Текст книги "Границам вопреки (СИ)"

Автор книги: Insana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– А у тебя? – ответил вопросом на вопрос встревоженный Вайт. Выпадения из реальности его ужасали. Из-за них он покинул «Альянс теней» и многие годы скрывался от наёмников, некогда бывших ему почти что братьями. Ветра Европы и Америки носили пепел паспортов Рэда, Грина, Брауна и прочих цветовых фамилий, но долго прятаться у Джейсона не получалось. Его находили. Нашедшие умирали. И смертоносные салки шли на новый виток. Глава Альянса не жалел денежных и человеческих ресурсов для поимки уникального звероподобного кадра, известного в узких кругах как Лунный блик. Джей же, в свою очередь, тратил немыслимые накопленные за десятилетия суммы, дабы отыскать и устранить своего основного врага – приёмного отца, что воспитал из приютского ребятёнка первоклассного охотника на двуногую дичь.

«Значит, бывают», – сделал неутешительный вывод трагирец.

– Нет. В этом и есть наше с тобой различие.

– Поэтому ты не подпускаешь меня к Фаерс, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Вайт.

– Подробности, как условились, узнаешь ночью, – Аррум опять взглянул на окно, откуда, больше не скрытничая, за их диалогом наблюдала Мелани. – Мне пора идти. Ни тебе, ни мне не нужно, чтобы она натворила глупостей.

– Хорошо, я буду ждать тебя в двух милях отсюда. Место найдёшь по моим следам. Не придёшь – я вернусь сюда утром.

– Моё слово нерушимо, до встречи.

* * *

Хэшран оторвался от межмирного зерцала и довольно потёр руки. Следя за перенесённым на Землю волком, он внезапно обнаружил потерявшегося более полувека назад котёнка, обещанного в услужение своей младшей дочери – богине медицины и здоровья Фиране. Потрёпанный, с изодранной в клочья аурой, оборотень, тем не менее, был жив. И Верховный Бог знал, кто поможет белому восстановить былую чистоту и целостность. Транспортировочную сферу следовало подготовить немедленно. Рысь и так подзадержался в человеческом мире.

* * *

– Кто этот Джейсон? – подскочила к трагирцу державшая наготове шокер Мелани. – Арр, ты сверкал на него глазами, а он и не дёрнулся. Вайт что-то знает об оборотнях? Чего он хотел?

– Он сам оборотень. Или был им когда-то. Не части, рядом со мной ты в безопасности. Я не дам тебя в обиду. – Близость недруга толкала на защиту истинной. И поддавшись порыву, волк заключил свою Птицу в бережливые объятия. Человечка была очень слаба по сравнению с чудовищем, бродящим в лесу.

– Я тоже за тебя переживаю, – растерявшаяся было Фаерс положила голову на плечо оборотня. – Наверное… связь начинает влиять и на меня. – Мелани несмело обвила шею Аррума руками и вопросительно заглянула ему в глаза, не опуская взгляд ниже – на манящие губы. Ощущение было из разряда «хочется и колется», однако своим поползновением она опасалась вспугнуть проявившего инициативу волка. Стоять в обнимку, соприкасаясь телами, уже было немало для принимающего в штыки отношения с одноипостасной трагирца. А скоропалительный поцелуй мог всё испортить. – Расскажешь о Джейсоне? – полюбопытствовала Мел, немного помолчав.

– Оденься, и пойдём к костру, – Аррум неловко высвободился из рук Фаерс. – Поговорим там, а то зайцев бросать нельзя, – сказал оборотень и торопливо покинул комнату Мелани.

– Я быстро! – крикнула Мел в спину удаляющемуся мужчине, скрыв разочарование. Сохранив готовую часть рассказа, она оделась потеплее и спустилась вниз. – Колись, – распорядилась девушка, усевшись на откуда-то притащенное волком бревно, и потыкала прутиком алеющие дрова.

Аррум вздохнул и принялся рассказывать то, чего не полагалось знать одноипостасной. Со своими проблемами лесной народ справлялся самостоятельно, не вынося сор из избы.

