Текст книги "Границам вопреки (СИ)"
Автор книги: Insana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Присаживайся. В ногах правды нет. – Кристал вернулась к своему стулу, по пути отодвинув рядом стоящий. – С чем пожаловала?
Фаерс обвела взглядом просторное помещение с подвешенными к потолочной балке пучками трав и перещелкнув рычажок авторского любопытства на минимум перешла к своей первоочерёдной задаче.
– Мне нужны ответы на два вопроса. Первый: зачем ты забросила Аррума на Землю и как ему вернуться? Второй: что значит – Зрящая?
– Насчитала три, ну да не важно, – Зельтайн деловито ссыпала перебранное в миску и протёрла стол. – Я бы предложила тебе, как дорогой гостье, чай, но вкуса ты не ощутишь, так что не буду переводить травы.
– Крис, прошу, не тяни, – по-свойски обратилась к магичке землянка. – Я без понятия, как тут очутилась и сколько здесь пробуду, так что, пожалуйста, давай обойдемся без затяжных предисловий.
– Смелая. Со мной мало кто себе позволяет так говорить.
– Не злись, – сбавила обороты Мел. – У нас нет магов, так что я не в курсе, как следует себя вести в вашем обществе.
– Хитришь… – сузила глаза Кристал.
– Мне нужны ответы, – поторопила её Фаерс. – Не так мне, как Арруму. Ему тяжело находиться в моём мире, он не приспособлен к подобной жизни.
– Будь рядом – и волк привыкнет, – с толикой грусти отозвалась Зельтайн. – Жаждешь правды? Тогда смотри, – разводить пустую болтовню действительно не стоило.
Кристал сняла со стены круглое зеркало и положила на стол. Сделав над ним несколько замысловатых пасов руками, набрала в чашку воды и, высыпав туда шепотку перетёртых листьев, выхлюпнула содержимое на отражающую поверхность.
– Внимательно смотри, – повторила она изменившимся до неузнаваемости голосом и заставила струхнувшую Мелани склониться над зеркалом.
Картинка расплывающегося потолка сменилась мутной батальной сценой, постепенно обретающей четкость. Горстка воинов в кожаных доспехах прикрывала раненного товарища в латах с черно-красным развевающимся султаном на шлеме. «Князя», – пришло Мелани понимание извне. Враги напирали, давили количеством, однако сломить защитников им было не под силу, и тогда вперёд вышел капитан нападавшего отряда.
– Он просит выдать им правителя, – объяснила бледная как полотно Кристал. – Клянётся, что остальных отпустит, не причинив вреда. Миранцы отказываются, но одного из них – Артунала – дома ждёт беременная жена, и отдавать свою жизнь за чужую оборотень не желает. Присмотрись к нему. Видишь, как отступает за спины товарищей? Он никого тебе не напоминает?
– Вылитый Аррум, – прошептала Фаерс, безотрывно глядя в магический телевизор. – Не смей! – выкрикнула Мел, стискивая пальцами край столешницы. Вот только это не помешало Артуналу всадить длинный боевой кинжал между стыков лат держащегося за бок мужчины, которого минутой ранее оборотень защищал. Застигнутые врасплох предательством брата по оружию, миранцы на мгновение растерялись. Чего вполне хватило, чтобы превосходящие их численностью воины разоружили стойкий отряд и казнили его, не сходя с места. Кровавая баня закончилась быстро. Гору трупов из восьми княжеских бодигардов увенчала отрубленная голова Артунала с посмертно застывшей маской неверия.
– Нет… Нет… – бормотала Мелани на грани слышимости, не замечая, как по щекам текут слезы. Зрелищная битва, по необъяснимой причине её не зацепила, а смерть предателя отозвалась таким горьким отчаянием, что хоть вой.
Зельтайн вычертила руну в разлитой по зеркалу воде, и место побоища сменилось на чистое сельское подворье, где молодая женщина с округлившимся животом кормила кур.
– Это Мелисса.
Не будь Мелани стопроцентно уверена, что является единственным ребёнком в семье, то назвала бы её сестрой.
