Текст книги "Капитан Атаджан и Крошка Гу. Поиски новогодних приключений"
Автор книги: Гунча Аннаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Annotation
Книга о замечательном следопытском поиске, открывающем новые и новые страницы нашей великой истории. О том движении, благодаря которому многие прошедшие войну люди снова находят друг друга, а тысячи неизвестных прежде имен обретают бессмертие. Но это еще и книга о воспитании души, о становлении характера, о благодарности нашей памяти.
Для среднего и старшего возраста
Это в сердце было моем
Вольт Суслов. "Год рождения – 1957-й"
Борис Никольский. "Спасибо вам, родные..."
Валентин Верховский. "По следам операции "Багратион"
Письма Люды Клементьевой
Памятник на косе
На острие удара
Праздник на следопытской улице
Плацдарм капитана Полозкова
Александр Рубашкин. "Вторая родина Фрица Фукса"
Анатолий Конгро. "С паролем командира бригады"
Вредная помощь
"Я от Руфы"
"Зимняя погода"
"Тайник – внутри сруба..."
"Привет от Жени"
"Нет ли щей горячих?"
Две Полины
Вольт Суслов. "Разговор со старым телефоном"
Илья Миксон. "Поиск"
Феликс Нафтульев. "Быль о давнем походе"
Борис Левин. "Наш фронт"
Герман Гоппе. "Да скроется тьма!"
Самолет "Александр Пушкин"
Томик Пушкина
"...На исторической дуэли"
Голос "Пушкина"
Освобождая Пушкина
Валерий Ларин. "Пусть вас и ветер не тронет..."
Второе рождение
У макизаров
Третье имя
Двадцать четыре года спустя
О пользе чтения на каникулах
Рожденный в рубашке
В гостях у следопытов
Илья Миксон. "Огонь на себя"
В августе сорок четвертого
Анна Сухорукова. "Из одного металла льют..."
"Ин люфтен Лева"
Всего лишь модель пока...
"Если не мы, то кто же?.."
На 74-м разъезде
На гвардейское знамя, равняйсь!
Сергей Грачев. "Вещественные доказательства"
comments
1
2
3
4
5
6
7
Это в сердце было моем
Вольт Суслов. «Год рождения – 1957-й»
Был кабинет как кабинет. А стал чем-то вроде военного арсенала.
Рядом с обыкновенными письменными столами и такими же обыкновенными стульями появились вдруг минометы, винтовки, каски; из-под дивана выглядывал ствол пулемета; в шкафу, среди книг и бумаг лежало шесть настоящих кавалерийских шашек. Три из них – в ножнах. Шашки выглядели как новенькие. Миномет, напротив, не блистал новизной. Но, уставившись в двери своим круглым черным глазом, он, казалось, радостно сообщал каждому входящему: "Послушайте, какая удача! Меня все-таки нашли! Выкопали! Пятнадцать лет ждал!.."
Кабинет принадлежал редакции ленинградской пионерской газеты "Ленинские искры". Когда-то принадлежал... Теперь им завладели красные следопыты. И миномет был не просто минометом, а донесением отряда КС о проведенном поиске.
Сейчас в нашей стране нет такой школы, в которой не было бы отрядов красных следопытов. А тогда только создавались первые отряды...
Едва наступала весна, как сотрудники редакции садились придумывать какую-нибудь игру для своих читателей – на лето. Я, к примеру, вел игру "Необычайное путешествие". В газете была опубликована карта Ленинградской области, из района в район бежала по ней ломаная линия маршрута. Условная линия. Никто в походы по такому маршруту не ходил: на линии просто отмечались условно-пройденные километры отрядов-участников. Можно было ходить в походы по своему району, а на карте оказаться за сотни километров вдали. Разведал отряд по заданию Управления речного пароходства русло близлежащей речушки, промерил ее глубины, сообщил нам – получай 50 условно-пройденных километров! Собрал другой отряд лекарственные травы – тоже по нашему условному маршруту вперед продвинулся.
Игра была краеведческой. Шла она уже два года, и тут на календаре появилась цифра "1957". Наступал юбилейный год – приближалась сороковая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции.