– Таких, как Джейсон Вайт, у нас принято называть лунными убийцами или расщеплёнными. Они разъединены со своим внутренним зверем, не контролируют его и не управляют оборотами. Доподлинно неизвестно, что является причиной. Одни утверждают, что личностный сдвиг провоцирует сильное эмоциональное потрясение. Другие – что к нему приводит неудачная первичная трансформация. У нас заведено, что достигший оборотной поры ребёнок превращается под присмотром взрослого. Случись мальцу застрять в теле животного или на полпути – ему подсобит и вытащит сильнейший, поделившись энергией. А коль ребёнок сирота или вообще не догадывается о сокрытой в нём силе, то для ломкого разума оборот чреват последствиями.

– Джейсон из таких мальчишек?

– Я не успел расспросить: к тебе спешил.

– Что с ними случается дальше?

– Открыв в себе звериную суть, молодые зачастую ищут старейшин оборотнических кланов. Те разъясняют беднягам, что с ними приключилось, и дают им на обретение целостности от трёх до шести лунных циклов. Под руководством наставников расщеплённые учатся усмирять хищническую натуру и постепенно объединяются со своим животным началом. Те же, кому не удалось, умерщвляются.

– Почему?

– Они не варки, стремящиеся избегать людей. У слабых недооборотней два пути: навсегда застрять в зверином обличии или остаться человеком. В любом случае они становятся опасными. Обернувшийся зверь отличается изворотливостью и хитростью, он не боится человека и завидует его двуопорному прямохождению. Поэтому выходит к поселениям и в процессе наблюдения за одноипостасными озлобляется, и нередко становится людоедом. Добыча беззащитна, еды вдоволь…

– А с человеком, получившимся из оборотня, что не так? – прервала разглагольствования Аррума о «мясе» Фаерс.

– Невозможность выплеснуть копящуюся животную энергию превращает его в двуногого хищника. Какое-то время он глушит четверолапую ипостась, сопротивляется ей и запирает в подсознании, однако полный отказ от оборота не панацея. В какой-то миг стены возведённой тюрьмы рушатся, и тогда он идёт убивать. Без разбора, Мел. Просто охотится. Или внезапно оборачивается и теряет из человеческой памяти по несколько дней кряду. Дикий зверь в селении, полном поживы – улавливаешь мысль? – слушательница молчаливо подтвердила и поёжилась. – Джейсон на последней стадии. Он непомнящий и вскоре окончательно сойдёт с ума под давлением животных помыслов.

– Ты собираешься… устранить его? – Пацифизм Мелани не позволил произнести «убить».

– Пока не знаю. Мы договорились, что он сюда ни ногой. Нарушит слово – я раздумывать не стану.

– Аррум, продолжая руководствоваться трагирскими законами, ты рискуешь стать преступником по канадским. – Не желая носить передачки в тюремные застенки, Фаерс принялась разъяснять иномирцу принципы современной криминалистики, в которой благодаря отцу была подкована «от и до».

– Должно быть, у вас совершенно нет разбойников.

– Как бы не так. Тюрьмы переполнены, их общее количество превышает число учебных заведений.

– Сумасшедший мир, – ошеломлённо пробормотал волк.

– Вот-вот. Так что не повторяй чужих ошибок. – Мелани надеялась, что достаточно красочно описала свободолюбивому оборотню прелести заключения и тот отступит, но просчиталась.

– Благодарю за сведения, я их учту при встрече с расщеплённым.

– Ты идиот! – взвилась Фаерс и, по свойственной ей манере, заметалась вокруг костра. – Я не для того распиналась битый час, чтобы ты «учел»! А для того, чтобы ты себе не навредил.

– Коль сойдусь с Вайтом в бою и поборю его, то меня ваши стражи не поймают, – самоуверенно заявил Аррум.

Удрученная Мел сообщила, что ей нужно работать и ретировалась. Самодовольная морда была невыносима, а разгорающийся в глазах мужчины огонёк наводил на мысль о возможном повторении экстремальных догонялок. Кажись, нервное бегание распаляло в волке охотничий азарт.