В зеркале цепной пёс рванулся с привязи, разевая пасть в немом лае. В калитку вошли двое в запыленной одежде военного кроя. Сняли шапки пред хозяйкой и протянули запечатанный конверт и меч её убиенного мужа. Скоро попрощавшись и даже не испив с дороги воды, путники поклонились женщине в ноги и покинули двор.
– Воинов, расправившихся с Артуналом и его отрядом, казнил новый правитель, а волка посмертно наградил. Не нарушь он вассальную клятву – война бы забрала намного больше жизней. В исторических хрониках Артунала назвали героем, поспособствовавшим объединению разрозненных земель в единую Трагирскую державу. – Пояснила Кристал уважительное отношение посыльных к жене оборотня. Мелисса бегло прочла врученное письмо и, рыдая, упала на колени, стаскивая с головы платок, подаренный мужем перед отъездом. Мелани не знала, откуда пришла информация, но готова была поручиться за её точность.
– Она просидела там несколько часов. Не будем тратить время впустую и перейдем к основному. – Зельтай провела ладонью над зеркалом, и там появилась Мелисса, зажимающая рукоять принесенного меча поленьями. Установив оружие вертикально, женщина встала в полный рост и бросилась грудью на клинок. – Мелисса волчица, когда краям раны не дают сомкнуться – смерть от кровопотери неизбежна.
– Господи! – Фаерс приложила руку к кольнувшему сердцу и шокировано уставилась на магичку. – Она же беременна. Могла бы… держаться ради ребёнка. Вот из-за него вас и раскидали по разным мирам. У оборотней есть такое понятие, как Истинность…
– Знаю, Аррум немного просветил. Давай лучше о ребёнке.
– Дети в таких союзах благословенны свыше. Уже при зачатии любовь их родителей дарует им Искру Силы. Из таких чад вырастают маги, целители, как говорится, от бога, и просто те, кто своими делами несут в мир свет и добро. Представь, как разозлилась богиня Юсифа – покровительница семейного очага, – когда смертная пренебрегла её Даром, умертвила, не позволив родиться. Богиня в гневе пожаловалась на Мелиссу своему брату Талуту – богу войны, коему поклонялись воинствующие оборотнические кланы. И он сразу припомнил вероломного Артунала, погубившего сотоварищей. Тогда-то, выслушав брата, Юсифа и придумала, как наказать влюблённых. Душу Мелиссы поместили в человеческое тело, тем самым лишив пару возможности обзавестись общими отпрысками, и отправили девушку на Землю. Артунала же после перерождения оставили на Нарлаксе, чтобы он маялся в поиске, сам не понимая чего.
– У них априори не может быть совместных детей. Их расселили по разным реальностям.
– Не умничай, – осадила Мелани Зальтайн. – Для истинных это не преграда. При большом… огромном желании со стороны разъединенных душ сам Верховный Бог Хэшран – творец и уничтожитель миров – может открыть для жаждущих воссоединения Портал междумирия. Чтобы такая возможность была, одному из наказанных оставляют возможность подглядывать за другим. Дабы он или она воочию видели, чего лишились. Зачастую это сны, реже – видения прошлой либо теперешней жизни их пары. И в определённый момент тоска по утраченному становится так сильна, что истомившаяся душа посылает сигнал Хэшрану, и тот, взвесив её прошлые прегрешения и нынешние заслуги, решает: открывать дверь или повременить. Бывали случаи, когда муж с женой воссоединялись перед самым смертным одром, но к вам Верховный был милостив, так что возблагодарите его и живите с чистого листа.
– Я – Мелисса… бывшая, Аррум – Артунал? Так, что ли? – не укладывалось в голове у Фаерс.
– Именно. Быстрее свыкайся с мыслью и не заставляй меня повторять. Страх как этого не люблю.
– Вернуть Аррума назад как-то можно? Бога, там, попросить… наверное… – промямлила Фаерс, отупело глядя на принявшее обычный вид зеркало.
– Зачем? – поразилась Крис. – Оборотня здесь ничего не держит. Родственники и клан по сравнению с истинной парой – ничто. Он не сможет жить в трагирском лесу, оставив сердце на Земле.
– Звучит слишком высокопарно.
