Текст книги "Роковое чувство"

Автор книги: Helcesa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Иногда за ошибки нужно платить гораздо больше, чем они того стоят на самом деле.

Катце сейчас убеждался в этом. Он был растоптан, унижен, и от охвативших его чувств едва не терял сознание. Действо даже отдаленно не пробуждало в нем желания – Катце вздыхал и стонал, но эти звуки были похожи на плачь или мольбу – ничего общего с возбуждением. За закрытыми веками Катце видел Руля – он был горячим и коварным, иногда нежным – с блонди было все иначе. Эти воспоминания накатывали на монгрела жуткой тоской, но она неизменно смешивалась с ненавистью.

Волосы лезли в глаза и рот, на губах был привкус крови. Что-то странное начало происходить – тело Катце вдруг расслабилось, пальцы на руках разжались, стоны стихли. Монгрел уже не дергался, и казалось, даже не дышал.

Рауль допил вино и вновь взглянул на сцену – за время его раздумий что-то на ней изменилось…только надо понять что. Тело монгрела, до того напряжённое до судорог мышц, сейчас лежало безвольно, поддерживаемое только стальной хваткой робота. Эм едва сдержал разочарованный вздох – желание завершить наказание в каком-нибудь другом месте стало почти осязаемым.

– Достаточно, – слыша свой голос, будто со стороны. – Его – ко мне в комнаты, а вы свободны.

Блонди – Рауль Эм, возможно, впервые в жизни покорился собственным желаниям полностью.

Катце очухался на мягкой постели. Полумрак комнаты внушал ощущение слепоты, но зрение медленно сфокусировалось. Это были апартаменты Рауля. Монгрел не пошевелился. Ему даже было все равно, где он и что будет дальше. Мысли были разобщенными несвязными, но понимание того, что андроид не изнасиловал его – присутствовало. Боли между ног дилер не чувствовал, а вот наручники за спиной – еще как! Дрожь возвращалась – в комнате было холодно. "Как тихо… Уже все?…

Завтра быть у Ясона в восемь утра… Рики мне денег должен… Рауль… Будь ты семь раз проклят! Я же просто увидеть тебя хотел… Просто увидеть…" Перед тем как подняться в свою спальню, блонди не спеша зашёл в кабинет, убрав важные бумаги в сейф, заглянул в мини-лабораторию и отдал приказ фурнитурам не беспокоить его до утра. Наконец, выполнив и учтя всё то, что могло бы ему помешать, Рауль вернулся в свою спальню, тут же заметив изменение в состоянии монгрела – тот явно плохо понимал: что и как.

Эм нахмурился: "У него шок? Впрочем, это ему сейчас, скорее всего на пользу – неизвестно что будет потом".

Рауль медленно двинулся в сторону подиума с кроватью.

– Уже очнулся? – блонди сел на постель рядом с Катце и, приподняв его голову за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. – Неужели тебе не понравилось твоё маленькое наказание?

– Понравилось… Хорошее шоу, – сдавлено ответил монгрел, подавляя в себе отвращение и желание пнуть блонди. – Жаль я не вовремя… отключился, а то бы заценил по достоинству, – шепот едва не переходил на хрип, какая-то ненормальная усмешка исказила губы монгрела. Катце почувствовал, как подступают слезы. Черт, это выше его сил! Руки снова сжались в кулаки.

– Да, жаль, – спокойно продолжил блонди, – но не волнуйся, с твоим не в меру длинным языком это не в последний раз. – Усмешка: – Ты хотя бы понял, почему с тобой произошло то, что произошло? Или мне объяснить?

В голосе Рауля снова появились стальные нотки – самовольство и беспечное отношение Катце было для блонди если не шоком, то удивлением точно: уж каким-каким, но беспечным Эм монгрела не считал, а именно это качество требовалось от Катце в первую очередь, поскольку конфиденциальностью своих "забав" Советник дорожил достаточно.

"Я понял лишь то, что ты – дрянь, Рауль. Ты ничего не чувствовал ко мне, даже жалости. Поиграл и только. Целовал так искренне, а на деле… Что ж, браво!

Достойно Блонди!