Дома девушка потрепалась в сети с Голди, пожаловалась на неуправляемого дикаря и скинула подруге фото сидящего у костра оборотня, тайно щелкнутое из окна. Затем засела за фуррийный рассказ и даже к ужину не спустилась. Заглянувший в комнату Аррум не удостоился и взгляда, но принесённая им пахнущая дымом зайчатина исчезла в момент. Опустевшую тарелку сменила чашка крепкого чая и блюдце с печеньем. Вдобавок Фаерс поймала на мониторе ноута дивное отражение: на секунду над её макушкой зависла ладонь трагирца и была убрана, не коснувшись волос. Жаль. Стимул бы Мелани не повредил.

Аррум откровенно любовался увлечённой Птицей. Склонённая голова, напряженные плечи, пальцы, быстро бегающие по квадратикам с буквами, и, вроде бы, отсутствующий, а на самом деле устремлённый за неведомый горизонт взгляд. Для приземленного оборотня то, что делала Фаерс, было синонимом волшебства. Из пустоты она словами вывязывала новый мир и его обитателей. Разве не чудо? Поскольку подобный труд в понимании трагирца требовал особой погруженности, то подставленное под руку автора мясо он нарезал удобными ломтиками, дабы Мел не отвлекалась от процесса творения и голодной не осталась.

Весь вечер Аррум Мелани не беспокоил, а изучал найденную в гараже газету годичной давности. Изредка он подходил к двери в комнату девушки и прислушивался, ожидая, когда та уснёт. За полночь Фаерс угомонилась, перестав стучать по клавишам. Тогда оборотень выждал полчаса и выскользнул в ночной лес. Найти следы копыт на подмерзшем грунте труда не составило, и волк, подняв воротник куртки, двинулся в нужном направлении.

* * *

Преследователей Джейсон заметил поздно. Слишком возбуждён был предстоящей встречей и утратил всякую осмотрительность. Знал, что члены Альянса могут быть мёртвыми, но никак не бывшими, и всё же расслабился, забылся и следующие за ним по пятам ловцы поспешили сузить кольцо.

На ходу соскочив с коня, он хлопнул его по крупу: «Домой!» Следующая секунда ушла на то, чтобы распахнуть полы куртки и, вспоров подкладку, извлечь метательные ножи без рукоятей. Замах, свист рассекаемого лезвием воздуха – и, ломая ветви, в кусты влетело бездыханное тело. «Один ноль в мою пользу», – начал вести счёт Вайт и, ориентируясь на звук шагов, метнул второй нож. Однако припасённая сталь закончилась быстрее, чем желающие его схватить. Сжав в руке последний нож, Джей притаился за деревом, вслушиваясь в шумы. До изобретения приборов ночного виденья темнота была верной подругой, теперь же доверять ей не стоило. Вышколенные бойцы больше себя не выдавали и ждали действий от окруженного объекта.

– Бруно! Ты ли это?! – выкрикнул оборотень и в перекате ушел из траектории автоматной очереди. Хм, что-то новенькое. Неуспевший сменить место дислокации стрелок захрипел пробитым горлом, и Вайт остался безоружным. – Моз что, отменил приказ брать меня живым? А как же его задумка разгадать секрет моего долголетия? – не унимался Джейсон, заныривая в мелкий овражек, дабы спрятаться от очередной пули.

– Россказни о тебе не врут, Блик, ты и вправду не стареешь, – донеслось до Вайта из мрака. – Но старик не мог похвастаться такой же способностью и преставился. Девяносто четыре года – это тебе не шуточки. А новый глава Альянса не намерен тратить на твою поимку ещё тридцать лет. Нет человека – или кто ты там? – нет проблемы. Ученым же сойдёт и твой хладный труп, им без разницы, что препарировать.

Джейсон плотнее натянул на уши шапку. Прозвище было дано не просто так. Платиновые днём волосы имели гадостное свойство сиять в лунном свете. Химия, стрижки наголо и советы всяких докторов стабильного эффекта не приносили, и приметная шевелюра здорово мешала при его профессии. Спасали лишь капюшоны, маски и шапки.

– Чего затихарился? – Пуля взрыла землю у головы Вайта, и он потёр запорошенные глаза.