В редакции снова задумались: как бы наших краеведов чуть-чуть повернуть на другую дорогу? Ведь живы еще участники штурма Зимнего дворца, бойцы гражданской войны! Наверняка хранят они в памяти много интересного. Возможно, берегут и старые документы, письма, фотографии. Вполне вероятно, что лежат у них в столах и чемоданах сотни свидетельств героических лет, редких музейных экспонатов и никто о том, кроме их хозяев, не знает... Вот бы послать к ним наших краеведов!
Нет, уже не краеведов... Нужно как-то иначе...
Не помню, кто первым предложил на редакционной летучке:
– Назовем их следопытами!
– Красными следопытами! – подхватил кто-то другой.
В ту пору на экранах Ленинграда демонстрировался восстановленный старый кинофильм "Красные дьяволята". Герои его чем-то отдаленно напоминали наших неутомимых и непоседливых ребят. Потому, очевидно, сразу и сложились эти два слова вместе: КРАСНЫЕ СЛЕДОПЫТЫ. И потом: какие же еще у нас могут быть следопыты? Не голубые же, не зеленые в крапинку!.. Они же будут искать героев, сражавшихся под красными знаменами. Значит, и сами – красные следопыты!
Мне было поручено разработать условия новой игры, создать штаб, сформировать первые отряды.
Все мы в редакции понимали, что игра игрой, а дело мы начинаем серьезное, настоящее.
Командиром красных следопытов я пригласил стать полковника в отставке, бывшего командира кавалерийского эскадрона Чапаевской дивизии Сергея Андреевича Кузинина. Начальником штаба КС стал директор одной из ленинградских школ, в недалеком прошлом партизан Великой Отечественной войны Илья Григорьевич Семенков. Я же стал "Генкой-ординарцем" – вымышленным газетным героем, от имени которого легко вести переписку с отрядами, держать телефонную связь, писать приказы.
В газете его нарисовал художник Ю. П. Лобачев – современного мальчишку в буденовке, с телефонной трубкой возле уха и с телеграфной лентой в руках.
...В 1973 году произошел любопытный эпизод. В редакцию "Ленинских искр" пришли ребята одной из школ и сообщили:
– Мы – красные следопыты. Только... Мы – особый отряд. Мы ищем первых красных следопытов. Не можете ли вы нам помочь?
Честно говоря, мы даже растерялись немного. В редакции следопытскими делами занимались Анна Лазаревна Мойжес, Донара Филаретовна Богданова и я. Все трое про себя подумали: "Вот это здорово! Уже и нас разыскивают!.." И конечно, назвали ребятам первого красного следопыта.
Им был шестиклассник 219-й школы Толя Аганисьян. Едва 26 мая 1957 года газета обратилась к пионерам с призывом: "Кто хочет стать красным следопытом?", как уже на следующий день к нам явился Толя. Во флотской форменке и с огромной пустой кобурой на боку. Пришел и спросил:
– А можно я буду морским следопытом?
– Можно, – ответили ему.
Толя Аганисьян оказался хорошим следопытом. Приказом штаба КС № 25 за собранный материал по истории крейсера "Аврора" он был премирован поездкой в Москву – к Маршалу Советского Союза Семену Михайловичу Буденному. Вместе с ним поехали тогда в столицу: командир отряда КС из города Выборга Володя Соловьев и его начальник штаба Юра Климов, семиклассница торковичской средней школы Люда Житняк, Сережа Шебалков, Нина Самусенко, Юра Разметов, Люда Зотова... Сохранилась фотография: ребята в гостях у С. М. Буденного. Рядом с маршалом сидит наша самая маленькая красная следопытка Ира Кучинская. Удивительный отряд собрала она! В Ирином отряде были ее братишка, сестренка, папа и мама, Серафима Ивановна.
Вот эти ребята и были первыми красными следопытами. Впрочем, всех первых назвать трудновато: уже в 1957 году число красных следопытов достигло пяти тысяч! Сотрудники редакции буквально "тонули" в потоках писем, донесений, в грудах регистрационных карточек. А донесения шли и шли. Вот одно из них:
"В ШТАБ КС ГЕНКЕ-ОРДИНАРЦУ
ОТ КРАСНЫХ СЛЕДОПЫТОВ ТОРКОВИЧСКОИ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ ОРЕДЕЖСКОГО РАЙОНА.
