Текст книги "Город больше не молчит (СИ)"

Автор книги: Грейзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Дверь хлопнула. Астрагор ушёл.

Маришка поняла, что задыхается. Ей не хватало воздуха, и казалось, что с неё сдирают кожу. На свободу. Прочь из этих стен, места, людей… прочь от них. Девушка вцепилась руками во что-то… она даже не осознала, что это. Её затрясло. Во рту стало сухо, и острый желчный привкус поднялся по гортани.

– Успокойся, – этот голос шёл сверху, словно капли дождя на раскалённую сушь. – Мисс Резникова… Маришка!

Руки обхватили её лицо, жёсткие и горячие, впились в щёки, заставляя поднять взгляд.

– Так надо, слышишь меня? – Рок чуть встряхнул её, – кивни мне.

– Отпусти, отпусти меня, – прошептала девушка, – вы хотите… вы хотите убрать Огнева, как? Что вы с ним сделаете… что будет с его семьей?

– Никто их не тронет, – Рок сжал руки крепче, – неужели ты подумала, будто мы всерьёз стали обсуждать бы подобное с отцом?

– Тогда что?

– Тебе пока рано знать.

– Я не стану ничего делать, – прозвучало это на удивление твёрдо.

Рок выдохнул, откинувшись на спинку. Маришка всё ещё сидела под столом, но это ни капли не смущало её. Девушку только и слышала, что скрипучий голос Астрагора, словно он не ушёл, а заполз к ней под череп.

– Ты точно в этом уверена? Подумай, это будет означать нарушение нашей сделки.

Резникова сверкнула глазами. Она так долго боялась, пряталась и тряслась, что ей стало всё равно. Ей стало всё равно на то, что будет после. Сейчас есть сейчас, и Маришка делает это ни ради Огневых и даже ни ради Драгоция, нет. Это нужно ей самой. Доказать, что никто и ничто до сих пор не имеет власти большей, чем её выбор.

Рок всё ещё возвышался над ней, как тот самый коршун, кружащий над полем. Мышка сама заползла к тебе в когти, милый. Только сдави.

– Я не способна на подобное.

– Вы плохо себя знаете, – Драгоций наклонился так, чтобы ей стала видна его улыбка, преисполненная тихим безмятежным спокойствием, – но всё это не имеет значения.

Маришка вздрогнула, когда чужая рука запуталась в волосах, задевая ногтями затылок. Она готова была расцарапать глотку, когда с губ сорвался тихий вздох. Рок улыбнулся шире.

– Это не имеет значения, потому что теперь решения буду принимать я.

– Да с чего бы? – девушка постаралась вырваться, но ей не дали.

Под щекой оказалась жёсткая ткань штанины, и запах муската впился в глаза, уши и нос.

– Вы сами дали мне это право, – мужчина устало выдохнул, словно втолковывал очевидные вещи, – когда решили остаться, когда отказались от условий… от моей защиты. Теперь я делаю это не из-за наших договоренностей, а по собственной воле. И раз так, то делаю это как хочу.

Тут он приподнял ей голову. Маришка поморщилась, ещё никогда не чувствуя себя такой хрупкой и уязвимой в чужих руках.

– Я хочу встать.

– Дверь заблокирована… – свободной рукой он потёр висок, – и вам отсюда не выйти, пока я не закончу все дела. Мне не хотелось так ограничивать вас, но по-другому вы не послушайтесь и натворите глупостей.

Маришка зарычала дикой кошкой и постаралась вцепиться ногтями в мужчину, но тот лишь отвёл руку. Затылок отозвался тянущей, слезящейся болью.

– Почему?

Она сама не знала, к чему относится этот вопрос. Почему ты держишь меня? Почему идёшь на поводу у отца? Почему не дал отступить от сделки… Рок, кажется, решил ответить на всё сразу.

– Потому что я так хочу, – он еще раз сжал её волосы, после чего отпустил, – будьте хорошей девочкой и не мешайте мне.

Его рука потянулась к ней, Резникова сжалась, но она всего-то заправила выбившуюся прядь. Рок Драгоций усмехнулся и вернулся к работе. Про неё он будто бы и забыл.

– Пожалуй, придётся свидеться с Нортом Огневым вместо тебя… боюсь, мне он будет не так рад.

