Текст книги "Роковое чувство"

Автор книги: Helcesa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Спрашивать Рауля, придет ли он еще раз, когда они снова встретятся, со стороны Катце было бы глупо. А потому, он просто робко улыбнулся Раулю и кивнул.

– С удовольствием.

Струи воды сильно и приятно били по коже, расслабляя и массируя усталые мышцы.

Чуть прикрыв глаза, блонди наслаждался неожиданным душевным и телесным спокойствием. Куда-либо ехать не хотелось, хотелось остаться и… Дальше додумывать Эм просто не стал – незачем растравливать себе душу ненужными и невыполнимыми желаниями, ему хорошо сейчас и не стоит мыслить о том, когда станет хуже – в этом просто нет смысла.

Из-под прикрытых век Эм внимательно наблюдал за стоящим рядом под этими же струями воды Катце. Тот тоже стоял прикрыв глаза и, видимо, чувствуя аналогичные блонди эмоции, это непонятным образом сближало и что особенно удивительно, больше не вызывало раздражения у Второго Консула.

Рыжие волосы намокли и залезли в глаза, но монгрелу явно было всё равно – он попросту не замечал неудобств. Не особо задумываясь над собственными действиями, Рауль протянул руку и медленно, почти невесомо убрал эти непослушные пряди назад, полностью обнажая лицо, затем осторожно погладил Катце по щеке, спускаясь на шею и, наконец, тихо притянув к себе вплотную, просто приобнял за талию одной рукой.

Это было еще не любовное объятие, но уже и не лёгкие прикосновения – очень приятно, так приятно, что монгрелу вдруг захотелось сказать Раулю: "Я люблю тебя".

Усмехнувшись абсурдности собственных мыслей, монгрел просто уткнулся блонди лицом в шею. Едва касаясь губами мокрой кожи, Катце понимал, что так хорошо ему не было никогда в жизни. Хотелось, чтобы остановилось время, не стало всех этих сложностей и еще больше – законов Юпитер.

"А вдруг он любит меня?" – неожиданно осознав, какой опасности подвергает себя Рауль, проводя с ним ночи, Катце вздрогнул.

Почувствовав неожиданную судорогу, Рауль удивлённо посмотрел на мокрую рыжую макушку у себя на плече. Из мышц просто выходил холод или?.. Понимая, что спрашивать лучше не надо, блонди просто успокаивающе погладил монгрела по спине и прижал к себе немного сильнее. "Вот так бы и стоять", – ещё одна неконтролируемая мысль мелькнула в его голове. Под этой тёплой водой, рядом с этим странным существом Раулю действительно было хорошо, так хорошо, как не бывало никогда ранее и вряд ли когда-нибудь будет. Эм едва слышно вздохнул: такие мысли до добра точно не доведут, и чуть отстранил от себя Катце.

– Мне уже пора на работу, а у тебя свои дела, – прозвучало чуть мягче, чем предполагалось.

Блонди вышел из душа сам и помог выйти Катце.

– Донести тебя до кровати? – прозвучало – словно обыкновенный будничный вопрос.

– Нет, – мягко ответил монгрел. – Со мной все в порядке.

Словно в доказательство своих слов, Катце сделал несколько неторопливых шагов по направлению к шкафу и достал с полки пару мягких полотенец, одно из которых отдал Раулю. Монгрелу очень хотелось подойти и поцеловать блонди, хотелось так много сказать, но он не стал делать: ни того, ни другого. – Ах, точно, – будто бы нечаянно вспомнил он, – надо еще восстановить документы… – Катце почти весело усмехнулся, глядя на Рауля с плохо скрываемой нежностью: – Глупо получилось. Больше никогда не полезу в постель с сигаретой в зубах… – захотелось добавить – "а то с твоими неожиданными визитами и квартиру спалить можно", но Рауль, наверное, не оценил бы такого юмора.

Эм мысленно пожал плечами: "Ну как знаешь". Впрочем, монгрелу явно было лучше – по крайней мере, ходить он точно мог. Приняв предложенное полотенце, блонди усмехнулся:

– Тебе явно будет, чем заняться. А с сигаретой в зубах вообще никогда и никуда лазить не надо, – эти слова слетели с губ сами собой, и что было опаснее всего – тон был необычно заботливым. Нахмурившись своим мыслям, Рауль вышел из ванны в спальню и начал одеваться.