– Можете и объяснить, господин Второй Консул, – Катце хотел вырваться, но у него не было на это сил. Голос монгрела был слабым, а вид потрепанным. – Монгрелы тупые. Они понимают только силу и звук пощечин.

Катце закрыл глаза – он не мог больше смотреть на Рауля. С ресниц все-таки сорвалась слеза и, скользнув по виску, исчезла в рыжей пряди. Хорошо, что спасал сумрак комнаты, и Рауль не мог видеть этого.

"А ты, похоже, действительно не понимаешь, – блонди внутренне поморщился. – Мне почти жаль тебя, монгрел".

Почувствовав слабые попытки к сопротивлению, Эм только сильнее сжал пальцы на подбородке Катце, не давая отвернуться или отвести взгляд.

– Да, благодаря последним твоим действиям у меня сложилось такое впечатление, – Эм не отрываясь, смотрел монгрелу в глаза, – вы не понимаете простых, элементарных вещей, пока сами же не напоритесь на них. Я-то думал, что у тебя хватит на это мозгов… – казалось, Эм читает лекцию или старую религиозную книгу – там тоже всё освещалось как единственно истинное, нерушимое. – Как бы я к тебе не относился, что бы я с тобой не делал – мы никогда не будем на равных – это разрушит систему. И моё хорошее отношение к тебе явно сыграло плохую роль.

Что и доказывает мою теорию.

Губы Катце задрожали:

– Мне не нужно равенства… Мне ничего не нужно, – дыхание сбивалось, а голос казался жалким и чужим. – Я просто хотел… я хотел тебя увидеть. Больше ничего…

– Катце проглотил горечь, но горло сдавливало – и дышать становилось трудно. – Отпусти меня, Рауль… Пожалуйста. Я достаточно заплатил уже.

Боль. Много боли. Откуда она взялась? Она пронизывала тело, душу, даже разум, вгрызалась в естество беспощадно и жестоко. Катце слабо пошевелился – руки затекли от неудобной позы, на бедрах монгрел, словно все еще ощущал пальцы дроида. Омерзительно.

– Лжёшь, Катце, – поджал губы блонди, – тебе хочется равенства. Ты возжелал его в тот самый момент, когда я впервые коснулся твоих губ своими, – почему слово "поцелуй" Рауль произносить не хотел. – Просто до этого момента у тебя не было мыслей об этом. Если я не держу тебя на привязи, не надеваю на тебя кольцо и не испытываю действие сильных афродизиаков, как Ясон поступает с Рики, это ещё не значит, что мы равны в этих отношениях и ты для меня что-то большее чем пэт, – Эм чётко и безоговорочно озвучил единственную для себя истину.

Блонди одним движением дёрнул скованные руки Катце на себя, отчего боль в предплечьях стала ослепительно яркой, но через пару секунд, как будто в компенсацию, появилось ощущение свободы – руки дилера больше не были скованы, но плохо слушались из-за оттока крови. Пользуясь беспомощным состоянием Катце, Рауль, практически притянув его к себе на колени, усмехнулся:

– Хотел видеть? Мне лестно это слышать, поверь, но у нас могут быть проблемы…

Поэтому я сделаю сейчас то, что навсегда укажет и закрепит за тобой особое место.

Возражения не принимаются.

Катце не понимал Рауля. Так нельзя! Зачем он прикасается к нему? Зачем снова смеется над его болью?

– Ты не понял, Рауль, – Катце упирался руками в грудь блонди, ошалело глядя в зеленые глаза. – Мне не нужно ни-че-го. Я уже ничего не хочу.

Монгрел начинал паниковать. Второй Консул крепко держал его в объятиях, и отпускать явно не собирался. Кроме того, Катце на коленях Советника было неудобно сидеть – что-то твердое упиралась в бедро монгрела. Когда же до Катце дошло, что Рауль возбужден, он испытал такой ужас, по сравнению с которым сексодроид был детской сказкой.

– Не надо, Рауль…

Катце напрягся и попытался высвободится из объятий блонди.

