Текст книги "В свободном поиске (СИ)"
Автор книги: Хэленка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Не знаю, что дернуло меня, какая сила заставила прекратить затворничество, только в одно утро я, проснувшись, сразу набрала номер Дашки. Машуня – не единственная моя подруга детства: нас было четверо. Время от времени в нашу компанию вливались, а потом исчезали из нее другие девчонки, мы ссорились и мирились, расходились и сходились снова, но костяк, такой своеобразный квадрат, оставался. Нас кто-то из учителей даже сравнил однажды с четырьмя стихиями: я – конечно, огонь (и не только из-за цвета волос), Маша – земля (основа нашей четверки, самая стабильная ее часть), Даша – воздух (без нее невозможна жизнь в целом и существование нашей дружбы в частности) и Крис. Вот о последней я даже вспоминать не хочу! Вода – она вода и есть! После окончания школы она не просто прекратила общение с нами, но и сделала это самым отвратительным образом. Мы и раньше замечали, что самовлюбленность Кристины зашкаливает, и что она слишком высокого о себе мнения, но на следующий же день после выпускного она проявила себя во всей своей красе, сообщив, что ее ждет большое будущее, и общаться с лузерами она больше не намерена.
Дашку мой звонок не просто обрадовал, он вверг ее в настоящий экстаз. А знаете почему? Оказывается, на завтра планировалась встреча выпускников. Какой только черт дернул меня позвонить именно в этот день?! Я не хотела идти, помня о последней встрече с друзьями и о том, какие чувства она вызвала. А Даша не хотела оказаться там одна, так что все мои оправдания не были приняты к сведению, и я поняла, что легче смириться, чем продолжать отстаивать свое право на отсутствие общения. Единственное, что мне удалось отстоять – форма одежды. Мне было лень выряжаться в вечернее платье и делать бешеную прическу, поэтому напялила джинсы и свитер, и отправилась, не заморачиваясь по поводу внешнего вида.
Как ни странно, все прошло, как нельзя лучше: никто не пытался говорить друг другу гадости, никто не вспоминал неприятные моменты из биографии одноклассников. Я немного поскучала, пока девчонки хвастали своими 'успехами', весьма сомнительными, честно сказать, для меня. Мне хвалиться было нечем, вряд ли кто оценит мою отличную учебу.
Потом начали дружно вспоминать самые разные глупости, на совершение которых мы были столь щедры всего несколько лет назад. Наш класс был мастак на самые неожиданные неожиданности и считался неблагополучным, и вовсе не потому, что собрались в нем тупари, неспособные понять объяснений учителей. Наоборот, совокупный уровень интеллекта (в некоторых областях), а особенно уровень креативности, зашкаливал так, что учителя не знали, куда деваться от наших 'блестящих' идей.
Когда большая часть собравшихся выпила достаточно, чтобы веселиться по-настоящему, все разбрелись кто куда: некоторые танцевали, некоторые пошли курить на улицу, остальные собрались в небольшие группки по интересам. Я не знаю, что произошло к тому моменту с нашими мальчиками, только в этот вечер человек пять из восьми присутствующих, поочередно подходили ко мне, пытаясь клеить. Не знаю, что это было, может, воздействие алкоголя, может, я теперь выгляжу доступной (хотя не знаю, с чего такое могло случиться). Эти ритуальные танцы совсем вывели из себя: почему я интересую всех подряд и не интересую единственного человека, который нужен мне?! Может, не стоит сходиться с людьми из совершенно чужого круга?
Домой я вернулась почти под утро. Падая в кровать от усталости, я решила, на всякий случай, проверить, не было ли каких-либо звонков или сообщений, которые я пропустила в шуме гулянки. Разве это не свинство?! Почему я ждала этого почти две недели, а он умудрился позвонить именно сегодня?! Что делать теперь? А что делать? Я не обязана постоянно находиться в его распоряжении! Пусть теперь ждет он!
С полной уверенностью в том, что поступаю правильно, я легла спать, отключив телефон.
Утром я поняла, что напрягалась зря: ни одного сообщения об абоненте, звонившем мне, не было. Ну и пусть, я не стану перезванивать!
