Текст книги "В свободном поиске (СИ)"
Автор книги: Хэленка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Всего-то два часа и мы дома! Подумаешь, немножко померзли, для здоровья даже полезно. А такси мы никогда не берем: Лариса клятвенно уверяет, что ее там страшно укачивает. Не, ну это – нормально, так у всех, в вонючем уазике не укачивает, а в иномарке – в обязательном порядке.
Дома падаю в кровать, навалив на себя всю коллекцию одеял, которые могу найти. Конечно, лучше было бы в ванне отогреться, но сил набирать, а тем более, отмывать ее, не осталось. Так что будем, довольствуясь тем, что имеем, ждать, когда одеяла помогут.
Просыпаюсь от... о, нет! Как я могла забыть выключить телефон?! И какой это нехороший человек так мечтает поздравить меня с праздником? Боже, Рома, почему ты все делаешь так не вовремя?!
– Да, – хрипло каркаю в трубку, нет я не потеряла голос, просто не нашла его еще после сна.
– Спишь, что ли? – заботливо интересуется собеседник. Лучше бы ты раньше позаботился, честное слово!
– Больше нет, – отвечаю довольно уныло.
– К подвигам готова?
– Не особо. А в каком месте необходим подвиг? Коня на скаку или в горящую избу?
– У меня друзья сегодня в одном клубе играют, ты же любишь музыку?
– Люблю, только не каждый день. Во сколько?
– В семь заеду.
– До десяти закончится?
– Ну, да, у тебя же комендантский час, помню, помню, – и нечего так ехидничать, – закончится.
– Договорились, – надеюсь, его друзья играют что-нибудь приличное.
Ладно, разберемся позже, сейчас у меня есть задача гораздо более важная. На Рождество и в День защиты детей я приношу что-то полезное в отделение больницы, где лечат детей больных раком. Звоню заведующей, она давняя Ларисина подруга, спрашиваю, что надо, покупаю по мере своих возможностей и отвожу. Не спорю, глупо было приурочивать все это дело к празднику, но пока я этого не сделала, откладывала все дальше и дальше: то погода плохая, то дел много, то денег мало, то заболела, то курсовик пишу. Когда осознала, что делаю, придумала сама себе, что именно эти две даты будут выделены под благотворительность и все, никаких разбродов и шатаний, человек я обязательный. Почему именно больница и именно эта? Случайно вышло, как все в моей жизни.
Лет десять назад тетке вдруг взбрело в голову, что мне надо срочно удалить родинку. Я сама против последней ничего не имела, даже наоборот, симпатичное такое пятнышко было в виде бабочки со сложенными крыльями. Прямо как в индийских фильмах, ну, то, по которому богатый раджа опознает свою утерянную во младенчестве дочь. Может, как раз по ней меня бы и опознал какой-нибудь богатей, прослезился бы от умиления и оставил в наследство все его имущество. Жаль, врачи подтвердили опасения Ларисы, и на весенних каникулах мама привезла меня в Санкт-Петербург на операцию. Дома тоже можно было все сделать, но тетка была в этом вопросе непреклонна. Она, мол, и больницу самую лучшую найдет и врача – кудесника. А мне что? Я даже под нож была готова, только в Питер свозите.
Сама операция давно забылась – пара дней в палате и меня отпустили домой, а вот больница, пациенты, врачи произвели на меня впечатление. Я ожидала увидеть унылых, несчастных, тихих, слабых детей и отчаявшихся, опустошенных родителей, только все оказалось совсем не так. Мое первое воспоминание, когда я вошла в отделение: двое веселых малышей, года по два на велосипедах катаются по длинному коридору, позади оживленно болтающие мамы толкают капельницы. Эта больница больше была похожа на хороший детский сад: игрушки, игры, велосипеды, мультфильмы, клоуны... и не увидела я ни безысходности, ни опущенных рук, только надежду и уверенность в то, что все будет хорошо. Нет, я не хочу сказать, что все было прекрасно и удивительно, наверняка там были умирающие, отчаявшиеся. Самые тяжелые не выходят из своих палат, они просто не в состоянии, так что их я не видела, но то, что видела, не оставило меня равнодушной. Когда я смогла заработать деньги в первый раз – перечислила половину на счет больницы и с тех пор стала это делать каждый год. Ну, а сейчас привожу подарки дважды в год. Не потому, что я такая добрая и благородная, ерунда! Я могла бы делать гораздо больше, но, в силу своей слабости и эгоизма, иду по пути наименьшего сопротивления.