Эм без какого-либо заметного труда пресёк попытки монгрела к освобождению – для него это в принципе не составляло проблемы, ну а уж в теперешнем состоянии Катце и подавно. Позволив дилеру сидеть, упёршись руками ему в грудь – связывать его снова не очень-то хотелось – Рауль невозмутимо продолжал беседу:

– Нет, после сегодняшнего инцидента я в тебе совершенно не уверен, Катце, так что тебе придётся потерпеть. Я дам тебе один совет: не дёргайся, я не хочу вновь тебя связывать, в конце концов, тебе завтра на работу и любые порезы или травмы будут тебе мешать. – Усмешка. – Впрочем, тебе всё равно будет мешать…твоё состояние. Не усугубляй своё положение – лежи и не двигайся, – с этими словами Рауль практически подмял под себя монгрела, не давая пошевелиться. – Расслабься и получай удовольствие.

Катце подумал, что его сейчас раздавит – блонди был тяжелым. "Он что, с ума сошел? – монгрел пребывал в шоке, а потому даже сопротивляться толком не пытался.

– Он собирается меня изнасиловать. Блонди? Меня?!" – Рауль, только не говори, что ты собираешься… – Катце этого даже выговорить не мог. – Нет… Рауль, ты не можешь так поступить. Опомнись. Рауль…

Игнорируя все возгласы монгрела, блонди наслаждался предоставленным в его распоряжение телом. Это было совсем не то чувство, которое возникает при осознании своим пэта, тут было совсем другое. Прижав руки монгрела над его головой одной своей, Рауль чуть приподнялся, перенеся свой вес на одну сторону от Катце и будто изучая, провёл кончиками пальцев по его виску, щеке, шее, ключицам, рёбрам, судорожно подрагивающему животу, паху. Лицо Эма стало странно-серьёзным – не холодным, не безразличным, а серьёзным. Такого Второго Консула до Катце вряд ли кто-либо видел.

– Не дёргайся, – вновь повторил Советник, – тебе это не поможет, а мне не особо помешает.

Рука блонди скользнула между ног монгрела, настойчиво добираясь до поставленной цели.

Катце понимал, что Второй Консул прав – уж если Блонди чего-то хотят, они это получают. Начни монгрел сопротивляться – Рауль применит силу, и будет только хуже. А уговоры и мольбы он опробовал только что – они никогда особо не действовали на блонди. Конец был один, и судя по готовности Рауля к совокуплению – неизбежен. "Я влип слишком серьезно… Не получится выкарабкаться".

Катце вспомнил, что Дэрил еще недавно жаловался, как после первого раза с Ясоном Рики был не в состоянии подняться на ноги несколько дней, а бедному фурнитуру пришлось возиться с ним, отложив все другие важные дела. Такая перспектива Катце даже отдаленно не прельщала. Рука Рауля скользила по животу, пробуждая странные чувства в монгреле. Катце попытался уцепиться мысленно за свою ненависть, но она не захотела что-либо говорить и предпочла молчание. Тем временем ласки блонди находили в теле Катце слабые места и добивались результата.

– Аах… – монгрел задышал чаще. Он не зажимался и не дергался, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. "Этого не может быть! Что со мной происходит? Почему я не могу ненавидеть тебя сейчас, Рауль? Почему?" Почувствовав, что монгрел наконец-то внял голосу разума и расслабился, Рауль мысленно вздохнул с облегчением – ему не придётся калечить Катце больше чем это было необходимо. Почему-то это принесло блонди некоторое подобие облегчения, и вряд ли причиной этого послужил завтрашний обязательный визит монгрела к Ясону, на который – как уже понимал Эм – Катце не придёт. Хотя для Консула это вряд ли было проблемой – уж скрыть свои истинные действия за профессиональной деятельностью он умел. Рауль просто исследовал – в первую очередь, конечно, для себя – лежащее перед ним тело. Прикасаться к чужому обнаженному телу было странно – это блонди понял уже давно – но касаться его с определёнными намерениями было вовсе противно самой природе Элиты. У Рауля сразу появилось тянущее ощущение в висках и на шее – там, где бился пульс. Чуть поморщившись, он отодвинул это чувство на второй план и сосредоточился на Катце, у которого, видимо, сознание точно так же боролось с телом.

