Текст книги "Настоящее зрение (СИ)"

Автор книги: Хитрюга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Джеймс поставил чашку на стол и не заметно улыбнулся, надеясь, что этого не увидел преподобный.

– Сочту это за комплимент.

– Он и был им, – поправила его девушка, довольно улыбаясь. – Но я не особо понимаю, зачем мне это знать? Только не говорите, что ищите себе замену и это я! Простите, но нет. Это очень лестно, но ряса – не мой стиль.

– Я это понял с первого взгляда, – подыграл ей мужчина и, поставив свою чашку на подлокотник дивана, продолжил. – Я бы хотел попросить тебя быть осторожнее и не обижать Джеймса, хорошо?

– Серьезно? Черт! А я только собиралась продать его цыганам. Или им нужны только маленькие дети? Если да, то у меня на примете есть двое таких сорванцов.

Парень тихо засмеялся, пока Стивенсон стал серьезным и, нахмурившись, смотрел на собеседницу.

– Я прошу тебя и вполне серьезно.

– Преподобный, не волнуйтесь, – впервые за все это время, произнес хозяин дома. – Не думаю, что Дженни найдет здесь цыган и сможет меня к ним пристроить.

– Это напоминает вызов, – заметила она, скрестив руки на груди. – И тему про задний двор.

Он повернул голову на ее голос и весело произнес:

– Уже была там?

Стивенсон по очереди смотрел то на Джеймса, то на девушку, явно не понимая, о чем они говорят и, причем, здесь двор.

– Еще нет, но обязательно проверю его с собаками и металлоискателем.

– Конечно, как иначе.

Она подняла подбородок и, хмыкнув, все же покинула комнату, не забыв при этом, пожелать счастливого пути преподобному, промолчав про потерю пути и невозвращении сюда.

– Не волнуйтесь. Она немного несдержанная и шумная, но ее угрозы весьма смешны, – послышалось за стенкой, не успела девушка перейти порог кухни.

– Ты уверен? Просто я…

– Все хорошо. Мне кажется, я, даже привык к ней.

Усмехнувшись и сожалея, что не увидела лица Стивенсона в этот момент, Дженни посмотрела в окно, чувствуя, что скоро жара станет невыносимой.

Глава 23.

Среда встретила жителей Сан-Рафи́ температурой, как адское пламя, из-за которого значения градусника прыгнула до отметки в тридцать пять и сбавлять обороты не собиралось. Дышать становилось труднее, а асфальт вот-вот собирался расплавиться, уничтожая автострады и городские улочки. Представляя картину, масштабом не меньше, чем разрушения в «Войне Миров», Дженни припарковалась на школьной стоянке.

Из-за жары и процесса разрушения ее жизни, она не особо разделяла дни недели, чувствуя, что падает в пучину апатии или теплого удара. Чего-то оного из двух. Но высшие силы, не иначе, как они постарались, решили изменить порядок вещей и напомнить, что падать духом еще есть куда и что школьные будни могут быть безумно отвратительными.

Направляя к своему шкафчику и раскладывая задания по истории в своем рюкзаке, Дженни подняла голову, боясь с кем-нибудь врезаться, когда увидела в одной из тех ниш, построение которых всегда вызывали в ней споры, целующихся Джонатана и Мэнди. Весь боевой дух, нарастающий в ней все сильнее, как она чувствовала кондиционер, улетучились. Нет, конечно, девушка не имела виды ни на первого, ведь пятый класс прошел, а жизнь идет, так и не на вторую, хоть ей не хватало подруге и с каждым днем это ощущалось все сильнее. Внутри больно кольнуло. Зависть? Или обида? Если бы она знала, где они у нее располагались, определить было бы куда проще.

Опустив голову, хотя желания спрятать ее внутрь тела, как в одном старом мультике, было очень сильным, Дженни повернулась и, не успев пройти и пяти шагов, сразу чертыхнулась. Около шкафчиков, приклеенные, будто на клей быстрого действия, стояли Питер и Тиффани, не отрываясь губами друг от друга. В это же раз и при виде этого «зрелища» неприятно сжался желудок и догадка, что именно там находиться обида стали вполне реальными.

