Текст книги "Отражение души (СИ)"

Автор книги: H-and-M

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

– Нет, не надо! Можно я еще останусь? Я не буду мешать, просто полежу здесь? – малышка знала куда бить, и смотрела она не на близнеца, а на дедушку, который, конечно же, был не против.

– Ника…

– Ева, да ладно тебе, ей хуже от этого не будет. Подумай ведь, ей будет не очень приятно лежать в чужой комнате совсем одной! – а отец знал, где надавить, чтобы подчинился сын.

– Сговорщики!

Ника улыбнулась, как и главный мужчина. Победа была за ними.

Разговоры стали течь мягче, когда комната опустилась в полутьму. Решили, что включать верхний свет не стоит, а вот ламп вполне хватит. Затопили камин, и каждый расположился так, как было удобно. Принесли вино и сок. Слуги появлялись и исчезали так же тихо и незаметно, как того хотелось хозяевам.

– Ой, а по поводу свадьбы, что уже решили? – спросила матушка, обернувшись к сыну.

– Дата установлена, списки будут завтра-послезавтра, место выбрали, и так далее…

– Дай угадаю, всё ты делал? – улыбнулся отец, медленно гладя прикорнувшую девочку по голове.

– Ну да, а что?

– Иногда мне кажется, что Шел изнывает от скуки рядом с тобой! – укорила Еву мама.

Мик хихикнул, не став рассказывать, как ныл ему братец.

– Ничего, у него теперь своих забот будет выше крыши!

– Откуда бы…

– Так он теперь Огонек! – как ни в чем не бывало, сказал Евангел.

Мик поприветствовал челюстью пол. Сергей тоже оторвался от картин, а родители неверяще посмотрели на сыночка.

– Ну, по крайней мере, он на пути становления. Когда мы будем женаты, он официально вступит в их ряды, и поверьте, после этого занятий у него будет бесчисленное множество!

Вся страна знала об Огоньках, о их невероятных талантах. Люди годами мечтали воочию увидеть живое выступление, не в силах повлиять на выбор этих необычных ребят. Для города, которому предстояло в следующий раз принять гостей, это был праздник. И объяснялось всё это очень просто. Люди, какими бы они ни были, всегда покоряются личному плану. Они живут так, как им велит сердце и разум, и выступления Огоньков не вписываются в обыденность. На тот день, когда проводится концерт, сам город будто становится игровой площадкой виртуозов. Люди видят невероятную красоту, невозможные способности, это сказка, о которой мечтают миллионы. На день все люди выпадают из привычной колеи, слушая завораживающую музыку и наблюдая за хитросплетенными выступлениями. В этот день можно всё, потому что спадают все рамки. В этот день бесправные становятся на одну ступень с полноправными, и все замирает под напором музыки.

– Мне кажется, что Шел принесет в наш дом еще немало сюрпризов! – усмехнулся отец близнецов.

– Подождите, – единственная женщина в комнате всё еще не могла отойти от шока. – То есть их станет 23?

– Да, – пожал плечами Евангел.

– Боже, словно нас кто-то благословил, там, наверху!

– И я даже знаю кто!

Разговоры лились ручейком. Вроде бы совершенно два разных слоя общества, люди, которым присуще разные ценности, с разными манерами, они общались, кажется, только больше заинтересовываясь, находя расхождения. Евангел увлекся, совсем позабыв о Шеле.

Когда ночь вступила в свои законные права, и яркий месяц повис в черном небе, под бой часов, возвещавших о втором часе ночи, гостиная, наконец, опустела. Слуги убрали последние бокалы, а гости и хозяева удалились в отведенные комнаты, чтобы привести себя в порядок и поспать хотя бы несколько часов.

Евангел с улыбкой возвращался в своё крыло, будучи слишком уставшим, чтобы о чем-то думать, но, тем не менее, он отчетливо понимал, что доволен. Темнота коридора ничуть не мешала, и даже, было хорошо, что свет не включился. Глаза привыкли к полумраку, да и, сон он не отгонял. Однако подойдя к двери в спальню, Ева заметил, что там-то как раз свет включен. Его одолело беспокойство, а совесть подпела на свой лад.

