Текст книги "Бог должен быть безгрешен (СИ)"
Автор книги: Ie-rey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Невольно зажмурился, едва Чонин левой рукой прикоснулся к его члену, продолжая правой оглаживать чувствительную кожу меж разведённых ног. Не выдержав долго, Крис вновь поймал руку Чонина и заставил плавно надавить на сжатые мышцы, проталкивая внутрь кончик обтянутого латексом пальца.
Тихий выдох заставил Криса распахнуть глаза и залюбоваться ошеломлённым лицом Чонина. А потом он сдавленно застонал – палец вошёл немного глубже. Чонин, закусив кончик языка, медленно двигал пальцем, не пытаясь пока погрузить его полностью в мягкую тесноту, а лишь растирал стенки и очерчивал полукружия, и проводил внутри пальцем по спирали. Это было приятно. Приятнее, чем Крис рассчитывал.
Он сбито дышал, а Чонин увлечённо изучал его реакции: жадно смотрел, то облизывая, то покусывая губы, снова возбуждался и трогал внутри. Крис даже потерялся во времени и дёрнулся всем телом от неожиданности, разводя ноги ещё шире.
– Что?.. Крис…
– Уймись, – рухнув спиной на простыни и переведя дух, хрипло попросил Крис. – В яблочко. Повторить сможешь?
– А… – Чонин покопошился между его ног и снова начал мягко поглаживать внутри, растягивая края заднего прохода увереннее. Крис не знал наверняка, но предполагал, что Чонин растягивает его уже двумя пальцами. – Чёрт!..
Крис вскинулся и удивлённо уставился на застывшего Чонина. Потом сообразил, что к чему.
– Господи, это всего лишь пальцы!
– Прости… – Чонин зажмурился, едва выговаривая слова и честно пытаясь сдержать возбуждение. – Я представил, что не пальцы…
– Ага, ещё снова ляпни, что у меня такие красивые бёдра, что ты можешь кончить только от вида вставленных в меня пальцев.
– Ты весь очень красивый, – оклемавшись немного, тихо ответил Чонин с неподдельной искренностью и провёл кончиками пальцев внутри Криса. Прямо по… Крис разметался на кровати, закинув руки за голову и приподняв бёдра выше. С рваным стоном насадился на пальцы сильнее, заставляя их вновь ударить “в яблочко”. Метался, почти не ощущая прикосновений свободной руки Чонина к бёдрам, животу, груди. Чонин терпел и снова трогал его внутри, привыкая к пульсации мышц и оглаживая набухший от прилившей крови бугорок то осторожно, то резко.
Крис опасался, что Чонина надолго не хватит, но прогадал. Хватило. Глаза горели, конечно, пугающе, но он ни разу не попытался нарушить запрет и накинуться на Криса в попытке засунуть в него член. Явно хотел, но сумел сдержаться. И сумел довести Криса до оргазма одними пальцами так, что у Криса перед глазами потемнело, а все пять чувств окончательно перепутались.
Крис долго лежал, прижимая к себе Чонина и приходя в себя. Не сразу осознал, что Чонин смотрит на него в упор и кусает губы.
– Что?
– А когда мы… по-настоящему?
– Когда ты вернёшься. Если.
– Хён…
– Нет. – Крис исступлённо целовал Чонина, заставляя умолкнуть. – Нет. Нет. Никаких обещаний. Никаких клятв. Ничего. И ты не обязан возвращаться.
– Ты не хочешь… чтобы я…
Крис смахнул его ладонь с груди и снова поцеловал, чтобы заткнулся и не давал обещаний, из-за которых появилось бы слишком много надежд и ожиданий.
– Ты не обязан возвращаться. Но я буду ждать тебя.
Крис наконец оторвался от губ Чонина, пропустил меж пальцами тёмные пряди и провёл легонько по твёрдо очерченной скуле, глядя прямо в глаза.
– Ненавижу прощаться. Ждать веселее. Утром сядешь в такси и свалишь в свою чёртову Францию. Карту я тебе отдал, так что билет обменяешь сам.
– Хён…
– Заткнись, ладно? Иначе выкину за дверь прямо сейчас. У меня хреново с романтикой, мой мальчик. Я просто буду здесь. И ты знаешь, где меня найти. Я люблю тебя, но сохнуть по тебе не стану, даже не надейся. Просто буду ждать.
