Текст книги "Бог должен быть безгрешен (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Судя по прояснившемуся лицу Момсена, он понимал. Таким образом Крис почти на все сто отводил от себя подозрения. Если Момсен и предполагал, что Крис зашёл дальше и позволил себе связь с подростком, а после мстил за возлюбленного, то сейчас эта версия разваливалась на части просто потому, что Чонин сам по себе не годился для таких отношений, и это подтвердил бы любой врач. Из-за его травмы секс с ним становился попросту невозможным. Если бы Крис позволил себе взять Чонина, то Чонин попал бы в клинику надолго. И это только в случае одного раза. Регулярный секс лишил бы его возможности ходить вовсе и окончательно угробил бы спину и мечту о танцах.

Ну а иной вариант Момсену попросту в голову не пришёл, на что Крис, в общем-то, и рассчитывал. Потому что образ мыслей натурала отличался от образа мыслей гея. Будь Момсен геем, натолкнуть его на нужную версию оказалось бы намного труднее. Потому что гею, ну или женщине, второй вариант непременно пришёл бы в голову. При внешних и физических данных Чонина – наверняка бы пришёл в голову и сразу же. Танцор – это всегда лучший вариант верхнего партнёра в стандартном или нестандартном сексе. Выносливость, длинные и гибкие мышцы, подвижный образ жизни. Такие мужчины не нуждаются в массаже простаты и редко имеют проблемы с потенцией, зато в постели способны на долгий секс и хороший самоконтроль. Но инспектор Момсен явно не знал таких тонкостей.

Хаген молча смотрела на Криса и явно не собиралась задавать вопросы. И вот именно она Криса беспокоила. Потому что она должна была спросить. Обязана. Крис и на этот случай всё предусмотрел, но госпожа Хаген упорно отказывалась вписываться в планы и играть по правилам Криса. Она просто смотрела на него, сунув руки в карманы брюк, и молчала.

– Бедный ребёнок, – вздохнул Момсен, подразумевая под “ребёнком” Чонина. – По большому счёту, сейчас никакой шумихи нет. Но если будет найден ещё хоть один труп, всё это непременно просочится в прессу.

– Тогда будем надеяться, что вы найдёте остальных живыми и здоровыми.

– Я так не думаю. В деле это не напишешь, но моя интуиция говорит, что все эти парни давно мертвы. Вопрос лишь в том, когда мы найдём тела. И найдём ли вообще. Пока что оставшиеся объявлены в розыск как пропавшие без вести.

Крис мог лишь пожать плечами, что и сделал.

После Крис в компании полицейских вышел из дома. Момсен отошёл к служебной машине, чтобы позвать экспертов и прихватить всё необходимое для осмотра “кадиллака”. Госпожа Хаген задержалась у крыльца и попросила позвать Чонина, чтобы показать ещё раз один из снимков и уточнить некоторые детали, касавшиеся отношений школьников. Чонин тихо и кратко ответил, после чего Хаген от него отстала.

И вот тут Крис прокололся.

“Это как танец. Каждое движение твоего тела выдаёт этот огонь”.

Но это произошло настолько внезапно и неожиданно, что предусмотреть и отреагировать иначе не вышло бы.

Чонин поставил правую ногу на нижнюю ступень крыльца. Когда он вознамерился убрать с земли левую, зацепился пяткой за носок ботинка госпожи Хаген. И ботинок госпожи Хаген возник там точно не случайно. При своей хромоте она оказалась очень ловкой и проворной.

Ступени на крыльце были достаточно высокими и крутыми, чтобы Чонин либо ободрал себе шею до крови при падении, либо вовсе её сломал. Или получил ещё какую-нибудь травму.

Крис в долю секунды преодолел разделявшее их с Чонином расстояние и замер на ступенях, поймав Чонина и прижав его к груди. Замер под пристальным взглядом холодных бледно-голубых глаз Мариссы Хаген.

– Прошу прощения за досадную случайность, – отчеканила Хаген, резко развернулась и, прихрамывая заметнее, направилась к служебной полицейской машине, где уже околачивался Момсен с экспертами и хищно поглядывал на стоявший рядом старый “кадиллак”.

