Текст книги "Бог должен быть безгрешен (СИ)"
Автор книги: Ie-rey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Зато сейчас – не очень.
Крису до безумия хотелось побиться головой о руль. Потому что его вина была куда серьёзнее. Чонин ему нравился, вызывал сильное влечение. И Крис дрочил на него в ванной. В свете открывшихся обстоятельств это выглядело… плохо и недостойно. Мягко говоря. Со всем этим Чонин не годился для тех отношений, что хотел бы поддерживать с ним Крис. Гипотетических отношений, потому что, чёрт возьми, Чонину всего-то пятнадцать. То есть, шестнадцать, но разницы никакой. Всё равно ребёнок. Покалеченный ребёнок, которому нужно беречь спину. Как тут ни думай, ничего не выйдет даже через три года, когда Чонин официально будет совершеннолетним. Потому что травма никуда не денется.
Уже в доме Крис задыхался от волны нежности, когда помогал Чонину снять куртку и ботинки. Довёл до дивана в гостиной и уложил, убрав подушку предварительно, чтобы Чонин лежал на абсолютно ровной поверхности. Дрожащими руками расстёгивал рубашку и снимал так, чтобы как можно меньше потревожить. Потом возился с пуговицей и молнией на брюках, медленно стягивал, стараясь не пялиться. Покончив с брюками, сцапал сложенный плед, встряхнул и завернул в него Чонина.
– Есть хочешь?
Чонин слабо покачал головой.
– Ладно, настаивать не буду, но утром тебе придётся плотно позавтракать. И поспишь сегодня здесь. Нечего шляться по лестницам. Мне утром позвонить в школу и предупредить, что ты не придёшь?
– Я приду, – тихо, но твёрдо возразил Чонин. – К утру точно отпустит, не волнуйся. Не в первый раз. И я не калека, поэтому не веди себя так. Это неприятно. Со мной в последний год всё было в порядке. Если играть по правилам, то всё будет хорошо, хён. Тут просто климат сильно отличается, вот слегка и не рассчитал. Ерунда.
– Я вовсе не… – Крис умолк и вздохнул. – Просто волнуюсь. Может, натереть тебе спину согревающей мазью?
– Утром, хён. В клинике уже всё сделали.
– Ладно. – Крис нерешительно протянул руку, сглотнул, но всё же ласково отвёл чёлку у Чонина со лба. – Поспи, ладно? И буди меня, если что. Спокойной ночи, горе.
Чонин слабо улыбнулся, но глаза закрыл, едва слышно шепнув: “Спокойной ночи, хён”.
Крис просидел с ним рядом почти полчаса, но после поднялся, сходил в душ и отправился к себе. Дверь на всякий случай закрывать не стал. Забрался под одеяло, долго ворочался без сна, а уснул уже под утро, передумав уйму мыслей – хороших и не очень.
Уснул с одной мыслью. Именем.
Чонин.
========== – 4 – ==========
Комментарий к – 4 -
Доброе утро, котички)
Надеюсь, вы немножко скучали по мне?)))
Несу вам новую главу в лапках.
Ваша Бета
– 4 -
Крис вздохнул, изучая чаинки в чашке перед ним.
– Тебя это так сильно беспокоит? – уточнил Исин, терпеливо выслушав всё, что Крис на него вывалил.
– А не должно?
– Ты сам говорил, что он совсем маленький. Пятнадцать, да?
– Шестнадцать, – машинально поправил Крис.
– Ладно, шестнадцать. Но ему ведь не навсегда шестнадцать, – попытался подбодрить его Исин с мягкой улыбкой.
– Ага, но травма спины – очень даже навсегда, – ещё больше помрачнел Крис.
– Ну, во-первых, секс – это не главное, ты сам знаешь. А, во-вторых, у тебя-то со спиной всё в порядке. Приловчишься.
Крис уставился на Исина с ошеломлением в глазах, пока тот с невозмутимым видом отпивал чай из чашки. Ещё бы, потому что уж Исин-то отлично знал, что Крис больше любит быть сверху. Правда, тогда секс с Чонином – в перспективе, разумеется – отпадал на все сто.
– Как вариант, – добавил Исин, отставив чашку. – Опыт у тебя есть. Ну и мало ли, вдруг с ним тебе это понравится в любом виде. Говорят, когда любишь, такие вещи не имеют особого значения.