В этот раз в голову мне пришла блестящая на первый взгляд идея. Как оказалось, только на первый. Я подумала, что было бы неплохо купить специальные столики для того, чтобы кушать, не вставая с кровати. Столики недорогие, легкие, так что я благополучно их купила заранее с помощью Андрея. Только я совсем не подумала, как буду тащить их одна в больницу, сегодня оба брата заняты и не могут мне помочь. Один столик легкий и занимает совсем немного места, а вот десяток... Хоть бы в метро с таким грузом пустили!
Не стану рассказывать в деталях, как я тащила весь этот крупногабаритный груз, главное, пришла к желаемому результату. С облегчением избавившись от ноши, я пошла искать знакомых. Знакомые нашлись, но только среди работников, здесь нет особенной текучки. Извиняюсь, что не привезла ничего медсестрам к чаю, но те только возмущаются в ответ на мои оправдания и тащат в сестринскую демонстрировать кучу коробок конфет. Меня заставляют еще и чай пить, вынуждая смущаться еще сильнее. Вот же, блин, вместо того, чтобы людей поздравить, я еще и их припасы буду уничтожать! Пытаюсь выскочить в ближайший магазинчик, но меня удерживают чуть ли не силой. Приходится халявничать. Расспрашиваю о знакомых пациентах, и с радостью узнаю, что все разъехались по домам на праздники, никаких печальных новостей. Опомнилась я слишком поздно, еще раз пожалев о договоренности с Ромкой. Домой пришлось добираться бегом.
Одевшись и кое-как накрасившись, я с трудом умудряюсь успеть к оговоренному времени. Ну, теперь в машине можно и отдохнуть. Я вытягиваю ноги и расслабляюсь. Наконец-то!
– Чем ты занималась весь день? – заинтересовался Рома.
– В больницу ездила, – не углубляясь в детали, поделилась я, надеясь, что дальше ко мне приставать не станут. Не вышло...
– Ты заболела?
– Нет, – отвечаю уже с досадой. – Помогаю иногда чуть-чуть.
– Ты работаешь в больнице? – похоже, мой собеседник в шоке и, кажется, даже слегка отодвигается в сторону. Заразиться боится, что ли?
– Это было бы здорово, но я не такая молодец. Делаю небольшие подарки по возможности, – давай уже оставим этот разговор! Это совершенно не то, что стоит обсуждать.
– Зачем?
– Зачем помогать больным?! – честно говоря, я в шоке от такого вопроса.
– У нас бесплатная медицина, у этих людей есть родственники, друзья, коллеги, просто знакомые, почему нищая студентка должна им помогать?!
– Никто ничего не должен, – еле сдерживаюсь я, стараясь не высказать все, что думаю по поводу этого пассажа. – Это дети, больные раком, их родители тратят все свои деньги на лечение, почему бы не помочь им? Им не только нужна поддержка, они ее достойны!
– Мы ссоримся? – искренне удивляется Цветков. Похоже, так и не понял, что задело меня в его словах. – Из-за совершенно чужих людей?
– Ром, для тебя они – чужие люди, для меня – нет. Давай, больше не будем об этом, хорошо?
– Как скажешь! – самое большое желание на данный момент – выйти из машины и вернуться домой. Мне безумно сложно взять себя в руки, но я прилагаю к этому неимоверные усилия.
И знаете, что мгновенно поднимает мне настроение? Сообщение от Артема. Так, несколько слов, поздравление с праздником, только в конце еще написано: 'Я ужасно соскучился!'. Я тоже соскучилась, а прошло всего три дня, как же продержаться две недели? Может, бросить все эти глупости и позвонить самой? Нет, нет, надо держать себя в руках, я смогу! Быстро набираю ответ, добавив в конце: 'Я тоже!'.
