Текст книги "Набережная (ЛП)"

Автор книги: In_Dreams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Черт, – пробормотал он, его пальцы двигались все быстрее, – ты заставишь меня кончить.

Ее единственной реакцией было прижаться еще ближе к руке, когда его большой палец скользнул по клитору, играя неясными кругами на чувствительной плоти.

Освобождение накатило на нее подобно волне, затуманив зрение и согнув пальцы ног, когда с хриплым вздохом он выстрелил своим семенем в ее руку и на простыни, следуя за ней через мгновение.

Тяжело дыша, он поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо остекленевшими глазами. Ее грудь быстро вздымалась, и она смотрела на него, отпустив руку.

Высунув язык, чтобы облизать губы, он вытащил пальцы, и ухмылка искривила его губы, когда он один за другим погрузил пальцы в рот, слизывая ее соки.

Она сглотнула, чувствуя, что готова вот-вот взобраться на него. Ее разум все еще был затуманен, когда она сказала:

– Это было здорово.

Малфой расхохотался, ложась рядом с ней.

– Здорово – слишком слабо сказано.

Он повернул голову, просунул руку под ее локоны, которые едва не выпали из пучка, и прижался губами к ее губам в нежном поцелуе. Она почувствовала вкус его губ, и что-то снова сжалось у нее в животе.

Широко раскрыв глаза, Гермиона смотрела на него, пока ее сердцебиение замедлялось, томная улыбка растягивала ее черты. Она бросила быстрое очистительное заклинание на простыни, поднимаясь, чтобы вымыться. Она взяла свежую пару трусиков и рубашку, прежде чем быстро пройтись по коридору и броситься в туалет.

Когда она вернулась, Малфой уже привел себя в порядок и устроился в ее постели. Он моргнул, после чего зевнул, его веки затрепетали.

– Спокойной ночи, Грейнджер, – с ухмылкой сказал он.

Улыбнувшись в ответ, она выдохнула:

– Сладких снов. Драко.

Комментарий к Глава 7

Я люблю всех читателей. Абсолютно всех. Но порой появляются такие, которые со злобой написывают мне в личку с вопросами, когда же прода. Это неприятно.

Поясню один (или несколько) момент.

Я студентка третьего курса медицинского университета.

Я староста своего этажа в общежитии, т.е. часть организационных моментов лежит на моих плечах.

У меня дерьмовое расписание, после которого хочется поесть и прилечь, не то что что-то писать…

И у меня до сих пор дерьмовая ситуация в стране с митингами. Ах да, и короной.

Так что… Извините, что я злюсь.

Обо всех изменениях я пишу в своей группе: https://vk.com/arya_fenix

========== Глава 8 ==========

Возвращаться на работу или в кафе —

Неважно; потому что достаточно того,

Что вы юны и влюблены.

Юны и влюблены.

Love – Lana Del Rey

На следующее утро Гермиона проснулась от того, что чья-то рука лежала на ее голом животе. Ее ночная рубашка задралась во сне, скомкавшись на груди. На подушке рядом с ней разметались светлые волосы, и ее глаза на мгновение расширились, после чего улыбка тронула ее губы при воспоминании о прошлой ночи.

Малфой пошевелился, его глаза сонно приоткрылись, натыкаясь на ее взгляд, и его пальцы мягко сжались на ее бедре.

– Доброе утро, – сказал он хриплым от сна голосом и снова закрыл глаза. Придвинувшись ближе, он обнял ее за спину и крепче прижал к себе.

Расслабившись в его объятиях, Гермиона тихо подумала, что это неплохой способ проснуться.

Она запоздало ответила:

– Доброе утро.

Только тогда она вспомнила, что им нужно ехать в Пасадену, чтобы найти совиную почту, и у нее скрутило живот при мысли о том, что ей придется написать Гарри и Дафне.

Что-то в этом вторжении дома в ее жизнь, особенно сейчас, в сильных объятиях Драко Малфоя, было похоже на погружение в ледяную воду зимой.

Его рука нашла ее поясницу, рассеянно проводя по позвоночнику к шее, и она выгнулась от этого прикосновения, чувствуя, как тело ожило при воспоминании о том, что он заставил ее почувствовать прошлой ночью.

