Текст книги "В свободном поиске (СИ)"
Автор книги: Хэленка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Что должно быть не так?
– Тебе звонили... – подсказываю я.
– А! Все в порядке, если в бизнесе бывает порядок. Как обычно. Не волнуйся, я пока не разорен.
– Это – самое страшное, что ты можешь представить? Неужели тебе так важно, сколько у тебя денег?!
– Для меня это важно. Это – единственное, что дает уверенность в моей небесполезности, в том, что я что-то могу. Кому я нужен без денег?
– А кому ты нужен с деньгами?
– Всем. Тебе, например, я без денег нужен? Без машины, без подарков, без ресторанов, да без этих чертовых книг, в конце концов!
– Тём, расслабься, мне однозначно не нужны твои подарки, рестораны, машины. Меня это отталкивает.
– Сомневаюсь... вот моя комната!
Первое, что я вижу – не письменный стол и не компьютер, их здесь вообще нет, первое, что я вижу – гигантских размеров кровать под черным шелковым покрывалом. Кажется, я попала! Меня мягко подталкивают в спину, и, сделав всего один шаг, я оказываюсь в спальне Всеславского. Сзади слышу щелчок дверного замка. Я плохо воспринимаю окружающее, единственное, что фиксирует мой разум – огромное окно во всю стену, за которым большой балкон. Дверь на балкон притягивает меня, и я думаю, насколько реально выпрыгнуть: второй этаж не радует, но под окнами наверняка сугробы, может ничего и не случится.
– Не надо, высоко, холодно...
– И маньяки на дорогах, – добавляю я, уговаривая сама себя. Хотя, что мне маньяков бояться, вон один со мной в закрытой комнате. Грязный извращенец нежно гладит меня по плечам, отводит в сторону волосы и проводит губами по шее. Расслабляющий массаж? Как же, расслабишься тут!
Я разворачиваюсь лицом к Артему, чтобы сказать... что же сказать? Что-то надо, обязательно, только я не знаю, что. Он долго и внимательно рассматривает мое лицо, ждет, наверное, когда рожу светлую мысль, но мысли упрямо не рождаются. Разочаровавшись в моих умственных способностях, Артем наклоняется и начинает меня целовать. Только мне не до того: ко мне вдруг вернулся здравый смысл. Я поняла, что одна нахожусь в доме едва знакомого мужчины, где-то у черта на куличках, и ни один человек об этом не знает. Плюс ко всему, этот мужчина намерен заняться со мной сексом, и я прямо намекнула, что не против такого поворота событий. Мама! Что же я наделала?!
Я не могу ответить на поцелуй, правда, не могу. Поняв, что я участие в процессе принимать не собираюсь, Артем прерывается и снова рассматривает меня с очевидным любопытством. Наконец, неодобрительно цокает языком и проводит пальцами по моему лицу, по шее и дальше в вырез рубашки, опускаясь все ниже и расстегивая по пути пуговицу за пуговицей. Мне страшно, нет, я в ужасе, потому что сейчас я точно поняла, что все плохо кончится, очень плохо. Я облажаюсь, без вариантов.
Моя рубашка летит куда-то в угол, и я понимаю, что Артем ждет моих действий, начинаю неохотно расстегивать пуговицы, только руки дрожат, и ничего не получается.
– Да, что с тобой?! – возмущается Всеславский.
– Все в порядке, – отвечаю чисто механически и пытаюсь взять себя в руки. Получается очень плохо.
– Признавайся, что не так! – слегка встряхивает меня парень. – У тебя давно секса не было?
– Да, – соглашаюсь я, обрадованная такой подсказкой, – очень давно.
– Очень давно? Милана, тебе двадцать один, когда же ты начала? – смеется Артем. Он всегда смеется, я привыкла.
Фу, наконец-то, с рубашкой я справилась и, гордясь собой, посмотрела на брюнета. Дальше что?