Мужчина медленно подошел к двери и взялся за ручку, обдумывая, что бы сказать в свое оправдание. Наверное, Шел злится, или обиделся, что его оставили. Но, Евангел никак не мог даже предположить, что на самом деле произошло с его милым.

====== Эпизод 3: Обретение. Глава 20. ======

POV Шел.

Встреча с его родителями оказалась неприятным испытанием. Я раньше никогда не испытывал такого страха, мне, честно сказать, было наплевать на мнение других людей. Достаточно было показать, что я не безвольная кукла, как люди меня уже не пугали. Есть два варианта: либо этот человек сильнее и имеет над тобой власть, либо он равен. Но в обоих случаях я никогда не боялся высказать своё настоящее мнение. Меня всегда понимали, а уже затем решали, как поступить за дерзость. В цирке били, топили, издевались, у Арона либо насиловали, либо вызывали на словесную дуэль, с Евой мы вообще пришли к миру: его слово – закон, а я просто предоставляю идеи. В любом из этих случаев, какой бы ни была кара, я не боялся говорить открыто.

Но этот день всё же настал…

Никогда бы не подумал, что буду так бояться говорить, буквально трястись от страха, словно маленький ребенок перед огромным отцом. Я старался держать в себе весь страх, и мне это, видимо, удавалось, но сам же я себя всё же извел. Наверное, глупо так боятся ошибиться, ведь все мы ошибаемся, но перед этими людьми я не мог упасть в грязь лицом. Да, перед самим президентом мог, а перед ними нет!

Добравшись до кровати, я буквально рухнул, надеясь, что пасть сна тотчас приоткроется для меня, и я исчезну в его глотке, но, не судьба. Усталость меня сморила, а вот рейс в страну морфея задерживался. Ладно. Полежал, поглазел в сторону окна, поворочался, а ничего так и не добился. Только тело стало будто ватным, непослушным, яд усталости пробрался во все мышцы, даже повернуть голову стало непреодолимым препятствием. А сон всё не шел. Голова была чиста от тумана, свойственного при таком упадке сил, а мысли появлялись и исчезали с той же регулярность, что и всегда.

– Чего только не придумают в наше время, – неожиданно прошелестел голос, знакомый до безобразия. Я попытался повернуть голову, да только вот тело вообще отказалось слушаться. – Вроде уже прошло 15 минут, можешь мне помахать? – поинтересовался ночной визитер, явно приближаясь из своей засады.

Запахи! Их нет! Я не чувствую запахов!

– Не можешь или не хочешь? – спросил он, подойдя совсем близко, но оказываясь всё еще позади меня.

Шавка Дисана! Ну, точно, кто ж еще-то? На удивление, мне было даже как-то безразлично на происходящее.

Холодная рука схватила моё запястье и больно надавала. Я поморщился, но даже это удавалось мне с трудом. Чертовщина. Больно! И трудно, до бесов трудно даже двигать глазами, будто тело больше не принадлежит мне.

– Отлично, – рука вновь была на свободе, безвольно упав рядом с головой. – Хочешь, расскажу, что тебя ждет? Или лучше оставить тебя в неведенье, чтобы каждый мой последующий шаг становился для тебя сюрпризом?

Я не стану кидаться банальностями и говорить, что всё это было странно и пугало. Учитывая обстоятельства, только безумец остался бы равнодушен или испытывал удовольствие, я же был таким же, как и все. Простым смертным. А мой собеседник плюхнулся рядом на кровать и не особо торопился что-то делать.

– Даже не знаю, что выбрать. Увидеть страх в твоих глазах и под конец видеть, как ты ломаешься, или же пугать тебя вновь и вновь, пока смерть не разлучит нас? Ой, ну, немного проболтался.

Его голос был пропитан ядом, но в то же время он оставался спокойным и почти адекватным. А меня больше беспокоило то, что я совершенно не мог двигаться. И запахи, они исчезли для меня. Это была потеря, которая делала из меня инвалида! Я всю жизнь пользовался своим носом наравне с глазами, я верил ему иногда больше, чем всем остальным органам чувств! И только мертвая хватка сознания не давала потерять самообладание в такой момент. Сейчас я оказался полностью беззащитен перед лицом невидимого врага.

