Текст книги "Не кричи...(СИ)"
Автор книги: Изменяя_реальность
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
====== Часть I. ПРОЛОГ ======
Пролог.
08.17.2018 9:21 a.m.
Ненавижу всё это… Башка трещит. В глаза бьёт солнечный свет. Просыпаюсь окончательно, когда понимаю, что затекла спина. На заднем сидении “Импалы 67” места предостаточно. Да-да, вы не ослышались, “Шеви Импала 67”, та самая, по которой сейчас текут и мальчики и девочки. Позарился на неё ещё когда пахал на ГИДРУ. Тогда про сериальчик о двух братьях-охотниках никто слыхом не слыхивал. А у меня уже была эта красавица. К чему я это, а-а-а… Башка трещит. На полу валяется бутылка из-под китайской самогонки – байцзю. То ещё пойло, если кто пробовал. Просыпаюсь хуй знает где… Вернее, в машине, на заднем. Но – где конкретно? Это вопрос уже географический. Сейчас разберёмся.
А-а-а, забыл представиться, хотя вы все и так уже догадались по шапке этого ебучего фанфика… Брок Рамлоу меня зовут… Сегодня. И вчера. И завтра. Итак, какого чёрта я тут делаю? Подозреваю, что этот вопрос надо адресовать не мне, а автору, но признаться, даже его я сейчас задать не в состоянии – литр байцзю в одну каску, – то еще приключение. Похлеще “мстюнов” ваших этих гадких будет. Да-да… Автор выцарапала меня из закрамов своей ебучей памяти, и решила сдуть пыль с клавиатуры ноутбука, наполнив почему-то именно мою жизнь (спасибо, конечно, за оказанную милость) приключениями, алкоголем, бабами и всяким трэшем… Сейчас, лизну минералочки, и начнём метать бисер…
====== глава 1. ======
Похмелье и немного «перца».
08.17.2018 10:21 a.m.
… Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике… К чёрту!
Махнув на ГИДРУ рукой (читай – положив болт), заправив бак тачки до полного, дунул из столицы, пока кости целы и пока мне мордашку не поправили, по 80-й на западное побережье через Пенсильванию до Кливленда. А там разбираться буду по ходу пьесы. В кармане – три ляма бачей за проделанную работу, а значит можно не считать центы. И можно не думать о том, где останавливаться ночевать. Любая гостинка подойдёт, был бы мини-бар полон, да в ближайшем кабаке нашлась бы пара куколок посговорчивее. Всё-таки, когда твоё табло знает весь полицейский мир – хуй спрячешься даже в залупе у дьявола. Мне остаётся только смириться с фактом своей широкой известности в узких кругах. Тачка шуршит новенькими «Данлоп» по асфальту, мелкие камешки то и дело стучат по её огромному брюху. Обожаю свою крошку, и совершенно справедливо, что некий Дин Винчестер готов был за «Детку» оторвать голову. Поверьте, есть за что.
Радиоприёмник бормочет что-то на своём, засирая мне эфир и мозги. На пассажирском – запас пива и пустая пачка чипсов. Надо бы где-то становиться и пожрать. В брюхе пусто с самого утра, и я жадно ищу взглядом табличку со знаком кемпинга, или какой-нибудь придорожной рыгаловки. А, вот мне кажется и повезло… Янгстаун, небольшой городок на 80-м шоссе, прямо между Питтсбургом и Кливлендом, ровнёхонько посередине, как прыщ на лбу у выпускницы прямо перед балом.
«Danny’s» встречает вонью прогорклого жира гамбургеров, и хлоркой. Мокрый пол… Старательно обхожу табличку, падая на один из этих диванчиков, обитых блевотно-зелёного цвета дермантином. Официантка, невысокая блондинка в клетчатом фартучке (прямо как из кино, надо же) с выпирающими зубами жуёт жвачку, протягивая мне меню. Хочется шлёпнуть ей по упругой заднице, чтобы зазвенело в пустой крашеной голове, и может тогда она перестанет жевать, словно корова. Сдерживаюсь.
– Ну, что будете заказывать?
– Не «Ну, что будете заказывать?» а «Доброе утро!» – сверлю девицу взглядом.
Тупая. Вижу невооружённым взглядом. На любителя и тупая. Убойное сочетание. Значит даёт всем без разбору. Обдумывает мои слова. В глазах – бегущая строка.
– Доброе утро, сэ-э-эр! Что будете заказывать?