Тяжело вздохнув и, надеясь, что в следующем коридоре она не встретит целующуюся парочку, которая бы все сильнее ставила под вопрос образовательная ли эта школа или же «Поцелованный уголок дикой природы», девушка спокойно дошла до выхода из школы. Расположившись на сидение водителя, и включив кондиционер, Дженни опустила голову на руль и закрыла глаза, понимая, что, даже, если и есть желания кому-нибудь пожаловаться на это, то, если смотреть правде в ее честное и из-за этого, не очень-то приятное лицо, то некому. Рейчел начнет успокаивать ее, выбрав из большего количества вариантов, ту, что рекламирует племянницу, как высшее существо с красотой богини и умом похлещи, чем у Эйнштейна, а все остальные должны будут расступиться или стать ее рабами. И все было бы хорошо, если бы это было правдой. Как бы ей не хотелось, но Дженни знала, что все это было преувеличено во сто крат, а, то и еще больше. Она не была настолько уж красиво, чтобы ей дали корону Мисс Вселенной просто увидев милое личико в веснушках. Да и Нобелевская премия ей тоже не светит в ближайшую жизнь.

Вздохнув пару раз, чтобы успокоиться и попытаться привести себя в порядок, как показано в парочках фильмах и, осознав, что это ни черта не помогает, девушка надавила на газ, и автомобиль рванул с места, направляясь в сторону старого города, где оказалась спустя минут двадцать.

Попытки прогнать картины целующихся парочек, которые танцевали перед глазами румбу или ча-ча-ча, было не совсем понятно, что именно, Дженни постучалась в дверь, надеясь, что ей сразу откроют, и не нужно будет придумывать шутку. На удивление, дающее еще больше вопросов по поводу супер – способностей, склоняя чашу весов в сторону ответа «да», Джеймс не стал спрашивать, кто находиться на улице, впуская девушку в дом.

– Спасибо, – прошептала она, переступая порог, все еще стараясь успокоиться, чтобы снова не сорваться на бедного парня.

Тот, закрыв дверь, вернулся к дивану и, нащупав книгу, лежащую рядом, продолжил ее читать. Девушка же, собиралась приступить к отработке, когда, взглянув на Джеймса, подошла к нему и, сев на столик, напротив и стала внимательно на него смотреть.

– Желание высказаться победило страх? – спросил он, спустя минуты две, переставая водить пальцами по странице.

– Даже, если ты маньяк и на твоем заднем дворе человек десять, которых можно собрать, сыграв в игру «Найди и угадай, откуда эта кость», мало кто будет всерьез скучать и плакать по мне. А точнее, почти никто.

Парень, закрыв книгу, наклонился немного ближе, чтобы лучше все услышать.

– Что случилось?

– Ну…Это долгая история и я не совсем уверена, что ты ее поймешь и…

Хозяин дома откинулся назад, ища руками свой томик.

– Ладно! Я встречалась с Питером, и все было хорошо, не считая наказания, а потом я увидела его целующимся с Тиффани, нашей одноклассницей. И черт с ним было бы, если бы ни Мэнди, моя подруга, с которой я дружу с момента переезда сюда, не знала этого. Оказывается, что они это делали на выходных в Сан-Франциско, куда я не поехала, потому что у меня были дела, а точнее, мне просто не хотелось туда ехать. Она знала это и молчала, что мой парень обжимается с другой девчонкой. Но она же моя подруга! А ее родители юристы и чувство справедливости у нее в крови, но в этот раз она не встала на мою сторону. А сегодня я увидела, как они все целуются. Питер с этой Тиффани, а Мэнди с Джонатаном. Я за нее рада и мне все равно, что он мне раньше нравился. Просто они все счастливы и целиться, а я осталась одна и стала никому не нужна. Словно, я во всем виновата, а не они.

Дженни глубоко вздохнула, давая легким необходимое количество кислорода, которое она потратила на свой рассказ. Только сейчас она поняла, что тот получился весьма сумбурным и очень непонятным.

– Может, она не хотела тебя расстраивать? Твоя подруга. Она не хотела быть гонцом плохих новостей и решила, что ты сама во всем должна разобраться? К тому же, ты бы поверила ей на слово, не имея доказательств?