Я продержалась до самого вечера, а потом решила, что лучше сдаться, чем провести бессонную ночь.
– Привет, ты что-то хотел? – спросила я, как только мне ответили.
– Рад слышать твой голос! Я все сижу и думаю: ты перезвонишь мне или будешь изображать неприступность, – ехидно поделился размышлениями мой собеседник.
– Честно говоря, я надеялась, что ты побережешь мои средства. Из нас двоих кажется я бедная студентка...
– Ох, прости, я не подумал, – и мой звонок тут же был сброшен. Мне только и оставалось недоуменно разглядывать трубку. Хорошо, сомнения почти сразу были прерваны новым звонком, не зря говорят, что если медведя можно научить ездить на велосипеде, то и мужчина в состоянии освоить простейшие навыки. – Я хотел спросить, ты взяла обратный билет?
– Да, а что? – вот, на самом-то деле: что? Что еще тебе от меня надо и зачем тебе знать, когда я вернусь? Разве неясно дала понять, что не буду продолжать общение?
– Я соскучился...
– Артем, – медленно заговорила я, тщательно подбирая слова, – Я. Не. Хочу. Тебя. Больше. Видеть! Что непонятного?
– Замечаешь, снова наши интересы не сходятся. Я хочу тебя видеть! – он специально выделил 'Я', чтобы мне стало понятно, что мои желания его если и волнуют, то в самой малой степени.
– Господи, Всеславский! Скажи, что нужно сделать, чтобы от тебя избавиться, и я это сделаю! Меня уже тошнит от твоих метаний. Моя нервная система не рассчитана на общение с такими, как ты. Оставь меня в покое! – я постаралась вложить в эти слова максимум уверенности в том, что, на самом деле, думаю то же, что говорю.
– Слушай! Мне нужна твоя помощь! Ты уехала, и все идет не так. Сделки не заключаются, деньги не перечисляются, конкуренты подняли головы. Если так пойдет и дальше, я разорюсь, и сотни людей потеряют работу из-за одной мелкой рыжей девчонки. – Интересно, он никогда не слышал, что если ты хочешь попросить о чем-то, то надо не обзываться, а подлизываться?
– Это все очень интересно! Сначала я состояла при тебе психоаналитиком, потом клоуном, теперь буду талисманом? Знаешь, я не в восторге ни от одной из должностей, если они требуют общения с тобой. Так что, поищи кого-то другого.
– Солнце, я не верю в талисманы, приметы, высшие силы и прочую муру. Дело в том, что... вместо того, чтобы думать о деле, я думаю о тебе, а это очень плохо.
– Очень любопытно... что же ты обо мне думаешь? – я замерла, со всей силы сжав телефон влажной от напряжения ладошкой.
– Какие у тебя мягкие волосы, какие яркие глаза, какая нежная кожа, какие мягкие губы, как волшебно ты пахнешь и как вздыхаешь и стонешь подо мной. И какая ты вся мягкая, нежная и податливая. – Я не сдержалась и шумно выдохнула. Это какой-то полный писец! Что он несет?! – Мне очень жаль, что я тебя обидел. Просто, я боялся увлечься, боялся потерять контроль.
– Артем, ты боишься увлечься, я боюсь твоего равнодушия – полная дисгармония. Нам не по пути.
– Уже не боюсь, потому что поздно, – совершенно спокойно и даже, кажется, равнодушно, сказал он. Я зажмурилась. Это что? Типа, объяснение в любви? Помотала головой, чтобы выбросить из нее такие глупые мысли. Чуть-чуть помогло.
– Я взяла билет на девятое, – еле слышно, наконец, ответила я на вопрос, заданный в самом начале разговора.
– Хорошо. – И это все!!! Просто, 'хорошо', и он кладет трубку?! Он совершенно невыносим!!!