Крис неохотно отпустил Чонина, позволив ему уйти в дом, сам же побрёл к Момсену и “кадиллаку”. Марисса Хаген стояла у распахнутой дверцы, опираясь на неё локтями, курила сигарету за сигаретой с короткими перерывами между и не сводила глаз с Криса. Он чувствовал её взгляд даже спиной. Как будто Марисса Хаген взглядом писала у него на спине: “Я знаю, что ты сделал”. Но если она в самом деле поняла, почему же ни разу не задала те вопросы, которые должна была задать? Почему она вообще ни черта не сделала после своей изобретательной проверки? Крис не понимал. Марисса Хаген превратилась в сложный ребус, и Крис не представлял, как его можно разгадать.

Как и ожидалось, полицейские не нашли ничего.

Выпроводив “гостей”, Крис заглянул в гостиную. Чонин сидел на диване. Подтянул к груди колени, обтянутые светлыми джинсами, обхватил руками, пристроив сверху подбородок, и смотрел перед собой в одну точку.

Крис подошёл к дивану и сел прямо на пол – напротив Чонина. Накрыл ладонями босые ступни и попытался поймать взгляд. Такой же взгляд, как в клинике. Без искорок. Затянутый непроглядной мутной пеленой.

– О чём они спрашивали?

– Обо всём. И о тебе, хён.

– Обо мне?

– Не волнуйся. Я сказал, что в те дни ты был со мной и почти не уходил.

– Лжесвидетельство…

– Это не ложь. Когда я засыпал, ты был рядом. И когда я просыпался, то снова видел тебя. – Чонин слегка пошевелил пальцами на ногах – под ладонями Криса. – Всё равно в клинике им сказали то же самое. Они упомянули. Я просто подтвердил.

– Они показали тебе снимки, да?

– Хм… Показали. – Чонин неожиданно посмотрел прямо Крису в лицо. – Хён, ты убил только двоих или всех?

Под взглядом Чонина Крис смешался и отдёрнул руки от ступней. Спрашивать, с чего Чонин взял, будто тех ребят убил именно он, не имело смысла. Крис никогда не считал Чонина глупым. И, как ни крути, Чонин знал куда больше, чем инспектор Момсен.

Крис рискнул посмотреть на Чонина и встретил всё тот же затянутый дымкой взгляд. Выжидающий взгляд.

Он неловко поднялся и провёл ладонью по тёмным волосам Чонина.

– Тебе не о чем беспокоиться.

Крис не знал, можно ли умереть дважды, но, кажется, у него это получилось. Развернувшись, он направился к входной двери, на ходу прихватил куртку, небрежно сунул одну ступню в ботинок, потом другую, повернул ручку двери до лёгкого щелчка замка и потянул к себе. На деревянную панель перед глазами легла ладонь и надавила. Дверь закрылась у Криса перед носом. Ладонь скользнула вниз, легла поверх пальцев Криса и повернула ручку обратно. До повторного щелчка, означавшего, что замок сработал.

– Хён…

– Наверное, мне просто стоит рассказать правду. И признаться. Кажется, та женщина всё равно всё поняла. Она специально там, на крыльце… – Крис неохотно отвернулся от двери, чтобы уткнуться носом в темноволосую макушку и обнять Чонина. Какая разница? Пока с Чонином всё хорошо, Крис не так уж ему и нужен, наверное.

– Тебе не надо никуда идти, хён. И не надо ничего рассказывать.

Крис зажмурился, чтобы глаза не так больно жгло. Крепче обнял Чонина, словно это могло сделать его немым. Он медленно сполз на пол. Стоял на коленях, цепляясь за пояс Чонина и прижимаясь щекой к твёрдым мышцам живота.

– Прости меня.

Чонин опустился на пол и поймал его лицо руками. Смотрел пристально. И Крис видел, как его губы едва заметно дрожат.

– Зачем?.. Хён…

Крис притянул его к себе, чтобы прижаться щекой к шее и спрятаться. И чтобы сказать то, что сказать было сложнее всего.

– Я люблю тебя. Не раскаиваюсь и не сожалею. И убил бы снова. Или умер. Ради тебя.

Крис устало смежил веки, нежась под пальцами Чонина. А Чонин невесомо перебирал пальцами волосы у него на затылке и молчал.

– Если я спрошу тебя, ты ведь не ответишь? – предположил Крис, коснувшись губами горячей шеи.

– Нет.