– Знаешь, а ведь за твою смерть поляжем и мы, только вот, мне терять нечего, жизнь у нас не такая славная, как у тебя, поэтому отступать я не стану. Наверное, безумством и можно назвать суицидальные наклонности, да только вот, какое кому дело до того, существует человек, или нет!? Все люди умирают, они словно вспышки, как мерцающие звезды, вся их жизнь – это медленная смерть. Не только ты умеешь философствовать!

Я прикрыл глаза, пытаясь унять парализующий душу страх. Он был прав, смерть неизбежный конец человека, да только вот в моем случае она очень была не кстати. Умирать я еще не собирался, уж простите. Но, ни сказать, ни что-либо сделать против, я не мог.

– Дисан так любит братика, что хотел бы ему безграничного счастья, у себя под боком! Заметил, нет? Он не хочет его отпускать, никогда не хотел! Они были вместе, даже еще не родившись на свет! И Дис считает, что счастье они должны получить тоже вместе, как и жизнь. Странно иметь двойника на этом же свете, да? Можно нафантазировать, что вы будете интересоваться одним и тем же, смотреть вместе фильмы, разделять власть…. Да только всё будет не так. Это будет твоя копия, у которой будут свои мысли и желания…. Из желания быть вместе один из вас может стать злодеем на фоне другого, – пока парень рассуждал, он медленно переместился мне на бедра и начал чем-то шебуршать. – Занятно, да? Дис никогда не обсуждал с нами свои проблемы, но, за несколько лет я сам заметил всё это. А сейчас старший решил, что ты являешься препятствием на его пути, и вот, я должен изуродовать твое тело и покончить с тобой. Мило, да? Ему плевать, что Евангел его возненавидит за это, а нас и подавно убьет, главное, что они останутся вместе… это ему важнее…

Слушать его было чем-то само собой разумеющимся. Страх стал такой же оболочкой беспомощного тела. Я слушал, слышал и был равнодушен, чувствуя отголоски звериной сущности. Знаете, что у многих зверей если способность умирать душой в ожидании смерти, чувствуя, как клыки хищника сжимаются на глотке, он просто обвисает, пускай еще и живет. И моя душа поступила так же, зная, что сделать мне что-либо не под силу. Я пытался двигаться, постоянно давай команды телу, но, ничего не происходило. А если это было так, что бороться я не мог, да и страх был всем, то в его самом центре оставался мой рассудок, который, вцепившись в здравый смысл и понимание, был всем моим существом.

– Какая же у тебя классная кожа! Хоть ковер делай прикроватный! – промурлыкал парень, начав протыкать мне спину иголками.

Думай Шел, думай! Нет, не о том, зачем он это делает, это тебя не спасет! Думай, как можно себе помочь! Ты парализован, точнее, парализована двигательная система, тело не двигается. Думай!

– И шестнадцатый крючок, – напел парень, опять проткнув мою кожу на спине. – Знаешь, зачем я это делаю? Хочу разорвать тебе спину, это так просто сделать! Всего лишь включить магнитик, что лежит на полу и все эти крючки превратят твою спину в клочья. Крови будет!

Думай!

– Но после этого я эту ранку посыплю солью…

Я только представил, как это будет больно! Тело скрутило, хотя ощущал я это только мозгами. Какое безумие! Думай, Шел, думай! И не отвлекайся на него.

– И если ты не умрешь, отрежу тебе пару конечностей, хотя, руки и ноги мне, конечно, в одиночку не осилить, но вот от пальцев и ушей я тебя избавлю, могу еще и от члена избавить, если хочешь. Жаль, что от потери крови умирают…

Думай-думай, не поддавайся панике! Не слушай его! Пусть делает, что хочет!

– Еще тринадцать проколов и будет самое то!

Быстрее! Судя по тому, с какой скоростью он меня «украшает», жить мне не больше минуты. Единственное, что меня может спасти – это сердце, парализованы только двигательные нервы, а сердце – это другое дело. Мое сердце защищают Озоновцы, а так же ряд программ, если будет ухудшение ритма – это привлечет внимание. Надо… просто замедлить ритм сердца! Люди это могут сделать! Давай же! Блядь! Выживу – все буддийские книги перечитаю! Давай!