Своим звонком Всеславский полностью испортил мне оставшуюся часть каникул: вместо того, чтобы отдыхать и расслабляться, я думала о нем и считала дни до встречи. А когда эти дни прошли, я пошла в агентство и поменяла билет на десятое. Глупо? Даже не собираюсь спорить. По-детски? Никаких сомнений. Мне нужно было хотя бы несколько часов, чтобы подготовиться к встрече, чтобы понять, что делать. Не помогло. В Питер я летела в самых раздрызганых чувствах, в сомнениях, нервничающая и измотанная. Уж отдохнула, так отдохнула!
В аэропорту меня никто не встречал, хотя, что же в этом удивительного, если родным я специально не признаюсь, когда буду – они всегда рвутся встречать, независимо от того, хочу я этого или нет, а я не особенно люблю такие сцены проявления привязанности. Зачем утруждать себя, если на это нет ни малейшей необходимости, не везу же я пятьдесят килограммов мандарин. Я их вообще не везу – сезон закончился.
Если быть совсем откровенной, я втайне надеялась, что меня встретит Артем. Я почти была в этом уверена. Ну, да ладно, без проблем, автобусы никто еще не отменял.
– Семина Милана? – отвлек меня от размышлений мужчина лет сорока, довольно крупный и немного пугающий. Почему-то перед ним хотелось встать по струнке и быть хорошей девочкой.
– Да... – неуверенно ответила я. Может, не стоило признаваться? Может, лучше было бежать побыстрее и подальше?
– Пройдемте! – потребовал он.
– А право на звонок у меня есть? – не сдержалась я. Как же так: незнакомый гражданин приглашает меня пройтись в неизвестном направлении!
– Конечно, меня Артем Михайлович попросил Вас встретить, – смягчился мужчина. На всякий случай, набираю номер Всеславского.
– Езжай с Сергеем и без выкрутасов, – не здороваясь, командует тот и тут же отключается. Интересно, что означает фраза 'без выкрутасов'? Я создаю впечатление неадекватной истеричной особы? Ладно, с этим разберемся при встрече, будем решать проблемы по мере поступления. А пока проблемы не поступили, или я о них не знаю, можно расслабиться и отдохнуть.
Машинка, конечно, классом пониже тех, на которых меня Артем возил, но тоже ничего, расслабиться в такой так и тянет. За окном творится кошмар: на дорогах ледяная корка, в воздухе крутит снег, ветер сбивает с ног неудачливых пешеходов, оказавшихся в такую погоду на улице. Как это мне посчастливилось успеть в машину сесть до того, как все это началось?
Со временем перестаю разбирать, в каком именно месте мы находимся – за окном ничего не видно, кроме снега. И как только этот Сергей умудряется вести машину? Очень сомнительно, что сегодня нам удастся добраться до места без происшествий.
Да уж, назвать эту поездку благополучной сложно. Нет, в аварию мы не попадали, в сугробе не увязли, и даже не занесло ни разу, только вот приехали не ко мне домой, вернее, не к Ларисе, а в поселок прямиком к дому Артема, в такую погоду выглядевшему еще более волшебно и притягательно. Хозяин уже ждал в воротах.
– Ты знаешь, что киднепинг – уголовное преступление? – не собираюсь скрывать своего недовольства.
– А ты знаешь, что ты давно уже не кид? – ничуть не смущаясь, парирует Всеславский и, перехватив мою дорожную сумку, направляется к дому. Мне остается только следовать за ним, возмущаясь мысленно – открывать рот при такой погоде неразумно. Я скажу все, что думаю о нем и о ситуации внутри, в теплом помещении. И чая потребую в качестве компенсации за моральный ущерб.
Только дар речи я теряю непосредственно после того, как ступила в дом. Несложно потерять голос, если встречаешь того, кого никак не думал увидеть в это время в этом месте. Мне навстречу шагнула моя любимая бабуля!
Вся такая красивая: снова чуть поправившаяся (в больнице она исхудала так, что без слез не взглянешь), лицо обрело краски, глаза – живость, и, главное, в новом ярком платье. Не то, чтобы мы держали бабулю в черном теле, и у нее не было возможности одеваться в новые вещи. Мы часто дарили ей что-то симпатичное, только она категорически не соглашалась носить ничего, кроме старого потрепанного халата. Уж не знаю, в чем крылась причина такого поведения. А теперь... бабуля сияла красотой, как елочный шарик! У нее даже волосы были подкрашены и морщинок, кажется, стало меньше.