– Уже лучше… Чашку кофе, чёрный, три кусочка сахара. Блюдо дня какое сегодня?
– Жареная курица, луковый соус, овощи-гриль и картофельное пюре.
– Значит, и блюдо дня. Кофе подайте сейчас, пожалуйста.
Кивает, как будто что-то запомнила. То ли я не с той ноги встал, то ли и впрямь она меня бесит так, что пулю ей в лоб пустить охота. Чтоб через затылок есть смогла.
Злой я всё-таки с похмелья. Соображаю медленно. По ящику, что по всем законам жанра установлен прямо над барной стойкой, крутят какие-то местные новости. Особо не прислушиваюсь. Мелькает на экране сисястая девица, дразнит своими дойками третьего размера, вываливая их прямо на стол сквозь тонкую, идиотскую блузку…
Кофе, мне нужен кофе. Срочно.
Словно по мановению волшебной палочки передо мной появляется чашка кофе. И ложечка, блестящая такая, что я даже вижу в ней своё отражение – смуглая рожа, встрёпанные тёмные волосы. Та ещё ебасосина. Особенно после самогона. Глаза наверняка красные, но я прячу их за стёклами очков-авиаторов. Пошло всё на хуй… ГИДРА, Кэп Америка, «Баки», ёб его мать, Барнс… Нет уж, ребята, я конечно, много где в своей жизни побывал, но на тот свет пока не тороплюсь, и «Кроссбоунсом» не хочу быть. Нахуй такую перспективку. И нет, не струсил. Благоразумно свалил, как только припекать стало. Пирс не поверил в то, что я ему сказал. Да что мне с его «верю-не верю»… Бабло на кармане, тачка под жопой, впереди запах приключений. Возможно, последних.
Пока ковыряю вилкой в тарелке, распихивая по разные стороны баррикады из картофельного пюре курицу и овощи, в рыгаловке народу прибавляется. Пара дальнобоев. К вони прогорклого масла добавляется запах пота и солярки. Садятся за стойку, что-то обсуждая в полголоса. Работяги. У одного на предплечье татуировка – череп и кости, и вязь на каком-то языке. Отсюда я не вижу точно, но что-то про жизнь и мать. Поднимаю глаза к телеку: прогноз погоды сменился каким-то наркоманским мультиком. То, что надо, как раз, чтобы отпустило мозги. Кофе немного разогнал кровь, теперь пора разогнать мозги. Но дальнобоям не нравится. Просят переключить, и кривозубая давалка, призывно улыбаясь, конечно переключает.
– Я, вообще-то мультик смотрел!
На мой голос два детины разом оборачиваются, чтобы понять, кто заговорил. Девица переводит на меня удивлённый взгляд. Чё, блядь кривозубая, уже забыла обо мне?
– Мужик, не шуми… Мультики дома посмотришь, с внуками…
– Ага, или в доме престарелых! – гогочет второй, подхватывая.
Девица несмело улыбается. Прячу солнцезащитные очки в нагрудный карман. Не то, чтобы я ими сильно дорожил, просто искать новые нет желания. Поднимаюсь из-за стола. Как только я подхожу вплотную к стойке оба дальнобоя напрягаются. Бросаю взгляд на официантку.
Кетти – значится на бейджике, приколотом к плоской груди.
– Кетти, значит… Будь добра, включи мультик обратно, – кладу пять баксов на стойку, не сводя взгляд с шоферюг.
Официантка деньги цапает, но канал не переключает.
– Живо, я сказал. Повторить?
Кетти испуганно кивает, нашаривая пульт, переключает канал на упоротый мультик. Так-то лучше. Возвращаюсь за столик, доедать свое блюдо дня.
За спиной ловлю какую-то возню. В начищенной до зеркального блеска чайной ложке вижу два кривых приближающихся силуэта и нырком ухожу от удара не дойдя до стола и пары шагов. Секунды застывают. Кулак размером с пивную кружку замирает в нескольких дюймах от моего виска. Теперь я отчетливо вижу татуировку – текст бессмысленен, зато вязь красивая. Перехватываю руку за запястье и несильно, так чтобы вывести из строя, бью снизу вверх по локтю верзилы. Две недели растяжения ему обеспечены. Впредь будет думать, на кого руку поднимать. Второй ошарашено таращит крохотные свиные глазки из-под козырька кепки.
– Ах ты су-ука! – ревёт, словно медведь, первый пострадавший.
Второму трудно развернуться между рядами диванчиков и столиков, не сбив с ног своего напарника.