– Но я всё-таки спрошу… – Крис помедлил и тихо продолжил: – Что они собирались сделать с тобой? Как… Как это было?

Разлилась томительная тишина. И пальцы Чонина замерли у Криса на затылке, слабо дрогнули, но потом вновь запутались в волосах.

– Убить, хён. И теперь уже совершенно неважно, как именно. Важно то, как мне придётся расплачиваться.

– Не придётся. – Крис отстранился, сел удобнее и привлёк Чонина к себе, чтобы снова обнять. – Я сделал это не для того, чтобы получить право на тебя и твоё тело, если ты об этом. И я знаю, что тут тебе попросту нечем платить.

– Ну да, кому нужна сломанная игрушка, – криво улыбнулся Чонин и попытался отодвинуться. Крис не позволил.

– Перестань. Не говори так. Чонин…

Они с минуту повозились, то отталкивая друг друга, то хватая за руки. Пока Чонин не оказался прижат к полу тяжестью тела Криса. Лёгкое прикосновение пальцев к подбородку оставило Чонина равнодушным. Он отвернулся и глухо напомнил:

– Но ты хочешь меня, я знаю.

– Хочу, – не стал отпираться Крис, вновь поймал пальцами подбородок Чонина и заставил посмотреть на себя.

– И что тогда тебе мешает? Просто сделай это. Ты ведь знаешь, что я буду молчать.

– Не любишь оставаться в долгу, мой мальчик? – Крис погладил его по щеке и грустно улыбнулся. – Я люблю тебя. И мне не нужны твои жертвы. А ещё у тебя в документах стоит дата рождения. Тебе всего шестнадцать.

– Хён, я и через десять лет лучше не стану. Скорее, ещё больше испорчусь.

– Не испортишься. Я тебе не позволю. И…

– Я не хочу говорить об этом, – отрезал Чонин. Медленно провёл ладонью по лицу Криса и закусил губу. – Больше не хочу. Никогда.

– Хочешь забыть? – тихо предположил Крис.

– Хотел бы. Но не могу. Всё время кажется, что сейчас хрустнет что-нибудь, и танцевать я уже не смогу.

Крис нахмурился. Вроде бы Чонин после того случая спал спокойно и не подрывался от кошмаров, но то, как он это сказал…

– Нет, хён, меня не мучают кошмары. Я вообще сны перестал видеть. С тех пор ни разу ничего не приснилось. Вообще ничего.

– Ладно. Не хочешь говорить – не будем. А теперь, – Крис оттолкнулся от пола, поймал Чонина за запястья и поднял, – надо тебя сунуть в тепло.

Помогло не особенно, впрочем, в следующие дни Чонин слишком много танцевал, избавляясь от воспоминаний и страхов.

Крис уже привычно поднялся на второй этаж, чтобы позвать Чонина к ужину, и застал его в танцклассе. Чонин сидел на полу, привалившись спиной к зеркальной стене.

– Спущусь минут через десять.

Крис вышел в коридор и сделал два шага, но потом резко обернулся и снова заглянул в класс. Вовремя, чтобы увидеть неудачную попытку Чонина подняться с пола.

Он кинулся к Чонину и подхватил, чтобы уберечь от неминуемого падения. Только вот сделал этим хуже – Чонин зажмурился и стиснул зубы, чтобы не застонать от боли. Крис прижал его к себе и подхватил так, чтобы сохранить спину в максимально прямом положении – на одной линии с плечами и бёдрами.

– Потерпи немного, упрямый засранец…

Пальцы Чонина впились в плечо с такой силой, что Крис мысленно распрощался с рукой. Аккуратно опустил Чонина на кровать, поддерживая за плечи, потом заставил перевернуться на живот и задрал на спине футболку. Мышцы под бронзовой кожей напоминали камень. Слишком твёрдые от перенапряжения. И Чонин зашипел даже от лёгкого прикосновения пальцев.

– Хён!..

– А что делать? Сам виноват. – Крис принёс стандартный набор, который уже привык таскать с собой везде и всюду. Выдавил на ладонь мазь, растёр как следует, распределяя мазь равномерно и заодно согревая ладони. Осторожно прижал ладони к пояснице, слушая сбивчивую ругань Чонина. Едва тот притих немного, Крис принялся мягко втирать мазь в кожу и слегка массировать задубевшие от боли мышцы. Мучился, пока на пояснице кожа из бронзовой не превратилась в красную. Налепив достаточное для собственного спокойствия количество пластырей, Крис одёрнул футболку и перевёл дух.