– Размышляю, как тебя лучше прикончить! – отозвался Джей, перебираясь за дерево, из которого сразу же полетели щепки. «Ага, вот ты где», – оборотень по-пластунски пополз к месту огневых вспышек. За непродолжительной борьбой последовал хруст ломающихся позвонков, и боевой арсенал Вайта пополнился парой пистолетов, шестью обоймами к ним и поясом с сюрикенами. Последнее особенно порадовало. Метательное оружие Джейсон нежно любил и уважал. Обыскивать труп и дальше ему не позволили, накрыв перекрестным огнём. Прикрывшись телом, парень отступил в гущу кустарника и послал во тьму несколько выстрелов.

– Твою ж-ж-ж… – Плечо пронзило болью, и рука онемела. – Меткий… смертник, – мурлыкнул Джей, ощущая, как мышцы наливаются звериной мощью. Запах собственной крови всегда был для него катализатором. И в кои-то веке противиться обороту желания не возникало. Врагов слишком много – всех не побороть, так какая разница, в какой из личин он умрёт, двуногой или четырёх?

Кончики пальцев зачесались, выпуская загнутые жемчужные когти, а хребет зудел, покрываясь быстро расширяющейся полосой шерсти. В огнестрелах надобности больше не было, в одежде и человеческом разуме – тоже. Животное видело охотников, посягнувших на его жизнь и территорию, и защищалось как могло: клыками, когтями, парализующим волю рыком. Напуганные невесть откуда взявшейся белой рысью бойцы Альянса дрогнули. Они привыкли сражаться с людьми, а взбесившаяся хищная кошка выбила их из колеи. Пока наёмники перегруппировывались, Джейсон существенно проредил их ряды, разрывая артерии на не защищенных бронежилетами шеях и ногах. Затаившихся боевиков схожая участь не миновала. Беспощадный Вайт носился меж деревьев, уничтожая на своем пути все преграды. Повысившаяся выносливость и регенерация позволяли ему временно не замечать впивавшиеся в бока и грудь пули, однако долго так продолжаться не могло и растратившее ресурсы тело отказало. Рухнувший на середине прыжка рысь повёл ухом и, убедившись, что врагов не осталось, прикрыл глаза. От кровопотери в голове мутилось и клонило в сон. В вечный ли? По крайней мере, две раны были бы смертельны для всякого зверя, но организм оборотня продолжал функционировать на пределе возможного, пусть о заживлении речи и не шло.

Чего рысь никак не ожидал, так это клубящейся влажной взвеси, опустившейся на него с неба. Джейсон рванулся было прочь, волоча задние лапы, однако уплотнившийся полупрозрачный клубок начал сжиматься, не давая двинуться. «Поймали-таки», – пронеслось в мыслях Вайта, и он по-кошачьи взвыл от безысходности…

Примечания:

Кора[5] – трагирский аналог коровы.

7 часть

На полпути Арруму пришлось прибавить скорость. Впереди послышались хлопки, неопределяемое «та-та-та» и предсмертные крики, перемежающееся рычанием. Ветер принёс горьковатый дым и запах крови.

По всем признакам получалось, что расщеплённый сорвался и драка неизбежна. Аррум позвал своего зверя, но добился только удлинившихся клыков и когтей. Трансформация была едва ли третичной, что сильно убавляло его шансы на победу. И умирать встретив недавно истинную отчаянно не хотелось.

Внезапно небо озарилось радужным сиянием, следом раздался душераздирающий визг, и лес погрузился во тьму и тишину. Заслеплённый трагирец проморгался и, до максимума обострив чувства восприятия, принюхался. Пахло палёной шерстью кота, раскаленным железом, человеческим и оборотническим страхом. Звуки отсутствовали напрочь. Ни стонов раненных, ни треска веток под ногами. Ничего.