– Да ты – талант! – оценивает он мои способности по достоинству и, воспользовавшись тем, что я сосредоточилась на поиске соответствующего ответа, расстегивает бюстгальтер. Я не успеваю подхватить его, и он падает на пол, провожаемый моим взглядом. Пытаюсь прикрыться руками, но и здесь терплю неудачу: Артем хватает мои запястья, опускает и прижимает к туловищу. Я чувствую его тело, будто случайно слегка задевающее мои соски. Мне холодно и я боюсь. Боюсь, что он остановится. – Миланка! Пожалуйста, расслабься, ты что, о сессии задумалась? Наверное, от резиновой куклы больше эмоций! Я хочу тебя с того момента, как ты меня чуть не покалечила, не порти момент!
– Отомстить решил? – я вспоминаю нашу встречу и немного расслабляюсь. Я здесь решаю, что будет дальше, захочу – уйду, и никто не сможет меня заставить! Чего мне бояться, если я – хозяйка положения? Избавляюсь от его хватки, сама наклоняю его голову и прижимаюсь к его губам. Меня уже почти не смущает соприкосновение наших тел, не разделенных одеждой, это приятно и это заводит. Я сама просовываю язык к нему в рот и с удовольствием ощущаю его руки на своей обнаженной спине, плечах, талии, животе, груди. Он слегка сжимает пальцами мой сосок, заставляя меня застонать. Лучше бы я молчала! Видимо, парень неравнодушен к звуковым раздражителям, потому что реагирует на мой стон слишком бурно: с безумной скоростью расстегивает и снимает с меня джинсы. Переступаю через них, быстро стягивая носки. Да он мастер! Годы упорных тренировок? Мне обычно требуются определенные усилия, чтобы стянуть с себя одежку американских рабочих. Раз уж отступать некуда, расстегиваю его строгие костюмные брюки, и они свободно падают на пол. Всеславский, наверняка, уже успел с утра в офис заскочить, иначе, зачем бы ему костюм напяливать.
Не выпуская моей руки, Артем идет к кровати и, отшвырнув покрывало на пол, садится на край. Мое положение куда как незавидно: я стою в одних трусиках под внимательным взглядом похотливого извращенца.
– Может, закроешь жалюзи, – предлагаю я, не надеясь на согласие. Он только усмехается и, дернув меня за руку, усаживает себе на колени верхом. Артем обеими руками обхватывает мое лицо, притягивая к себе для очередного поцелуя, и я снова умышленно завожу его. Мне необходимо как можно быстрее перейти грань, за которой я буду думать об удовольствии, а не трястись от неизвестности. Как можно быстрее!
Через пару минут я оказываюсь лежащей на спине, на кровати с нависшим надо мной парнем, в глазах которого просыпается что-то животное. Меня это не пугает, больше заводит. Испытываю некоторою неловкость от того, что совершенно не знаю, что делать, пока он целует мою шею, плечи, живот. Он уже возмущался моей пассивностью, а я снова лежу, как бревно! В очередной раз услышав мои мысли, Артем взял одной рукой обе мои и отвел их мне за голову. И как это понимать? Лежи – не дергайся? Подумаешь, могу и полежать. Наслаждаюсь поцелуями, беззастенчиво направляя его туда, где мне больше нравится. Полностью расслабляюсь под его ласками, пока длинные пальцы не начинают снимать последний сохранившийся предмет одежды. Вздрагиваю, замираю, но взяв себя в руки, даже не делаю попытки остановить процесс.
– Да ты готовилась! – с удовольствием замечает Всеславский. Ага, для тебя только и старалась! Случайно Алинка затащила меня с собой в салон и заставила полную эпиляцию делать. А может, как раз не случайно? О, мне уже мерещится вселенский заговор! Интересно, всем мужикам нравятся выбритые лобки или это у некоторых скрытая тяга к малолеткам так проявляется? К счастью, боксеры Артем снимает самостоятельно, и я с любопытством смотрю, что же мне перепало. Моим ожиданиям суждено вечно меня обманывать? Что это такое?! Что мне с этим делать?! Надо было на первый раз искать кого-то с более скромным размером, оно меня просто порвет пополам! Видимо, я слишком откровенно пялилась на 'достоинства' моего партнера, не зря же он таким самодовольным голосом поинтересовался:
– Что не так?
– Разве это не должно быть меньше раза в полтора? – как всегда, не подумав, брякнула я.
– Никто еще не жаловался! – наверняка, просто счастлив произведенным впечатлением. – Много – не мало.