Я постарался полностью успокоиться и сконцентрироваться. Дыхание стало совсем незаметным, хоть было и больно, а сердце неохотно стало сбавлять обороты.

– Сорок второй крючочек, ох, ну и месиво будет…. Стой, надо свет включить! А то не видно будет!

Отсрочка придала мне уверенность. Парень посмотрел наверх, убрав руки с моей спины, и хлопнул дважды в ладоши. Не помогло. Ева не любил громкие звуки в тишине, поэтому предпочитал, чтобы свет включали и выключали либо словами, либо коммуникатором. Маньячина додумался до слова. А я почти перестал вообще дышать, впав в вынужденный анабиоз. Мой мучитель вернулся к своему занятию.

Не получается…

Я даже практически перестал видеть, чтобы уйти в себя, покорить себе сердечную мышцу. Медитация, кажется, так это называется. Время будто зависло, проколы были быстрыми, а вот между ними словно вечность лежала. Не чувствовать, не жить, не существовать…. И всё ради того, чтобы на меня обратили внимание.

Секунды и парень заваливается на бок. Я не мог его видеть, хоть и чувствовал, что матрас прогнулся совсем рядом, кажется, я даже видел тонкие волосы, только вот цвет не мог определись, слишком они были нечеткими на границе зоны видимости.

Минуты тянулись с устрашающей медлительностью. Парень не двигался, и, судя по всему, больше никогда не сможет двигаться. На белом белье растекалась лужа крови из-под его головы. С меня тоже ручейками ползли капельки алой жидкости, но, он лежал слишком далеко, чтобы я ошибался. Спину саднило, точнее, она адски болела, но, боль была какой-то потусторонней, а потому я отрешенно смотрел вперед на чистые подушки и ждал, когда время остановится, или пройдет эффект. Во второе я уже как-то не верил. Во мне вообще не осталось ни веры, ни всего остального. Был, но лишь оболочкой, будто всё, что заставляло раньше мыслить и мечтать рухнуло в обморок, или кому, смотря насколько продолжительный эффект окажется.

Единственное, что меня хоть как-то волновало – это то, что было нестерпимо холодно, особенно холод скапливался в конечностях, и то, что лужица крови под моим телом росла. Кажется, остановился он на 42? Или 43?

Когда раздался хлопок дверью, я очнулся от какого-то теплого куколко-подобного сна. Слева кровь пропитала одеяло достаточно, чтобы я видел ее чуть ли не у самого носа, а справа…

– Шел! Шел, – звал меня Евангел, сначала дотронувшись до плеча, а потом стремительно отдернув руку. Матрас рядом прогнулся, вызвав шипящую боль в правой части туловища. Затем этот слон перегнулся через меня к моему обездвиженному и не дышащему мучителю, и резко вернулся в прежнее положение. Щелчком пальцев он вызвал клавиатуру для сообщений. Я же лежал все так же неподвижно. Ну а что еще делать, собственно. За эту вечность я даже как-то привык, что не могу пошевелиться. Скорее всего он не видел, что я лежу с открытыми глазами, наверное, не получив ответа телом, он подумал, что я в отключке. Но я так и не отключился ни разу. Боль была моим компаньоном, а тишина подругой.

– Шел, Боже, за что так с тобой? – вопрос бы явно риторическим, да и, судя по прерывистому дыханию, он знал, кто отличился! Ну да, догадаться тут не очень сложно.

Через какое-то время на пороге послышался крик Мика:

– Что произошло?

Очень скоро на кровати было уже два слона, которые сидели так близко, что раны начали опять открываться. Третий тоже не заставил себя долго ждать. Только вот Сергей оказался сообразительней…

– Он в сознании! – заорал этот остолоп, показавшись мне на глаза. Я бы рад поморщиться, да только вот паралич – это такая забавная штука…

– Что? – теперь слоники побежали наверх.

– О Боже! – а один слоненок потом еще и по ушам получит, чтоб не орал!

Блин, и чего меня так всё начало веселить? Хотя, рожи у них, конечно, просто сказка! Я следил за ними, давая понять, что все еще жив и да, в сознании.

