Текст книги "Настоящее зрение (СИ)"

Автор книги: Хитрюга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Много дел накопилось, пока я уезжал, – ответил Стивенсон, присаживаясь на диван.

– Неужели, за время вашего отсутствия, ваши поклонницы успели так много согрешить? Хотя, если судить по английским детективам, там каждая вторая старушка убийца. Чем же мы хуже? – спросила она, осматривая комнату в поисках хозяина дома.

– Джеймс в мастерской. Он скоро придет, – сказал мужчина, заметив ее блуждающий взгляд.

– Я так и думала. Ладно, не буду вам мешать и примусь за работу.

Дженни поднялась на второй этаж под удивленным взглядом преподобного. Почему – то вся уверенность и решительность, которую она бережно хранила со вчерашнего вечера, испарилась, как капля воды в пустыне. Видимо, ей не стоило так растрачивать ее на Стивенсона, но было уже поздно. Чертыхнувшись, она стала убираться в спальне и в ванной комнате, пытаясь сохранить хотя бы спокойствия, однако и это ей не удалось: как только послышался звук закрывающейся двери, девушка сильнее сжала несчастную губку, которой протирала раковину.

Простояв так несколько минут, Дженни разжала руки и, опустив их, направилась к лестнице. Спустившись на первый этаж, она увидела хозяина дома, сидевшего на диване и чего-то ждавшего.

– Привет, – произнесла девушка, подходя к нему и чувствуя, как сердце от волнения все сильнее начинает биться.

– Привет! Ты уже пришла? Я не слышал.

– Меня впустил Стивенсон, а потом я была на втором этаже.

– А я жду тебя, – как-то весело сказал он, вставая и идя на ее голос. – Он смотрел крест и предлагал кое-какие изменения.

– Не думала, что он такой привередливый заказчик.

Джеймс улыбнулся и остановился напротив нее всего в шаге.

– Ты подумала?

– Э…Да.

На самом же деле, девушка думала о чем угодно, кроме этого. Она гадала, существует ли планета, полностью сделанная из пиццы, и что будет, если на нее поселить парочку людей, которые жить не могут без этой итальянской пищи? И после этого, сколько она будет еще существовать? Затем мысли направились в сторону куриных крылышек, решив, что такая бы планета была в форме цыпленка или петуха и остальные бы ее дразнили. Дальше шли вселенной, состоящие из картошки, лука, соли и остальных специй. И даже та уверенность и решительность, которая ее опьяняла, все же не давала определенного ответа, как и уже забытая речь.

– Конечно, я много думала над этим.

В этот момент стыд и трусость ссорились в нутрии нее за право первым обозвать ее, не желая отступать и признать тот факт, что она на самом деле ужасная трусиха и врушка, из-за чего ей должны быть очень и очень стыдно.

– И что ты решила? – спросил парень и были слышны нотки волнения.

Выкину из головы вселенные с планетами из еды и, внимательно смотря на Джеймса, она стала вспоминать все, что ей говорила Рейчел. Она была права, что если девушка именно так рассматривает его, то становиться ничуть не лучше тех, кто сам считает ее бездоказательно плохой. Но сейчас это никак не подбодряла, как вчера, к сожалению.

Посмотрев в окно с надеждой, что вот-вот случиться конец света или хотя бы на них упадет огромный метеорит и ей не придется делать выбор, Дженни перевела свой взгляд на хозяина дома.

– Ну…Э…А…Пф…И…А…

– Я как-нибудь поучусь у тебя красноречию, – пошутил парень и нервно улыбнулся.

– У тебя денег не хватит на эти уроки, – ответила девушка, потирая одну руку о другую. – Джеймс, я…

Она остановилась на полуслове, потому что где-то внутри совесть, вышедшая из вечного отпуска, почему-то голосом Рейчел, что довольно странно и нехарактерно для нее, вдруг принял решения за нее.

Дженни сделала шаг вперед и, поднявшись на носочках, легко и нежно коснулась его губ своими. Всего несколько секунд они не двигались, пока его руки не легли ей на плечи и, спустившись немного ниже, расположились у лопаток, прижимая ее ближе, а губы стали отвечать на безумно приятный поцелуй девушки.