– Ничуть, – возразила Кристал. – Говорят, что в мире нет ничего вечного, так вот – истинные узы – исключение из правил. Их не разорвёт ни расстояние, ни даже смерть. Души познавшие счастье единения всегда будут тянуться друг к другу. Неужели вы этого не чувствуете?
– Ни капельки, – не сдавала позиций Мелани. – Аррум рвётся сюда.
– Раскрой для него свои объятия, – посоветовала Зельтайн.
«Дожили, соперницу приходится поучать». Внутри бултыхнулась осадочная муть чёрной магии, и Крис подавила её, переплетя пальцы в особый символ. Сомнительный подарок доставшийся от прапрадеда Тауруса давал о себе знать, когда она была морально или физически истощена. Кристал протерла зеркало и повесила его обратно на стену, мимолётно оценив своё отражение. Темноволосая ясноглазая и фигуристая – яркая по сравнению со светлокожей, невзрачной на её фоне гостьей. И всё же, поставь их рядом, волк выберет бледную поганку. Единящую силу истинности ничто не могло пошатнуть. Где справедливость?
– Аррум умный мальчик. Точнее, не мальчик, от этой проблемы я его избавила, – куснула Зельтайн Мелани, но та и бровью не повела, чем вынудила магичку продолжить: – Угости волка плошкой молока, он его любит, прогни спину, расстилая его постель, хищник и проявит себя.
– Ему нужна настоящая стая. А ты сама сказала, что детей у нас не будет, – отозвалась Фаерс, не реагируя на ехидные замечания Крис. – Перебрось Аррума на Нарлакс, здесь у него будет шанс обзавестись нормальной семьёй.
Кристал перестала притворяться, что поправляет криво висящее зеркало и резко повернулась к землянке.
– Ты не понимаешь, – весёлая издёвка из её голоса испарилась. – То, что ты делаешь – наглядное проявление истинности, Ты заботишься о потребностях пары больше, чем о собственных. Аррум будет делать так же. Он смирится или вы найдёте компромисс. Я же, знаешь, что хотела, пока не заглянула в его прошлое и будущее? – Зельтайн расправила плечи и взглянула на Мел с вызовом. – Собиралась опоить Аррума приворотным зельем и остаться с ним. Я чувствовала его боль, пропускала через себя, и была уверена, что смогу её притупить. Но когда к ней добавилась твоя – мне пришлось отступить и отпустить волка. Лишь ты, Зрящая, можешь сделать Аррума счастливым, так перестань натыкаться на стены там, где их нет, и приступай! – от непроизвольного магического всплеска фантом Мелани пошел рябью и, став прозрачным, истаял.
– Идиотка! – колени Кристал подогнулись, и она осела на пол, не сходя с места. – Когда же я научусь сдерживаться? – Закрыв глаза, она отыскала следы межпространственного перехода и облегчённо вздохнула, убедившись, что не забросила Зрящую в безвременье.
Через взыгравшую зависть Кристал не успела предупредить иномирную посетительницу, что у Аррума могут возникнуть проблемы с оборотом. Процесс переноса для двуипостасных был чреват «заеданием» механизма перехода в животный облик. Разложить на молекулы и сложить обратно человека Хэшрану было проще, чем зверолюда. Прийти в норму волк должен был после того, как окрепнет повреждённая долгой разлукой связь с его парой. Неудачи с оборотом обычно ввергали оборотней в панику и приводили к затяжной подавленности. Сие следовало знать и учитывать при общении с ними, дабы не задевать чувства ранимых в такой период избранников, ощущающих себя неполноценными. Вдобавок это служило своеобразным испытанием: не изменятся ли отношения в семействе, когда сильный партнёр станет слабым и беззащитным? Происходи всё вблизи, то такому повороту магичка была бы рада, но поскольку Аррум находился далеко и его возвращение было, увы, невозможным, причинять ему лишние страдания было неоправданной жестокостью.
