Текст книги "Не то, что кажется (СИ)"
Автор книги: Grinfield
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Полотенце ослабло, сбившись от движений наших тел, и теперь я не без смущения замечаю, как Пит восхищённо уставился на мою оголившуюся грудь. Он уже видел меня полураздетой – в одном белье, трогал моё тело, убеждая Сноу в моём предназначении в его комнате, но делал это как-то отрешённо. А сейчас его внимание сосредоточено на мне.
Дух перехватывает, когда Пит нежно захватывает вершинку груди губами, заставляя всхлипнуть. Но он неверно расценивает это, внимательно заглядывая в мои глаза, пытается понять: больно мне или приятно.
Внезапно всё меняется. Пит зажмуривает глаза и подаётся назад. Я больше не ощущаю веса его сильного тела, нежных прикосновений губ.
– Мы не должны… – роняет он, разбивая то призрачное ощущение жизни, что я почувствовала.
– Пит, пожалуйста, – шепчу, приподнявшись к нему. Он всё ещё нависает надо мной. – Впервые за долгое время я ощутила, что хочу жить.
– Китнисс, – говорит парень, глядя на меня с сожалением, нежно гладит пальцем мою щеку, – ты в отчаянии, это толкает тебя.
– И что? – смотрю с надеждой в его глаза. – Мы можем не выбраться отсюда, можем погибнуть, может, у нас и не будет другого шанса.
– Нет, – отрезает Пит и встаёт с меня. Но потом добавляет мягче: – Не здесь и не сейчас. Мы выберемся, Китнисс, и тогда ты сможешь сделать свой выбор.
Может, если бы я ответила ему по-другому, так, как должна была, если бы сказала, что люблю, что хочу именно по этой причине, то всё было бы иначе. Но я сказала, что сказала, и теперь мой удел – смущённо прикрываться покрывалом, избегая встречи взглядов, пока Пит одевается.
Устройство, похожее на телефон, издаёт сигнал, нарушая неловкую тишину.
– Мелларк, – грубо отвечает Пит, поднося средство связи к уху.
Он внимательно слушает, что ему сообщают, а я с беспокойством замечаю, как по его лицу разливается бледность.
– Что случилось? – тихо спрашиваю, когда Пит отключает прибор.
– Ничего особенного, – я снова нужен Сноу для какой-нибудь мерзости или совета.
– Он с тобой советуется? – изумлённо спрашиваю, поражённая тем, как Пит за столь короткое время смог очаровать такого подозрительного человека как Сноу.
– Ну, не то чтобы советуется, просто иногда рассуждает при мне вслух.
– А это может быть ловушкой? – беспокоюсь.
Пит пожимает плечами, надевая куртку (чёрную, как всегда теперь).
– Всё возможно: это же Сноу, – застёгивается до подбородка. – Но не думаю, он убеждён, что я ему предан, благодаря яду в большей степени.
Пит натягивает чёрные перчатки, что вызывает во мне не лучшие воспоминания. Стараюсь не смотреть, как он скручивает плеть, которую достал непонятно откуда.
– Китнисс, – обращается он ко мне, – постарайся уснуть – ты слишком вымотана.
Дверь за ним захлопывается, издав щелчок, короткий писк сообщает, что электронный замок заперт.
Легко говорить: «Попытайся уснуть». С таким-то грузом на душе. Тот ещё денёк. Сначала этот ужас в камере Гейла, его глаза, подарившие прощальный взгляд и это «люблю», потом моя опрометчивость в комнате Пита и расплата, а потом… Я прикрываю глаза, вспоминая прикосновения Пита. Это было так волнующе, так остро, учитывая отчаяние ситуации. Я даже удивлена, насколько сильно отреагировало на это моё тело. Но в то же врем я понимаю, как глупо всё это было с моей стороны – просить, почти умолять Пита продолжить. Я то трясусь при его прикосновениях от страха, который оставили в наследство пытки, то теперь умоляю не отрывать от меня губ. Нелогично. Но самое страшное то, что Питу приходится выполнять эту работу для Президента, которая, я уверена, носит ужасный характер.
Пытаюсь последовать совету Пита и отдохнуть. Долго ворочаюсь, отгоняя призраков прошедшего дня. Я почти уверена, что сегодня в кошмарах увижу избитое, израненное лицо Гейла, карающую за неосторожность руку Пита и прикосновения его влажных губ.