Начали поиски материалов о героях – учениках нашей школы, которые были расстреляны фашистами. Есть основания предполагать, что в поселке Торковичи во время Великой Отечественной войны действовала подпольная комсомольская организация. Руководила ею старшая пионервожатая Нюра Семенова. В организацию входили ученики старших классов. Вот их имена: Федя Копин, Лена Нечаева, Тося Яковлева, Сусанна Яковлева, Катя Богданова, Галя Комлева, Леня и Миша Смытовы. К ним примкнул и пионер Вова Васильев, ученик пятого класса.
Мы узнали, что все они были связаны с партизанами, добывали для них сведения о расположении фашистских войск. По доносу предателя все комсомольцы-подпольщики были схвачены и расстреляны у деревни Васильковичи. В поселке есть люди, которые видели, как в пасмурное зимнее утро 1942 года учеников-комсомольцев везли на казнь. Мы разыщем этих людей, чтобы записать их рассказ. Сохранились, наверное, и тетради, книги, вещи, которые принадлежали героям...
Сейчас собираемся в поход, чтобы осмотреть место, где находилась база партизанского отряда.
О всех дальнейших наших делах будем сообщать.
ШТАБ КРАСНЫХ СЛЕДОПЫТОВ ТОРКОВИЧСКОИ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ: УЧАЩИЕСЯ 6-го КЛАССА ВОЛОДЯ КОПЕЙКО, ВОВА КУБЫШКИН, ЛЮСЯ ЖИТНЯК, УЧЕНИЦА 4-го КЛАССА ЛЮДА ФЕДОРОВА".
Таких донесений было множество. Следом за ними поступали в редакцию и всякого рода находки. Тот самый миномет, десятки винтовок, именные шашки участников гражданской войны. Удивительные порою находки приносили нам ребята. Например, ученик 321-й школы Саша Прутт в своей же школе нашел знамя одного из первых отрядов пионеров! С этой находки и начался сбор материалов для будущего пионерского зала Музея истории Ленинграда.
Если бы вы могли зайти в редакцию тех лет, вы бы в первую очередь встретились с мальчиком или девочкой – дежурными ординарцами штаба. Узнать дежурного было просто: на голове его, сползая на уши, сидела настоящая буденовка. Когда-то она действительно принадлежала красному коннику Первой Конной армии. Нашел и принес ее в редакцию Аркаша Карасев.
В ту пору возник и первый музей боевой славы. Не в Ленинграде – в лесах под Лугой пионеры создали музей-землянку в память о партизанке Тосе Петровой. Шли ребята по лесам партизанскими тропами, долгими часами отыскивали затерявшиеся документы в архивах, рассылали по стране сотни писем. И всюду, где проходили красные следопыты, оставалась после них добрая память.
Давно уже выросли, стали взрослыми людьми красные следопыты дружины пионерского актива Фрунзенского района города Ленинграда, но живет о них память в Ефимовском районе Ленинградской области. Помнят их там юными, неутомимыми, настойчивыми. И если уж вспоминают, то с благодарностью, с русским поклоном до земли. Следопыты этой дружины собрали сведения о шестидесяти двух погибших воинах – жителях Ефимовского района. И не просто сведения – ребята по крупицам восстановили биографию каждого воина. А потом сами создали обелиск в память героев-ефимовцев. И поставили его на площади у школы. На четырех гранях обелиска – имена и фотографии, имена и фотографии...
В Ленинграде, в Таврическом саду, ставшим пионерским парком, тоже стоит памятник. В справочниках по городу указывается, что создали его скульпторы В.С. Новиков и И.Н. Костюхин, архитекторы А.И. Алымов и Ф.А. Гепнер. Все правильно, только я твердо убежден, что самые главные создатели этого памятника – красные следопыты.