Выброс энергии произошел, потому что Кристал внезапно поняла: оборотень поддался вовсе не на её чары, а оттого что неосознанно знал – его парой окажется одноипостасная. Вот он и попробовал предложенное, чтобы приноровится к человеческому телу и не ударить пред избранницей в грязь лицом. Чувство что её приняли за тренировочный плацдарм было столь неприятным, а ревность разрушительной, что молодая магичка не совладала с вырвавшейся сырой силой и поставила точку в диалоге со Зрящей раньше положенного. Теперь Зельтайн ничего не оставалось, кроме как уповать на то, что светловолосая, имени которой она так и не спросила, наскребёт в себе мужества для вторичного посещения её жилища. Тогда-то она наступит на горло гордости и постарается просветить девушку как положено, без избыточной эмоциональности.
4 часть
Утро встретило Мел минусовым настроением, ломотой во всем теле и жужжащей в мозге интернетовской фразочкой: «Сегодня большой день, скажем прямо – днище»*. Девушка согласилась, что днище полное и накрылась с головой, не желая покидать постель и встречаться с наверняка ожидающим её пробуждения трагирцем.
«Дописывая «Стражей», я не подозревала, что оборотень – мой истинный, но на уровне подкорки уже не хотела делить его с кем бы то ни было, – размышляла Мелани. – Когда же пришла пора заканчивать историю, я оставила финал открытым, потому что не могла проститься с Аррумом, не могла перестать думать о нём, чем и спровоцировала перенос волка. Ну и как в таком признаваться и оправдываться? Прости, мил друг, непредумышленно вышло? Знай я, что ты не персонаж повести, а реальный чел… оборотень, то не стала бы желать свидеться с тобой? М-да, тупик. Может божок, как там его, накосячил? Уз то я не чувствую, Аррум видимо тоже. Эй, Верховный! – Фаерс высунулась из-под одеяла и посмотрела в потолок спальни. – С нашим воссоединением ошибочка вышла, не просили мы его. Но меня вполне может угораздить влюбиться и без подключения истинности. Я себя знаю. Проверено на нескольких «не тех», как говорила моя мама. И что потом? Аррум будет страдать из-за оторванности от дома, а я по нему. Не надо мне такого счастья! Слышишь? Верни всё, как было!»
Божество промолчало, а Фаерс с оханьем соскребла себя с кровати и поплелась в душ. Минут двадцать простояла под горячими струями, десять выбирала футболку и штаны в полупустом шкафу, и пять потратила на расчесывание: челка никак не хотела ложиться по задуманному. Приведя себя в относительный порядок, девушка взъерошила непослушные волосы, стянула их в хвост и решительно спустилась к Арруму.
Оборотень сидел на кухне, отрешенно обгрызая заячью кость, и даже не сразу заметил появление Мелани.
– Привет.
– И тебе, – отозвался он, оторвавшись от своего занятия.
– Ты какой-то не такой, – не нашла более подходящей формулировки девушка.
– Сон чудной видел.
– Поделишься?
Волк подвинул к Фаерс тарелку с остатками мяса.
– Я о сновидении, – девушка предпочитающая лёгкий завтрак из чая и хлопьев поставила на плиту чайник.
– Я бегал по цветущему яблоневому саду и ловил осыпающиеся лепестки.
– И всё? – уточнила Мелани, не дождавшись продолжения.
– Его аромат преследует меня наяву, – Аррум тряхнул гривой длинных волос, которые давно следовало обкорнать. – А как твои успехи, Мел? – волк пристально посмотрел на девушку, и та громко брякнула крышкой о чайник. Мужчина указал ей на стул и распорядился: – Выкладывай.
Фаерс потупила полный стыда и раскаяния взгляд и заговорила:
– Крис не виновата в твоём перемещении и помочь ничем не сможет. В телепортации замешаны высшие силы… – Завершив покаянную речь девушка поставила перед оцепеневшим, глядящим в одну точку оборотнем чашку кофе. – Меньшее, что я могу сделать, – это дать тебе крышу над головой и помочь влиться в человеческий социум. Прости…
– Оставь меня.
Мелани встала, пряча повлажневшие глаза:
– Буду у себя, – ей показалось, что трагирец бросил не слово, а булыжник.
Волк угукнул, в прострации помешивая черный напиток, в который забыл добавить сахар. В ушах похоронным звоном звучало: «Путь домой тебе закрыт; мы – истинная пара». Он-то полагал, что молчание зверя – худшее, что может случиться, ан нет. На пути к родному Хвойному Долу стоит непреодолимая божественная преграда, а вместо красавицы-волчицы и стайки щенят ему предназначена худосочная одноипостасная. Человечка, пишущая развратные истории, возможно, почерпнутые из её былых похождений.