Не сдержав какого-то своего порыва, блонди коснулся губами выгнувшейся шеи и провёл им до ключиц, попробовав на вкус кожу на солнечном сплетении. Руки тем временем уже скользили по ложбинке между ног, но пока не пытались проникнуть дальше.

Катце послушно принимал ласки блонди. Прикосновение губ к коже было приятным, и Катце не мог найти объяснения этому странному феномену. Монгрел перестал пытаться понять свои чувства, которые колебались от отчаянной ненависти до тоски по Раулю. Бред! Конечно бред! Но сейчас монгрел думал о том, чтобы Рауль вновь поцеловал его в губы. Когда они сплетались дыханием воедино, Катце становилось не так страшно. Это действительно было похоже на отношения равных, пусть и весьма иллюзорно, и совсем не воспринималось, как изнасилование. Рауль показал Катце такие стороны его тела, о которых он уже забыл. Когда монгрел жил в Гардиан то, как и прочие юноши часто занимался рукоблудием, но став фурнитуром он не только запретил себе физическое наслаждение, но мысли об этом.

Катце сжал пальцы – касаясь, таким образом, пальцев Рауля – он позволил себе это невинное спонтанное прикосновение.

Блонди уже почти с упоением исследовал кожу Катце прикосновениями губ и пальцев.

Сдвинувшись ещё ниже, он покрывал поцелуями грудь и верх живота монгрела.

Поцелуи были разные: то мимолетное прикосновение губ, то более откровенные касания языком и зубами тут же краснеющей кожи. Почувствовав прикосновение к своей руке, сжимающей запястья Катце, он оторвался от своего занятия и посмотрел монгрелу в лицо, пытаясь определить причину этих действий. Пристально всмотревшись в подёрнутые дымкой – то ли от удовольствия, то ли от попытки отключить своё сознание – глаза, Эм отпустил руки Катце и предостерегающе прошептал:

– Держи их там, где я и оставил, – и уже двумя руками принялся исследовать тело Катце, пробегая пальцами по рёбрам и животу, временами проводя ими между ног и снова возвращаясь вверх. Рауль медленно спускался поцелуями вниз – он коснулся языком пупка монгрела, скользнув внутрь до конца, а затем провёл влажную дорожку вверх – к груди.

Ослушаться Катце даже в голову не пришло, но он испытал некоторое разочарование от того, что Рауль избавил его запястья от своей хватки. Пальцы монгрела тут же нашли жалкую замену пустоте – шелковая прохладная простынь была приятной на ощупь, но все же в сравнение с кожей Второго Консула она не шла. От каждого прикосновения Катце вздрагивал – внутри его росло какое-то странное чувство напряжения. "Интересно, – отвлеченно подумал дилер, – а если бы… ах… Рауль… ммм… если бы я… был полноценным, это было бы более сильное чувство?" Монгрел не ждал, что Рауль разденется или позволит прикоснуться к себе. Одного того, что он целовал Катце, тому уже хватало более чем.

Взгляд блонди скользнул по судорожно вцепившимся в простыни рукам монгрела. "Надо было использовать наручники, – лениво мелькнула в голове мысль, – потому, что если он сорвется… я не знаю что сделаю с ним". Рауль так и не признался себе в том, что в наручниках монгрел будет именно принуждаемым, а без них – почти свободным, хотя бы в своих реакциях. Прижавшись губами к выступающей косточке таза, Эм осознал, что терпеть он сможет ещё не так долго – сначала шоу их "прототипов", затем сведённое судорогой тело Катце на сцене и уже то, что происходило в спальне, соответствующим образом отразилось на его выдержке. Рауль одним тягучим движением поднялся вверх – к самому лицу Катце, и едва касаясь его губ своими, прошептал:

– Перевернёшься сам или тебе помочь?

Катце посмотрел затуманенным взором в зеленые глаза. Он чуть помолчал, словно решаясь на что-то очень трудное, но необходимое. Смешно сказать, но он струсил – и довольно сильно. Это читалось на его лице так же явно, как явным было и его желание отдаваться ласкам Рауля. Монгрел понимал, что лучше делать все добровольно, может в этом случае Рауль будет осторожнее.