Комментарий к Глава 22. Маришка

Глава 23 – Норт

Бета: Отбечено. Ура, наконец-то! Тот пейринг, что я ждала с самой первой главы, ей богу. И нет, меня не волнует разговор с Астрагором (это вы ещё не видели первую его версию…). В общем, поволнуйтесь ещё и за меня, хорошего дня!

========== Глава 23. Норт ==========

Норт с детства знал, кем хочет стать. Ещё года в три, отвечая на вопросы бабушки, он гордо выпячивал подбородок и произносил всего одно слово: отцом. Обычно после этого шли умилительные вздохи, хлопки по плечу и взрослые шутки, которых он не понимал.

Первый раз отцом Норт расхотел быть лет в пять, когда погибла мама. Тогда мальчик впервые понял, что Огнев-старший не всесильный и не может отгородить их с Дейлой от бед. Потом была Лисса, чужая женщина в их семье, принесшая чужую сестру. И именно из-за них случился второй раз. Норт отчётливо помнил, как отец склонился над каким-то вопящим свёртком и на его лице застыла странная улыбка. Мальчик не знал, чем она так зацепила и не понравилась ему, а, повзрослев, догадался – та улыбка была искренней. А позже оказалось, что у этого свёртка было забавное имя – Василиса, рыжие волосы и просто отменные голосовые связки. Мальчик в тот раз впервые сбежал из дома, но, испугавшись, вернулся через минут пять, никто даже и не заметил.

А сейчас Норт опять захотел стать таким, как отец.

Парень докурил третью сигарету и бросил окурок под ноги. Опаздывает. Огнев поднял голову и всмотрелся в вечернее небо. Уже давно оно не цепляло взгляд так сильно, как сейчас. Закат догорал, и из остывшей золы проглядывала ночь. Острые, перистые облака растянулись на весь горизонт, словно рисовые зерна. Высотки Астрограда кое-где загораживали обзор своими массивными телами, отлитыми из стекла и бетона. Где-то там, в их безликом массиве прятался ЗолМех с гордым золотым шпилем. Самый красивый из всех… Норт выдохнул облачко пара.

Ему хотелось туда. Ему хотелось помириться с сестрой и сказать, что она никогда не была чужой. Хотелось пожать руку отцу, выслушать упрёк мачехи и потрепать Родиона… мара их всех дери, как же он скучал. Но ещё больше Норт стыдился. И это обжигающее чувство сковывало его, не давало глотнуть полной грудью и шептало, предательски шептало, какое же он ничтожество. Даром, что Огнев.

Половина девятого. А они договаривались встретиться без десяти. Даже для неё такое опоздание – явный перебор. Норт забеспокоился, не случилось ли чего? Но тут телефон издал сигнал.

«Зайди в здание и посмотри на третий столик»

Странно, обычно они встречались на улице… Огнев прикусил губу, покосившись на фасад. Тихий голос шепнул не ходить, дождаться её тут или вообще убежать… Но парень заглушил его. Маришка – единственная, кто могла выслушать и сказать, что делать. Он уже смирился, что девушка никогда не станет его… уже тогда, в первую встречу, когда Инга свела их и удалилась с тонкой улыбкой, уже тогда Норт понял, что эта женщина здесь не ради него. Понял, но всё равно тянулся к ней, как мотылёк на свечу. И также, как мотылёк, сгорел в её льдисто-голубой радужке, оставив от пары крылышек лишь ошметки.

Но Маришка тогда сгорела с ним вместе. И это сроднило их куда ближе, чем десятки совместных ночей под одним одеялом.

Норт вошёл в кафе, спросив, где третий столик. Странно, что Мари не забронировала место на веранде, а в зале. Ей обычно нравится вдыхать вечерний воздух, лишённый дневной пыли и зноя, разглядывать прохожих и подставлять лицо морскому бризу. Огнев выдохнул, сбрасывая возникший перед глазами образ.

Третий столик пустовал. Норт обошёл его, но, разумеется, ничего после этого не поменялось. Может, она отошла в дамскую комнату? Да, скорее всего… Огнев сел, сложив руки на накрахмаленной скатерти. Хорошо, что столик рассчитан лишь на две персоны и оттого расстояние между ним и Резниковой будет весьма… многообещающим.

Улыбаться Огнев перестал, когда его накрыла тень. Парень поднял взгляд, уже решая, в каких выражениях пошлёт недоумка, перепутавшего место… решил и тут же проглотил всё эти выражения вместе с языком.