– Но я не говорил, что люблю его! – возмутился Крис, ещё не пришедший в себя после предложения Исина.
– Не говорил, – не стал спорить тот. – Ну а если не любишь, так тем более всё просто. Выкинь его из головы, да и всё. Ребёнок, больная спина, никаких перспектив и полная безнадёга, а с ним рядом ты на время – всё скоро закончится.
Легко сказать, но трудно сделать. Крис не мог выкинуть Чонина из головы. Не получалось. Ему с трудом удавалось осаживать воображение, сдерживать фантазии и не выходить за заданные самому себе рамки. С огромным трудом, пока он не стал замечать, что любуется простыми и невинными вещами.
Он смотрел, как Чонин занимался, обложившись учебниками, как трогал кончиком пальца нижнюю губу, когда проговаривал беззвучно что-нибудь, чтобы лучше запомнить. Смотрел, как Чонин в очередной раз забирался на стул или диван с ногами, подтягивал колени к груди и обхватывал их руками. Зато теперь Крис понимал, почему Чонин предпочитает сидеть именно в такой позе – меньше нагрузка на спину.
Крис выучил, как Чонин ест. Наловчился по малейшему движению бровей или губ определять, что по душе, а что – так себе. Подметил любимые жесты Чонина, позы, манеру колотить по плечу или колену собеседника кулаком в минуты сильного веселья. И Крис неизменно терял себя в глубине тёмных глаз, где всегда плясали загадочные озорные искорки.
Спустя неделю занятия у Чонина опять заканчивались поздно. Крис подъехал к уже знакомому зданию и поднялся по ступеням, бросив короткий взгляд на табличку у входа. Колледж при Оперном театре Монреаля. Крис чуть не присвистнул от лёгкого удивления. Интересно, и на какие же это занятия Чонин сюда ходил?
Ответ Крис узнал спустя три минуты, когда поднялся по лестнице и заглянул в знакомую раздевалку. Двери зала всё так же были распахнуты, как и в прошлый раз, а в зале танцевал Чонин. От зеркальных стен будто отскакивали весёлые отрывистые звуки композиции в джазовом стиле. Чонин, приподнявшись на носках, быстро крутился, потом так же резко, как сменилась тема мелодии, остановился, плавно перераспределив тяжесть тела на левую ногу, чуть отведённую в сторону. Тёмная, промокшая от пота, майка не скрывала руки и плечи, позволяя любоваться игрой гибких мышц под смуглой кожей. Сильный взмах руками Чонин сплёл с резким выпадом ногой вперёд и тут же припал к полу, почти коснувшись грудью левого колена.
Музыка смолкла, и зал наполнился строгим голосом той самой дамочки, что в прошлый раз отчитывала Криса. На сей раз она отчитывала Чонина:
– Нет, нет и ещё раз нет!
Чонин выпрямился и расстроенно опустил голову, уткнувшись взглядом в пол.
– Ну вот что ты делаешь? Я же говорила тебе – сдерживайся! Нельзя так просто выйти на сцену и выплеснуть на публику свои эмоции. Публика назовёт это безыскусным и наигранным. Техника великолепна, ничего не могу сказать, хотя ты нарочно смазываешь некоторые элементы. Как раз из-за эмоций. Пойми, то, что хорошо для школьной сцены, не всегда хорошо для сцены большой. Тебе нужно управлять эмоциями с ювелирной точностью. Мы уже которую неделю бьёмся с этим, а до тебя всё никак не дойдёт.
Чонин закусил губу, немного выдвинув подбородок вперёд. Крис уже знал, что это означает. Чонин не был согласен с наставницей, но промолчал.
– Ладно, ступай, продолжим в следующий раз. Повторишь румбу, хорошо?
– Да, мадам, – едва слышно отозвался Чонин и рванул к раздевалке. Помедлил, заметив Криса, коротко кивнул и спрятался за дверцей шкафчика.
– Это было здорово, – отметил Крис, задумчиво разглядывая повисшую на дверце майку.
– Не очень, – буркнул из-за дверцы Чонин, торопливо обтираясь полотенцем и натягивая свежую футболку.
– А мне понравилось. И наплевать, кому и что там не так.
– Много ты понимаешь… – Чонин влез в свитер и одёрнул его, а Крис вручил ему тёплую куртку.