На улице начинало светать.

Катце молча, сидел на постели, наблюдая за блонди – почему-то казалось, что выйдя за дверь, Рауль больше не придет. Сильно хотелось курить. После душа Катце немного взбодрился и сонливость спала. Когда Рауль почти оделся, монгрел встал и, подойдя к столу, включил компьютер – нужно было просто чем-то занять себя.

Непонятно откуда взявшееся желание удержать Рауля, росло и крепло. Впрочем, этого не следовало делать. Если Юпитер узнает о том, чем они занимаются, Эм отправится на нейрокоррекцию, а монгрела просто убьют. Конечно, Катце будет даже под пытками утверждать, что это только эксперимент, а сам Рауль вряд ли поймет, как много он изменил этой ночью. Даже чересчур много.

Приведя себя в полный порядок, блонди осмотрел спальню на наличие в ней его вещей. "Вроде бы ничего не забыл". Взгляд Рауля наткнулся на монгрела, который неподвижно сидел и смотрел в одну точку – причём точка эта находилась на самом блонди. Эм чуть нахмурился – этот взгляд Катце ему совсем не нравился. Впрочем, дилер быстро переключил своё внимание на компьютер, очевидно, пытаясь как-то отвлечься или скрыть собственные чувства. "И что теперь делать? Просто уйти или?.." Эм внимательно посмотрел на Катце, как будто что-то собираясь сказать, но, так и не решившись, пошёл к выходу из квартиры.

Смотря Раулю в след, Катце почему-то чувствовал себя виноватым. Он не окликнул Рауля – может потому, что наконец-то начал понимать истинное положение вещей.

Раньше монгрелу казалось, что если Рауль его полюбит, то все наладится, а сейчас, когда он был практически уверен в этом, все стало намного хуже – сложнее. Катце оказался в тупике, и имя ему было – "безвыходность". Пока монгрел ненавидел Второго Консула у него была масса путей и решений, но вот такое чувство, как любовь завело только в тупик, а Катце очень не хотелось возвращаться назад.

Возможно, что для Рауля еще не все потеряно, и есть другие дороги. Юпитер не простит Второму Консулу то, что прощает Первому.

"Прекрасный способ для мести, но… я не хочу губить тебя, Рауль. Уходи. Просто уходи и не говори ничего. Может быть, для тебя еще не поздно все забыть, а я…" Катце запретил себе продолжать.

***

Сидя за рулем личного автомобиля Второго Консула экс-фурнитур Ясона время от времени поглядывал в зеркало заднего вида – Рауль сегодня был странно задумчивым.

После той ночи в квартире Катце они не виделись неделю и теперь монгрел не мог не признать очевидной вещи – он соскучился, даже больше, чем это было дозволено.

Он столько всего передумал за это время – и плохого, и совсем плохого – но стоило Раулю сесть в машину, как у Катце вылетело из головы все, кроме любви.

Забавно, что Ясон его сегодня сам отправил заменять водителя своему Советнику, мол, тот внезапно заболел, а Раулю срочно ехать. Катце не без основания подозревал, что Первый Консул пол часа тому назад просто занимался сводничеством.

Эта мысль веселила, даже не смотря на то, что имея дело с блонди, ни чем нельзя было быть уверенным.

– Куда ехать, Господин Эм? – почти деловым тоном спросил монгрел, отъезжая от парадного входа в Эос.

Рауль понятия не имел, зачем Ясону вдруг срочно понадобились документы о состоянии военно-морской базы Амои. Стояла она тридцать лет без какого-либо контроля и ещё столько же простоит. Но нет, Первый Консул выделил своё время, а заодно и время своего Советника на решения возможных проблем с вооружением.