– Хорошие новости? – неожиданно вмешивается в мои размышления Роман. Я почти уже забыла о нем.
– Простое поздравление, – отмахиваюсь я. Зря я согласилась с ним ехать!
Вечер мы проводим довольно напряженно. Группа прекрасная, музыка приятная, солистка очаровательная, клуб весьма приличный, но меня ужасно напрягает мой спутник. Надо завязывать с Ромкой, только как сделать это, не обижая его? Он – милый, приятный парень, меньше всего хочется причинять ему боль. Когда выступление музыкантов заканчивается, он предлагает спуститься в бар или остаться потанцевать, но я ссылаюсь на то, что слишком устала сегодня и что мне срочно нужно ехать домой. Знакомится с музыкантами я тоже отказываюсь, не хочу, чтобы нас видели вместе. И пусть считает меня занудой, или какие там он сделает выводы, тем лучше. Не рискуя оставаться в клубе в одиночестве, я жду в машине, тщательно изучая подборку дисков. Да... невесело... в основном клубная музыка, не мой формат.
Ждать приходится довольно долго, я даже успеваю подремать. Возвращается Ромка странно взбудораженный, видно, общение с друзьями было веселым. Домой мы добираемся довольно быстро. Когда я собираюсь выйти из машины, замки неожиданно щелкают, что не пугает, но озадачивает.
– Что случилось? – настороженно спрашиваю я.
– Все в порядке, – успокаивает меня водитель 'сахарным' голосом, и тянется ко мне. О, нет, не имею ни малейшего желания целоваться с ним, и никто меня не заставит!
Я пытаюсь отодвинуться, насколько возможно, но размер машины не позволяет сбежать, в конце концов, меня хватают за подбородок, чтобы не могла пошевелится, и впиваются в мои несчастные губы. Ну уж, нет, не в этот раз. Ромка странно навязчив и агрессивен, и что-то еще не так, не сразу понимаю, что. А! Это запах, сладковатый и незнакомый. Когда парень отрывается от меня, так и не ответившей на его порыв, я понимаю, что не так, все-таки признаки употребления наркотиков мы изучали. Начинаю паниковать, но хватает сил взять себя в руки и потребовать открыть дверь. Уж не знаю, что произвело впечатление, что там перемкнуло в его обкуренной голове, но в следующую секунду замки щелкают и я выскакиваю на улицу.
Глава 17
Влетела домой я, дрожа от возбуждения, страха, но больше всего возмущения. Это что же надо иметь в тупой башке, чтобы обкуриться, а потом сесть за руль? И я же не случайно подвернулась, он знал, что я жду и как отреагирую, решил, что не пойму, в чем дело?
Необходимо срочно поделиться впечатлениями. Так, Алинка отпадает, для нее то, что парень курнул что-то не особо дозволенное, в порядке вещей. Не поймет она моих страданий. Остается Наська.
Разблокировав телефон, обнаруживаю непрочитанное сообщение от Артема: 'Береги себя!'. Я расплываюсь в умиленной улыбке. Если бы я еще была уверена, что это написано от души, вообще, восторг. Так, все, не отвлекаемся. Набираю номер Насти, в очередной раз, задумавшись о ее личной жизни, может ей найти хорошего парня, чтобы мозг прочистил. Хотя, мне ли о хороших парнях рассуждать? Если бы они направо и налево бесхозные валялись, я бы, глядишь, и себе подобрала.
– Добрый вечер, Настюш, с праздником тебя! – устало говорю в трубку.
– Тебя тоже. Что случилось?
– Настюш, может, ты скажешь, почему мне все время какие-то мудаки попадаются? – грустно вопрошаю я, одновременно пытаясь стянуть с себя узкие джинсы.
– Это ты о ком сейчас? – уточняет подруга.
– Сейчас я о Цветкове. Представляешь, что учудил этот нехороший человек? – и я в подробностях рассказываю о сегодняшнем небольшом приключении. – Наркоман чертов! – резюмирую историю.
– Солнышко, если человек иногда покуривает, еще не означает, что он – наркоман. Такое случается иногда, что так возмущаться?
– Я возмущаюсь, что он после этого сел за руль, а потом еще и начал приставать ко мне!
