Текст книги "Королева плоти (СИ)"
Автор книги: IRKQ
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Опусти оружие, приятель, – хрипло крикнул убийца. – Я не трону тебя. Спокойно иди по своим делам.
– Это и есть мое дело, мудила, – Гарретт переключил мощность на минимум. – Брось пушку и ложись на землю.
Пистолет полетел на асфальт; противник, сцепив руки за головой, медленно опустился на колени, все еще странно улыбаясь. Миллер слишком поздно понял, что означает такое похвальное послушание. Уже оборачиваясь, он почувствовал как в левой части головы разливается успокаивающая боль; ружье выпало из ослабевших рук.
Перед тем, как рухнуть в пустоту, Гарретт увидел мерцание призрака и то, как двое неизвестных устремились к нему в объятия и расплылись в сомкнувшейся темноте.
* trocito (исп.) – крошка
========== Глава 4. Визит ==========
– Гарретт! Гарретт, ответь!
Рация молчала, и каждая секунда этой тишины впивалась маленькими острыми зубками в самообладание Эдуардо. Он петлял среди темных улочек, постоянно натыкаясь на тупики или решетки; казалось, что серые грязные стены насмехаются и специально стараются запутать его, то плотно смыкаясь вокруг, то стремительно разбегаясь в сторону, с ухмылкой обнажая артерии улиц. Редкие отсветы окон не помогали найти дорогу, складывая на асфальте путаную мозаику, и фонари, испуганные свидетели всех тайн ночи, не хотели помочь, стыдливо отвернувшись к дороге.
И рация молчала.
Эдуардо тяжело привалился к стене, пытаясь отдышаться, еще раз – скорее по инерции, чем сознательно – хрипло выдохнул имя друга. В плотной тишине его голос прозвучал глухо и безнадежно, шипением отозвавшись среди сплетения проулков.
Очень тихо.
И очень механически.
Эдуардо моргнул, соображая. Снова поднял рацию.
– Гарретт, – негромко произнес он, напряженно прислушиваясь.
– …ретт, – покорно повторил искаженный голос, и Эдуардо решительно направился на противоположную сторону улицы. Достигнув тротуара и повторив вызов, он понял, что не ошибся с направлением – совсем рядом он отчетливо расслышал шипение рации Миллера.
Ривера включил фонарь; неровный свет пробежал по стенам домов и споткнулся о колесо небольшого грузовичка, припаркованного в соседнем проулке.
– Он выронил рацию, – прошептал Эдуардо, направляясь к грузовику. – Он выронил рацию, выронил рацию, выронил…
Свет фонаря упал на перевернутую коляску.
– Гарретт, – в горле пересохло, и имя прошелестело в ночном воздухе, медленно угаснув в глубине переулка.
Миллер лежал на ступеньках, неестественно широко раскинув руки, все еще сжимая протонное ружье. Пряди рыжих волос прилипли к лицу, странно завиваясь на лбу; подойдя ближе, Ривера увидел, что это кровь. Его желудок предательски заныл, и ледяная петля страха сдавила горло – на несколько секунд мир поплыл перед глазами, а воздух загустел, мешая вдоху. Собравшись с духом, Эдуардо сжал запястье друга, пытаясь нащупать пульс – и рассмеялся от облегчения, почувствовав уверенный ритм бесстрашного сердца.
– Я нашел Гарретта, он ранен, – сообщил он в рацию, все еще нервно посмеиваясь. – И без сознания.
– Оставайся с ним, – сразу же отозвался Игон. – Роланд уже едет к вам.
Гарретт пошевелился и слабо застонал.
– Мертвого разбудишь… Эдди…
Он попытался приподняться, но из-за слабости чуть не упал прямо на ступеньки, как будто стремился получить удар еще и по затылку; Эдуардо удержал его и с трудом усадил в инвалидное кресло.
– Тебя неслабо приложили, гринго, – выдохнул он, нервно улыбаясь, и указал на приоткрытую дверь. – Может, там найдется бинт. Побудь пока здесь.
– Там был какой-то парень, – тихо произнес Гарретт; его лицо, испачканное в крови, ожесточилось. – Они искали его. Посмотри… Может, ему удалось спрятаться или…
Эдуардо кивнул и скрылся в глубине бара.