– Крис…
– Спи. – Крис укрыл их обоих одеялом и притянул Чонина к себе, чтобы прижаться губами к виску. – Спи, ладно? Только ни слова не говори больше.
Утром Чонин упрямо не желал просыпаться, так что Крис перекинул его через плечо, отнёс в ванную и сунул под воду, с широкой улыбкой выслушивая сочную корейскую ругань и получая брызги в лицо. Завтракали и собирали Чонина в повторную поездку молча. Так же молча Чонин демонстративно снял с крючка запасные ключи от дома и сунул в карман джинсов. А потом вцепился в Криса мёртвой хваткой.
Крис минут пять прижимал его к двери, поддавшись на провокацию, целовал несдержанно и отчаянно, почти терзая губы и причиняя боль, но отпустил, когда подъехавшее такси нетерпеливо засигналило.
Вытолкнув Чонина за порог вместе с сумкой, Крис захлопнул дверь и закрыл на замок. Стоял, прислонившись лбом к косяку до тех пор, пока такси не отъехало от дома. Стоял и мысленно осыпал самого себя проклятиями, потому что не смог остаться там, где планировал. Не смог удержаться. Поддался собственной слабости и напору Чонина. Но ещё Крис чувствовал робкое счастье, потому что у него оставались воспоминания. Как мандариновый флёр, которым пропиталась спальня.
Ночью, когда Крис забрал подушку, Чонин, видимо, нашёл флакон. И теперь флакон стоял у кровати на низком столике, плотно закрытый крышкой. Но запах остался. Впитался в простыни и одеяло вместе с запахами растаявшей с рассветом ночи.
Впитался в Криса.
Из-под флакона выглядывал обрывок салфетки. Крис отлично знал этот чёткий и несколько угловатый почерк.
“Ты мой и всегда будешь моим”.
Ещё не конец
tbc
========== – Интер – ==========
Комментарий к – Интер -
Доброе утро, котички :)
*всех сонно потискала и оставила интер-главу*
Осталось всего 2 – эпилог и экстра от лица Чонина. Можно считать, что остался только эпилог)
Ваша Бета
Интер
Инспектор Момсен задумчиво разглядывал торчащие из прорехи фаланги пальцев. На костях не осталось плоти вовсе – как они там вообще держались и на чём? Однако склонившиеся над свёртком эксперты зажимали носы салфетками и платками.
Свёрток угодил в рыбацкие сети, и его выволокли на берег, предвкушая отличный улов, но увы.
По обнаруженному телу ещё не было никаких данных, но интуиция подсказывала инспектору, что придётся снова достать с дальней полки отложенное туда дело о пропаже нескольких подростков. Больно уж свёрток напоминал те, что четыре года назад нашли в Горькой Лощине.
– Ну что я могу сказать… – Браун брезгливо сунул снятые перчатки в пакет и вздохнул. – Необходимо провести все возможные анализы. Не знаю, сколько этот парень проторчал в воде, но точно долго.
– Парень? – уточнил на всякий случай Момсен.
– Ты не хочешь знать детали – аппетит пропадёт. Парень. Без сомнений. Вытащенное из воды тело повело себя должным образом. Скорее всего, ему лет двадцать или меньше. Всё, что торчало из пакета, сам видишь, рыбки обглодали на совесть. Остальное не глодали, но процессы гниения… Надеюсь, на определение точного времени смерти ты не рассчитываешь? Внешних повреждений нет – на необглоданных частях. Это всё пока. Надо ждать теперь результатов. Похоже на то дело, но без заключения рыпаться нет смысла.
Момсен лениво рассказал суть того дела новому помощнику – сержанту Липки, сидевшему поодаль на корточках и пытавшемуся подкурить сигарету, несмотря на сильный ветер с реки.
– Сэр, как вы думаете… Если версия с местью всё-таки имеет смысл, то чья вина больше? Убийцы или того мальчишки?
– Я видел пылающий ад в глазах одного. В глазах другого стыл холод. Я не знаю всех ответов. Да и доказательств никаких.
– Вы всё ещё подозреваете того студента? Криса Ву?
– Он уже не студент и служит в полиции где-то в северной части города. И я же сказал – доказательств нет.
