Текст книги "Ненормальный практик 4 (СИ)"
Автор книги: Извращённый отшельник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– До встречи, капитан Волков, – кивнула Фрея.
Ингрид что-то буркнула, мол вообще-то они первыми собирались уходить!
Но я уже обошёл их и по-шустрому зашагал вперёд, чувствуя спиной их взгляды. Нужно бы спустить пар! Точно. Соберу походный рюкзак и прогуляюсь в соседний лагерь! Очкастая симпатяшка сама же приглашала! Вспомнить бы её имя. Хотя, просто буду называть лапулей. Итак сойдёт.
…
Захожу в старую юрту-казарму, где ещё недавно делил скромный быт с другими штрафниками. Н-да. Странное ощущение – вернуться сюда уже капитаном. Будто прошла целая вечность, хотя в реальности минуло всего несколько дней.
Тепло и знакомый запах – пота, дешёвого табака и печки. Внутри практически пусто. Большинство обитателей сейчас на службе или тренировках. Только возле своей койки сидел Василий Анисимов, методично складывающий немногочисленные пожитки в потрёпанный вещмешок.
Услышав шаги, он поднял голову. Обветренное лицо с морщинами в уголках глаз осветилось сдержанной улыбкой.
– А вот и капитан Волков, – он поднялся, одёргивая форму. – Или можно просто «господин капитан»?
– Брось формальности, Василий, – отмахиваюсь, понимая его шутку.
Он хмыкнул, в его глазах появилась теплота:
– Собираюсь в дорогу, – и кивает на вещмешок. – Вечерним обозом до Петербурга. Не верится даже, что свободен. Три нашивки… Это ж почти как увидеть чудо.
– Ты заслужил, – хлопаю его по плечу и усаживаюсь на соседнюю койку. – Без тебя мы бы все там остались. Так что спасибо, что привёз обратно в целости и сохранности.
Василий покачал головой:
– Мелочи. – Он помолчал, сворачивая потрёпанную рубаху. Затем как-то слишком серьёзно произнёс: – Ты спас меня, Сань. Да не только меня. Всех нас. Так что если бы не ты, мои дети сейчас росли бы сиротами.
Что-то мне стало даже неловко. Никогда не умел принимать благодарности.
– Не преувеличивай. Я спасал не только тебя, но и самого себя. Обычный инстинкт самосохранения, ничего особенного.
– И всё-таки, – он серьёзно смотрел на меня. – Если когда-нибудь понадобится помощь. Любая. Ты знаешь, где меня найти.
Говорить что-то сейчас, мол забей или прочее, было бы не к месту, так что просто кивнул.
Анисимов кивнул в ответ. Закончил упаковывать вещи и затянул ремни на мешке. Движения точные, экономные.
– Интересный ты всё-таки парень, Сашка, – вдруг улыбнулся он. – Когда тебя только привезли, я подумал, ну, очередной отмороженный пацан, который вляпался в неприятности. Продержится неделю, максимум две. А ты… – он покачал головой. – Теперь вспоминаю наш первый разговор и понимаю – ты тут не спроста. Это твоё место и дело.
– Думаешь?
– Да, – он пожал плечами. – Ты слишком хорошо вписался. Будто всю жизнь готовился именно к этому. – Он тряхнул головой, отгоняя ещё какие-то непрошеные мысли. – В общем, если я могу как-то помочь, дай знать.
Задумываюсь на секунду. Он же в Питер едет. А значит…
– Вообще-то, есть одна просьба, – говорю, вынимая заготовленное ранним утром письмо. Хотел передать его через извозчика, но теперь есть идея получше. – Будешь в Петербурге, передай письмо Волковой Вере Николаевне. Адрес указан на обороте.
Василий кивнул.
– Твоя бабушка?
– Да. Единственный близкий человек, который у меня остался.
– Передам лично в руки, – твёрдо сказал он. – Можешь не сомневаться.
Мы посмотрели друг на друга, и я почувствовал странную грусть, что ли. Мы не были друзьями. Слишком мало времени провели вместе. Но деление тягот службы в «Чёрном Лебеде», совместная миссия, бой с северянами. Всё это создало связь, что трудно описать словами. Наверное, братство по оружию, так будет правильно.
Василий протянул руку:
– Ну что, до встречи, капитан Волков? Надеюсь, ещё свидимся в лучшие времена.
