Текст книги "Аran meleth (СИ)"

Автор книги: Herr_Goth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Глава 1 ==========

Эльф в страхе смотрел на майа – он не видел его, но ясно ощущал тяжёлое, подавляющее его волю присутствие, и не мог противостоять ему. Меч выпал из ослабевших рук, и король поневоле упал. Перед ним показалось золотистое сияние, предвещавшее явление великого. После которого он вряд ли останется в живых…

Сделав ещё один шаг, Саурон выступил из темноты. Не скрывая отвращения, он взглянул на стоящего перед ним на коленях эльфа.

– Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, Трандуил. Если даже у тебя подкашиваются ноги от одного моего присутствия, то чего стоят твои подданные?

Майа обошёл короля по кругу и остановился у него за спиной. Повинуясь воле Владыки, из тьмы вышел орк, чтобы забрать меч короля.

– Думаю, они сражались бы храбрее меня.

– Впрочем, не скажу, что мне не нравится видеть тебя стоящим на коленях, – чуть улыбнувшись, сказал Гортхаур, когда слуга ушёл. Рука его опустилась на плечо, в опасной близости от шеи эльфа.

Трандуил замер. Слова майа жестоко оскорбили его, и любому другому он вцепился бы в горло, но только не Саурону. Он не сомневался, что мера наказания была бы ужаснейшей, и тот выдумал бы для строптивого нечто особенно страшное в качестве казни. Впрочем, он выдумал бы его и так. Слышались шаги за спиной: Саурон остановился сзади, и это было невыносимо – чувствовать его оценивающий взгляд на себе. Тот все медлил, точно выбирал, как лучше снести голову… а потом Трандуил ощутил тяжёлую руку на своём плече и невольно вздрогнул.

– Мне жаль, что Тьме виден мой позор.

Он ощущал слегка оцарапывавшие кожу когти и напрягался от этого.

Саурон усмехнулся. О, как приятно видеть это гордое создание на коленях! Эльф явно злится, но почему-то не показывает вида и сдерживается. Однако удивительно, что он сам признал свою слабость, обычно перворождённые упираются и перечат во всём до последнего.

– Вы удивительно покорны, Ваше величество. – Насмешливо проговорил Тёмный Властелин.

Майа осторожно прикоснулся к шее рядом с яремной веной. Он наклонился к самому уху пленника, с любопытством наблюдая, как изменился после этого пульс эльфа.

– Может, тогда ты сам мне расскажешь все, что я хочу знать?

«Я просто предпочитаю не тратить силы зря… – подумал он в ответ. – Кричи или не кричи, в чёрной крепости никто не услышит, кроме орков и прочей дряни». Трандуил не сказал этого вслух, но он был уверен, что Саурон и без того умеет читать мысли.

А потом тёмный властелин наклонился к нему так близко, что у эльфа сильно и часто заколотилось сердце. Он заставил его взглянуть себе в лицо. Эльф чуть не задохнулся от резкого движения.

Гортхаур намотал светлые волосы на руку и сильно дёрнул, заставив запрокинуть голову назад.

– Мы могли бы переместиться в мой кабинет и просто поговорить, не прибегая к… радикальным мерам. Что выберешь, мой король?

– Ты прекрасно знаешь, что я не выдам тебе ничего, – произнёс он стойко, стараясь скрыть дрожь.

Ни слова из его уст. Кроме криков боли.

– Я не собираюсь говорить с тобой! Твоё право – сотворить со мной что угодно.

И Трандуил опустил ресницы, не в силах больше смотреть в его глаза, такие медово-золотистые, как свет солнца перед закатом. Узкие кошачьи зрачки гипнотизировали его. Но он приказал себе держаться стойко и больше не допускать никаких слабостей.

– Не хочешь со мной говорить? Ничего, я буду очень настойчив. – Саурон отошёл от пленника. – Спасибо за разрешение, но я и без него буду делать с тобой все, что захочу.

Гортхаур обратился на тёмном наречии к оркам, стоящим поблизости. Те сразу встрепенулись и направились к пленнику. Короля резко подняли на ноги и потащили к выходу из помещения. Его привели в предназначенную для пыток комнату.