Все началось с письма из 58-й школы. Отряд КС этой школы сообщал, что им открыты новые имена пионеров-героев, павших в борьбе с гитлеровцами, предлагал поставить им памятник и делал первый взнос – отдал все деньги, заработанные на стройке. "Ленинские искры" опубликовали это письмо. Предложение подхватили другие школы города и области. На особый номер текущего счета в банк стали поступать и поступать рубли, заработанные ребятами на полях, на стройках, на почтах, полученные за сбор металлолома и макулатуры.
А параллельно шел поиск.
Когда было опубликовано письмо следопытов 58-й школы, мы знали имена Юты Бондаровской, Нины Куковеровой, Ларисы Михеенко, Гали Комлевой. Вскоре к ним прибавились имена Саши Кондратьева и Маркса Кротова, потом – Коли Леонтьева, Олега Ольховского. Семьдесят неизвестных раньше пионеров-героев нашли красные следопыты. Семьдесят подвигов вернули они нашей стране.
И слились вместе поиск и труд. Поиск красных следопытов и труд тысяч школьников, заработавших средства на строительство памятника. Потому и высечены на нем строки:
Мужеству, воле отважных,
Подвигам их беззаветным,
Всем пионерам-героям
Памятник этот воздвигнут
Ленинцев юных руками...
Создали красные следопыты и памятник иного рода.
Важно найти героя, но важно и рассказать о нем. Важно, чтобы люди узнали о подвиге. И по маршрутам следопытов, по уже разведанным тропам пошли писатели. Им передали следопыты свои записи рассказов ветеранов, найденные документы, фотографии. И родилась книга рассказов о пионерах-героях: "Орлята". Следом – вторая книга: "Всегда готов!"
В День Победы 9 мая 1965 года "Ленинские искры" опубликовали Указ Президиума Верховного Совета СССР о посмертном награждении орденами пяти ленинградских пионеров-героев. Рядом с Указом газета опубликовала и приказ штаба КС, который гласил:
"9 мая в день двадцатилетия со дня победы над фашизмом, посмертно награждены наши славные юные земляки.
Пятерка отважных ребят – самые первые юные герои, имена которых открыли красные следопыты.
Долго, упорно собирали следопыты сведения о мужественных ребятах, обошли много сел и деревень, разыскивая свидетелей подвигов юных героев. Красные следопыты обратились к старшим с просьбой представить к награде своих отважных сверстников. И вот правительство оценило подвиги героев.
ПРИКАЗЫВАЮ: всем отрядам красных следопытов продолжать поиски юных бойцов. Ни один юный защитник Родины не должен быть забыт. О каждом из них должны знать люди.
За настойчивые и успешные поиски объявляю благодарность бывшим и нынешним красным следопытам 34-й школы-интерната (дружина имени Нины Куковеровой), Торковичской школы Лужского района (дружина имени Гали Комлевой), Рождественской школы Гатчинского района, где учился Коля Подрядчиков, 106-й школы (дружина имени Ларисы Михеенко), 31-й школы (дружина имени Юты Бондаровской).
В пионерской семье ленинградцев прибавилось еще пять награжденных!
Будем жить и учиться так, как жили и учились наши славные товарищи. Будем так же, как они, горячо и беззаветно любить Родину, Партию, Народ.
Генка – ординарец".
Много разных маршрутов было у отрядов КС. Не только героев войны разыскивали красные следопыты. Сотни отрядов работали над историей комсомола, историей пионерской организации. В 1958 году на слет красных следопытов пионеры Новой Ладоги привезли целую книгу, созданную их руками, – «История комсомольской организации Ладоги».
Все новые и новые документы поступали в редакцию. Столы и шкафы уже не вмещали всего собранного. Пришлось обратиться во Дворец пионеров имени А. А. Жданова: "Помогите!" И во Дворце вскоре тоже собралось множество интереснейших писем, фотографий, документов, старых газет, значков, записанных воспоминаний.
И тогда мы стали стучаться в двери Музея истории Ленинграда. Ведь то, что собрали ребята, представляло собою настоящую музейную ценность! И что толку, если редчайший документ, "откопанный" в столе ветерана, будет лежать в редакционном шкафу?! Нет, раз уж нашли, вернули истории, то надо и показать найденное всем, всем, всем! '
30 мая 1962 года в Музее истории Ленинграда был открыт пионерский зал – первый в нашей стране музей истории пионерии.