– Ну как?

– Как обычно, – тихо отозвался Чонин, уткнувшись лбом в скрещенные руки.

Крис ласково провёл ладонью по спине раз, другой, потом машинально тронул поясницу и огладил ладонью твёрдые ягодицы, перебравшись на ноги. Закусил губу, когда сообразил, что сделал, покосился на Чонина, но тот лежал спокойно. Крис поколебался, но снова провёл рукой – там же. Просто гладил.

– Хён, ты хочешь испытать на практике степень моего доверия, или у тебя всё-таки серьёзные планы на мою задницу? – глухо проворчал через минуту Чонин.

– Твоей задницей можно колоть орехи, а ещё об неё можно разбить яйца всмятку. Мне просто нравится гладить, – развеселился Крис, наклонился, уперевшись локтем в матрас, и прикоснулся губами к шее – над воротом футболки и чуть ниже кончиков волос. Слабый запах пота мешался с мандариновыми нотками так, что Крис едва удержался от желания провести по коже языком. – Попробуешь встать?

– Ещё пару минут, – тихо попросил Чонин.

– Совсем плохо? – забеспокоился Крис. Потому что если бы Чонин не смог встать даже после согревающей мази и ударной дозы пластырей, пришлось бы ехать в клинику.

– Нет. Просто дай мне две минуты.

Крис вздохнул и сел прямо. Зато теперь он очень хорошо понимал, почему госпожа Ким так настаивала, чтобы за Чонином присматривали. Оставлять его одного в самом деле было нельзя. И не потому, что другая страна, и он никого тут не знал, а потому, что ему требовался кто-то рядом, постоянно. Хотя бы для того, чтобы вызвать скорую. Прихватить его могло по-разному. В лёгких случаях Чонин и сам мог позвонить, немного оклемавшись от боли. Но в более серьёзных – вряд ли.

Чонин через две минуты осторожно сполз с кровати и выпрямился. Немного постоял, чтобы после сделать неуверенный шаг.

– Очень больно?

Он коротко усмехнулся, поймал ладони Криса и прижал к своей пояснице.

– Терпимо, хён. – В затенённых полуопущенными ресницами глазах плясали тёплые искорки. Крис чуть сощурился от удовольствия, когда рука Чонина скользнула по груди и задержалась на шее. Чонин пристально смотрел на его губы и ждал. Быстро облизнулся, раздразнив Криса мелькнувшим на миг розовым кончиком языка, затем приглашающе приоткрыл губы. Совсем немного и едва заметно, но соблазняюще. Ему это, в общем-то, не требовалось. В глазах Криса Чонин с головы до ног и в любом виде был одним сплошным соблазном. И Крис хотел его целовать постоянно, поэтому ему и в голову не приходило отказать.

Впрочем, живой интерес Чонина к запретной теме Криса не смущал. Это было естественным. Что взять с подростка? Взрывной коктейль из гормонов и жажды нового опыта, и желания быть взрослее, чем есть. Крис помнил себя таким же. А вот задача удержать позиции при таком раскладе казалась куда более сложной. Чонин хотел больше того, что уже успел получить. И Крис не знал, как долго сможет отвлекать его от цели.

Крис вовсе не стыдился возраста Чонина. И Крис вовсе не возводил неопытность Чонина в квадрат – всегда можно всё объяснить и научить, благо, что секс – интересный и нескучный предмет всегда и для всех нормальных и здоровых людей.

Останавливало Криса всё то же соображение – Чонин слишком мало знал о жизни и себе. Ему следовало сначала пойти по стандартному пути: позаигрывать с девушками, переспать с одной или несколькими, а уж потом… Ну просто чтобы иметь возможность сравнивать и осознанно делать выбор. Потому что прямо сейчас Чонину сравнивать было не с чем. И получалось, что Крис лишал его выбора. Невольно, но всё же.

И именно поэтому Крис не собирался заниматься сексом с Чонином. Подрочить – ладно, чёрт с ним, но не доходить до конца. И Крис прекрасно понимал, что только этим ограничиться не выйдет, иначе Чонин рано или поздно припрёт его к стенке. Стоило заранее продумать пути отступления и варианты отвлечения Чонина от цели. И пойти на какие-нибудь жертвы.