Тёмный Властелин сказал слугам ещё пару слов и те, надев на руки эльфа кандалы, начали срывать одежду с короля. Сделав это, они поспешили покинуть комнату, чтобы не раздражать Владыку мельтешением и остались наблюдать за решетчатой дверью.

Саурон прикрепил цепь кандалов к крюку на потолке.

– Что же, начнём с самого простого. Ты так дрожишь от моего присутствия, думаю, пока тебе будет достаточно плети. – Вслух рассуждал Гортхаур. – Итак, первый вопрос! Куда выходят подземные тоннели под твоим дворцом и сколько сейчас у тебя воинов?

После этого он взял тяжёлую плеть с маленькими стальными шариками на концах и нанёс удар.

В ответ на вопрос Трандуил печально рассмеялся. Может, он и мог бы дать ответ на второй вопрос, но на первый… Чертоги его были не слишком обширны, но отличались столь сложной и запутанной архитектурой, что он сам вряд ли помнил хоть половину от истинного плана подземных тоннелей. Вдобавок он был уверен, что те из подданных, кто живёт в отдалённых его концах, где располагается служебное крыло, наверняка роют новые, даже его не спросясь. Раздавшийся свист плети, и обжегшая его резкая боль прервали этот смех, и он едва не окончился стоном, который эльф с трудом подавил. Майа не ограничился одним ударом, и вслед за ним последовали ещё и ещё. Трандуил повис на цепи, ноги его подогнулись, и удары стали приходиться повсюду: от бёдер до плеч, каждый раз рассекая кожу. Стало жарко, даже горячо, и, приоткрыв глаза, король увидел капли собственной крови на каменных плитах пола. Ему было стыдно за собственную слабость, за позорную наготу, и он опустил глаза, боясь встретиться с майа взглядом; но он видел, как тот, прерываясь между ударами, ходит кругом него, напоминая разъярённого тигра… но когда эльф решился посмотреть на него, то увидел, что тот улыбался.

– Это не заставит меня говорить, Гортхаур. Чем более жесток ты будешь, тем скорее я потеряю сознание и способность видеть тебя…

В глубине души Трандуил надеялся, что Тёмного майа ждут и иные дела, ведь он пленил в тот день не его одного, и его хоть ненадолго оставят в покое. Но Саурон не собирался покидать его. Удары временно прекратились, он отошёл от эльфа, но Трандуил понял, что тот что-то делает за его спиной – может быть, готовится к новой пытке или выбирает плеть пожёстче. Воображение рисовало его многое, и эльф в страхе ждал, на что ещё пойдёт изощрённая фантазия майа.

– Ну надо же, а я было подумал, что с тобой всё будет легко и просто, – пробормотал себе под нос майа, – видимо, придётся тебя немного искалечить.

Саурон разглядывал лежащее на столе разнообразие, но, так ничего и не выбрав, вернулся к пленнику. Что-то в лице короля привлекло его взгляд. Тёмный Властелин замер на мгновение, а затем широко улыбнулся. Он погладил эльфа по щеке и прошептал несколько слов на тёмном наречии. Сразу же спало заклинание, скрывающее ужасные ожоги короля.

– Ты очень красив… Я бы на твоём месте не стал тратить силы на магию, ты едва на ногах держишься, а ведь нам ещё предстоит долгий разговор.

Тёмный Властелин чуть прикусил нижнюю губу, внимательно изучая огненным взглядом лицо короля. Конечно, было немного обидно видеть на столь прекрасном создании такие шрамы. И ещё обиднее от осознания того, что это не он их оставил. Впрочем, от любования красотой эльфа Саурона это обстоятельство ничуть не отвлекало. Он медленно убрал руку и снял с Трандуила кандалы. Свобода эльфа не продлилась долго. Саурон грубо взял его за руку и толкнул к пыточному столу. Но он не стал укладывать своего пленника на стол. Гортхаур усадил его на скамью и заставил вытянуть руки. Крепления защёлкнулись в двух местах, почти полностью обездвижив пленника.

Саурон сел напротив, в руках у него был лишь небольшой нож.