Поверила ли? Навряд ли. И девушка была в этом уверена. Представив такую ситуацию и понимая, что винить бы стала Мэд, упрекнув ее в зависти или лжи, девушка подтянула к себе колени и опустила, а них взгляд.

– Я думаю, что вам надо поговорить и во всем разобраться. Если она на самом деле твоя подруга и ваша дружба не пустой звук, то вы помиритесь и сможете общаться, как и раньше.

Она подняла на него глаза и тяжело вздохнула.

– Мне просто…обидно и больно. Мои родители… – голос немного дрогнул, видимо, не решаясь договаривать ли или тут же замолчать. – Им сейчас не до меня, как и Рейчел, моей тети, а Мэнди…Она была единственной, которой я могла довериться, пожаловаться и просто придти, потому что дома невозможно одиноко, а теперь…Я не знаю, кому можно все рассказывать, вставляя замечания и собственное мнение.

Джеймс улыбнулся теплой и слегка лукавой улыбкой.

– Как видишь, ты все мне рассказала и все еще жива.

– Пока жива, – усмехнулась Дженни, и уголки ее губ поднялись. – Ты прав. Спасибо большое, что дал в свое распоряжение уши и рот. Они мне пригодились.

– Не за что.

Она встала со столика, удивляясь, что тот ее выдержал.

– Знаешь, – начал парень, поправляя очки на носу, – те твои оскорбление…Они были самыми невинными, которые я только слышал, так что...Не кори себя за них.

– С одной стороны это приятно, но с другой, мне очень жаль, что тебе приходилось слышать что-то еще более ужасное, чем то, что я произнесла.

– Люди жестокие, особенно те, кто считает себя сильнее и выше остальных.

Девушка посмотрела на него и хмыкнула.

– Странно, кто может быть выше такого великаны, как ты.

Он засмеялся, и она впервые слышала такой звонкий и мелодичный смех в своей жизни.

– Где ты училась делать такие комплименты?

– Вот проверю твой задний двор и расскажу, – ответила Дженни и пошла к лестнице.

На душе стало намного легче, как и в голове, после погожего дня, увидев солнце, выходящее из туч.

Глава 24.

Проезжая мимо церкви на следующий день, она увидела несколько почтенных дам, стоящих на ее ступеньках и что-то бурно обсуждая. Это было понятно по траектории размахов рук и громкости речи, слышной, даже с дороги. Усмехнувшись этому зрелищу и, проехав мимо, Дженни остановилась у уже знакомого дома. Покинув машину и смотря по сторонам, чтобы найти еще скучающих по Стивенсону, которых, как думала она, было еще больше, она подошла к двери и постучалась. Настроение было вполне бодрым, ведь его пока никто не испортил: не вид целующихся, когда-то близких друзей, ни причитания Рейчел о том, что вся жизнь впереди и надо смотреть в будущее, которое почему-то было всегда светлее, чем сейчас, ни, даже, проповеди временно покинувшего городок преподобного. Так что, может, тетя и была права – ее жизнь медленно и верно начинала налаживаться.

Запомнив совет Джеймса, девушка решила немного повременить с его исполнением. Мэд она еще позвонит и поговорит с ней, но не сейчас. У той, по всей видимости, нет на нее времени, которое, как ей казалось, в данный момент занимал Джонатан, и это было понятно.

Открыв дверь, Дженни снова увидела «милую» соседку парня, правда в этот раз она была грустнее обычного.

– Спасибо большое, Джеймс, а то мы все испугались, – сказала миссис Уолтерс и, как показалось, ее одежда стала на несколько оттенков темнее.

Повернувшись, женщина увидела добродушную улыбку девушку, которая больше походила на ехидную, чем на ту, что несет тепло и светлые чувства.

– Добрый день, – как можно слаще произнесла она, но все равно не настолько, как это делала ее собеседника.

– Ага, и вам.

Соседка вышла из дома и, не проронив больше ни слова, направилась к своим владениям через дорогу.

– Стивенсона уже объявили в международный розыск? – спросила Дженни, переступая порог и провожая женщину взглядом.

– Пока еще нет, но уже хотят.

Парень закрыл за ней дверь и подошел ближе к гостье.

– Дай мне свою руку.