Постепенно мир сна уносит меня, представая во всей своей предсказуемости. Кто сказал, что сон – это отдых? Забытье – возможно, но сон – вряд ли. По крайней мере, не в моём случае. И если присутствие Пита и действует до сих пор как избавление от кошмаров, то когда его нет, они буйствуют во всей своей разноцветной, реалистичной мощи.
***
– Китнисс, вставай! – сквозь сон слышу окрик Пита.
Арена научила меня реагировать моментально, каким бы глубоким ни был сон. Я подскакиваю с постели, пытаясь понять, в чём дело.
– Что произошло? – говорю ещё хриплым голосом.
– Сноу изменил планы, – удручённо сообщает Пит. – Казнь сегодня в полдень.
Я прикрываю глаза, ошарашенная ужасной новостью. Это провал. Мы не готовы бежать, не готовы спасти ни друзей, ни себя. Сегодня Сноу лишит меня одного из самых близких людей – моего друга, моего напарника, с которым я могла быть самой собой, как ни с кем другим. Сегодня он отнимет жизни у людей, что стали мне как семья: Энни, Финник, Крессида. Я даже не уверена, что Сноу не отберёт назад Джоанну, которую, по всей видимости, выгодно продал похотливому отпрыску очередного советника.
– Это конец? – едва выдавливаю из себя, глядя в никуда.
– Если бы ещё три-четыре дня… – тихо отвечает Пит. – Но мы попробуем что-нибудь сделать.
Я молчу, не хочу ронять в себя зерно ложной надежды, чтобы потом не вырывать из сердца огромный корень разочарования.
Меня снова наряжают как куклу, собираются посадить на видном месте: рядом со Сноу, Питом и другими приближёнными. Президент хочет, чтобы весь Панем увидел, насколько я сломлена, что Капитолий поглотил меня, что тем, у кого ещё теплится вера в революцию, стало понятно, что надежды нет, раз уж даже Сойка, символ восстания, больше не имеет своих крыльев.
Пит заходит в комнату за мной в четверть двенадцатого. Казнь состоится на Главной площади, что перед Дворцом Президента, а значит, ехать на машине не придётся. До зрительских трибун нас сопровождают десять миротворцев, обступив белой нерушимой стеной. Жаждущие зрелища капитолийцы уже собрались, ждут только нас с Питом и Президента.
Сноу будет наблюдать с балкона своих покоев: старик слишком опасается за свою жизнь, чтобы выйти ближе к народу, а для Пита и приближённых построена отдельная высокая трибуна, с которой виден ужасающий помост – эшафот.
Как только мы оказались на месте, я заметила, что сотни взглядов прикованы ко мне. Опускаю глаза. Даже не уверена, что это игра, сейчас я и не могу играть. Не думаю, что нам удастся бежать сегодня, я вижу это по лицу Пита. Спустя полчаса я потеряю Гейла и других. Эта мысль каленым железом выжигает душу, мне становится трудно дышать. Вид смертельного возвышения с пятью чёрными столбами наводит ужас. Я слышала, как миротворцы обсуждали, что пленников привяжут к столбам и расстреляют. И меня заставят на это смотреть.
Вот прозвучали фанфары, и на площади воцарилась гробовая тишина. Все обратили взоры на балкон Дворца, где стоял Президент, одетый также во всё чёрное, и, конечно, на лацкане пиджака красовалась белая роза. Нет сомнений, что она генномодифицированная – я чувствовала её тошнотворный запах, хотя мы находились на приличном расстоянии.
Далее Сноу произнёс проникновенную речь о повторении Тёмных времён и о том, что Капитолий, как и в прошлый раз, спас всех, остановив кровопролитие. Но, тем не менее, как утверждал Президент, виновные должны быть наказаны, если не захотели, как Сойка, покаяться и покориться. Тут меня буквально передёрнуло. Лжец! Я едва не рванулась вперёд, чтобы выкрикнуть это с трибуны, как почувствовала, как сильные руки, затянутые в перчатки, опустились мне на плечи, слегка сжав их. Пит немного подтолкнул меня вперёд, показывая людям, что Президент не врёт, но лёгкое, никому не заметное пожатие, было только для меня от настоящего Пита.
Я чувствовала, как все взоры снова обратились на меня, и думала лишь о том, что на эшафоте не хватает ещё одного столба – для меня.