Оборотень грязно выругался и отодвинул нетронутую чашку, расплескав половину содержимого. Растревоженное прочитанным ночью воображение выдало картинку распутно отдающейся авторши шипастошкурому демону.
– Мелани! – стул с грохотом врезался в стену. Выдуманная неверность истинной наложилась на первопричину переноса и пылающей чертой выделила имя канадки. – Мелани! Клещей тебе в уши и блох на копчик! – взор оборотня заволокло алым туманом, обычно предшествующим умерщвлению серьёзного противника.
Находящаяся в своей комнате Фаерс затряслась, шкурой чуя скорую расправу, однако хвататься за шокер не стала. Девушка чувствовала себя такой виноватой, что сопротивляться не собиралась, даже если бы Аррум взялся нарочито медленно сдирать с неё кожу.
– Мелани! Скажи, что ты пошутила! – открытая с ноги дверь едва не слетела с петель, и Фаерс сжалась в компактный комок, прикрыв голову руками.
– Не поможет, – тихо ответила она в контраст разъяренному рыку.
Ужас. Смирение. Безграничная вина. Из короткого слова волк выделил все оттенки эмоций, и животная ипостась ощерилась на людскую. Зверю были чужды предрассудки, движущие двуногим, он повиновался инстинктам, и те вопили: «Защити свою пару! Её раса не важна. Её прошлое не важно. Дерись за ваше будущее!» И волк дрался. Вцепился в человеческое сознание, отрезвляя его, тормозя действия тела, не подпуская к приятно пахнущей беззащитной девушке.
Не дойдя до предполагаемой жертвы несколько ярдов, трагирец заскрежетал по стене удлинившимися когтями.
– Не смогу я здесь… Не хочу! – посыпались кольца стружки, и оборотень, словно обезумев, продолжил драть стенную перегородку. – Верни меня, Хэшра-а-ан!!! – мужчина запрокинул голову и издал душераздирающий крик, перешедший в вой, затем, задыхаясь, упал на колени. Голова, потяжелев, качнулась вперед, и Аррум стукнулся лбом об стену, да так и остался сидеть, уперевшись в неё. Мыслей не было. На пол упала капля крови, за ней вторая и третья. Он не реагировал. Главная битва разворачивалась внутри. Сил не осталось даже на то, чтобы шевельнуться, весь резерв уходил на незримое противоборство.
Немного полежав в полной тишине, Мелани опасливо огляделась и сразу поняла, что с волком нелады. Позвав его и не получив ответа, Фаерс подошла к живому монументу и тронула за плечо.
– Арр?
От легчайшего толчка оборотень упал на бок. Его глаза были закрыты, а губы и подбородок перемазаны бегущей из носа кровью. Черты лица оборотня хищно заострились, а скрытые одеждой мускулы бугрились и подергивались, будто под кожей билось более крупное, чем вмещающая его оболочка существо. Выглядело это пугающе, однако Мел переборола страх и нащупала шейную артерию Аррума, проверяя пульс, как учил её отец.
– Слава Богу. – Непостижимым образом подкрадывающаяся паника отступила. Теперь перед Фаерс лежал вовсе не монстр, а нуждающийся в помощи человек. Скомкав одеяло, Мелани подложила его под голову бессознательного мужчины. – Не смей умирать, пока я схожу за полотенцем. – Успокаивая себя пустой болтовнёй и вслух перечисляя то, что намеревалась сделать, Мел принёсла аптечку и воду со льдом. Смыв кровь, она приложила холодное к переносице Аррума, запихивать ватные тампоны ему в ноздри побоялась. Всё же нос был не совсем людским – вдруг что-то там нарушится или рецепторы повредятся? Рисковать девушка не собиралась. Волк дышал глубоко и ровно. Фаерс только периодически промакивала выступавшую всё реже кровь и меняла тающий лёд.