– Ты мне ее отрежешь за то, что я тебе этого не сделала? – поинтересовалась она, но все же взяла его ладонь своей.

Джеймс усмехнулся и положил ее себе на плечо, а потом развернулся и пошел прямо к двери мастерской.

– Хочу тебе кое-что показать.

– Могилы своих жертв?

– Конечно. Должен же я похвастаться своей работой.

– А вы, маньяки, как обычные люди – что-то делаете и обязательно хвастаетесь.

Девушка последовала за ним и отпустила плечо парня только тогда, когда они оказались около того опасного стола с пилой.

– Справа должен были стеллаж и в нем сложены бревна. Посмотри.

Она отошла в сторону и, подойдя к полкам, стала рассматривать несколько десятков деревянных картин, с разными изображениями, многие из которых сложно было понять. Линии, закрученные в рисунки, изображающие, по всей видимости, мир и его жителей, разбросанных по деревянной поверхности картин. Именно так Джеймс видел все вокруг себя: полосы, хаотично расставленные вокруг него и составляющее пространство за пределами его жизни. Дженни внимательно рассматривала одно творения за другим, пока не наткнулась на несколько, совсем отличных от других полотен. Из дерева были высечен портрет девушки, красивой и завораживающей с, как показалось ей самой, весьма не естественным размером груди. Ее вид менялся с каждой картиной, но узнаваемые черты лица прослеживались.

– Кто эта девушка? – вдруг спросила она, понимая, что, наверное, вопрос был крайне личным, но любопытство, чертово любопытство, не могло оставить это без внимания.

– Моя старая знакомая, – коротко и ясно ответил Джеймс и в его голосе был ясный намек, что больше спрашивать об этом не надо.

– Красивая. Они все красивые. У тебя и правда талант. Ты молодец.

– Можешь взять одну из них. Считай это подарком.

– Подарком? – удивленно переспросила девушка, явно не ожидая такого поворота. – Мой день рождения прошел еще в прошлом месяце.

– Ты поделилась со мной личным, а это, – произнес он, наклоняя голову в сторону стеллажа, – мое личное. Бери любую.

Быстро оббежав глазами все имеющиеся экземпляры, Дженни потянула руку наверх и взяла самую крайнюю. Посмотрев на нее, она кивнула, радуясь своему выбору. Несколько линий сливались в одну и уходили наверх, за пределы полотна, словно говоря, что это еще не конец и из этих полос может состоять что угодно, даже она или тот, кто это придумал и создал.

– Я выбрала.

– Отлично. Теперь она твоя, поздравляю.

Она прижала ее к своей груди одной рукой, пока вторая залезла в задний карман шорт за деньгами.

– Я должна тебе за нее заплатить.

Джеймс тихо засмеялся.

– Нет, не должна. Это же подарок, а за него денег не просят.

– Но…Тогда я тебе снова буду что-то должна, – настаивала Дженни, сжимая в руках купюру в пятьдесят долларов.

– Нет, не должна.

Она растерялась, смотря на небольшой кусок древесины у себя в руках.

– Ладно! Тогда я заплачу так, как умею.

– И как же?

– Узнаешь, – как можно загадочнее протянула она, обходя его и, подпрыгивая, покинула мастерскую.

Глава 25.

Приехав домой, Дженни стала ходить по дому, в поисках места для своего подарка. Критический осмотр показал, что места почти, что и не было: стены занимали либо картины Рейчел, которые с умением миссис Саймон, не портили целостность дизайна комнат, либо светильниками, обилие которого девушка раньше не замечала. Окончив свой поиск у камина, находившегося в самой большой комнате, прямо под телевизором. Она до сих пор не понимала, зачем им нужна такая огромная печь, обогревающая весь дом, ведь, сколько они тут уже живут, ни разу не было уж очень холодной зимы для того, чтобы его зажечь. А как декоративная штучка, он был весьма и весьма громоздким.

Поставив картину на камин и, отойдя подальше, чтобы посмотреть, органически ли все смотреться и не портит ли композиции, девушка не заметила сзади Рейчел, несущую мольберт в другую часть дома, надеясь, что именно там находиться ее вдохновения, которое сметет все на своем пути, унося ее в мир ярких красок, оригинальных идей и черт знает чего. Женщина остановилась, явно заинтересовавшись, чем занимается ее племянница и, проследив за ее взглядом, бросила все свои вещи и двинулась к камину.