Но его глаза снова распахнулись, а губы скривились в медленной ухмылке.

– Я могу пролежать в постели весь день. Но нам пора выдвигаться.

Резко выдохнув, Гермиона улыбнулась и быстро поцеловала его в губы.

– Ладно. Тогда пошли.

Спустив ноги с кровати, она встала и расправила плечи, вытянув руки над головой. На ней были только трусики и ночная рубашка, и она почувствовала, как его взгляд обжег ее тело. Когда она обернулась, он смотрел на нее так, словно думал отнюдь не о предстоящей поездке.

Малфой сглотнул, его кадык подпрыгнул, а губы сжались. Он сбросил одеяло и встал. Гермиона не могла не заметить, как ее взгляд упал на его обнаженную грудь.

– Одна из лучших вещей в том, – сказал он, подходя и прижимаясь губами к ее губам, – что мне не нужно притворяться, что я не смотрю, когда ты снимаешь свой гидрокостюм.

Гермиона усмехнулась ему в рот, снова коснувшись губами его губ.

– Ну и пожалуйста. Ты не очень хорошо притворяешься.

Его глаза вспыхнули, в его взгляде был вызов, и в мгновение ока он бросил ее обратно на кровать, нависая над ней своим телом; что-то горячее и жаждущее зародилось в ее животе. Плутоватая усмешка тронула его губы, и он прорычал:

– Мы опоздаем к завтраку.

***

– О! – воскликнула Лиза, широко раскрыв насмешливые глаза. – Драко! Какой сюрприз! Михаэль, Драко все еще здесь.

– Потрясен, – усмехнулся Михаэль.

Краска поползла вверх по шее Гермионы, когда она, избегая чужих взглядов, взяла две глубокие тарелки и столовое серебро из буфета, после чего поставила хлопья и молоко на стол.

Малфой усмехнулся и скользнул на свое место за столом.

– Она предложила.

Скрестив руки на груди, Гермиона фыркнула, хотя ее губы и дрогнули.

– Это было очень тактично.

– Конечно, – кивнула Лиза, встретившись взглядом с Гермионой. – Невероятно заботливо с твоей стороны не заставлять его ехать десять минут до дома.

Гермиона шутливо кивнула. Она взглянула на Малфоя, который насыпал себе хлопья и качал головой. Он толкнул ее ногой под столом и закатил глаза.

Улыбаясь, она провела пальцами по его колену; он поймал ее руку и переплел их пальцы. Угрожающая улыбка появилась на ее лице, когда она опустила взгляд в свою тарелку.

– Вы двое заставляете меня чувствовать себя неловко, – сказала Лиза и рассмеялась. – Шучу, конечно. Мне нужно собираться на работу, а вы, ребята, развлекайтесь.

Поднявшись со своего места, чтобы сполоснуть посуду, Лиза исчезла в своей комнате. С улыбкой и немного дразняще отсалютовав, Михаэль последовал за ней.

Малфой повернулся к ней, подняв бровь и с серьезным выражением лица.

– Разве я не говорил тебе в тот первый день? Не обращай внимания на них, – он ухмыльнулся, притягивая ее руку еще ближе к себе, оставляя одну руку свободной для еды.

– Это ты виноват, – задумчиво произнесла Гермиона. Ее улыбка на мгновение дрогнула, когда она встретилась с ним взглядом. Было что-то такое непринужденное и легкое в жизни здесь, вдали от раздоров, которые она познала за эти долгие годы в волшебном мире. Неуверенность нахлынула на нее, когда она поняла, от чего ей придется уйти, вернувшись домой.

– Что? – его голос понизился, выражение лица стало выжидательным. – Я вижу, как у тебя голова идет кругом.

Сжав губы в натянутой улыбке, Гермиона покачала головой.

– Ничего.

– Не верю, – невозмутимо ответил он. – Но прекрасно. Во всяком случае, я уверен, что могу догадаться.

Проглотив комок в горле, когда аппетит пропал, Гермиона молча очистила тарелку от остатков завтрака.

К половине десятого они уже были в пути. Солнце ярко светило в безоблачном небе, только легкий ветерок дул в воздухе, когда Малфой включил на полную громкость бодрящий трек на радио.