– Ты же раньше не была против...
– Все изменилось... – мне не хочется говорить, почему, и я меняю тему, – как праздник провела?
– К бабушке ездили, да, неважно! Милан, я тут порасспрашивала знакомых о твоем Всеславском, кажется, он не самый хороший человек...
– Насть, что значит, не самый? Думаешь, я его за ангела небесного принимаю?
– Я думаю, ты его за человека принимаешь, а о нем говорят, как о каком-то чудовище: жестокий, беспринципный, пойдет по трупам, интересуют только деньги – это приличные и самые добрые высказывания, есть и покруче.
– Знаешь, я и не подумаю спорить, но могу сказать, что знаю Артема совсем с другой стороны. О Роме все говорят, какой он милый хороший мальчик, и что?
– Так, так, так, Семина, ну-ка, колись немедленно, почему это ты так говоришь и с чего все изменилось с Ромой! Только не вздумай сказать, что влюбилась!
– Тогда я помолчу...
– Милана! – застонала Настя в трубку. – Почему ты все время наступаешь на одни и те же грабли?
– Похоже, я на этих граблях скоро плясать начну, – ворчу я. – Перед ним невозможно устоять. Он столько для меня сделал. Когда он рядом, я знаю, что мне ничто не грозит.
– Ничто, кроме самого Всеславского!
– Наверное, ты права... спасибо, Насть, пойду я спать, завтра на работу.
– Спокойной ночи, я уверена, что все у тебя будет хорошо. Ты справишься.
Сбрасываю вызов и падаю на кровать. Я ужасно устала за сегодняшний день. Праздник затянулся, не хочу больше праздновать, да здравствуют трудовые будни!
Грустно, что эти будни так быстро настали, опять ненавистный будильник вырвал меня из приятных сновидений. Что же мне снилось? Что-то такое теплое, приятное, уютное... Стоп, хватит предаваться мечтам, пора на вахту трудовую!
Такое новое впечатление: попасть на работу с открытием магазина. А ведь раньше я не осознавала, что с утра работа совсем другая. Сидишь себе, занимаешься своими делами, если пара человек за несколько часов заглянет – уже событие. В мои рабочие часы все по-другому, жизнь кипит и пузырится. Хотя, я предпочитаю на работе работать, а книжки дома на диване читать. О, чуть не забыла! Есть у меня дело на сегодня: нужно проверить поступления и прочесть критику о новых фильмах, не могу же я быть не в курсе! Внимательно изучаю все, что могу найти о новых картинах, поступивших в продажу: отзывы, режиссера, композитора, актеров, читаю все подряд, пытаясь отобрать нужную информацию. Слава Богу, на память пока не жалуюсь, так что ничего записывать мне не надо, проговариваю несколько раз про себя, и все готово.
Так, новый фильм культового российского режиссера, интересно, интересно, кто там у нас культовый, кроме всем известного сына великого поэта? Цветков? А, ну это называется – широко известный в узких кругах, интересно, на что этот культовый режиссер семью содержит, с такими фильмами? Кто их смотрит? Два профессора и три академика? Открываю яндекс и вбиваю фамилию культового. Оказывается, все не так плохо, как я подозревала, кроме умных фильмов он снимает не совсем умную рекламу, так что дядечка совсем не бедный. Увлекшись, читаю дальше: семейное положение – женат, сын почти 'продолжает династию', уже является довольно известным оператором.
Нет! Оператор, Цветков, такие совпадения бывают? Набираю 'Роман Цветков', и вот он, во всей красе, сын известного российского режиссера. Вот же я дура, не отличить простого мальчика от золотой молодежи, пора бренды изучать, наверное, если бы умела, поняла, что бедный студент не может купить себе такие шмотки. Одного я не пойму, почему Пашка ввел меня в заблуждение? Ни за что не поверю, что он не знал истинного положения вещей. Приду домой – придушу сопляка!