– Я публика, – улыбнулся Крис. – А у публики есть мнение. Тебе всё ещё наплевать?
Чонин устало посмотрел на протянутую куртку, перевёл взгляд на Криса и вздохнул.
– Это, правда, было очень здорово. – Крис накинул куртку Чонину на плечи и расправил меховой воротник. – Ты не говорил, что танцуешь.
– Вряд ли это представляло для тебя интерес. – Чонин смотрел на его подбородок и не пытался отстраниться. А Крис на таком близком расстоянии чуял лёгкий запах шампуня, исходивший от тёмных и чуть влажных от пота волос, и сладковатый фруктовый аромат, наверное, от жевательной резинки.
– Тут ты прав, – не стал отпираться Крис. – Мне было не особенно интересно. Раньше. Но ты впечатлил даже такую чёрствую и далёкую от искусства натуру. И ты прав, я мало в этом понимаю, но вот могу сказать совершенно точно, что у тебя необычная манера танца. Глаза трудно отвести. Хотя отвести глаза у меня совсем не получилось, если честно. Ни легко, ни трудно.
Чонин долго смотрел на него прямым взглядом. Пристально и испытывающе. Красиво очерченные губы сложились в лёгкую улыбку, а в глазах весело заплясали яркие искорки. Он так ничего и не сказал, но определённо запомнил слова Криса. Сцапав рюкзак и пакет с майкой, рванул к двери, но Крис перехватил его, снял с себя тёплый вязаный шарф и обмотал им шею Чонина.
– Шустро мышкой в машину. Мокрый весь. Простынешь – убью, – твёрдо предупредил Крис, отметая тем самым все попытки Чонина избавиться от чужого шарфа.
Домой ехали молча, и Чонин уснул прямо в машине, спрятав нос в складках вязаного шарфа. Крис на руках отнёс его в дом и уложил на кровать в просторной комнате на втором этаже. Раньше он тут не был толком, видел комнату Чонина лишь в первый день, мельком.
Стол у окна, ровная стопка учебников и тетрадей, ноутбук с летающими снежинками на спящем мониторе, открытый пенал с карандашами и ручками, блок бумаги для записей и старенький плеер с полустёртой надписью на боку. На полках у стены книги на корейском, диски и пара коробок с косметикой. Сначала Крис решил, что с косметикой, но потом тронул пальцами, покопался и достал толстый чёрный карандаш. На одной из граней красовалось: “Для профессионального грима”. Крис понимающе улыбнулся и подумал, что те чёртовы джинсы, как видно, тоже нужны были Чонину не для школы, а для сцены. Если уж он дополнительно так много занимался танцами, то, наверное, время от времени и выступал тоже.
Шкаф с одеждой Криса не заинтересовал, потому он вернулся к кровати и попытался снять с Чонина шарф и куртку. В шарф Чонин вцепился мёртвой хваткой, так что Крис махнул рукой и просто аккуратно снял с Чонина тёплые ботинки, уложил соню на кровати удобнее, подсунул подушку и тихонько прикрыл дверь. Из любопытства заглянул в ванную, что располагалась рядом с комнатой Чонина, заглянул и в соседнюю комнату. Зеркальные стены и всего одно узкое окно – зал для танцев, как и следовало ожидать. Скорее всего, отголоски музыки, что Крис иногда слышал, доносились именно отсюда. На подоконнике и в углах зала красовались динамики. Чонин наверняка подключал к центральному динамику плеер и включал музыку, а потом танцевал.
Шарф Чонин Крису так и не вернул. Ни утром, ни потом.
Никогда.
***
Вызов в школу стал для Криса полной неожиданностью. Он собственными глазами видел, что Чонин всегда прилежно занимался, поэтому любые учебные проблемы казались невероятными – на грани фантастики. Начальник учебной части ещё и не соизволил ввести Криса в курс дела. Просто позвонил и потребовал, чтобы Крис немедленно явился в школу, иначе ему придётся отстранить Чонина от занятий.
Недоумевающий Крис отпросился с последних лекций, приехал в школу и с горем пополам нашёл нужный кабинет. В приёмной нарвался на секретаря пуританского вида. Чонин с мрачным лицом сидел на диване у стены, но поднялся, прихватив рюкзак, едва секретарь накинулась на Криса с вопросами. Их обоих тут же провели к начальнику.