Его светлые волосы были зачесаны назад, темные авиаторы сидели на переносице его крепкого носа, и Гермиона не смогла сдержать улыбку. Меланхолическое настроение рассеялось при мысли о предстоящей поездке с ним, даже если им придется вернуться на работу во второй половине дня.

Гермиона захватила с собой блокнот и ручку, собираясь быстро написать пару писем Гарри и Дафне.

Гарри она туманно объяснит, что уехала из города и не сможет встретиться с ним в течение нескольких недель. А Дафна… она не знала, что написать в этом письме, учитывая, что Малфой хотел сам связаться со своими друзьями. Даже сейчас, несмотря на желание все расказать самой, она уважала его секрет.

В конце концов она остановилась на измененной версии письма к Гарри, в котором говорилось, что они скоро встретятся, но что в эти выходные она занята.

Она гадала, отправит ли Малфой сову Дафне, пока они будут в Пасадене, но у нее не хватило духу заговорить об этом. Не зная точно, что происходило с ним во время и после войны, она не хотела нечаянно вызвать какие-то плохие воспоминания.

Малфой одарил ее улыбкой, его ровные белые зубы сверкнули на солнце, и это было весьма заразительно, когда она улыбнулась в ответ. Даже мысли о том, что ее родители оценили бы его гигиену зубов, было недостаточно, чтобы упасть духом.

Ветер дул со стороны его окна, заставляя локоны Гермионы развеваться. Она со смехом собрала их в беспорядочный пучок, вытащила из сумки свои собственные солнцезащитные очки и надела их на нос.

Он повернулся к ней, самоуничижаясь и забавляясь, в то время как его голова дергалась в такт музыке.

Рассмеявшись, Гермиона гадала, что же случилось с Драко Малфоем, которого она знала в детстве. Он был таким грубым, невыносимым и тщеславным – но все же мужчина, с которым она познакомилась здесь, был веселым, добродушным, и в нем была неподдельная искренность, которую она находила невероятно привлекательной.

Что-то произошло за год и несколько месяцев, прошедших после войны, и сейчас у нее появился шанс увидеть разницу.

Пока он ехал по дороге, держа одну руку на руле, Гермиона притянула его другую к себе на колени, обхватив обеими руками.

Он одарил ее обаятельной улыбкой, и ее сердце подпрыгнуло в груди.

К счастью, совиная почта принимала и магловскую, и магическую валюту, так что Гермиона без проблем отправила письма. Наблюдая за тем, как нанятая ею сова улетает с письмами, – ей показалось странным видеть сову, несущую обычную магловскую бумагу для заметок, – она повернулась к Малфою. Его лицо было задумчивым, когда он наблюдал, как еще одна сова исчезла за горизонтом.

Он одолжил у нее блокнот и буквально через полчаса вернулся с письмами. Гермиона не сочла нужным спрашивать.

Но в нем чувствовалась какая-то легкость, вызванная его позитивным настроением во время поездки в Пасадену, и он с улыбкой повернулся к ней, поглаживая пальцами ее поясницу.

– Ты в хорошем настроении, – задумчиво произнесла она, прижимаясь к нему.

Было странно видеть еще одно сообщество волшебников, особенно после того, как они долгое время жили в мире магглов. Волшебный район за пределами Пасадены был более современным, чем Косой переулок или Хогсмид, и ведьмы и волшебники расхаживали мимо в своих мантиях, когда они вдвоем прогуливались по улице в джинсах.

Гермиона увидела маленькую аптечку и подумала, не нужно ли ей чего-нибудь, прежде чем поняла, что у нее с собой только маггловские деньги и никаких припасов.

Его глаза были прикрыты веками, когда он посмотрел на нее, и спросил:

– Ты все?

Посмотрев на часы на запястье, Гермиона улыбнулась.

– Может, пообедаем перед возвращением?

– Конечно, – он рассеянно пожал плечами и повел ее к маленькому уличному кафе. Бросив на нее быстрый взгляд, он добавил:

– Здесь принимают маггловские деньги. Я уже бывал там раньше.

Когда он обнял ее за плечи, притягивая ближе к себе, Гермиона не смогла сдержать беззаботной улыбки.

– Отлично.