– Я сам, – выдохнул он в полураскрытые губы блонди, совсем немного позволив себе вовлечь его в последующий за этим поцелуй. "Я опять совершаю ошибку, горько признался он самому себе. – Почему он не дал андроиду завершить начатое?" "Верное решение, Катце", – Рауль не отказал себе в удовольствии поцелуя, не замечая того, что он превращал наказание в нечто другое – не сказать что уж слишком приятное для наказуемого, но всё же не так как планировал вначале. С трудом оторвавшись от податливых губ монгрела, Рауль чуть отстранился, позволив Катце перевернуться на живот.

Монгрел дрожал, его плечи были напряжены, волосы беспорядочными прядями стелились по шее.

Поцелуй сказал блонди многое – всё же Катце поддался, окончательно и безоговорочно поддался на ласки блонди. Дело было сделано – моральная власть над монгрелом была получена, хотя, Рауль уже не собирался останавливаться на этом.

Откинув в сторону закрывающие шею монгрела волосы, он прижался губами к выступающей косточке прямо под волосами, ощущая вкус страха. "Терпи, Катце.

Терпи". Лизнув кожу дилера, блонди стал спускаться вниз – не упуская из внимания ни один из позвонков – сначала следовал поцелуй, затем укус и, наконец, движение языка – сантиметр за сантиметром – медленно и откровенно. Руки тем временем, скользили по бокам, на ощупь находя расслабляющие точки.

Напряжение постепенно спадало – таяло медленно, то уступая натянутым, как струна нервам, то почти полностью отпуская тело. Рауль снова пустил в ход акупунктуру, что говорило о его незыблемом желании совершить процесс как можно менее травматично. Катце захотелось спросить: будет ли Рауль использовать смазку? – но он благоразумно промолчал. Побоялся, что если ляпнет что-нибудь не то, блонди снова разозлиться. В этом случае по срокам реабилитации Катце даже переплюнет Рики – точно неделю ходить не сможет. Монгрел зарылся лицом в подушку, чтобы хоть как-то заглушить собственные вздохи.

Добравшись до крестца монгрела, Рауль легко просунул руку Катце под живот и поставил его на колени, заставив пошире развести ноги. Пальцы осторожно погладили между ягодицами.

– Не двигайся.

Катце почувствовал, что блонди встал с кровати. Едва слышимые шаги прозвучали где-то за спиной монгрела и всё стихло. Через несколько минут, видимо, показавшиеся монгрелу часами, кровать снова прогнулась, и за спиной прозвучал всё тот же спокойный голос:

– Расслабься.

Пальцы Рауля прочертили дорожку по его позвоночнику, пробрались между половинками ягодиц. Прикосновение было тёплым, но смазки на пальцах Советника оказалось слишком много – и она потекла по бедру монгрела. Блонди тут же стер гель пальцами. Один палец медленно проник в тело Катце, второй явно следовал за ним. Минутой раньше блонди избавился от своей одежды, не желая нервировать монгрела ещё и этим зрелищем, так что Катце ждала ещё одна неожиданность этой ночи.

Надежды на то, что все может еще и обойдется, росли. Рауль не стремился сделать больно монгрелу, и это казалось странным – чтобы блонди заботился о ком-то, пусть даже и в подобной ситуации? Действительно было от чего насторожиться.

Внутренний голос подсказывал дилеру, что это только начало.

Катце стиснул зубы и шумно выдохнул – первое проникновение вызвало волну дрожи – она прошла вдоль всего позвоночника и словно электрический разряд растекалась по мышцам. Слабая боль появилась после того, как Рауль добавил второй палец. Катце задышал чаще. Ему слоило большого труда совладать с собой. Граница между желанием убежать и впустить Рауля глубже в себя стала почти размытой.

Тело отвечало на прикосновения – в этом блонди не сомневался. "Да, боль его тоже ждёт и немалая, но пока пусть расслабится – возможно, так будет легче".

– Рауль… – выдохнул монгрел, прогибаясь и запрокидывая голову.