– Я надеюсь, ты хорошо подумал над вопросом, мой король?

Майа сжал пальцы Трандуила, тем самым обездвижив ещё и кисть. Конец ножа замер над запястьем. Уродовать руки короля совершенно не хотелось, однако для майа было важно узнать эту информацию. Раз уж в его распоряжение угодил пленник голубых кровей, то было бы глупо этим не воспользоваться.

– Украшения на твоих руках смотрелись бы куда лучше, чем шрамы. Я мог бы дать тебе и то, и другое, причём столько, сколько душе угодно. Что скажешь?

Трандуил покачал головой отрицательно. Он был предан своему народу и собирался хранить молчание во что бы то ни стало.

– Нет, – сказал он хрипло. – Ни слова. Не пытайся соблазнить меня, слуга Моргота.

Сильнее всего он боялся, что Саурон применит чары – но так и случилось. Взмах рукой – и эльф понял, что тот видит обезображенную половину лица. Прикосновения майа пугали, но он надеялся, что таким, слабым, с изуродованным лицом, он покажется Саурону ещё более жалким и недостойным, не зная даже, что тот в действительности любуется им. Трандуил боялся рассказать ему что-то в бессознательном состоянии и сильнее стиснул зубы, решив молчать, несмотря ни на что. Наверное, эта уверенность и помогла ему – эльф почти не ощутил первых прикосновений острия ножа к своим венам; но чем дальше майа орудовал им, тем болезненнее становился процесс. Разрезанные мелкие вены и сухожилия не слишком кровили, но руки пронзило огненной болью до локтей, даже выше. Эльф судорожно вдохнул, бессильно цепляясь пальцами за гладкую поверхность и вызывая новые приступы боли. Руки почти не слушались его. Лицо уже изуродовано – что же теперь, он станет жалеть о пальцах?

Но что, если он не сможет больше держать меч в руках? Внутри все похолодело. “Если я вообще вернусь отсюда живым…” – подумалось ему. Но Саурон вовсе не собирался убивать его просто так. Майа, орудовавший над его пальцами, казался почти умиротворённым, и Трандуил невольно подумал, что с таким же лицом он трудился когда-то в кузницах Ауле. Но всё это осталось в прошлом – теперь майа был безжалостным палачом. Эльф почувствовал, как против воли стекает слеза с уголка глаза, мотнул головой, будто хотел скрыть её от пристального взгляда Тёмного Властелина. Взгляд того был почти ласковым, и он будто даже сожалел о том, что приходится делать; это пугало эльфа и составляло ужасный контраст с тем, какие мучения он причинял. Трандуил стиснул зубы снова, скрывая крик.

– Молю, прекрати…

Ему не верилось, что он произнес это.

========== Глава 2 ==========

Стоило только прозвучать этой просьбе, пытка сразу же прекратилась.

– Говори.

Слушая сбивчивый шёпот эльфа, Саурон встал из-за стола и начал вытирать нож от крови. Вскоре Майа узнал всё, что хотел.

– И стоило ради этого так упрямиться? – раздражённо спросил Тёмный Властелин. – Будто я собираюсь начинать войну с Мирквудом.

Гортхаур осторожно открыл оковы, удерживающие руки короля. Вошли орки, чтобы убрать так и не пригодившиеся устройства для более изощрённых пыток. Они явно надеялись на то, что их Повелитель пустит в ход почти всё, но увы: у Саурона в этот день было настроение, не располагающее к пыткам. Может быть, завтра он с удовольствием выпотрошит кого-нибудь, но не сегодня и не этого мелкого князька последних телэри.

– Я лишь хотел убедиться, что тебе внезапно не придёт в голову принять участие в войне, как это было во время битвы Последнего Союза. Мои главные цели – Гондор и Рохан, ты об этом знаешь. А что касается Лихолесья… Крепости Дол Гулдур мне вполне достаточно.

Саурон взял Трандуила под локоть, помог ему встать и повёл к выходу. У самых дверей он остановился, взглянул на обнажённого пленника. Вот теперь эльф действительно выглядел слабым и жалким. Тёмный Властелин аккуратно, стараясь не задеть раны на спине, накинул на короля свой плащ, дабы скрыть Трандуила от взглядов любопытных слуг.