Господин Дюбуа отрывисто представился, уточнил, кем является Крис, и перешёл к делу. Крис лениво наблюдал за этим щуплым типом, отмечая склонность к беспорядочной жестикуляции и желчность натуры. Господин Дюбуа вызывал у Криса стойкое чувство отвращения, но он следил за посещаемостью и решал проблемы, создаваемые учениками. А Чонин, как ни крути, был учеником именно этой школы.
– Он пропускает занятия по общей истории, господин Ву, – возмущался Дюбуа. – Две недели, вы можете себе представить? Не появляется вообще! И я несказанно удивлён, потому что до этого ученик всегда посещал занятия и не вызывал нареканий. Я мог бы закрыть глаза на несколько пропусков, потому что ваш подопечный порой выступает в школьном театре и клубе с танцевальными программами. Загруженность, репетиции – это понятно. Но две недели! И он отказывается объяснить причину! Вообще ничего не говорит! Вы же понимаете, что так продолжаться не может. Либо вы решите эту проблему, ну… скажем, в течение двух дней, либо моя записка по этому поводу окажется на столе у директора, а Ким Чонин будет отстранён от занятий на неопределённый срок.
– Это всё? – невозмутимо уточнил Крис, когда в кабинете повисла гнетущая тишина.
– Разумеется.
– Мы можем идти? С вашего позволения, конечно.
– Да, ступайте, – благосклонно кивнул выговорившийся и спустивший пар начальник учебной части.
Крис и Чонин покинули кабинет, прошли немного по коридору и остановились на небольшой площадке у лестницы. Как видно, сейчас шли занятия, потому вокруг никого не оказалось.
Крис подвёл Чонина к окну, присел на край подоконника и скрестил руки на груди. Чонин стоял к нему вполоборота, держал в руке рюкзак и молчал.
– Ты можешь рассказать мне, что случилось.
– Ничего, – буркнул Чонин и отвернулся совсем.
– К тебе кто-то цепляется? Преподаватель придирается?
– Нет. Это неважно.
– Это важно, раз ты пропускаешь занятия. Если мы с тобой сейчас не решим этот вопрос, то они доберутся до твоих родителей. Ты не только сам подставишься, но и меня утянешь с собой, да ещё и дашь повод для волнений матери. Слушай, ты, безусловно, можешь решить всё сам, ничуть не сомневаюсь. И я не собираюсь лезть туда, куда не просят. Но тебе нужно ходить на занятия. Если я чем-то могу тебе помочь, просто скажи – я помогу.
– Ничего не нужно, хён, – тихо отозвался Чонин, бросив на него быстрый взгляд поверх плеча. – Всё в порядке, правда.
– И ты не будешь пропускать занятия?
– Не буду. Но не сегодня.
– Так, погоди… – Крис нахмурился и предположил: – Тебе сейчас надо на историю?
– Да, – не стал отпираться Чонин. – Но сегодня я туда не пойду. Пойду завтра, хорошо? Если не возражаешь, сегодня я вообще уже никуда не пойду.
– Ты чего-то боишься? Или ищешь способ отвертеться?
– Хён, если бы я искал способ отвертеться, то попросил бы отсрочку посерьёзнее, тебе не кажется? Один день ничего не даст, ведь так? Я не хочу сегодня никуда идти. И если ты не занят, то, может, просто погуляем?
– Гм… – Крис растерянно развёл руками, а потом его осенило: – Дело в какой-нибудь девчонке?
– Нет. – Но глаза Чонин отвёл. Не то чтобы врал, но явно недоговаривал.
– Ты уже встречался с кем-нибудь? – повеселевший Крис оттолкнулся от подоконника, ухватил Чонина за руку и потащил к лестнице.
– Ну так…
– Откуда такая неуверенность? Мне казалось, ты должен пользоваться популярностью. Или тебя что-то беспокоит?
– Нет. И вообще…
– Волнуешься, что можешь сесть в лужу? Не заморачивайся. Девчонки любят ушами. Главное, складно говорить и не теряться, тогда они сами полезут к тебе в штаны.
У Чонина заполыхали даже кончики ушей. И он попытался высвободить руку. Крис остановился на ступенях и с подозрением осмотрел его с головы до ног и обратно.
– Ясно, так далеко зайти пока не вышло, но целоваться ты хоть умеешь?