– Ух, ты! Что это? – спросила она, внимательно смотря на картину из дерева. – Здорово! И так оригинально!

– Это подарок! – гордо отозвалась Дженни, подходя к ней.

– Подарок? Только не говори, что от того мальчишки! Никогда в жизни не поверю, что у Питера есть вкус и он смог разглядеть такую вещицу, чтобы попросить прощение.

– Нет. Это от Джеймса.

Рейчел поставила картину на место и, с нескрываемым любопытством, посмотрела на девушку.

– От того слепого парня, у которого ты убираешься?

– Ага. Я хотела заплатить за нее, но он сказал, что за подарок не платят и просто так мне ее отдал.

– Фантастика, – произнесла женщина, снова переведя взгляд деревянное полотно. – Где он такую нашел?

– Это его. Он сам ее сделал и у него много таких. Они необычные, в плане оформления или сюжета, но в них есть что-то притягательное, что заставляет остановиться и смотреть.

– Сразу видно, кто твои родители и тетя, – усмехнулась Рейчел и провела пальцами по выпуклой поверхности картины. – Выбито и вручную. У него действительно талант. Передай ему, что двух поклонниц своего творчества он заполучил.

– Обязательно.

Она отошла от камина и, собрав рассыпанные краски и холст, снова взглянула на племянницу.

– Я вижу, вы с ним подружились.

– Скорее всего, нашли общий язык и темы для разговоров, – поправила ее Дженни, поворачиваясь к ней. – Он довольно мил, если присмотреться и немного с ним пообщаться.

– Я так и думала, – сказала женщина, продолжая свой путь на поиски вдохновения для новой картины.

Девушка же только хмыкнула, снова посмотрев на свой подарок. Она могла бы начать анализировать слова тети, но мысли текли в совсем другом направлении. Они создавали план благодарности Джеймса за такой необычный подарок, который должен быть вступить в действия завтра.

Поэтому, на следующий день, сразу после звонка, возвещающего, что занятия закончились, Дженни побежала к машине и, заведя ее, поехала в новую часть города, к магазинчикам и ресторанчикам. Накупав там всего, что можно и, почти что, нельзя, отмечая у себя в голове галочки в виртуальном списке, она немного опоздала на отработку.

Открыв багажник автомобиля и, заметив, что тот полностью заполнен вещами, от которых у дамочек, следящих за фигурой, вырвался бы крик ужаса, а вегетарианцы просто бы повеселись на ближайшем дереве, она вынула три коробки с пиццей и медленно пошла к крыльцу, проклиная свои слабые мышцы рук. По этой причине в голове снова созрела мысль начаться заниматься спортом, чтобы их подкачать, но место, на котором очень удобно сидеть и которое уж очень ленивое, это идея ушла в раздел «В скором времени», редко когда используемое и открывающее от греха подальше.

С трудом постучав в дверь и держа коробки из последних сил, девушка умоляла парня поспешить и, как только ей открыли, ноги сами побежали к столику, кладя свою ношу.

– Ух, ну и тяжесть, – пропыхтела Дженни и снова пошла к двери.

– Не закрывай. Я еще не все принесла.

– Не все принесла? – удивился Джеймс, не понимая, что происходит.

– А ты не знал, что я занимаюсь контрабандой? Я не говорила тебе?

– Нет, а то бы я запомнил.

Она перенесла все, что было в багажники на несчастный столик в зале. Итальянская, китайская, индийская кухня– все вкусности, что можно было найти в Сан-Рафи? и от воспоминаний которых рот наполнялся слюнями.

– Все! – торжественно возвестила девушка, ставя на стол бутылки с лимонадом и соком. – Я молодец!

Парень, с явным недоверием, подошел ближе и, опустившись на диван, стал водить руками по ее покупкам.

– А не много ли? – спросил он через две минуты, закончив ощупывать последнюю коробку с китайской едой.

– Ну…Если посмотреть так, то да, многовато, но, мне кажется, что ты порядочный и, если понадобиться, выкатишь меня из дома, когда я объемся и сама не смогу выйти из дома.