На то, чтобы добраться до личных покоев Саурона, ушло немало времени, ведь башня Барад-дур небезосновательно считалась высочайшей в Средиземье. Гортхаур подозревал, что для пленника, с огромным трудом преодолевающего бесконечные лестницы и холодные коридоры, подъём стал ещё одной пыткой. Вскоре Тёмному Властелину пришлось второй рукой обнять эльфа за талию, чтобы поддерживать и успевать предотвращать падения спотыкающегося от усталости короля. Он мог бы позвать слуг, чтобы те отнесли Трандуила наверх. Он даже сам готов был на руках донести его, но не был уверен, что гордый эльф примет такую помощь.

Когда они, наконец, добрались до покоев, Саурон сразу же приказал привести лекаря. Не дожидаясь, когда тот придёт, майа отвёл короля в спальню, усадил на постель и сам начал обрабатывать ему раны на спине. Эльф был не то слишком обессилен, чтобы вырываться, не то слишком подавлен тем, что ему пришлось открыться Саурону и по его меркам совершить предательство. Он не двигался, замирал от страшных предчувствий при каждом касании и, похоже, не ждал от Майа ничего хорошего. Само то, что Саурон сменил так быстро гнев на милость, а не расправился с эльфом, как только тот выдал себя, должно быть, немало удивило эльфа. Тем временем Саурон, осмотрев все дотошно, констатировал:

– Придётся много зашивать.

Тёмный Властелин ушёл в соседнюю комнату, а когда вернулся, в руках у него была шкатулка с ингредиентами. Большая часть из порошков и смесей использовалась Сауроном в некромантии, но у него были и лекарственные травы и настойки. Майа быстро смешал что-то в кубке и разбавил вином.

– Это сильное снотворное, проснёшься утром, к тому времени всё будет готово, – сказал Гортхаур, поднося кубок к губам короля. – И не дай Тьма ты попытаешься сам встать, когда проснёшься! У меня ещё есть на тебя планы.

Майа подвёл его к своей постели и помог улечься на живот. К тому времени, как пришёл лекарь, Саурон сам уже зашивал раны на спине короля. Пришлось долго провозиться, чтобы восстановить все: особенно серьезно они потрудились над руками эльфа, где было перерезано много сухожилий. Лечение закончили далеко за полночь.

Тёмный Властелин заснул в кресле, так и не дойдя до постели.

Но утром, едва очнувшись, Трандуил не видел его рядом. Он в принципе слабо помнил случившееся, хоть его и не отпускало ощущение того, что свершилась катастрофа. Презрев все советы темного майа, он попытался встать. Эльф шатался, перед глазами все плыло, все было как во сне. И, что хуже всего, он совершенно не владел собою. Присутствие майа влияло на него, золотоволосый демон привлекал его взгляд, и Трандуил чувствовал, что просто не может ему противиться. Он шептал, рассказывая, сколько эльфов в его отрядах, и сам не верил, что может так низко пасть.

Майа был добр к нему, говорил что-то ободряющее, но Трандуил чувствовал лишь желание покончить с собой. Он предал всех. Кто он теперь? Подстилка своего Тёмного господина? Будто внутри у него что-то сломалось, и он не противился, шёл за Сауроном, послушный, как кукла или труп, вызванный к жизни искусством некроманта. Тот обещал, что все кончено, больно больше не будет – но острое жжение пронзило его спину и руки вновь, и едва его уложили куда-то, пытка продолжилась. Ему поднесли горького зелья, смешанного с вином и оттого ещё более тошнотворного, и скоро он провалился в чёрное небытие сна.

Во сне ему виделся огненный дух майа, поющий что-то на древнем неведомом языке, кружащийся в огне и пламени, и Трандуил чувствовал, как утопает в золотистых кошачьих его глазах… может, потому он и открылся ему, что его невыносимо тянуло к нему, и каждое касание Саурона к собственной коже пронзало напряжением. Да, он не мог противиться ему – Саурону хотелось подчиняться…

Но как же Трандуил ненавидел себя за это чувство! Он был готов на все, лишь бы его не выдать… Хоть он и не сомневался, что майа умеет читать и сердца, и мысли, и лишь насмехается над ним.