– Теперь ты дочитаешь мне, – прошептала она спустя минуту, опускаясь на ноги. – Ты обещал.

– Конечно, я помню, – радостно ответил Джеймс, все еще прижимая ее к себе. – Это значит, что ты…

– Сгораю от нетерпения узнать, что будет дальше! Я даже поспорила сама с собой, насчет нескольких деталей, – перебила его Дженни, улыбаясь. – А ты разве этого не хочешь?

Он отпустил ее и кивнул, соглашаясь.

– Я рад, что тебе тоже это интересно и нравится.

– Еще бы! Кучу народу убивают пришельцы и уже середина книги, но избранного еще нет! На него, даже, намека нет! Интересно, кем он будет? Я удивлюсь, если это будет женщина, честно! Нас, определенно недооценивают!

Она взяла его за руку и повела к дивану. Вручив парню книгу и сев поудобнее, девушка стала ждать, когда он расположиться и, положив ему голову на плечо, начала слушать историю, иногда с улыбкой посматривая на парня.

Глава 46.

На протяжении последующих трех дней девушка приходила к Джеймсу, как и раньше. В пятницу ей захотелось отметить последний день работы в роли Золушки, но купить торт было бы слишком легко. Поэтому, закупив продуктов в магазине, Дженни приехала к парню, и они начали создавать шедевр. Правда, под конец им не хватило крема, что сильно его удивило.

– Ты уверена, что это правильные рецепт? – спросил хозяин дома, держа в руках, пустую миску из-под крема.

– Определенно, – ответила она, облизывая ложку, которой они смазывали коржи.

На удивлении он быстро все понял и, поймав ее, провел пальцами по ее сладким губам.

– Я так и думал, Дженни.

– Что? Я не виновата, что пара ложек крема упали мне в рот! Лучше туда, чем на пол, правильно?

Джеймс улыбнулся и кивнул, погладив ее щеку и отпустив по его словам: «Очень хитрую сладкоежку». Девушка же гордо подняла голову и доела последнюю ложку, с трудом собранную из миски.

В выходные они много разговаривали. Парень рассказывал о своем детстве и юности, большую часть которого было проведено в пансионате для слепых и слабовидящих. Дженни всегда считала, что такие школы это дочерни предприятии дьявола: тот же ужас, что и в школе, только в нем еще и жить приходиться. Кроме, пожалуй, Хогвартса, но он слишком уж элитный и с такой системой безопасности, как там, вы навряд ли доживете до конца учебного года в той, же комплектации с которой и приехали.

Рейчел, узнав, какое девушка приняла решение, так обрадовалась, что готова была ей вручить медаль лучшей в мире племяннице, когда позвонил Майкл и она, бросив все свои дела, вихрем исчезла из дома, при этом прихватив ее машину.

– Всегда, пожалуйста! – крикнула Дженни, провожая взглядом свой BMW и задавая себе вопрос, как другие живут без сумасшедших теть.

Оставшись без автомобиля и не имея ни велосипеда, скейтборда и чертовых роликов, которые хоть как-то помогли бы ей добраться до школы, ей пришлось идти до нее пешком, чувствуя, как злость на Рейчел все сильнее закипает в ней. Добить сегодня ее решила погода. Казалось, что она уж слишком хорошо повеселилась на выходных и сейчас отходить от веселой вечеринки, не следя ни за собой, ни за тем, что делает. По всей видимости, именно из-за ее похмелья шкала градусника билась под сорок, и это не было пределом, желая превратить небольшой городок в груду пепла

Она добралась до школы вовремя, но вид у нее был, как у спринтера, оббежавшего весь мир несколько раз и без остановок.

– Если выживу, то убью тебя, Рейчел, – прохрипела девушка, забираясь по ступенькам и желая раздеться и хорошенько выжить свою одежду.