Но больше всего поразило меня то, что вела себя она как раньше. Как лет пять назад, когда никаких признаков болезни еще не было и близко. Она расспрашивала меня о родителях, не путалась в именах, с энтузиазмом рассматривала фотографии, настойчиво накладывала еду мне и Артему, в общем, ко мне вернулась моя бабушка, которую все в семье звали заботливым диктатором.
Артем тоже изменился. Он не был сегодня таким собранным и сосредоточенным, каким я привыкла его видеть. Он расслабился и добродушно подшучивал над бабушкой, тщательно игнорируя меня. В первый раз за все время нашего общения я увидела, что он по-настоящему дома.
Часов в восемь вечера представительница старшего поколения сообщила, что у нее начинается любимый сериал, а потом она будет спать – она всегда рано ложилась и рано вставала. Пожелав нам спокойной ночи, она добавила перед уходом:
– Тёмочка у тебя такой хороший мальчик!
Меня передернуло, как будто я пальцы в розетку сунула: с чего это он у меня?! Мало того, что моя бабуля планирует ночевать у этого типа, а я-то наивно полагала, что он специально привез нас поужинать вместе, так еще и 'у тебя'! Ну, ничего, сейчас будет допрос с пристрастием!
Когда бабушка поднялась на второй этаж, я так и сидела, напряженная, не знающая с чего начать, да, что говорить, я была в легкой прострации. Выйти из комы помогли руки Артема на моих плечах. Я снова дернулась, на этот раз, пытаясь вырваться из захвата сзади. Артем прижал сильнее, останавливая мои трепыхания, хорошо, между нашими телами была спинка стула.
– Ну, что с тобой? Какая-то ты нервная приехала из дома... – ласково сказал он, успокаивающе поглаживая меня по голове.
– Всеславский! Давай, поговорим начистоту!
– Давай! Говори! – Артем выпустил меня из объятий и сел на соседний стул, развернув меня так, что мы сидели лицом к лицу.
Я вздохнула: находясь так близко от него, да еще и гладя в глаза, мне было очень сложно выяснять отношения. Надо собраться и взять себя в руки!
– Что делает здесь бабуля?
– Живет, – спокойно пожал плечами хозяин дома, будто это было само собой разумеющимся делом.
– Давно? – меня уже начала раздражать его позиция.
– Почти все время, пока тебя не было.
Так... это что же творится? Чужой мужик забирает мою бабушку к себе жить, а мне об этом даже сказать не соизволили?!
– Как на эту авантюру согласилась Лариса?
– Я умею уговаривать, не заметила?
– Хорошо. Объясни, пожалуйста, мне, такой недалекой, зачем! Зачем тебе понадобилась психически нестабильная, мягко выражаясь, женщина в собственном доме?!
– Мне не нравится, как о ней заботятся твои родные, – твердо ответил он, – здесь ей лучше, разве ты не видишь?
– Вижу. Только, знаешь, в Санкт-Петербурге, наверное, три четверть населения живет так, что им здесь будет намного лучше. Поселишь их всех? – я уже почти не сдерживала гнева, и не орать меня заставляла только мысль о том, что нас может услышать бабушка.
– Как еще я мог вынудить тебя остаться? Ты же не слушаешь никаких доводов! – теперь злился и он. Я так и застыла с открытым ртом. Остаться?! В каком это смысле?
– Зачем остаться? – смогла, наконец, выдавить я.
– Я хочу, чтобы ты жила здесь! Постоянно.
– В каком качестве?
– В каком хочешь.
– Я ни в каком не хочу, – выговорила я жалобно. – Я хочу домой!
– Это не правда. Я знаю, что ты хочешь быть со мной, но ты боишься. Пожалуйста, останься! – он уже не указывал, он умолял, и я с ужасом подумала, что может и на колени упасть.
– Как я в институт буду ездить? – привела я последний аргумент, означавший мою капитуляцию.