Даже когда он очнулся, с пульсирующей жгучей болью в спине, и Саурон ухаживал за ним, присылая орков, то эльф чувствовал подвох и глубочайший стыд от того, что он лежит в мягкой постели, а другие пленники – на голом холодном как лёд граните. И когда он видел собственные искалеченные пальцы, которые теперь не сгибались и медленно заживали, то презирал себя за слабость. Он не мог сам держать в руках ни ложку, ни стакан, ни перо, но зато теперь пальцы его были украшены перстнями с красивейшими самоцветами; одно из колец он помнил на руке владыки Элу Тингола в дориате…

Но когда Трандуил смотрел на них, то ещё сильнее чувствовал себя предателем. Едва он смог подняться, то, улучив момент, похитил пару порошков из арсенала целителя и выпил их залпом, думая, что лучше уж такая смерть, чем позор.

Это был напрасный порыв. После его ждало чудовищно болезненное пробуждение. Зря он думал, что у его нового господина не достанет власти вернуть его к жизни и вывести яд. Ох, как же злился майа, взвиваясь от бешенства в языках пламени, называл его глупым кроликом, а не эльфом, говорил, что отныне будет держать на привязи и с закованными руками, как неразумное животное, чтобы не делал более таких выходок, говорил и вещи во много раз обиднее – Трандуил не слушал. Он надеялся на смерть от его рук и не верил, что тот в очередной раз спас его. Он наблюдал за зло ходящим туда-сюда по покоям майа и не мог отвести взгляд ни от красивых его одежд, ни от острого гордого профиля, и не сомневался, что разрыдается от единого его прямого взгляда. К счастью, майа жалел его.

– Вы околдовали меня, господин, – горько признал эльф. – Молю, не заковывайте вновь… Клетки мне не пережить. Я не буду пытаться наложить на себя руки.

Тёмный Властелин не мог поверить, что его пленник может покончить жизнь самоубийством. Эльфы слишком ценят жизнь, чтобы так просто с ней расстаться.

И он едва удерживал себя от желания вновь причинять боль эльфу. Но у него и так ушло много сил на воскрешение короля. Лечить Трандуила ему уже порядком надоело. Поэтому он выплёскивал своё недовольство исключительно в устной форме, не прибегая к рукоприкладству. А ведь так хотелось хорошенько ударить Трандуила по лицу, чтобы тот, наконец, пришёл в себя.

– Теперь, конечно, не будешь, даже если всё-таки захочешь. Я больше этого не допущу, у тебя не будет никакой возможности наложить на себя руки, – злобно цедя слова, проговорил майа и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он подошёл к королю и приподнял его голову за подбородок, заставив посмотреть в глаза.

– И с каких это пор я стал господином для тебя? Моя магия здесь совершенно не при чём. Ты король, не забывай об этом, – и Саурон усмехнулся. – И раз уж ты не можешь отвести от меня взгляд, то зови меня Майрон. Даже это валинорское имя звучит лучше, чем безликое “господин”.

Гортхаур со всей тщательностью подошёл к своему обещанию не давать Трандуилу ни малейшей возможности для самоубийства. Он теперь часто отсылал слуг и сам лично следил и ухаживал за королём, столько, сколько позволяло свободное время.

Даже ночью. Если раньше он уходил отдыхать в другую комнату, то теперь принципиально ложился спать с эльфом, невзирая ни на протесты, ни на отговорки.

И продолжалось это ровно до тех пор, пока Саурон не заметил, что стал вставать позже, из-за своего нежелания расставаться с Трандуилом.

Эта мысль расставила всё на свои места, и Гортхаур, довольно улыбнувшись, сгрёб в охапку лежащего на соседней подушке эльфа. После этого случая Тёмный Властелин не оставлял попыток вернуть короля к прежнему образу жизни: дарил подарки, заставлял облачаться в самые дорогие и роскошные наряды, отвлекал от грустных мыслей и даже не редко начинал с ним флиртовать.