– Отожрал тушу, с места не сдвинешь, – проворчала Мел, критически осмотрев оказавшегося неподъемным для неё трагирца. – Укрою хоть. – Убрав стружку и протерев пол вокруг не приходящего в себя оборотня, девушка укутала его и твердо решила, что если обморочный сон не развеется к утру, то она вызовет парамедиков.
Поев, поминутно бегая проверять состояние больного, Фаерс перенесла в свою комнату выданные гостю плед с подушкой и окопалась на кровати с ноутом. Бета была в сети.
Agni: Приветик! У моего волка был приступ бешенства((Я думала – мне конец.
Ratri: Привет. Не слишком позитивное начало. Выкладывай, что стряслось?
… Гони его взашей, с такими сдвигами! Он опасен, Мел!
Agni: Не могу. Мы с ним того-этого))… обручены небесами.
Ratri: О_О
Agni: Жди:) Печатать много придётся. Там практически готовый рассказ)))
…
Ratri: Хренасе у тебя страсти кипят! Даже не знаю, поздравить или посочувствовать.
Agni: Я и сама не разберусь((Не каждый день узнаёшь, что связана с полуживотным.
Ratri: Где твой волчара сейчас?
Agni: В отключке((Вырубился после срыва((Я переживаю, как бы он в кому не впал ((Не очнется до завтра – наберу 911, пусть его откачивают в больнице((
…
Agni: Голди, ты куда подевалась?
Ratri: Размышляю (^_^) Я бы уже по потолку бегала, а ты спокойно (?) со мной чатишься.
Agni: Ты права. Сама себе удивляюсь, что не бьюсь в истерике, а рассуждаю здраво. Может, это одно из проявлений уз?
Ratri: В вашем случае, всё возможно)) Вероятно, ты интуитивно знаешь, что Аррум в порядке, поэтому и не дергаешься.
Agni: Ох, было бы хорошо. Ты заметила, что мы обсуждаем абсолютно неправдоподобную для большинства тему?; – )
Ratri: Я готова поверить во что угодно, если оно исходит от тебя!:D Покажешь мне оборотня по скайпу? На фото у него такие глаза были, сразу видно – не человеческие.
Agni: Покажу, когда он в норму придет. Тем более, надо же с чего-то начинать его ассимиляцию в нашем социуме.
Ratri: Гы-гы, при волке так не выражайся)))) На Трагире таких слов не используют. Лучше в магазин с ним съезди, по улице людной проведи. Он же как собака из приюта взятая, ему всё интересно будет и пугающе. Тебе придётся держать его на поводке и следить, чтобы он никого за ляжку не цапнул; – )
Agni: Спасибо за дельные советы и сравнения)) надо будет их где-то в тексте использовать, чтоб не пропали даром))) Кстати, ты «Стражей» отбетила?
Ratri: Конечно. Чистовик кину на е-мейл и можешь выкладывать. Предвижу много комментов от недовольных читателей)) Народ не любит открытых концовок, Мел. Гарантирую: будут раскручивать на продолжение))
Agni: А я гарантирую, что его не будет. Не получится у меня писать про Аррума– персонажа, зная его в реале. Видя, что он совсем другой. Для меня подобная история будет уже не развлекательной выдумкой, а ложью((
Ratri: Мне можешь не объяснять. Жаль терять такого героя, но я тебя прекрасно понимаю. И буду терпеливо ждать новых рассказов)) Мел, бросай на сайт последнюю главу «Стражей». Пока я в сети, помогу тебе отбиваться от нападок))
Не имея неотложных дел, Фаерс целый день провела в интернете, споря и смеясь с читателями и не забывая поглядывать на спящего у плинтуса оборотня. Как и предрекала Голди, фанаты Аррума разделились на два лагеря «За» и «Против» авторского произвола, однако все единодушно просили сиквел. Мелани отшучивалась, делала упор на то, что занята в других проектах и без зазрения совести посылала особо зарвавшихся к чертовой матери или в «чёрный список». Когда глаза начало резать от напряжения, а буркнувший живот дал понять, что неплохо бы подкрепиться, Мел покинула поднадоевшую дискуссию и отправилась инспектировать кухню. Съестного нашлось не так уж и много, но бросать Аррума, дабы съездить в город, Фаерс не стала, довольствовавшись консервированным супом и сухими галетами. Зайца и три яйца девушка оставила для болезного волка: очнувшись, тот наверняка будет голоден, и суррогаты его не спасут.
