Текст книги "Роковое чувство"

Автор книги: Helcesa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Это, не может нравиться ни в каком виде. – Монгрел не понимал, как можно получать удовольствие от унижений, побоев, принуждения? Блонди с таким высоким уровнем интеллекта, совершенные и умные, аналитики от рождения, и не понимают таких простых человеческих вещей?!

Катце поддался вперед – словно собирался вжаться в стену всем телом, если Раулю вдруг вздумается подойти еще ближе. Внутренне он содрогался от мысли, что ему, возможно, придется провести здесь всю ночь, терпя насмешки унижения, и бог еще знает что. Возможно, что Рауль просто немного поиграет в эту игру в "гляделки", но не тронет монгрела. Слабая надежда шевельнулась в груди, и Катце прикрыл глаза. Не видеть. Не слышать. Не чувствовать – Тогда почему ты ведёшь себя так, как будто хочешь, чтобы я тебя заставил? – с почти нескрываемым интересом. – Ты не хуже меня знаешь, что всё будет, как я хочу, – безоговорочно властным тоном, – так что не усложняй жизнь себе и мне – делай, как я говорю, и тебе будет легче… возможно.

Последняя "оговорка" напомнила Раулю об ещё не слишком приятном моменте – по результатам "исследований" Первого Консула, монгрелы были слабее племенных пэтов, и следовало быть аккуратным – убивать Катце, конечно, блонди не собирался, но оказаться покалеченным при упрямстве у монгрела перспектива была вполне возможная. А надолго выводить из строя одного из лучших дилеров – себе дороже, так что Второй Консул принял решение не заходить слишком далеко. Опять же только – пока, потому что интуицией Эм чувствовал – этот раз не будет первым и последним, точно…

– Я не могу заставить себя делать это, – выдохнул Катце, и его плечи вздрогнули.

– Я никогда…

Монгрел замолчал. За прикрытыми веками он незримо воображал лицо Рауля. Какое оно? Холодное и безразличное, как обычно? Может заинтересованное? Или сердитое?

Каким бы оно ни было, но в этих глазах никогда не будет ни понимания, ни сочувствия.

– Я никогда не делал ничего подобного… Вы все равно не получите никакого удовольствия от моего унижения. Мне не понятно: к чему все это действо?

– Я так хочу, – Рауль начинал терять терпение, – и, следовательно, так будет. А понимать от тебя и не требуется, – было слышно, как со стола что-то взяли. – Твоя задача исполнять – и только.

Длившаяся некоторое время тишина давила на сознание, как вдруг прямо над ухом монгрела прозвучал обычно-холодный голос Рауля:

– Не можешь себя заставить? Что ж, видимо, это придётся делать мне…

В спину дилера тут же упёрся продолговатый предмет, обтянутый кожей.

– Тебе не раз приходилось использовать его на пэтах Ясона, ведь так? – вкрадчивый голос и дыхание шевелит волосы у виска. – Ты наверняка помнишь, что после него требуется серьёзная реабилитация… Ты же не хочешь провести здесь времени больше чем предполагалось? Я могу его использовать, но мне не особо нравится это…

Уверен: это не понравится и тебе, так что в первый и последний раз – выбор за тобой.

Нужно ли искать в себе мужество пережить подобное? Катце казалось, что – да, но этого не хватило даже на то, чтобы отпрянуть от стены и взглянуть Раулю в глаза.

"Мразь", – монгрел уже прижимался всем телом к холодной стене, пытаясь хоть как-то увеличить расстояние между ним и Раулем. Дыхание блонди обжигало висок – оно ранило и заставляло дрожать от страха, а кожаный кнут, снабженный иглой и капсулами с различными препаратами, был слишком хорошо знаком бывшему фурнитуру для того, чтобы он понял, что Второй Консул не шутит.

– Пожалуйста, – шепот на грани потери сознания. – Мне… мне нужно время…

Блонди казалось, что монгрел пытается безуспешно замаскироваться под стену, слиться с ней. Надо сказать, у него довольно скверно получалось – вплавиться в стену не получалось, сменить расцветку тоже. Рауль, в который раз за этот вечер восхищался своей терпимостью и толерантностью по отношению к этому неблагодарному существу. "Время ему? Как же! Сейчас!" – У тебя больше не осталось времени, я и так дал его слишком много.