Мой день проходит под девизом: 'придумаем страшную месть брату!', что позволяет отвлечься от размышлений о парнях. К сожалению, они не дают забыть о себе надолго: почти одновременно приходит сообщение от Артема, вопрошающее: 'все в порядке?', и очень виноватый и несчастный мишка с букетом от Ромки. Не настоящий мишка, конечно, картинка, но очень милая, только этим уже вряд ли можно что-то исправить. Отвечаю Артему, что все нормально и игнорирую Ромку. Надо как-то вежливо ему сообщить, что я не намерена продолжать общение, сразу столько всего, слишком много отрицательной информации об одном человеке одновременно. Я не готова все это принять.
Рабочий день кажется неимоверно долгим, но и он заканчивается. Я выхожу из магазина и направляюсь в сторону станции метро, но меня зовут по имени. О, нет! Зачем ты здесь?! Первая мысль – развернуться и уйти, не разговаривая, но я решаю, что это слишком жестоко.
– Привет, Ром! Зачем приехал?
– Довезу тебя до дома, – неуверенно предлагает он.
– Ты серьезно думаешь, что мой инстинкт самосохранения настолько ослаблен, что я снова сяду с тобой в машину? – я внимательно рассматриваю парня, пытаясь понять, что творится в его голове.
– Мил, это же случайно произошло, честное слово! Не надо делать выводы по одному вечеру, – ну, вот, опять! Почему он вечно коверкает мое имя?! И почему этого никогда не делает Артем?
– Знаешь, говорят, если друг тебя обманул один раз, значит, он – плохой друг, а если два, значит – ты дурак. Я не хочу тебе давать возможность проявить себя не с лучшей стороны второй раз. Пока я еще могу себя убедить, что все это, на самом деле, чистая случайность. Я не поеду с тобой.
– Хорошо, я провожу тебя, за машиной вернусь потом.
– Нет, не надо. Я всегда добираюсь одна, помощь мне в этом не требуется! – я резко разворачиваюсь, и быстро ухожу к метро, но продолжаю нервничать, опасаясь, что Рома идет следом. Успокаиваюсь, только, когда поезд отъезжает.
Не знаю, что меня дернуло пойти по каналу, конечно здесь и людей меньше и вид на Спас-на-Крови. Всего два переулка, которые мне нужно миновать, обычно в это время безлюдны и немного пугают. А когда я замечаю, что за мной идет мужик, я почти впадаю в панику. Позже появляется мысль, что человек приставлен Артемом, и голова снова начинает работать, хотя сердце все еще колотится, как бешеное. Работа мозга не пошла мне на пользу, потому что слишком быстро я сообразила, что людей Всеславского я ни разу еще не замечала, с чего это один из них стал бы следить за мной так явно. Я останавливаюсь, не доходя до первого переулка, делаю вид, что завязываю шнурки и пропускаю преследователя вперед. Он спокойно проходит мимо, не обращая на меня внимания, но я держусь начеку, проверяю, куда он направляется, не спеша следовать за ним. Результат неутешителен, пройдя переулок, он останавливается, тщательно изучая установленные там часы-барометр. Можно, конечно, вернуться к Невскому, но мужик глаз с меня не сводит, и я боюсь, что такой финт мне ничуть не поможет.
На всякий случай, звоню Артему.
– Привет, за мной следят? – с ходу спрашиваю я.
– Привет. Я бы назвал это 'присматривают', но, нет, наблюдение я снял, – отвечает он устало, я прямо вижу, как он трет глаза.
– Зря, – говорю спокойно, со мной часто бывает, что в моменты, когда необходима концентрация, когда нужно собраться с силами и дать отпор, я впадаю в апатию и теряюсь.
– Что случилось? – тут же из его голоса усталость исчезает полностью.
– Не знаю, за мной идут.
– Ты уверена?
– Да.
– Где ты?
– Подошла к переулку.
– Он за тобой?
– Нет, я его вперед пропустила, он ждет на Малой Конюшенной.
– Вернись и поднимись в кафе в Дом книги, жди там, я буду минут через сорок, – командует Артем, – и разговаривай со мной, пока не дойдешь.
– О чем? – я уже выполняю его указания, идти мне совсем недолго.
– Как провела праздник? – ехидно осведомляется он, и я понимаю, что если наблюдение и сняли, то совсем недавно.