Послышалась барабанная дробь и на площадь вывели осужденных. Гейл, Финник, Лайм, Крессида шли ровно, высоко подняв головы, а последней вели Энни, потому как сама она идти не могла, содрогаясь от рыданий. Все одеты в чёрное, причёсаны, но невероятно бледны. Меня захлестнуло отвращение: даже из казни в Капитолии пытаются сделать гламурное шоу. Хотя что же я так удивляюсь? Разве такое впервые?
Когда моих друзей подвели к столбам, связав за ними руки, я почувствовала, как жар заливает мою голову, как стучит в висках. Пит с бледным лицом стоял рядом, всё ещё положив ладонь мне на плечо.
– Держись, милая, я люблю тебя, – проговорил Финник, повернувшись к своей жене.
Он сказал это едва слышно, но тишина, стоявшая вокруг, разнесла эхом эти слова повсюду.
Один из миротворцев, что стояли под эшафотом, подошёл к Лайм, что была возле первого столба и надел ей на голову чёрный мешок. Боже, их будут расстреливать по одному. Ещё секунда, и я просто упаду, забьюсь в судорогах от горя. Если бы я только могла поменяться с ними всеми местами! Если бы только могла!
Но я выстою, я не проявлю слабость: Гейл бы этого не хотел.
Окрик. Короткий залп и Лайм, встрепенувшись, тихо сползла по столбу, а у её ног стала растекаться тёмная лужа. Энни закричала, Финник снова стал говорить ей успокаивающие слова, а Крессида стала тихо, отстранённо что-то напевать. Но я смотрела лишь в одном направлении – в глаза напарника, в которых не было страха, только сожаление. Наши взгляды встретились прямо перед тем, как ему на голову надели мешок. Я чувствовала, как слёзы непрерывно стекают по моим щекам.
– Прощай, – тихо прошептала я и крепко зажмурилась.
Но вместо пулемётной очереди прозвучал оглушающий взрыв, от которого, казалось, пошатнулась земля. Может, земля и оставалась на месте, но вот трибуна явно затрещала.
– Сейчас! – закричал Пит, но до меня не сразу дошло, что обращается он ко мне. – Они опоздали!
Я поворачиваюсь на его голос, стараюсь понять, куда он меня увлекает, почему в его руках дымящийся пистолет, а на треснувшем полу три трупа в белой форме. Пит тащит меня за руку, спасая от обломков рушащейся трибуны, но всё начинает растекаться, плыть.
– Китнисс! Не сейчас! Не теряй сознание! – кричит Пит, тряся меня за плечи.
Невероятным усилием я возвращаюсь в своё тело, обретаю контроль. Всё это заняло не более нескольких секунд, а вокруг уже слышались крики, выстрелы, была тотальная неразбериха. Люди кричали, толкались, падали, а мы бежали, пробираясь сквозь толпу. Пит всё ещё тащил меня за руку, расталкивая на пути разряженных, испуганных капитолийцев. Адреналин начинал заражать мою кровь, наполняя тело невероятной силой, стремлением.
Мы сможем. Мы спасёмся сами и спасём друзей. Вот только я понятия не имею, как мы выберемся из этого ада криков, выстрелов и погонь.
========== Побег ==========
– Осторожно! – выкрикивает Пит, отталкивая меня к стене здания.
Практически в тот же момент прямо возле моей головы пролетает какой-то предмет, который я не успеваю разглядеть, но уж точно знаю, что он тяжёлый, если судить по звуку его приземления.
Хаос, царящий вокруг, захватывает нас, несёт вперёд на волнах криков ужаса и стрельбы. Мне кажется просто чудом то, что наши с Питом тела не превратились в решето.
Прокладывая путь локтями, едва не лишившись половины волос, которыми я зацепилась за украшения на платье какой-то капитолийки, мы наконец добежали до угла Дворца. Пит толкнул невзрачную железную дверь, и мы протиснулись внутрь. Пришлось поднажать на дверь, чтобы закрыть её, потому что кто-то заметил, как мы скользнули сюда и тоже пытался пробраться. Суматоха, царившая на улице, дала нам немного форы, но лишь вопрос времени, когда миротворцы сообразят, куда мы побежали.