После вкусного перекуса они побродили по улицам, рассматривая витрины магазинов и людей, и Гермиона пожалела, что они не могут оттянуть время подольше. К сожалению, скоро пора было уходить, если они хотели успеть на пирс к началу смены.

Ухмылка дрогнула на губах Малфоя, когда он повернулся к ней лицом, бормоча:

– Ты не знаешь, я думаю, что у меня что-то случилось.

Гермиона нахмурилась и с тревогой повернулась к нему. Возможно, он что-то не то съел за обедом, но его ухмылка стала шире, брови приподнялись, и она поняла, сочувственно наклонив голову.

– Тогда тебе не следует идти на работу – на случай, если ты еще кого-нибудь заразишь.

Щелкнув языком, он покачал головой.

– А что, если тебя уже тошнит от меня? Было бы так обидно, если бы твой придурок босс тоже заболел.

Какое-то мгновение она смотрела на него, прикидывая.

– Я должна быть там чуть больше чем через час, – сжав губы в нерешительности, она обдумывала эту идею.

– Но дело вот в чем, – сказал он, понизив голос, когда его пальцы коснулись ее руки. – Михаэль говорит, что есть такие места, где существуют общественные телефоны, и ты можешь позвонить по ним, чтобы сообщить, что тебя там просто не будет. Очень жаль, что ты ждала, надеясь почувствовать себя лучше, но в конечном счете будет круто, если ты останешься сегодня дома, – его губы дрогнули, серые глаза вспыхнули, когда он посмотрел на нее. – Ну же – мы можем провести вместе целый день.

Гермиона понимала, что, если ей представится такая возможность, она скорее проведет день с ним, исследуя окрестности, чем под непреклонным взглядом Роджера, и ей не пришлось долго думать.

Скривив губы, она прошептала:

– Ты убедил меня.

– Хорошо, – он толкнул ее в плечо. – Рядом с маггловским входом стоит таксофон. Я уже позвонил в парк, когда шел писать письма.

Уставившись на его самодовольную ухмылку, Гермиона не могла не покачать головой в знак его самонадеянности.

– Ты знал, что я скажу «да».

– Конечно, ты собиралась сказать «да», – поддразнил он, беря ее за руку. – Тебе подойдет любой предлог, лишь бы не надевать это дурацкое поло.

Она не могла спорить с его логикой. И, несмотря на то, что приличия подсказывали ей, что она все равно должна пойти на работу, в глубине ее сознания звучал тихий голос, очень похожий на голос Малфоя, который шептал:

– Сделай это.

К вечеру они успели изучить большую часть волшебного сообщества Пасадены; на Хай-стрит был филиал «Гринготтс», и Гермиона даже обменяла несколько маггловских денег на галеоны, сделав несколько небольших покупок.

Малфой подарил ей маленькую фигурку белого дракона, который раздувал миниатюрные оранжевые языки пламени, щекоча ее ладонь. Он представил его с медленной, томной ухмылкой.

Когда солнце начало садиться, он вздохнул и повернулся к ней лицом.

– Полагаю, нам пора возвращаться.

– Было весело, – с улыбкой сказала Гермиона. – Но у меня другая идея.

– И что же это? – спросил он, скривив губы.

Вокруг никого не было, и она повернулась к нему лицом, положив руки ему на бедра.

– Мы могли бы найти гостиницу, переночевать здесь, а завтра поехать домой.

Наклонившись, он коротко поцеловал ее в губы.

– Мне очень нравится эта идея.

***

Гермиона откинулась на спинку кровати в гостиничном номере, который они нашли, выбирая одну из закусок, которые они заказали в номер после регистрации.

– Итак, – начала она, отправляя в рот кусочек сыра, – расскажи мне о Нью-Йорке. Я никогда там не была.

Бросив на нее быстрый взгляд, он кивнул и сделал глоток эля.

– Нью-Йорк был… быстрым. Я отправился туда сразу же, как только решил покинуть Британию, и не имел ни малейшего понятия ни о чем маггловском. На Пасху я опустошил свой личный счет в Гринготтсе, обменял их на маггловские деньги, просто на случай, если дела пойдут плохо… что и случилось.