Эм удивлённо посмотрел на Катце – не послышалось? Он действительно произнёс его имя? Что ж, это было не просто хорошо – это было превосходно. За четыре раза целиком и полностью привязать к себе монгрела, который, возможно, в принципе ненавидел элиту. Эм мог собой гордиться, но почему-то не стал этого делать, сейчас у него были дела поважнее.

Рауль медленно скользил пальцами глубоко внутри своего (монгрела? игрушки? любовника?) поглаживая, растягивая, ища. Почувствовав резкую судорогу тела, он подумал: "А вот и оно". Эм усмехнулся, лаская маленькую железу внутри горячего прохода и надавливая на нее пальцами.

– Что? – просто улыбнулся блонди, понимая, что Катце всё равно этого сейчас не увидит. – Я тебя слушаю…

Такие вопросы и в такой момент! Катце понял, что Рауль – законченный моральный садист. Или просто же ему нравится выворачивать душу монгрела наизнанку. В чем было больше правды? Если бы Катце знал ответ, то, наверное, не позволял Раулю такое с ним вытворять – не так явно во всяком случае.

– Ты… правда… ммм…Ты правда этого хочешь?

Катце надеялся, что блонди все же передумает, но в глубине души не хотел этого.

Волны удовольствия пронизывали ритмично, проходя по телу в такт движениям блондина. Монгрел тонул в этих ощущениях, поддавался навстречу, но зайти дальше этого он не был готов. Да и признаться не верил, что Рауль все-таки отважится заняться с ним сексом.

– А ты правда хочешь это знать? – всё так же улыбаясь и не прекращая движения пальцами. – Тем более… Катце, невежливо задавать вопрос, на который знаешь ответ– пусть и подсознательно, – усмешка.

Губы Рауля коснулись поясницы Катце и начали подниматься вверх. Волосы свободно скользили по обнажённой коже монгрела – не то лаская, не то вызывая щекотку.

Когда поцелуи достигли лопаток, обнажённая грудь блонди коснулась горячей спины Катце, почувствовав мгновенное удивление монгрела кожей, блонди не выдержал и усмехнулся, отстраняясь. Свободной рукой он несильно, но настойчиво надавил монгрелу между лопаток, вынуждая лечь грудью на постель и поднять бёдра ещё выше.

Два пальца уже довольно легко входили внутрь и блонди, добавив смазки, попытался ввести третий, надёжнее обхватив талию монгрела – таким образом, пресекая возможный бунт.

– Просто… ответь… – тяжело дыша, попросил Катце. – Пожалуйста.

Дилер закусил губу и напрягся – это уже было довольно болезненно. Монгрел сделал усилие над собой и спустя пару минут все-таки смог расслабится настолько, чтобы не чувствовать слишком сильной боли. Он с удивлением обнаружил, что это не так страшно, как ему казалось тогда, когда блонди затащил его к себе в первый раз.

Рауль продолжал медленно и ритмично пронизывать пальцами, стоящее перед ним – полностью расслабленное тело.

– Вот и умница, – едва слышно прошептал он, чувствуя, как Катце расслабляет мышцы сам.

Блонди крайне редко реагируют на просьбы, а если это относится к монгрелам, то характеристика "редко" меняется на "практически никогда" (а и то "практически" – только из-за Первого Консула), но услышав вопрос Катце, Рауль на мгновенье замер, а затем склонился к уху монгрела, накрывая того своим телом и волосами, и прошептал:

– А ты не пожалеешь потом об ответе? – в этот момент бедра монгрела коснулась вполне определённая часть тела блонди.

"Может – и пожалею, – с горечью подумал Катце, – но не сейчас…" – Мне это нужно… перед тем, как…

Монгрел не договорил – он знал, что Рауль поймет, что он имел в виду. Катце распахнул глаза и замер. Он облизал губы, и покрепче вцепился пальцами в подушку, морально готовясь к боли. "Спокойно… Только не нервничать… Дышать глубоко".

Блонди вздохнул громче обычного, пошевелив влажные волосы Катце у виска.

– Я крайне редко делаю то, чего не желаю. Ты это знаешь, – едва различимый ш ёпот в висок и более резкие движения пальцами, – но всё же спросил…

Слегка прикусив мочку уха, Рауль в последний раз пронзил пальцами тело монгрела.