Завтра с утра эти документы уже должны были лежать на столе Минка. Одной Юпитер, видимо, известно почему именно такие сроки, когда можно управиться в два раза быстрее, почему туда едет именно Второй Консул и почему это вдруг его водителя должен заменить Катце. Хотя нельзя было сказать, что у блонди совершенно не было ответов на эти вопросы, но те что были…это нельзя было произносить вслух, да и думать нежелательно. Не мог же Минк за такое короткое время так тронуться умом?

Не мог… Хотя…

В машину посему Рауль сел мрачнее тучи. Коротко встретившись взглядом с внимательными глазами монгрела в зеркале заднего вида, он коротко сказал:

– На военно-морскую базу, – и погрузился в состояние явной прострации, глядя в сменяющиеся за окном пейзажи и всё ещё пытаясь как-нибудь иначе объяснить действия Ясона с логической точки зрения.

Катце вел машину по хорошей дороге – быстро и уверено. На протяжении всего пути они с Раулем больше не обмолвились ни словом. Дилер уже был склонен думать, что Рауль все-таки внял голосу разума и успокоился – в конце концов, он получил, что хотел, а обычно люди теряют интерес к тому, что у них уже есть. Сердце Катце полностью принадлежало Второму Консулу и монгрел отчетливо понимал это.

Беспокоило одно – держать себя в руках было необходимо, но трудно, а ведь нельзя было позволить себе даже мимолетных взглядов, хотя бы потому, что Катце не знал, как отреагирует Рауль.

"Катце так и не решился ничего сказать…Что ж, его право" За всю поездку они с блонди лишь иногда пересекались взглядами – когда Эм или монгрел не успевали вовремя отвернуться к стеклу, хотя, это уже не имело никакого значения. Рауль почти облегчённо вздохнул, когда они наконец добрались до базы. Дело за малым…

Эм вышел из машины и скрылся в куполообразном сером здании, похожем на черепаху.

Да, Юпитер их забери, они были счастливы его лицезреть, и для них огромная честь, что Советник лично посетил их забытый Лямбдой край Амои! Да он очень хотел бы задержаться подольше – на год, хотя нет – лучше на два и подробно тут у них всё осмотреть – но увы, важные дела в Эос не дают исполнить ему мечту жизни и задержаться тут. Наконец выбравшись из здания с пакетом необходимых документов, Рауль с почти бешенными глазами сел в машину. "Идиоты… Ладно, дело сделано, можно и в Эос… Хотя…тут совсем недалеко океан…" Блонди вздохнул. Соблазн был велик – Эм так давно не видел побережье. Самое интересное, что время до назначенного Ясоном срока было, причём немало. Подумав еще несколько секунд, Рауль решился:

– Сначала на побережье, а потом в Эос, – тихо приказал он, по-прежнему глядя в окно.

Катце кивнул и покорно выполнил приказ. Настроение Советника и происходящее ему не нравились все больше и больше. Было от чего насторожиться и начинать нервничать.

Через двадцать минут Катце остановил машину на диком песчаном пляже. Уже вечерело, и солнце стояло низко над горизонтом, отражаясь в лиловых волнах рыжими бликами. Монгрел тоже давно не был здесь, хотя раньше по долгу службы и приходилось.

Монгрел заглушил мотор и выжидательно посмотрел в зеркало заднего вида.

"Что с ним? Он сам не свой", – с грустью подумал дилер. Ему хотелось сделать что-нибудь – что угодно, лишь бы Раулю стало лучше. Хотелось сказать: "Если это из-за меня, то не стоит… я не сделаю тебе больно, и все будет так, как ты сам пожелаешь".

Только подъезжая к побережью Рауль почувствовал как что-то тяжелое отпускает его – уходит, оставляя после себя почти облегченное сознание… Вот именно, что "почти".

Океан не изменился. Глупо, наверное, было бы полагать обратное, но Эм уже забыл какой он. Нет, визуально, безусловно, помнил. Но вот эти краски, переливы, полутона – их невозможно запомнить приехав лишь раз, нужно какое-то время провести рядом с водой, чтобы хотя бы отдалённо запечатлеть её в памяти.

Едва слышно вздохнув, Рауль взглянул в зеркало заднего вида, встретившись взглядом со смотревшим в него же Катце.