Сглотнув при воспоминании о Пасхе и о том, что произошло в тот момент, она поймала себя на том, что ищет его взгляд. Искорка на его лбу подсказала, что он понял, и, поколебавшись, он взял ее за руку.

– Я так сожалею о том, что она сделала с тобой, Грейнджер. Я должен был что-то сделать. Это… – он глубоко вздохнул. – Это одна из многих вещей, о которых я сожалею.

Ее большой палец задел тыльную сторону его ладони.

– Это была не твоя вина. И я не знаю, что ты мог бы сделать.

После долгого молчания его губы сложились в натянутую улыбку, которая не казалась искренней.

– Итак, я был в Нью-Йорке, не знал ни единой живой души, и все закончилось тем, что я потратил кучу денег всего за несколько месяцев, – он усмехнулся и покачал головой. – Я так привык жить хорошо и никогда не понимал, как это может отразиться на ограниченных средствах. Я останавливался в самых лучших отелях, выходил и веселился большинство ночей с людьми, которые, я знаю, тебе бы не понравились, и никогда даже не задумывался о том, что я тратил свои сбережения, потому что все эти маггловские деньги просто не казались настоящими.

Он заколебался, глубоко задумавшись.

– И кроме того, конечно, мне было на это наплевать. Моя жизнь была похожа на чертово крушение поезда, и мне было все равно, что произойдет.

Поймав ее взгляд, Малфой нахмурился. Гермиона ободряюще сжала его руку.

– Иногда я думаю, что все происходит тогда, когда нам это нужно, а не обязательно тогда, когда мы этого хотим. Я сжег повестку из министерства, а в Нью-Йорке оказался прямо под носом у МАКУСЫ. Было несколько звоночков, которые заставили меня понять, что я веду себя глупо, поэтому я купил билет на автобус и покончил с этим.

– И ты приехал в Калифорнию? – спросила она, глядя на него снизу вверх.

Сжав губы в тонкую линию, Малфой кивнул.

– К тому времени, как я добрался сюда и немного протрезвел, я понял, что прожег большую часть своих денег. Однажды я встретил Михаэля, и он предложил мне работу на пирсе, а после того, как он научил меня водить, я потратил последние деньги на джип, чтобы была возможность свободно передвигаться. То был интересный день, – он пожал плечами и, подняв брови, посмотрел на нее. – Остальное ты, наверное, сможешь собрать по кусочкам.

Задумавшись, она промурлыкала:

– Вот почему ты сказал, что не любишь много пить.

– Верно, – он проглотил это слово сквозь стиснутые зубы. – Я довольно строг к себе после нескольких таких дней. Даже на шестом и седьмом курсах Хогвартса я пил слишком много. Я понятия не имел, что делать дальше, как избавиться от всего этого бедлама.

Гермиона улыбнулась, ее пальцы играли на тыльной стороне его запястья.

– Спасибо, что поделился со мной.

Откинувшись назад, он обхватил голову руками и прислонился к спинке кровати.

– Я знаю кое-что из того, что случилось с тобой во время войны, но не могу себе представить.

Устроившись рядом с ним, Гермиона подобрала под себя ноги.

– Это были одни из самых тяжелых времен, которые я пережила. Уезжая из Лондона, мы понятия не имели, во что ввязываемся. На какое-то время остались только мы с Гарри – Рон ушел, и все казалось таким безнадежным, – замолчав, она уставилась на одеяло, в котором, казалось, закрутилась мешанина плохих воспоминаний, преследующих ее, и мелькало что-то хорошее. – Но иногда… в конце концов, все было не так уж плохо.

Малфой обнял ее за плечи и притянул к себе.

– И в конечном счете…

– В конечном счете, – вздохнула она, – все стало хорошо. Мы потеряли много действительно хороших людей. Но… все могло быть гораздо хуже.

Почувствовав напряжение в его плечах, она посмотрела на него, проследив за его взглядом туда, где вместо Темной метки существовала ужасающая рубцовая ткань. Его губы были сжаты, когда он смотрел на нее, двигаясь, чувствуя себя неловко.

Положив его руку себе на колени, Гермиона провела кончиками пальцев по контуру темной татуировки, которая когда-то прорисовывалась там. Он попытался отдернуть руку, но она крепко держала его. Глядя на него, она только выдохнула:

– Это не определяет тебя, ты же знаешь.