Придумать ничего не удавалось, потому что губы Криса были заняты. А поцелуи с Чонином ставили жирный крест на любых попытках включить мозг. Мозг неизменно проигрывал сердцу, и мысли бесследно растворялись в чувствах.

Губы у Чонина были горячие. Можно прийти с мороза с задубевшими руками, включить холодную воду и сунуть под неё пальцы. Голова-то понимает, что вода холодная, но руки так замёрзли, что холодная вода кажется обжигающим кипятком. Именно такими были губы Чонина – температура нормальная, но казалось, что под кожей расплавленный металл. И при этом остро чувствовались все ранки и трещинки, каждая неровность. Крис мог бы вечно скользить кончиком языка по губам Чонина, изучая и пытаясь запомнить рельеф. И касаться подушечками пальцев шеи, чтобы чувствовать малейшее движение мышц и подрагивание кадыка.

Крис ловил нижнюю губу, слегка сжимал, немного тянул, чтобы отпустить и вновь поймать. Время от времени проходился по ней языком. А потом позволил себе припасть к губам Чонина и сделать поцелуй глубже. С этим у него было хуже. По крайней мере, язык Чонина точно оказался куда проворнее, любопытнее и шустрее. Крису не хватило воздуха, когда Чонин перехватил инициативу в поцелуе. Кончик языка мучительно медленно прошёлся по зубам и скользнул глубже, умудрившись почти одновременно задеть нёбо и язык Криса. Чувство парения в невесомости окутало Криса с головы до ног, заставив сильнее сжать в объятиях Чонина. Словно Чонин – единственный якорь, не позволяющий Крису лишиться равновесия.

Когда же Чонин попытался повторить то, что Крис делал поначалу, получилось несколько неловко. Определённо, французские поцелуи давались ему легче, чем поцелуи губами, которые Крис обожал. С другой стороны, Крис мог целовать Чонина губами вволю, а Чонин мог отвечать ему поцелуями с языком. Обоим это доставляло удовольствие. Такое поглощающее удовольствие, что они забыли о времени.

О времени напомнил затрезвонивший домашний телефон.

Крис с сожалением выпустил Чонина из рук, и тот умчался, чтобы ответить на звонок. Правда, через минуту вернулся с растерянным видом и вручил трубку Крису.

– Мама хочет с тобой поговорить. Не сказала, о чём.

========== – 14 – ==========

Комментарий к – 14 -

Добрый вечер, котички :)

Пока автор в загуле и празднует 23-е, за него работаю я)))

*налила всем шампанское*

Ваша Бета

Ricky Martin – Stop time tonight http://pleer.com/tracks/5303675pM3O

– 14 -

Крис не рассчитывал на компанию Тао в университете во время большого перерыва, но Тао подошёл к столику, который Крис и Исин облюбовали, и опустился на стул без приглашения.

– Есть серьёзный разговор, – начал Тао прямо и выразительно посмотрел на Исина, после чего добавил: – Касается того парнишки, которого ты просил поднатаскать для драк.

Исин вопросительно вскинул брови, но Крис успокаивающе повёл рукой. Всё равно Исин был в курсе почти всего, что касалось Чонина.

– А что-то не так?

– Это я у тебя хотел спросить, большой брат. – Тао вздохнул и переплёл пальцы. – Сначала я решил, что ты мне просто забыл сказать и предупредить, но потом подумал, что ты слишком въедливый, чтобы упустить такое из вида. А если ты не предупредил, значит, скорее всего, сам не знаешь. Чёрт, я уже запутался!

Тао протянул руку, отобрал у ошарашенного Исина стакан с коктейлем, вытянул трубочку и бросил на стол, а потом осушил стакан одним глотком.

– Что не так? – начиная нервничать, поторопил Крис. – Какие-то проблемы со спиной?