Блонди резко схватил Катце за плечо и дёрнул на себя, разворачивая. Блонди соизмерял свои силы, но монгрел, видимо, всё же сильно ударился спиной о стену.

Консул сжал пальцы на шее Катце и прижал его к стене, холодные глаза не давали возможность отвести взгляд.

– Неужели было так сложно сделать то, что я хочу с самого начала? – тихим, нейтральным голосом.

Короткая боль пронзила спину монгрела, из груди вырвался громкий выдох. Катце на миг зажмурился, но тут сильные пальцы обхватили горло, сжались, удерживая бывшего фурнитура на грани между жизнью и смертью – повелительно, опасно, страшно.

– Нет… – Катце едва не прохрипел это, но губы в последний момент безмолвно шевельнулись, так и не издав ни звука. Карие глаза – и взгляд удивленный, испуганный устремился на Второго Консула. Пальцы без перчаток незримо выжигали из монгрела чувство стыда, заменяя чем-то отдаленно похожим на сексуальное возбуждение – сказывалось действие афродизиака. Катце попытался отвернуться, но не смог.

– Отпусти, – голос сипит и с трудом подчиняется. Дилер умоляюще уцепился руками в запястья Рауля, но не предпринимая ничего, чтобы освободится. Ему уже не хотелось ничего усложнять.

Рауль холодно смотрел на то безумное количество эмоций, которое причудливо переплеталось в зрачках монгрела: страх, ужас, удивление и безумная надежда – надежда на то, что это всё лишь сон, и он вот-вот кончится.

"Ну уж нет… – мысленно усмехнулся Советник, – он кончится не сейчас…" Монгрел хрипел, а блонди всё сжимал пальцы – так, чтобы кислорода хватало только на один вздох из десяти, так, чтобы на грани жизни и смерти – и не упасть. Можно было сказать, что Второй Консул был пьян – пьян эмоциями и тем, что на самом дне карих глаз было искусственно вызванное возбуждение. Рауль, наконец, взял себя в руки и чуть ослабил хватку – мертвенно бледное лицо монгрела довольно чётко давало знать о его состоянии.

– Всегда хотел изучить физиологию кастратов на практике, – блонди усмехнулся. – Похоже, у меня есть такая возможность…

Он провёл кончиками пальцев свободной руки по губам Катце:

– Ты же не будешь против?

– Нет, – хрипя, выдавил дилер, уже пытаясь разжать пальцы блонди на своем горле.

Он сдавался. – Только… от… отпусти…

Перед глазами все поплыло. Катце был сильным человеком и в любой другой ситуации выкрутился, но против силы детей Юпитер у него не было шансов. Он с ужасом осознал, что проиграл этот спор гораздо быстрее, чем думал пять минут тому назад.

Сопротивляться бесполезно, бесполезно просить и требовать.

– Наконец-то ты поумнел, – почти философски изрёк блонди, – лучше поздно чем – никогда.

Он отпустил Катце и сделал шаг назад.

– Приведи себя в порядок, быстро. И не заставляй меня ждать, – уже почти злая ухмылка, – на этот раз будь умным с самого начала и – к "станку", лицом ко мне, – блонди глазами указал на стену в комнате, из-за висящих на ней крючьев и петель напоминавшую орудие пыток. Впрочем, так оно и было.

Катце закашлялся и немного согнулся, держась одной рукой за живот, второй – за горло. Тяжело дыша и не смотря на Рауля, он кое-как дошел до стены. Происходящее напоминало страшный сон, который становился все кошмарнее и кошмарнее. Лицо горело от стыда, а сердце в груди заходилось от желания как следует врезать по блондинистой физиономии.

"Все! Бросать надо эту чертову работу! – мысленно сделал выводы дилер. – Ненавижу их! Даже добрых и безразличных, а уж таких…" Катце не закончил мысль.

Проклиная себя за то, что должен сделать, он выполнил приказ Рауля и, встав к стене, обреченно прикрыл глаза.