Питер перестал за ней следить, но Дженни заметила, что он стал вести себя как-то иначе: его теперь все сложнее было встретить со своими друзьями из команды или другими девчонками, взгляд стал каким-то сосредоточенно задумавшимся. Если бы она его не знала, то решила, что он задумывает план по захвату мира или его уничтожению. У нее было желание подкинуть ему несколько идей, как бы это осуществить в обмен на то, чтобы он ее подвез, но не успела: его спорт-кара уже не было на стоянки прямо после окончания занятий. Чертыхнувшись сегодня раз этак миллионный, девушка печально наблюдала, как одна за другой машины уезжают со стоянок и жалея, что у нее так мало друзей. Глубоко вздохнув и держась из последних сил, которые закончились еще на пути сюда, Дженни пошла по небольшой дорожки в сторону церкви.

Проходя мимо дома с вечно гавкающим псом, который больше напоминал вечный двигатель, чем обычное недовольное животное, ей пришло в голову умереть прямо тут, смертью уставших от физических нагрузок и сильной жары. Конечно, легче от этого ей не станет, но вот улицу ее именем они назвать могут. Она перешла дорогу и, обратив внимания, что улица, которая вот-вот будет носить ее названия, довольно большая, постучалась в дверь.

– За тобой кто-то гонится? – спросил Джеймс, открывая дверь и впуская ее в дом. – Твое дыхание слышно, даже за дверью.

– Да…Гонится…Жара и пешая прогулка… – ответила девушка, тяжело дыша и чувствуя приближения модницы в черном плаще и с косой виде аксессуара. – Где здесь самое прохладное место, а то я вот-вот испарюсь?

– Следуй за мной, – весело сказал он и улыбнулся своим мыслям.

Глава 47.

– Сначала ты полапал меня под предлогом узнать, как я выгляжу, а теперь затащил в постель, говоря, что здесь самое прохладное место в доме. Не иначе, как Казанова в мире тьмы тебя не назвать, – произнесла Дженни, лежа на его кровати и смотря на парня, напротив себя.

– Ты думаешь, что одна такая хитрая? – усмехнулся он, расположившись на другой стороне кровати. – Или считаешь меня наивным, потому что я ничего не вижу?

Девушка нахмурилась и задумалась на несколько секунд.

– Первое – не могу смириться с тем, что есть кто-то коварнее меня.

Джеймс засмеялся, и она увидела небольшие ямочки на обеих его щеках.

– Хотя, знаешь, ты прав – здесь прохладнее.

Дженни повернула голову и только сейчас увидела, что тень от дерева, стоящего рядом с его домом подала именно сюда, создавая приятную свежесть и не впуская лучи солнца, из-за чего в этой комнате было немного темнее, чем в остальных.

– Спасибо, – ответил хозяин дома и подложил свою руку под голову.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Почему именно дерево? Это же опасно, тем более для тебя.

– Потому что мне это нравиться. Нравиться ощущать деревянную поверхность под пальцами. Нравиться звук включенной пилы, с помощью которой из куска дерева можно сделать все, что захочешь, и это будет храниться столько, сколько будет нужно, – ответил Джеймс и поднял правую руку. – Когда я только учился управлять пилой, то в первый же раз чуть не отрезал себе три пальцы с этой руки. Царапины до сих пор можно почувствовать.

Она коснулась его ладони своими пальцами и, едва дотрагиваясь до кожи, стала внимательно изучать каждый шрам, царапину и еще не затянувшийся порез, которых было довольно много.

– Это больно? – спросила девушка, все еще держа его руку.

– Сначала было очень, а сейчас я привык и уже не замечаю, что поранился.

Из-за всех этих неровностей ладонь казалась очень жесткой и шершавой, но не выглядела отталкивающей или устрашающей.

– С красками проще – помыл руки и все. Хотя, вот с остальными испачканными вещами будет сложнее.

– Я пробовал рисовать, но всегда терял границы холста.

– Их теряют не только ты, поверь мне. Рейчел как-то в очень вдохновленном состоянии раскрасила половину гостиной, размахивая кисточкой, словно это шпага. Мы потом всю ночь убирали ее творения, а ее зрению можно позавидовать.

– С деревом проще и легче, главное привыкнуть к нему. Краски же надо смешивать, потом мыть кисти и снова смешивать. Заблудиться во всем этом можно.

Дженни легонько погладила его руку и отпустила, внимательно смотря на лицо собеседника и начиная кое-что вспоминать.

– Зато пальцы останутся целыми.