– Не скажи. Иногда неизвестно, что хуже. – Всеславский хмыкает и мстительно кусает меня за мочку уха настолько сильно, что я вскрикиваю от боли. Он, нежно пробежав по внутренней стороне моих бедер пальцами, пробирается к интимным местам, игнорируя мою попытку сжать ноги и закрыть доступ.
– Когда ты уже прекратишь дергаться? – недовольно ворчит он... Ладно, все не так уж и страшно, и почти не стыдно, скорее приятно. Даже очень приятно! Очень-очень приятно, черт возьми!
Очередной приступ паники начинается, когда я понимаю, что Артем пристраивается между моих ног. Зажмуриваюсь от страха, борясь с желанием сбежать прямо сейчас, пока еще не поздно. Лучше бы я смотрела, может тогда боль не была бы неожиданной, и я смогла бы сдержать слезы, мгновенно покатившиеся из глаз. Я вообще очень плохо переношу боль.
– Твою мать! Я тебя выпорю! Потом. – Разве так должен реагировать мужчина в подобной ситуации? А где же: 'теперь ты только моя' и прочая лабуда? Всеславский может и правда выпороть, лучше смыться, пока не опомнится. Очень медленно и осторожно двигаясь во мне, он наклоняется и снова целует, забирая мою боль. Я отвечаю, пытаясь от него получить хотя бы небольшую часть того удовольствия, что он испытывает. Справедливый обмен, не так ли? И у меня получается! То ли получается, то ли все было не так уж страшно, как показалось сначала, то ли притерпелась, но мне вдруг начинает это нравится! Когда Артем ускоряет движение, я понимаю, что это классно! Это лучше, чем танец, лучше, чем мороженое в жаркий день, лучше, чем поездка на мотоцикле, чем прыгнуть в море с вышки! Я не отрываю своих глаз от его, наслаждаясь чувствами, которые так очевидно отражаются в его взгляде. Как было бы здорово, если бы он, и правда, испытывал эти чувства: страсть, желание, восхищение, нежность. Хоть немножко этой нежности каждый день, и ничего больше не надо.
Артем хрипло зарычал и упал на меня. Какой же он тяжелый! И как приятно чувствовать эту тяжесть, как приятно ощущать его влажную кожу под руками, как приятны эти последние ленивые ласковые поглаживания по моей шее и волосам. Я не ошиблась: мой мужчина – лучший на этом свете. И совсем не важно, что мой он будет возможно еще пару минут. Мне все тяжелее держать его, но я лучше потерплю, чем сама приближу конец всего.
– Ты телепат? – слишком часто мне в последнее время приходит в голову эта мысль, чтобы я могла не спросить.
– Ммм?
– С чего это ты решил с меня слезть? Я думала, так и останусь погребена под твоим мощным телом...
– Я заметил, что ты дышишь через раз. Можно было сказать! Для чего у тебя язык вообще? Чтобы со мной ругаться? – так, кажется, началось! Час расплаты близок... Я медленно и, как мне кажется, незаметно, двигаюсь к краю кровати – жить-то хочется! Артем быстро просекает мои намерения и ловит за руку. – Стоять! Куда намылилась? Мы не договорили!
– О чем?
– Ты почему не сказала?!
– Ой, да какая разница?!
– Какая разница?! – мгновенно выбешивается он. – Я тебе сейчас покажу, какая разница! – он быстро встает и, на самом деле, резким движением вырывает ремень из брюк. Я отпрыгиваю к краю кровати и вяло оправдываюсь:
– Я не знала, как сказать, мне стыдно было, – это я, конечно, только что придумала, но надо же хоть что-то ответить.
– Стыдно было? – он замахивается и со всей силы ударяет... подушку, лежащую всего в паре сантиметров от моего бедра. Я снова шарахаюсь в сторону, забыв, что давно добралась до самого края, и заваливаюсь на пол, по пути задевая головой тумбочку. Ох, мама, как же больно! – Ты в порядке? – слышу я над самым ухом и снова дергаюсь от голоса, в очередной раз знакомя многострадальный затылок с углом злосчастной тумбочки. От боли из глаз брызгают слезы. – Тихо, ну что ты, – пострадавшее место подвергается нежному массажу и целому водопаду из поцелуев. Становится полегче, и слезы высыхают так же быстро, как появились.