А любимое Сауроном обращение “мой король” утратило оттенок насмешки и пренебрежения и стало чем-то ласковым и очень личным…

***

– У меня для тебя кое-что есть, – сообщил однажды вечером майа, вернувшись после долгого дня.

Тёмный Властелин держал в руках шкатулку. Он подвёл эльфа к зеркалу, а сам встал у него за спиной. В шкатулке оказалась корона, точная копия тех венков из листьев, что обычно носил Трандуил. Только сделана она из мифрила и украшена бриллиантами. Яркая корона подстать блистательному королю. Она заняла своё место на голове Трандуила.

– Я сделал её для тебя. Что скажешь? – спросил майа, обнимая короля со спины.

Глаза эльфа загорелись огнем, таким же, как сияние алмазов в этой короне, и без слов было ясно, что он совершенно очарован ею. У него не хватало слов, и он замирал, любуясь ею в зеркало.

– О, господин мой… – начал он и тут же смутился, – Майрон, искуснейший из всех, как дивно сияют эти драгоценности – ярче звёзд в небе. Чем заслужил я такую милость…

Ему пришло в голову, что сей дар неплохо бы отплатить, взял в порыве чувств Майа за руку, но смутился, даже слегка покраснев. Он никак не мог решиться на нечто большее; раз за разом в обращении Майа с уважением им его поражало то, как тот был заботлив и богато одаривал – словно ему искренне нравилось любоваться эльфом. Откровенно говоря, после первого дня Трандуил не видел от него дурного обращения; он даже начал думать, что не так уж фатально было то, что он рассказал ему о своем войске. В душе его эта мысль боролась с убеждением, что Майа околдовал его, но падать в его чары было лишь приятнее с каждым днём. Эльф не мог отвести взгляд от его улыбки, поймав себя на том, что тянется, чтобы поцеловать его – и тут же пугливо отпрянул.

И пока он стоял так в раздумьях, Майрон сам нашел его губы и накрыл своими. Эльф несмело ответил на поцелуй. Они стояли некоторое время, прижавшись друг к другу.

– Простишь ли ты мне мой вздорный характер?

Трандуил знал, что он капризен и неуравновешен, и дивился тому, как терпеливо Майа ухаживает за ним. Он долго ждал предательства или подвоха, но Саурон освободил всех его воинов, и отныне совесть лесного короля была чиста. Он находился как бы в заложниках у темного майа, а в действительности уже очень давно не хотел покидать этот приятный плен.

Саурон с улыбкой следил за внутренними метаниями короля, не решающегося его поцеловать. Майа решил упростить ему задачу и сам накрыл его губы своими.

Гортхаур иронично изогнул бровь, услышав, что сказал ему Трандуил.

– Твой характер? Ты, наверное, удивишься, но я люблю удовлетворять все твои капризы. Ты мне нравишься таким, какой ты есть. Мой своенравный король.

Гортхаур прижал его к себе теснее и снова поцеловал, на этот раз в шею.

Но ещё больше его удивило то, как оттаял его неприступный король к вечеру. Трандуил разделся и лег рядом, напрашиваясь на объятия.

Эльфу нравились прекрасные одежды и забота о себе. И хотя он не хотел этого показывать, ему нравились сильные руки Саурона, прижимавшие его к себе. А когда тот обнимал его ночью, Трандуил еле сдерживался, чтобы не положить голову ему на плечо в ответ, и всегда расслаблялся в его объятиях.

В этот вечер неприступный эльф наконец дал волю своим чувствам, и едва пришло время сна (Майа не спал, но всегда находился с ним в это время), он снял себя немного больше одежд, чем требовалось, и сам счастливо прижался к Майа.

Он всё ещё был не уверен и надеялся, что не вызовет гнев господина, но сейчас рука его плавно скользила по груди и плечам Саурона, мягкой и ненавязчивой лаской. В глазах у Майа зажглись яркие золотистые огни – было заметно, что он доволен происходившим.

– Продолжай… – мурлыкнул он.