Отдышавшись несколько секунд, мы побежали дальше. Перед нами простирался узкий, слабоосвещённый коридор, уходящий вглубь подземных переходов Президентского Дворца. Серые однообразные стены пронизывали холодом, учитывая, что моё платье достаточно экономное с точки зрения потраченной ткани, а здесь сыро и холодно.
– Куда дальше? – спрашиваю, запыхавшись.
– Туда, – указывает пальцем Пит на один из поворотов. – Скоро мы выберемся.
Завернув за поворот, мы оказываемся напротив троих миротворцев, что преградили путь, наставив на нас пистолеты.
– Приказ по возможности взять живыми? – предполагает Пит, глядя в упор на одного из солдат.
Пит что-то задумал или просто пытается выиграть время. Но для чего? Ситуация явно проигрышная для нас. Это конец.
– По возможности, – едко отвечает миротворец. Они с Питом явно знакомы.
Троица начинает медленно приближаться к нам. Все они смотрят на Пита, видя в нём какую-то особую, непонятную мне опасность. Пит медленно отступает, я делаю то же самое. Не могу понять его тактики.
Внезапно Пит сильно толкает меня в плечо, и я влетаю в какую-то каморку, протаранив собой дверь. Раздаётся автоматная очередь, затем ещё несколько выстрелов. На всё уходит не более трёх секунд; от стремительности событий просто всё пошло кругом перед глазами. И тут осознание: в этом узком коридоре была лишь одна кладовая.
Они застрелили Пита, а теперь убьют и меня. Что ж, без него я и не собираюсь жить. Поднимаю руки и выхожу из укрытия. То, что я увидела, поразило меня. Пит, живой и невредимый, стоит, направив пистолет на того самого миротворца, что ответил ему. Рядом лежат два трупа. Но и солдат тоже держит Пита на мушке. Кажется, они и не заметили, что я вышла, поэтому быстро отступила обратно. Думай, Китнисс, думай! Пит сделал свой ход, ситуация патовая – они просто могут прикончить друг друга. Теперь моя очередь. Пора напомнить, что бояться стоит не только Пита.
Лихорадочно осматриваюсь, пытаясь найти что-то, что может мне помочь. Гвозди, шурупы, мелкие инструменты. Хватаю небольшую отвёртку. У меня только один шанс, и сработать нужно быстро, не оставив парню шанс выпустить обойму в Пита или меня.
Сжимаю рукоятку, задерживаю дыхание. Стремительный шаг из укрытия – и моя рука направляет остриё прямо в сердце врага.
Я не потеряла сноровку, и миротворец с хрипом оседает на пол, схватившись рукой за рукоять отвёртки, что всем остриём вошла ему в грудь. Но он успел выстрелить. Пуля попала в потолок и срикошетила в мою сторону.
– Китнисс!
Окрик Пита заглушил жар, разлившийся от моего плеча по всему телу.
– Я в норме, – отвечаю, сжав зубы. – Только зацепило, всего лишь царапина.
Пуля рассекла кожу, причинив мучительную боль, но особого вреда не нанесла. Зажав рану рукой, я поднялась на ноги. Подбежав, Пит быстро осмотрел повреждения, и, немного успокоившись, перевязал мне руку куском ткани, оторванной от своего рукава.
– Нужно идти дальше, – сказал он. – Иди прямо по коридору, потом дважды направо – туда должны привести остальных.
– А как же ты? – спрашиваю с ужасом. – Я не пойду без тебя! Ты не можешь вернуться к Сноу, он же убьёт тебя, Пит!
– Китнисс, я догоню вас – мне нужно вернуться за Лизой. Понятно же, что без её помощи всё не обошлось, Сноу замучает её до смерти.
– Зачем тебе эта извращенка? – взрываюсь на Пита. – Она принуждала тебя к… она же просто ненормальная!
Возмущаясь, я слишком сильно дёрнула раненой рукой, и боль запульсировала с новой силой.
– Китнисс, она мой друг! Я не могу бросить её на смерть, – возражает мне он. – Тебе нужно бежать, сейчас не время для ревности. Иди!
Пит подталкивает меня прямо, а сам разворачивается и убегает в противоположном направлении. Я злюсь. Даже сама не могу понять на кого: на Пита, на эту Лизу или на себя саму. Но время отнюдь не терпит, и я, стараясь абстрагироваться от боли в руке, бегу в направлении, указанном Питом.