– А? Нет… – Тао потёр ладонью лоб и снова вздохнул. – Я не знаю. Правда. Загнал его на ринг, показывал, что и как делать, мы даже спарринговали несколько раз – всё было абсолютно нормально. Честно. Абсолютно нормально. Ну реально, без дураков. И я ничего такого не делал. Но в последний раз… Так, по порядку. Прогнали обычный комплекс, показал ему несколько новых трюков, помог с перчатками и велел немного позаниматься одному, вырабатывая правильные удары. Меня там отвлекли, чуть задержался. Вернулся, а он всё сделал и сидел рядом с грушей на полу и бинт разматывал. Вроде же ничего такого, да? Ну я просто подошёл, мол, продолжим, и слегка толкнул ногой в колено… – Тао умолк, вздохнул в очередной раз, ухватил уже стакан Криса и снова выдул коктейль залпом. – Слушай, я всё понимаю, но я точно не при делах. Могу тебе даже поклясться, что я едва-едва носком прикоснулся к колену. Если вообще, мать его, коснулся…

– Тао, – теряя терпение, глухо прорычал Крис. Он уже навоображал себе чёрт знает что, а Тао всё кота за хвост тянул.

– Ну вот, честно говорю, я даже не уверен, что коснулся колена… Чёрт, на меня никогда в жизни не смотрели с таким ужасом. Он перепугался так, что я сам запаниковал. Забился в угол, обхватив колени руками, в клубок, чёрт возьми, свернулся. Если это и была какая хрень, то она здорово смахивала на паническую атаку. Тьфу! Я не шарю в этом вообще, но если б ты знал, как долго пришлось его успокаивать. Я хотел сам его отвезти домой, но он собрался и слинял раньше. Как он вообще добрался? Нормально?

Крис мог подтвердить, что нормально. Выглядел Чонин вполне обычно накануне.

– А что ты мне не позвонил сразу?

– Слушай, я не такой толстокожий, как некоторые. Мне надо было прийти в себя. И как-то страшновато было, знаешь ли. Ты не смирный ягнёнок. С тобой же хрен угадаешь, когда ты нормально отреагируешь, когда никак, а когда как ядерная, чтоб её, боеголовка во время детонации. Слушай, я не бил его. Честно. Просто хотел чуть толкнуть носком в колено. Ну я всегда так делаю. И всегда со всеми всё в порядке было. Этот же твой мелкий… Я сам перепугался и…

– Тише, – успокоил разволновавшегося Тао Исин. – Спасибо, что рассказал. Крис, идеи есть?

Он молча смотрел на пустой стакан и с силой сжимал губы.

“Всё время кажется, что сейчас хрустнет что-нибудь, и танцевать я уже не смогу”.

Крис всё так же смотрел на стакан и думал о том, о чём Чонин умолчал. О том, что его пытались не просто избить тогда, а, возможно, сломать что-нибудь. В школе все знали, что он танцует не просто так. Знали, что он собирался продолжать учёбу именно в этой сфере. Если бы прилетело битой как раз в колено, например, и с нужной силой, то с такой травмой Чонин не смог бы танцевать никогда. Или же если бы битой попали по лодыжке, то… А когда Майки рассказывал, почему больше не танцует, Чонин выглядел так, словно задал какой-то неприличный вопрос.

– Тао, а в спарринге нормально всё? – глухо спросил Крис.

– Ну да. Я ж сказал, всё было нормально. До этого.

– Ты говорил, он бинт разматывал? – вмешался Исин. – То есть, он не видел, как ты подошёл, да?

– Откуда мне знать? Ну просто сидел и бинт разматывал, вроде бы думал там себе о чём-то… – Тао беспомощно умолк.

– Эффект неожиданности? – предположил Крис и устало потёр виски. – Или он всё время боится, просто когда сосредоточен, может перебороть эту боязнь?

– Думаешь, из-за того случая? – уточнил Исин, и Крис коротко кивнул. Пришлось кратко изложить историю о драке в школе для Тао.

– Если он и впрямь так любит танцы, то да. Очень даже может быть. Сколько знаю танцоров, всегда из-за ног трясутся. А те парни, небось, ещё и издевались, выбирая, что ломать сначала. Видимо, он что-то ляпнул, чтобы разозлить их, в итоге схлопотал по голове, а дальше ему уже просто повезло.

Крис откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Чонин ни разу не говорил ему об этом. И Крис даже не представлял, как ему успеть всё выяснить и разобраться в проблеме за оставшееся время.

***

Крис с ненавистью покосился на календарь, пришпиленный к дверце холодильника. Считать не собирался, но не смог удержаться. У него осталось двенадцать дней.