Чонин определённо мечтал провалиться сквозь землю и прятал глаза. Крис не смог удержаться от улыбки – его мальчик был невинным, как ангел, и чистым, как первый снег. Даже не верилось.
– Могу тебя научить, хочешь?
Чонин, очаровательный до невозможности в своём смущении, шумно фыркнул, выдернул пальцы из ладони Криса и пулей слетел вниз по лестнице под тихий смех. Когда же Крис добрался до машины, Чонин уже топтался рядом и щеголял слабым румянцем на скулах – оклемался.
Крис закинул в салон рюкзак, захлопнул дверцу и развернул вознамерившегося просочиться в машину Чонина носом к перекрёстку.
– Давай что-нибудь перекусим или выпьем хотя бы, а то я от нервов голодный, как волк. Тут кафешки есть вообще?
– В квартале отсюда неплохое кафе, – пожал плечами Чонин и лёгкой походкой двинулся вперёд, указывая дорогу. Крис неспешно шёл следом и откровенно любовался, водя взглядом по фигуре Чонина от плеч до лодыжек. Высокий, гибкий, грациозный даже в тёплой куртке и тяжёлых ботинках. Красивый настолько, что у Криса дыхание перехватывало, а “мой мальчик”, не пропадающее из мыслей, казалось естественным и родным. Хотелось догнать Чонина, поймать его пальцы и согреть их жаром ладонь. Останавливало лишь то, что люди вокруг не поймут. Или поймут так, что на душе станет противно и гадко.
Они прошли перекрёсток, свернули налево. Но стоило впереди замаячить яркой вывеске, как Чонин вдруг остановился и прикрыл глаза.
– Что…
– Хён, ты слышишь? – почему-то шёпотом спросил Чонин и повернулся к узкому проулку, захламлённому мусорными урнами.
– Что слышу? Ты о чём?
– Погоди… – Чонин шагнул к проулку.
– По-моему, это плохая идея, – попытался образумить Чонина Крис, но тот отмахнулся и ускорил шаги. Тихо выругавшись, Крис кинулся следом. Чонин ещё прибавил ходу, почти бегом добрался до конца проулка и свернул вправо, потом налево, чтобы вдруг резко замереть на месте. Крис едва не налетел на него и машинально сжал его плечи ладонями.
Впереди под навесом на вымощенном досками пятачке под глухой плач гитары и щёлканье кастаньет танцевали мужчина и женщина. То ли испанцы, то ли мексиканцы – Крис не улавливал такие нюансы. Вокруг навеса расположились зрители. Многие хлопали в ладоши, помогая отбивать ритм. Женщина, что танцевала, могла похвастать седыми прядями в иссиня-чёрных волосах, но она сохранила при этом стройность и гибкость. Взлетевшие над головой кисти красиво изгибались и вращались, а каблуки задорно отбивали дробь, с силой толкаясь о крепкие доски. Мужчина выглядел помоложе лет на десять, двигался с тигриной грацией и хищностью. Резкие взмахи руками живо напомнили Крису танец Чонина. Не то же самое, но очень похоже. Со страстью, ощутимой и поглощающей.
Чонин слегка повёл плечами, сбрасывая ладони Криса, и шагнул ближе к навесу, жадно разглядывая танцующую пару. Ещё шаг и ещё. Но идея и впрямь оказалась неважной – их заметили. Гитара и щёлканье кастаньет тут же стихли, словно по мановению волшебной палочки. И Крис почувствовал себя неуютно под прицелом добрых двух десятков глаз.
– И что это вам тут надо? – на не самом правильном английском поинтересовались у Криса и Чонина. Два рослых парня подошли к ним ближе, и доброжелательностью тут точно не пахло.
– Просто посмотреть, – тихо ответил Чонин прежде, чем Крис успел рот открыть и брякнуть что-нибудь примирительное.
– Тебе тут цирк или что? – с угрозой уточнил один из парней, наступая на Чонина и вынуждая сделать шаг назад. Если б только Чонин хотел сделать этот шаг назад. Он не сделал. Остался стоять на месте.
– В цирке не танцуют, – отрезал Чонин. – Мне интересно. Правда. Разве кому-то плохо будет, если мы только посмотрим?
– Слушай, амиго… – Крис не на шутку заволновался, потому что парень сжал кулак с явным намерением пустить его в дело.