– Ты знаешь, что нельзя говорить по телефону, когда ведешь машину, это очень опасно, – сообщаю я. Что-то не очень хочется рассказывать об общении с Ромой, подозреваю, что если Артем узнает подробности, кто-то из нас двоих останется без головы, возможно, оба.
– Волнуешься за мою безопасность? Это хорошо. Только я правил не нарушаю, у меня гарнитура, так что можешь спокойно рассказывать, – угрожающе говорит он.
– Нельзя мешать водителю во время движения, а как ты правил не нарушаешь, я заметила, когда в аэропорт ехали, – из последних сил стараюсь отвлечь собеседника. Только, с кем я решила тягаться в искусстве ведения переговоров?
– Не отвлекайся, солнышко, – отнюдь неласково говорит он, – расскажи, как развлекалась с Ромочкой.
– Тем... не надо!
– Что не надо? Заметила, что появляешься в моей жизни, только когда тебе нужна помощь?
– Тем, я знаю, как это выглядит, но это не так на самом деле! – не могу же я сказать, что постоянно прошу о помощи, потому что хочу его видеть! – Черт, он за мной приперся в кафе!
– Не бойся! Веди себя уверено, там тебе ничего не грозит, я уже совсем близко, закажи мне что-нибудь поесть мясное.
– Слушай, здесь все больше выпечка... голубцы будешь?
– Пусть будут голубцы и салат тоже с мясом. Себе не забудь что-нибудь взять.
Первой мыслью было начать пререкаться – меньше всего мне хочется быть его нахлебницей, но тут я вспоминаю, что сегодня дежурит по кухне Лариса, а это значит, что дома я смогу что-то съесть, только если буду жутко голодна, тетка еще тот повар. Делаю заказ, выбрав для себя блинчики с семгой. Да, знаю, не все могут блинчики уплетать, а мне в этом повезло, я не только не расту, но и не толстею. Более того, если я не употребляю выпечку, начинаю тощать так, что окружающие смотрят с сочувствием и подозревают, что я страдаю от анорексии. Мужик, пришедший за мной, занимает соседний столик и забавляет себя тем, что любуется моей неземной красотой, не отрывая взгляда. Только мне уже не страшно, вернее, боюсь я уже не его.
Глава 18
Всеславский является слишком рано, даже заказ еще не готов, а я так надеялась, что, поев, он подобреет. А что теперь? Можно не ждать пощады? Ах, бедная я!
Появившись в зале, Артем осматривает его взглядом хозяина жизни. Заметив меня, решительно скользит в мою сторону, только сегодня его легкий грациозный шаг сам по себе выглядит угрожающе, заставляя меня нервно вздрагивать. Он, наклонившись, касается губами моей щеки, только и это ничуть не похоже на дружеский жест или проявление нежности, даже в поцелуе – опасность. Я понимаю, что совершенно зря согласилась ужинать, потому что меня начинает слегка подташнивать от страха, все равно уже кусок не полезет в горло под таким взглядом. Да, теперь-то я понимаю все те отзывы, что озвучила Настя! Может, было бы лучше сдаться на милость моего преследователя? Кажется, это было бы безопаснее! Сейчас Артем выглядит как самый непредсказуемый зверь, только наряду со страхом во мне просыпается что-то не вполне понятное. Не знаю даже, как сказать... вот представьте, что всю жизнь мечтали прыгнуть с парашютом. А теперь представьте свои ощущения перед прыжком. В общем – выброс адреналина. Страх, смешанный с восторгом и горячая волна, поднимающаяся из низа живота и душащая меня, ищущая выхода, грозящая моему рассудку, если я ей этого выхода не дам.
– Привет! – черт, его голос отнюдь не способствует улучшению моего состояния. Неужели нельзя говорить нормально?! – Это он? – Артем кивает головой в сторону моего преследователя. Да, не завидую я незадачливому сталкеру!
Всеславский встает и пересаживается за столик мужика. Я вижу лицо последнего и это, поверьте мне, незабываемое зрелище. Жалею, что не начала снимать, такое шоу стоит того, чтобы выложить его в ютьюб. Не знаю, что тот услышал, но быстренько так вскочил и покинул помещение, даже не глянув в мою сторону.