Малфой поперхнулся.

– Это не так.

Она смело встретила его нерешительный взгляд.

– Он больше не имеет над тобой власти. Не имеет, – ее пальцы снова задели приподнятую, покрытую шрамами кожу. – Я так рада этой возможности узнать тебя, и, Драко, твое прошлое больше над тобой не властно.

С болезненным выражением лица он только смотрел на нее, тяжело дыша.

– Гермиона, это… – он покачал головой, но вместо этого наклонился, чтобы поймать ее губы. Когда он отстранился, его теплое дыхание коснулось ее губ, ей показалось, что его глаза блестят. Пальцами он играл с ее кудрями, сказав: – Я обдумывал, как скрыть это. Но, наверное, я продолжаю думать, что, возможно, я не заслуживаю того, чтобы забыть обо всем, что я сделал.

Гермиона тяжело вздохнула.

– Я думаю, ты должен. Война закончилась – ты заслуживаешь мира, – его кадык подпрыгнул от тяжелого глотка, и ее губы изогнулись в улыбке. – И у меня есть идея.

***

– Нет, – он был решителен, его глаза сузились, когда он прищурился на мигающие неоновые огни. – Ни в коем случае.

– Ты мог бы хотя бы взглянуть, – ее глаза скользнули в сторону, чтобы встретиться с его глазами, но Малфой медленно покачал головой. – Ладно. Это была всего лишь идея.

Выдохнув через нос, он скрестил руки на груди.

– Михаэль говорил, что это чертовски больно.

Губы Гермионы изогнулись в улыбке.

– Я тоже это слышала.

Сделав преувеличенный выдох, он нахмурился.

– Ладно. Только если это означает, что мне не придется вечно пялиться на это проклятое месиво на моей руке.

– Навсегда, – повторила она с нажимом.

– Но! – он поднял палец. – Я не собираюсь делать это в одиночку.

Разинув рот, Гермиона покачала головой.

– Я не собираюсь делать татуировку.

На нее уставились широко раскрытые щенячьи глаза.

– Наверняка есть что-то, что тебе понравится.

– Я не готова к тому, что что-то навсегда останется на моей коже. Не без должного внимания к смыслу, размещению, выбору исполнителя… – перечислила она, остановившись на ухмылке, тронувшей его губы. – Ладно, ладно, я все обдумала. Но я не проявила должной осмотрительности.

– Тогда почему же, дорогая Грейнджер, вы не позволяете мне сделать то же самое? – он растягивал слова, и ее глаза сузились, когда она сердито посмотрела на него. Но затем он пожал плечами, его плечи напряглись. – Предположим, мы могли бы хотя бы посмотреть эскизы или что-нибудь в этом роде.

Было что-то в его лице, в том, как он сунул руки в карманы, в том, как опустились его плечи.

– В основном я знаю, чего хочу, – задумчиво произнесла она, делая шаг вперед. – Так что, думаю, я тоже могу получить свою, если это так важно для тебя. Но ты должен быть уверен в своем решении, потому что пути назад нет.

Горькая складка скривила его рот.

– От Темной метки пути назад тоже не было. И там у меня выбора тоже не было, – он взял ее за руку, переплел их пальцы. – Давай посмотрим. И я просто пошутил – тебе не обязательно делать это со мной.

– Это действительно больно, судя по тому, что я слышала, – тихо сказала она рядом с ним.

Он прищелкнул языком и поджал губы.

– Это не может быть больнее, чем когда твою кожу пропитывает темная магия.

Гермиона крепко сжала губы, не зная, как на это ответить. Иногда было удивительно думать о том, как много он готов был открыть ей, когда они не знали друг друга всю жизнь.

Не говоря больше ни слова, он глубоко вздохнул и толкнул дверь, и Гермиона последовала за ним, когда колокольчики над дверью звякнули. Несколько человек посмотрели на них, и Малфой снова сунул руки в карманы.

– Здравствуйте, – начал он, натянуто кивнув. – Я хотел бы сделать татуировку.

***

Несколько часов спустя, когда они вернулись в отель, Малфой разглядывал свою новую татуировку. Поморщившись, он ткнул пальцем в защитную пленку.