Проверив оборотня в сотый раз и порадовавшись, что цвет его лица больше не стенно-белый, Фаерс позвонила родителям, чтобы поделиться однотипными подробностями своей жизни в глуши.
– Да, мам, я кушала… Нет, пап, медведи в мусорных баках не рылись. – Отчитавшись и предупредив, что задержится в охотничьем домике ещё на пару недель, Мелани взялась за ручку, чтобы набросать заказанную работодателем статейку. И так увлеклась, что не сразу услышала хриплое:
– Ма, пить.
Выведя из строя общее тело, зверь долго трепал закрытого вместе с ним в черепной коробке человека. Наскакивал на двуногого, сжимал челюсти на руке, а то и шее, и рыком втолковывал своей отупевшей от утраты родины части, чтобы та не смела вредить их истинной. Аррум огрызался, по возможности откидывал противника и спорил, что людская самка ему в постели на постоянной основе не надобна. Волк от такого зверел пуще прежнего и нападал остервенелее, с пеной на клыках доказывая, что после убийства пары их жизнь потеряет всякий смысл. И что человеческая ипостась взбесилась, скорее приревновав к нафантазированному, чем потому что «без меня меня женили и переселили». От такого заявления мужчина растерялся и не смог отбить атаку своего хищного естества. Последнее, что он слышал перед тем, как волк сомкнул зубы на его горле, было:
– Прими человеческую самку. Отвергнув подарок богов, ты убьешь себя, меня и её.
Аррум хотел ответить, чтобы зверь не смел разделять их на отдельные личности, но не успел. Людское сознание схлопнулось, застыв в пустоте, где раз за разом повторялись слова волка, оказавшегося из них двоих более мудрым.
…Клыкастая морда покоилась на коленях темноволосой женщины. По бокам сидели сестра и брат Аррума, а за их спинами возвышался отец, оберегая покой своего семейства.
Вокруг шумел знакомый с детства лес: в ветвях деревьев шныряли, пощелкивая, белки, в кустах перекликались раёвки – светлоперые пичуги с пурпурными грудками – и не далее чем в миле к востоку олени шли на водопой. Волк удовлетворенно вздохнул и зажмурился. Теплая материнская рука перебирала его шерсть – и большего оборотень пожелать не мог.
– Сынок, прими девочку.
Аррум встрепенулся. В ушах зашумело, и лесные звуки стали отдаляться. Тело налилось тяжестью, а в горле пересохло, как после знатной попойки.
– Прими! Не противься судьбе! – донеслись из тьмы голоса родных сквозь свист и завывание. Оборотень задался вопросом: когда успело стемнеть? Секунду же назад светило солнце. Но чтобы высказаться, следовало глотнуть воды, о чем он и попросил, разлепив запекшиеся от жажды губы.
Фаерс суетливо поднесла мужчине чашку и тот, сделав несколько глотков, закашлялся и открыл глаза.
– Ты?
– Так вышло, – тень улыбки коснулась уголков губ Мелани, и она вытерла салфеткой мокрый подбородок трагирца.
– Переберёшься в кровать? Я помогу.
– Я тебя чуть не убил, а ты…
– Ну не убил же, – прервала Мел. – Так что, ты в силах добраться до кровати?
– Нет, полежу здесь, – Аррум прикрыл глаза, намекая на то, что разговаривать больше не намерен, но не тут-то было.
– Твоё желание меня прикончить кристально ясно, однако я прошу учесть, что без меня твоя адаптация значительно осложнится.
– Кто?
– Не кто, а что. Привыкание к нашим порядкам.
– Так бы и сказала.
– Я о том и говорила… У тебя часто случаются приступы ярости, сопровождающиеся потерей сознания и кровотечением?
Мужчина фыркнул. Обсуждать с человечкой прописные истины лесного народа было запрещено оборотническими законами.
– Арр, не молчи.
От раскатистого «р-р-р» у Аррума встали дыбом короткие волоски на шее и сердце трепыхнулось.