– Я отвезу тебя, Сергей заберет, а потом научишься водить, купим машину. Не бойся, все будет хорошо.
– Я пойду пока спать. Я устала сегодня и плохо соображаю, закончим разговор позже, – потерянно произнесла я, вставая со стула. – Только уберу со стола.
– Иди наверх. Твоя комната справа от моей, вещи там. Я сам все уберу, ты все равно не умеешь пользоваться посудомойкой.
– Ну, конечно, я же такая тупая! – не сдержалась я.
– Иди отдыхать. Я потом тебе все расскажу. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сварливым тоном ответила я. В комнате меня ожидал маленький сюрприз: здесь были не только те вещи, что привезла я. Судя по количеству сумок, здесь было все мои ценности, состоящее преимущественно из книг. Значит, он и не думал, что я смогу отказаться? Или решил, что это не имеет значения? Как же я устала от того, что не понимаю поведения этого человека!
Глава 23
Я проснулась от какого-то странного ощущения, и не спешила открывать глаза, пытаясь понять, что разбудило меня. Поняв, проснулась окончательно, мгновенно пожалев об этом: я будто спугнула Артема. Конечно, он не сбежал и даже не выглядел смущенным, все же не скромная девица и не неопытный ботан-заучка. Он не отодвинулся, так и оставшись сидеть на краю моей постели и даже не убрал ладонь от моего лица, только то, как он прикасался ко мне, не было уже таким нежным и трогательным. Его движения в какое-то мимолетное мгновение стали требовательными и собственническими, и мне, точно, не понравилась такая резкая перемена.
– Привет! – кривовато улыбаясь, поздоровался он.
– Привет! – сонно ответила я. – Зачем разбудил?
– Пришлось. Ты же не хочешь реагировать на будильник, который сработал уже раз пятнадцать!
– Что?! – Я вскочила, подхватывая мобильный, чтобы узнать время. О, нет! Я безбожно проспала! Такое не могло случиться со мной!
Уже по пути в ванную, я услышала:
– У тебя тридцать пять минут! – ничего, успею, мне бы только душ принять, одеваюсь я очень быстро, а завтраком можно и пожертвовать.
С превышением всех возможных ограничений скорости, я сполоснулась прохладной водой и бегом вернулась в комнату, где спала, и которую никак не могла назвать своей, проклиная себя за то, что не разобрала вчера вещи. Теперь придется искать что-то, что не нуждается в глажке. Чисто машинально, открываю шкаф и замираю в недоумении: все пространство внутри него завешано вещами. Женскими. Дорогими. Модными. Красивыми. Я задумчиво провожу рукой, касаясь тканей. Мыслимое дело? Он даже не удосужился выбросить вещи предыдущей любовницы? Или решил, что они мне по наследству достанутся? Тут я замечаю на одной рубашке ценник, и начинаю лихорадочно осматривать одежду. Она с ценниками. Вся. Он купил все это для меня?! Злость смешивается с чувством благодарности, восторгом и умилением. Угарная смесь, поверьте, сносит крышу на раз. Хорошо, что я вовремя вспоминаю, что ужасно опаздываю. Выхода нет, приходится искать что-то подходящее. Не обнаружив ни одной пары джинсов, открываю бельевой отдел. Еще один сюрприз? Здесь на каждой полке по несколько стопок вещей, больше подходящих на каждый день, чем то, что на вешалках. В каждой стопке подобран комплект одежды.
Выбрав ту, что с утепленными джинсами, и надев все, что было в ней, закрыла дверцу, чтобы рассмотреть, что из этого вышло. Все точно по размеру, все сидит на мне, как влитое. Каким образом мужчина мог подобрать все так?! Еще и цвета мои: светло-голубые джинсы, черная майка-борцовка и ярко-синий свитер. Свитер мне особенно понравился, он, словно, из какого-то голливудского фильма пришел: широковатый, грубой вязки с большой горловиной, из-за чего одно плечо постоянно открывалось на всеобщее обозрение. Мне в нем тепло и уютно, и мне жуть, как понравилось!