***
Ни сбежать, ни спрятаться парень не сумел – арбалетная стрела настигла его возле стойки и пробила горло. Он лежал на полу, среди опрокинутых барных стульев; свет в зале не горел, столы были прибраны, и на первый взгляд казалось, что парень – совершенно обычный, каких в городе встречаешь сотню за день, – просто перепил и вырубился, а бармен по какой-то причине оставил его здесь до утра. Приблизившись, Эдуардо заметил вторую стрелу, вошедшую прямо в грудь.
Преодолев внезапный приступ страха
о Господи, он схватит меня, как только я наклонюсь
он проверил пульс. Сердце не билось. Тело еще не остыло, хотя никакая реанимация не помогла бы – лужа густой крови, в которой отражалась блестящая вывеска с названием заведения, уже растеклась по полу, норовя забраться под стойку.
Эдуардо обошел зал и обнаружил выключатель; при свете он почувствовал себя несколько увереннее, хотя и избегал смотреть в сторону трупа. За барной стойкой нашлась аптечка, и, вытряхнув на стол ее содержимое, он нашел бинт и какое-то дезинфицирующее средство. Машинально сунул в карман коробок спичек, валявшихся рядом с кассой.
Рация ожила и выплюнула в тишину зала голос Роланда.
– Эдуардо, скажи точно, где вы. Мы уже въехали в ваш квадрат.
– Бар «The Booze*», – он посмотрел на раздражающе яркую вывеску над стойкой. – Поторопись, компадре.
– Еду, – коротко ответил Джексон и отключился.
Эдуардо двинулся к заднему выходу, чтобы позвать Гарретта в зал, когда свет за его спиной мигнул несколько раз – лампы неприятно защелкали – и погас. Духота, царствовавшая в баре, отступила, и по полу пробежал неприятный холодок, совсем нетипичный для лета. От этой прохлады счетчик очнулся и издал отчаянный треск, который захлебнулся в плотной темноте, захватившей зал – погасла даже раздражающая вывеска над стойкой. Эдуардо показалось, что столы, воспользовавшись ситуацией, незаметно окружили его, сомкнув свои ряды; без света все вокруг приобрело особенно зловещие очертания. Медленно, шаг за шагом, он начал передвигаться к выключателю, стараясь не выпускать из виду тело на полу, чтобы утихомирить собственные мрачные фантазии, не вовремя засевшие в голове.
Холодок с пола, вцепившись ему в ноги, стал понемногу подниматься выше, вызывая дрожь во всем теле, и Ривера собрался уже окликнуть Гарретта, но в этот момент услышал тихий стук по стеклу.
Не смотри, там ничего нет, не смотри, там ниче…
За окном, в неровном свете фонаря, он увидел неестественно высокую нагую женщину, прижавшуюся к стеклу. Ее серое круглое лицо было отталкивающим и в то же самое время до странного притягательным; правильные, крупные черты постоянно менялись, искажаясь и принимая невообразимые формы, как будто под ее кожей беспокойно копошились змеи. Глаза, желтые и безжизненные, пугали своей омертвелостью – их пустой взгляд был неотрывно прикован к Эдуардо. Длинные волосы прилипли к телу, спускаясь до самых грудей, полностью покрытых маленькими алыми язвочками, которые пульсировали в такт постукиванию длинных изломанных пальцев – приглядевшись, он насчитал пять фаланг на сером мизинце, испещренном алыми разводами. Живот женщины был странно раздут – не округлен, как при беременности, – и постоянно шевелился. Тонкая кожа на нем непрерывно растягивалась, поддаваясь ударам
сейчас она лопнет и все это вывалится наружу
и толчкам, так, что иногда на ней становились видны четкие отпечатки рук или лиц.