– У меня имя есть. Чонин. Я учусь танцам. Мне интересно, – упрямо повторил Чонин. – Это… красиво. Меня учат совсем не так, и я не понимаю…
Женщина, что недавно танцевала, громко окликнула прицепившуюся к Чонину парочку по-испански. Крис уловил вопросительные интонации. Второй парень, что до этого молчал, чуть повернулся и насмешливо ответил ей по-испански, лениво указав на Чонина. Женщина скупо усмехнулась, подняла руку и поманила пальцем, потом что-то сказала негромко.
Оба парня смерили Чонина оценивающими взглядами, после тот, что говорил по-английски, сплюнул себе под ноги и качнул головой:
– Донна хочет, чтобы ты танцевал.
Чонин слегка покраснел и неловко сунул руки в карманы куртки.
– Я так вот не умею.
– Но ты же сказал, что учишься танцевать, значит, как-то умеешь.
– Мне говорят, что у меня не получается. – Чонин и вовсе нахохлился, уткнувшись носом в меховую опушку на воротнике куртки. Тут уж вмешался Крис и слегка подтолкнул Чонина.
– Иди. Ты умеешь. Просто покажи им.
– Да не умею я. По звучанию румба, но меня совсем не такому учили. Ничего общего.
– Румба, – кивнула женщина, достав чуть помятую пачку сигарет. Она вытряхнула сигарету, щёлкнула зажигалкой, затянулась, а с выдохом певуче произнесла: – Rumba pa’ resucitar los muertos.
– Румба воскрешает мёртвых, – перевёл один из парней. – Будешь танцевать? Или боишься?
Чонин с силой стиснул зубы и принялся расстёгивать куртку. Впихнул куртку в руки Крису, сверху положил шарф Криса, который так и не вернул до сих пор. Слегка поёжившись от холода, Чонин одёрнул лёгкую синюю кофту и медленно двинулся к пятачку под навесом. Ступил на доски и остановился в центре, немного неуверенно осматриваясь.
Женщина сделала новую затяжку, выдохнула вверх сизый дымок и кивнула музыканту. Тот ловко подбросил и подхватил гитару, ударил по струнам и пробежался пальцами. Ритм походил на тот, что звучал прежде, но мелодия другая. Отбросив сигарету, женщина принялась хлопать. К ней присоединялись и остальные. Хлопки сначала разделяли большие интервалы, но постепенно они звучали всё чаще.
Чонин оглянулся на Криса с растерянностью в глазах, нервно облизнул губы и прикрыл глаза. Привыкнув к ритму, он всё же начал танцевать. Чистые классические движения, безупречно выверенные годами и долгим опытом. Даже Крис опознал румбу. Ту румбу, что танцевали в классах и на официальных и любительских выступлениях и соревнованиях. Чонин танцевал безупречно, но зрители давились смешками, пока наконец не принялись посмеиваться открыто.
Чонин опустил руки, замерев на месте. Смотрел себе под ноги и кусал губы. Крис едва не кинулся к нему, чтобы обнять и успокаивающе погладить по голове. Волком смотрел на смеющихся испанцев – или мексиканцев, чёрт бы их – и мечтал удавить. Потому что они смеялись над ребёнком, а так нельзя. И смеялись напрасно. Ребёнок же не виноват, что его учили вот так танцевать, а не иначе.
Женщина смеяться перестала, подошла к Чонину и тронула за плечо, уронив негромко что-то испанской скороговоркой. Взяла за руку, шагнула в сторону, ударив каблуком по доске, и отпрянула. Слегка толкнула ладонью в грудь, заставив Чонина сделать шаг назад, и жестом велела шагнуть обратно. Она говорила быстро и напевно и хмурилась, если Чонин мешкал и не выполнял её указания вовремя.
Крис едва не выронил куртку Чонина из рук, когда услышал его низкий голос. Только говорил он точно по-испански. Поразило это явно не только Криса, но и тех двух парней, что пытались прогнать их недавно. Видимо, ребята почувствовали себя идиотами, когда сообразили, что переводили на английский для того, кто и по-испански понимал отлично.
Женщина кивнула в ответ на тихий вопрос Чонина и постучала сухим кулачком ему по груди. Крис опознал в её словах лишь “корасон”. Спасибо латинской музыке – он хотя бы знал, что “сердце” по-испански “корасон”.
