лавандовые глаза, смотрящие немного грустно и устало.

Мукуро был уверен в том, что девушка сидит там, под дверью, и, возможно даже, слушает его извинения и обещания. Был уверен, что она удивлена тем, что он знает её настоящее имя. Прежде чем Рокудо мог подумать об этом, дверь тихо приоткрылась, отчего парень инстинктивно подался вперёд, чуть ли не уронив букет на коврик. Из щёлки глядели два фиолетовых, в свете уличного фонаря блестящих сиреневым, глаза. Хроме смотрела с неким интересом и даже озорством, что удивило Мукуро.

Парень опустил голову и протянул девушке букет, принципиально не глядя ей в глаза. Хроме робко открыла дверь и приняла примирительный подарок, тут же зарываясь в красные цветы носом, но взгляд от парня не отвела. Мукуро попытался сказать что-то ещё, но вскоре смирился с тем, что никак не может подобрать грамотное извинение, и снова замолчал, глядя в пол.

Докуро довольно улыбнулась и подошла чуть ближе. Недолго думая, девушка уткнулась лбом в грудь юноши, смущённо краснея от вида прекрасного букета.

– Красивые, – тихо прошептала девушка, прикрыв глаза.

Рокудо уткнулся носом в макушку Докуро и улыбнулся, обняв девушку за плечи.

***

Энма сидел на излюбленном всей семьёй диване и скучающе смотрел в телевизор, без устали листая бесконечные каналы кабельного телевидения, чтобы найти более или менее интересную программу. Мами, беспечно болтая ногами в воздухе, листала глянцевый журнал, на обложке которого была симпатичная молодая женщина в лёгком платье. Перекинувшись через брата, Кодзато глубоко вздохнула, с интересом изучая различные женские статейки.

– Почему ничего не говоришь? – вдруг спросила девушка, не отвлекаясь от журнала.

– Нечего сказать, – тут же ответил Энма, поняв, куда клонит сестра.

– Даже про сегодняшнюю потасовку нечего сказать? – лукаво спросила Мами, тут же откинув журнал в сторону и усевшись к брату на колени. – И про Мизуки Мейко, которая спасла твою аристократическую шкурку, тоже нечего сказать?

– Иногда меня ужасно раздражает, что ты ведёшь себя, как моя девушка, – прищурился Энма, отворачиваясь в другую сторону. – Или как жена. У тебя прекрасно получается играть роль жены.

– Почему не сказал? – настаивала Мами, хмурясь. – Мы договорились говорить друг другу обо всём. Помнишь?..

– Что ты там делала? Следила за мной? Мне сказала идти в магазин за всякой ерундой, а сама следом пошла? – усмехнулся Энма, слегка нахмурившись. – Глупо. Не буду я для тебя больше по магазинам бегать.

– Я знаю твою тактику, Кодзато, – ухмыльнулась Мами, схватив брата за щёки обеими руками. – Будешь говорить, что я виновата, я буду кричать, а в конце концов скажешь, что не хотел, чтобы я попусту волновалась за тебя. Так и выйдешь сухим из воды. Знаешь, что отличает меня от всех остальных? Семь букв в паспорте в графе “фамилия”. Я – Кодзато. Меня не так просто обдурить. Даже тебе.