Они тотчас стали требовать друг с друга вызвать тех-то, выдвигали предположения, ругались на одного урода, а нет, на двух, осмотрели трупик рядом. Короче галдеж развели страшный! Судя по предположению Евангела сработала система защиты, установленная в доме. Острый дротик со снотворным угодил моему мучителю в висок, и толи сразу добил, толи после падения на бок разорвал кровеносный сосуд. И это был Салли. Самый тихий и милый из тех уродов, что воспитал Дисан.

Радует, что хоть ни один из них не одумался крючки полапать, удивительно прям, не хватало только «Тебе больно?» или «Ты только не умирай», словно это могло кого-то спасти. Но, вопреки всем моим саркастическим мыслям делали они всё верно, а главное, предпочти усыпить меня, чтобы я не мучился, дожидаясь врачей.

Нет, усыпить не в смысле, как собачку или кошечку.

Очнулся я, на удивление, в той же комнате. Сон стекал неохотно, тело болело, а особенно спина, но усталость не давала мне и шанса обеспокоиться сем. Я лежал на мягкой перине, легко узнавая очертания узора на потолке. Был рассвет, но меня всё это словно бы и не касалось вовсе.

– Ты пришел в себя, – словно глубоко виноватый человек, констатировал Евангел, сев рядом. Он выглядел таким обеспокоенным и печальным.

– Угу, – выдавил я из себя, с трудом сглатывая.

Евангел медленно прикоснулся холодными пальцами к моему подбородку. Он боялся, только чего, мне было не совсем ясно. Следы внутренней муки были на лице, которое лишь пыталось прикрыться маской улыбки.

– Сильно болит?

Я как-то по инерции повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую, да так там и оставил, смотря на подушки.

– Можешь говорить?

– Угу, – силы слишком медленно возвращались ко мне. А в голове была такая каша, что думать было проще за пределами памяти. Мне вообще было как-то подозрительно хреново. Я медленно поднял руки и потер лицо, постаравшись хоть как-то сбросить с плеч сонливость. Спина отозвалась болью. – Что у тебя с рукой? – голос был хриплым, будто я давно не разговаривал.

Ева посмотрел на сбитые костяшки и сжал губы, превратив их в тонкую полоску.

– Избил брата. Он мне тоже вмазал пару раз…

Я посмотрел на его лицо и заметил наливающийся синяк на челюсти справа, совсем близко к шее. Неплохой, видимо был удар. Дисана побил…

Знаете, бывает ощущение, когда после чего-то очень плохого, прежде чем это что-то осознать, есть момент затишья. И как-то лавиной этот момент вдруг сошел, отворив дверь памяти и осознания. Словно два разных моря столкнулись у берегов, сцепляясь в схватке, так же ринулись на сознание память и понимание.

Меня скрутило от боли и отвращения, на глазах навернулись слезы, а из горла вылетел подбитой чайкой безумный крик. Понимание, что меня чуть было не убили, пронзило меня с головы до пят. Накатила волна ужаса, меня всего трясло. И Ева ринулся меня успокаивать, обняв и начав убаюкивать. А мне было страшно и больно. Я сам делал себе больно, скручиваясь калачиком на постели и противясь Евангелу. Страх оковал меня. Все те сцены и дополнения от фантации, где варьировались слова Салли о том, что он хотел сделать чуть позже. Я в жизни ни разу не испытывал такой дикий страх, необузданный, глупый. Я ничего не понимал, цепляясь за руки Евы и упираясь, как мог, будто меня снова мучили, или же напротив, прижимаясь к нему, ища защиты, как маленький ребенок, который увидел лютого монстра. В огромном мире, я был один, и сам себя обрел только несколько минут назад. Мне было несказанно плохо. И мир вокруг крутился, то ненавидя меня, то любя. Лютый страх исходящий из самой древности, от наших древних предков, настоящий голый инстинкт, оставшийся в первозданном виде. Как же мне было страшно!