Блонди проводил монгрела взглядом, дабы удостовериться, что тот верно понял и усвоил предоставленный только что урок. Убедившись, что всё исполнено, он отошёл к дальней стене и вернулся с наполненной каким-то кремом стеклянной баночкой.

– Запястья в наручники, – он взглядом указал на крепления над головой монгрела, – и не дёргайся.

Он поставил баночку на стол, что стоял у стены и, натянув резиновые перчатки, открыл её. По комнате тут же потёк странно знакомый и приятный запах.

– Не волнуйся, – можно было бы принять за заботу, если б не резкий холодный тон, – это поможет тебе расслабиться.

– Да уж скорее – сдохнуть, – прошептал Катце совсем тихо. Он сжал зубы – злость возвращалась, перекрывая даже страх перед Блонди и тем, что случится через несколько минут. Монгрел поднял голову и невольно задержав взгляд на склянке в руках Второго Консула, сглотнул. Действия Рауля больше напоминали процедуру медосмотра, чем что-то иное. Впрочем, у Катце сейчас было больше ассоциаций с пыточной.

"Чтоб тебе сдохнуть, – подумал дилер, без всякого энтузиазма закрепляя наручники на своих запястьях. – Поверить не могу, что я это делаю! Все Блонди сволочи, я это не вчера понял…" Советник не расслышал, или просто сделал вид, что не расслышал шёпот монгрела – в конце концов, ему было наплевать на отношение к нему, пока выполнялись все его приказы. "Пусть думают что хотят, главное чтобы делали то, что хочу, и так, как хочу".

Он опустил два пальца в баночку с кремом и запах стал сильнее – казалось, что только от него дыхание становится на глубже, а тело наливается непонятной истомой.

Рауль усмехнулся:

– Будешь сопротивляться – будет хуже… Тебе, естественно.

Он шагнул к буквально висящему на креплениях монгрелу так близко, что при вдохах Катце его грудь поневоле касалась сьюта блонди.

Эм внимательно смотрел на свою жертву – а иначе сейчас дилера назвать было нельзя – думая о чём-то своём, а затем, медленно протянув руку в перчатке, провёл пальцами в креме по бьющейся на шее жилке. Под пальцами блонди кожа тут же начинала гореть.

Катце напрягся и зажмурился, при этом изо всех сил вцепившись пальцами в цепь наручников. Неужели Раулю та доза афродизиака, которую дилер принял с вином, показалась недостаточной? Он что, решил убить меня подобным образом?

– Ммм! – Катце протестуя, застонал. Мысль о том, что действия афродизиака через кожу на шее будет медленным и долгим, убила последнюю надежду на то, что все это закончится быстро. Нет, не закончится. Сколько монгрел промучается? Час? Два?

Возможно, что и четыре.

– Зачем? – Катце чувствовал, что теряет контроль над телом. Ему хотелось выть от обиды и унижения – он знал, что уже через полчаса он будет вести себя совсем по-другому.

Он сам видел это. Он сам делал подобное с пэтами Ясона.

Блонди с какой-то страшной для незнающего человека улыбкой наблюдал за реакцией монгрела на препарат – вот Катце бросило в жар, сейчас в холод, а затем тело сотрясла крупная дрожь и кожа покрылась ярким румянцем. Стон Катце – упорно сдерживаемый и от того более ценный для блонди – заставил Рауля удовлетворённо улыбнуться: "Всё-таки это будет интересно… Это уже интересно".

– Зачем? – будничным тоном, как будто переспросил. – Мне так хочется. Ты считаешь, что этого недостаточно? – чуть иронично.

Пальцы Рауля тем временем перестали лёгкими движениями втирать крем в уже достаточно чувствительную шею монгрела и, захватив ещё немного препарата из баночки, переместились на грудь. Блонди кончиками пальцев обеих рук провёл по ребрам, чуть спустился к животу, а затем поднялся вверх – к соскам и неожиданно сильно на фоне предыдущих прикосновений сжал маленький кусочек плоти.