– Оставь ее в покое, – Гермиона шлепнула его по руке. – Она должна зажить.

– Или ты можешь наложить на нее исцеляющее заклинание, – с дразнящей ухмылкой сказал он. – Ты же потенциальный целитель.

С шутливой улыбкой она покачала головой.

– Я недостаточно хорошо знаю, как должна заживать кожа. Ты мог бы сделать это сам.

Рассмеявшись, он покачал головой.

– Я даже палочку больше не ношу с собой, – присмотревшись, он заколебался. – Это неплохо, не так ли?

Гермиона расслышала за краем его слов эмоции, которые он не выражал. Что после многих лет борьбы и противостояния своему прошлому и той роли, которую он играл, доказательства больше не смотрели на него насмешливо с его предплечья.

– Это фантастически, – выдохнула она.

Вместо шрамов, оставшихся от его Темной метки, кожа его руки изображала прекрасный океанский закат, спрятанный среди нарциссов, как новое начало, и фиалок, символизирующих мир. Просто удивительно, как художнику удалось создать нечто столь прекрасное с минимальной подготовкой.

Ее собственная татуировка жалила вдоль линии ключицы – стая маленьких птичек в полете с несколькими цветами в память о ее родителях.

Откинувшись на спинку кровати, Малфой продолжал смотреть на произведение искусства, украшавшее его предплечье, и его взгляд скользнул к ней.

– Спасибо. За то, что пошла со мной.

Положив другую его руку себе на колени, Гермиона начертила на тыльной стороне ладони ленивый узор. У нее перехватило дыхание, когда она задумчиво произнесла:

– Я прекрасно провела время.

Его серые глаза сияли, когда он наклонился, прижался губами к ее губам и отодвинулся, мятная свежесть его дыхания задержалась на ее губах.

Потянув ее под одеяло, он обнял ее, и через несколько мгновений Гермиона обнаружила, что засыпает в его надежных объятиях.

Комментарий к Глава 8

Итак, добрый день.

Вы просто не представляете насколько мне жаль, что я так внезапно пропала. Но на то были свои причины.

Выкладывание данной главы не показатель моего возвращения в нормальное русло жизни, а скорее своеобразный мах рукой, мол, я еще жива.

Я погрязла в учебе, в своих личных проблемах и в ковиде, из-за которого студенты моего вуза стали помогать больницам и ЦГЭ.

Прямо после Нового года у меня начинается тяжелая сессия. Надеюсь, что после нее я смогу одержать победу над сложившейся ситуацией.

Искренне ваша,

Феникс.

========== Глава 9 ==========

Как я могу просто идти домой,

Когда мне кажется, что я должна быть

В твоих объятьях? Будто шампанское

Льется по моим венам.

Да, я слишком опьянена тобой, чтобы уезжать,

Так что я переночую у тебя этой ночью.

Crashing – Illenium feat. Bahari

Август подул теплым летним ветерком, принеся с собой ясное осознание того, что Гермионе осталось меньше месяца до возвращения в Англию.

Она склонялась к стажировке в качестве разрушителя проклятий, которая начиналась сразу в начале сентября. И хотя она с предвкушением ожидала предстоящего обучения, не была еще полностью уверена, что у нее хватит сил покинуть свою жизнь в солнечной Калифорнии.

После того как они с Малфоем вернулись из Пасадены, Гермиона провела целый день с Лизой за покупками на набережной Санта-Моники. Было немного странно осознавать, что Лиза так быстро становилась ей самой близкой подругой, которую она когда-либо имела, за исключением, возможно, Дафны, и она совсем не знала, как объяснить ей свой скорый отъезд.

Малфой не поднимал эту тему, и хотя Гермиона знала, что он в курсе, чувство вины начало закрадываться в душу.

Возможно, ей вообще не следовало допускать никаких отношений между ними, зная, что у нее так мало времени.

Но он знал. Он понимал, и почти наверняка все еще был заинтересован в том, чтобы между ними все оставалось как есть.

Хотя их поездка в Пасадену, разговоры и переживания, которыми они делились… ничто из этого не казалось случайным.