Конечно, книги создавали писатели и журналисты, памятники – скульпторы и архитекторы, в пионерском зале экспонаты развешивали сотрудники музея, но первыми все равно были они – красные следопыты. Без их поиска не было бы ни книг, ни памятников, ни музеев. Не было бы и этой книги. Она ведь тоже – результат следопытского поиска.
Более двадцати лет прошло с того дня, как в редакцию газеты "Ленинские искры" пришел Толя Аганисьян. Давно уже отряды КС перешагнули границы Ленинградской области. Уже нет в нашей огромной стране такой школы, где не было бы красных следопытов. Уже не один, не два – сотни музеев боевой и трудовой славы создали они.
Я тоже давно уже не "Генка-ординарец", но будь я им сейчас – непременно в приказе штаба КС объявил бы благодарность всем красным следопытам, создавшим в своих школах музеи. И закончил бы приказ такими привычными для его текста словами: "Поиск продолжать!"
Борис Никольский. «Спасибо вам, родные...»
Автобус бежит по заснеженному шоссе. Едут в автобусе первоклассники. Первый раз в своей коротенькой еще жизни едут в музей боевой славы, что стоит на пригорке возле деревни Астрача, в двадцати пяти километрах от Бокситогорска. Едут к братской могиле, где лежат в земле двести двадцать два воина, отдавших жизнь в грозном сорок первом в боях за Тихвин. Жмутся ребятишки к окнам, смотрят на деревья, глубоко утонувшие в снегу, слушают рассказ учительницы – Варвары Алексеевны Горушской:
– В тысяча девятьсот сорок первом году в этих местах шли тяжелые бои. Здесь совершил свой подвиг Ильдар Маннанов. Вон там примерно стояла его пушка. Несколько атак фашистов отбили наши солдаты. Но и сами понесли потери. Были убиты товарищи Маннанова. Раненый, он остался один у орудия, вел бой с фашистскими танками. И когда наступила ночь, отважный боец не покинул позицию, а, превозмогая боль, подтаскивал снаряды к своей пушке – готовился к новому бою. Утром фашисты опять пошли в атаку, и опять орудие Маннанова встретило их огнем. Когда подошло подкрепление, наши бойцы нашли Маннанова, истекающего кровью... Уже в госпитале, 17 декабря 1941 года, Ильдар узнал, что ему присвоено звание Героя Советского Союза. Теперь Ильдар Маннанович Маннанов живет в городе Набережные Челны. Он приезжал в наш город, приходил сюда, на место боев...
Замолкает Варвара Алексеевна, сквозь толстые стекла очков пытливо вглядывается в ребячьи лица.
– В музее боевой славы вы, ребята, увидите фотографии, документы – часть из них собрана и передана музею вашими старшими товарищами, красными следопытами. Когда вы подрастете, многие из вас тоже, наверное, станут красными следопытами...
Да, наверняка станут. И очень может быть – на имя этих мальчишек и девчонок со временем будут приходить такие же волнующие письма, какие получают юные следопыты бокситогорской средней школы № 1.
"Здравствуй, дорогая Аллочка!
Ты даже не представляешь, какое большое дело вы делаете для всех, кто сейчас живет жизнью тех, кого уже нет. 'Спасибо вам большое! В моей душе вы разбудили тревожно-радостное чувство своим письмом, в котором написали о моем отце, Кутуршине Николае Христофоровиче, что он умер в госпитале и похоронен на братском кладбище в вашем городе Бокситогорске. А ведь я об этом даже не знала. Я рада, что есть вы, что делаете вы большое дело и что у меня появилась возможность поклониться могиле моего отца, который отдал свою жизнь ради моего счастья...
Дорогие ребята, дорогая Аллочка, большое спасибо вам, мы обязательно приедем к вам, я хочу поклониться своему отцу, ведь с его уходом на войну для меня слово «папа» потеряло смысл, а сейчас я как будто снова его нашла. Очень прошу, ответьте, пожалуйста, побыстрее, как можно доехать до вашего города...
КУЧЕНОВА ИННА НИКОЛАЕВНА, Коми АССР".
"Здравствуй, дорогой незнакомый Сережа!