– У меня их и так много, – весело произнес он и повернулся на спину.

– Ты уже не первый раз « видел» чье-то лицо, да? – спросила она, пододвигаясь к нему ближе. – Картины с девушкой – они явно с кого-то созданы, чье лицо и фигуру ты хорошо знал.

– Ее звали Амандой. Мы учились вместе.

– Неплохое имя. Приятное на слух.

– Она меня бросила.

– Отвратительное имя! Ужасное! Оно мне никогда не нравилось! – сразу стала говорить она, делая свой голос, как можно серьезнее и сердитее.

– Дженни, не надо. Мы учились вместе в пансионате. Она видела только силуэты и могла их различать, что делала ее отличным помощником. Мы много гуляли, общались и пытались сами изучить этот мир.

– Вы были очень близки? – спросила девушка, наблюдая за выражением его лица, которое немного покраснело.

– Мы изучали не только мир, но и друг друга.

– О! Извини, я не хотела и…

– Ничего страшного, – ответил он и, нащупав ее руку, немного сжал ее. – В последний год моего пребывания там, ей предложили попробовать экспериментальную операцию. Мы договорились, что чтобы не случилось и, какой бы не был результат, на нас это не отразиться.

Его голос стал немного тише и более хриплым.

– После операции ее зрение восстановилось на шестьдесят процентов и, конечно же, слепой парень стал ей не нужен. Она уехала, и мы больше не общались.

В комнате повисла такая тяжелая тишина, что она легко могла раздавить присутствующих здесь и даже этого не заметить.

– Ну и дура, – произнес женский голос.

– Дженни…

– А что? Она променяла тебя на непонятного кого, только из-за того, что этот парень будет видеть ее растрепанную, с немытой головой или с ужасной прической? По мне так, ты лучше всех тех, кто видит или почти видит.

– И при мне можно ходить полуголой и я даже не замечу? – весело спросил Джеймс, поворачивая к ней голову.

– Это одно из лучших твоих качеств, запомни.

Он кивнул и немного расслабил ее руку.

– Можно я кое-что сделаю? – спросила девушка, улыбаясь только что пришедшей в ее голову идеи, и потянулась к его лицу свободной рукой.

– Надеюсь, это не незаконно и после этого я останусь жив.

– Возможно, что нет. Расслабься.

Дженни аккуратно высвободила свою вторую ладонь и дотронулась до душек очков с двух сторон. Потянув их на себя, она увидела два закрытых глаза и нахмуренные брови.

– Что ты делаешь?

– Хочу увидеть твои глаза.

– И снова убежать с криками, посчитав, что я монстр?

– Стивенсон – болтушка! И нет, сейчас я готова их увидеть, и обещаю, что не убегу, дальше границы штата. Пожалуйста.

Парень тяжело вздохнул, но все, же открыл их. Наклонив голову сильнее, она стала внимательно рассматривать его глаза, которые совсем не были похожи на то, что ей когда-либо приходилось видеть: они не имели ни цвета, ни как такого зрачка. Все было, будто в белой паутине довольно наглого паука, который заполз не туда. Девушка наклонила голову и заметила, как при этом цвет паутины изменился с бесцветного на серебристый. Она опустилась еще ближе к нему, пытаясь разглядеть всю палитру цветов его, таких странных, глаз.

– Ты еще тут? – спросил он минуты через две.

– Да, я тут.

Джеймс закрыл глаза и, даже, прикрыл их ладонью, чтобы Дженни случайно их снова не увидела.

– Они такие же ужасные, как и в прошлый раз?

– Они необычные, но красивые, – честно призналась она, убирая его руку. – Когда я жила в Сан-Франциско, то как-то увидела туман над заливом. Было непривычно холодно, и тут появился он, как в сказке или из какой-нибудь фантастической книги. Такой странный, но очень красивый, как и твои глаза. У них даже цвет такой же, как и у того тумана. Так что, эта Аманда потеряла многое.

– Ты так думаешь?

– Я знаю, – ответила девушка и поцеловала его, прижимаясь сильнее и откидывая очки в сторону.

Глава 48.