Когда я уже почти добежала до последнего поворота, из-за угла на меня кто-то буквально вылетел, едва не сбив с ног.
– Гейл! – кричу, кидаясь другу на шею.
– Слава Богу, Китнисс! – шепчет напарник, прижимаясь губами к моим волосам. – Я как раз шёл за тобой. Пора выбираться отсюда. Ты молодец, что смогла в суматохе убежать.
Он ничего не знает! Ни о Пите, ни о том, что побег спланирован. Но сейчас нет времени объясняться. Мы просто продолжаем бежать вперёд. Создаётся впечатление, что этим коридорам нет конца и края.
– Судя по отметинам на стене, этот ведёт к выходу в подземную часть города, – отдыхиваясь говорит Гейл. – Думаю, это наш шанс.
– Гейл, мы не можем уйти без Пита и остальных. Мы быстрее других, их нужно подождать.
– Пита? – ошарашенно спрашивает парень. – Ты что, совсем двинулась умом? Он избивал тебя, насиловал, пытал, а ты не можешь бросить этого предателя?!
– Гейл, всё не так, как кажется, – пытаюсь объяснить, но напарник просто вне себя. Кажется, что он меня просто не слышит. – Пит не такой, он…
– Китнисс! – друг хватает меня за плечи, принося свежей ране невыносимую боль. – Мне показали видео, где он надругался над тобой! Я чуть с ума не сошёл! А ты утверждаешь, что всё не так, как мне кажется?!
Тут он наконец увидел кровь, выступившую через повязку, сделанную Питом.
– Ты ранена?
– Мелочь, – огрызаюсь. – Гейл, я серьёзно! Видео тебе показали ненастоящее. Питу пришлось играть, чтобы убедить Сноу, чтобы спасти меня, тебя и всех остальных. Он не прикасался ко мне.
– Да? Тогда что это? – говорит Гейл, указывая на клеймо на моём плече. – Или оно тоже ненастоящее?
– Настоящее. Но я имела в виду совсем другое.
Мы услышали быстрые приближающиеся шаги, и спор пришлось прекратить. Из-за угла выбежали Пит и девушка. Как и в моём сне, у неё были огненно-рыжие вьющиеся волосы. Увидев нас, Пит с облегчением вздохнул и остановился. В его руках я увидела лук и колчан со стрелами.
Но, кажется, Гейл мне не поверил.
– Подонок! – зарычал мой друг, бросаясь на Пита с кулаками. – Я убью тебя!
Вместо того чтобы спасаться, уносить ноги из этого гиблого места, эти двое сцепились в драке. Гейл был ослеплён гневом, ненависть выплёскивалась из него, но Пит лишь молча уворачивался и блокировал удары.
– Прекратите! – попыталась я их остановить. – Из-за вас нас поймают!
– Китнисс, – обратилась ко мне рыжая. – Это же мальчики. Сейчас померяются размерами и утихомирятся, тогда спокойно продолжим свой побег.
– Заткнись.
Это всё, на что меня хватило в отношении этой дамы, казалось, ещё секунда или хоть слово от неё, и я тоже не сдержусь и последую примеру Гейла.
– Хватит, Хоторн, – прикрикнул Пит, отталкивая Гейла. – Ты выбрал не тот момент. Разберёшься со мной позже, а сейчас нам нужно спасти её и остальных.
Тяжело дыша Гейл отступил от Пита, но его глаза продолжали сверкать ненавистью настолько лютой, что даже мне стало страшно.
– Это не конец, Мелларк, я прикончу тебя позже. Ты ответишь за всё.
– Будь по-твоему, – презрительно бросил Пит. – А теперь нам нужно найти Финника и Энни. Почему вы не вместе?
– После взрыва я никого не видел. Смешался с толпой и пробрался сюда, чтобы забрать Китнисс, – ответил Гейл.
– Это плохо. Остальные уже должны были быть здесь, – забеспокоился Пит. – Возможно, что-то случилось. Мы должны вернуться за ними. Лиззи, что с камерами?
– Я выключила их и закодировала доступ, но, возможно, они уже работают над этим. Думаю, у нас не так много времени, – ответила рыжая.
– Тогда выводи Китнисс, а мы с Хоторном вернёмся за Одейром, Энни и Крессидой, – распорядился Пит.
Такая перспектива мне совсем не понравилась.
– Нет! – возмутилась я. – Я без вас не уйду! Мы вернёмся за остальными вместе.