Все-таки, я скоростная! У меня еще целых семь минут, воды, точно, успею выпить. На воде остановиться не вышло – в кухне уже крутилась бабуля, которая грозно выставила передо мной чашку с чаем и кусок запеканки. Я с опасением покосилась на Всеславского, запеканку обожаю, но время же! Но он, наверное, решил, что я не хочу завтракать и прошу у него поддержки в желании избежать приема пищи. Он сделал не менее грозное выражение лица, чем у бабули и указал мне на стул. Ха! Это он меня еще плохо знает, пожевать я никогда не отказываюсь и мелкая вовсе не от недоедания. Быстро справившись с завтраком, чмокнула бабушку в щеку и побежала в прихожую, одеваться.
А это как понять? Сюрпризы продолжаются? Вместо моего горячо нелюбимого, но привычного пуховика, Артем подает мне коротенькую дубленку. Нет, ну это уже, черт знает, что такое!
– Что все это значит?! – возмущаюсь, одновременно просовывая руки в рукава.
– Это ты о чем? – невинно интересуется Артем.
– Все эти вещи! Я разве просила?
– А разве девушки не мечтают, чтобы мужчины угадывали их желания самостоятельно? – с иронией спрашивает Всеславский, открывая мне дверь автомобиля.
– Это не мое желание. Я чувствую себя содержанкой! – продолжаю возмущаться.
– Ну, если ты так хочешь... Я же сказал: в любой роли.
– Сволочь! – задохнулась я от гнева.
– Истеричка, – совершенно спокойно парировал он, – причем, неблагодарная истеричка.
Я хотела продолжать обличительную речь, но на меня нахлынули воспоминания о тех чувствах, которые я испытала, открыв утром шкаф. Все же, благодарность была на первом месте, раньше злости. Проглотив слова, которые были уже готовы вырваться, я сказала:
– Прости. Мне понравилось... и не понравилось.... Но, все равно, спасибо большое.
– Я понимаю. Посмотри на ситуацию с другого угла.
– Какого?
– Тебя видят со мной. Твои знакомые, мои. Что обо мне будут думать? Что я жлоб, если не могу купить своей девушке хорошие вещи?
'Своей девушке'? Своей девушке! Аааааа! Я бы попрыгала от радости, но буду держать себя в руках, нечего ему знать, какие эмоции у меня вызывают такие простые слова. Это получше, чем 'в любой роли'!
– А что будут думать обо мне? Что сплю с тобой за деньги? – все еще ворчу я. И как только он меня терпит? И как только я его терплю?
– Главное, чтобы так не думал я, – отрезает Всеславский, и его лицо становится жестким. Ясно, разговор окончен.
Остальную часть пути проводим в молчании, несмотря на которое, добираемся до универа гораздо быстрее, чем должны были по моим подсчетам. Пока я вожусь с ремнями и сумкой, Артем выходит из машины и открывает дверь мне, еще и руку подает. Я смотрю с удивлением. Нет, я, конечно, знаю, что так положено, только кто же сейчас соблюдает нормы вежливости, тем более, такие? Понимаю, что это была необходимость, когда моя нога ступает на лед. Да, если бы не крепкая хватка Всеславского, я бы уже отдыхала, лежа на тротуаре. Он помнит о моей неуклюжести и подстраховывает меня! Интересно, если рассказать кому-то из его знакомых, мне поверят?
– Во сколько освободишься? – прервал мои размышления Артем.
– Не знаю, какое расписание сегодня. Пришлю сообщение, ладно?
– Да. И не выходи из корпуса, очень прошу, Сергей заберет тебя... Пожелаешь мне удачи? – добавил он вдруг.
– Все-таки, талисман? – хмыкнула я. – Что, тяжелый день намечается?
– Сложный. Если все получится – с меня подарок.
– Я это запомню, так что даже не думай кинуть меня, – я уже, не пряча этого, хихикала, за что получила поцелуй в нос. Хорошо, что мужики губы не красят. – Удачи. У тебя все получится, – пообещала я, заходя в здание и улыбаясь во всю физиономию. Я и не заметила, что он довел меня до самой двери в корпус.