Уговорив Джеймса перестать, носить эти чертовы очки при ней, доказывая, что намного сильнее испугается ребенка в наряде для Хэллоуина весной, чем его глаза и, одержав триумфальную победу, девушка направилась домой, радуясь тому, что не является большой поклонницей обуви на высоком каблуке.

Подходя к своему дому, Дженни увидела, как ее BMW чуть не врезался в садовую клумбу с мамиными розами, которые она безуспешно старается вырастить уже не первый год. Остановившись и осмотрев машину на наличие царапин, ее хозяйка направилась домой. Рейчел плохо водила и это знали все, как и она сама, поэтому такси было самым любимым средством ее передвижения. Конечно, женщина иногда брала ее или машину брата, но было это крайне редко, и после этого всегда шел скандал и дотошных просмотр машины для выявления повреждений. В этот раз ей повезло и автомобиль был цел и невредим, однако чувство, что что-то не так поселилось внутри девушке, давая хоть маленький шанс на экстрасенсорные способности.

– Рейчел? Рейчел, ты где? – крикнула Дженни, переступая порог.

Из соседней комнаты стали доноситься голоса, которые были ей знакомы. Родители не могли приехать в начале недели, как и дедушка с бабушкой, рыбачащие сейчас где-то на юге страны, да друзей у нее тут особо не было. Войдя в комнату, она увидела на экране Кларка Гейбла и Вивьен Ли, а это означало только одно: Рейчел снова осталась одна. Когда такое случилось первый раз, Дженни испугалась и не знала, что ей делать и как себя вести. Сейчас же, девушка подошла к дивану и, посмотрев на тетю, которая повторяла слово в слово, сказанное только что героями фильма и сжимала начатое ведро мороженого, села рядом с ней. Она столько раз смотрела этот фильм, что уже могла угадать по кадру какая это минута. Вот они стоят на мосту и главный герой должен признаться в своих чувствах – это была восемьдесят девятая минута от начало картины.

Опустив глаза, ее взору предстало уже три пустых ведерка из-под мороженого. Навряд ли их опустошили домовые эльфы или феи, случайно прилетевшие сюда, хотя это было бы лучше – по количеству мороженого, съеденного ею до прихода племянницы, можно было определить степень боли и обиды. Четвертая – Рейчел была полностью разбита и, собирать ее останки предстояло именно девушке

Расположившись поудобнее и начиная смотреть на страстный, по рамкам конца тридцатых, поцелуй двух главных героев, Дженни почувствовала, как что-то холодное касается ее плеча. Повернув голову, она увидела, как женщина протягивает ей пластмассовое ведерко со сладким внутри. Кивнув и взяв угощение, ей оставалось только ждать, когда тетя заговорит первой. Это было негласное правило: она начинала жаловаться на жизнь, пока ее не успокаивали, говоря, вполне стандартные фразы, которые всегда срабатывали в таких ситуациях. Но Рейчел молчала и просто смотрела кино, закутавшись в плед и это с учетом того, что на улице было не ниже тридцати градусов. Пожав плечами и решив, что от трех с половиной килограммов все же можно замерзнуть и взяв этот факт на заметку, Дженни начала наслаждаться одним из самых популярных фильмов всех времен и народов.

И вот, когда она забыла обо всем на свете, наблюдая за шикарным мужчиной, чей герой стал эталонов многих и многих женщин на несколько сотен поколей вперед, до ее ушей донесся очень тихий, почти не слышный из-за телевизора, голос:

– Со мной что-то не так?

Девушка, нащупав пульт и сделав звук потише, повернула к ней голову и вопросительно посмотрела.

– Почему мне так не везет? Во мне что-то не так? Или я выгляжу как-то ненормально?

– Одна голова, две руки и две ноги...Да нет, все стандартно, – ответила она и облизнула ложку.

– Тогда почему со мной происходит это раз за разом?

– Ну…

– А можно сказать правду, без одобрительного монолога, как всегда?

Поставив мороженое на подлокотник и убрав все волосы назад, Дженни полностью развернулась к женщине и тяжело вздохнула.

– Ты уверена, что хочешь ее знать?

– Думаю, что да, – произнесла неуверенно Рейчел и посильнее укуталась в плед. – Да.