Крепко пожимаю его ладонь, а потом мы неловко, по-мужски обнялись, похлопывая друг друга по спинам.
– Береги себя, Василий. И семью свою береги.
В этот момент снаружи раздаётся пронзительный свисток и громкие голоса.
– О, – Анисимов улыбнулся. – Вот и очередное пополнение новых штрафников. Бедняги, не представляют, куда попали.
Тоже улыбаюсь, вспоминая своё прибытие в лагерь. Надо же, ощущение, будто прошла целая жизнь.
– Что ж, не буду задерживаться, – Василий забросил вещмешок на плечо. – Удачи тебе, Сань. Она тебе понадобится.
– Тебе тоже. И спасибо за письмо.
Ребят, немного отвлекался, лето всё-таки!) Следующие главы будут побыстрее:) Впереди немного быта и после уже начнётся ОГОНЬ!)
Глава 7
Решил забрать личные вещи чуть позже. Как-никак, приехали новые штрафники. Любопытно? Конечно! Ну, не прям очень, но всё же интересно поглазеть на новеньких. Так что отложив рюкзак и новую пару сапог, выхожу из юрты-казармы, щуря взгляд. Солнце сегодня слепит, ещё и снег кругом. Уральский шлем был бы сейчас впору. Апчхи! Чёрт. Стоит выйти на этот ослепительный свет и чихаю. Потерев уголки глаз, смотрю на собравшуюся толпу наших «старичков». С одной стороны, мы тут около недели, с другой – попробуй выжить тут столько дней. Прибывающей партии новичков однозначно повезло, в данный момент с северянами перемирие, пусть и в подвешенном состоянии, но, как говорится, лучше плохой мир, чем хорошая война. Так что в ближайшие дни у них будут вполне спокойные.
– Мясо едет! – гоготали наши.
– Ща посмотрим на их рожи! – рявкнул рыжий.
– Да что на них глазеть, – махнул купец Захар. – Лучше пойти «баню» подготовить!
Вот, зараза. А с виду такой добряк. Шучу. Просто тут нет других развлечений. Так что все развлекаются как могут. И, естественно, не обсудить и не подшутить над новичками, ну, никак нельзя. Традиционный юмор, не более. Главное пусть не принимают на личный счёт.
Сам присаживаюсь на пенёк, подальше от остальных. Хлопаю по нагрудным карманам. Василий оставил мне сигареты. Зачем только, я ж не курю. Видимо тоже традиция. Белову он оставил свой китель и шапку. А, ещё наш блондин теперь замком взвода. Кстати, кого поставили командиром – чёрт знает. Не интересовался. Да и всё равно. Я больше не в составе четвёртого взвода. Он существовал, существует и будет существовать дальше, а командиры всегда найдутся.
В общем, сижу на пне, кручу в пальцах иглу. Конкретная такая, цыганская. Взял набор у Петровича на складе. Он ими не пользуется, зато я смогу пришить пару-тройку практиков. Отличные дротики. Швыньк в глаз, и готово. Перекручивая сразу две между пальцами, наблюдаю как к нашей толпе подъезжают шесть повозок. Знакомое зрелище. Конвоиры с хмурыми мордами.
В спешке припарковались. Переговорили с нашими, после чего разместились по периметру. А дальше по процедуре – откидывать пологи и стучать по клеткам.
– Выгружаемся! – гаркнул стражник.
Из повозок в тюремной полосатой робе стали высыпаться заключенные. Самые разные. Молодые, старые, толстые, худые. Патлатые, лысые, с тату и без. Контингент, полный контрастов. Но здесь, на фронте, всем плевать на внешний вид. Выполняешь боевые задачи – молодец. Хоть кривой, хоть косой. Пытаешься филонить, и тобой быстро займутся. Неважно, насколько ты красив и богат. Да, равноправие существует. Именно здесь, как выразился полковник Ветров, в богом забытых землях. Знал бы он сколько крови тут пролито за эти территории.
– Поторапливаемся! – подгоняли конвоиры особо медлительных.
– Командир! Тут один мерзляк! – заглянул в опустевшую повозку охранник.
– Проверь побои. – ответил тот. – Если его пришили «соседи», всей повозке прибавить срок на полгода.
– Есть!