«Хэшран, сохрани. Не дай сгинуть», – вознёс молитву небесам волк и ступил на пропахший кровью участок леса. Первый труп лежал в нескольких ярдах. Затянутый в чёрный костюм человек правой рукой сжимал добротный нож с зазубринами, а левой – короткую металлическую трубку. Аррум уже собирался забрать понравившееся лезвие, как вспомнил лекцию Фаерс об отпечатках пальцев, и воздержался от мародерства. В отдалении лежало два тела. У одного была аккуратная дыра посреди лба, у второго – трехполосно разорванное горло. Волк осмотрел траву, ища арбалетный болт, способный оставить ровное отверстие, и не нашел оного. Тронул лоб и понюхал пальцы: железо, гарь. Перевёл взгляд на трубку, сопоставляя, и сам себя похвалил. Выстрел был произведён не из лука или арбалета, а из людского технооружия. Лишенная волшбы раса создавала воистину страшные вещи. Попетляв между деревьями и убедившись в бездыханности ещё нескольких человек, трагирец обнаружил клок окровавленной белой шерсти. Писанная следами картина многое прояснила. Вайта окружила дюжина одноипостасных, за что и поплатилась. Кот обернулся и стал рвать своих загонщиков на куски. В результате был неоднократно ранен и, загрызя последнего преследователя… куда-то подевался. Волк обнюхал ствол дерева, полусгнившую листву с травой на месте, где происходила финальная схватка. Следы говорили: вот Джей выдирает кусок мяса из руки человека и выплёвывает его, черкает когтистой лапой по лицу, ослепляя противника, и смыкает челюсти на его шее. Затем отпрыгивает от агонизирующего и падает сам. Дальше начиналась мистика: расщеплённый будто в воздухе растворился, оросив напоследок землю своей кровью. Аррум перепроверил следы повторно. Ошибки не было, его предыдущие выводы были верны. Оборотень заозирался и переплёл пальцы в защитном знаке. Не иначе как бог или бес тут забавлялся.

Постояв с минуту и испытав трусливую, недостойную альфы радость оттого, что всё закончилось без его участия, волк встряхнулся, скидывая со спины противных слизняков мандража, и тронулся в обратный путь.

Испортившаяся погода залепляла глаза мокрым снегом, а поднятый воротник не спасал от проникающего за шиворот холода и ледяных капель. Трагирец с сожалением помянул свои до недавнего длинные волосы, прикрывающие шею и уши. Эх, перекинуться бы и мчаться в тёплой шубе, так нет же. Внутренний зверь сожалеюще скулил, дёргал за нервные окончания, а пробиться наружу не мог. Аррума такой порядок вещей не устраивал, и он периодически тянул соединительные энергетические нити, переживая, что отсутствие трансформации – признак подступающего расщепления.

Находясь вдали от пары, трагирец издёргал себя до кровотечения из носа, головной боли и ломоты в костях, но оборота так и не произошло.

«Я неполноценен, и долго скрывать это от истинной не выйдет», – прекратив самоистязательные попытки, волк вытер нос и поёжился.

* * *

Наблюдая в зеркале, как Аррум ползает на карачках в поиске следов, Хэшран усмехнулся в бороду. Он был собой доволен. Предотвратил встречу оборотней, без его божественного вмешательства неминуемо окончившуюся бы летально для обоих полузверей. Вернул на родину сильного лекаря – пусть рысь и не подозревал пока о своём предназначении – и соединил новую магическую пару. Вседержителю определённо было что отметить. Хэшран щелкнул пальцами – больше для звукового эффекта, чем по надобности – и взял материализовавшийся из воздуха бокал вина.

* * *

Вначале Мелани не поняла, что её разбудило, однако повторившийся звук дальнего выстрела заставил подскочить на кровати и громко позвать Аррума, так, чтобы чуткий оборотень наверняка услышал. Приближающихся шагов не было. Фаерс, оббежав все комнаты, убедилась, что, кроме неё, в доме никого больше нет.

Повторив осмотр и включив везде свет, девушка в раздумьях остановилась посреди гостиной, и взгляд остановился на двери с повёрнутым язычком замка на «ОТК».

– Господи, – Мел прижала пальцы к дрожащим губам.

Одиночные выстрелы сменились очередью. Ноги подгибались, а сердце колотилось так, будто собиралось проломить грудную клетку. За непродолжительным затишьем последовала новая серия залпов. И Мелани пробрало, словно под кожу сыпанули колотого льда.

– Арр там, точно там, – шептала она, глядя на злополучную дверь.

«Не растолковала как следует. Об огнестрельном оружии даже не вспомнила. Никудышная из меня истинная. Не уберегла».