– Ты одержима поисками «настоящей любви». Ты хочешь найти своего Рета Батлера или мистера Дарси и бросаешь все, завидев кого-то вдалеке, кто, как тебе кажется, подходит на это роль. На самом же деле, таких, как они не существует! – произнесла она, показывая на экран. – Нет таких идеальных мужчин и таких же идеальных женщин, как та англичанка, которая играет американку, чей отец приехал из Ирландии. Они существуют только в кино и книгах. Ты бросаешь мужчин, увидев в них что-то, что не подходит под идеал, не узнав их лучше, а они это делают, потому что им был нужен только секс на пару ночей и только. Не разобравшись в человеке, ты едешь к нему, напридумав по дороге будущее на несколько поколений вперед, а когда он оказывается не таким, как у тебя в голове, то ты уезжаешь, ни сказав не слова. Зато, как удобно им: заполучить интересную и красивую женщину прямо на блюдечке. С ней можно развлечься, а когда надоест, то можно будет вести себя, как обычно и она сама исчезнет. Ей же не интересен сам человек перед ней. Нет! Ей нравиться ее выдуманное представление об идеальном мужчине с идеальными манерами и идеально шляпой, которую он, даже, держит идеально, когда скачет на своем, конечно же, идеальном коне. Никто не идеален и из-за этого все люди разные и интересные. Ты же сама это знаешь и без меня.

– Легко такое говорить, когда тебе семнадцать и двое парней готовы перегрызть глотки друг друга, чтобы быть с тобой, – произнесла Рейчел и, взяв в руки мороженое, начала его есть. – Я же тоже хочу быть кому-то нужной. Хочу, чтобы меня любили. Хочу семью, как у твоих родителей и чтобы приезжать домой, зная, что кто-то тебя ждет и безумно скучает. Хочу быть кому-то нужной! Ты никогда этого не поймешь! У тебя есть все, а у меня, даже собственного места в жизни нет, поэтому и приходиться жить у старшего брата и его семьи!

И тут из ее глаз полились слезы, которые только и ждали повода, чтобы выйти наружу. Ей нужно было выплакаться, чтобы выпустить из себя все, что накопилось за долгие годы: обиду, боль, зависть, усталость и жалость к себе. Дженни это поняла, поэтому крепко прижала ее к себе и стала, немного покачиваться, словно успокаивает маленького ребенка, которого обидели все на земле. Так в детстве делала ее мама, чтобы успокоить и дать понять, что она не одна и может в любой момент рассчитывать на родных, которые ее никогда не бросят. И сейчас она хотела то же самое показать несчастной женщины, прижавшейся к ней, как к последней надежде.

– Ты мне нужна. Ты нужна мне, маме, папе, своим родителям. Ты нужна своей семье, какой бы ты не была, – шептала девушка, все еще не отпуская ее. – Мы твоя семья, Рейчел и, как бы мы не возмущались, злились, или критиковали, мы всегда будем любить тебя. Даже, если ты подстрижешься на лысо или вздумаешь поменять пол, мы все равно от тебя не откажемся. Правда, думаю, что дедушку хватит удар, а бабушка лишиться чувств, но, думаю, что мы и это переживем. И я рада, что ты тут, со мной. Я просто не представляю, как живут те, у кого нет таких молодых и безумных тетей, как ты.

Она подняла на нее свое заплаканное и красное лицо и, шмыгая носом, спросила:

– Даже, если я ищу идеального мужчину, которого в природе никогда не существовала, вы все равно меня любите?

– Да. Даже сейчас мы все тебя любим.

Рейчел улыбнулась и теперь сама прижала ее к себе.

– Я люблю тебя, Дженни.

– И я тебя люблю, тетя, – сказала девушка, чувствуя, что ребра вот-вот, да и скрипнут от таких объятий. – Я тебя просто обожаю, но пожалей мои ребрышки, пожалуйста.

– Да, извини, – сразу произнесла она и расцепила свои руки на спине племянницы. – Думаешь, у меня еще получиться найти кого-то, кто будет мною дорожить и любить, как вы?

– Готова поспорить на миллион, что так оно и будет.

– Буду надеяться, что ты права. Но где ты найдешь деньги, если проиграешь? – спросила женщина, погружая ложку с мороженым в свой рот.