Зэки с той самой повозки переглянулись. Попали. По глазам вижу, виновны. Что ж, не знаю по какой причине они убили своего сокамерника, но ещё пожалеют об этом. Пройдут курс молодого бойца и, скорее всего, будут отправлены вместе с батальоном Громова в бой с британцами. Как мясо, естественно. Или приманка. Разница небольшая. Выжить в подобной бойне будет столь малый процент вероятности, что можно считать за очищение. И случится это буквально через пять-семь дней, а они даже не догадываются.
Задача офицеров сейчас хоть как-то привить дисциплину и исполнение команд. Так шансов на выживание появится больше, соответственно, как и на успешное выполнение налёта на британский гарнизон.
Новоприбывшие топтали снег на плацдарме. Неуверенные, потерянные, у многих на физиономиях страх, у некоторых наигранная бравада. Всё как и у нас неделю назад. Бросаю взгляд на ухмыляющегося Митьку и других ребят с нашего завоза. Все улыбаются, кто строит суровое лицо, кто мнёт кулаки. Вот же, показушники. Всё-таки человек, как существо, довольно быстро адаптируется к новым условиям.
– Равняйсь! Равняйсь сказал!
– Ублюдки! Слушай команду!
– Да они тупые! Сынки мамкины!
– Чуешь⁈ От них несет пирогами, сука!
– Ха-ха! Дрожат как щенки!
Многие из старичков смеялись. Шутки, конечно, слетали с уст такие себе, на любителя, но все равно все потешались. Тут больше не молодняку радовались, а увидели те самые повозки, и каждый вспомнил себя на этом же месте. Как выслушивали оскорбления, свыкались с холодом, с мыслями о том, что придется провести часть своей жизни в подобном ледяном аду. Теперь вот наблюдают за процедурой со стороны.
Перед неровной шеренгой показался лейтенант Лукин – тот самый, что встречал и нас. Выглядит всё таким же нервным и неуверенным, как и неделю назад. Вот, кто никак не может привыкнуть к своей работе встречающего. Его большие уши, постоянно красные от мороза, покраснели ещё сильнее, как и красный острый нос, что казался ещё острее, как сосулька. Или морковка у снеговика. Как бы то ни было, он принялся расхаживать перед строем, стараясь казаться значительнее, чем есть на самом деле.
– Внимание, отщепенцы! – и выкрикнул своим высоким голосом. – Вы находитесь в третьем лагере батальона «Чёрный Лебедь»! Здесь северо-восточная граница Империи, буферная зона между нами и Ледяными Кланами!
Серьёзно? Он даже не изменил приветственную речь? Вот же, лодырь! С другой стороны, смысл? Хотя теперь старички, как и я, в курсе, что он пользуется шаблонами! В принципе, его это вряд ли волнует. Как и штаб. Кто станет тратить время на сочинение оригинальных приветствий для пушечного мяса?
– Жрать будете два раза в день, может, три, если повезёт, – продолжал Лукин, – спать в общих казармах, вон в тех юртах. Подъём в пять утра, отбой в девять вечера. Утром тренировки, потом обед, потом тренировки, потом караул или работы по лагерю.
Кто-то из новоприбывших, видимо решив показать ЖЕЛЕЗНЫЙ характер, выкрикнул:
– Эй, лейтенант! А шапку выдадут⁈ Я вообще-то замерз! Мы ж не скот! Да, мужики⁈
Но…
Никто его не поддержал. Троица, стоявшая рядом, отвернули головы. Запланированный бунт не удался.
Лукин шмыгнул, резко покраснел от ярости и процедил:
– Согрейте говоруна.
Двое конвоиров без лишних инструкций итак знали, что необходимо сделать. Выдернули наглеца из строя. То, что последовало, я уже видел. Короткая, при этом эффективная экзекуция. Удары в живот, почки, по рёбрам. Парочка пинков напоследок и бросили в строй, к ногам «товарищей», но тот уже не мог стоять самостоятельно и сполз в снег.
– Надеюсь, остальные усвоили урок, – продолжил Лукин, чувствуя себя увереннее после демонстрации власти. – Вы – никто. Социальный мусор. И сдохнете здесь. Однако, только вам решать – сдохнуть мужчиной или трусом.
Теперь он цитирует бывшего капитана Громова. После чего повернулся к сержантам Белову и Агафонову:
– В четвёртый и третий взвода их.
– Есть, лейтенант!