Катце дернулся и дыхание сбилось. Сквозь стиснутые зубы вырывались стоны, голова кружилась, а тело – словно само по себе отвечало на прикосновения, покорно поддаваясь этим извращенным ласкам. "Интересно… я уже достаточно похож на шлюху?" Плохо соображая, Катце попытался отвернуться от Рауля и хотя бы не видеть всего этого – глаза монгрела все еще были закрыты, вместе прикосновений пальцев блонди, через кожу словно проникал электрический ток. Дилеру казалось, что еще немного и его возбуждение перерастет в судороги. Но было еще кое-что, гораздо худшее во всем этом – даже если бы Катце и захотел, он все равно не смог бы получить никакой разрядки.

"Дерьмо!!!" Так называемая защитная оболочка Катце была прорвана: в вертикальном положении около стены его удерживали, похоже, лишь крепления.

Рауль удовлетворённо усмехнулся. В первые несколько раз афродизиак был необходим, а потом уже можно будет вполне обойтись и без него – монгрел попался на редкость чувствительным, что не могло не приносить блонди удовольствия. Рауль мысленно одёрнул себя: "Несколько раз?.. Видимо, я окончательно сошёл с ума, или просто Первый Консул заразный, – не сдержавшись, сыронизировал он. – Впрочем, я потом подумаю над этим…" Увлекшись собственными мыслями, блонди не сразу обратил внимание на то, что монгрел всё ещё прячется – безнадёжно, по-детски закрывая глаза и представляя, что его нет.

Нахмурившись, Рауль уже было хотел пощёчиной вернуть Катце в реальность, но, неожиданно передумав, взял его предварительно очищенными от препарата пальцами за подбородок и развернул к себе.

– Сделай одолжение: смотри мне в глаза, – тихо, но всё таким же приказным тоном.

Свободная рука тем временем, пробежав по груди и животу, опустилась ниже пояса и осторожно погладила шрам. Рауль знал, что особенностью заживления таких шрамов была или повышенная чувствительность, или же полное онемение, и ему было чрезвычайно любопытно это проверить.

Катце сжал губы и чуть приоткрыл глаза, глядя на Советника из-под полуопущенных ресниц. Он шумно вдыхал воздух носом и изо всех сил сдерживал стоны. Лицо Рауля было каким-то смазанным, не четким, голос казалось, доносился издалека – все такой же холодный и требовательный – он причинял почти физическую боль.

Но стоило ладони блонди переместиться вниз и глаза монгрела исполнились дикого удивления. Цепь над головой скрипнула, когда Катце дернулся, попытавшись прекратить контакт.

Рауль был готов к такому повороту событий, поэтому тот час же пресёк попытку единственным возможным в этом положении движением – прижал Катце к стене своим телом. Он не хотел снова душить, а тем более калечить монгрела – в конце концов, Ясон, конечно, простит своему Советнику такую вольность, но Рауль и сам знал цену хорошим дельцам, чтобы вот так покончить с одним из них.

Чувствуя вздохи Катце всем телом, он, усмехнувшись, погладил большим пальцем нижнюю губу монгрела:

– Необдуманно. Или ты уже не думаешь? – голос прозвучал неожиданно мягко, но ехидства всё же по-прежнему оставалось больше.

– Х… хватит, – на выдохе. Губы Катце приоткрылись – это получилось так нежно, что он сам испугался собственной реакции. Не слишком уверено и с большим трудом он медленно высвободил подбородок из захвата блонди, но отвернуться не смог – отпустил глаза и взгляд остановился на волнистой пряди золотых волос, что струились по груди мужчины. Катце остро чувствовал эту близость и задыхался от осознания, что не в силах противится ей. Борьбу с афродизиаком он проиграл, но Рауля меньше ненавидеть не стал. В конце концов, понимание, что его просто использовали, как дешевую проститутку, никуда не делось.

– Ты что-то сказал? – усмехнулся Рауль. – Я не расслышал. Повтори.

Блонди был доволен: шрам явно был более чем чувствителен, а значит, и эмоций будет больше – следовательно, и ему приятнее. Эм не стал удерживать голову Катце – всё равно все, что хотел, он видел, а что ещё таилось в этих безумных сейчас глазах, его не интересовало.

Продолжая водить по шраму кончиками пальцев, изредка слегка надавливая, Рауль протянул было освободившуюся руку к баночке с кремом, как, передумав, присел и быстро, чтобы Катце не понял и не начал отбиваться, закрепил его ноги в аналогичных креплениях на ширине плеч.