– Нортон Огнев, правильно понимаю? – соседний стул занял высокий черноволосый мужчина с цепким, холодным взглядом. Рок Драгоций. – Рад с вами свидеться.

– Где она?

Мужчина скупо усмехнулся, и в его взгляде промелькнуло что-то мрачное и торжествующее.

– Полагаю, что не с вами.

– Я договорился о встрече с другим человеком, – Норт уже хотел подняться, как Рок остановил его одной короткой фразой.

– А она много рассказывала о вас, – Драгоций лениво прищурился, – хотите узнать, что?

– Нет.

– Жаль, вас бы это тронуло, – мужчина усмехнулся, словно говорил с пустым местом, и это заставило Норта остаться. – Я предпочту чай… а вы слышал, любите что покрепче?

Кровь бросилась в лицо Огневу, и липкая невидимая рука схватила за горло. Казалось, что с него снимают лоскутами кожу, обнажая всё тайное и запрятанное так, чтобы самому поменьше видеть.

– Если я узнаю, что ты сделал ей плохо, – Норт навалился на стол, – то тебе не… тебе будет плохо, Драгоций.

Рок дёрнул уголком рта, будто прогоняя муху.

– Она сейчас в моей машине, на стоянке. Хотите, можете выйти и проверить. Сидит и, возможно, ждёт вас, – его глаза смотрели не то с насмешкой, не то с презрением, не то со всем вместе, – я запер её там, а сам пришёл сюда… вы могли бы вызволить её.

Норт сглотнул, не спуская с мужчины взгляда. Смеётся или нет? Испытывает его? Он же специально провоцирует Огнева, нет там никакой машины и никакой Мари… точно нет. И выходить на улицу ему незачем… там темно и мало людей. А вдруг нет, шепнул тот самый тихий голос, что советовал ему убраться, а вдруг ей действительно плохо сейчас? Это же маров Драгоций…

– Хорошая попытка. Но я на такое не поведусь.

– А жаль… был бы хоть один стоящий поступок, – Рок аккуратно размешал сахар, постучав ложкой по фарфоровой кромке. – До нашей встречи я не думал, что все слухи о человеке могут оказаться правдой.

Норт сжал кулаки, надеясь, что сейчас у него, как и отца, такой же твёрдый и пробирающий до мурашек взгляд. Мара, ведь они с ним так похожи. Но отчего-то скорее серые глаза Драгоция напоминали ему отцовские, а не его – фисташковые с золотистой каймой.

– Нам не о чем говорить.

Рок откинулся на спинку, пропустив его слова мимо.

– Она играла вами по моей указке… с первой и до последней вашей встречи.

Норт застыл. Перед ним осталась только эта ложка в руках Драгоция. Туда-сюда, туда-сюда. Он сглотнул, но весь мир сузился до маровой ложки и руки, сжимающей её – не было ни звуков, ни других красок, только серый и беж. А потом с каким-то диким хрустом эта грань сломалась, и на него обрушился потолок, стены и её серебристый надрывный смех.

«Таким, как нам, этот мир ничего не даёт… но тебе хотя бы есть к кому идти»

Норт никогда не дрался, но сейчас рука сама полетела в скулу Драгоция. Тот, кажется, удивился и оттого не смог вовремя блокировать её. Куда попал второй удар, Огнев уже не видел, как и третий, а после его оттолкнули, и в бок врезался угол стола. Норт втянул воздух, раздувшись, словно кузнечный мех.

Она играла вами по моей указке. Играла вами…

– Я видел её слёзы, – это был его голос, такой непривычно хриплый и низкий… почти отцовский. – Я утешал её, Драгоций… может, это тобой играли?

Рок дёрнулся. На щеке у него была ссадина, а рубашка сбилась – он уже не выглядел таким невыносимо надменным. Вокруг толпились люди, и приближалась охрана. Чайник был перевёрнут, а прекрасная фарфоровая чашка превратилась в не менее прекрасные фарфоровые осколки.

Норт ещё раз втянул воздух, чувствуя, как гнев ржавчиной оседает, уступая место густой, мягкой пустоте. Она, как пуховая перина, окутывала его, пригибая к земле.

– Спрошу, как вернусь к ней, – Рок вытер лицо рукавом, – хотите помочь вашей подруге? Жаль, один вы ничего не стоите.