– Ну, во-первых, я уверена, что не проиграю, а во-вторых, даже если такое случиться, то пойду в наркоторговлю или в незаконную транспортировку органов. Говорят, что им очень хорошо платят.

Рейчел улыбнулась и переждала ложку Дженни.

– Ты не исправима.

– Разве не в этом заключается мой шарм? – поинтересовалась девушка, зачерпнув побольше мороженого. – Мне стоит сказать, что Майкл – мерзавец, который не видел такого бриллианта рядом с собой, чтобы ты окончательно успокоилась и воспряла духом?

– Если можно.

– Этот твой Майкл – мерзавец! С ним был такой бриллиант, как ты, а он его не заметил. Либо он слепой, либо идиот

– Спасибо.

– Всегда, пожалуйста, – сказала она, передавая сладкое тети и беря в руки пульт. – Не знаю, как ты, а я хочу досмотреть, как Гейбл поставит эту Ли на место, доказав, что настоящие мужичины, даже, от любимых женщин уходят красиво.

– Давай! – как можно увереннее произнесла Рейчел и повернулась к экрану телевизора. – Кстати, как у вас дела с Джеймсом?

– Пока он не перегрыз глотку Питера за меня, но думаю, что битва будет эпичной. Даже будет несколько сцен в замедленной съемке.

– Бюджетное кино получиться.

– Да. Хочешь, специально для тебя на премьеру приглашу Питта и Джекмана, чтобы ты утешалась.

– Отличная идея.

Дженни покосилась на тетю и, заметив, что уголки ее губ слегка поднялись наверх, тоже улыбнулась, радуясь тому, что ей удалось привести Рейчел в ее привычное состояние.

Глава 49.

Чувство скорости и свободы опьяняют – они дают почувствовать себя живым, прочувствовать от края до края этот момент жизни, не смешивая краски и оттенки в одну палитру и не волнуясь о похмелье после этого. Однако если вспомнить статисту смертей гонщиков и тех, кто хотел ими казаться, становить слегка страшновато. Поэтому Дженни чуть сбавила скорость, но закрывать окну и делать музыку потише не собиралась, не смотря на тихую атмосферу старой части Сан-Рафи́, по которой ехала.

Выведя Рейчел из ее глубочайшей тоски и скорби по не состоявшему замужеству, девушка пересмотрела с ней все ее любимые комедии и мелодрамы, считая, что нельзя вот так бросать родных. Правда, вечером у нее заболела голова и в ней смешались все имена, сюжеты и актеры в одну кучу, зато на следующий день она видела, как ее тетю, ужасно фальшивя, напевала приставучую песню из рекламы, неся в руках мольберт и краски, что было хорошим знаком.

Остановившись и выйдя из машины, она ответно гавкнула псу миссис Уолтерс, который, явно не ожидал такого, поэтому испуганно заскулил и убежал в дом. Задумавшись о том, что ни пением, ни пародированием звуков животных, ей на жизнь не заработать, Дженни постучалась в дверь. Теперь же, если захочется стать знаменитой, надо будет, либо снять свое домашнее видео с какой-нибудь популярной звездой и, совершенно случайно, выложить его в сеть, либо выйти замуж за, до неприличие богатого, но очень старого, бизнесмена.

– Привет, красавчик. Скучал? – спросила она, как только дверь открылась.

– Здравствуй, Дженни. Ты права, я скучал.

– Преподобный. Решили переехать сюда?

Мужчина пропустил ее в дом и улыбнулся.

– Мне пока и у себя комфортно. Я пришел навестить Джеймса, решив, что он будет один, но оказалось, что я ошибся, ведь так? – поинтересовался Стивенсон и как-то лукаво на нее посмотрел.

– Не знаю, о чем вы, но я пришла проведать пыль на полках. Я посадила ее на строжайшую диету, а она оказалась ужасно прожорливый. Просто ужас.

Он быстро оглядел дом и снова перевел взгляд на гостью.

– Но твое наказание закончилось, и ты не должна больше сюда приходить.

– Мне не сложно, да и время есть, – ответила девушка, пожимая плечами, но стараясь не смотреть ему в глаза, словно была только что поймана с поличным за проникновения в секретную лабораторию.