– Ну это пока, а так, – сержант всё-таки закурил и покосился на экспертов, занятых останками в пакете, – кто знает… Все делают ошибки.
– Не серийные убийцы. Иначе их ловили бы пачками. Но не ловят.
– Думаете, он снова будет убивать? Но ничего такого ведь не было.
– Может быть. Кто знает? Но шесть трупов – это уже не один и не два. Особенно если он убил их в разное время. Официально версия с местью отработана и признана несостоятельной. Исключая тот факт, что Ким Чонин отсутствует в городе четыре года, и за эти четыре года ничего подобного не случилось. Но это тоже не убеждает. Трупы мы находим не по горячим следам. Шесть пока…
– У нас нет шести трупов в этом деле. Только два. И под сомнением третий, – отметил сержант Липки, поглядывая на Момсена с беспокойством.
– Пока нет. А может, и не будет никогда. Но если он убил столько за неделю…
– Но разве серийные убийцы не получают удовольствие от того, что делают? Тут вот вроде бы месть, а это не совсем… ну. Он их даже не насиловал.
– Как сказать. Он засунул в них кое-что. И, как мне кажется, это его отлично удовлетворило. Можно считать, что он их поимел. Долго и насмерть. А ещё не забудь отыграть от обратного. Ему было мерзко, но он считал это своим священным долгом. Можно получать удовольствие и от неприятных вещей.
– Не понимаю, – сержант Липки пожал плечами, – не слишком ли это сложно для мести? Вряд ли он сидел и смотрел, как они подыхают в муках. Странно всё это как-то.
– Это только версия. Истинного мотива убийцы мы не знаем. И вряд ли узнаем хоть когда-нибудь, если не получим его живым и с неоспоримыми доказательствами его вины. В любом случае, нам тут ловить уж нечего. Предпочитаю ждать отчёты в тепле и сытым.
– Боюсь, мой желудок понежнее вашего, сэр.
Момсен сунул руки в карманы, ссутулился и медленно побрёл к своей неопрятной и старой машине, пробормотав на ходу:
– Слабак, а мечтает о карьере Холмса.
– Сэр, а надо вызвать этого Ву для допроса? – спохватился Липки, пытаясь затоптать в песке окурок.
– На каком основании? Сейчас в этом нет никакого смысла.
Момсен подождал, пока Липки заберётся в машину, тогда тронулся с места, выезжая на магистраль. Липки поставил на колени ноутбук и забегал пальцами по клавишам, чтобы через несколько минут озадаченно хмыкнуть.
– Что?
– Если вам интересно, сэр, то имя Ким Чонина есть в списке пассажиров дневного рейса из Парижа, который прибудет в начале следующего месяца. И он числится среди студентов колледжа Оперного театра. Приставить к нему наблюдение?
Момсен свернул на мост и прибавил скорость. Дотянулся до зеркала и поправил немного, слабо улыбнувшись собственному отражению.
– В этом нет необходимости. Найти его будет легко. А вот обвинить в чём-либо… невозможно. Может, оно и к лучшему.
Липки так и не понял, что имел в виду инспектор Момсен, а Момсену было слишком лениво рассказывать о своих впечатлениях и предположениях. Ему ещё предстояла встреча со штаб-инспектором Мариссой Хаген. И Момсен не испытывал ни малейшего удовольствия от грядущих докладов по поводу трупа из реки и ещё нескольких трупов подростков на окраине города, убитых примерно таким же способом, но недавно.
Хуже того, труп из реки выловили не в Монреале, потому Момсен приехал поглядеть так просто. Он представлял Полицейскую Службу города Монреаля, а труп выловили не в черте города, так что дело в любом случае отходило Полиции Квебека. Пока что. Чтобы Момсен получил это дело, необходимо привести все требуемые доказательства, определяющие полномочия и юрисдикцию.
– У вас снова бардачок открыт. Вот чёрт…
– Брось на заднее сиденье.
Липки послушно переложил назад отвалившуюся крышку, потом достал из бардачка пластиковую баночку с яркой наклейкой.
– Не знал… Ваше?
– Положи на место, – досадливо поморщившись, велел Момсен.
– Готовитесь к сезону уже сейчас?
– Просто положи!
Окончательно настроение у инспектора Момсена испортилось в ту минуту, когда штаб-инспектор Хаген приказала объединить свежее дело с делом четырёхлетней давности.