Ну, что? Теперь моя очередь? Расправа будет такой же скорой, или мне придется помучиться?
Артем возвращается и разваливается на стуле напротив меня, будто стараясь держаться от меня подальше.
– Что скажешь в свое оправдание? – пытаясь казаться спокойным, спрашивает он.
– Я тебя боюсь! – несчастным тоном выпаливаю я, может, удастся надавить на жалость?
– Правильно делаешь! – вряд ли такие слова могут послужить утешением или успокоить бедную перепуганную девушку. Бедная, перепуганная и девушка – это все я в одном лице.
– А мне в чем оправдываться? – это не в том смысле, что я ни в чем не провинилась, наоборот, не знаю, в каком из грехов каяться. – То, что я встречалась с Ромкой, так сильно ранило твое самолюбие?
– Чтобы ранить мое самолюбие, нужно нечто более значительное, чем маленькая взбалмошная рыжеволосая девчонка! – ну, спасибо, хоть не маленькая взбалмошная рыжеволосая дурочка! Только вот и мое самолюбие закалилось в длительных битвах с окружающим миром, так что твои оскорбления мало меня задевают. – Но мне это было неприятно.
– Знаешь, наверняка открою тебе глаза на неожиданные стороны реальной жизни, но мир создан не для того, чтобы тебе было приятно!
– Но ты в моей жизни именно для этого! – ой, спасибо, что сказал, а я-то думала, гадала, в чем смысл жизни, оказывается, чтобы тебя радовать!
– С какой стати?
– Разве между нами не заключено что-то вроде трудового договора?
– Разве не ты говорил, что веришь в договоры, только если они заключены на бумаге с подписью и печатью?
– Я предполагал, что ты это скажешь, – и Всеславский достает из портфеля папку с бумагами. О, Боже, он составил трудовой договор! Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Внимательно изучаю обязанности, права, условия расторжения и так далее.
– Я проконсультируюсь со своим юристом, – деловито сообщаю я, засовывая папку в сумку. Артем только хмыкает. Ничего смешного! Есть у меня приятель, заканчивает юридический, вот и будет ему полевая практика. А то с вами, акулами бизнеса, договор подпишешь о разовой подработке, а окажешься в пожизненном рабстве.
– Скажи, пожалуйста, а почему ты позвонила мне? Ты могла бы позвать братьев... – ох, ты ж... прямо в цель! Что я могу ответить? – Может, потому, что хотела меня видеть, но не хватило смелости сказать об этом? – я резко выдыхаю, только сейчас поняв, что на некоторое время дышать забыла. Зря маленькая нерасторопная мышка пыталась поиграть с кошкой, вернее, опытным котярой.
– Помнится мне, кто-то говорил, что не расценивает наши отношения, как битву противников. – Это так, мысли вслух, я без претензий. О, наконец-то заказ принесли, есть шанс, что теперь у кота зубы будут заняты более послушной добычей, глядишь, выживу.
Некоторое время мы задумчиво поглощаем ужин, небольшая передышка не помешает обоим.
– Как бабушка? – неожиданно совсем другим, участливым тоном спрашивает мой собеседник. Я даже вздрагиваю от такой перемены.
– Лучше, на неделе ее должны отпустить домой. Там ужасно! – не удерживаюсь я от комментария по поводу больницы. Артем только кивает, ему ли не знать!
– Она узнает вас?
– Иногда. В последнее время, чаще.
– Это хорошо...
– Тём, я больше не стану встречаться с Цветковым, – вырывается у меня само по себе.
– С чего бы это?.. Бл***! Что он тебе сделал?! – спокойно, спокойно, не надо горячиться, зачем нам трупы?
– Что он мог мне сделать? – спрашиваю я, гордясь своим самообладанием. – Все в порядке. Считай, что ты меня убедил.
– Считай, что я поверил, – скривился Артем. – Поела? Пошли! – снова проснулся 'командный дух'? Только не тот, что от слова 'команда', а тот, что от слова 'командовать'.
– Как скажешь, – голосом смиренной овечки соглашаюсь я.