Эльф прижался к его груди и начал медленно освобождать Майа от нижних одежд, обнажая кожу. Череда невесомых поцелуев покрывала плечи и грудь Майрона, а касания спускались ниже. Вскоре тот мог убедиться, что его король способен доставить не только страх за его душевное состояние, но и величайшее удовольствие. Его мягкие губы дразнили прикосновениями, а когда он вобрал в горячую влажность рта его член, с губ Майрона сорвался стон. Эльф довольно улыбнулся и продолжил брать его с невинно-развратным видом. Его язык проходился вдоль его члена, и он умел доставить удовольствие.

Тёмный Властелин глубоко вздохнул, почувствовав нежные прикосновения к своей груди и чуть откинул голову назад, позволяя эльфу ласкать шею и плечи. Рыжие волосы майа красиво рассыпались по подушкам, а огненные глаза с нескрываемым интересом наблюдали за тем, что делал Трандуил.

– Поцелуй меня, – отвлекая короля от его занятия попросил Саурон.

Обычно нетерпеливый майа с огромным удовольствием наслаждался долгой прелюдией и был очень отзывчив на каждое прикосновение. С губ сорвался стон, когда эльф дотронулся до члена. Саурон до последнего не верил, что Трандуил готов зайти так далеко.

Тёмный Властелин даже если бы захотел, не смог бы разорвать зрительный контакт. Одну руку он положил на затылок эльфа, а другой заботливо убрал падающие тому на лицо светлые пряди.

Видеть короля при таком занятии было непривычно. Чуть ранее Саурон едва ли мог бы представить что-то подобное.

Узкие зрачки майа расширились. От одного вида Трандуила, с таким удовольствием делающего минет, Гортхаур уже балансировал на грани оргазма. Но алчное желание обладать дивным созданием оказалось сильнее даже желания как можно скорее получить удовольствие.

– Трандуил, хватит.

Майрону пришлось прервать столь увлекательное занятие эльфа. Тёмный Властелин помог подняться королю и усадил на себя верхом, потом склонился ближе и почти грубо впился в плечо Трандуила. Позже на бледной коже наверняка останутся следы – но эльф не отталкивал его, все позволяя. Одной рукой Саурон обнимал его за талию, а второй уже начал подготавливать эльфа. Шепча в острое ушко что-то ласковое, Саурон начал медленно опускать Трандуила на свой член.

Майа откинулся на подушки, следя за тем, как медленно начинает двигаться король.

– Ты даже не представляешь, как приятно видеть тебя верхом на мне, – мурлыкнул ему Гортхаур.

Через несколько минут они оба почувствовали приближение оргазма. Саурон накрыл рукой член эльфа и спустя пару мгновений тот уже содрогался от нахлынувших ощущений…

Через некоторое время оба лежали рядом, и впервые один совсем не боялся другого. Тёмный Властелин положил голову на плечо короля и уткнулся носом куда-то в шею.

– Сладких снов, Трандуил, – сказал Майрон, впервые за долгое время засыпая по-настоящему.

========== Глава 3 ==========

– Я никого не знал так близко, кроме тебя, – поведал дрожащим тихим голосом эльф Саурону. – Кроме, может, покойной супруги, что подарила мне сына…

Ему всё ещё было немного больно, но он не жалел ничуть, поскольку полученное от близости наслаждение оказалось гораздо больше. Майа был первым, и эльф не знал никогда других мужчин, кроме него. Больше того, он вообще не думал, что согласится на подобную связь: среди строгих эльфийских нравов такое считалось бы развратным и недопустимым. Но с Сауроном все было иначе, он был воплощенное нарушение правил, и эльфу нравилось отдаваться в его власть, и нравилась его сила. Он мог часами всматриваться в кошачьи оранжевые глаза и любоваться золотыми искрами в них, но Майа обычно не давал ему на долго замирать в такой позе, а целовал его или увлекал в постель.

Майа расслабленно лежал в постели, прижимая к себе эльфа, и он заметно напрягся, когда услышал упоминание о покойной супруге Трандуила. Саурону не нравилось, что его король вспоминает о ней, ему не нравилось, что тот вообще думает о ком-то другом. С трудом подавив злость, он лишь нежно погладил любовника по волосам.

– Спи. Ни о чём не думай, мой прекрасный король.