– Это ошибка, мэм! – настаивал Момсен. – В свежем деле подростков просто убили во время разборок. Их даже добили битами!
– Предварительно вставив им в задницы по бутылке. Из-под пива, – ледяным тоном добавила Хаген, заморозила взглядом и отчеканила: – Объедините эти дела в одно. Вполне возможно, что некоторые из той шестёрки якобы пропавших окажутся обвиняемыми. Напомню вам, что версия с местью несостоятельна, а вот пострадавшие в обоих случаях проявили жестокость к иностранцам. Этого достаточно, чтобы объединить дела. Не говоря уж о том, что третий труп пока под вопросом. Объедините дела и передайте их инспектору Шарли. Вам пора отдохнуть от этих дел – вы слишком пристрастны.
– Мэм, я вовсе не…
– Инспектор Момсен, с вашей подачи за господином Ву несколько месяцев велась слежка с помощью ресурсов Полицейской Службы Монреаля. И то дело в суде мы проиграли, помните? Можете написать Шефу, если чем-то недовольны, но я вас – с его ведома – от этого дела отстраняю.
Инспектор Момсен беспомощно хватал ртом воздух и стискивал кулаки, глядя на Хаген почти с ненавистью. Вот какого чёрта эту упрямую бабу определили именно в руководство к Момсену? Ходит вечно хмурая, как сыч, ковыляет по коридорам и суёт свой нос всюду, куда надо и куда не надо! Момсен до сих пор не простил ей вмешательство в дело, когда Хаген изучила материалы и настояла на совместной поездке к Ким Чонину и Крису Ву. Всё время слушала, а если и задавала вопросы, то какие-то странные. Кто её вообще в полиции оставил с её разнесённой вдребезги коленной чашечкой?
– Мэм, вы не понимаете…
– Я читала вашу записку о том, как Крис Ву, по вашему мнению, угрожал своему подопечному. Но это лишено логики. – Хаген отложила документ, который держала в руках, и смерила Момсена мрачным взглядом. – Если бы он был геем и педофилом, то просто изнасиловал бы мальчишку – и вся недолга. К чему все эти реверансы и месть? И если бы он мальчишку изнасиловал, скрыть бы это не удалось. Ваша теория похожа на бред сумасшедшего.
– Мэм, помимо насилия существует множество способов… Господи, конечно, он не кретин, чтобы насиловать ребёнка с травмой и так глупо подставляться. Но вам не приходило в голову, что он мог применять насилие иначе? Заставлять мальчишку делать нечто не менее непристойное и недостойное? Да хоть на колени поставить и трахнуть в рот…
– Выбирайте выражения! У вас есть доказательства?
Момсен опустил голову и промолчал.
– Я так и знала. Свободны. Дела передайте Шарли. Всего доброго.
Марисса Хаген смотрела на белый лист перед собой, пока не захлопнулась дверь за инспектором Момсеном. После она откинулась на спинку кресла и перевела взгляд на приоткрытую створку окна.
“В тот день я больше всего надеялся, что меня всё-таки убьют и быстро. Этот вариант казался самым идеальным в той ситуации. Всяко лучше, чем умирать долго или остаться калекой. И мне абсолютно всё равно, что случилось с каждым из них, поэтому можете забрать свои фотографии”.
Марисса Хаген машинально потёрла левое колено ладонью, затем решительно придвинула к себе папку со свежими сводками и сосредоточилась на работе.
Осталось:
Эпилог
Экстра – Чонин
* Как и в Торонто, в Монреале собственная полицейская служба города – Полицейская Служба города Монреаля. В то же время в Монреале находится отделение Полиции провинции Квебек.
Полицейские чины/звания:
– Шеф Полиции (в Квебеке – Генеральный директор),
– Заместитель Шефа полиции,
– Старший суперинтендант,
– Штаб-Суперинтендант,
– Суперинтендант,
– Штаб-инспектор,
– Инспектор,
– Сержант-майор,
– Штаб-сержант,
– Сержант (Детектив-сержант),
– Капрал (Детектив-капрал),
– Старший констебль,
– Констебль полиции (детектив-констебль),
– Специальный констебль,
– Рекрут/кадет.