Тонкий палец медленно двигался по стеклу, издавая гадостный скрип, пока наконец не замер, четко указывая на мертвое тело у стойки, и в этот момент ПКЭ-счетчик перешел с треска на истошный вопль. Эдуардо, зачарованно глядевший на женщину, сбросил оцепенение, выхватил ружье, крикнул в темноту зала: «Гарретт!» и тут почувствовал, как стремительно намокает его перчатка – рана на руке открылась, и ладонь начала пульсировать едкой болью. В мертвых глазах мелькнуло подобие интереса, и палец снова переместился – теперь быстрее, оставив на стекле смазанный длинный след. Женщина медленно улыбнулась – ее губы растягивались все шире и шире, пока их кончики не достигли края впалых скул. Этот оскал, нечеловеческий и даже не звериный, обнажил целую армию крупных и острых зубов. Их плотные ряды чуть разомкнулись, выпустив на волю мясистый серый язык, в неверном отблеске фонарей больше похожий на кусок переваренного мяса; медленно, словно дразнясь, женщина провела языком по стеклу и, продолжая скалиться во весь рот, медленно отступила в темноту, указав на труп.
Он принадлежит мне.
Этот голос, сухой и хриплый, прозвучал отовсюду, завибрировав в воздухе, от чего у Эдуардо застучало в висках, а голову сдавило жестким обручем. На мгновение перед глазами поплыли яркие пятна, и он увидел, что вывеска над стойкой снова замигала. Почти одновременно с этим ПКЭ-счетчик сбавил обороты истерики, а свет в зале, мигнув пару раз, вернулся.
– Эдди? – Гарретт, бледный, но уже бодрый, вкатил в зал. – Скажи, что у меня нет галлюцинаций, и ты на самом деле кричал.
Ривера кивнул, наблюдая в окно, отмеченное отпечатком пятифалангового пальца, за тем, как возле бара тормозит машина.
***
Роланд рассеянно осматривал зал, выслушивая сбивчивые рассказы Гарретта и Эдуардо. Кайли сосредоточено – даже придирчиво – изучала показания счетчика, приближаясь то к трупу, то к окну, за которым, по словам Риверы, появилась зубастая женщина-призрак, и тихо переговариваясь с Игоном по рации. Моника, скинувшая свой пиджак еще в машине – без него она казалось совсем тонкой и немного нескладной, – помогала ребятам перевязывать их раны. Роланд подозревал, что дело тут вовсе не в альтруизме, просто так ее диктофон был ближе к рассказчикам.
Он взглянул на перчатку Эдуардо, потемневшую от крови, потер виски, пытаясь прогнать тупую головную боль, навалившуюся еще перед выездом, и нагнулся к телу парня.
– Черт, на вид ему лет двадцать пять. Думаете, убийцы как-то связаны с тем призраком за стеклом? Может быть, они как-то… метят жертв? – Джексон выпрямился и внимательно посмотрел на Гарретта. – Тебя ведь они не тронули? Так почему он? Почему кто-то убил бармена?
– Правильный вопрос – почему кто-то убил бармена и известного мецената, – Кайли отвлеклась от счетчика. – Почему именно они?
Моника, туго затянув бинт на руке Эдуардо – тот недовольно поморщился, – взяла с ближайшего столика салфетку и приблизилась к телу, стараясь не испачкаться в крови. Осторожно, сквозь салфетку, ухватилась за язычок молнии и расстегнула легкую куртку.
– Эй, зачем… – начал Роланд, но тут журналистка извлекла из внутреннего кармана водительские права бармена.
– Дерек Стоун, двадцать четыре года, – она выпрямилась и показала документ остальным. – Живет… жил в конце этой же улицы.
– Нам что, надо просто вломиться туда? – усмехнулся Ривера.
– Считаешь, это будет легче сделать, когда полиция уже займется убийством? – спокойно парировала Моника. Она ловко вернула на место права и, ощупав карманы, извлекла на свет брелок с парой ключей. Вытянула руку, показывая его охотникам, поочередно посмотрела на каждого – нахмуренного Эдуардо, озадаченного Роланда, заинтересованную Кайли и улыбающегося Гарретта.
– Эй, давайте сделаем это, – с энтузиазмом воскликнул последний. – Спорим, я доеду туда раньше, чем вы на машине?
– Ты должен дождаться полиции, это ведь ты видел нападавшего, – Роланд обернулся к Кайли. – Я проверю квартиру, а вы с Эдуардо разыщите мистера Стотча. Возможно, он сможет рассказать больше про Кару Уилкс. Встретимся в башне.