Пока Лукин продолжал затёртую до дыр речь, замечаю, как к плацу неторопливо приближается капитан Куваева. Выглядит иначе. В первый раз она была похожа на хулиганку. Тяжелоатлетку. С сигаретой в зубах, и топором. Сегодня же это был другой человек. Собранный, задумчивый. Походка, конечно, не изменилась – всё такая же решительная, пышущая силой, но в ней больше не было грубой, неотёсанной агрессии, что ранее составляла её фирменный стиль. Эх, ушла эпоха. Или же на её место встанет кто-то иной? Не переведут же к нам ещё одну борцуху в юбке и с банками как у Арни?
Лукин, заметив капитана, тут же стушевался:
– Капитан Куваева! Докладываю: прибыло пополнение, пятьдесят два человека!
Какой он исполнительный, даже неловко. Но место своё знает и, что не менее важно, уважает устои. Ещё вчера Куваева ходила в лейтенантах, как и он, а сегодня в капитанах. Лукин это принял быстрее остальных. Стоит позавидовать его уровню выживаемости.
– Вижу, – коротко бросила Галина. Затем окинула тяжёлым взглядом строй и произнесла с ухмылкой: – Добро пожаловать в ад, малыши. Надеюсь, вы привезли с собой яйца. Они вам понадобятся.
Короночка. Ладно, ей простительно. Кому из старичков не нравится, пусть рискнут предъявить. Но, судя по улыбкам Митьки и Рыжего, они, наоборот, счастливы были услышать данную заготовку из уст уже КАПИТАНА Куваевой.
Она взяла из рук Лукина папку с личными делами и принялась просматривать.
– Ничего интересного. Жалкий мусор. Тут и пара ублюдков есть, ясно. Вот этого отправим умирать первым. Поглядите, тут и с десяток дворян затесались, неудачники. – затем, не поднимая глаз, скомандовала: – Белов, проводите этих счастливчиков на озеро. Пусть помоются и постираются. Не то завоняют тут всё своим смрадом. Двадцать минут на всё.
– Есть, капитан! – тот вытянулся, явно довольный. – Вы слышали приказ! За мной вольным бегом!
– Шевелитесь, у вас девятнадцать минут! – подбадривал позади сержант Агафонов.
Строй новичков неуклюже пришёл в движение. Никто пока ничего не понимал. Простая кучка неорганизованных зэков, не более. Ничего, сейчас пройдут «банное приветствие» и уровень послушания подскочит на несколько пунктов. Особенно у трёх самых медлительных.
Куваева замечает меня, сидящего на пне, и подходит. После моего пробуждения мы ещё не разговаривали, так, кивнули друг другу на церемонии, и всё.
– Что, капитан Волков, ностальгируешь? – она улыбнулась, что для неё редкость. Не оскал, а вполне себе симпатичная улыбка для такой титанши.
– Немного, – признаюсь, поднявшись. – Всего неделя прошла, а кажется, что целая жизнь.
– Здесь время течёт иначе, – кивнула она. – Бывает день может тянуться вечность, а порой месяц пролететь как миг.
Солдаты разошлись, и мы остались наедине стоять на плацу. Два капитана с разной судьбой. Но при этом оставшиеся в Чёрном Лебеде добровольно.
– Кстати, не успела поблагодарить тебя, – произнесла Галина искренне. – За Сожжённый лес. Спасибо. Ты спас мне жизнь, и я у тебя в долгу. И ещё, – она вдруг понизила голос и произнесла серьёзно, глядя мне в глаза: – Не волнуйся. Ни я, ни Анисимов не рассказали всех подробностей того боя. И ту технику, что ты использовал. Уверена, ты не просто так скрывал её.
Смотрю ей в глаза и понимаю, такие люди, как она, скорее бросятся на гильотину, чем предадут. Настоящий воин.
– В таком случае, спасибо. Пока что я не готов показывать её открыто.
– До тех пор, пока не станешь сильнее, я права? – и улыбнулась.
– Именно, – улыбаюсь ей в ответ. Хорошо, что ей не нужно всего объяснять, женщина она не глупая. – Что до долга. Ерунда. – и отмахиваюсь. – В первую очередь я спасал свою шкуру. Так уж вышло, что твоя оказалась по пути.
Она рассмеялась:
– Врёшь и не краснеешь, Волков. Но хорошо, буду считать, что это был мой счастливый случай.