Мел подтянула колени к груди и уткнулась в них носом. Воцарившаяся в доме и за окном тишина давила, а время тянулось и тянулось. Чудовищное чувство надвигающейся потери мешало двигаться и дышать. Фаерс сама себе представлялась насекомым, застывшим в янтаре: есть лапки, а не шевельнуть; крылышки – а не взлететь.

Неизвестно, сколько бы Мел просидела, как вдруг шестое чувство подкинуло мыслеобраз бредущего по лесу оборотня: ссутулившегося, припорошенного снегом, приближающегося. Окутавшее Мелани оцепенение осыпалось пылью. Она схватилась и выругалась, подвернув одеревеневшую ногу. Дохромав до кухни, поставила чайник и переключила отопительный котёл с тройки на четвёрку. Аррум близко – и ему требуется тепло. Выволочку за необдуманный поступок можно устроить позже.

* * *

Дом встретил волка горящим в каждом окне светом и стоящей на крыльце Птицей. Вскинутая в приветственном жесте рука дрогнула, а изобразить улыбку окоченевшие мимические мускулы отказались. Завидев свою пропажу, Фаерс спрыгнула с верхней ступеньки крыльца и, подбежав, набросила на плечи мужчины плед, который держала наготове.

– У-уб-б-е-ри, – клацал зубами трагирец. – Р-раз-деться надо.

Обледеневшая на морозном ветре куртка со стуком упала на дощатый пол.

– Ты синий совсем. – Оттолкнув не сгибающиеся пальцы Аррума, Мелани быстро расстегнула его штаны и, наклонившись, стянула с него кроссовки. – Ванны нет, но в душе вода кипяток. – Девушка с силой потёрла стылые руки оборотня. – Иди, тебе необходимо согреться.

Отправив ночного путешественника в ванную комнату, Мел вернулась на кухню и извлекла из тумбочки давно припрятанную бутылку бренди. Плеснув спиртного в чашки, свою порцию выпила залпом, а во вторую добавила ложку мёда, делая заготовку для чая. Прошло двадцать минут, двадцать пять – Аррума не было, и степень тревоги возрастала. Устав мучиться неизвестностью, Фаерс пошла узнавать причину задержки. Постучав и вычленив из шума льющейся воды невнятное «ум-м», девушка раскрыла дверь заполненной паром комнаты и вошла. За мутной от конденсата перегородкой были видны очертания сидящей на дне душевой кабинки фигуры.

– Арр, ты чего? – залезла к нему под струи воды Мел. – Сдурел?! В ней свариться можно! – Фаерс закрутила вентиль. – Я же показывала, как регулировать температуру.

Трагирец поднял на девушку виноватый взгляд и с видом вселенского горя утёр кулаком кровивший нос.

– Голова закружилась, поскользнулся, не смог встать, – перечислил мужчина. – Я позор волчьего племени. – Оборотень согнул ногу, прикрывая наготу.

– Отставить самоедство! Обопрись на меня, я помогу.

– Ты не понимаешь. Мне до сих пор холодно.

– Немудрено. Нечего было шастать по лесу в мороз. Хоть бы записку черкнул, – к слову попеняла Мелани.

– Мы не мёрзнем аж до такой степени. Наша кровь горячее людской даже в человеческой ипостаси, а я никак не могу согреться. Это неправильно! – Волк обхватил себя руками, растираясь. – Со мной… что-то не так.

– Сейчас мы вытремся, – Фаерс взяла полотенце и стала водить им по шее и плечам полузверя. – Выпьем горячего чая и укутаемся в одеяло. Проспим до обеда, и твоё недомогание пройдёт.

– Я сам. – Оборотень забрал полотенце, когда рука Мелани стала спускаться с его груди на живот.

– Мне не нравится твоё носовое кровотечение. – Вышедшая на минуту девушка вернулась с салфетками и отдала их Арруму.

– Оно из-за перенапряжения.

– Какого? Ты пытался вручную сдвинуть груженый вагон?

– Обернуться хотел для битвы с расщеплённым. Безрезультатно. Тело меня не слушается. – Волк кривовато повязал полотенце на бедра и тоскливо посмотрел на Мел. Просить слабую одноипостасную помочь ему, сильному альфе, встать на ноги было стыдно, однако та поняла его без слов. Подала руку и, расставив ноги для лучшей опоры, потянула на себя. От смены положения Аррума кинуло вбок и если бы не вовремя подставленное плечо, то он бы опять оказался на полу.