Я усаживаюсь на пушистом ковре у кровати, прикрываясь одеялом – его я так и не выпустила из рук во время всех моих гимнастических упражнений. Артем устраивается рядом, продолжая массировать мой затылок.
– Кто здесь понаставил этих тумбочек? – интересуюсь я, – приличному человеку и упасть негде! У меня сотрясение мозга.
– Приличные люди здесь и не падают, и трястись у тебя нечему, судя по твоему поведению. Скажи еще, что думала, что я не замечу, что ты – девственница!
– Была и такая мысль. Слушай, ну, правда, какая разница? Что бы изменилось, если бы ты знал? – честно сказать, есть у меня подозрения, что бы изменилось, и именно поэтому я промолчала.
– Я бы тебя не повез сюда.
– Во как? Значит, правильно не сказала. Приятно это слышать от своего первого мужчины! – с горечью говорю я, пытаясь подняться. В очередной раз меня удерживают при помощи захвата запястья.
– Милан, пойми, я не планировал постоянных отношений и не хочу брать на себя дополнительную ответственность.
– Мне нравится твоя почти откровенность. Почему бы не сказать прямо, что планировал поиметь меня пару раз и вышвырнуть? – я резко вырываю руку и встаю. Разыскиваю одежду и начинаю натягивать на себя. Хорошо бы душ, вернее, он мне жизненно необходим, только не могу я продлить свое пребывание в этом дому еще хоть на пару минут. – Адрес скажи! – требую я.
– Какой? – да... тормозишь ты, парень!
– Какой здесь адрес? – почти по слогам произношу я, как идиоту. Артем автоматически отвечает, пялясь на меня. Пытаешься сообразить, зачем? Вряд ли хватит твоих способностей. Нахожу в списке контактов номер такси и повторяю адрес. – Поедем на Конюшенную, – добавляю я, – сколько это будет стоить?
Вот, черт! Такая сумма! Для меня это – не просто деньги, это – большие деньги.
– Дай на такси! – требую, а не прошу я.
– Оставайся, – тоже не просит, просто, предлагает как вариант. Мне, мол, все равно, но если очень хочется, можешь остаться.
– Дай мне денег на такси! Жаба задушила?
– Да, на! – он швыряет мне пятитысячную. Я мгновенно теряю весь напор:
– Это слишком много, штуку дай...
– Ничего, заработала! – пренебрежительно бросает Всеславский.
– Боже, ты так высоко оценил мои способности! Немного опыта, и я смогу этим постоянно зарабатывать! – не знаю, что я несу, но остановиться не могу. – Я тоже не планировала постоянных отношений, во всяком случае, не с тобой, можешь быть совершенно спокоен. И ответственна я сама за себя, пока не лишена дееспособности, в няньках не нуждаюсь. Так что, отдыхай! Ты сегодня явно перетрудился!
'Козел!', я добавляю, уже покинув спальню. Уже обуваясь в прихожей, обнаруживаю в своей голове светлую мысль. Не в силах справиться с порывом, прохожу на кухню, аккуратно рву пятитысячную бумажку на пять почти равных полосок и кладу на стойку. Рядом фиксирую стаканом тысячу из своей сумочки, добавив послание на салфетке:
'Прости за откровенность, но никак не могу оценить твои старания выше. Хотя, может, остальные мужики еще хуже? Проверю, если что, доплачу'
Глупо, конечно, пытаться вызвать ревность у человека, который откровенно сказал, что ты ему безразлична, но не могу сдержаться, детство еще не доиграла в некоторых частях моего тела. На телефон приходит сообщение, и вот я уже в машине на пути в город.
Глава 21
Половину дороги я провела, с упоением рыдая и жалея себя, под укоряющим взглядом пожилого узбека-водителя. Раза три сбросила звонки Артема, потом надоело, и внесла его в черный список. Немного успокоившись, набрала Настю.
– Ты еще не против отмечать? – спросила, все еще гнусавым от слез голосом.
– Что случилось? – с искренним беспокойством спросила подруга. – Он тебя обидел?
– А то! Естественно, обидел! Что еще можно было от него ожидать?
– Что этот недоносок сделал?
– Ничего особенного, дал понять, что хочет только одноразового секса, посему я больше не при делах.