========== – Эпилог – ==========
Комментарий к – Эпилог -
Добрый вечер, котички :)
Вот и финал этой истории – для самых толерантных котиков с любовью)
И с благодарностью запах миндаля (https://ficbook.net/authors/712447) за прекрасные строки к этой работе :)
Three Days Grace – Fallen Angel http://pleer.com/tracks/13225305OYG0
К работе ставится статус “завершен”. Экстра является необязательной частью. Только для тех, кто хочет узнать, что на самом деле произошло между Чонином и Момсеном 12 июня (Экстра будет завтра ближе к ночеру).
Ваша Бета
– Эпилог -
7 июня
Крис оставил служебную машину рядом с “кадиллаком”, поднялся на крыльцо и повозился с ключами. Свет в прихожей не включал – сразу рванул в гостиную, чтобы сделать кофе. Пить хотелось до одури после непривычно жаркого дня.
Уже с чашкой в руках Крис повернулся к столу с ноутбуком, намереваясь немного поработать. Едва не пролил кофе, уставившись на небрежно прилепленный к пластику жёлтый квадрат.
“Одолел две главы. Неплохо. Неужели ты сам это написал, хён?”
В левом нижнем углу накарябали маркером иероглиф, который произносился по-корейски “Ин”, а по-китайски… “Жэнь”.
Крис рванул в прихожую и дрожащими пальцами нащупал выключатель. У зеркала висела лёгкая чёрная куртка, а на ступенях, убегавших к чердаку, примостилась сумка. Знакомая сумка.
Крис растерянно поставил чашку на полку у зеркала, помедлил у двери в спальню, но всё-таки толкнул и зашёл.
Чонин спал на его кровати, закутавшись в одеяло. На виду остались узкая ступня, левое предплечье и голова, а рядом с подушкой валялся новый телефон с пообтрепавшейся подвеской – плюшевым енотом.
Крис облизнул сухие губы, подошёл к кровати и уселся прямо на полу, разглядывая лицо Чонина и пытаясь убедить себя, что ему это не снится и не мерещится. Чонин писал ему письма почти год – он все прочёл по тысяче раз, но ни на одно не ответил. А потом письма перестали приходить. Три года безмолвия – ни строчки. Наверное, надежду Крис потерял примерно тогда же. Ожидание просто стало привычкой, как и размышления о Чонине хотя бы дважды в день.
Четыре года – и Чонин спит в его постели.
Крису казалось, что он почти не изменился. Те же резкие черты, только формы более чёткие и твёрдые: подбородок, скулы, брови, губы… И ресницы не длинные, зато густые. И едва заметная синева над верхней губой и на подбородке.
Крис осторожно протянул руку, почти коснулся пальцами запястья, но тут же руку отдёрнул. Если Чонин успел прочесть две главы его работы, то, скорее всего, уснул не так давно. Смена часовых поясов, перелёт… Пусть отдохнёт.
Крис закрыл лицо ладонями, резко выдохнул, поднялся с пола и убрёл в гостиную, прихватив чашку с полки. Налил ещё кофе, а потом медленно потягивал, глядя в окно на пустынную улицу. В тусклом свете фонарей по тротуару неспешно вышагивала тощая пятнистая кошка. Привычная картина. За четыре года Крис уже выучил все любимые маршруты этой кошки и мог без труда предсказать, что в итоге кошка окажется под служебной машиной – пристроится покемарить неподалёку от всё ещё тёплого движка.
Хотя это уже неважно – у Криса было занятие поинтереснее. Он допил кофе, сунулся в прихожую и забрал сумку Чонина. Распахнув дверцы шкафа, принялся доставать из сумки вещи и развешивать или раскладывать по ящикам. Машинально сравнил футболку Чонина с собственной. Да уж, теперь одинаковые, а раньше его футболки были немного Чонину велики.
Пальцы скользнули по гладкому целлофану. Крис достал пакет, внутри которого нашёл собственный шарф. Тот самый. Шарф уже не выглядел новым, но с ним явно обращались аккуратно и бережно. Крис поднёс его к лицу и потянул носом. Как и предполагал, тут же учуял слабые мандариновые нотки.
Крис нахмурился, обнаружив запас согревающих пластырей. Он не слишком доверял своим познаниям во французском, но умудрился разобрать, что эти пластыри годились для ежедневного использования. И это наводило на грустные мысли.