Дальше пошло веселее. Снова гитарные переборы зазвучали под навесом с чётким ритмом. Танцевали женщина и её партнёр, а Чонин стоял рядом с ними, смотрел и время от времени повторял то, что он умудрялся углядеть. Крис не видел ни начала, ни конца танцевальных фраз, но Чонин – видел.
Женщина остановилась, одобрительно покивала, отметив, как именно Чонин повторил фрагмент танца, и отступила в сторону, позволяя Чонину и мужчине-танцору занять место под навесом и продолжить. Когда у Чонина что-то не получалось с первого раза, над ним снова начинали смеяться. Чонин упрямо выдвигал вперёд подбородок, злился и начинал сначала. Только он точно пока не замечал, что смех стал другим. Над ним ни разу больше не смеялись так, как в начале. Крис хорошо это видел со стороны. Теперь над Чонином посмеивались с уважением и одобрением. И, кажется, Крис понимал, почему. Как раз из-за того, чем была так недовольна мадам в колледже. Из-за горячности и насыщенности танца Чонина. Его движения завораживали силой эмоций и страстей. Они как будто брызгами разлетались даже с кончиков его пальцев.
Испанцы переглядывались, улыбались и повторяли: “Дуэндэ”.
Через час Крис решительно растолкал зрителей, подошёл к Чонину и завернул его в куртку, строго напомнив:
– Не с твоей спиной, малыш. На сегодня хватит.
– Но… – Чонин попытался вывернуться, только Крис не намеревался рисковать его поясницей. В ответ на вопросительный взгляд женщины, снова доставшей сигарету, Крис пояснил:
– У него травма спины, нельзя застудить снова, а то опять придётся торчать в клинике. Если можно, мы придём ещё сюда. Наверное, не раз и не два.
Женщина чуть улыбнулась и кивнула, погладила притихшего Чонина по голове и лениво направилась к двери дома, что располагалась метрах в десяти от навеса.
Крис обмотал шею Чонина шарфом и принялся застёгивать на нём куртку, старательно игнорируя сердито-обиженный взгляд из-под длинной чёлки.
– Набрался новых впечатлений? И как ты только умудрился на таком расстоянии услышать музыку, а?
– Это было легко. От такой музыки у меня… кровь горит. Не могу просто стоять и слушать. Ноги сами просятся в танец, – проворчал всё ещё немного сердито Чонин. – Это как звенящие струны эмоций на кончиках пальцев и под кожей.
– Обычно эмоции красят цветом.
– Ну и что? – Чонин хмыкнул. – Я их слышу.
– Эмоции? В звуке?
– Почему нет?
В самом деле, почему нет? Кто-то видит чувства в цвете, даже если это чёрно-белые картинки, а кто-то… слышит музыкой.
– У тебя волосы мокрые, видишь? – Крис натянул Чонину на голову капюшон. – Домой. И немедленно. Прости, хорошо? Танцевал бы ты в зале, я б и слова не сказал. Но здесь холодно, а ты весь мокрый, хоть отжимай. Потанцуешь ещё, потом неделю на койке будешь валяться. И не сможешь согнуться. Или разогнуться. Оно тебе надо? Дома потанцуешь вволю. А потом мы ещё как-нибудь придём сюда. Или сам придёшь, от школы ведь недалеко. Только пообещай, что в первую очередь будешь думать о спине.
– А ты мне на слово поверишь? – вскинув голову, уточнил Чонин.
– Поверю. Ты пока не давал мне повода сомневаться в твоих словах. Надеюсь, что и не дашь.
Чонин задумчиво разглядывал его целую минуту, потом вздохнул.
– Ладно, обещаю. Точно домой сейчас? А то кафе тут недалеко.
– Нет уж. Тебе надо в душ, малыш. Срочно.
– Не называй меня так. – Чонин посмотрел волком.
– Хорошо. Мой мальчик. Так лучше?
Чонин с досадой поморщился, громко фыркнул и рванул обратно к оставленной у школы машине.
– На тебя не угодишь! – крикнул ему вслед Крис, довольно улыбаясь от уха до уха. – Но это можно расценить как согласие?
Ответа он, конечно же, не дождался.