– Отдыхай, пока можешь, – даю подсечку по ногам, роняя его на пол.
Пустая чашка из-под кофе подпрыгивает на столе, звеня ложечкой.
«Свинячьи глазки» с рыком летит на меня, пытаясь, на сколько это возможно с его массой, грациозно перемахнуть через барахтающегося на полу дружка. Один удар в грудь сбивает с него спесь и охлаждает пыл.
Кетти визжит за стойкой. Блядь, да можно не орать?! Башка и так словно в тисках. А твой пронзительный, сука, голос только ещё сильнее бесит. Кто ж тебе в глотку пилораму затолкал? Разворачиваюсь к официантке, прикладывая указательный палец к губам.
Красавец мущщина, волосы дыбом, глаза красные, ощерился в дикой улыбке, да ещё и молчать приказывает. Прекрасная картинка, сам никак не налюбуюсь. Но Кетти замолкает, зажимая себе рот руками. Правильно, так даже лучше – зубов твоих не видно. Швыряю ещё два бакса на стойку, перешагивая барахтающихся на полу придорожной забегаловки тюленей.
– За мусор на полу… – поясняю, подмигивая девице, и нацепив очки, удаляюсь.
Мультик так и не досмотрел. Досадно.
Сажусь в тачку. Двигатель безотказен, ревёт не хуже «Caterpillar», что не спеша прибывают на парковку рядом с кафешкой. Надо уезжать, пока эти два пособия по анатомии колобка не кинулись вдогонку. Спустя буквально восемь минут на выезде из города ловлю в зеркале заднего вида машину шерифа с включёнными проблесковыми. Пизда… Кетти настучала, или эти два жирдяя? Моргает дальним, требует прижаться к обочине. Ну вот, начинается…
– Ваши документы, сэр… – офицер Сильванни смотрит требовательно.
– Офицер, я что-то нарушил?
– Десять минут назад вы были в кафе «Danny’s»?
– Да, заезжал позавтракать… – не выхожу из машины, всё ещё надеясь на удачу.
– Разрешение на оружие есть? – спрашивает, заметив на заднем кобуру.
– Это с работы бывшей. Она пустая, взял как трофей… Можете посмотреть, если хотите… – на всякий случай не двигаюсь с места, а то пристрелит ещё, чего доброго.
– Да, будьте добры, давайте сюда.
Киваю и медленно протягиваю офицеру требуемое. Осмотрев, возвращает.
– Так чем могу быть полезен, офицер?
– Вы что-то знаете о нападении на двух водителей?
– Где?
– В кафе, в котором завтракали. Не поздно, кстати, завтракаете-то?
– Я поздно проснулся, – улыбаюсь, разглядывая жетон помощника шерифа, – и нет, о драке я ничего не знаю.
– Про драку я не говорил вам, сэр. Выйдите из машины, будьте любезны… – настаивает офицер.
Вот ведь чёрт, прокололся… Походу, байцзю ещё не выветрилось до конца. Придётся подчиняться. Не хотелось бы вновь влезать в драку. Не с властью, точно. Быстро ощупывает меня на предмет оружия. Да пусто, я чё, на ебанутого похож? Хотя, кого я спрашиваю, ясно же, что похож.
– Вы пили сегодня?
– Исключительно кофе.
– От вас стойкий запах алкоголя… На переднем сиденье ящик пива… Придётся пройти освидетельствование, – что-то чиркая в блокнотике, сообщает мне офицер.
Вот ведь дерьмо…
– Шеф, может решим этот вопрос как-то иначе? – не лелея особых надежд, спрашиваю.
Вдруг мне повезёт? Не везёт, тащит алкотестер.
***08.17.2018 12:21 p.m.
В отделении шерифа прохладно и пусто. А нет, не пусто. Уже две знакомые рожи что-то рассказывают не очень молодому шерифу. Раскраснелись оба. У того, кто на свинью похож откуда-то уже фингал на пол ебла. Это не моя работа, совершенно точно. Присматриваюсь. У того, что первый попал мне под руку ссажен кулак… А-а вот оно что, решили страховку получить за простой… Набили друг другу сосальники, и решили на меня свалить. Вот ведь непруха.
Но, пожалуй, пока воздержусь от комментариев. Походу, меня сегодня «примут» до выяснения обстоятельств. Помощник шерифа не слишком добро глядит в компьютер, принимая у «пострадавших» заявление, в то время, как шериф обращается ко мне. Ну да, это я. Сейчас начнётся: почему в розыске, за что в розыске, как сняли с вас статус разыскиваемого, как давно и по какой причине… Короче, яйца сейчас крутить начнут. Ну, приступим, что ли?