И как только я могла забыть, что за нами наблюдают десятки глаз?! Интересно, это приступ паранойи, или за мной следом летит злобный шепот, даже слово 'шлюха' удалось различить. Ну-ну... Все же большая скотина – этот Всеславский, не случайно он так себя повел и не из одной заботы обо мне.
В гардеробе меня поджидали подруги. Так... судя по выражениям их лиц, хорошего не услышу.
– С ума сошла? – зашипела Алинка, оттаскивая меня в угол. Хоть бы раздеться дали, что ж так сразу разборки устраивать?! – Ты соображаешь, что делаешь?! Мы уже говорили по этому поводу, разве нет? Что это было?
– Ну, что ты бесишься? Знаешь же: я и гололед – вещи несовместимые. Помог мне дойти, что такого?
– Что такого?! – взвилась блондинка.
– Подожди, Алин, – неожиданно вмешалась Настя. Совсем дело плохо, она обычно не лезет, со стороны наблюдает. – Мне кажется, он просто пытался продемонстрировать всем, что ты – его.
– Ага, территорию метил, – хихикнула я. Раз мои мысли совпали с Настиными, значит, мысли правильные. Жаль я вовремя не поняла, устроила бы скандальчик с утра, для тонуса. Может, тогда бы разозлилась, а то, сейчас вместо злости смех разбирает. Такой взрослый, солидный бизнесмен, а ведет себя, как прыщавый подросток.
Девчонки махнули на меня рукой, и мы вместе пошли к аудитории, делясь впечатлениями о каникулах. Хорошо, от меня внимание отвлечено, Алинка рассказывала в деталях и демонстрировала на себе, какое выражение лица было у ее соседа, когда тот понял, что она и есть та самая сумасшедшая преследовательница-малолетка. Я расслабилась, внимательно слушая и хохоча, как вдруг, Настя вклинилась в разговор снова.
– И это он с утра пораньше поднялся специально, чтобы заехать за тобой и подвезти до университета? – совершенно не к месту спросила она. Алинка замолчала, переваривая вопрос и уставилась на меня с грозным 'тааак?'.
Я, наверное, сильно поменялась в лице, во всяком случае, желание смеяться пропало сразу. Подруги еще с минуту наблюдали за мной, уж не знаю, что там они увидели, краснела я или бледнела, только выводы они сделали.
– Ты у него ночевала! – обличающе ткнула в меня пальцем Алинка. Вот же, черт!
– Эм... – только и выдавила я. Если скажу, что это – не их дело, проглотят, не жуя. Да... подставил меня Всеславский мастерски.
– Милка! Что за крайности?! То ты даже на свидания не ходишь, то бросаешься в постель к малознакомому мужику! У тебя мозг полностью деградировал? – никакой деликатности нет в блондинке!
– Милана, ты забыла историю с Глебом? – намного мягче и спокойнее спрашивает Настя, но ее слова точно попадают в больное место.
– Сама меня сдала, что теперь не так? Что я могла сделать? Он бабулю к себе перевез.
– Зачем? – оторопела Алина.
– Что?! – Настя, единственная, знала, что именно означает эта фраза. Только она была в курсе бабушкиного состояния здоровья.
– Наверное, чтобы пирожки ему пекла, я же не обрадовала. – Выражение лица Насти пришлось проигнорировать. Что я могу сказать?
– Так вы теперь живете у него? – растерянно переспросила брюнетка и снова впала в задумчивость. Блондинка, может, и продолжила бы беседу, но началась лекция, и я сделала вид, что слишком увлечена тем, что вещает препод.
Все дальнейшие попытки поинтересоваться моей личной жизнью я тщательно пресекала. Подруги, конечно, разгневались и сделали вид, что со мной больше не разговаривают, только я на это не ведусь. Во время второй пары мне позвонил Артем. Сначала было желание проигнорировать, я же при деле, как-никак, но подумав, решила выйти и ответить.
– Ты почему не прислала сообщение?
– Забыла, извини. Ты меня подставил, и мне пришлось отбиваться все утро, так что это неудивительно.
– Замечаешь, что ты накосячишь, а виноват всегда я? Так во сколько тебя забирать?