– Больше не при делах?.. – пару минут Настя переваривала информацию, – Миланка!!! Ты сделала это?!
– Ну, знаю, знаю, я – дура, что теперь? – ворчу я. – Меня же на мудаков так и тянет, сил нет сопротивляться. И учти, сегодня я выпью, так что вам придется за мной присматривать.
– Может, не стоит? Ты помнишь, чем все закончилось в прошлый раз? – потухшим голосом спрашивает Настя. Помню, рассказали добрые люди, как я веселилась.
– Поэтому и прошу за мной приглядывать. Без вариантов, пить придется. В девять встретимся у входа в 'Типографию'.
Пряча телефон в сумку, замечаю, что водитель цокает языком с еще большим укором и, чтобы предотвратить ненужный скандал, грозно говорю:
– Смотрите на дорогу!
Интересно, что от меня Всеславскому еще надо, зачем звонит? Хочет проклясть за мою маленькую месть?
Дома целый час отмокаю в ванне, пытаясь смыть запекшуюся кровь. Хорошо, у меня достаточно времени, чтобы полностью привести себя в порядок, сегодня я буду неотразима! Немного оттенив губы, я ярко накрасила глаза, от чего они стали казаться еще более зелеными. Осталось выбрать наряд. Я решила, что к сегодняшнему настроению лучше всего подойдет черный. Так черное мини платье с широкой юбкой завершило образ. Пусть грудь у меня так и не нарисовалась, хоть бедра мерещатся в таком наряде, ну, и талию подчеркивает, единственное достояние моей фигуры.
Перед входом в клуб подруги еще раз попытались провести разъяснительную работу на тему: 'Борьба с алкоголизмом и его последствиями', но не тут то было. Я решила, и все тут! У меня травма душевная, нечего перечить!
Зайдя в клуб, я сразу направилась в сторону бара, заказала пятьдесят граммов водки и...
Проснувшись, глаза открывать я не спешила: сначала надо понять, где я и жива ли еще. Бывали, знаете ли, прецеденты... Так, я лежу и, кажется, даже на кровати, даже укрыта чем-то. Раздета полностью – нехорошо, но и не смертельно. Мои размышления по поводу, стоит ли продолжать просыпаться, были прерваны словами:
– Стыдно мне в глаза смотреть? – откуда здесь Всеславский, вот вопрос.
– Нет, не стыдно. Ты что здесь делаешь? – на всякий случай я осмотрела окружающий мир.
– Я здесь живу! – да, сама уже вижу! Каким, интересно, образом я оказалась в спальне городской квартиры Артема? Плохо, когда тебя полностью вырубает после первой же рюмки. Хотя, если бы вырубало, я бы спала спокойненько без глупостей, а у меня только клетки мозга впадают в летаргический сон, тело же продолжает жить своей, обычно очень веселой, жизнью. Зачем я пью с такой патологией? Потому, что после несколько часов сумасшествия, мозг полностью перегружается, и я избавляюсь от всех переживаний, которые мучили накануне.
– А я что здесь делаю?
– А ты здесь спишь! – ага, теперь все понятно, да.
– Это ты меня сюда притащил?
– А куда тебя было тащить? Домой? В таком-то виде?
– Слушай, хватит уже, расскажи, что было! Я же ничего не помню!
– Совсем ничего? – я только помотала головой. – Говорила, что не пьешь...
– Я и не пью, я горе заливаю, – заявила я, заставив Артема морщиться. Не нравится? Это ничего. – Пока не узнаю, как дебоширила на этот раз, никуда не уйду!
– Тогда я буду рассказывать в мельчайших деталях. – Это еще зачем? Что-то ты напутал, чтобы от меня избавиться побыстрее, надо просто перечислить мои главные подвиги. – Не знаю, что было вначале, но позвонила твоя подружка, когда ты слишком активно висла на нескольких парнях одновременно. Она опасалась, как бы ты не устроила групповуху в туалете.
Я громко фыркнула: даже для меня пьяной это – слишком.
– Кто меня сдал из сладкой парочки? – должна же я знать, кому из подруг обязана? Если Алинке – значит, достала ее так, что она не выдержала и нашла способ от меня избавиться. Если Насте – та хотела меня с Всеславским помирить, не иначе. Только мы не ссорились, соответственно и мириться не будем.