– Мистер Рамлоу, верно?
– Верно.
– За что в розыск были объявлены?
– Да как сказать… Всё по мелочи… Там нахулиганил, здесь подрался.
– А точнее?
– Шериф, у вас вся информация перед носом, на экране. Кажется, лучше, чем досье, я сам уже не расскажу, – вздыхаю.
Шериф кивает удовлетворённо, пролистывая мой «послужной список». После того, как в Нью-Йорке я сломал нос Кэпу, а он, само собой, свалил это на нападение Читаури, список можно продолжать бесконечно. Хорошо, что всё не внесли в моё досье.
– И сняты из розыска за…
– Да… За поимку особо опасного злодея, хоть он и не очень-то и убегал, – лениво ухмыляюсь.
Да пофиг, что там начиркано. Я-то знаю, почему с меня снят статус «разыскивается». Потому что надо дать понять, в чьих руках вся информация по проектам и по тем, кто в них замешан. И вовремя рвать когти. Безусловно, Александр Пирс уже объявил на меня охоту. Сейчас он думает, что даёт мне фору, чтобы я расслабился. Ага, держи карман шире. Другой разговор – почему он просто не удалил моё досье из всех баз? А лишь установил приказ об аннуляции. Хочет, чтобы при поимке меня светили по всем системам, не иначе. Это плохо…
– Зачем вы напали на этих парней?
– Я? Напал?
– Снимите очки, будьте добры… Да, вы напали в кафетерии на двух водителей.
Снимаю солнцезащитные очки, и так по перегару понятно, что я вчера не «Кока-колу» пил.
– Серьёзно? Вы этих двух кабанов видали? И меня на их фоне? Как я могу им что-то сделать без ущерба для собственного здоровья? – включаю игру в дистрофика.
Да, я не вышел ростом, не вышел шириной в плечах, но это мне только на руку всегда. Мало кто способен правильно оценить противника, особенно, если у него нет никаких выдающихся параметров. Это вам не Капитан Америка, где только по тому, как сильно трико обтягивает его зад, становится понятно – вот она, краса и гордость Соединённых Штатов, средоточие мощи и убойной силы. Мне-то куда до него. Ага, хех.
– Да, но девушка в кафе, Кетти Вилсон, подтвердила, что вы избили этих двоих. – щурится шериф, всё ещё изучая моё досье, но, скорее из вежливости, что ли.
– Хорошо, если я их избил, то почему руки целы? – кладу на стол грабарки.
Пальцы ещё потряхивает после вчерашнего, как и весь ливер. Щас бы ещё поспать часок-другой, а не слушать проповедь о хорошем поведении. Шериф понимающе смотрит на меня, внимательно изучая давно сбитые в мозоли костяшки рук. Никаких следов, ссадин или даже покраснений. Не бил я их. Почти.
– Что ж… Я в любом случае обязан задержать вас до выяснения всех обстоятельств, – вздыхает шериф.
Ну, прелесть. Что сказать. Хотя бы за гостиницу платить не нужно. Поднимаюсь, подталкиваемый рукой помощника шерифа.
– И что? – натягиваю грустную маску, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
– Переночуете сегодня в камере. Утром разберёмся с документами, и можете ехать.
– А почему не сейчас?
– Во-первых, от вас фонит так, что мне уже в пору закусывать. Во-вторых, вы совершенно необдуманно подрались с дальнобойщиками. А их тут останавливается целая толпа, и через час на трассе вас столкнут в кювет в качестве воспитательной меры. А мне это нафиг не надо. Переночуете, они разъедутся, и поедете по своим делам, мистер Рамлоу.
– Ох ты ж… Дак это вы о моей безопасности печётесь? – искренне восхищаюсь.
Нет, правда. Вот уж не ожидал. Думал, начнётся тупой допрос, почему избил, за что, зачем? А они, похоже, уже привыкли к подобным ситуёвинам. Повезло мне, что ли?
– Не угадали. Отчёт писать не хочу, – улыбается шериф, кивая помощнику в сторону камер.