***
Замок открылся совершенно бесшумно, впустив Роланда и Монику в маленькую чистую квартирку. Близился восход, и сквозь жалюзи пробивался мягкий утренний свет, открывавший скудность обстановки. У самого входа располагалась кухня – плита, две тумбы и холодильник. Посреди комнаты стоял короткий старенький диван, тщательно укутанный шерстяным темным пледом; напротив него устроились телевизор и несколько видеокассет, аккуратно сложенных на полу. В углу, у двери, ведущей в спальню, притаилась длинная полка с пятью книгами и парой фотографий. Стены пустовали – ни картины, ни лишнего гвоздя; заглянув в спальню, Роланд увидел все ту же сдержанность – кровать, тумбочка рядом и вмонтированный шкаф для одежды. Больше ничего. Ни стола, ни кресла, ни даже лишней неразобранной коробки.
– А парень не барахольщик, – тихо заметил он. – Нам повезло, что он живет один. Хотя забираться сюда было неправильно.
– Тогда зачем пошел? – Моника исследовала шкафчики на кухне и нашла там только посуду; содержимое холодильника составляли две бутылки пива и карри. – Кайли, кажется, ничего не имела против визита сюда.
– Это все не так просто, – Роланд обследовал ванную, оказавшуюся такой же пустой. – Во-первых, я старше, и могу быть осторожнее. Во-вторых, если идет Кайли, то идет Эдуардо, а если полиция ловит Эдуардо на проникновении в чужую квартиру – у него будут большие проблемы. У них обоих будут проблемы.
– Значит, ты так их защищаешь? – Моника изучила названия книг на полке. Ничего примечательного. Пара детективов Чейза, справочник по коктейлям. Она взяла с полки рамку с фото, рассеяно повертела ее в руках. – Или это недоверие?
– Это нужно для статьи или как? – огрызнулся Джексон. Он закончил осмотр спальни и теперь стоял в дверях, совсем рядом с журналисткой. Смутившись своей резкости, добавил немного невпопад. – Думаешь, это его девушка?
Моника взглянула на фотографию. Дерек, в солнечных очках и дурацкой панаме, лежал на песке рядом с блондинкой в черном сплошном купальнике, вовремя закрывшей лицо большой шляпой. Ничего особенного. Вот только…
Она протянула руку и подняла жалюзи, поднесла рамку к свету. Стекло блестело, отражая первые лучи солнца, и Моника нетерпеливо отогнула ограничители и вытащила фотографию. Пригляделась внимательнее.
– Любопытно, – она показала ногтем на предплечье Дерека, и Роланд увидел нечеткий рисунок. – Я видела почти такую же татуировку. Или очень похожую. На жертве убийства, которое произошло три дня назад, – Моника нервно рассмеялась; ее руки метнулись к пачке сигарет, но она вовремя опомнилась. – Говнюк Стив.
– Стив?
– Стив. Высокомерный маленький ублюдок из нашей газеты, – журналистка аккуратно вставила фото обратно в рамку и быстрым движением сунула ее в свою сумочку; Роланд заметил, но промолчал. – Мне надо найти телефон.
***
Гарретт вернулся в башню первым. Часы показывали половину шестого утра, но Жанин была уже на месте – либо пришла на работу с первыми лучами солнца, либо и не думала уходить, пока все «дети» не вернутся после ночных приключений. Понять это по ней было невозможно – макияж был безупречен, и пудра надежно маскировала – если приходилось маскировать – все следы бессонной ночи.
Сэндвичи и кофе пришлись кстати, особенно перед головомойкой, которую устроил Игон. Гарретту нечего было сказать в свою защиту, и поэтому он только послушно кивал, соглашаясь со всеми обвинениями в безрассудстве и нарушении правил. Он слишком уважал Спенглера, чтобы пытаться оправдываться или спорить, и не собирался убегать от ответственности.
Воспитательный процесс был прерван только по возвращению Кайли и Эдуардо. Обычно их появление сопровождалось перепалками, и башня сразу наполнялась шумом; но сейчас оба были притихшие, приунывшие и напоминали парочку провинившихся котов.