– Я немного прогуляюсь, можешь последовать моему примеру, а можешь оставаться здесь. Выбор оставляю на твоё усмотрение.

Хлопнув дверью, Рауль медленно пошёл вдоль кромки воды.

Катце недолго думал над ответом и почти сразу же последовал вслед за Советником.

Дилер шел немного позади, не нарушая личного пространства блонди.

– Красивое место, – только для того, чтобы начать разговор заметил монгрел. – Пожалуй, я буду благодарен вам, за эту возможность побыть здесь. Выбраться из Кереса практически не выпадает случая.

Катце чувствовал себя скверно после того, что случилось. Он понимал, что они с Раулем не просто переспали. Монгрел чувствовал, что Второго Консула что-то гложет – тревога. Их поцелуи и прикосновения в последний раз были другими – они несли чувства. Рауль слишком далеко зашел и подавшись эмоциям совершил серьезную ошибку – Катце понимал это и жалел лишь об одном, что невольно стал причиной этой ошибки. Если Юпитер и терпела иногда некоторые оплошности элиты, то явно – не такие. Одна ночь – намек на любовь… Этого больше не должно повториться.

Блонди никак не отреагировал на слова Катце, хотя возможно, что погружённый в собственные мысли, он просто их не расслышал. Снова видеть этого монгрела было как-то неприятно – он словно всем своим видом напоминал Эму о случившемся. Зачем Эм тогда приехал в квартиру Катце? Что он там делал? Становиться жертвой своего эксперимента блонди не хотел – слишком велика опасность огласки. Советник не собирался жертвовать своим положением и именем ради какой-то интрижки с бывшим фурнитуром – это было бы уже слишком. "Сначала Первый Консул, затем Второй…

Федералы умерли бы от восторга! – хмуро усмехнулся он. – Такой компромат на Юпитер!" Рауль, не оборачиваясь, шёл по песку, не обращая на идущего следом монгрела никакого внимания. "И почему он вдруг пошёл за мной? Места что ли другого тут нет?" Катце больше не стал ничего говорить – Рауль явно был не в духе. "Может не поздно еще вернуться в машину?" – подумалось монгрелу, но он отмел эту мысль. В конце концов дилер был единственной охраной Второго Консула в радиусе двух лиг и бросать его не имел права. Монгрел просто шел следом и смотрел себе под ноги – рыжий песок разбивался о дорогие туфли, оставляя на коричневой коже пыль.

"Я знал, что буду жалеть об этом. Знал, что Рауль просто притворялся. Знал, что добившись, чего хотел, он снова станет тем же невозмутимым Блонди". Дилер вздохнул, достал из кармана пачку сигарет и молча закурил. "Но, черт побери, мне же нравилось отдаваться ему!" Эм намеревался прогуляться один, но Катце упорно шёл позади, не отходя от него ни на шаг, но и слава Юпитер, не приближаясь ближе. "Он меня опекает или следит за мной?" В свежий аромат воды и ветра стало вплетаться что-то лишнее, городское – Рауль поморщился. Блонди потянул носом воздух. "Так и есть. Похоже, он опять курит…" Советник довольно резко повернулся лицом к монгрелу и презрительно осмотрел его с головы до ног, рассчитывая, что причина его недовольства будет понятно без слов.

Катце так поддался задумчивости, что очухался лишь тогда, когда буквально наткнулся на Второго Консула – он едва не наступил Раулю на ногу. Лицо блонди было рассерженным, и Катце невольно попятился, на всякий случай, вытащив сигарету изо рта. Он уже дважды пожалел, что вышел из машины.

– Прошу прощения, – нелепо извинился рыжий, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза Рауля. – Я… не ожидал, что вы так резко… остановитесь.

Монгрел практически налетел на него, едва не коснувшись горящей сигаретой сьюта блонди. Представлять себя горящим Раулю не очень хотелось, но он был вынужден сделать это. Проигнорировав жалкие извинения Катце, он снова поморщился:

– Это вас ни в коей мере не оправдывает. Будьте так любезны, – усмешка, далёкая от почтительной, скривила его губы, – затушите свою отраву или тогда хотя бы не ходите со мной след в след, поскольку я курить не желаю.