С одной стороны такая трата времени для меня же хуже. С другой – Пирс ещё не в курсе, что флэшки у меня больше нет… Да похуй, высплюсь. Перед смертью всё равно не надышишься. А то, что я паду смертью храбрых в этом неравном бою с системой не вызывает у меня сомнений. Остаётся наслаждаться тем, что есть. Покормят через три часа. Всё лучше, чем и впрямь валяться в канаве на обочине. Растягиваюсь на шерстяном колючем одеяле. Красотень! Вырубает меня сразу же, не успеваю закрыть глаза.
====== глава 2. ======
“Ночь, Людмила, где тебя носило?”
08.17.2018 9:47 p.m.
В душе не ебу, что происходит, но на нарах меня буквально подкидывает: чей-то приятный голосок сквозь сон вползает в сознание. Клянусь последней бутылкой байцзю – явно не шериф. Зырю без палева, прищуривась. Опа, а вот и источник звука: миленькая блондиночка в обтягивающих круглую задницу джинсах и клетчатой рубашке.
Ну, привет, малыш… Приподнимаюсь на локтях, изучая фронт работ. Девица меня игнорирует, о чем-то воркуя с помощником шерифа. Перекатываюсь на бок, чтобы было удобнее её разглядывать. На вид ей лет двадцать-двадцать пять от силы. Невольно улыбаюсь, наблюдая, как пялится на ее сиськи помощник шерифа. И краснеет. Вот пиздюшонок, по любому мечтает её натянуть, а судя по тому, как яйца мнёт, девчонка – дочь шерифа.
Оборачивается и долго с интересом смотрит на меня. Подмигиваю, всё ещё улыбаясь.
– Привет, малыш.
– Элди, это что за бичара? – фыркает девица, возвращаясь к диалогу с помощником. – Твой папа его оставил, чтоб переночевал. Подрался с дальнобойщиками в “Danny’s”. – Он? – Говорят, я… – поддакиваю, падая на спину, и заводя руки за голову.
Знаем мы таких неприступных. Сейчас ты монашка-кармелитка, а через час святые покраснеют. Разглядываю потолок. На нём, как на египетских барельефах надписи, выцарапанные кем-то. Джони, Бонни, даты, звёздочка шерифа ещё нарисована. Лёгкие шаги к прутьям клетки. Запах духов и мыла. Ты ж моя золотая, так и знал, что подойдёшь…
– А как было на самом деле? – нависает надо мной, у прутьев.
Я ухмыляюсь и закрываю глаза. А не всё ли тебе равно, девочка? Молчит. И не уходит, что ли? Вскидываю бровь и приоткрываю один глаз. Улыбается. На отца не похожа, либо в мать либо в соседа.
– А на деле —я мультик хотел посмотреть.
– Даже так? – смотрит изучающе.
– Да.
– Мило… Как вас зовут?
– Брок. Брок Рамлоу.
Протягивает мне ладошку сквозь решётку, слегка наклоняясь. Я секунду пялюсь на сие действие, и, подумав, прижимаю тонкие пальчики к губам. Этикет он и в тюрьме этикет, не так ли? Ха, богом клянусь, через несколько часов эта крошка будет скакать на моём члене позади какой-нибудь забегаловки, так что только перья полетят.
– Дженни… – краснеет.
В серых глазах плещется игривость и недоверие.
– Я очень добрый. Честно! Можете спросить у шерифа, Дженни, – не могу сдержать улыбку, представляя, как натяну её, содрав эти чёртовы джинсы с её пышной задницы.
Дженни улыбается в ответ, не отводя глаз. Разгибается, и ещё раз бросив взгляд на меня, возвращается к рабочему столу помощника. Уходит, зазывно виляя карданом так, что я на всякий случай закрываю глаза, всё ещё ухмыляясь. Хороша, малышка. Уверен, ты побывала в паре-тройке гостинок этого милого городка. А зная, кто твой папаша – никто и не подумал ему накапать о твоих похождениях.
Не обижайся, младший помогатор, но я ей загоню сегодня по самые яйца. Смотри, щенок, и учись!
– Элди… Что нового? – словно ни о чём заводит разговор.
Я прямо таки шкурой чувствую игривые нотки в её голосе, и точно знаю, что предназначаются они не помощнику шерифа. Не ради него она тут задержалась, вот зуб даю. Что за пиздоблядский городок? С другой стороны, мне же лучше. Поворачиваюсь к этой парочке голубков спиной – стоит ещё вздремнуть…
– Эй, Брок, а это не твоя тачка на стоянке?
– «Импала 67»?
– Да… Как в кино прямо.
– Даже круче, малыш… Хочешь, завтра покатаю, – разглядываю любопытную девицу.