Отработав половину смены, Гермиона направилась к палатке Малфоя, кидая двадцатку на стойку. Его губы дернулись, и он выстрелил в нее ухмылкой.

Она широко улыбнулась ему, когда выиграла.

После того, как группа туристов продолжила игру, он тяжело вздохнул.

– Наконец-то! Ты знаешь, сколько игр проиграла?

Ее губы растянулись в самоуничижительной улыбке.

– Понятия не имею. Но мне кажется, что я в значительной степени увеличиваю прибыль в твоей палатке.

Он усмехнулся.

– Прекрати. Я уже давно не принимаю твои деньги, – украдкой оглядевшись по сторонам, он протянул ей небольшую пачку бумажных банкнот. – Последнее, что тебе нужно, – это тратить все свои кровно заработанные деньги на скачки деревянных лошадей.

Уставившись на него, она выдохнула:

– Разве это не воровство?

– Парку не нужны твои деньги, – отрезал он, не оставляя места для споров. – Тем более что ты тратишь их только для того, чтобы увидеть меня, – с самодовольным видом он сунул руку за прилавок и вытащил оттуда большое чучело льва, размахивая им. – Поздравляю!

Широко раскрыв глаза, она приняла льва.

– Ты ждал, что я наконец выиграю хотя бы один раунд, не так ли?

Его глаза закатились.

– Как я уже сказал, это заняло у тебя достаточно времени.

Подогнув под себя ноги на табурете, она с отсутствующей улыбкой прижала льва к груди.

– Значит, я хорошо потрудилась. До которого часа у тебя смена?

Посмотрев на часы на запястье, он объявил:

– Остался час.

Взгляд Гермионы задержался на татуировке на его предплечье, ее сердце снова подпрыгнуло в груди при виде рисунка. Малфой снял защитную пленку. Подняв на нее взгляд, он приподнял бровь.

– Надеюсь, ты ухаживаешь за своей?

– Конечно, – с застенчивой улыбкой она повернулась и посмотрела на прохожих. Татуировщик строго уведомил их о надлежащем уходе после сеанса. – Перманент есть перманент. Надеюсь, ты все еще доволен ею?

Его глаза сверкнули медленной улыбкой, и он сказал:

– А как иначе?

Выдержав его пристальный взгляд, она почувствовала легкий трепет в животе.

– Я подожду тебя, если хочешь.

– Я хочу, – его губы скривились в усмешке. – Но я так же хочу тебе кое-что показать, – проведя рукой по волосам, он полез в карман джинсов за сложенным листом пергамента. После минутного колебания он протянул его ей.

Широко раскрыв глаза, когда она узнала узкий почерк, Гермиона начала читать с приоткрытыми губами.

Это было письмо от Дафны, в котором она выражала – довольно бурно – свое волнение по поводу его письма.

– Ты действительно отправил сову, – задумчиво произнесла Гермиона.

– И Тео тоже, – он потер затылок. – Ты была права. Мои друзья заслуживают знать, где я нахожусь. Прочти остальное.

В конце письма Дафна сообщила, что они с Тео хотели бы навестить его на следующей неделе. Закусив губу, Гермиона посмотрела на него снизу вверх.

– Это хорошая новость, не так ли? Увидеть своих друзей после стольких лет.

– Так и есть, – он кивнул. – Но я не был уверен, хочешь ли ты, чтобы я сказал Даф, что ты все еще здесь. Я не упоминал об этом в письме… или что-нибудь о нас двоих, но если ты хочешь пойти со мной, то… пожалуйста.

Что-то в его небрежном упоминании о ней – о них двоих – заставило грудь сладко сжаться. Она нахмурилась, кивнув.

– Мне бы этого хотелось.

– Хорошо, – он положил письмо в карман и пристроил наушники поверх волос, когда к нему подошла очередная группа людей.

Соскользнув со стула, Гермиона помахала ему лапой льва.

– Я вернусь через час.

– Отлично, – усмехнулся он, отодвигая микрофон, чтобы его голос не звучал слишком громко, – теперь, когда ты выиграла одну из игрушек, ты больше не играешь?

Хихикая, она поддразнила:

– Я ухожу после выигрыша, не забывай.

Его серые глаза сверкнули.

– Перед уходом я свожу тебя на Чертово колесо.