Джеймс улыбнулся и пару раз кивнул, соглашаясь с такими условиями.

– Сиди и жди. Я сейчас принесу тарелки, и мы с тобой будем все это дегустировать.

Дженни быстро побежала на кухню и, принеся посуду, вернулась в комнату, накладывая хозяину дома всего понемножку.

– Приятно аппетита, – произнесла она, кладя полную тарелку ему в руки. – Если что-то не понравиться, скажи – я сразу это уберу.

– Зачем ты все это сделала? – удивленно просил Джеймс, все же принимая еду и крепко ее держа.

– Потому что у меня нет ни единого таланта, как у некоторых, но я все же хочу отблагодарить тебя за картину, поэтому решила тебя накормить всем тем, что так нравиться мне. Глупая идея, да?

Почему-то только сейчас она поняла, что этот план не был уж таким гениальным, как ей казалось. Опустив свою тарелку на столик, девушка села на диван и посмотрела на парня.

– Можешь не пробовать, если не хочешь. Я все уберу и приступлю к своим обязанностям.

– Издеваешься? Тут такие запахи, что с ума можно сойти! – слегка обиженно произнес он и, нащупав кусок пиццы, схватил его, преподнеся ко рту.

На удивления, через пятнадцать минут тарелка была пуста, а лицо хозяина дома сияло от удовольствия.

– Это действительно очень вкусно, но мало.

Дженни улыбнулась, пережевывая свой кусок.

– Потому что это только начало. Итак, с итальянской кухней мы более и мене расправились, теперь очередь китайской, – сказала она, доставая из пакета небольшой сверток и, беря уже чистую тарелку, высыпала в нее содержимое. – Она немного острая, но вкусная.

– Спасибо, я учту.

– Кстати, моей тети понравилась твоя работа. И, так как она сама художница, то осмотрела ее критично и пришла к выводу, что это безумно оригинально и красиво.

– Серьезно? Неожиданно, но очень приятно. Передай ей мою благодарность и признательность.

– Разуметься. Так что теперь у тебя целых две поклонницы: я и она. О! И Стивенсон, конечно. Наш на время потерянный друг.

– Он тебе не нравиться? – спросил парень, насаживая на вилку кусочки курицы, пойманные на тарелке.

– Нет. Он довольно мил, а Рейчел считает его весьма симпатичным и, даже, сексуальным.

– Твоя тетя, да? Ты с ней живешь?

– Ага. Пока родители работают в Сан-Франциско, она за мной присматривает, между своими поисками любви.

Дженни разлила яблочный сок и пододвинула стакан Джеймсу.

– Мой старший брат там тоже работает.

– Джек?

– Да. Откуда ты…

– Не только у тебя хороший слух тут.

Он тихо засмеялся.

– Да, Джек. Он работает бухгалтером в какой-то компании и бывает здесь редко, боясь ее потерять. А так он очень хороший брат и всегда мне помогал.

– Я тебе верю, – стала успокаивать его девушка, понимая, что эта тема очень щепетильна для парня. – Мои родители тоже не часто тут бывают, боясь потерять работу, и мне пришлось привыкнуть.

Джеймс опустил тарелку на колени и потянулся, в поисках сока, когда девичья рука, взяв его ладонь, положила ее на стакан.

– Но тебе не должно быть скучно с тетей.

– Это точно, – ответила Дженни, отпуская руку. – Она вечно что-нибудь придумает такое, из-за чего ее приходиться вытаскивать. Но она тоже бывает дома крайне редко.

– Работа?

– Поиски любви. Пытается найти своего единственного и неповторимого.

– Благородное дело, – сказал он, делая глоток.

– Да, но довольно хлопотное и занимает много времени.

Девушка замолчала и пыталась держать язык за зубами, но все попытки были заранее провальными.

– Ты говорил, что тебя дразнили? В школе?

– В пансионате. Когда мои родители погибли, мне было восемь, а брату четырнадцать. Бабушка решила, что будет правильнее отправить меня туда, где такие же, как я, чтобы Джек спокойно продолжил учебу. А в семнадцать она умерла, и брат перевез меня сюда.

– А сам уехал работать?