– Китнисс, ты обещала не спорить со мной. Помнишь? – Пит терял терпение. – К тому же, ребят могут повести по другой ветви коридоров. Как раз туда вы с Лизой и пойдёте.
Я и рыжая. Это может плохо кончиться. Для рыжей.
Я подняла брошенный Питом во время драки лук, закинула колчан за спину – теперь я чувствую себя намного увереннее, когда моё оружие со мной, и кивнула рыжей:
– Веди. Ты вроде тут ориентируешься лучше.
И мы расстались с парнями, отправившись по коридору, что вёл влево.
– Нам нужно двигаться быстрее, – сказала капитолийка. – Скоро хватятся той группы миротворцев, что встретились вам с Питом, и сюда пришлют подкрепление.
Я кивнула, и мы перешли на бег трусцой, время от времени сворачивая. Казалось, что это просто движение по кругу, настолько однообразными были коридоры Президентского Дворца. Его великолепие в покоях верхних этажей и сырые камни подземелья, на котором и базируется Дворец, разительно отличались. Впрочем, как и весь Панем. Великолепие Капитолия построено на ужасах жизни в Дистриктах, особенно таких, как Двенадцатый и Одиннадцатый.
Вдали послышался шум, и нам пришлось перейти на шаг.
– Наверное, просто сквозняк, – отмахнулась девушка и решительно шагнула за поворот, увлекая и меня.
Кажется, мои рефлексы сработали быстрее, чем мозг сознательно отреагировал на увиденное. Пальцы выхватили стрелу и натянули тетиву. Спустя лишь секунду, миротворец, поднявший пистолет, был мёртв.
– О Господи! – пропищала Лиза и осела на пол.
Её глаза были расширены от страха. Наверное, это первое убийство, которое она увидела прямо перед собой.
– Что, смерти детей с экранов так не впечатляют? – не смогла сдержаться, перешагивая через труп. – Добро пожаловать в реальный мир Голодных Игр.
Казалось, девушка с трудом, но всё же взяла себя в руки.
– Я никогда не одобряла Игры, – промямлила она вставая.
– Зато одобряла тесное общение с победителями.
– Так вот в чём дело? – сказала она уже более твёрдо. – Ревнуешь?
– Слушай, заткнись, – моё терпение к этой избалованной даме стало подходить к концу. – Иначе следующую стрелу я пущу в тебя. Я уже начинаю сожалеть, что не дала этому миротворцу пришить тебя.
– Ну конечно! Грозная Сойка во всей красе, – поморщилась рыжая. – Знаешь, а именно такой я тебя и представляла, когда Пит…
Она не успела закончить, как недалеко заскрипела дверь, и послышался приглушённый голос Гейла:
– Вы уже здесь? Давайте быстрее!
Оставив неоконченный разговор, мы побежали к двери, которая, наконец, вывела наружу. Шум на площади был таким же громким, но с этой стороны здания людей не было. Маленькая невзрачная дверь выводила на мусорный отсек двора, где было расположено несколько огромный баков с отходами. Запах стоял ужасный, но мне не привыкать к зловонию. А вот рыжую, казалось, сейчас стошнит.
Почти в ту же секунду, как мы выбежали, к двери подъехала шикарная длинная машина, за рулём которой я узнала Тонни Брута – друга Пита. Задняя дверь распахнулась, и я увидела Джоанну, одетую как коренную капитолийку. Финник и Энни тоже были в машине.
– Залезайте!
========== Свобода ==========
Разноцветные парики и яркие одежды совершенно не гармонировали с нашими предельно серьёзными лицами.
– Энни, только не плачь, – тихо уговаривал жену Финник. – Мы должны выглядеть как счастливые, беззаботные жители столицы, понимаешь?
Энни отрешённо кивнула, но не перестала дрожать. Гейл с отвращением смотрел на разноцветный, обшитый блёстками плащ, который накинул поверх чёрной рубашки и брюк, которые ему выдали для казни. Рыжая что-то клацала на своём планшете, подключив его к бортовому компьютеру автомобиля.
– Тонни, всё дерьмово, – сказала она, не отрывая глаз от экрана. – На твою машину дали ориентировку, так что тебе придётся уносить ноги с нами.
Брут нахмурился.
– Я предполагал, что такое может быть, но всё же надеялся вернуться пока в Капитолий, – сказал он, – да и выехать теперь будет сложнее.