Утром мы с Евой проснулись в центре кровати. Я лежал калачиком ногами к подушкам, а Евангел дрых рядом, лежа в другом направлении. Он подложил руку себе под голову и носом упирался в одеяло, которое так и лежало под нами. По спине моей что-то текло, что-то такое противное, кроваво красное, как небольшое пятно перед моим носом. А еще меня колотила дрожь. Мелкая такая, но вряд ли вызванная холодом. Просто было ужасно плохо. Отвратительно, когда понимаешь, что тебя чуть не убили, сделав таким беспомощным и слабым. Было плохо от одного только понимания, каким методом не поскупился мой мертвый насильник, а хуже всего был страх, из-за природы которого мне было так отвратительно.

– Ты проснулся, – еще совсем сонно спросил Евангел, отрывая от щеки свою руку. Сбитые костяшки пальцев, синяк, растрепанные волосы и усталость, даже после сна.

– Угу.

– Тогда я попрошу сделать нам завтрак и отнесу тебя в ванную, чтобы ты помылся, а потом тебя перебинтую.

– Угу.

Его присутствие рядом успокаивало, хоть и не сильно. Быть может, если бы замарал руки сам Дисан, то я бы боялся Еву, как огня, но от того, что этого не было мне становилось легче. Нет большего мучения, когда любимый человек боится тебя.

Евангел подполз ко мне и погладил по голове, мягко зарываясь пальцами в волосы. Его теплая ладонь массировала кожу головы, делая чуточку счастливее. Но вскоре он всё-таки собрался с силами и поднял меня на руки, вставая с кровати, и затем пошел к ванной комнате. На кровати алели многочисленные пятна крови.

– Вставай, – ласково попросил мужчина, остановившись на теплом коврике перед душевой кабиной.

Ева стянул с меня широкую рубашку и опустил штаны, через которые я тотчас переступил, чтобы остаться голым. Коннор-Рэй осмотрел меня сверху вниз и легким прикосновением попросил повернуться спиной, где была наклеена пленка, через которую в некоторых местах просачивалась кровь. Я видел в зеркале.

– Я просто наклею еще один слой, хорошо? Потом обработаю, когда выйдешь.

Он достал из ящика шелестящую синюю упаковку и принялся за дело.

– Ева.

– Чего, радость моя?

– Помойся со мной?

– Хорошо.

Почему-то мне казалось, что если он меня сейчас оставит, то я просто не смогу сам что-то сделать. Одиночество погубило бы меня сейчас.

Он тоже разделся и, закончив с моей спиной, подтолкнул внутрь душевой кабины. Как-то раз мы уже мылись здесь вместе, только тогда я постоянно язвил и отсмеивался, а он улыбался и не оставался в долгу. В это раз мы молчали. Мне было сложно поднимать руки выше уровня плеч, и Ева мне охотно помог, намылив волосы и протерев гелем шею и плечи, а я смотрел на него, словно потеряшка и ни о чем не думал.

– Иди сюда, – Ева подтянул меня за руку под струи воды и неуверенно прижал к себе, обняв. Он боялся дотрагиваться до спины, поэтому объятья эти были почти невесомыми. А я обнял его в ответ, ничего не боясь, и услышал, как он сдавленно выдохнул. Оказалось, что у него там синяк.

– Прости.

– Ничего, – он наклонился ко мне и осторожно коснулся губ поцелуем, толи боясь, толи стесняясь. Хотя, какой «стесняясь»? Евангелу это было не свойственно. Меня воодушевила эта мысль и я прижался к нему, проникая язычком меж сомкнутых губ. Лидерские позиции держать мне долго не дали, быстро вытолкнув мой язык обратно на свою территорию и последовав за ним. Его рука закопалась в мои мокрые волосы, притягивая еще ближе, хотя, куда уж еще! И было тепло, приятно и возбуждающе все это. Меня словно бархатным облаком накрыло, пустив плыть по волнам удовольствия.

– Ащ….

– Потерпи! – Евангел и так старался как можно медленнее стянуть с меня пленку, но, это всё равно было дико больно!

– Я терплю!!!

– Чуть-чуть совсем осталось…

Через минуту окровавленный пластырь для спины упал на пол, а я смог созерцать в зеркале эту красоту. Красные жуткие дырки были разбросаны по всей спине, не хватало только нескольких, чтобы доделать шею.