Всего двенадцать дней.

Через двенадцать дней Чонин улетал в Париж. Госпожа Ким попросила не собирать вещи, лишь помочь Чонину сложить в сумку самое необходимое и отвезти в аэропорт. Ключи Крис мог оставить у соседей. Госпожа Ким не намеревалась продавать дом. Не в ближайшее время. Это оставляло надежду. На что-нибудь. Хотя осознание, что Чонин едет в Париж не просто так, а чтобы учиться там, вывешивало у Криса в голове огромный плакат: “Это минимум три года”. И ещё хорошо, что родители Чонина не знали всех деталей того, что с Чонином приключилось в Канаде. Сам Чонин почти ничего им не рассказывал, а господин Дюбуа постарался всё изложить помягче и избежать проблем.

“Он готовился к учёбе во Франции. Три или четыре года. Но потом, возможно, его пригласят в колледж при Оперном театре”.

Но, может, это и к лучшему. Крис не поручился бы, что устоял бы перед Чонином до совершеннолетия последнего. Особенно когда этот несовершеннолетний почти каждую ночь проводил в его постели с прозрачными намерениями. Отбивать атаки и сопротивляться собственным желаниям становилось всё сложнее.

Крис лениво листал газету, когда в кухню ввалился сонный и лохматый Чонин, буркнувший на ходу утреннее приветствие. Выхлебав полчашки какао с молоком, Чонин грациозно перекинул ногу у Криса перед глазами и безмятежно уселся Крису на колени – лицом к лицу. Ещё и обхватил руками за шею, ослепил улыбкой, а после – впился в губы нетерпеливым поцелуем. Крис машинально тронул ладонями поясницу, чтобы придвинуть Чонина ближе. Спохватился и тут же бросил ладони на твёрдые скулы, разрывая поцелуй и немного отстраняя.

– Новая линия атаки? – чуть задыхаясь, уточнил Крис.

– Хён, ты в душе каждый день на меня дрочишь? – Чонин тут же зашипел разъярённым тигром, когда ему прилетело ладонью с размаха пониже спины.

– Уймись. Что за глупые школьные фразочки?

– Ты хочешь меня.

– Не хочу. Ты ведёшь себя по-детски, а на детей у меня не стоит.

– А это что? Ручка игрального автомата?

– Наверное, тебе просто не хватает внимания отца. Оно и понятно. Ты же всё время один, а телефонные звонки раз в неделю – это совсем не то. Вот и пристаёшь ко мне. Больше не к кому.

– Мне ни к кому больше и не хочется приставать. С каких пор ты заделался психологом?

– Мне кажется, я был им всегда. Хотел сегодня сходить с тобой в кино, но теперь не пойду.

– Почему? – Чонин отпустил его шею и сжал пальцами футболку на груди. Смотрел с осязаемыми удивлением и лёгкой обидой.

– Потому что ты наказан.

– Ага, как же. Тогда я схожу сам. Без тебя.

– Неужели?

– Ну да. Потому что ты наказан.

– За что это? – опешил от такой наглости Крис.

– За то, что ведёшь себя так, будто я ребёнок. – Чонин с лёгкостью выскользнул у Криса из рук и рванул к двери, добавив на ходу с неподдельной искренностью: – Ненавижу.

Не солгал. Он в самом деле ненавидел, когда Крис начинал вести себя так. И определённо обиделся за шлепок по заднице – это Чонин тоже не выносил. Крис до этого позволил себе лишь раз приложить ладонью Чонину по заднице. В шутку. Совсем не больно. Но в тот раз Чонин с ним не разговаривал вообще два дня. Относился как к мебели. Всерьёз.

Вроде бы неплохо, но стоило подумать, что осталось всего двенадцать дней, и Крис запаниковал. Поднялся на второй этаж и заглянул в комнату Чонина. Тот раздражённо швырял в рюкзак учебники, одновременно пытаясь стянуть футболку. Потом стоял у шкафа и выбирал рубашку, игнорируя Криса, которого уже заметил.