– Да, – отпуская ухо, – я этого хочу… Впрочем, так же как и ты…

Эм немного отстранившись, обнял дилера одной рукой за талию, не давая дёргаться, а второй оперся о кровать.

– Терпи, Катце…Терпи, – Рауль начал медленно входить в тело монгрела.

Не смотря на осторожность Консула, боль была ужасной. У Катце перед глазами все потемнело, он задергался, пытаясь ускользнуть из-под блонди, но это было бесполезно и только усугубило ситуацию – пронзающая острая боль, на грани чего-то нереального. Разве человек может вынести такое? Монгрел вцепился зубами в подушку, но даже это не помогало сдерживать крики, которые нарушая тишину спальни Второго Консула Амои, были подобны чему-то не естественному. Лицо исказила гримаса страданий, пальцы сжали простыни до белизны в костяшках, по щекам против воли покатились слезы. Страх того, что Рауль сейчас начнет двигаться резче, въедался в разум, повергая напряженное тело в дрожь. И это-то с подготовкой и смазкой! Катце попытался расслабить мышцы и впустить Рауля глубже, но тело действовало по-своему, следуя инстинкту самосохранения, и противилось из последних сил.

"Расслабься, монгрел… расслабься же, иначе", – что "иначе", Рауль додумать не сумел – нахлынула новая волна жара. Странно, но Блонди с их высоким интеллектом и несомненными тактико-стратегическими способностями, даже предположить не могли что это ТАК, а иначе указ Юпитер не соблюдал бы никто. Было жарко и холодно, кровь отдавала в виски и грудь, стало тяжело дышать. Рауль понимал, что сейчас попросту наплюёт на хвалёную выдержку Элиты и сделает так, что Катце не выживет.

Собрав последние остатки воли, он осторожно погладил монгрела по бедру и медленно, но верно начал проникать дальше внутрь, растягивая неподатливые мышцы.

Катце тем временем уже плохо контролировал себя – он отпустил простынь и одной рукой вцепился в предплечье Рауля на своем животе, пытаясь отодвинуть руку блонди. Дилер не осознавал, что в процессе поцарапал кожу Раулю. Плечи монгрела вздрагивали, и сам он дрожал так, что это можно было увидеть. Ни одной мысли, ни одного слова – только бессвязные стоны и хрипы в подушку. Она мешала дышать, но если бы Катце вдруг отпустился от этого постельной принадлежности, то наверняка его крик услышал кто-нибудь и за пределами спальни Рауля. "Никогда… больше никогда в жизни…" Монгрел не понимал, как пэты получают удовольствие от такого.

Он знал, что боль будет, но до сегодняшнего момента Катце и близко не догадывался: каково это.

Рауль поморщился от довольно ощутимой боли в руке, отметив для себя, что монгрела в следующий раз надо всё-таки связать – не пристало Второму Консулу ходить в царапинах, впрочем, пытаться объяснить этому дикарю проблему сейчас, было делом решительно бесполезным, поэтому блонди просто постарался не обращать на эту боль внимания. Поняв, что медленно Катце всё равно больно, Рауль не стал продлять его – а заодно и свои мучения – и плавно вошёл до конца. Блонди вполне допускал мысль о крови на бёдрах монгрела, но остановиться уже не мог.

Рауль не двигался некоторое время – и Катце удалось немного расслабить мышцы. Он отпустил руку Консула и снова вцепился в простыни, стараясь удержать равновесие.

Боль никуда не ушла, но тело – доведенное ею до какой-то грани, за которой приходит забытье – видимо уже немного адаптировалось и чувства притупились.

"Это только начало? – в ужасе подумал Катце. – Кошмар! Скорее бы все кончилось…" Монгрел отпустил подушку, и чуть приподнявшись на локтях, уперся руками в кровать таким образом, чтобы принять более устойчивую позу. Стиснув зубы и шипя, он каким-то чудом поддался назад – словно давая понять, что готов к продолжению.

На самом деле Катце просто хотел ускорить процесс и избавиться от этой мучительной пытки как можно скорее.

Блонди пресёк попытку Катце к движению, крепче сжав свою руку на его талии.