– Энди Стотча никто не видел после того, как он дал показания в полиции, – объявила Гриффин. – Его невеста сказала, что он не приходил домой ночевать, и никто в доме мисс Уилкс, ни в ее офисе не сказал ей, куда он подевался.
– Должно быть, он мертв, – внес свою лепту Эдуардо. – И я точно скоро присоединюсь к нему, если не посплю хоть пару часов, – он собрался завалиться на диван, но Кайли успела перехватить его и подтолкнула в сторону компьютера.
– Не так быстро, лентяй. Ты найдешь все, что сможешь, об этой женщине, пока я сдаю все данные по нашим призракам Игону.
Ривера закатил глаза, но не стал спорить; Гарретт присвистнул.
– Что это с ним? – вполголоса спросил он у Кайли. – Наш мальчик в порядке?
– Наш мальчик позвонил своему брату, чтобы узнать о судьбе Энди Стотча. Кажется, Карлос был не в восторге, – девушка поежилась и пристально взглянула на Миллера. – Он будет в порядке, просто… Не доставай его сегодня, ладно?
– Как скажешь, мамочка, как скажешь, – Гарретт подмигнул ей. – Не стану огорчать нашу дорогую Эдвину.
Роланд и Моника вернулись только в восемь утра, притащив две внушительные канцелярские папки и несколько конвертов. Им удалось ухватить по чашке кофе перед тем, как подняться к Игону, но еды, благодаря стараниям Лизуна, уже не осталось.
– Вот копии отчетов о вскрытии парня из кофейни, профессор, – Моника отдала Спенглеру конверты. – Там все результаты.
Игон кивнул, ловко вскрыл конверты и быстро пробежался по отчетам. Кивнул еще раз – озадаченно – и внимательно осмотрел собравшуюся команду, сохранявшую в лаборатории почти торжественную тишину. В это утро вера и наука смешались воедино на третьем этаже башни; Игон не мог, не имел права разочаровать своих учеников. Они все ждали – его напутствий, его разъяснений, его решений.
И он заговорил.
Booze (англ.) – попойка
========== Глава 5. Исследование ==========
Полностью захватив внимание своей маленькой аудитории, Игон начертил на карте круг с центром в точке ночных наблюдений Роланда и Кайли.
– Исходя из полученных вами показаний, я сузил диапазон перемещений Габу. Гарретт видел, что эти двое телепортировались прямо из переулка, – центр второго круга профессор отметил возле бара и указал на образовавшееся пересечение. – Логично предположить, что они обосновались в этой зоне. Всегда есть вероятность того, что из бара они переместились куда-то еще или постоянно меняют свое местоположение, но в первую очередь мы все равно должны проверить здесь.
– Выходит, мы так ничего и не получили, кроме еще одного трупа, – вполголоса проворчал Эдуардо, однако Спенглер прекрасно его расслышал.
– Не спеши с выводами. Благодаря вашей работе я смогу перенастроить бластеры так, чтобы лишить демона способности телепортироваться, пусть и временно. Впрочем, вам надо опасаться не самого Габу, а его хозяев.
– Эй, они не такие уж и крутые, – бодро сказал Гарретт. – Одному из них я уже надрал задницу, так что если наши девочки и Роланд позаботятся о его подельнике – дело в шляпе.
– Я говорил не о стрелках, которые на тебя напали, – Игон развернул монитор к своим слушателям. – Думаю, они и сами не знают, с какими силами связались. Сам по себе Габу безвреден, однако он был в подчинении у существа, нашедшего отражение в легендах по всему миру – Индии, Новой Зеландии, обеих Америках, Африке… Этот демон являлся в разных формах, в мужском и женском обличье. Некоторые племена описывали его как гигантского паука с человеческим лицом, другие изображали в виде уродливой старухи или беременной женщины, третьи видели воина-скелета. Одно из описаний полностью совпадает с тем, что рассказал Эдуардо. Это создание называли Пожирательницей, Царем Голода, Повелительницей Плоти, Оскаленной Смертью. Он соблазнял людей на поедание себе подобных, обещая им за эту силу, власть и прочие блага, иногда даже бессмертие, – Игон перевел дух, пока охотники вглядывались в нечеткое изображение демона на экране.
– Значит, они каннибалы? – Роланда передернуло от отвращения. – Исполняют волю этого Царя Голода?