– Темненькая, милая.
– Понравилась?
– Она не пыталась залезть на барную стойку, когда я приехал, с явным намерением изобразить там стриптиз.
– Ух, ты! Крутая идея! Как это я додумалась? Раньше такое мне в голову не приходило. Слушай, ну, ладно, Настя тебе позвонила, но с какой радости ты поперся меня в очередной раз спасать?
– Чтобы ты из-за меня не натворила того, о чем потом пожалеешь.
– Тебе-то что? Натворила, не натворила, какая разница?
– Выходит, есть разница? – он так и сказал со знаком вопроса в конце, вроде как я должна это подтвердить или опровергнуть. Мечтай! Сам разбирайся, что там у тебя в голове творится, мне уже надоело бесплатным психоаналитиком подрабатывать! – Дальше рассказывать или достаточно?
– А что дальше? Ты же меня увез? – так, стоп, он хочет сказать, что... нет, такого быть не может, я была слишком зла на него, даже с пьяни ни за что не стала бы с ним спать! – И что же дальше? – с угрозой спрашиваю я.
– Дальше, всю дорогу ты меня ругала. Даже не ожидал, что у тебя настолько богатый словарный запас. У меня, кстати, видеорегистратор в машине, могу включить, послушаешь, оценишь.
– Не надо, – быстро останавливаю я.
– А как мне в любви признавалась, хочешь послушать?
– О! Нет!!! Надеюсь, ты не воспринял пьяный бред всерьез?!
– Воспринял. Пьяные говорят именно то, что думают. Это трезвые врут напропалую.
– Ты ошибаешься.
– Ты меня любишь! – обвиняющим тоном заявил Артем.
– Ни в жизнь! Зуб даю! Успокойтесь, расслабьтесь, не переживайте! – произнесла я тоном профессионального душеведа. – Ты мне сто лет не сдался. Ты мне был немного симпатичен, но в постели ты – полный отстой, – заявила я.
– Ты поэтому так стонала, от разочарования? – хмыкнул Всеславский.
– Не, имитировала оргазм.
– Плохо имитировала. Недостоверно... Поэтому я тебя вчера в компании Ромочки застал?
– Быть этого не может! – уверенно сказала я. – Откуда бы ему там взяться?
– Например, ты ему позвонила и попросила приехать...
– Я пьяная хоть и сумасшедшая, но такого бы не сделала.
– Не сделала, я проверил список исходящих на твоем телефоне.
– Спасибо за доверие.
– Я никому не верю на слово лет эдак с трех. Слушай, а тебя похмелье совсем не мучит?
– Неа. Какое похмелье от одной рюмки?
– Не врешь, что ничего не помнишь? Выглядела ты совершенно трезвой.
– Интересно было бы посмотреть... – размечталась я.
– В следующий раз сниму все на видео.
– Следующего раза не будет!
– Правильно. Не умеешь пить – не начинай.
– В следующий раз тебя там не будет. Я твой номер удалю.
– Почему ты на мои звонки не отвечала?
– О чем нам разговаривать? Мы все обсудили. Так что там с Ромой?
– Я был бы осторожнее с ним на твоем месте. Если бы я не появился вовремя, ты бы оказалась в его спальне. Впрочем, может, ты только об этом и мечтаешь?
– Думаешь, если я с тобой переспала, то теперь готова спать с каждым?
– Именно на это ты и намекала.
– Я хотела, чтобы ты ревновал. Не обращай внимания.
– Больше не хочешь?
– Нет. Раскаиваюсь. Признаю свою глупость. Приношу извинения.
– Кстати, стриптиз ты показала... – это, по его мнению, кстати? Мне кажется, совсем некстати! Просила же за мной присматривать! – У меня в спальне!
– Что?! Нет! – Господи, как же я так?! Никогда больше ни грамма! А номер маньяка удалю обязательно.
– Почему нет? Перед толпой пьяных мужиков – да, а передо мной – нет, – обиделся Артем.
– Вот именно! Перед тобой – нет! Что было дальше? – замечаю, что я вся съежилась в ожидании ответа.