– Да. Но, каждое лето бабушка забирала меня в Сан-Рафи́ и старалась приобщить к обычной жизни, заставляя нормальных детей играть со мной. А у них была забава меня оскорблять, придумывая самые злые и некрасивые прозвища.

– Идиоты.

Он улыбнулся и повернул голову к ней.

– Они же были детьми и, как мне кажется, мало что соображали.

– Тогда маленькие идиоты, из которых выросли большие кретины. Так выпьем же за это, – произнесла Дженни, стараясь хоть как-то разрядить атмосферу, которой же сама и задала ритм. Подними свой бокал.

Парень приподнял руку и, когда их стаканы соприкоснулись, раздалось быстрый, но громкий звук на весь дом.

– За идиотов и кретинов, которые тебя обзывали! Надеюсь, что они поумнели! – громогласно заявила она и сделала глоток. – А меня отец называет белкой

– Белкой?

– Есть такое животное.

– Я знаю, но почему именно белкой?

– Мой цвет волос напоминает окрас их шерстки и раньше у меня была проблема с зубами, которую, к моему счастью, исправили дантисты.

– Белка…Это красиво.

Она сама и не заметила, как слегка покраснела.

– Мне тоже нравится. О! Печенья с предсказаниями! Их надо разломить и…

– И внутри будет записка, которая предсказывает будущее. Я знаю, – перебил ее хозяин дома. – Я же не такой дикий, как ты считаешь.

– Ну, ты на них и не похож. Может только немного. Итак, выбирай – левая или правая?

– Правая.

Дженни разломила печенье треугольной формы и, достав оттуда свернутую записку, раскрыла ее.

– Вскоре вас ждет сильное чувство. Ого! Надеюсь, что это не о голоде, а иначе я совсем перестану им верить, – сказала девушка и, сломав второе, скептически пробежалась по посланию взглядом. – Лучше согласиться, чем отказаться. Ну вот, теперь я окончательно в них разочаровалась. И так всегда – ничего конкретного и все до боли туманно…

– Это же будущее, а оно всегда неизвестно и в нем может произойти все что угодно.

– Тогда, давай выпьем этот удивительно вкусный сок за будущее.

– Ты мастер тостов.

– Я знаю, – ответила она и они, оба, засмеялись.

Глава 26.

Наутро субботы, Дженни пришла к выводу, что жадность к вкусной, но вредной еде до добра ее не доведет. Спускаясь вниз, к завтраку, ели волоча ногами, она корила себя за любовь к пицце и курицы с лапшой, когда почувствовала запах выпечки с кухни. То, что это запах чего-то печеного, девушка могла биться об заклад – его бы она узнала из тысячи миллионов ароматов и именно это ее насторожило. Рейчел пользовалась духовкой лишь в том случае, если ей что-то было нужно именно от племянницы. В прошлый раз она испекла булочки с сыром, когда ей необходимо была помощь Дженни в раскрытии романтических чувств своего, на тот момент, избранника души и сердца. Все закончилось тем, что девушку, в костюме клоуна, раздающего шарики, выперли с карнавала, обещая, что вызовут полицию, если она еще, хоть раз тут появятся. Тогда ей было пятнадцать и все это казалось увлекательным приключениям. Сейчас же это было очень странно и, даже, слегка опасно.

Поэтому она аккуратно и насторожено прошла к кухни и, сев за стол, стала внимательно смотреть на женщину, стоящую у плиты и крутящую бедрами под ритмы плееры, который был подкрепленный к поясу.

– О, Дженни! – воскликнула тетя, когда повернулась и увидела, что уже не одна.

– Рейчел, что тебе от меня нужно?

– С чего ты…

– В этом платье ты выглядишь, как примерная домохозяйка из мыльных опер пятидесятых, и ты печешь печенья, зная, как я неравнодушно к таким блюдам. Отсюда возникает вопрос – Рейчел, что тебе от меня надо?

Женщина устало вздохнула и, поправив свой наряд, села напротив девушки.

– Майкл приезжает в Сан-Франциско на выходные и обещал заехать ко мне, а я очень хочу, чтобы мы встретились.

– Эм…Майкл это кто?

– Сценарист из Лос-Анджелеса. Я ездила к нему недавно, помнишь?