– Расслабься и получай удовольствие, – глядя снизу вверх на лицо с зажмуренными глазами.

Слова резали слух монгрела и вызывали состояние похожее на тошноту. Катце оказался полностью лишенным возможности двигаться, а значит и – сопротивляться.

Он уже не сомневался, что Рауль зайдет в своих изуверских играх очень далеко – так далеко, что Юпитер и не снилось в кошмарных снах.

Неужели блонди получают удовольствие, мучая других? До этого дня Катце не задумывался об этом. Пэты всегда шли на приват-показы с радостью, прихорашивались, готовились, трещали от восторга, что проведут вечер у ног Хозяина. Даже по завышенным меркам Танагуры Катце должен был чувствовать себя счастливчиком, но ему было горько и хотелось выть, как брошенной собаке.

– Я не могу больше, – дрожащими губами выдавил монгрел. – Чего… чего ты добиваешься?

– Ошибаешься, – беспрекословно, – можешь. В чём ты сейчас и убедишься…

Второй вопрос монгрела увлечённый новой идеей блонди толи не расслышал, то ли просто не посчитал нужным: отвечать.

Рауль поднялся и смазал два пальца в афродизиаке, а затем снова присел и, проведя одним пальцем по шраму, не остановился, а двинулся дальше. Осторожно погладив колечко мышц, он синхронно нажал второй рукой на особую точку под коленкой, вынуждая Катце расслабить ноги, и медленно ввёл один палец.

– Аа… а-а… мм…

Катце закусил губу до крови и задышал чаще. Он запрокинул голову, продолжая слабо сопротивляться противоестественному вторжению. Не смотря на принятые Раулем меры это было больно и очень неприятно. Перед глазами у Катце поплыл потолок, в ушах зазвенело и ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Ему не повезло – реальность не желала отпускать измученного монгрела, и он чувствовал, как тело бьет дрожь страха.

– Нет!

– Расслабься, – приказ и холодный взгляд, – себе же хуже делаешь.

Не смотря на судорожную дрожь мышц дилера, Рауль медленно вытянул палец обратно и повторил движение, пытаясь расслабить проход. Возник такой соблазн отстегнуть монгрела и предоставить ему возможность закончить всё самому, но блонди хорошо понимал, что такое может пройти только с полноценными, Катце же стараться незачем – всё равно кончить он не сможет.

Советник подавил тихий вздох: "Жаль, конечно, но ничего не поделаешь…Впрочем, я выяснил что хотел… но прекращать почему-то не хочу…" Мышцы бедер у Катце свело судорогой, а ягодицы конвульсивно сжимались – тело само собой противилось происходящему, но монгрел испытывал сейчас двоякие чувства. Стыд переполнял его, обида, но не злость, не ярость. Наверное, он просто устал и не мог растрачиваться на более сильные эмоции, чем терпение.

Блонди взглянул вверх на перекошенное лицо монгрела:

– У тебя ведь никого не было? Ни до, ни после кастрации…

Это был даже скорее не вопрос, а утверждение. Одновременно с этими словами он медленно сгибал и разгибал палец в узком проходе.

– Нет… нет… я не… – бессвязно выдыхал Катце, и невозможно было понять: ответ это на вопрос Второго Консула, или нелепая просьба отпустить его, не прикасаться к нему. Дилер кусал губы, рвался в наручниках, и стонал. Рыжие волосы беспорядочными прядями липли к щекам и лбу, лезли в глаза, кожа на запястьях воспалилась и покраснела от постоянного дергания, мысленно Катце уже умолял Рауля прекратить все это. Еще никто не прикасался к нему там, а еще вчера Катце не мог даже вообразить себе, что окажется в такой ужасной и скверной ситуации.

Рауль проигнорировал стоны Катце, вводя второй палец и причиняя дополнительную боль.