Киваю ей и мы оба замолчали, глядя, как новобранцы исчезают за лагерем, в направлении озера.
– Слушай, Саш, – вдруг перешла Куваева на «ты». Неформальное общение значит, что ж, я не против, – ты получил третью нашивку, мог бы уже быть на полпути в Петербург. Но всё ещё здесь. Всё из-за звания капитана? Или никто не ждёт дома?
Хм. И как ей объяснить, что для меня тут поле непаханое? Мне нужно убивать-убивать и убивать, дабы стать максимально сильнее и занять своё крохотное местечко под солнцем и никто на него не постигал? Дома-то ждёт бабуля, но ведь и я уже не ребёнок. Не буду же я вечно жить под крылом старушки? Итак сидел у неё на шее первые дни перерождения. Ещё и книжную лавку из-за меня сожгли. Надеюсь, Вера Николаевна сбагрила тот приз с турнира и ни в чём себе не отказывает. Хотя зная её характер, скорее всего сфера лежит нетронута, дескать Сашеньке нужнее. Ну, ничего, в письме написал, чтобы она ТОЧНО продала артефакт и приобрела жильё хотя бы уже в Петербурге, пока я не вернусь с фронта. Хватит притеснять тётю Лидию. Подруги-подругами, но пусть всё равно купит себе хотя бы однушку по соседству.
– Здесь у меня куда больше возможностей подняться на вершину, чем на балах и в академии среди богатеньких сынков. – отвечаю наконец. – Да и представь, Галь, – улыбаюсь ей. – После академии мне пришлось бы проходить годовую службу и только после этого получить должность командира взвода и звание лейтенанта. А я тут неделю, и уже капитан. Смысл мне возвращаться в академию, как курсант? Пусть у меня и есть дела в Петербурге, но они подождут.
Куваева внимательно смотрела на меня. Никаких улыбок, ни сомнений:
– Подняться на вершину значит. Но чего именно? Власти? Силы?
– И того, и другого.
Да, отвечаю ей как есть. Пусть знает, что у меня грандиозные амбиции. Если ранее я не хотел показывать свои намерения, то теперь нет смысла скрывать мотивы. Капитан? Для меня это одна из ступеней. И если Чёрный Лебедь обычно выжимал все соки из тех, кто в него попал, то пора кому-то использовать его в своих целях. Разин сам хвастался, что их власть простирается до самых вершин. Что ж, однажды я проверю его слова. Помимо сотрудничества с Чёрным Лебедем, есть у меня ещё пара-тройка идей, которые хочется реализовать в ближайшие десять лет. И для этого именно сейчас нужно набираться сил. Так что вложиться в себя – лучшая инвестиция, что с перспективой принесёт крупные дивиденды.
Куваева хмыкнула:
– Знаешь, а я верю. Верю, что ты тот самый простой парень, что достигнет небес.
– Спасибо.
– Но будь осторожен, – больше не улыбалась она. – Ты уже привлёк внимание «небожителей». И с каждой новой ступенью, давление только усилится. Они не всех пускают к себе на пьедестал и всеми силами попробуют тебя подчинить или сбросить. Иными словами, будь хитрее.
– Благодарю за совет, – и киваю ей. Говорю же, женщина она точно не глупая, понимает, что однажды мне придётся покинуть Империю. В момент, когда буду нести угрозу. Но и от властвующей длани императора есть спасение. При том до боли простое. Стать угрозой, с которой не справиться никому. Но, наверное, это уже ближе к рангу Лорда-эфироправа. Подобные люди, нет, монстры, пожалуй сравнимы со стратегическим оружием массового уничтожения. Так что не имея возможности подчинить, его нужно во чтобы то ни стало уничтожить. Иначе противник может переманить такого практика себе, что несёт угрозу государству. Ладно, не буду забегать вперёд в размышлениях о жизни. Тут бы с миссии вернуться живым, хе-х. Да и вообще, кто знает, куда может свернуть судьба?
– Слышала, тебя определили на спецзадание. Значит участвуешь в атаке на форт?
– Да, Разин поручил мне небольшую прогулку, – киваю. – Ничего особенного, подумаешь уничтожить вражеский гарнизон.
– И всего-то? – усмехнулась она. – Тогда к ужину вернёшься.