...Если бы я не была больная, я как птичка прилетела посмотреть на своего брата могилу. Но я не смогу приехать, а переписываться я еще могу...
ШВЕЦОВА АЛЕКСАНДРА ИВАНОВНА, г. Новокузнецк".
"Дорогие ребята, юные следопыты!
Мне было три года, когда в 1941 году мой отец Шамса Гитинов ушел защищать Родину. Об этом мне рассказывала мать. Кончилась война, но отец не вернулся домой. Мы не знали, что с ним, почему от него нет известий. И вот теперь комсомолка из вашей школы Нина Быстрова помогла нам узнать эту тайну...,
Я работник МВД. В тот февральский день я дежурил в отделении милиции. Зашла к нам почтальон и подала мне письмо. Почерк и обратный адрес незнакомы. Я вскрыл его тут же. Во мне было какое-то трепетное волнение. Когда же прочитал письмо, то почувствовал, будто отец живой и находится со мной рядом...
Нина! За вашу доброту и внимательность к нам мы будем всегда перед вами в долгу. Я обязательно приеду в Бокситогорск, чтобы побывать на могиле отца...
АСЛАНГЕРЕЙ ШАМСУЕВ. Дагестан".
Вот такие письма получали Алла Червякова и Люба Солодова, Сережа Марков и Витя Бойцов, Лена Кочнева и Наташа Осипова и многие другие красные следопыты бокситогорской школы. Я ловлю себя на том, что мне хочется цитировать и цитировать эти письма. Сколько подлинного человеческого чувства в каждом из них! Какие судьбы встают за ними! Можно ли без глубокого – до слез – волнения читать такие строки:
"Милые, дорогие дети!
Пишет вам старшая дочь Николаюка Николая Филипповича. Мне переслали из Москвы ваше письмо. Мы знали, что наш отец лежал в Бокситогорске в госпитале, откуда получили его последнее письмо, что дела его идут на поправку, скоро его отправят долечиваться в глубокий тыл. А потом писем больше не было, и мы всегда думали, что он погиб в дороге при бомбежке, а вот оказывается, у него ничто не шло «на поправку». (Да, видно, не хотел солдат огорчать близких, оттого и писал так, а может, и сам надеялся, верил.) ...Я была в семье самая старшая, и только я помню отца, мне было десять лет, брату – пять, а сестренка только через месяц после ухода отца на фронт родилась. Мы никак не хотели верить, что отца уже нет, и ждали его всю войну. А когда получили его последнее письмо, стали прятать булочки, которые давали мне в школе на завтрак, мы хотели их сохранить для отца. И ждали его еще долго после войны. А наша мать ждала его до самой своей смерти. Она умерла в 1971 году. Ваше письмо я переслала своему брату, а потом мы приедем вместе, навестим могилку отца. Спасибо вам, родные, за заботу.
ЛОГИНОВА ТАМАРА НИКОЛАЕВНА, г. Луга".
Разве это письмо – само по себе – не дает глубокий нравственный урок – урок любви и верности! Да, благородное дело делают красные следопыты, разыскивая родственников погибших солдат. Но есть в этой работе, на мой взгляд, и другая, не менее важная сторона, – исподволь, незаметно, эта работа, эти письма, эти ниточки, протянувшиеся к прежде незнакомым людям, их боль и радость – все это воспитывает самих ребят, формирует их характеры, учит доброте, отзывчивости, человечности.
Едва ли не каждое письмо заканчивается одними и теми же взволнованно-сбивчивыми словами: "Напишите, как проехать в ваш город...", "Мы приедем...", "...обязательно приедем...". И приезжают. Приезжают в город, который недавно если и знали, то лишь понаслышке, и который теперь стал родным, потому что здесь лежит в братской могиле близкий человек. Как-то примет их этот город, как встретит?..