– Я думаю, – сказал Пит, – все въезды и выезды из города и так перекрыты. Так что давай по первому варианту – через «Брингс».
– Я тоже так подумал, – ответил Тонни и поднажал на газ.
– Мелларк, вы не хотите объяснить эти ваши таинственные планы? – сердито спросил Гейл.
– Заткнись и возьми шампанское, Хоторн, – влезла в разговор Джоанна. – Впереди блок-пост.
Как мне уже рассказывал Пит, после восстания в Капитолии всё ещё действовал усиленный охранный режим. На основных дорогах и были дежурные посты миротворцев, а сейчас, в свете событий прошедших двух часов, их усилили в несколько раз. К одному из таких контрольных пунктов пропуска и приближались мы.
– Все притворились избалованными долбанутыми капитолийцами, – пропищала Джоанна, подражая столичному говору. – Гомик и рыжая могут остаться сами собой.
– Джоанна! – попытался осадить её Пит, тщетно стараясь сдержать улыбку, а Тонни и Лиза окинули Джо злобными взглядами.
– Ну, психованная, я б тебе показал, какой я гомик, – прошипел Брут, сбавляя скорость.
– Все вошли в образ, – скомандовал Пит. – От этого зависят наши жизни.
В машине была куча свободного места. Кремовые кожаные диваны располагались по полупериметру, плюс одно кресло возле водителя, на котором сейчас сидела Лиза. За несколько секунд до того, как проверяющий миротворец открыл дверцу лимузина, мы быстро приняли вид, соответствующий нашим нарядам и мнимому положению. Гейл развалился на диване, Джо села к нему на колени, Финник вообще уложил Энни на сиденье и закрыл собой в страстном поцелуе. Так её хотя бы практически не видно, потому что она с трудом держит себя в руках. Крессида закурила сигарету и приняла вид, который свидетельствовал о том, что её сознание далеко от реальности. Рыжая стерва в секунду водрузилась Питу на колени. Я была на грани того, чтобы раскрыть нас, но сбросить эту грязную девку с Пита. Наблюдая за всеми, я уже в последнюю секунду осознала, что я-то так и осталась сидеть с видом, который мог нас выдать.
– Добрый день, господа, – кратко сказал инспектор, увидев полный салон роскошной машины разнузданной молодёжи. – Всего лишь проверка. Это не займёт много времени.
Интересно, если бы он остановил машину людей с меньшим достатком, его тон был бы таким же уважительным?
– Конечно, офицер, – протянул Пит, нахально улыбаясь. – Только давайте поскорее, нас ждут в «Кэпитол Рояле».
Ненавижу Пита в этом образе. Не знаю, что отобразилось на моём лице, но чтобы скрыть это от проверяющего, парень демонстративно набросил руку мне на плечо и смачно поцеловал в губы. Ужасная, противная, развязная картина, где одна из центральных ролей принадлежит мне. Я увидела, как побелели пальцы Гейла, сжимающие бокал с шампанским. Раздался треск, и стекло разлетелось на куски, врезаясь в ладонь моего друга. Джоанна вскрикнула, когда её обдало ледяным напитком, и все дружно расхохотались.
– Счастливого пути, мистер… э…
– Вердер, – уточнил Пит, многозначительно глядя на миротворца. – Брэд Вердер.
Имя этого мерзкого отморозка, с которым я познакомилась в том клубе для отпрысков богачей, произвело на офицера должное влияние.
– Мистер Вердер, удачи в «Кэпитол Рояле», пусть удача способствует вашему выигрышу.
Миротворец захлопнул дверцу, и мы поехали дальше.
Глаза Гейла сверкали злобой и обещанием расправы, но Пит делал вид, что этого не замечает.
Минут через двадцать, прошедших в напряжённой тишине, которую, казалось, можно резать ножом, Тонни остановил машину у невзрачной двери на торцевой части большого здания, увитого зеленью.
– Куда мы приехали? – спросила Джоанна.
– Это клуб «Брингс», – ответил Пит. – Через него мы выберемся из города. Подвал этого здания, точнее, самого клуба, уходит глубоко под Капитолий, где вы уже бывали во время контратаки на город, а один из ходов ведёт за город.
– А разве днём клуб не закрыт? – спрашиваю я.