– Обязательно. Не хочу пропустить очередной кулинарный шедевр нашего повара.
Мы оба рассмеялись. Да уж, жрачка в нашей столовке была тем ещё гастрономическим оргазмом. Скорее, насилием.
Куваева перестала хохотать и стала серьёзнее:
– В любом случае, удачи тебе с этой миссией, Саш. Если выживешь и вернёшься с успехом, Аркадий Степанович сделает тебя майором, не меньше.
– Посмотрим, может удастся выторговать и полковника, – и подмигиваю.
Она ухмыльнулась:
– Тут уж всё от тебя зависит. Ладно, увидимся, – и, кивнув, пошла в сторону своей юрты.
Что ж, и мне пора. Пойду переносить старые вещи в свою новую капитанскую юрту!
…
Будучи капитаном особого назначения, помимо личного жилья, теперь я также избавлен от таких прелестей штрафной жизни, как подъем в пять утра, бесконечные построения, рубка дров и прочие радости рядового состава. И хотя свобода от обязательного распорядка приятно греет душу, не станет время вдруг тянуться медленнее? В принципе, всегда можно потратить его на медитации и тренировки.
Итак. По местным меркам, личная юрта уже признак высокого статуса. Сначала Петрович щедро предложил жилище рядом со штабом. Большое, просторное, с дополнительными удобствами для высшего командного состава. Но я вежливо отказался. Близость к штабу хоть и имеет свои преимущества, но постоянный шум, беготня и ощущение, что живешь в муравейнике, не входили в мои планы. Так что выбрал юрту поскромнее, зато в относительном отдалении от основных построек лагеря. Не так далеко, чтобы это выглядело странным, но при этом достаточно, чтобы наслаждаться тишиной.
И вот стою посреди своей юрты.
После казармы, где мы спали практически друг у друга на головах, она казалась дворцом. Деревянный пол! Две тумбы для личных вещей! Солидный стол с эфирными лампами. Вешалка для одежды, на которой одиноко висела моя новая офицерская шинель. Кровать! Настоящая! С матрасом! В углу даже имелся умывальник. И, конечно же, печь в центре, благодаря которой тут так уютно и тепло.
Пусть всё это – офицерский стандарт, ничего особенного. Но после недели в штрафниках казалось чрезмерным для одного человека. Даже поймал себя на странной мысли: а не слишком ли много тут места для меня одного? Может, стоит кого-нибудь подселить? Например, пару-тройку девчонок из взвода Химер? Хе-хе. Представляю выражение Разина, если бы я тут устроил собственный распутный дом. Ну, а что⁈ Мне сейчас девятнадцать! Спишу на возраст. Мол, так и так, генерал, гормоны, юношеский максимализм и всё прочее. Отмазок много.
– Хотя парочку я бы точно не отказался приютить, – бормочу, усаживаясь за стол. – Да и вообще, что-то хочется женской ласки…
Кстати, я же собирался отправиться в гости к очкастой. Может, завтра? А то приду сегодня, в день назначения капитаном, и она решит, что я решил придти и повыделываться. С другой стороны, пусть болтает, я найду чем занять её ротик, хухуху.
Ладно. Всё это шутки, конечно. «Чёрный Лебедь» не то место, где стоит искать романтические приключения. Тут так-то, не самый богатый выбор. Была бы Куваева в моём вкусе, но мускулистые девчонки точно не моё.
Провожу ладонью по лицу. Всё. Прочь непродуктивные мысли. Раскрываю карту, выданную Разиным. Пора заняться делом. Изучить местность, где нам предстоит действовать.
Северное княжество или, как его теперь называют британцы, Нью-Норфолк – занимает значительную территорию к северо-востоку от нашей позиции. Форт Дредноут находится примерно в трёх днях пути от нашего лагеря, если двигаться напрямик. Но напрямик в здешних краях не ходил никто, кроме самоубийц и безумцев. Впереди непроходимые леса, наверняка патрули британцев и дикие, враждебные племена, которые конфликтуют даже с ледяными. В общем, моей группе предстоит обходить основные дороги, избегать поселений и двигаться ночью, дабы не быть раскрытыми. Подобное увеличит время в пути до пяти дней, как минимум. Ну, я никуда не спешу. Провести Новый год на миссии? Плевать. Хоть это один из моих любимых праздников, но после оформления поместья в Сочи смогу отметить Новый год в любой другой день, ещё и с парочкой, а то и тремя красотками. Блин, да что ж эти бабы всё не выходят из головы!