– Может, они оставляют тела жертв в качестве дара своей повелительнице? – задумчиво произнесла Кайли. – Тогда неясно, почему та явилась в бар, но не в поместье Кары Уилкс. Пока многое не сходится.
– Да, нам известно слишком мало. Все записи, которые я смог найти, неполные и довольно бессвязные, поэтому я посчитал нужным обратиться к специалисту по археологии, который занимался изучением подобных культов. Доктор Нил Элрой, сотрудник Национального Исторического Музея, – Спенглер постучал пальцем по бумагам, которые передала ему Моника, привлекая внимание своей маленькой аудитории. – Он был убит за два дня до Кары Уилкс. Согласно отчету, его застрелили. Из арбалета.
Охотники переглянулись. Гарретт присвистнул.
– Интересное совпадение.
– Но есть и поинтереснее, – мрачно сказал ему Роланд. – На теле доктора Элроя и бармена обнаружились одинаковые татуировки. И они появились точно не после смерти. Это должно быть как-то связано с нашими убийцами.
– Бармен, благотворитель и доктор наук, – в задумчивости произнесла Кайли. – Доктор наук, благотворитель, бармен… Всех троих связывает способ убийства, – она оживилась. – У Элроя и Стоуна были татуировки – значит, должна быть и у Кары Уилкс, если она не случайная жертва. Нам нужно в морг.
– Раз все началось с Элроя, заодно заедем в музей и узнаем, над чем он работал в последнее время, – подхватил Роланд. – Давайте, ребята. Если сделаем все быстро – успеем немного отдохнуть перед вечерней вылазкой к логову стрелков.
– Отлично, – бодро сказал Гарретт, опередив глухие возражение Риверы. – Если разделимся, сможем сделать все быстро. Мы с Эдди съездим в морг, а вы с Кайли – в музей.
– О нет, только не ты, – в дверях показалась Жанин. – Тебе нужно принять лекарства и отдохнуть, – она погрозила Миллеру пальцем, предупредив поток возражений.
– И никаких «разделимся», – добавил Игон, печально глядя на своих подопечных. – Хотелось бы избежать новых травм.
Возражений не последовало. Через несколько минут неутомимый Экто–1 снова отправился в путь по городским улицам.
***
– Доктор Элрой вернулся с раскопок только в прошлую субботу.
Четкий голос доктора Оливии Хейли заставлял Эдуардо нервничать и он изо всех сил старался стать незаметным, надежно – как ему казалось – спрятавшись за спиной Кайли. Коллега доктора Элроя напомнила ему преподавательницу истории из университета – он посещал эти лекции по настоянию Игона, и давались они ему с большим трудом не в последнюю очередь из-за строгой и до безобразия аккуратной профессорши. Несмотря на то, что они шли позади доктора Хейли, развившую для своих лет удивительную скорость, Эдуардо как будто чувствовал на себе ее надменный и неодобрительный взгляд, и от этого ему было особенно неуютно среди пустых гулких коридоров музея. Однако, он честно пытался сосредоточиться на разговоре.
– Над чем доктор Элрой работал в последнее время? – спрашивал Роланд.
– Западная Африка, как и обычно, – сказала доктор Хейли, не оборачиваясь. – Последние раскопки заняли у него больше полугода. Группа обнаружила руины подземного храма в Нигерии. Я была бы рада рассказать вам подробности, но доктор Элрой должен был представить подробный отчет об экспедиции только в конце этого месяца. Насколько я могу судить, поездка была успешной – группа привезла с собой много экспонатов.
– Нам можно будет осмотреть их?
– Большая часть из них на очистке и реставрации, – отчеканила доктор Хейли, остановилась у одной из дверей и достала из кармана халата огромную связку ключей. – Остались те экземпляры, которые доктор Элрой не успел внести в каталог. Они здесь, у него в кабинете, – замок в двери тихо щелкнул.
Три счетчика сработали одновременно, и их угрожающий хор ураганом промчался по безмолвным коридорам музея. Одной долгой секундой позже три прицела протонных ружей – и объектив фотокамеры Моники – оказались направлены на дверь.