Она возвращается и стоит в изголовье койки, рассматривая в наглую сквозь прутья, как тигра в передвижном цирке. Беззастенчиво скользит взглядом к ширинке. Да я тебе и так всё покажу, думаешь, нет что ли? Ехидно усмехаюсь и подкидываю таз, устраиваясь поудобнее. За одно и демонстрирую интересующую её область. Поверь, котик, понравится. Не знаю, как тебе, а мне – точно.
– Ох, какое любопытное предложение, с удовольствием приму его.
– Ну, значит до утра?
– Значит, до утра. Спокойной ночи, Брок Рамлоу.
– Дженни! Дженни, дорогая… Что ты тут делаешь? – слушаю болтовню уже сквозь сон.
Шериф уволакивает свою круглозадую дочь, оставляя меня наедине с малахольным помощником. Как же, чёрт возьми, хорошо… Выспаться на кровати. В тишине. Но выспаться мне не дают: трещит рация, бормочет что-то дежурный, шастает туда-сюда проныра-помощник. На отходняках после байцзю меня накрывают шугняки – каждый шорох эхом отзывается в голове. Эх, сейчас бы тёлку эту помять, да как следует, чтоб вспотеть.
В какой-то момент наступает гробовая тишина, что я, не веря своим ушам, открываю глаза. Никого. Нихрена себе… Меня тут что, бросили? Одного?
Раздаётся стук каблучков. О, а вот и моя подружка Дженни.
– Эй, Рамлоу… Я все о тебе узнала, – склоняется к решётке, улыбаясь многообещающе, – не спишь?
– Не сплю… Где все?
– На вызове. Я позвонила с мобильника, вызвала на труп бомжа в мусорке на другой конец города… У нас с тобой двадцать минут, – звенит ключами от камеры, – пока они не прочухают, что вызов ложный.
А вот это уже то, что доктор прописал. Что вот так на неё подействовало? Моя тачка? Моя харизма? Или широкая известность в узких кругах? В прочем, это не важно.
Девица влетает в камеру так, что я не успеваю даже на нарах подняться. Садится мне на колени, пробегаясь пальцами по волосам. Ух, сейчас ты у меня попляшешь, малышка. Впиваюсь губами в жадный ротик, толкаясь языком внутрь. Её ладошка грубо цапает меня за ширинку, пока я лапаю её за грудь. Хватаю за волосы, оттягивая голову назад и обнажая тонкую, цыплячью шею. Свернуть её – три секунды. Целую в ключицу, срывая рубашку. Пуговицы с треском отлетают и разбегаются по полу. Из лифичка призывно торчит плотная, налитая грудь. Превосходная. Застёжки разлетаются в разные стороны, обнажая красоту. Соски сморщились, стали жесткими, такими жёсткими, что ими можно резать стекло. Кусаю, мну с удовольствием, так, что Дженни от боли вскрикивает и шипит. Потерпишь, сама пришла...
Ширинку распирает и яйца каменеют. Рывком стягиваю с задницы дочурки шерифа джинсы. А сучка успела подготовиться – без белья, гладко выбрита, даже жопа. Ставлю её на шконку раком, пинком раздвигая ей бедра. Пряжка на ремне джинсов бряцает об угол койки, пока плюю себе на ладонь, растирая слюну по горячей щёлке малышки. Ух, какая жаркая. Стонет, извиваясь, хоть я ещё и не начал.
Пошлёпав членом по её белокожей заднице, примериваюсь. М-м-м, обожаю баб с этого ракурса. Не пиздят, ждут покорно… Красота. Раздвигаю ягодицы, неспеша вталкиваясь. Ну, привет, радость моя, папочка Брок заждался… Внутри жарко, влажно и… не ахти как… Наклоняю Дженни вперёд, заставляя лечь грудью на шконку, и угол проникновения сразу меняется. Во-о-о, вот так поинтереснее будет.
Вдалбливаюсь в горячее молодое тело, слушая, как она стонет с придыханием. Двадцать минут, говоришь? Ну, значит, воспользуемся ими по полной. Когда у малышки начинают трястись от напряжения ноги, сажусь, широко разводя бедра. Хватаю за волосы… Можешь отдохнуть чутка.
– Ой, Бро-о-о-ок… Аккуратнее, – ноет.
– Не пизди… Соси давай, – затыкаю ей рот членом.