Выпиваю из стакана квас. Подкидываю дровишек в печь. Ловлю дзен. Всё, не отвлекаться. И продолжил изучать карту, отмечая пути отхода, потенциальные укрытия и опасные зоны.
Время летело незаметно.
Когда оторвался от работы, уже стемнело. Живот требовательно напомнил о себе. Пора бы наведаться в офицерскую столовую, да попробовать, чем там кормят.
Бросив взгляд на зелёный плащ, решаю надеть что-то попроще, чем многовековой артефакт, и набрасываю повседневную серую накидку. Не знаю за какие заслуги мне её выдал Петрович, но спасибо.
Выхожу на мороз. Свежачок. Уже темно. Зато на небе столько звёзд! Красота. Маленькие радости Севера, уравновешивающие его бесчисленные неудобства. Личные караульные, дежурившие по бокам от входа, завидев меня, тут же выпрямились, отдали воинское приветствие.
– Пойду в столовую, – говорю им. Не то, что бы мне нужно было отчитываться, но мало ли меня будет искать Куваева или ещё кто?
– Так точно, капитан, – ответил старший из официальных соглядатаев.
Иду с хорошим настроением к офицерской столовой, гадая что же будет на ужин, как навстречу из-за угла вышел здоровяк. Бьёрн. Рыжебородый северянин, с которым мы сражались плечом к плечу в Сожжённом лесу. Он шёл навстречу со стороны столовой, держа в руках корзину с хлебом, и, заметив меня, внезапно замер. Чего это он? Затем на его лице отразилась целая гамма эмоций. Сначала некое удивление, затем задумчивость. Он будто думал вслух. Прям на лбу выступили капельки пота, будто он итак и эдак взвешивает какое-то ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ решение.
И как мне реагировать? Поздороваться с ним? Или просто проигнорировать? Последняя наша встреча прошла при довольно кровавых обстоятельствах. И хотя в итоге мы сражались против общего врага, но по сути друг другу – противники.
– Имперец! – окликнул он меня первый. Значит всё-таки здороваемся. – Волков!
Он даже запомнил мою фамилию. Кажется, я слишком недооценивал его. Хоть и выглядит чутка туговатым, но может просто притворяется?
Останавливаюсь напротив. Ладно, вряд ли он начнёт агрессировать. Но я готов к любому развитию событий. Северяне славятся не только своей прямотой, но и умением держать обиды поколениями.
– Северянин Бьёрн, – и киваю ему в ответ.
– Разделишь с нами ужин? – предложил он, подходя ближе. – Ты, я и соплеменники. Хорошая еда, крепкая выпивка.
Приподнимаю бровь. Приглашает разделить трапезу? Так вот о чём он так долго размышлял. Хм. Даже не знаю. С одной стороны, меня ждёт дегустация офицерского меню в столовой. Наверняка там относительно комфортно, да и знакомая обстановка. Плюс никто не будет донимать и смогу просто спокойно поужинать. С другой… Если взглянуть на вещи трезво. Я до сих пор не поблагодарил северян должным образом за помощь в бою против британцев. Всё же их подмога была вовремя. Кто знает, как прошёл бы бой, если бы не подоспела Ингрид со своей группой. И пусть они спасали старика Свартбьёрна, но не ударили мне в спину. Наверняка им стоило не малых усилий переступить через себя и подавить желания моментального отмщения. Поэтому, я не могу не уважать их воинскую честь. Что по поводу ужина. Уверен, на Севере совместная трапеза – нечто большее, чем просто приём пищи. Скорее, что-то наподобие знака уважения и признания.
– Почту за честь, – отвечаю, решив принять приглашение. – Но для начала, зайдём по пути к моей юрте.
– Как скажешь, – улыбнулся тот во все тридцать два.
Мы подошли к моему жилищу и я обратился к одному из караульных:
– Рядовой, сходите на склад к Петровичу и скажите, что капитан Волков просит доставить хорошего вина к юрте северных гостей. Бутылки три-четыре, из лучших.
– Есть, капитан! – отчеканил караульный и немедленно направился выполнять поручение.
Поворачиваюсь к Бьёрну:
– Не с пустыми же руками приходить в гости, – поясняю на его вопросительный взгляд.