– Я не совсем понял, что произошло, – произнёс волк под нажимом своего зверя. Почему-то шерстяная скотина проявляла активность только в присутствии Мелани, тогда как в остальное время не откликалась. – Походило на то, что схлестнулись две стороны моего разума. Обычно такое случается в подростковом периоде, когда человеческая часть сознания примиряется с проснувшейся волчьей. Меня… запоздало свалило. В детстве я обернулся без проблем и не предполагал, что раздвоение таки настигнет. Припадок… не повторится, – последнее прозвучало не слишком убедительно.
Переварив полученные сведения, Мелани пришла к неутешительному выводу:
– Твой волк отверг меня и ты схватился с ним, чтобы не дать ему меня убить.
Оборотень вскрикнул и встал на лопатки, выгнувшись в судороге.
– Арр! – бросилась к нему Фаерс, не зная, чем помочь.
– Н-ннаоборот, – выдохнул Аррум, тяжело упав на место. – Твои слова ему не понравились, – хрипло рассмеялся он. – Дай глотнуть воды… Благодарствую, – облизал губы трагирец. – Я, как человек, не могу принять нашу с тобой связь. Ты… одноипостасная, Мел. Мне трудно с этим смириться. У нас подобные отношения порицаются. Волк же, наоборот, признал тебя парой и больше никого к тебе не подпустит. Извини, коль я обидел. Дай мне вздремнуть, а? Битва с самим собой – дьявольски изматывающее занятие.
– Конечно, – обескуражено кивнула Мел. – Спасибо за откровенность.
– Соврать не получится при всём моём желании. Истинность – дар и проклятие, Птица.
– Как ты меня назвал? – спохватилась Фаерс, дёрнув одеяло.
– Потом, – зевнул волк, продемонстрировав заострившиеся клыки, и Мелани вынуждена была отстать. Ей и так было над чем подумать.
* * *
Пробуждение принесло с собой понимание того, что ничего нельзя изменить, – можно лишь притерпеться, и Аррум заключил, что воевать с собой бесполезно. Божественным законам противопоставить ему было нечего – значит ими придётся если не руководствоваться, то хотя бы не сопротивляться их выполнению. Скоро в игру вступит взаимопритяжение – и противиться ему не получится. Молодой волк видел, как это происходило между Ориссом и его избранницей. Пара была из противоборствующих кланов, но ни самоубеждения, ни уговоры родных их не разлучили. И через три года после случайного столкновения на границе охотничьих угодий брат добился от родителей Рейвиры разрешения на брак. Свадьбу гуляли совместно – естественно не обошлось без грызни меж враждующих, однако спустя месяц выяснилось, что образовалось ещё шесть союзов. После чего старейшины и главы кланов, посовещавшись, заключили мирный договор, чтобы не рушить семьи из-за территориальных претензий, и обобщили примыкающие друг к другу лесные угодья.
«Выйдет ли из нашего мезальянса что-то путное? – размышлял оборотень, разглядывая спящую на кровати девушку. – Не волчица, увы, и детишек не наплодит… Так мы вполне сможем наверстать в следующих воплощениях! – осенило Аррума и он воспрял духом. – Я выдержу это испытание, Хэшран. Пусть будет по-твоему».
Тихонько поднявшись и размяв затекшие члены не менее тихим комплексом упражнений, Аррум приблизился к постели.
«Истинная. Бледноватая, тонкокожая, предпочитающая комфорт, а не ночевки у костра, не слышащая голоса природы человечка… В паре со мной бесплодная. – Волк вздохнул и тронул прядь блондинистых волос. – Мягкие. Ухоженные. Чуть ниже плеч. Коротковаты, но отрастут».
Мелани повернулась во сне, и оборотень отдёрнул руку.
«Симпатичная, наверное, по человеческим меркам».
Арруму редко приходилось оценивать людей. Боевое искусство или умение себя держать – это пожалуйста. А глядя в лицо – никогда. Даже с Кристал он не зацикливался на внешности. Приятная на ощупь, умелая и инициативная – вот, что он мог сказать о Зельтайн. Истинная же заслуживала другого отношения. Звериная ипостась одобрительно заворчала, и Аррума обдало теплом, показывая, что он на правильном пути.