Крис тихо вздохнул, подошёл к Чонину, сгрёб, не обращая внимания на сопротивление, отнёс к кровати, свалил на смятые простыни и принялся прикасаться губами везде, где хотел. Мягко придерживал за плечи, пока обводил языком ключицы. Оглаживал бока, втягивая в рот тёмно-коричневый сосок. Сжимал ладонями узкие бёдра, вталкивая в идеальную ямочку на животе кончик языка. Помечал лёгкими поцелуями бронзовую кожу в сладком путешествии от твёрдого пресса до шеи. Тёрся губами об упрямый подбородок, ловил рваные выдохи, поглаживая пальцами грудь, и целовал с напором, заставляя сдаться. Целовал до тех пор, пока Чонин не вплёл в его волосы на затылке пальцы. Это означало, что Крис прощён, и Чонину хорошо.

– Фильм выбираешь ты, – отдышавшись, шепнул Крис и наклонил голову, чтобы ещё разок коснуться языком сводящих его с ума ключиц и почувствовать биение тёмной жилки под гладкой кожей. – И если мы не остановимся, ты точно опоздаешь.

Чонин низко застонал с видом мученика и скатился с кровати, ухватил не глядя розовую рубашку и набросил на широкие плечи. Крис опять свалил его на кровать и принялся натягивать на узкие ступни носки. Чонин мужественно сопротивлялся, пока Крис не начал целовать каждый палец на ногах.

Спустя полчаса они подъезжали к школе, на ходу перебирая названия фильмов и обсуждая угодные обоим жанры. Крис жадно ловил каждую улыбку Чонина и каждый жест. Словно в последний раз, хотя какая глупость – ещё двенадцать дней.

К слову, его затея с секцией кикбоксинга себя оправдала. Тао научил Чонина уличным хитростям, несмотря на ту историю со странной реакцией Чонина на прикосновение к колену, а слухи о том, что Чонин ходит на кикбоксинг, произвели впечатление. Хватило всего двух драк, чтобы Чонина оставили в покое. По крайней мере, господин Дюбуа с тех пор Криса не тревожил, а Чонин не щеголял разбитыми костяшками и прочими отметинами.

Крис взглядом проводил Чонина до школьного крыльца, вывернул руль, чтобы отъехать от тротуара, и направился к университету. Не то чтобы он запустил учёбу, но расхлябанность за последний месяц стала заметна. Неважно. Крис честно собирался наверстать через двенадцать дней.

– А ты вообще уверен, что продержишься эти двенадцать дней? – с неизменной флегматичностью поинтересовался Исин, заказав себе всё тот же коктейль с дурацкой трубочкой.

– Почему нет?

– Потому что через двенадцать дней его у тебя не будет. Вообще. Как и гарантий, что вы ещё хоть раз встретитесь снова.

– Предлагаешь переспать с ним? Только поэтому?

– Нет. Просто думаю о том, что он, как и ты, в курсе. Что осталось всего двенадцать дней. Отчаяние – мощная штука. Он ведь как раз очень хочет, чтобы вы переспали.

– Ему так просто кажется. Я же говорил тебе, он почти всё время один. Ему просто не хватает отцовского внимания, вот и…

– Крис, ты меня прости, конечно, но я не думаю, что он мечтает затащить в постель и трахнуть отца. Чушь это всё. И он непременно отколет номер, а то и не один. Двенадцать дней всего. И тебе бы стоило предусмотреть это и подготовиться. Чтобы не слететь с катушек в самый неподходящий момент.

Наверное, Исин снова был прав, потому что ночью Чонин не пришёл. И в кино не творил ничего неприличного. Вёл себя так, как и полагалось подростку. Много смеялся, затаскивал Криса во все попадавшиеся на пути кафе, проносился пулей по скверам, пугая голубей, даже позволил Крису потратиться на подвеску для телефона, хотя никогда ничего подобного на телефон не цеплял. Раз уж Чонин не цеплял раньше подвески и беспомощно крутил в руках пластиковый корпус и игрушку, Крису пришлось забрать у него телефон, чтобы самому навесить на аппарат плюшевого енотика.

– Хён, это так… – Чонин страдальчески свёл брови, разглядывая забавного енотика, болтавшегося на капроновом шнурке.

– Уймись. Это мило. Просто мило. Ты всегда похож на енота после выступлений, когда у тебя от пота или рёва подводка под глазами размазывается.

– Да всего раз было-то! – возмутился Чонин.

– А мне вот запало в душу. Ничего не знаю. И только попробуй снять!