– Можешь мне не отвечать, я и так вижу, что никого у тебя не было… Но вот одного понять не могу: зачем ты сейчас упорствуешь? Тебе от этого только хуже. А если ты вдруг думаешь что это дань твоей гордости, то ты ошибаешься: у тебя гордости нет и никогда не было, так что не осложняй своё положение – включи наконец мозги и расслабься, – всё это было произнесено вполне будничным нотационным тоном, который так хорошо давался Второму Консулу. На протяжении всей речи пальцы неотвратимо растягивали отверстие и погружались всё дальше, затронув, наконец, то, что и искали. Осторожно надавив на предстательную железу пальцами, Рауль внимательно посмотрел на лицо монгрела, желая поймать первые эмоции.

Волна странной приятной дрожи пронзила тело – Катце прогнулся вперед, издал громкий стон, который захлебнувшись, перешел в хрип. Губы беззвучно шептали что-то – припухшие, с темными гематомами под кожей. В широко распахнутых глазах устремленных в никуда отражалось потрясение. Саднящая боль между ягодицами не ушла, но монгрел вдруг качнул бедрами – словно неосознанно ответил на волнующее ощущение внутри него.

Удовлетворённо улыбнувшись, Рауль продолжил в чётком ритме ласкать горячую точку внутри монгрела:

– Вот и умница… Не так всё и страшно.

Продолжив ещё некоторое время ласкать монгрела, он всё-таки понял, что это бесполезно – большего, чем эти вздохи и стоны Катце просто не мог дать. Едва слышно вздохнув, Рауль вытащил пальцы и поднялся, снимая перчатки.

– Ты был неплох, – отстранённо. – Надо будет как-нибудь повторить…

Он подошёл к монгрелу и, развернув его голову к себе, долго смотрел ему в глаза, а затем просто отстегнул крепления – сначала нижние, затем верхние и позволил Катце своеобразную свободу действий. "Пусть делает то, что считает нужным…

Хотя я практически уверен в его выборе…" Блонди отошёл к бару и налил себе вина.

Катце сполз по стене на пол, и буквально упал на четвереньки, впившись пальцами в ковер. Рауль уже довел его до грани, но вот до какой – возбуждения или помешательства? Это был вопрос, и прямо сейчас Катце не мог найти на него ответа.

С этим ему предстоит разобраться потом, а пока нужно успокоиться.

Монгрел медленно поднял голову, и тяжело дыша, исподлобья посмотрел на блонди.

– Это все? – с трудом выдавил он. – Я могу уйти?

Сегодня Катце понял еще одну важную вещь в жизни – от Рауля надо держаться подальше. Когда-то он думал то же самое о Ясоне, но тот его просто сослал на Черный рынок, где Катце предстояло провести остаток дней. Ему не нравилось работать там, не нравилось торговать детьми, но он смирился со временем и научился внешней холодности. А Рауль Эм… этот пошел гораздо дальше Минка – он просто показал монгрелу истинное положение вещей – Катце был когда-то мебелью Блонди – он ей остался.

Поза Катце выражала покорность, но не потому, что ему этого хотелось, просто он старался сделать так, чтобы Рауль потерял интерес к происходящему и отпустил его.

А потом монгрел смог бы запереться в душе и дать, наконец, выход своим истинным эмоциям.

Рауль пригубил вино и, чуть придержав пряный напиток на языке, сделал глоток.

Конец шоу с Катце – а другого названия этому блонди не собирался давать – его немного разочаровал. Не сказать, что Советник совсем не задумывался над тем, что с этим монгрелом всё будет не так как с пэтами из академии, но подробно подумать над этим прецедентом он как-то не удосужился, что, собственно и послужило причиной лёгкого раздражения.

Рауль обернулся и смерил пристальным взглядом пытающегося отдышаться Катце.

"Интересно, каково ему сейчас?" – оборвав ненужные мысли, блонди отставил свой бокал с вином и, наполнив до краев другой, подошёл к монгрелу:

– Да, ты можешь идти… Только не вставай сразу – действие этого препарата достаточно долгое и ты ещё около часа будешь чувствовать… определённые эмоции.

– Консул наклонился и поставил бокал с вином на пол: – Выпей, это поможет придти в себя. – Увидев недоверие в глазах Катце, он усмехнулся: – Не бойся, афродизиака там нет. Это моё личное вино.