– Я сказал, не дёргайся, – голосом почти без изменений, если не считать дыхание громче обычного.

– Я… не могу… Рауль, – выдавил монгрел задыхаясь. Что именно он не мог, Катце не уточнил: то ли терпеть боль, толь ждать продолжения.

Рауль ещё некоторое время не двигался, давая себе и Катце прийти в себя, а затем медленно отодвинулся назад – выскальзывая из монгрела на треть и снова вперёд.

Замерев на пару мгновений, ещё раз – назад, и снова вперёд. Этот нехитрый ритм должен был постепенно расслабить до сих пор сведённые судорогой мышцы Катце (по крайней мере – стоило попытаться).

Поначалу боль возобновилась, вырвав из Катце сдавленный крик, но потом стала тупой и постоянной. Монгрел чувствовал жжение – казалось, что каждое движение плоти внутри него – это раскаленный огонь. Раз. Два. Три…

– Терпи, – в который раз за этот вечер Рауль повторял это слово сквозь зубы безоговорочным тоном.

Он старался умерить свои движения, двигаться осторожно и плавно, но с каждым новым толчком это становилось всё труднее и труднее – блонди уже выходил из тела Катце наполовину и двигался не в пример быстрее.

Катце терпел, кусая губы. Хорош же он будет завтра, когда престанет перед Ясоном – с шишкой на лбу, следами наручников на запястьях, искусанными губами. Впрочем, Катце уже сильно сомневался даже в том, что сможет ходить.

Рауль судорожно втянул воздух сквозь зубы, чувствуя приближение чего-то неизвестного, и вцепился зубами в кожу монгрела между лопаток. Рука, обхватившая талию, чуть изменила своё положение, благодаря чему пальцы заскользили по шраму – лаская и несильно надавливая. Это показывало, что блонди всё же себя контролирует.

– Аа! – Катце вскрикнул от внезапной боли, когда Рауль укусил его, но это странное нелепое действие вызвало неожиданные ощущения – не то, чтобы монгрелу нравилась боль, просто сейчас она перемешивалась с желанием. Именно желание, а не удовольствие, росло и крепло в сознании от прикосновений блонди, может еще и поэтому Катце больше не пытался вырываться. Оказывается с болью можно смириться и привыкнуть, а когда рука Рауля переместилась монгрелу на пах, боль вдруг стала чем-то второстепенным. Что-то изменилось, и теперь дилер чувствовал, как начинает отвечать своему любовнику – вздохами, движениями, податливостью. "Да что же это такое!" Катце немного прогнулся, стараясь сделать контакт боле тесным. Волосы Рауля тяжелыми прядями стелились по его спине и плечам, и то, как они цеплялись к влажной от пота коже, было даже красиво.

Консул удивлённо открыл закрывшиеся сами собой глаза – монгрел ему отвечал, и это явно не было очередной попыткой "ускорить процесс". Блонди смазано поцеловал место недавнего укуса и полностью отдался на волю движений. Он вряд ли уже заботился о скорости даже не движений – рывков в монгрела, об их угле и прочем – такого с Эмом никогда раньше не происходило – ожидание чего-то непонятного, яркого, абсолютно неизвестного сводило с ума, заставляя тело само решать, что и как делать; разум был на грани сознания. Блонди совершил несколько последних судорожных рывков, и устало коснулся волос Катце губами, всё так же оставаясь внутри него. Через некоторое время он понял, что дышать тоже надо и единственным звуком в тишине спальни был громкий выдох Второго Консула.

Состояние Катце можно было оценить, как опьянение. Он остро чувствовал запах Рауля – тонкий аромат дорогого мыла и что-то очень индивидуальное – запах его тела. Монгрелу нравилось это даже больше, чем аромат сигарет. Почему, он не знал.

От напряжения у него дрожали руки и ноги, между ягодиц все противно ныло, но Катце почему-то сейчас закрыл глаза от удовлетворения. Рауль все еще обнимал его, и этот нежный поцелуй в финале стер весь негатив от недавнего наказания, жестокости, злобы. Катце подумал, что Блонди все-таки чертовски непонятные создания – то бьют, то любят.