Покончив с вещами, Крис добрался до документов. Заглянув в паспорт Чонина, медленно опустился на стул и задумался о том, о чём думать, по правде, не хотелось. То есть, Крис сразу решил, что Чонин вернулся. К нему. Совсем. А теперь вот засомневался. Да и с чего взял? Быть может, Чонин вернулся в Монреаль по какой-то иной причине, а остановиться просто решил у Криса. Ну или, может, решил поставить точку наверняка.
Сумку ведь не разобрал. Хотя тоже не показатель, но всё же…
Крис изводился полчаса, разрываясь между желанием разбудить Чонина и с пристрастием расспросить и желанием ничего не знать вообще. Алло, центральная, четыре года прошло. Мальчик вырос, и Крис понятия не имел, что теперь у Чонина в голове.
Прикончив ещё чашку кофе, Крис засел в ванной. Выбрался нескоро. Выключил свет, поправил на плече банный халат и развернулся к двери в спальню. Врезался в сонного Чонина, успевшего натянуть потёртые джинсы и любимую домашнюю футболку Криса.
Они молча смотрели друг на друга.
Крис понятия не имел, что говорить. Он вообще странно себя чувствовал, когда смотрел на Чонина, маячившего перед носом в его же собственной голубой футболке. В знакомом облике ещё проступали намёками юношеские черты, но это на время. Только вот Чонин уже не ребёнок, совсем. Крис не отводил глаз и пытался разобраться в ощущениях. Пытался понять, что изменилось. Судя по взгляду, всё такой же упрямец, помешанный на танцах. Наверное, так же педантичен, как и прежде – такое точно не лечится временем. Пожалуй, по-прежнему замкнутый, спокойный и тихий. Хотя… взгляд твёрже, да и без намёка на растерянность. А у зрачков знакомые искорки – в озорном танце.
– Поужинаем? – Вопрос с губ сорвался раньше, чем Крис успел его осмыслить.
– У тебя в холодильнике склад пустых коробок и бутылок, хён. Я их не ем.
Крис невольно прикрыл глаза, вслушиваясь в этот низкий и обволакивающий голос. Скучал по нему. Именно что скучал. И голос теперь звучал… глубже и ярче. Без следа юношеской лёгкости и едва слышной ломкости.
– Я закажу на дом. Что хочешь?
– На твой выбор, – отозвался Чонин, проскользнув мимо и исчезнув за дверью ванной. – Дай мне умыться и в себя прийти.
Крис обессиленно привалился плечом к стене. Кто бы говорил, а? Свалился как снег на голову. Без предупреждения и… Крису стало не по себе при мысли, что Чонин вот так мог бы ввалиться в дом в один из его выходных и застукать с кем-нибудь. Ну мало ли. Крис не обещал быть монахом и иногда проводил время в постели не только для того, чтобы поспать. Думать о возможной реакции Чонина не хотелось. Хотя… Крис всё ещё не знал, почему это Чонин свалился ему на голову и надолго ли свалился.
Крис машинально добрёл до телефона, позвонил по обычному номеру и сделал приличный заказ. Положив трубку, ухватился за спинку стула и зажмурился. Кончики пальцев покалывало, он весь слегка дрожал, как от озноба, а сердце ощутимее билось в груди.
Его мальчик вернулся. Подрос и вернулся, растеряв по дороге наивность…
Крис резко обернулся. Он ни звука не услышал, но будто кожей почувствовал взгляд. Чонин просто стоял у порога и смотрел на него, потом вскинул руку, неловко взъерошил волосы и слабо улыбнулся.
– Так сильно изменился?
Нет. Наивность, может, и растерял, но чистота осталась с ним. Солнышко. Всё то же солнышко. Смуглое, добродушное, лучистое и тёплое.
Крис отчаянно вцепился пальцами в спинку стула и помотал головой.
– Всё тот же.
– Это вряд ли, хён. Мне уже не шестнадцать, знаешь ли. Ты теперь взялся писать книги? Правда? – Чонин кивнул в сторону ноутбука, неторопливо подошёл и опустился на соседний стул. Забрался с ногами и обхватил руками колени. Так знакомо. До боли знакомо. Словно и не было этих четырёх лет. Лохматый, чуть сонный, томно-грациозный, на стуле с ногами…
Крис не смог сдержаться: повёл рукой, тронул тёмные волосы и погладил, попытавшись хоть немного подправить причёску. Чонин настороженно замер, глядя из-под чёлки с лёгкой опаской.