Выпрямившись, блонди взглянул на часы:

– Ну вот, мы с тобой идеально уложились в отведённое время, так что мне пора.

Дела.

Позволив себе на прощание чуть потрепать монгрела по волосам как собаку – пока тот не опомнился – блонди покинул комнату, бросив на прощание:

– Первый Консул ждёт тебя через полчаса, так что не задерживайся и приведи себя в полный порядок, а то он решит, что ты стал пэтом…

Злой взмах руки – и бокал полетел в сторону. Алые пятна причудливо разметались по ковру. Оставшись в одиночестве, Катце некоторое время лежал на полу, временами сжимая пальцы в кулаки. Он старался дышать ровно, и не смотря на то, что ему очень хотелось прикоснуться к себе, не шевелился. Монгрел понимал, что прикосновения лишь ухудшат его состояние – нужно просто переждать, пока действие афродизиака не спадет.

– Чтоб ты издох, Эм, – сквозь зубы почти неслышно выругался он, глядя пустым взглядом перед собой. – Сволочь… Я не пэт… НЕ ПЭТ.

Катце с трудом поднялся на ноги, бросил злой взгляд на стену с наручниками, и стал одеваться все с тем же остервенением. Уходя, он нарочно опрокинул столик со склянкой и второй резиновой перчаткой и от души хлопнул дверью.

***

Рауль Эм быстро шёл по коридорам в лабораторию. Компьютер в очередной раз дал сбой, уже второй за последнюю неделю, что вселяло в сердце Второго Консула некоторую тревогу: «Не дай Юпитер внешнее воздействие». Впрочем, всё довольно скоро стабилизировалось – и данные не пострадали, но почему-то у блонди было странное предчувствие о том, что это не в последний раз. Рауль много работал в последнее время даже для блонди – у всех есть своё запас прочности и его силы явно были на исходе, что было крайне опасным – попасть в медицинский корпус из-за переутомления – то ещё достижение, и оно явно не будет оценено Юпитер.

"Сейчас приду в лабораторию, заберу бумаги, и всё… меня нет" Обменявшись кивком с начальником охраны, в одном из коридоров пятнадцатого этажа взгляд Рауля не произвольно наткнулся на знакомую фигуру с рыжими волосами. "Это уже интересно… – подумал Эм. – Прошло две недели. Значит, он всё-таки решил вылезти из своей норы? Похвально".

Не замечая Рауля, Катце сосредоточено перечитывал какие-то бумаги, попутно обмениваясь любезностями с одним представителем Оникс, который заказал ему доставить пэта из Мидаса. Повезло парнишке из полицейского участка – его приметили. Завтра он уже будет в Эос – с кольцом и регистрацией.

Второй Консул не отказал себе в удовольствии и неторопливо направился к дилеру, тут же отодвинув на второй план своё намеченный отдых.

Неожиданно у Катце пробежал холодок по спине – он словно почувствовал чей-то взгляд, направленный на него. Прямо как жертва – хищника. Он уже отдал бумаги Оникс и собрался уходить, как вдруг перед ним возник Рауль Эм – в груди монгрела похолодело, и он побледнел.

Оникс учтиво поклонился Советнику и, удостоверившись, что Эму от него ничего не нужно, быстро ушел.

Катце выглядел испуганным и явно не совсем здоровым, хотя, более чем вероятно, это была лишь реакция на блонди и, как следствие – на определённые воспоминания.

Рауль едва не усмехнулся, прекрасно осознавая состояние дилера, но все же сдержался. Он насмешливо осмотрел Катце с головы до ног и остановился на лице.

Убедившись, что кроме них в коридоре никого не осталось, Рауль быстро сократил расстояние между ним и Катце и, удерживая его взглядом, медленно коснулся шрама на лице своей новой игрушки кончиками пальцев в перчатке. Повисшая тишина, казалось, так и не будет нарушена.

Катце инстинктивно отпрянул, но это вышло неуверенно и отдаленно напоминало панику. Был ли дилер напуган? Вполне, если вспомнить то, что произошло в прошлый раз. Две недели назад Рауль просто завел его в свои покои и от души забавлялся, предварительно напичкав афродизиаком. Стоит ли говорить, что блонди изнасиловал Катце пальцами – а с моральной точки зрения самого дилера это было именно так – а потом еще и поступил, как с пэтом. Можно подумать, что без похвальной трепки по волосам Катце чувствовал себя недостаточно униженным.