Мы садимся в машину, всю пропитанную его горьким, каким-то отчаянным запахом. Интересно, в каких магазинах можно купить подобный парфюм? От этого аромата мне становится еще больше не по себе, и горячая волна уже добралась до мозга, проникла в него и лишила способности связно мыслить. У меня и так с мозгами проблемы, а уж с некоторой помощью этого наглого диктатора, он вовсе прекращает работу.
– Что завтра делаешь? – по-хозяйски интересуется Артем.
– Готовлюсь к экзамену.
– Когда экзамен?
– Послезавтра, – было бы неплохо, если бы он меня поцеловал. Боже! о чем только я думаю? Если бы он сейчас попытался завалить меня в машине, я бы и не подумала сказать, нет. Попытайся! Ну, пожалуйста! Да что со мной такое?! Невинная девушка не может испытывать настоящее желание, может во мне проснулись гены? Видимо, мамаша моя была очень раскрепощенная особа.
– Я заберу тебя. Во сколько?
– Две недели еще не прошли, – неуверенно напоминаю я.
– Ну и ладно. Надо быть более гибкой, и не следует отказывать себе в том, что тебе хочется.
– Ты знаешь, чего я хочу? Я-то вот не знаю. Может, расскажешь?
– Все ты знаешь. В данный момент ты хочешь меня. – Нет, ну, не наглец ли?
– Воспитанные люди, если и замечают подобное, тактично молчат.
– Так это – воспитанные! Если бы я был воспитанным, в твоем понимании этого слова, я бы сейчас где-нибудь в офисе на хозяина работал и жил от зарплаты до зарплаты.
– Ты меня провоцируешь! А ведь у меня еще сегодня общение с женишком, – это я не собиралась рассказывать, решила немножко отомстить.
– С каким еще 'женишком'?! – попала в цель! Возмущению Артема нет предела. Конечно! Тут под боком образцово-показательный представитель мужской части народонаселения, а я с кем-то еще общаться собираюсь. Непорядок!
– Лариса мечтает сбыть меня замуж, поэтому все два с половиной года, приблизительно раз в месяц, она знакомит меня с потенциальным претендентом на мою руку и сердце.
– И что, так ни один и не позарился?
– Да, вернее, нет. Я вся в печали, – пожаловалась я, изображая мировую тоску. – Когда я начала бороться с этим помешательством, она взяла на вооружение методы партизанской войны и теперь устраивает 'романтические' встречи исподтишка. Хорошо, есть у меня лазутчики во вражеском стане.
– А, знаешь, что? Пойду я с тобой, – вдруг решительно заявил Всеславский.
– Куда это? – заинтересовалась я.
– Познакомлюсь с твоей тетушкой. Давно пора.
– Не советую. Она у меня дама деятельная, сам не заметишь, как начнешь какой-нибудь шкафчик прикручивать или утюг ремонтировать.
– Справлюсь, не волнуйся. Считай, я решил продемонстрировать хорошее воспитание. Боишься?
– Немного опасаюсь последствий, мне с теткой еще жить, да жить. Но, в общем, мне это на руку, может, успокоится хоть на время?
– Вот и я на это надеюсь. Что-то мне не нравится, что вокруг тебя столько мужиков. Кстати, с кем это ты целовалась тогда в кафе?
– Ой, вспомнил! Друг это.
– Ты со всеми друзьями так целуешься?
– Нет, только с Шуриком. Ты ему, кстати, понравился.
– Да что ты? Как же мне удалось произвести впечатление? – язвительно поинтересовался Артем.
– Шурик любит брюнетов, особенно с деньгами.
– Он что, п****?! – быстро доходит до Всеславского.
– Фу! Как не стыдно! Ты в курсе, что гомофобия нынче не в моде?
– Да, достали уже! Расплодилось их, как тараканов!
– Я думала, ты обрадуешься...
– Меня, безусловно, радует, что ты не меньшая извращенка, чем я.
Я разгневанно фыркаю. Это я – извращенка? Да я – нормальнее всех нормальных! Хорошо, что мы уже почти подъехали к моему дому, а то бы можно было еще поругаться. Ну, почему присутствие Всеславского вызывает у меня приступы немотивированной агрессии?