Тот ухмыльнулся, пригладил густую рыжую бороду и одобрительно кивнул:
– Хороший обычай. У нас тоже ценят щедрых гостей.
И мы пошли в сторону гостевого сектора, где разместили делегацию северян. По пути, я размышлял о странности ситуации. Жизнь в «Черном Лебеде» не перестаёт удивлять «вотэтоповоротами».
– Правду говорят, что ты получил свободу? – неожиданно произнес Бьёрн, прервав молчание.
– Правду.
– Почему остался?
– Есть ещё дела тут.
– Ты человек войны, Волков, – хмыкнул Бьёрн.
– Как и ты, здоровяк.
Он хмыкнул и кивнул. Вот и похвалили друг друга. Дальше шли молча. Вообще, люди, с которыми можно просто молчать, входят в список тех, кто мне по душе. И этот неболтливый громила также занял там своё место.
Через десять минут мы добрались до их юрты. На подступе доносились приглушённые голоса и запах жаренного мяса, заставивший меня снова подумать об ужине! Так охота есть!
– Пришли, – улыбнулся Бьёрн и громко предупредил своих: – Советница, я привёл к нам гостя! – и повернувшись ко мне, произнёс: – Проходи.
Киваю и, отодвинув полог, переступаю порог юрты. Тут же окутывает тепло, запах мяса и горьковатых северных трав. Внутри всё довольно цивильно. Стены украшают шкуры, деревянный пол устилали толстые меховые ковры, а в центре потрескивает печь, на которой стоит внушительный котел. Вокруг расположились тройка северян.
Моё прибытие произвело эффект бомбы.
БАБАХ!
Ингрид, сидевшая на шкурах, резко вскинула голову, глаза расширились от шока. Глиняная чашка выскользнула из её пальцев и с глухим стуком упала на меховой ковёр, расплескав соус.
– Бьёрн, ты чёртов кретин! – вскрикнула она, вскочив.
Только сейчас замечаю, что на ней только штаны, да облегающая майка, с открытыми плечами и частью груди. По северным стандартам, практически нижнее белье. Выругавшись, она метнулась к стойке с одеждой и схватила меховую накидку, торопливо набросив на плечи.
– Ты притащил имперца в наш дом, когда я… – и она перешла на северный диалект, выплескивая на братца такой поток ругательств, что даже не понимая, я чувствовал ту ещё брань.
Бьёрн невозмутимо пожимал плечами. Затем просто прошёл мимо неё, сказав:
– Он теперь наш гость. И будущий боевой товарищ.
– Товарищ⁈ – Ингрид по-новому вспыхнула. – Этот… убийца наших братьев⁈
Я всё ещё стою у входа. Жуть. Что-то даже неловко. Может, вежливо откланяться и свалить? С другой стороны, ужин в столовой уже пропущен, а есть охота. Не то, чтобы я не проживу без ужина, но мне всё равно нет дела до этой взбалмошной девицы. Посижу немного, поем, поблагодарю северян за подмогу в бою с бритами и тогда уже свалю. Цена всего этого – нервные клетки, что сожжёт дочурка вождя, ну ничего, не такая прям и проблема.
Фрея, сидевшая у разделочного стола, подняла глаза от большого куска мяса, который умело нарезала длинным ножом. На губах играла улыбка, точь весь этот хаос её только забавлял. И произнесла мягко:
– Ингрид, успокойся. Капитан Волков наш гость.
Ингрид фыркнула, глядя на меня с тем ещё выражением.
– Это не значит, что он должен видеть меня… – и запнулась. – … в неподобающем виде!
– Да брось, сестрёнка, – усмехнулся Бьёрн, подходя к очагу и с аппетитом глядя на содержимое котла. – Ты и в поселении ходишь так же, когда тепло. И на турнирах по борьбе одеваешься ещё более открыто.
Ингрид швырнула в него первое, что попалось под руку. Свой ботинок. Но тот ловко поймал подачу.
– Это другое! Там свои! А этот… – она обожгла меня взглядом. – Он имперец!
В этот момент, пользуясь всеобщим замешательством, молодой северянин с длинными светлыми волосами, коего кажется звали Улав, потянулся к тарелке с нарезанным мясом. Фрея, не глядя, шлёпнула его по руке деревянной ложкой.