– В шестнадцать тридцать... и не так демонстративно, если можно. А завтра у меня занятия до двух, так что я потом поработаю.
– До десяти? Мы об этом поговорим вечером. Я забыл тебе дать карту.
– Какую карту? Чтобы в твоем поселке не заблудилась?
– С деньгами, – я так и представила, как Артем глаз закатывает, удивляясь моей несообразительности. – Серега передаст. Заедете в супермаркет, купишь, что захочешь.
– А что я должна захотеть? У меня все есть. И деньги у меня есть.
– Господи, Милана, это ненормально, когда женщина не знает, как потратить деньги! Купи фрукты, какие захочешь, начни с продуктового, проще будет.
– Будешь меня тренировать транжирить заработанное тобой? – заинтересовалась я.
– Да, болтушка. Я уже пять минут драгоценного времени потратил на тебя. Иди, занимайся!
– Пошла заниматься. У тебя когда ответственный день начнется?
– В двенадцать переговоры.
– Удачи! До вечера, – почти с нежностью сказала я.
– До вечера, – получила такой же почти нежный ответ.
Дожидаться Сергея в корпусе я, конечно, не стала. Местным сплетницам и так вполне достаточно пищи для обсуждения, если с утра один мужик меня под ручку до самых дверей вел, а днем уже другой от тех же дверей забирать будет, они совсем озвереют. Так что я вышла к воротам и, как только увидела машину, мгновенно нырнула в нее. За что и получила.
– Милана Викторовна! – скрывая раздражение, обратился ко мне водитель. – Что Вам сказал делать Артем Михайлович?
– Не помню, – включила я дурочку, как ни крути, а мой любимый метод, иногда даже помогает.
– Вам было сказано ждать меня внутри. В следующий раз будьте добры делать так, как надо, и не подставлять меня.
– У Вас будут проблемы? – удивилась я.
– Я не выполнил прямое распоряжение начальства. Естественно, у меня будут проблемы.
– Мы не скажем, – заискивающим тоном предложила.
– В машине стоит видеорегистратор, снимает он, конечно, дорогу, но по записи вполне возможно определить, что Вы подходили к машине самостоятельно, – Сергей больше не бесится, говорит сухо и сдержанно, но это еще неприятнее, чем его возмущение.
– Простите, пожалуйста, я больше так не буду! – жалостно начала канючить я. Он мне как раз в папаши годится, авось прокатит!
– Надеюсь, что это так, – смягчается водитель.
Сергей завез меня в огромный торговый комплекс по дороге, вручив карточку и даже поинтересовавшись, нужно ли ему сопровождать меня. От сопровождения я, естественно, отказалась: неудобно человека беспокоить, к тому же мне необходимо зайти в магазин, где мужская компания свершено ни к чему.
Мне потребовалось время, чтобы сообразить, что нужно купить сегодня, хорошо, пусть и не сразу, но дошло, что я нуждаюсь в красивом белье, вместо спортивных трусиков и маечек, которые ношу обычно. Так что, маршрут мой понятен. Выбрав три комплекта, невероятно красивых и достаточно приличных (если бы Всеславский хотел пообщаться с проституткой, он бы с ней и общался, а раз выбрал меня, значит, надо соответствовать образу) и не глядя на ценники (поберегу свою психику, она у меня в вопросах финансов слишком неустойчивая), я направилась к кассам. Надеюсь, мне не удастся опустошить всю карту за один день!
Потом зашла в супермаркет: было указание купить что-то из еды, выполним беспрекословно, второй раз не проколемся. Поплутав между полок, я позвонила бабуле и, благодаря ей, смогла набрать полную корзину, от себя добавив только гранаты. Мне же сказали купить, что захочу, я и выполняю, надеюсь, количество этого не сильно потрясет воображение моего спонсора: я еще ни разу не брала сразу пять килограммов этого... фрукта? или ягоды? Неважно, главное, сок из него вкусный, а соковыжималка на кухне Артема имеется, точно знаю.
Вернувшись в машину, получила очередной выговор, на этот раз за то, что таскаю тяжести.