– Что?
– Ничего. Просто… – Чонин откинулся на спинку стула и чуть прищурился. – Ты вроде бы прежний, но смотришь на меня странно. Как будто пытаешься найти десять отличий. Только ты их найдёшь, хён. И когда ты их найдёшь…
– Ты приехал на время? – перебил его Крис, сразу отвернулся и направился к кофеварке. Он знал, что найдёт отличия. Но он всегда это знал, потому что влюбился в ребёнка, а дети растут – это нормально. Так и должно быть.
– Учиться. Это около трёх лет. И мне есть, где жить, если тебя это беспокоит. Тот дом до сих пор не продан.
– Но ты заявился сразу сюда? – Крис пошарил в шкафчике – искал горячий шоколад для Чонина. Даже нашёл. Упаковка провалялась в углу четыре года.
– У меня был веский повод.
– Какой? – Крис замер, стараясь преодолеть нестерпимое желание оглянуться.
– Ты сказал, что будешь ждать, – прозвучало над левым плечом. И Крис всё-таки обернулся. Чонин стоял невыносимо близко. Так близко, что Крис мог разглядеть каждую трещинку на его губах и родинку на шее, танец искорок в глубине тёплых лучистых глаз и россыпь крошечных шрамиков на правой щеке.
Крис честно ни о чём не думал и старался избегать любых намерений, но губы горели. И он невольно тянулся к Чонину. Миллиметр в минуту, но тянулся. За поцелуем.
Наверное, они сделали бы это, если бы не прибыл курьер из ресторана с заказом. Но он появился именно тогда, когда их губы разделяли всего три сантиметра.
Крис расплатился и забрал заказ, потом сосредоточенно расставлял всё на столе, только вот открыть ничего не успел. Вздрогнул, как от удара током, когда на запястье легла горячая ладонь.
– Оставь на завтрак. Мне не хочется есть. Лучше дай почитать третью главу твоей истории. И ты так ничего и не сказал по этому поводу.
– Там и говорить пока не о чем. Просто пишу детективную историю для серии. Неплохой контракт. До этого написал несколько рассказов. Говорят, вроде бы не такие уж ужасные, читать можно.
Крис нервно пил кофе, кутаясь в банный халат, пока Чонин лежал на диване с ноутбуком и читал третью главу. Глава получилась небольшой, но задавала вектор истории, и Крис волновался. Всё думал о всякой ерунде: понравится Чонину или нет, узнает ли, поймёт или… И пялился на длинные ноги, обтянутые джинсами, крепкую задницу и гибкую спину под голубой тканью футболки. Босые узкие ступни нагло привлекали к себе внимание.
Чонин увлечённо читал, касаясь указательным пальцем нижней губы, и вскоре Крис не отводил глаз от его лица. Оно менялось, и Крис пытался читать с него эмоции. Сам не заметил, как перескочил на руки. Узловатые пальцы легко касались клавиш, когда это требовалось, плавно скользили по пластику, на время замирали и снова оживали.
Потом Чонин внезапно скатился с дивана, выпрямился и потянулся, вскинув руки над головой.
– На самом интересном закончилось, – немного сонно промурчал он. – Финал будет хороший, или все умрут?
– Ну… – Крис уткнулся взглядом в чашку с остатками кофе.
– Ясно, всем хана.
– Откуда ты…
– Ты любишь мрачные вещи. Мне спать на диване? Или можно прикорнуть на кровати?
– А? Что? – Крис моргнул, попялился на диван, подумал о спине Чонина и махнул рукой. – На кровати. Если спать на диване, то даже я потом разогнуться не смогу.
– Сам спать собираешься?
– Ну…
– Неважно.
Крис остался у окна с растерянным видом. Примерещилось, что Чонин обиделся или расстроился. С другой стороны, Крис ещё толком в себя не пришёл. Ему не хотелось форсировать события. Хотя Чонин ничего такого и не предлагал вроде бы. Да и Крис не думал. Он думал о другом – о том, как Чонин читал его историю. Наверное, глупо было полагать, что Чонин ничего не понял или не узнал в главном герое себя. А ещё было приятно – до мягкого тепла в груди, потому что Чонин заинтересовался и прочёл всё сам – по собственному желанию.