– Отойдите, – бросил Роланд оцепеневшей от удивления Оливии и оглянулся на Кайли с Эдуардо. – На счет «три».
– Три!
Роланд толкнул дверь, и охотники ворвались в просторный темный пустой кабинет, на одно мгновение освещенный фотовспышкой. Счетчики запели чуть громче, но если призраки и таились в полумраке, то выдавать своего присутствия они не собирались.
Медленно и осторожно, почти ежесекундно сверяясь с показаниями счетчика, Эдуардо подошел к длинному деревянному ящику в глубине кабинета. Переглянувшись с коллегами, отодвинул в сторону крышку, молясь, чтобы из ящика не появилось нечто… голодное.
– Это просто камни, – с облегчением произнес он. – Ничего особенного.
Моника за его спиной снова защелкала своим фотоаппаратом, но это длилось недолго – свет зажегся, и в кабинет твердой походкой вошла раскрасневшаяся доктор Хейли.
– Что еще за представление, мистер Джексон? – ледяным тоном обратилась она к Роланду. – Я думала, вы обойдетесь без этих дешевых фокусов.
Тот смущенно развел руками, и Кайли пришла ему на помощь.
– Нам надо взять это для исследования, – с самой очаровательной улыбкой произнесла она, указывая на ящик.
Спустя очень сложные полтора часа, наполненные уговорами, спорами, аргументами, призывом директора музея и звонками Игону, Роланд и Эдуардо, взмокшие, но ликующие, загружали в Экто–1 таинственный ящик из кабинета доктора Элроя под неодобрительным взглядом Оливии Хейли.
***
Морг был последним – после лекций – местом, которое Эдуардо считал приемлемым для посещения. Даже после музея. Он собирался понемногу отстать от всех и подождать их снаружи, но Кайли быстро раскусила его уловку и ткнула под ребра своим маленьким, но острым локтем, выразительным взглядом указывая на дверь. Ривера тяжело вздохнул и поплелся за ней.
Коронер, пожилой, но очень энергичный мужчина, был предупрежден о визите звонком благоразумной Жанин и принял их гораздо теплее, чем доктор Оливия Хейли.
– Натан Хилл, – представился он, вежливо улыбаясь, и указал на бледного молодого человека, корпевшего над записями. Тот на мгновение оторвался от своего занятия, окинул гостей рассеянным взглядом и вернулся к своему занятию. – Мой ассистент, Ллойд Фостер. Чем могу быть полезен?
– Мы не отнимем много времени, – учтиво сказал Роланд, поддерживая тон коронера. – Нам хотелось бы задать один вопрос насчет тела Кары Уилкс.
– Ужасная трагедия для всего города, – живое лицо Хилла на секунду застыло. – Теряя таких людей, мы лишаемся сердца нашего общества.
Эдуардо картинно закатил глаза, заметив, что Роланда всерьез тронули слова старого болтуна. Наверняка сейчас начнут рассуждать о филантропии и прочих вещах, которые затянут визит на несколько невыносимо скучных часов, подумал было он, но тут в разговор вмешалась Кайли.
– Все это очень печально, – быстро произнесла она. – Но нам нужно узнать, были ли на теле Кары Уилкс татуировки.
– Татуи… Вы шутите? – с негодованием ответил Хилл, но Кайли только покачала головой. – Нет. Никаких татуировок у нее не было.
– Вы уверены в этом? – влезла с вопросом Моника.
Коронер резко обернулся к ней. От его дружелюбного настроя не осталось и следа – Эдуардо показалось, что и без того холодное помещение просто обледенело. Даже безучастный ассистент коронера бросил бумаги и с удивлением повернулся в их сторону.
– Я абсолютно уверен, милая барышня, – язвительно сообщил Хилл. – Конечно, если вы ставите под сомнение мой профессионализм, я с удовольствием покажу вам тело мисс Уилкс – оно в секционном зале. Идемте.
Ривера заметил, что Моника покраснела, однако сделала несколько шагов вперед, и мысленно проклял ее, «Манхэттен ревью» и всех журналистов разом. Однако, Роланд успел вмешаться.
– Я думаю, мисс Блейк не ставила под сомнение ваш профессионализм, – вежливо сказал он. – Ваших слов нам достаточно. Уходим, ребята.