Рауль смерил дилера испытующим холодным взглядом, направленным если не в сердце Катце, то в разум точно. "Он растерялся? Как мило".

Монгрел сжал зубы от досады. "Ведет себя, будто ничего не было. И почему я не могу так же просто взять и все забыть? Я всю неделю думал о нем…Идиот! Идиот!

Какой идиот!" Катце бросил сигарету на песок. В глазах монгрела читалось недоумение. Не то, чтобы он был сильно удивлен поведением Рауля. Нет. Просто шок сам собой охватил его, и стало непонятно, как можно жить с такой невозмутимостью на лице, особенно после того, что между ними произошло.

Удовлетворившись действиями Катце и не желая заглядывать в его чувства и эмоции, блонди продолжил свой путь по песку. Присутствие за спиной рыжеволосого человека стало раздражать сильнее – как будто каждый звук, произвольно или непроизвольно издаваемый монгрелом, бил блонди прямо в виски, вызывая зачатки головной боли. "Что ему от меня нужно? Неужели было так сложно остаться в машине?" – Вы решили повсюду сопровождать меня? – прохладно, не соизволив даже обернуться, спросил Эм. – Если вам нужна компания, я – не вариант, – усмешка, – помните об этом.

Катце следовал следом, хотя теперь очень внимательно смотрел под ноги и расстояние между собой и Раулем несколько увеличил. Слова блонди злили его – Эм в своей обычной манере издевался – искусно, извращенно. Брал бы тело, так нет – ему душу выверни на изнанку, задницу подставляй по доброй воле, а потом еще и молчи, пока господин Второй Консул вытирает о тебя ноги, удовлетворяя свое желание выместить злость – между прочим за свои поступки – от каких-то немыслимых недомолвок.

Катце невольно вспомнил, как Рауль обнял его тогда – в душе, как прижал к себе, как был с ним ласковым и осторожным, боясь причинить как физическую, так и душевную боль. Сейчас было невыносимое чувство – будто им поиграли. Вполне в духе Блонди. Именно то, чего и следовало ожидать. "Значит я прав, Рауль – получил, что хотел и потерял интерес".

– Да я уж помню. Даже если бы захотел не смог бы забыть, – с упреком усмехнулся монгрел. "Уж ты-то, Рауль, умеешь напомнить, нечего не скажешь!" – Мое дело следовать за вами и по мере моих скромных сил оберегать от различных опасностей.

Это моя прямая обязанность до возвращения в Эос.

"Мне показалось или он вздумал ехидничать?" Рауль подавил желание обернуться и в своей обычной манере смерить монгрела ледяным взглядом. "Нотки раздражения?

Неужели? Второй Консул разозлил монгрела. Какая трагедия!" – Тебе? Оберегать меня? – казалось, блонди не скрывал истинного удивления. – Ты снова забываешься…

Эм, наконец, соизволил остановиться и, полуобернувшись, посмотреть на монгрела.

Было пасмурно, дул прохладный ветер, но на самом горизонте небо было чисто от туч, и солнце, горевшее на самом краю между небом и океаном, казалось, освещало Катце изнутри, делая похожим на какое-то древнее изваяние, застывшее по воле руки мастера. "А он красивый", – не смотря на раздражение, пронеслось в голове у блонди. Вдруг ему вспомнился совсем другой Катце – не светящееся изваяние, а раскрасневшееся лицо с зажмуренными глазами и приоткрытыми в истоме губами, с которых срываются одни из самых приятных теперь звуков для блонди – стоны и вздохи наслаждения. Не от препаратов, не насильно.

"Юпитер их забери!" – Рауль поморщился, отгоняя непрошенные картины той ночи. Да, ему, возможно, никогда не было так хорошо, как тогда, но… попадать от этого в зависимость Эм не собирался – слишком многое было поставлено на карту. "Я должен от него избавиться, – вдруг чётко понял он, – он единственный свидетель моей слабости".

– Иди в машину, Катце.

"Меня гонят?" – эта мысль почти рассмешила, но почему-то в следующее мгновение стало больно.

Катце закусил губу, опустил голову и, усмехнувшись, сунул руки в карманы – поза человека, которому немного холодно и ужасно грустно, а еще – обидно.