– Тихо-тихо, давай не спеша. – Придержала его за пояс Фаерс и довела до ближайшей спальни – своей. – Ноги вытрешь или помочь?

– Справлюсь, – волк тяжело опустился на постель.

Принесённый Мелани чай положение не исправил, и отогреться у Аррума никак не получалось. Фаерс посносила ему все имеющиеся в доме одеяла, но озноб не проходил.

– Нужно измерить температуру, – придумала Мел и сунула оборотню под мышку прозрачную палочку со шкалой. – Тридцать пять. У тебя переохлаждение или упадок сил. – Девушка встряхнула непонятную безделушку и вернула её обратно в цилиндрический коробок.

– Иск-ключено. Мы выдерживаем т-температуру, к-когд-да ветви т-трещат от мороза и с-снег н-неделями валит. – Удержаться от стучания зубами получалось не всегда.

– Ты холодный, – Фаерс коснулась ладонью волчьего лба. – И губы бесцветные. Давай вызовем спасателей. Арр, я не знаю, что делать. Мне страшно за тебя, – упавшим голосом продолжила она, отнимая руку, и оборотень всем телом подался вслед.

– Т-тепло… Т-телесное тепло! – трагирец завозился под стогом бесполезных одеял и, схватив Мелани за руку, прижался к ней щекой. – О, Вседержитель, как хорошо, – блаженно застонал Аррум, чувствуя, как от места соприкосновения по его, кажется, промёрзшему до костей телу разбегаются согревающие ручейки. – Ты мой горячий источник, омывающий ледник.

– Это самый необычный комплимент из всех возможных. – Фаерс подсела ближе и положила вторую руку на шею мужчины. Оборотень отозвался довольным «м-м-м», и из его кожи на глазах стал сходить синюшный оттенок. – Нужно не так. – Мел оставила волка и, спрятавшись за дверцей шкафа, сменила вымокшую под душем пижаму на топик и просторные шорты. Ночными рубашками Мел пренебрегала и сейчас как никогда жалела об этом упущении. – Ложись.

– А ты? – не понял Аррум.

– И я, – смущенная девушка высунула голову из-за дверцы. – Греть тебя буду. Только ты руки не распускай, – помявшись, добавила она и поставила себе пять балов за тупизм. Добровольно лезет под одеяло к почти незнакомому мужчине и выдвигает условия. Гениально.

– Так я ж того… Голый, – стушевался трагирец. Оказаться на ложе с парой и при этом спать? Для Аррума это было то же самое, что расписаться в своей мужской несостоятельности. – Дай мне ту нелепую тряпицу прикрыться.

По приезде из Виннипега Аррум нижнее бельё отверг, назвав его «непрактичным», тогда как Мел считала, что цивилизованный человек обходиться без трусов не может. Но и силком натянуть их на дикаря было нереально.

– Лови, – она кинула за спину плавки. Маленькая победа, вызвала у девушки удовлетворённую улыбку. – Надевай, я не смотрю. – А так хочется. В душе было не до разглядываний.

– Где здесь перед-то? – покрутил чёрную тряпочку оборотень.

– Зад шире. – Выражая недовольство сопением и кряхтением, волк натянул «показатель цивилизованности» и пожаловался на тесноту оного. – Придётся потерпеть до следующего выезда в город, – немного расстроилась Мелани. – Покажись. – Шатко стоящий возле кровати Аррум прикрыл пах. – Я не заметила за тобой стеснительности, когда ты примерял штаны в магазине.

– Быть обнаженным не так стыдно, как носить это. – Волк убрал руки, демонстрируя обтянувшие все нужные места плавки.

– Они и должны такими быть. – Красивое, на удивление лишенное растительности тело вызвало у Фаерс одновременно страх и волнение. Разумно ли ложиться под бок сильному малознакомому не человеку? Ей-то и с людьми не всегда удавалось наладить контакт, а оборотень так и вовсе тайна за семью печатями. – Лезь под одеяло, не мёрзни. – Трагирец перечить не стал, насторожено наблюдая за перемещениями Мелани по комнате. – Мне вниз нужно: выключить свет и уменьшить теплоподачу котла, – произнесла девушка, отвлекая себя от нежелательных в нынешней ситуации мыслей.