Саурон ревновал. Жутко злился, из-за того, что ничем не мог подавить свои собственнические порывы. Разумом он понимал, что его слуги и рабы скорее добровольно шагнут в жерло Ородруина, чем посмеют покуситься на любовника своего Властелина. Но он ничего не мог с собой поделать, поэтому часто проявлял свои чувства на публике. И если бы у него была возможность приковать Трандуила цепью к себе, он, без всякого сомнения, ей бы воспользовался. Но увы, вряд ли после этого его король не изменил бы своего отношения к нему в худшую сторону. Саурон боялся того, что превращается в дракона, днём и ночью стерегущего своё сокровище. Однако он не помнил уже, когда в последний раз спускался в подземелья к пленникам: последним, кого он пытал был Трандуил. В кузнице он теперь не ковал оружие, а создавал украшения и подарки для своего эльфа.

Саурон медленно менялся.

Из жестокого и беспощадного тирана он превратился в очень строгого, но справедливого правителя.

Когда-то давно он и был таким. В те времена юг добровольно примкнул к Мордору. Такому Властелину всё Средиземье могло бы покориться без войны. Но после создания Колец всё изменилось… Впрочем, это были дела давно ушедшей эпохи.

Гортхаура восхищало терпение и податливость, с которыми Трандуил соглашался на всё, что бы он не предложил. При этом эльф краснел и смущался, но покорно делал всё, что предлагал майа. Первое время Трандуил крайне стыдился их связи и любви, которую Саурон проявлял при всех (он то целовал его на глазах у орков, то вел с собой в зал, где выслушивал доклады своих военачальников и отдавал распоряжения, не забывая при этом нежно поглаживать эльфа), и долго смущался, когда тот как нарочно провоцировал его на стон слишком глубокими и откровенными прикосновениями. Саурон или просовывал руку под верхние одежды, поглаживая внутреннюю сторону его бедра, или прижимал к себе эльфа так, что их отношения не вызывали ни у кого сомнения. Любому другому Трандуил с его гордостью воспротивился бы, но майа оказывал на него магнетическое влияние и страх мешал ему возмутиться.

Он был осторожен, но умело доводил эльфа до того, что тот не мог сдержать громких стонов и был уверен, что их слышит половина дворца.

– Знал бы ты, как хочу я видеть тебя прямо на своем троне в тронном зале, и чтобы твои крики слышала стража, – сообщил Саурон, куснув его за острое ушко.

Эльф покраснел при этих словах.

– Ваша воля, господин мой, сделать это, – ответил он, опустив глаза.

– Но ты ведь и сам этого хочешь, – констатировал майа, пока его когти скользили вдоль спины эльфа, легли на его стройную талию и сжали ее, а потом спустились к ягодицам, гладя их.

Трандуил был высок, но майа мог принимать любой облик, чем и пользовался. Его орган принимал любые размеры, заполняя в момент близости эльфа так, что тот был без сил от изнеможения и восторга. И он, конечно, не мог не стонать от восторга.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя заставил, я сделаю это. Отчего ты стыдишься перед моими слугами?

– Не хочу, чтобы они считали эльфов развратными и послушными… Если бы вы сказали, что сделали меня своим избранником, – вспыхнув, попросил эльф.

Саурон притянул его к себе с низким звериным шепотом. Он много что обещал ему, но сейчас и это не было важно Трандуилу – он ощущал, как его руки гладят его поясницу, скользя к ложбинке между ягодиц и круговыми движениями обводят дырочку, и сам готов был просить его:

– Ещё, ещё, господин мой…

Саурон подхватил его на руки, шлёпнул по мягкому месту и потащил на плече в тронный зал. Вскоре Трандуил выгибался, стоя на троне на четвереньках.

– А-ахх, Майрон… Глубже, умоляю.

Трандуил медленно поверил в то, что Майа не замыслил коварный план, а и впрямь испытывает к нему чувство – и он отдался ему со всем желанием. Столько лет он жил одиноко и скучал по теплым объятиям, что прикосновения Майрона казались ему невероятным счастьем. Он уткнулся носом в золотистые рыжие локоны, вдыхая их запах, и скоро спокойно уснул.