– Вы знаете, где выход, – процедил коронер.
***
После холода морга и невольного напоминания о быстротечности жизни летний день, встретивший охотников за дверью, показался Эдуардо настоящим чудом. Он почти забыл о бессонной ночи, о ноющей ладони, о запутанном деле и с удовольствием вдыхал теплый воздух, и даже сигаретный дым, немного перебивавший запах лета, не раздражал его – почти.
А вот Роланд умиротворенным не казался.
– Я-то думал, ты журналист, – раздраженно бросил он Монике, укладывая оборудование в Экто-1. – Вас вроде должны учить такту или чему-то такому.
– Только не надо винить меня в том, что у Кары Уилкс не оказалось татуировки, – огрызнулась журналистка.
– Дело не в этом, – хмуро сказал Роланд. – Если ты не заметила, в городе нам оказывают не самый теплый прием везде, кроме разве что Мемориального госпиталя. А приятельские отношения с коронером при нашей работе не помешают.
– Я просто сведу вас с парнем из редакции, который знает одного… – начала Моника, но Джексон прервал ее.
– Лучше допиши скорее свою статью.
Эдуардо, хоть и не видевший трагедии в изгнании из морга, в душе был согласен с Роландом – по большей части из-за того, что Кайли выглядела совершенно расстроенной.
– Если бы только у нее оказалась эта татуировка… – настолько печально сказала она, что Эдуардо захотелось немедленно отправиться обратно в секционный зал и набить на трупе Кары-чтоб-ее-Уилкс эту проклятую татуировку. Но вместо этого он только пожал плечами и рухнул на заднее сиденье Экто–1.
– Вы говорите о татуировке маски с зубами?
К машине подошел запыхавшийся ассистент коронера. На улице он выглядел моложе, чем в помещении морга – не в последнюю очередь потому, что сосредоточенность на его лице сменилась замешательством.
– Да, мы спрашивали именно об этой татуировке, – немного помедлив, ответил Роланд. – Мистер Хилл вспомнил?
Фостер нервно оглянулся по сторонам, приблизился к охотникам и заговорил, понизив голос.
–Я не знаю, что думать. Я готовил к вскрытию тело Кары Уилкс, проводил осмотр тела и точно помню, что у нее была татуировка – прямо возле сердца, величиной в дюйм. Когда вы ушли, я решил перепроверить… – он помотал головой, будто пытаясь прогнать наваждение. – Не знаю, кто лежит в этом секционном зале, но это не Кара Уилкс. Или, по крайней мере, не то тело, что я осматривал в первый раз. Очень похожа, но татуировки нет, да и другие мелочи… Не знаю, почему Натан солгал вам, – Фостер прервался, еще раз быстро осмотрелся по сторонам и потер виски. – Его дежурство закончится в десять вечера. Приезжайте в половине одиннадцатого, и я покажу вам тело, если это поможет.
– Мы приедем, – кивнул Роланд.
Охотники задумчиво наблюдали за Фостером, пока он не скрылся в здании, и только потом тронулись в путь.
– Думаешь, это западня? – тихо спросила Кайли у Эдуардо, когда машина миновала ворота.
– Либо он просто псих, – не задумываясь, ответил тот и добавил. – Да ладно, серьезно. Разве нормальный человек пойдет резать трупы?
***
Гарретт с нетерпением ожидал возвращения команды в пожарную башню. Несмотря на все протесты Жанин, отдыхать он не мог – слишком много было энергии, несмотря на бессонную ночь и полученную рану. Ему хотелось оказаться в гуще событий, хотелось встретить своего противника и отыграться за поражение. Сначала он беспорядочно ездил по лаборатории Игона, употребляя все свое красноречие на то, чтобы поехать в морг, пока все заняты в музее. Получив решительный отказ – три отказа – от Спенглера, он хотел отвлечься видеоигрой, но коварный Лизун накануне проглотил джойстик. Оставался один вариант – баскетбол.
Он бросал мяч уже около часа, когда послышался шум подъезжающей машины, и Гарретт направился к гаражу, но лихо затормозил, увидев, что вместо старого друга Экто у башни остановился темно-серый кадиллак с затемненными окнами.