– Это заживет, – пообещал мужчина, аккуратно прикоснувшись к одной из ранок. Некоторые из них по-открывались, после того, как с пленкой отодрался и верхний слой корочки. Только не думай о боли!

– Куда ж я денусь, конечно, заживет!

– А Макс потом легко снимет шрамы, – он поцеловал меня в затылок и взялся за бутылку и ватные диски.

О, сколько мата услышал мой жених, пока обрабатывал мои раны! Ну, главное, конечно, что не сбежал, хотя в другой бы день точно дал по заднице – это как минимум! Он не очень любил, когда кто-то матерился, но сегодня повод был! Да и какой!

– Аааа, Боги, ты мне там, что ли водой с солью раны промываешь?

– Нет, – усмехнулся Ева, хотя, по правде ему было жутко меня жаль, по глазам через зеркало видел.

– Блядь, да почему же так больно-то?!!!

– Потерпи.

– А! Мммм…

– Как ты проколы-то сам терпел?

– Да как-то выбора не было, да и шоковое состояние, всё такое…

– Ну да…, а теперь терпелка сломалась…

– На всё есть свой срок службы, – я сцепил зубы, впившись когтями в спинку высокого стула, у которого стоял, терпя эту пытку.

– Так продли по гарантии!

– Она не лицензионная… О мать, роди меня обратно!

– Что ж ты так!

– Много там еще?

– Нет, неужели сам не чувствуешь?

– Да ты мне словно ко всей спине острым перцем прикладываешься! Я уже и не чувствую толком, где именно источник! Всё слилось!

– Бедный. Еще три прокола и всё.

Как только он закончил я рухнул на пол, не представляя, как снова это вытерплю завтра.

– Салли еще не похоронили? Если да, то найди мне некроманта, я хочу еще раз его убить!

– Хех, – шутки про смерть были очень жестоки.

– Как Ника, Мик и Сергей?

– Вернулись в гостиницу. Всё в порядке.

– Хорошо, а то я сегодня не в состоянии вообще кого-либо видеть, ну, кроме тебя, разумеется, – я очень осторожно встал, опираясь на стул. Ноги тряслись от пережитой только что боли, а по нервам словно когтями кошки скребли. – А их бы точно пришлось навестить.

– Надо бы нам позавтракать. Я попрошу принести сюда.

– Было бы… здорово.

Никогда еще я не чувствовал себя настолько искалеченным. Нервное потрясение сошло, вроде бы, так что, можно было сказать, что всё налаживается. Классно я к алтарю пойду! Дисан, ты мне просто фееричный подарок сделал! Оригинальный во всем! Жаль, что оплатить тебе звонкой монетой не судьба…

– А что там вообще было то, ну, в моей спине?

– Крючки, сантиметров по пять. Хирурги целый час с тобой возились.

– Ох блин.

– Главное, что ты жив. Остальное заживет, да ведь?

– Ну да, почти все, – постарался улыбнуться я. – Душа будет затягиваться дольше всего. И не удивляйся, что я теперь буду несколько сторониться твоего братика.

– Я запретил ему к тебе минимум на десять метров подходить! – вмиг стал серьезным мой будущий муж.

– Тогда смотри, чтобы он не купил себе арбалет или винтовку!

– Да уж. Вот во всех семьях всё по нормальному: говорят, что хотят убить и за этим ничего не происходит, так, одно отношение определяет, а у нас…

– Кстати, Салли ведь был в тебя влюблен, ты знаешь?

– Да, знаю, – вздохнул Евангел. – Но испорченные вещи меня всегда отталкивали куда больше, чем могли вызвать интерес.

– А я ведь тоже испорченный!

– Нет, ты умудренный и наученный, – улыбнулся он, поцеловав меня в щеку. – Я люблю тебя, и я никому не позволю говорить о тебе плохо!

От этих слов на душе распустились спокойствие и любовь.

====== Эпизод 3: Обретение. Глава 21. ======

POV Шел.

Да будет свадьба, да будет пир!