И как отрадно увидеть, что тебя ждут. Так было, когда приехали в Бокситогорск вдова и дочери солдата Великой Отечественной Ивана Ивановича Герасимова, лежащего здесь в братской могиле. Уже на вокзальном перроне их встретила Люба Солодова вместе со своим отцом Владимиром Дмитриевичем. Словно давних знакомых, словно своих близких, родители Любы пригласили родных погибшего солдата к себе домой. Так было и когда из Саранска и Жигулевска приехали мать и сестры Федора Васильевича Тришкина. Еще в сорок первом мать Федора Васильевича получила похоронную и письмо, где было сказано, что ее сын умер от ран и похоронен в Сосновом Бору под Ленинградом. Но где именно – это так и оставалось неизвестным, пока не отыскало ее письмо Любы Солодовой. И снова, как родных, принимали семью Тришкиных в доме у Любы. Да и как родителям Любы было не понять этих людей – ведь и семью Солодовых не обошла война: дедушка Любы, Дмитрий Афанасьевич Базгарев, и ее дядя, Петр Дмитриевич, не вернулись с войны.
Родители... Это ведь тоже совсем немаловажно – как относятся родители к делам и заботам своих детей: принимают ли в них участие всерьез, по-настоящему, или отмахиваются от них, от этих дел, как от чего-то незначительного, не заслуживающего внимания...
В Бокситогорске сложилась традиция, когда родители следопытов непременно приглашают гостей школы, гостей ребят и в свой дом. Хорошая, славная традиция! Отзывчивость рождает отзывчивость, доброта вызывает ответную доброту. И не случайно Мария Семеновна Пелевина, приезжавшая из Горьковской области на могилу своего отца, написала впоследствии: "...мне кажется, что остались у вас самые дорогие мне люди и люди самые, самые близкие моему сердцу, пусть мой отец живет среди вас, и мое сердце также с вами, вы будете помниться мне до конца моей жизни...".
Из разных республик, из разных городов нашей страны едут в Бокситогорск родные павших солдат: из Грузии – Шота Ерастович Цханакия (спасибо Вере Ивановой, это она помогла Шоте Ерастовичу найти могилу его брата Шалвы Цханакия); из Кабардино-Балкарии – семья Кардановых (теперь о них напоминает красным следопытам фотография пионера из Нальчика Эдика Карданова с надписью: «Я хочу быть похожим на своего дедушку – политрука, погибшего в 1941 году»); из Новгорода – братья Колесниковы (потом, когда юные следопыты отправятся в Новгород, именно братья Колесниковы тепло и заботливо примут их); из Башкирии – вдова и дочь Сагдата Назарова... Велик этот перечень. И когда на уроке истории СССР учитель рассказывает о том, что во время Великой Отечественной войны все народы нашей страны плечом к плечу встали на защиту Родины, это для ребят теперь не просто слова учителя, не просто строки из учебника, – все это они поняли, почувствовали, увидели сами, это для них – истина, подтвержденная и доказанная кровью и жизнью тех, кто лежит на братском кладбище в их городе...
Едут сюда люди, кто, казалось, давно уже потерял надежду что-либо узнать о своих близких, погибших во время войны. "Лет двадцать назад ездил в ваш город брат моего отца, – пишет сын Н. Ф. Николаюка, – но следов моего отца ему найти не удалось..." А вот ребята нашли. Сумели. Как и многих, многих других. Это было не просто. Месяцы, а то и годы розысков. Сотни отправленных писем.
В годы войны в Бокситогорске было немало госпиталей – полторы тысячи солдат, умерших от ран, остались здесь, на братском кладбище. Уточнить, а то и определить их фамилии, найти их родственников – такую задачу поставили перед собой следопыты школы. Эту работу возглавил почти двадцать лет назад учитель-энтузиаст Михаил Алексеевич Калинин. Именно о нем сегодня нужно в первую очередь сказать доброе слово. После смерти Михаила Алексеевича благородное дело продолжила его жена Варвара Алексеевна Горушская.
Каждый год приезжали красные следопыты вместе с Варварой Алексеевной в архив при Военно-медицинском музее Ленинграда. Там уже хорошо знали бокситогорских следопытов, помогали им. Установить, какие госпиталя были во время войны в Бокситогорске, отыскать документы, найти списки умерших от ран, определить места захоронения, разыскать довоенные адреса погибших, – это только начало работы. А потом по этим адресам отправлялись письма. Часто, даже слишком часто, письма, к огорчению ребят, возвращались обратно нераспечатанными – как-никак, а больше тридцати лет прошло с той поры, изменились названия улиц, исчезли старые дома, давно переехали в другие места люди. И снова шли письма – в военкоматы, в редакции местных газет... Зато сколько волнения, сколько переживаний, когда вдруг приходит долгожданный отклик!