– Ага, а я тут причем?

– Понимаешь, – начала Рейчел и положила свою ладошку на ее руку, – он заедет сюда и ты…

– Буду мешать вам, наслаждаться плотскими утехами? А почему ты не хочешь сама к нему приехать?

– У меня аллергия на отели, ты же знаешь, – произнесла женщина и умоляюще посмотрела на племянницу. – Дженни, пожалуйста. Я чувствую, что это моя судьба, мой единственный и неповторимый.

Девушка тяжело вздохнула. Если бы каждый раз, услышав эту фразу, она получала бы доллар, то легко могла купить Австралию со всеми жители и, на сдачу, приобрела бы еще Новую Зеландию, но этот взгляд, словно тысяча щенков и котят смотрят на вас, умоляя их взять. Она не могла устоять перед ним и Рейчел это прекрасно знала, как и ее любовь к мучному.

– Хорошо…И что мне делать прикажешь?

– Ты можешь переночевать у Мэнди. Она не откажет своей лучшей подружкой.

Дженни закрыла глаза. Тетя догадалась, что случилось с Питером, но то, что они с Мэд теперь не общаются, ей никто не сказал, а сейчас было уже поздно.

– Да, конечно, – как можно правдоподобнее ответила девушка и, открыв глаза, посмотрела на женщину.

Рейчел все еще не сводила с нее взгляд, неуверенная в решении собеседницы.

– Хорошо, я уйду на ночь, но до этого мне можно позавтракать. Что ты там сготовила, м? – спросила она ее, приподнимаясь и смотря в сторону духовки.

Та, обогнув стол, крепко сжала племянницу в своих объятиях и стала подпрыгивать, радуясь своей удачи.

– Ты самая лучшая девчонка в мире! Самая лучшая!

– Рейчел, ты меня сейчас задушишь, – прохрипела Дженни, чувствуя, что еще чуть-чуть и ребра сломаются, как карточный домик на ветру.

– Да, извини, – ответила тетя, размыкая руки и радостно улыбаясь. – Ты самая, самая…

– Я знаю – умная, красивая, добрая, замечательная и так далее. Так что ты там пекла?

– Твои любимые булочки с сыром, – почти, что пропела она и вернулась к плите. – Они почти что готовы, но им надо немного постоять и остыть…

– Это булочки, а не французский десерт. Остынут и у меня в животе, – возразила девушка, подходя к ней и видя, как достают противень с лакомством. – Один, два, десять…Остыли!

Дженни потянула руку и, взяв горящее угощение, стала перекидывать его из одной ладони в другую, стараясь не обжечься, наслаждаясь ароматом, как, после очередной передачи, вкусность оказалась в глубокой миске.

– Они должны остыть!

– Знаешь, ты не в том положении, чтобы диктовать условия, – произнесла она и, вернув булочку в руку, вышла из кухни.

Оставшиеся полдня, которые девушка провела у себя в комнате, были потрачены на варианты, где бы ей провести эту ночь. С Питером она поругана, так же, как и с Мэнди и Джонатаном, хотя, последний был вовлечен в список из-за нехватки действующих лиц, а не как возможное решение проблемы. Можно было перебрать всех ее одноклассников, но главной загвоздкой была погода и день недели: в выходные почти, что все уезжали в Сан-Франциско веселиться, наслаждаясь большим городом и отдыхая от скромного городишки. В голове появилась идея бросить все и тоже туда рвануть, к родителям, но врать им о причине своего приезда, в очередной раз покрывая Рейчел, было делом утомительным, да и она сама этому не обрадуется. Идти в отель и признать самой себе, что ее фактически выгнали из родного дома, превращая его в мотель распутных сердец? Название, кстати, было неплохим и в голове Дженни начала, даже складываться картинка вывески, но и такое расположение вещей не особо решала проблему, а зная, какой персонал там работает и как ее скромная персона прославиться на следующее утро, еще сильнее зачеркнуло это вариант. И, как назло, Стивенсон уехал из города, бросив свой прелестных дам на произвол судьбы, а без него идти в церковь, прося крова на ночь, было заранее проигранным делом. Он мог за нее заступиться и уговорить остальных, а сейчас они ее просто съедят и не подавятся косточками.