Девица знает дело. Язычок порхает, заставляя меня шипеть под напором её ротика. Берёт глубоко в глотку, профессионально. Тонкие пальчики пробегаются по бедру, подбираясь выше. Ох ты ж бля!
– Яйца не трожь! Иначе я тебя выпорю…
– Выпори… – шепчет, отрываясь от елды.
По подбородку бежит слюна, и Дженни отирает ее, размазывая. Сама напросилась, че сказать. Сдавливаю глотку пальцами, поднимая с колен, втаскиваю девчонку на шконку, поворачиваю к себе спиной, вжимая лицом в шерстяное одеяло. Навалившись всем весом, врываюсь в горячую киску, продолжая сжимать пальцами горло сучки. Она хрипит, шипит и стонет, пока я вбиваюсь в неё на всю длину с оттягом. Отклячивает задницу, приподнимая таз. Яйца шлепают по белой коже всё быстрее.
Вот это жопа, я вам скажу… От души шлёпаю ладонью по ягодице, так что она аж звенит. Тут же проступает сперва розоватый, затем заметно алеющий след пятерни, кое-где даже полопались мелкие сосудики. Будет знатный синяк. Девица вскрикивает, сжимаясь внутри. О, да… Плохих девочек надо наказывать… К шлепкам яиц по ляжкам примешиваются шлепки по заднице. Дженни сперва взвизгивает, а потом насаживается всё активнее и активнее, вихляя похожей, если смотреть сверху, на сердечко жопой. Главное, теперь не проебать вспышку.
Пара движений, и я спускаю ей на спину, вовремя вытащив. Клейкая малафья забрызгивает ей крестец. Ащ-щ-щ… Ух, как хорошо… По спине течёт пот, по ляжкам сучки – соки. Засовываю ей между ног ладонь, второй рукой вжимая между лопаток в матрас. Дженни хрипит, подаваясь назад и насаживаясь на пальцы. Кусаю её раскрасневшуюся задницу.
– Всё, вали давай… – вытираю руки и член о край её рубашки.
Дженни садится на шконке, поправляя растрепавшиеся волосы, пытаясь втиснуться в джинсы. Пуговицы раскатились по всей камере, собирать бесполезно. Раскраснелась не только её жопа: вон, щеки тоже горят, глаза дикие. Времени маловато, а то бы я оторвался по полной, но и так годится.
– А ты хорош для старика, – усмехается, – повторим утром? В твоей тачке…
– Угу… – застёгиваю ремень, чувствуя себя превосходно.
Приятнее всего сейчас мышцам спины – ощущение такое, будто получил офигенный массаж: слабость, легкость и кайф. Яйца отпустило, а то думал, разорвёт к чёртовой матери. Неплохо для перепиха по-быстрому. Дженни выпархивает из моей клетки, сыто урча и подмигивая, запирает замок.
Такое впечатление, что эта дурёха решила, будто я её личный котик, к которому можно прийти поиграться. Ох уж эти малолетки наивные… Растягиваюсь во весь рост на нарах. А тут и ничего в целом. Кормят, тишина, ещё и потрахаться можно, короче, голодным не оставят…
Прямо-таки курортная зона. Но задерживаться желания нет. Раз за мной ещё не пришли, значит у меня действительно есть фора. Нельзя просирать такой шанс. Ну его нахер, утром свалю из города, как только шериф щёлкнет замками.
***08.18.2018 3:21 a.m.
Среди ночи просыпаюсь от какого-то подозрительного шума. Шериф сопомощники бегают, словно тараканы по кухне студенческой общаги.
Невольно навостряю уши. Что-то интересное намечается в этом курятнике?
– Эй, что стряслось?
– Тебе какое дело? – фыркает заместитель шерифа Сильванни, Элди мать его ети.
Пожимаю плечами, и правда, какое мне дело. Один хрен, пока обсуждать будете, я всё так или иначе услышу. В камере сумрак – из кабинета шерифа тускло светит лампочка, но, зараза такая, прямо в глаза, и это мешает. Отлежал все бока о жёсткие нары, и решаю, что хватит, надо вставать.
Трезвость – не лучшее моё состояние. Нервы натянуты, как струна, руки чешутся чем-то заняться. Злит каждый звук, каждый шорох и движение. Но больше всего злит бездействие. Надо куда-то деть накопившуюся дурь. Пока шериф с помощником носятся как обосравшиеся котята, заканчиваю разминку и перехожу к плиометрике, нагружая руки и спину. Не самые мои любимые упражнения, но в ограниченном пространстве то, что нужно, чтобы убить время и нагрузить тело.