– Ева, у меня к тебе просьба! – решительно заявил я, продолжая пялиться в книгу. Евангел тотчас обернулся ко мне, и я сразу же продолжил: – Мне бы хотелось, увидеть моих друзей, всех тех, кто был моей верной четой всё то время, пока я был королем…

– Шел, – Ева плюхнулся рядом со мной и запустил пятерню мне в волосы, заставляя посмотреть на его величество. Солнце ласкало его лицо без единого изъяна, синие волосы, подобранные крабиком снизу, и всё его прекрасное тело, – а ты не думаешь, что им будет не очень приятно присутствовать на твоей свадьбе, они же не все в состоянии стать полноправными?

– Куро сказал мне, на прощание, что, сколько бы длинна не была дорога, он предпочтет пройти этот путь, чтобы вновь встретиться со мной! Все остальные парни не шибко другого мнения.

– А их хозяева? Что скажут они?

– Если они додумаются отказаться от, пожалуй, единственной в жизни возможности взглянуть на столицу, то, возможно, они идиоты, и тут мне, действительно, ничего уже не сделать. Но, мне кажется, что предложение будет очень даже. Тем более, если ты еще и оплатишь перелет! – я сделал самые милые глазки, которые только умел.

– Оплатить-то я оплачу, – улыбнулся Ева, наклоняясь ко мне. Синие пряди мазнули по моему лицу, а его глаза оказались совсем близко. С ним было приятно и спокойно, в нем не было желания навредить мне и я наслаждался этим, зная, что отторгать счастье нельзя. – Хорошо, я всё сделаю для тебя, всё, что ты пожелаешь! – его губы коснулись моих, и я прикрыл глаза, отдаваясь водопаду ощущений.

– О, ну нормально, только на минуту ведь отошел! – усмехнулся Мик, входя в комнату. – Эй, а ну хватит! – он сел рядом с нами и попытался оттолкнуть Еву, да тот только с большим азартом навалился на меня. – Харэ! Пока Сержи не дома, не смейте меня возбуждать! Я кому сказал? Ироды! – он стукнул по спине Евангела и в итоге облокотился на него.

Ева чуть приподнялся надо мной, видимо ничуть не будучи против, чтобы его использовали в качестве подушки. Близнец поправил волосы, закрывшие мой лоб и спадающие на глаза, улыбаясь, будто в руках держит главное сокровище.

– Пойду я от вас, а то возбуждать кого-то нельзя…

– Ай! – вскрикнул Мик, рухнув на меня. И кто еще должен ай-кать? Его голова не легкий мячик, у меня аж кишки запротестовали!

– Куда это ты? – выдавил я, потирая место удара.

Евангел как всегда улыбнулся, посмотрев на нас, и показал на коммуникатор. «Дела не ждут».

Как только мой будущий муж скрылся где-то в забронированных комнатах, Мик перевернулся и подпер руками подбородок.

– Что обсуждали?

– Я уболтал его пригласить на нашу свадьбу мальчишек.

Вот уже неделю, как впятером мы жили в отеле, где поселились до этого Мик, Сергей и моя дочь. Здесь было чисто, белые тона и огромные окна были прекрасным антуражем для всего того счастье, которым я был окутан.

– Мальчишек? – нахмурился везунчик. – Ты о Мидле, Куро и всех остальных?

– Ага, – я решил опять вернуться к книге.

Родители близнецов были сугубо против того, чтобы мы уезжали, они так хотели провести с нами всё то время, которое оставалось до переезда их младшего сына в собственную крепость. Но даже им не оставалось более ничего другого, когда стало понятно, что Дисан не успокоился. Он даже не собирался успокаиваться. Всё его существо воспротивилось моему существованию.

– Но, как? Как они попадут сюда?

– Только полный идиот проигнорирует халявные билеты в Столицу!

– Халявные? Шел, они приедут сюда за ваш счет? Ты с ума сошел?

– Чего ты так взбесился? – у Мика даже волосы на затылке встали дыбом, да только меня вытащить из того умиротворенного состояния было не так просто.

– Ты знаешь, сколько стоит перелет? – спасало меня от рук этого кошака только то, что спина у меня всё еще находилась под присмотром врачей, а потому все боялись лишний раз ко мне применить силу. Действительно, вдруг я поранюсь!