– Ничего. Ты упала и уснула, а я, знаешь ли, некрофилией не страдаю. Пришлось принимать холодный душ. Так что ты мне должна.
– Обязательно отдам с первой пенсии. У тебя поесть ничего нет? – после алкоголя меня всегда мучит страшный голод.
– Сейчас поищу, иди в душ.
– Ммм, – я не знала, как обратиться с очередной просьбой.
– Что еще?
– Мне надеть нечего...
– На, носи на здоровье, он бросил в меня ярко-розовой футболкой.
– Ух, ты! Твой цвет! Откуда в твоем гардеробе такая прелесть?
– Ценный подарок.
– От девушки? – напряглась я.
– Нет, друзья веселились.
Удовлетворенно кивнув, я пошла в душ. Слегка посвежевшая, появилась в кухне, чтобы стать свидетелем впечатляющей картины: Артем отдирал намертво прилипшую к сковороде, почерневшую по краям яичницу. Критически понаблюдав за процессом и оценив тщетность усилий, я отобрала посудину и отправила ее в мусорное ведро вместе с содержимым. Это ж какой талант нужен, чтобы слить воедино тефлон со сковороды с яйцами! Они так подружились, что разлучаться уже не собираются. Всеславский пожал плечом, неумело делая виноватый вид.
– Ты еще и готовить не умеешь, – обвинила я.
– Не все же уметь! При моих талантах – можно, – равнодушно сказал Артем. Красивый, все-таки, сволочь, сил нет! Просто невозможно рядом находиться. Особенно, после того, как он меня так неделикатно спустил с небес на землю. Чтобы никто не заметил неконтролируемого приступа слюнотечения, я погрузилась в недра холодильника в поиске хоть чего-нибудь съедобного.
Яйца остались – уже хорошо, ветчина, сыр, даже молоко имеется, какая удача. На все случаи жизни запасы. А что если?.. Что там про путь к сердцу мужчины говорят?
– Хочешь блинчиков? – приманиваю я рыбку на крючок.
– Серьезно? – надо же, у него даже глаза загорелись. Эх, предсказуемо все! Вздыхаю, разыскиваю муку и начинаю замешивать тесто. Артем смотрит с таким любопытством и вожделением, будто я снова стриптиз показываю. Хотя, еще и не известно, смотрел ли он мои эротические танцы с таким же интересом. Боже! Какая я дура! А Настя... вот прекрасная иллюстрация к словам о благих намерениях и дороге в ад.
Снова роюсь в холодильнике в поисках того, чем можно эти самые блинчики начинить. Да тут целый Клондайк! Семга малосольная в вакууме, то, что нужно, еще бы сметану разыскать... о, вот и она. Ну, все, считай, завтрак готов. Под пристальным взглядом Артема, выпекаю блинчики, начиняю их смесью нарезанной рыбы и сметаны. Сюда бы еще укропчика, но, чего нет, того нет. Ладно, и так сойдет. А уж для человека, питающегося спаржей и артишоками, совсем рай на земле. Надеюсь, желудок, привыкший к здоровой пище, справится с этим раем.
– Чай заварить сможешь? – спрашиваю у хозяина дома.
– Может сок? Я умею.
– Что умеешь? Крышку открутить и разлить по стаканам?
– Это уже настоящее оскорбление! Фреш!
– О! Ну, пусть будет фреш. Только не из сельдерея. – На всякий случай добавляю я, кто их знает, этих богачей, помешанных на полезных продуктах.
– Не буду оригинальничать, апельсины подойдут?
– Вполне. – Все, темы для беседы иссякли? Кроме гастрономии, никаких общих интересов?
– Что будем делать дальше? – задумчиво пережевывая мою стряпню и периодически даже закатывая глаза от удовольствия, поинтересовался Артем.
– Поем, помою посуду и поеду домой. Не волнуйся, денег на такси мне не понадобится, на метро доберусь.
– Кстати, что это был за демарш с деньгами?
– Понравилось?
– Да, ты меня позабавила, как всегда. Это меня к тебе и притягивает.
– Что повышение по службе? С роли придворного психоаналитика я продвинута на роль придворного шута?
– Не утрируй.
– Наш договор можешь считать расторгнутым или не заключенным.