========== – 5 – ==========
Комментарий к – 5 -
Доброго ночера, котики :)
– 5 -
Чонину с лёгкостью удавалось вгонять Криса в состояние шока. Он умел обескураживать парой фраз и выглядеть при этом невинным ангелом во плоти. Крис искренне пытался не искать двойное дно в словах и поступках Чонина, но юридическое образование и соответствующий склад ума здорово этому мешали.
В конце февраля Чонин с безмятежным видом протянул ему ручную камеру и попросил заснять видео с его танцем. Вроде бы нормальная просьба. Крис, не чуя подвоха, поднялся на второй этаж и сунулся следом за Чонином в зеркальную комнату. Пока возился с камерой и настраивал, не сразу понял, чем именно занят в это время Чонин.
Отлипнув от камеры, Крис вскинул голову и едва не свалился на пол с инфарктом, потому что у него перед глазами Чонин стягивал футболку, открывая грудь и плечи. Отбросив футболку, он ещё и за пояс джинсов взялся с явным намерением их снять.
– Что ты делаешь? – возмущённо вопросил Крис, хватая ртом воздух и пытаясь остаться на месте. Камеру при этом он тоже старался изо всех сил не сломать. Смотреть на полуодетого Чонина он определённо не мог. Спокойно – не мог. Взгляд своевольно скользил по бронзовой коже, задерживаясь там, где хотелось прикоснуться губами, провести языком, поцеловать, оставить метку… Что бы Крис ни вдалбливал себе в голову, он не мог остаться равнодушным. Никак. Какими бы возвышенными ни были его чувства к Чонину, тело Чонина всё равно привлекало его со страшной силой. Хотя бы обнять… или тронуть самыми кончиками пальцев… или коснуться дыханием… Хоть что-нибудь.
При мысли, что к телу прилагалась душа, Крису и вовсе становилось немыслимо дурно. Потому что Чонин сводил его с ума весь. Полностью. Со всеми его привычками, увлечениями и талантами. С его неудержимым смехом, ослепительными или смущёнными улыбками, с упрямо выдвинутым подбородком, озорными искорками в глазах, медведеватой стеснительностью и бурными всплесками эмоций, когда кулаком по колену или в плечо до сочных синяков.
– Раздеваюсь, хён, сам не видишь?
– Зачем? – Ещё немного – и Крис начал бы заикаться.
– Я хочу посмотреть на видео, как работают мышцы, чтобы понять, где я делаю всё правильно, а где ошибаюсь. Если танцевать в одежде, то я же ничего не увижу.
– Ты собираешься танцевать без одежды? – Кажется, сердечный приступ для Криса был неминуем. Он и в одежде-то не выдерживал откровенной сексуальности танцев Чонина, а уж если Чонин будет танцевать голым… Прощай, бренный мир, Крису Ву ты уже по барабану, полностью фиолетов и весь индифферентен.
– Ну да, а что? – Чонин уставился на Криса с недоумением.
– А ты сам подумай, – зарычал на него Крис. – Если кто-то увидит такое пор… видео, то что подумает, представляешь?
– Нет, а что? – Чонин почти что сиял святой наивностью.
– То, что ты без одежды, несовершеннолетний, а тот, кто снимает эту… этот танец, принудил тебя танцевать без одежды. И, может, не только танцевать. Совращение малолетних – это уголовное преступление вообще-то. Так не пойдёт, извини. Я не могу снимать тебя без одежды на видео.
– И что же мне тогда делать? – с обиженным возмущением вопросил Чонин, требовательно глядя на него из-под длинной чёлки.
– Ты меня спрашиваешь?
– А тут есть кто-то ещё? Хён, мне, правда, нужно. Мы можем заснять видео, ты дашь мне посмотреть, а потом сразу удалим. Никто не увидит.
Крис помотал головой, лишившись дара речи от такой перспективы. Потому что Чонин рисковал так никогда и не закончить танец. Потому что оператор окончательно двинулся бы крышей и натворил много чего.
Крис с трудом сглотнул и севшим голосом пробормотал:
– Есть вариант.
– Какой? – Чонин всё ещё сжимал пальцами пояс джинсов, и это здорово мешало Крису заниматься умственной деятельностью. Потому что очень хотелось посмотреть на Чонина без джинсов. Даже если нельзя, всё равно…
– Давай я установлю камеру под лучшим углом. Ты будешь тут один, хоть раздевайся совсем. Сам сможешь включать и выключать камеру, и танцевать часами, если надо.