"Чего ему надо?" – монгрел сглотнул, осторожно смотря в зеленые глаза, ловя странный насмешливый взор.

Катце боялся Второго Консула – это чувствовалось в самом воздухе – боялся до жути, до мерзких ночных кошмаров и предательской дрожи в коленках. Эти эмоции чётко отражались в сознании блонди, доставляя особое садистское удовольствие, заставляющее кровь бежать быстрее. Он позволил себе ещё немного постоять, пристально разглядывая монгрела, а затем, выпустив его взгляд на волю, просто пошёл дальше, давая мимолётную моральную передышку своей жертве. Нутром ощущая отпустившее монгрела напряжение, Эм немного издевательски усмехнулся и, не поворачиваясь, тихо, но чётко произнёс:

– Идите за мной, – и, не сбавляя шага, скрылся за поворотом.

Спрашивать – Зачем? – Катце было не обязательно – он и так прекрасно понял.

Неужели Рауль не оставил эту идиотскую затею: изучать кастратов? Но тогда почему он – Катце, а не покорный молодой красавчик Дерил? Почему?

– Это какое-то проклятие, – прошептал дилер, сжимая кулаки. – Он издевается надо мной.

Тем не менее, Катце слишком хорошо понимал последствия отказа – ему ничего не оставалось делать, как последовать за Раулем, но в этот раз он уже не надеялся на везение.

"Какой послушный монгрел – беззвучно и удовлетворённо вздохнул Рауль. – Ясону явно доставляют удовольствие дикие животные, мне же, похоже, больше по душе послушная мебель…" – не удержавшись, блонди слегка съязвил над самим собой.

Чувствуя спиной ненавидяще-беспомощный взгляд Катце, он поневоле задумался над причинами такого поведения. "Явно не хочет спровоцировать конфликт… Что ж, вынужден признать: умён. Но посмотрим, насколько тебя хватит. Гордость у тебя есть. Так что же нужно сделать для того чтобы ты её показал?" Блонди всё так же быстро шёл по коридорам, не оборачиваясь на свою игрушку – не было нужды, он чётко знал, что монгрел следует за ним, примерно рассчитывая расстояние. На удивление Катце, путь Рауля лежал не в его комнаты, а в лабораторию, где он работал.

Зайдя в светлый зал и поняв: что здесь никого нет, Эм прошёл к своему рабочему столу, мимоходом указав Катце на кресло напротив.

– Как самочувствие? – казалось, обращение к микроскопу на одном из столов и блонди занялся просмотром бумаг.

– Нормально, – Катце подавил желание сказать – "отвратительно". Он сел в кресло, на которое указал Советник. Монгрел был напряжен, скован, и не смотрел Раулю в глаза. В лаборатории было пустынно, и дилер ощущал липкий страх. От внутренней дрожи не спасало даже осознание того, что здесь нет ни цепей, ни наручников, ни постели. Блонди – на то и Блонди, что от них никогда не знаешь, чего ожидать.

– Органы жизнеобеспечения в норме? – как будто на приёме у врача. – Я ничего в прошлый раз не повредил?.. – ни на лице, ни в зелёных глазах Консула не было усмешки, но она чувствовалась в самом воздухе лаборатории – Блонди никогда и ничего не делают просто так.

– Тебе же непривычно такое обращение? – Эм поднял глаза. – Я надеюсь… – секундная задержка, которую с успехом можно принять и за оскорбление, и за речевую особенность. – Так что чувство дискомфорта просто обязано быть.

Блонди в молчаливом ожидании ответов смотрел на монгрела.

– Со мной все в порядке, – почти процедил Катце сквозь зубы. Он на миг посмотрел на блонди и опустил глаза. – Если вам нужен отчет о моем самочувствии, я составлю письменный рапорт, – а вот это уже было грубостью. Слова слетели с губ прежде, чем Катце понял и осознал возможные последствия. Обида словно вырвалась из него – будто все эти две недели только этого и ждала.