– Иди в машину, Катце, – тихо повторил он – словно какую-то насмешку над собой.

Вскользь посмотрев на море, монгрел проглотил ком, вставший в горле. Хотелось просто развернуться и уйти, только вот ноги словно вросли намертво в песок.

Помолчав с минуту, дилер снова взглянул на человека, которого – как оказалось – он любит даже сейчас. Боль во взгляде скрывать удавалось плохо.

– Вы правы, господин Эм. Мне лучше вернуться… – "В ненависть, в боль, в кошмары Раная-Уго, в бордель Минос, а еще лучше – на помост для петов в комнате приват показа! Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Подальше от тебя!" И нет смысла выказывать своих чувств, говорить какие-то ненужные слова, просить не поступать так жестоко и не мучить его. Все просто и логично. Катце знал, что так будет.

Лицо монгрела вдруг изменилось, он вытянул руки по швам, поклонился на манер фурнитура.

– Прошу вас, не задерживайтесь, – тон холоден и официален, только голос дрожит.

Катце в последний раз посмотрел на Рауля и, развернувшись, пошел прочь.

Блонди поджав губы, наблюдал за как будто враз потерявшим себя монгрелом – словно у того обрезали все нити, поддерживающие его в вертикальном положении.

Марионетка, теряющая своего хозяина, как правило, долго не живёт – если только не найдёт себе нового или не научится жить самостоятельно. "Похоже, я действительно стал кукловодом, – внутренняя усмешка была горькой, – причём уже очень давно… Что ж, Катце, учись жить без нитей или… или умри, мне нет до этого дела".

Поклонившись, монгрел словно растаял в дрожащем воздухе заката.

"Ему и правда плохо". Блонди продолжил свою прогулку, медленно идя вдоль берега и, не отрываясь, смотря на закат. "Впрочем, это не моё дело – со своими чувствами он разберётся сам, а мне нужно подумать о своих". Эм остановился, повернувшись к океану лицом и наслаждаясь сильным холодным ветром и заставляющим плотнее застегнуть сьют. Собственные чувства вызывали опасение, хотя бы уже тем моментом, что вообще присутствовали. Нужно было от них избавляться… Но как?

Может просто взять их под контроль? Блонди неожиданно улыбнулся сам себе: "Избавиться от монгрела и найти того, кто не будет вызывать никаких эмоций, и при этом молчать… Идеально".

Стоя на берегу океана и смотря на погружающееся в воду солнце. Блонди не чувствовал холода, который медленно, но верно, пробирался под одежду и доставлял телу неудобства. Когда солнечный диск полностью скрылся за линией горизонта, Рауль словно очнулся ото сна и мутным взглядом оглядел пустынный берег. Темнело.

Пора было возвращаться в Эос. Пока Эм шёл к машине и, как следствие – к Катце, Эм уже почти всё решил: он находит себе человека – конечно из элиты – того, кто не будет вызывать лишних эмоций и сможет удовлетворить его тело. Всё. Задача определена.

***

Катце стоял у машины, опершись о капот бедрами, и курил. Когда вернулся Рауль, у ног монгрела лежало пять сигарет, шестая медленно тлела в пальцах. Таким образом, Катце пытался снять стресс. Не помогло, а вот накуриться до легкой тошноты очень даже удалось.

"Мне все равно, – убеждал он себя, глядя на почти закатившееся солнце. – Мне плевать. Просто надо забыть и все… Все ведь кончилось. Все. Эксперимент окончен успешно, подопытный жив, гордитесь собой, господин Второй Консул".

Заметив подходящего к машине Рауля, Катце в последний раз затянулся и выбросил сигарету.

"Опять курит". Не говоря ни слова, Рауль сел в машину, закрыв за собой дверь. "Всё-таки я замёрз".

Катце сел за руль и ни словом, ни взглядом не обменявшись с Раулем, завел мотор.

Монгрел был мрачнее тучи, машину вел уверено, но нервно и не слишком быстро.