– Этот – нет, – отвечает мне Тонни вместо Пита. – Любовных утех людям хочется не только ночью. Правда, психованная? – подмигнул он Джоанне.
Если бы не сердитый взгляд Пита, драка бы завязалась прямо в машине, несмотря на то, что Брут занимает водительское сиденье.
– Отлично, – пробормотала Крессида. – Публичный дом.
– И у нас есть что им предложить, – тихо пробормотала я, но от рыжей мой намёк не укрылся. Замечательно. Я так и планировала.
Брут набрал код на панели возле двери, и она открылась, тихо щёлкнув замком. Далее нас ждал длинный коридор, в котором царил полумрак. Невысокий сводчатый потолок, стены, ковровая дорожка и даже приглушённый свет торшеров были красными. Было ощущение, что мы движемся не по коридору, а по какому-то кровеносному сосуду. Душный запах эфирных масел вызывал лёгкое головокружение. Наверное, причиной тому был мой голодный желудок. Я совсем забыла, что утром практически не ела, а весь этот стресс отнял последние силы.
– Китнисс, ты в норме? – спросил Гейл. – Что-то ты бледная.
– Я в порядке, – отвечаю. – Просто последнее время имела место недостача свежего воздуха.
– Это точно, – пробурчал в ответ Гейл, интуитивно бросив взгляд на свои запястья, которые недавно были закованы в наручники.
– Ребята, придётся пройти через общий зал, – предупредил Тонни. – Думаю, вы понимаете, кто в какой роли должен выступить.
Как же мне надоело изображать из себя шлюху! Но я должна делать то, что требуется, чтобы выжить.
Как и в машине, все снова вошли в образ, только в этот раз Гейл привлёк меня к себе, обхватив за талию, при этом обменявшись с Питом острыми взглядами.
– Всё становится интереснее и интереснее, – прошипела Джоанна, подмигнув мне.
Показав человеку за стойкой какую-то карту, видимо, служившую пропуском, Тонни повёл нас к двери, прикрытой вычурно свисающими тяжёлыми шторами.
Я думала, что этот общий зал будет похож на тот, что я видела в клубе, куда пришлось идти с Питом на встречу с Тонни, но всё оказалось гораздо хуже. Зал был достаточно большим, хотя и с невысоким потолком. Здесь красный цвет был разбавлен золотым, но всё равно оставалось впечатление, что находишься внутри человеческого тела. Везде группками были расставлены небольшие бархатные диванчики и какие-то мерцающие островки.
– Воу! – присвистнула подруга Пита. – Я, конечно, слышала об этом местечке, но тут круче, чем я думала.
И тут я поняла, что эти «островки» не что иное, как небольшие круглые кровати под плотными пологами, из-за которых исходили те звуки, от которых моё лицо стало такого же цвета, как и коридор, по которому мы шли.
Мы прошли через этот зал, посетители которого не обратили на нашу компанию никакого внимания. Дальше было ещё несколько комнат с разным дизайном. Особое отвращение вызвала та, которая была похожа на камеру пыток. Даже за все деньги мира мне не хотелось бы знать, для чего предназначено оборудование этого помещения. Я уже было повернулась предложить рыжей остаться здесь, но наткнулась на суровый взгляд Пита.
Далее Брут вывел нас на какую-то лестницу, которая, скорее всего, была предназначена для передвижения персонала. Ещё несколько дверей, и мы оказываемся в прачечной. Дорогие красно-золотые шелка, которые повидали много греха, свалены огромными кучами в нескольких больших корзинах. Две крупные стиральные машины издают низкий гудящий звук, выполняя свою работу. Между одной из них и стеной оказывается люк, который открывает нам путь в подземный Капитолий.
Как только я ставлю ногу на первую ступеньку скользкой от плесени металлической лестницы, воспоминания затопляют мой мозг. Запах, поднимающийся из тоннелей, напоминает мне о жуткой вони, исходящей от переродков, чьи мерзкие рты шептали моё имя. Половина моего отряда тогда полегла, осталась навсегда среди этого смрада и гнили. И в этом лишь моя вина. Именно я придумала несуществующее задание – убить Сноу лично, я, ослеплённая жаждой мести, которой после смерти Пита, как мне сообщили в Тринадцатом, было нечего терять. Пустота и скорбь ослепили меня, а заплатили за это своими жизнями другие люди. Хорошие люди.