Преподобный слегка нахмурил лоб, после чего слегка усмехнулся и покивал головой своим мыслям.

– А Джеймс… – начала она, когда почувствовала, как чья-то ладонь дотронулась до ее спины и, довольно нежно, пройдя наверх, остановилась на плече.

По коже Дженни пробежались мурашки, но почему-то от них не хотелось ни смеяться, ни сжаться, показывая, чтобы перестали так делать. Они поселили в ней некое тепло, начинающее разливаться внутри, медленно окутывая каждый орган.

– Я тут, – прошептал парень, и это заставило увеличить темп необычного ощущения.

– Я заметила, – прохрипела она, начиная дышать чаще.

Хозяин дома наклонился еще ближе к ее лицу, стараясь почувствовать, где находятся губы девушки.

– Ну, мне, пожалуй, пора, – произнес, как можно громче, Стивенсон и, помогая им вспомнить, что они пока не одни.

– Уверены? Вы же еще не одобрили новые изменения.

– Да. Я вспомнил, что у меня очень много дел осталось в церкви и мне бы хотелось, как можно раньше их закончить. Я зайду как-нибудь попозже и оценю их.

Мужчина развернулся и, почти что вышел за порог, когда повернул голову и заговорчески подмигнул ей, на что Дженни весело хмыкнула.

– Тебе не кажется, что он знает, намного больше, чем может показаться?

– Он служитель Бога – это его работа, – ответил Джеймс и, коснувшись носа девушки своим, начал целовать ее.

Они стояли посреди его дома и не отрывались от губ друг друга, пока его руки не легли ей на талию, а ноги не стали чувствовать землю под собой. Конечно, можно было это списать на волшебство соприкасающихся пылких тел, но тут явно было что-то другое.

– Ты что делаешь? – спросила она, останавливая поцелуй и, наконец, понимая, в чем дело: он поднял ее до уровня своего лица. – Джеймс, отпусти меня!

Ее руки, обвивающее его шею, сильнее сжались, а глаза с ужасом смотрели вниз.

– Пожалуйста.

Парень медленно вернул ее на землю, все еще прижимая к себе.

– Не знал, что ты такая трусиха.

– Я не испугалась! Просто…Просто это было очень неожиданно и все.

Он усмехнулся и ослабил объятия.

– Мне так удобнее. Ты…

– Если ты сейчас скажешь что-то о моем росте, я тебя укушу. Обещаю.

Тихий смех пронесся по комнате.

– Хорошо. Я молчу.

– Отлично. У тебя есть планы на сегодня?

– Мне нужно кое-что сделать в мастерской, а потом я свободен для всех твоих идей.

– Отлично! Доделывай очередной шедевр для самого привередливого клиента, а я пока взгляну на твой задний двор и раскопаю парочку трупов.

Девушка убрала руки с его шеи, при этом, как будто случайно поцеловав парня в губы и отошла в сторону, освобождая ему путь.

– Прошу.

– Я быстро.

– Не спеши. У меня не самые хорошие отношения с лопатой и с остальной садовой утварью.

Джеймс исчез за соседней дверью, пока Дженни направилась на кухню. Ей давно хотелось посмотреть, что же это за место – задний двор его дома, о котором она так много слышала. Пересекая комнату и заметив, что вся посуда чистая, девушка подошла к самой потертой и, на вид, не особо прочной двери, в этом доме. Собравшись с силами и готовясь к самому страшному, она потянула ручку, боясь, что та останется у нее в руках.

То, что предстала ее взору, сложно было описать: такую красоту ей приходилось видеть только в журналах, выписываемых ее мамой в пару лет, когда та решила начать занимать садоводством. По всей длине небольшого забора, тянущегося от одного края дома, до другого, росли кусты с цветами почти, что всех цветов радуги. Какие-то были выше остальных, каике-то совсем маленькие, но они все были усыпанными небольшими бутонами. Подойдя поближе, Дженни чуть не упала в обморок от ароматов, исходящих от них: они дурманили похлещи самых чудесных духов. Недалеко от них стояла двухместная скамейка, направленная прямо на этот цветник.