– Х-хорошо, – заново начал содрогаться Аррум, про себя умоляя Птицу, чтобы она поспешила. – Причина может быть в Луне! – осенило иномирца. – Её не видно за облаками, и Песнь Ночной царицы я не слышу, но внутренний зверь более чуткий.

– Я проверю. – Предположение было здравым. Волка вполне могло колбасить из-за лунной фазы.

Быстро справившись с поставленными задачами, Мел забралась в ходящую ходуном кровать. Проверенный синоптический сайт действительно показал, что обложившие небо плотные тучи скрывали полнолуние. Прояснив этот вопрос, Фаерс поторопилась успокоить впавшего в уныние из-за «недостойной альфы слабости» трагирца.

– Я тебя обниму? – попросила разрешения Мелани, беспокоясь, как бы волчара не отказался, идя на поводу своих дикарских принципов.

– Д-д-да, – еле выговорил он, будучи не в силах от колотуна пододвинуться к Фаерс. Ему казалось, будто кровь превращается в кристаллики льда, что норовят проткнуть кровеносные сосуды и выйти наружу инеем.

– Тебе хуже? – Мелани обняла окоченевшее тело руками и ногами, костеря себя за промедление. В свете оставленного на тумбочке ночника оборотень выглядел потусторонне. Заострившиеся черты, посеревшая кожа и пылающие провалы глаз навевали воспоминания о восставшем из гроба упыре из фильма ужасов.

– Г-говори. М-мне легче о-от твоего г-голоса, – выдавил из себя волк, хватая губами выдыхаемый Фаерс воздух, что согревал горло и грудь лучше глотка горячего чая. – Почему ты живешь в лесу, а н-не в высокой г-городской коробке? – задал тему беседы он, почти не запинаясь. Близость истинной творила чудеса. Ещё чуть-чуть – и вернётся способность двигаться.

Мелани не слишком хотелось ворошить былое, но отказывать сейчас Арруму хотелось и того меньше. Она повозилась, притираясь к ледяному оборотню всеми возможными участками кожи, и заговорила:

– Я встречалась с парнем – Расселом Кирком. Любила… Безумно радовалась, получив обручальное кольцо, и грезила, как пойду с мамой в салон выбирать свадебное платье. Мы с Рассом жили вместе, у нас нет запретов на до свадебные отношения. Одним вечером он позвонил мне, предупреждая, что приедет не один, а со своим университетским другом, который в нашем городе был проездом. «Зачем Лукасу тратиться на отель, когда он может остановиться у нас», – сказал мне тогда Кирк, и я согласилась. Приготовила поесть, сбегала в магазин за пивом… – Мелани безрадостно хмыкнула, припоминая подробности. – Я прождала их полночи, а они заявились под утро, вдрызг пьяные и развесёлые. С порога начали осыпать меня комплиментами, затем Рассел полез с извиняющимися поцелуями, я уворачивалась, стараясь не дышать перегаром, отшучивалась. Возможно, всё бы на том и закончилось, однако Лукас решил помочь. Он схватил меня за руки, дабы я не могла его оттолкнуть и дал Кирку возможность присосаться к моим губам. Жених меня целовал – Лукас со смешками комментировал. Я взбесилась и, вырвав руку из захвата, влепила Расселу пощечину. Лукас заулюлюкал, и Кирк разъярился. Дёрнул меня за блузку так, что я осталась без пуговиц, начал нести ахинею о том, что я его не уважаю и позорю при друге. Я ответила в том же ключе, а наш гость подгавкивал. Не знаю, как и когда их настрой сменился, но в какой-то момент они стали срывать с меня одежду… Арр, ты как? – всполошилась Мелани, ощутив прокатившуюся по телу оборотня судорогу.

– В нор-р-рме. Пр-р-родолжай. – В голосе послышалось злобное рычание, и он опасно сдавил одноипостасную, приподнимая и укладывая Фаерс на себя. В волке пробудился собственник. «Моё! Не отпускать. Не позволять обижать»..