– Прежде чем расторгать договор, перечитай условия расторжения, – с раздражением напомнил он. – А тот, что ты получила в письменной форме, уже считается заключенным, ты же не ответила отказом.
– Вызови меня в суд, – предложила я.
– Ничего, разберусь самостоятельно... Я имел ввиду более долгосрочные перспективы. Что будем делать?
– Я не могу понять множественного числа. Не имею ни малейшего понятия, что будешь делать ты. У меня экзамен через три дня – буду готовиться. Потом домой поеду к родителям, погреюсь, помокну. Там хорошо, тепло и сыро.
– Когда вернешься?
– Десятого начнутся занятия.
– И?
– Что и? Что ты от меня хочешь? – взвилась я. – Общаться с тобой я больше не собираюсь, если ты об этом! Так что считай это прощальным завтраком!
– Милан, я не хотел тебя обидеть...
– Я знаю.
– Слушай, я не умею просить прощения и не собираюсь учиться. Я знаю, что причинил тебе боль, но...оставайся со мной, – выпалил он.
– Зачем? – опешила я.
– Я не смогу тебе ответить на этот вопрос. Это странно, но я не имею ни малейшего понятия, зачем. Хочу!
– Все это очень занимательно, и ты весьма интересный объект для профессионального изучения... Но я не хочу тебя изучать! Мне это не нужно. – Я поднялась и пошла в спальню, переодеваться. Пусть сам свою посуду моет! Нашел домработницу!
Меня ожидал неприятный сюрприз. Вернее, два сюрприза и оба неприятные. Во-первых, я не нашла колготки. Не то, чтобы капрон сильно защищал от холода, но и с голой задницей на мороз не особенно тянет. Во-вторых, хозяин квартиры посуду мыть не стал, а отправился за мной и, облокотившись о дверной косяк, внимательно меня разглядывал. Уж не знаю, насколько красиво я раздевалась, но вот красиво одеваться, это знаете ли надо постараться! Да и смущает меня это наглое разглядывание извращенца.
– Так и пойдешь? – кивнул на мои ноги Артем. Я грустно вздохнула.
– Я же обещала, что заболею и умру. Стараюсь обещания исполнять.
– Пошли, подвезу до магазина, – великодушно предложил Всеславский. Ну, что же, и на том спасибо.
Наша очередная встреча закончилась моим подвешенным состоянием и страстным желанием встретиться снова, и желательно, снова в спальне...
Глава 22
Последующая за этим неделя прошла тихо-мирно без встреч и даже без самых коротеньких разговоров с постоянным объектом моих мыслей. Артем пропал, полностью подтверждая, что я ему совершенно не нужна, что я его ничуть не интересую, и он получил, все, что хотел. Меня ужасно раздражало, что я не понимала его: для чего солидный занятый человек потратил на меня столько времени? Чтобы переспать? Вот уж глупость – к его распоряжению сотни женщин. Что за извращенные идеи царят в его голове? А еще я хотела его видеть. Да, что там видеть, я хотела спать с ним! Я хотела секса! Боже, как низко я пала!
Я попыталась отвлечься, представить на месте Артема кого-то еще, гулять, так гулять. Кого угодно: Рому, брата (да-да, дошла и до такого), знакомых парней, только никто не вызывал во мне отклика, более того, эти мысли отталкивали. Это очень плохо! Это отвратительно! Меня до безумия привлекает мужчина, которого не привлекаю я. Разве не то же самое было с Глебом? Только тогда я сразу вычеркнула его из сердца, узнав, что не нужна ему. Все мои страдания были вызваны травмированным самолюбием. А сейчас...
Плюс во всей этой ситуации был: я почти спокойно подготовилась и сдала последний экзамен. Сев в кресло самолета я испытала странное разочарование, смешанное с облегчением. Только в этот момент я осознала, как ждала звонка Всеславского. А еще я поняла, что меньше всего хочу улетать, я боюсь быть настолько далеко от него.
Целую неделю дома я осуществляла свою недавнюю мечту: валялась в спальне, где провела все свое детство, с книгой в руках и чашкой чая на столе. Я никуда не ходила, никому не звонила, так что ни один человек здесь, кроме моей семьи и соседей, не знал о моем приезде. Меня тошнило от людей, воротило от мысли об общении со старыми друзьями.