Когда Крис отважился сунуть нос в спальню, Чонин уже лежал под одеялом, расположившись на левой половине широкой кровати. Крис вполне мог лечь справа, и ещё осталось бы место по центру.
Затянув пояс на халате потуже, Крис тихо заполз под одеяло и повернулся лицом к спине Чонина. Сглотнул. Спина у Чонина выглядела неожиданно сильной, не такой, как четыре года назад: широкие плечи, тренированные мышцы, лопатки вот. Хотя в поясе Чонин был всё таким же тонким.
Хотелось протянуть руку и провести по спине Чонина кончиками пальцев. Хотелось так сильно, что Крис едва не взвыл и стиснул кулак, впиваясь ногтями в ладонь до боли.
Чонин неожиданно шевельнулся, потом медленно улёгся на спину и повернул голову к Крису. Губы дрогнули, и Чонин облизнул нижнюю, а после тихо спросил, отметив, что Крис смотрит на него:
– У тебя есть кто-нибудь?
Крис помолчал и едва слышно уточнил:
– Постоянный или временный?
Чонин заметно помрачнел и отвернулся, снова устраиваясь на боку, спиной к Крису.
– Постоянный?
– Нет. Иногда… просто… А сам-то?
– Ты говорил, что будешь ждать, – долетело через несколько долгих минут.
– Давай завтра поговорим? – попросил Крис и подтянул одеяло повыше, чтобы спрятать от себя спину Чонина.
Уснуть удалось с огромным трудом. На короткое время. Разбудило Криса осторожное прикосновение к ладони. Тёплым по тыльной стороне, по пальцам – осторожно и легонько. Потом – ничего. Крис даже решил уснуть опять, но тут касание повторилось – от пальцев по тыльной стороне ладони и до запястья.
Крис плотно зажмурился и принялся ждать. Снова. Тёплым по внутренней стороне ладони, по коже на запястье, где бился пульс. Крис сжал пальцы в ладони и распахнул глаза. Свет ночника показался в первые секунды чересчур ярким, но Крис проморгался и встретил пристальный взгляд Чонина. Долго смотрел, потом медленно потянул руку к губам и коснулся ими горячих пальцев.
– Крис… – Хриплый низкий голос вызывал внутреннюю дрожь. – Я понимаю, что кажусь тебе чужим…
– Не кажешься, – возразил Крис и снова тронул губами пальцы Чонина. – Жэнь…
Одеяло взмыло вверх. Сильный толчок в плечо заставил Криса плюхнуться на спину. Твёрдые колени в один миг сжали его бёдра, а к губам вместо пальцев прижались упругие губы. Такие же горячие, как раньше. Когда с мороза – и под холодную воду, а она как кипяток… Невольно Крис подался навстречу поцелую, даже сесть умудрился. Бросил ладони на резко очерченные скулы, удерживая и не позволяя отпрянуть. Ловил губами губы и упивался желанной тяжестью на своих бёдрах. Несмело коснулся рукой сильной ноги, провёл от колена к поясу, выше, ощущая под пальцами напряжение мышц и жёсткие выступы рёбер. Скользнул руками на спину, притягивая ближе, ещё ближе, чтобы дышать поцелуем.
Пальцы коснулись шершавых складок небрежно налепленных пластырей на пояснице. Крис вздрогнул и замер. Чонин, закусив губу, чуть отстранился и отвёл глаза, попытался сдвинуть руки Криса, чтобы он не касался пластырей, но Крис упрямо вернул ладони на поясницу, погладил.
Пристальный взгляд он выдержал, хоть и не без труда. Губы Чонина едва заметно дрогнули за миг до вопроса.
– Почему… я?
Крис притянул его ближе и обнял крепче. Смотрел на упрямый подбородок и лихорадочно пытался подобрать самые честные слова.
– Мой ответ возьмёт главный приз в состязании по самым идиотским ответам. – Крис прижался губами к твёрдому подбородку. – Я пытался не… Никаких чувств… Держаться подальше… Но я просто не могу не любить тебя. Не выходит, знаешь? По-прежнему ни о чём не жалею и, – Крис коротко поцеловал в губы, – ни в чём не раскаиваюсь. Потому что – ты. Аминь.