Заглядывать в зеркало заднего вида не хотелось – он не желал видеть этой ледяной жестокости в зеленых спокойных глазах, и злой ухмылки видеть не хотел – это было бы уже выше его сил. Хотелось поскорее приехать домой и сесть за работу, чтобы хоть как-то отвлечься от той противной тоски, что в конец извела его. Катце понимал, что Рауль с сути прав: рисковать жизнью ради "какого-то" монгрела – пусть даже красивого и умного – не стоило. Да и сам Катце не хотел этого. Он всего лишь немного позволил себе помечтать о том, что невозможно.

Они доехали до Эос, и Рауль вышел из машины… Советник так и не обернулся.

***

Юный Эльвио Стоун опять пришёл к нему.

"Нда, видимо я у большинства здесь вызываю определённые желания", – не мог не усмехнуться блонди самодовольно.

Молодой рубин, совсем недавно попавший в Эос и занимавший отнюдь не самое высокое положение. Впрочем, Раулю в этом случае на положение было наплевать – элита – уже хорошо. Главное, мальчик был что надо – не задавал лишних вопросов, был внимателен, учтив, вежлив, никогда и слова себе не позволял сказать без дозволения на то Советника. Но, увы, у всех бывают недостатки – мальчик оказался привязчивым. Даже чересчур. Вот и сейчас – пока был перерыв, и многие отсутствовали на своих местах – Эльвио пришёл к нему. Понятно: зачем. Когда блонди сделал с ним это в первый раз, мальчик только беззвучно рыдал и даже не пытался как-то воспротивиться действиям Консула, но небольшая ласка и внимание сделали своё дело – через месяц он уже сам, добровольно отдавал себя в руки блонди, не заботясь ни о последствиях, ни о чём-либо другом. Казалось, что Стоун упивался властью Эма над собой – никогда и ни в чём ему не противореча, рубин всегда выполнял его желания. Советник Минка ещё раз убедился, что идея с любовником была неплоха.

Дилер не разговаривал с Раулем около трех месяцев – они лишь пару раз пересекались то там, то тут совершено случайно. Катце скучал. Злость и обида, владевшие им поначалу со временем улеглись, а ночи были так же пусты и холодны.

Катце даже завести любовника не смел. Впрочем, он просто не хотел. Чтобы он не делал, все равно перед глазами незримо являлся Рауль – искать утешения на стороне больше не тянуло. Несколько раз монгрел пробовал в одиночку решать свои проблемы, даже прикупил для этих целей пару игрушек, но это было не то, и со временем все эти приобретения начинали пылиться в шкафу.

Сейчас Катце шел по коридору и откровенно нервничал – ему предстояла встреча с Раулем. Час назад Ясон попросил его отнести пару подпольных документов на подпись – в них Раная-Уго делала крупный заказ генлаборатории Рауля Эма.

Посыльные не могли заниматься этим, и подобные дела были исключительной прерогативой дилера.

Монгрел остановился у двери в кабинет. К этому моменту он так издергался, что совершено забыл постучать. Катце собрался духом и вошел внутрь, ожидая увидеть Рауля за рабочим столом, но к тому зрелищу, которое предстало его взору, монгрел оказался не готов – две мужские фигуры, стоявшие возле стола блонди. Одним из них был сам Рауль, спиной к Катце стоял неизвестный ему молодой человек, по цвету волос, явно принадлежащий к рубинам, совершенно не замечавший вошедшего.

Для середины рабочего дня он был непривычно растрепан, форменный костюм – расстегнут, и сполз с одной стороны до локтя вместе с нижней рубахой, обнажая белое плечо, которое целовал Советник.

Внезапно Эм открыл глаза и встретился взглядом с монгрелом. Он нисколько не был удивлен, словно с самого начала знал о присутствии дилера. Взгляд его – какой-то злой, магнетический – жёг – словно раскалённое солнце. Губы Рауля добрались до шеи рубина и впились в нее вместе с острыми белыми зубами с такой силой, словно желали прокусить до крови.

Мальчик, откинув голову, судорожно хватал ртом воздух и издавал приглушенные стоны, как будто боясь в полной мере обнаружить силу своего возбуждения.