– Эй, ты! А-ну, ляг на койку… – рычит недовольно помощник шерифа, зло бросая на меня взгляд.
Молча киваю, досчитывая до ста. Подход выполнен.
– На место, я сказал! – рявкает уже грубее.
Прикидываю, ответить сейчас, или дождаться утра и расколотить ему ебучку. Руки так и чешутся поправить римский профиль. Что ж такое со мной? Решил ведь начать всё с чистого листа, как законопослушный гражданин... Ан нет, всякие тараканы под ногами путаются, сбивают с пути истинного.
– Чё злой такой? Дочка шерифа не дала? – усмехаюсь, отдышавшись.
Так и подмывает съязвить, сморозить гадость. Помощник замирает оторопело в метре от решётки. Смотрит, как оленёнок в свете фар – такими же наивными чёрными глазами. Подходит к прутьям вплотную. Ой, боюсь-боюсь...
– Дженни увезли в неизвестном направлении… Так что заткни хлебало…
О как… Девица прыгнула в первую попавшуюся тачку и сделала ручкой папаше и этому зануде-помогатору? Молодец, не думал, что она настолько сообразительна. Из этого городка надо валить, тем более, если с ней только ленивый не был. Ну, что я могу сказать? Счастливого пути, крошка!
– Вернётся, – падаю на нары, – как только деньги кончатся.
Тело звенит после тренировки, и в этом есть какой-то кайф. Гораздо более стоящий, чем перепихон. Мышцы рук обманчиво потеряли в силе. Чуть потряхивает, и гудит в ногах, зато сердце наконец выровняло бег и больше не трепыхается, как канарейка в кошачьих лапах. Не буду больше столько пить. Меньше буду, больше – нет.
– Всё, заткнись! – рявкает помощник шерифа.
Я уже не смогу уснуть – говорят, любопытство погубит кота. А я хоть и не кот, но очень любопытный, особенно когда туплю в тюряге, не находя себе иного занятия. Разве я вам этого не говорил ещё?
====== глава 3. ======
Немного об искусстве и конечно, красный «Mack Pinnacle».
08.18.2018 7:01 a.m.
Вот знаете, за что я не люблю простой в делах? Апатию и бездействие? За то, что вся эта прелесть убивает драгоценное время. Казалось бы, что такого в том, что я провёл ночь в камере? А вот что – мог бы уже быть где-то на Среднем Западе, завтракая в очередной придорожной забегаловке.
Не сказать, что я боюсь, что Пирс меня разыщет. Это лишь дело времени, но и сидеть на месте не охота. Я прекрасно отдаю себе отчёт в его и моих возможностях. Для него, Председателя Совета Безопасности, я – кровавое пятно на деловой репутации, которое можно вывести только приложив усилия. Когда мы начинали работать, я вполне удачно выторговал у этого начинающего Гитлера амнистию по всем фронтам: Пирс подчистил моё досье, «простив» кое-какие грешки юности. Иначе просто мне было не попасть в Щ.И.Т с моим «послужным списком». Ох, и бурная была у меня молодость, надо вам сказать. Много чего успел до ГИДРЫ наворотить… Как на электрический стул не попал – не знаю. Наверное, в рубашке родился. Спросил бы у матушки, да знать бы ещё где она теперь закопана.
А последнее время приходится следить за своими поступками, чтобы не светиться в полиции. Сегодняшнее задержание не в счёт, у всех бывают проколы. И всё бы ничего, но в этой праведной жизни, которую мне приходится вести, есть один огромный, я бы сказал гигантский недостаток – скука! А как вы понимаете, шило в жопе и скука – две вещи несовместимые.
Утро наступает слишком медленно. Моё терпение уже на исходе, когда появляется заместитель шерифа. Вид у него не ахти какой. Глаза красные, весь помятый, как будто из мусорного бака выпал.
– Эй, Дилдо… – окликаю, когда он демонстративно проходит мимо камеры, звякая ключами.
– Я – Элди, козёл… – шипит, как чайник.
– Да? Извини, не расслышал с первого раза… Так, что, когда меня отпустят?
Помощник шерифа смотрит исподлобья. Чё, не отпустишь, кошкин сын? Да ладно, я ж пошутил на счёт дилдо.
– Шериф приедет, и выпустит, а у меня приказа не было.
– И когда он приедет? А то у меня уже задница одеревенела от вашего гостеприимства.