Ни мало ни много – около семисот родственников павших воинов разыскали красные следопыты. И в том, что меньше стало безвестных солдат, что обрели они имена, что имена эти теперь выбиты на мемориальных плитах братского кладбища в Бокситогорске, тоже есть – и немалая! – заслуга школьников.
Но этим не исчерпывается работа бокситогорских следопытов.
Зайдите в 6-й "а" класс, и вы услышите, с каким неподдельным восторгом рассказывают ребята о своем новом друге Анне Александровне Джороговой. Это она встречала ребят, когда приезжали они в Ленинград, это она водила их по местам боевой славы и доставала им билеты в ТЮЗ. А вечером пригласила к себе в гости, и ребята – все двадцать пять человек! – явились в ее квартиру, где уже праздничной белой скатертью был накрыт стол, где их ждали... Почему-то эта праздничная скатерть в их честь особенно поразила ребячье воображение...
Кто же такая Анна Александровна Джорогова? Это выпускница бокситогорской школы – она окончила ее в 1938 году и поступила в Ленинградский педагогический институт имени А. И. Герцена, а в 1941 году после окончания краткосрочных курсов ушла в медсестры, работала в госпиталях, на Дороге жизни, войну закончила в Берлине.
Сколько интересного услышали ребята в тот вечер от Анны Александровны! И может быть, – самое главное! – увезли в своих сердцах частицу ее энергии, ее доброты, ее мужества...
Розыск выпускников родной школы – тех, кто сражался на фронтах Великой Отечественной, нынешние шестиклассники начали еще два года назад. Начали по совету своей учительницы Лидии Александровны Васильевой. Теперь пионерский отряд 6-го "а" класса носит имя Бориса Боголюбова. Борис Боголюбов был до войны секретарем школьного комитета комсомола, учился затем в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, с ополчением ушел на фронт и пал смертью героя в тяжелых боях под Ленинградом. Едва ли не каждую черточку характера Бориса знают теперь ребята, рассказывают о нем, как о живом, близком человеке, своем старшем друге. Две реликвии бережно хранятся в отрядном музее – аттестат Бориса, в котором нет иных оценок, кроме "отлично", и орден Ленина его матери, Надежды Ивановны, – она много лет проработала учительницей в той самой школе, которую окончил ее сын. До последних дней ее жизни самыми частыми ее гостями, самыми заботливыми помощниками были пионеры. Лариса Ходыкина – та появлялась у нее каждый день, бегала и в аптеку, и в магазин за продуктами, ухаживала за старой женщиной.
Со стены класса смотрят на ребят совсем юные лица товарищей Бориса Боголюбова – тех, кто не вернулся с войны, кто отдал жизнь за Родину: Василий Малышев, Маргарита Смирнова, Леня Поликарпов, Володя Ефимов и еще многие, многие другие...
Ну а те, кому довелось вернуться, собрались однажды в День Победы в своей родной школе. Торжественно – цветами, пионерским салютом – встречали их ребята. А в коридорах школы ждал бывших выпускников еще один сюрприз: каждый класс посвятил тем, кто из-за школьной парты уходил на фронт, свою стенгазету. Я видел эти любовно выпущенные стенгазеты. Собранные вместе они производят очень сильное впечатление – словно повесть о суровом и великом времени, повесть о замечательном поколении. Вот стенгазета, посвященная семье Кузнецовых. Три брата было в этой семье: старший – Сергей и младшие – близнецы Андрей и Дмитрий. Все трое не вернулись с войны, отдали жизнь за Родину. Вот стенгазета, посвященная семье Мироновых, – четверо братьев и сестра Ольга ушли на фронт, два брата пали смертью храбрых... Вот рассказ о школьном поэте Анатолии Ястребове – пожелтевшие страницы довоенного рукописного журнала сохранили, донесли до нас его стихи. Анатолий погиб при бомбежке.