Стремительным жестом белая кисть властно обхватила затылок, притягивая запрокинутую голову рубина, и Рауль накрыл приоткрытый рот поцелуем, сминая податливую преграду губ, проникая языком глубже. Другая рука собственнически обхватила талию мальчика, решительно притягивая ближе к себе. При этом от взгляда монгрела не ускользнуло, с какой готовностью молоденький рубин подался бедрами вперед, прижимаясь к Советнику. А тот упивался его губами, не прерывая зрительного контакта с окаменевшим Катце – в лёгком прищуре зеленых глаз читалась ехидная усмешка.

Эм присел на край стола, просунув колено между ног мальчика, оторвал губы от его губ и начал легко, дразня, касаться его рта, а затем – мгновенно отстраняясь.

Молодой человек каждый раз пытался поймать ускользавшие губы, но рука на его затылке, прихватив за волосы, удерживала движения головы. Блонди оторвался от губ рубина, удерживая его от новых попыток сближения. С лёгкой, почти нежной, улыбкой он заглядывал в затуманенные страстью карие глаза, слушая недовольные стоны.

– Мы не одни,– тихим, вкрадчивым голосом проговорил Эм. – Имейте уважение к господину Катце – ведите себя прилично. А то он уже минут пять стоит здесь, возмущенный вашим бесстыдством.

Лишь несколько мгновений потребовалось мальчику, чтобы осознать ситуацию. Потом он отпрянул от Рауля, отскочив на почтительное расстояние, быстрым движением накинул на плечо сползший костюм и вытянулся по струнке. Обычно благородно бледные щеки рубина теперь пылали не то от не отступившего возбуждения, не то от нахлынувшего смущения перед свидетелем проявленных им чувств. Он невидящим взглядом смотрел прямо перед собой, замерев, словно статуя, лишь распухшие до бесформенности, блестящие – будто в масле, приоткрытые губы, подрагивали от вырывавшегося из них сбивчивого дыхания, а грудь часто вздымалась вопреки явным попыткам удержать её.

Глаза Катце расширились от удивления, грудь горела, голова была как в тумане. Он не верил! Рауль завел любовника?! Из элиты?! Рауль, который целовал его и страстно и нежно! Рауль, который соблазнил его и заставил себя безнадежно полюбить! Рауль, который сломал ему жизнь, сломал его, сломал все принципы и изничтожил последние остатки стыда! Да, тот самый Рауль…

Катце почувствовал, как защипало глаза – дурацкие слезы! – они напрашивались сами собой.

– Я… – монгрел попытался хотя бы дойти до середины кабинета, не выказав своих истинных эмоций – пола под ногами он не чувствовал. – Простите, если помешал… это важные документы. Их на подпись прислал господин Минк, – дрожащими руками Катце быстро положил бумаги на край стола. Он невольно бросил робкий оценивающий взгляд на Руби, потом – горький – на Рауля.

"Значит все дело не в Юпитер… Не в запретах и законах… Все дело во мне. Во мне…" Дальше мысли становились бессвязными, в ушах стоял звон, кабинет перед глазами поплыл. Монгрел уцепился рукой за край столешницы, чтобы устоять на ногах.

Блонди с непонятной улыбкой наблюдал за душевными терзаниями монгрела. "Вовремя, да уж…" Рауль не мог описать словами свои чувства, возникшие, когда дверь его кабинета распахнулась, и то, что на её пороге стоял именно Катце, а не кто либо ещё, было почти бальзамом на мгновенно сжавшееся сердце. Естественно, что блонди не отказал себе в удовольствии поиграть. Это было более чем волнующе! Смотреть в глаза монгрелу, лаская в этот момент другого. Эму понравилось. Очень. Только вот Катце – нет. Ему было больно, намного сильнее, чем в самый первый день эксперимента, сильнее, чем когда Эм отправил его в бордель.

– Хорошо, – кивнул Рауль, глядя на документы, – я ими займусь.

Советник медленно поднялся со стола, на котором сидел и прошёл к столику с вином.

– Эльвио Стоун, что за вид? – холодно произнёс он. – Что с вашей формой?

– Виноват, господин Эм, – пробормотал рубин, побледнев.