Огнев дёрнулся, но вовремя остановился – будут проблемы, а потом усмехнулся своим же мыслям: проблемы и так будут, так зачем себя сдерживать? Тот скрученный комок нервов – его сердце – издало протяжный вой, перед тем, как с новой силой врезаться в рёбра. Оно всё ещё билось, разгоняя кровь, и будто бы до этого оно вообще молчало, так отчётливо Норт слышал стук.

– У меня есть к кому идти! – выкрикнул он почти в бледное лицо Драгоция, – не знаю, чего ты хотел добиться, но своё получишь.

Бескровные, почти сливающиеся с кожей губы тронула слабая усмешка.

– Огневу сейчас не до вас.

– А это мы посмотрим, – Норт подступил ещё ближе, – мой отец вас всех отлупасит… он уже это делает.

Промелькнувшее смятенье в серых глазах стало лучшей наградой, но уж слишком быстро оно потонуло в хмуром, как утренний туман, равнодушии. Рок с чувством отцепил его руки от ворота и презрительно расправил рубашку. Его скула всё ещё горела.

– Я донёс до вас всё, что хотел.

Мужчина отступил, не решаясь повернуться спиной, а Огнев сделал шаг за ним – отпускать он не хотел. Драгоций явно во многом темнил, а ещё все его слова про Мари… Норт старался поменьше думать, что могло связывать этих двоих, но мысли сами липли. Ей уже нравился один из Драгоциев… да что там, она душу за него была готова отдать и отдала… Какая же эта поганая, мерзопакостная порода.

– Охрана, – Рок махнул рукой, словно подзывая курьера, – теперь можно.

Норт только и успел развернуться, как ему скрутили руки, ощутимо выкрутив их, не больно, но мара, как же паршиво. Парень зашипел сквозь зубы, когда под ногами хрустнули рассыпанные осколки.

– Отпустите, я заплачу штраф.

– Он напал на меня, – Драгоций провёл рукой по вспухшей щеке, вот же скотина, – думаю, дело может кончиться заявлением… это бы плохо сказалось на вашей репутации.

После такого Норт ещё пытался что-то вставить, добиться законного права совершить звонок, пересмотреть запись с камер, но всё кончилось весьма плачевно: задержанием и переездом в участок до выяснения всех обстоятельств. И всё это время Драгоций не спускал с него холодных серых глаз, наполненных сухим дымом.

– Дайте позвонить, – в который раз потребовал Огнев, сидя за решёткой, – вы, мара дери, знаете, кто я?

На него поднялась пара заспанных глаз. На потолке мигала лампа, светя то тусклее, то ярче – это бесило неимоверно, и приходилось щуриться. А ещё этот запах… Норт даже не знал, откуда тот был знаком ему… так пахла трухля, подгнившая вода и щи, который разок сварила Дейла.

– Сынок Нортона Огнева, – зевнул мужчина в форме зодчих, – поверь, твой отец тоже бывал у нас.

– Мой отец уже завтра утром будет тут, – Норту очень не понравился тон этого недомерка, – когда как ты отправишься куда подальше! За что меня задержали?

– За нарушение общественного спокойствия, драку в том же общественном месте, провокацию и намеренное причинение вреда с прямым умыслом… думаю, на суток пять хватит. И ещё штраф.

Дверь хлопнула, и в помещение вошла девушка-офицер, судя по нагрудному знаку: две скрещенные времмы.

– Что, у нас правда Огнев? Вот дела, завтра здесь будет жарко… долбанная пресса, – она забрала со стола какие-то бумаги, – у вас есть паспорт для подтверждения личности?

– Вы и так уже всё про меня знаете, – прищурился Огнев.

– Протокол.

Норт захотел послать её, но тогда ему бы приписали еще одну статью. Пришлось сделать это мысленно.

– Позвоните сестре. Дейле, она договорится.

– Ого, ты слышал, Кай, нам предложили взятку… это тянет на условный.

Они рассмеялись, а у Норта окончательно всё опало внутри. Он плюнул и прилёг прямо на железную, годами не протираемую лавку, подложив под щеку куртку. Теперь мигающая лампа застыла перед глазами, как маячок, поглощая весь фокус внимания. Мари… Мари… кому из них не повезло сегодня больше? И почему в нем нет и капли злобы, презрения или неприязни к ней? Почему, окажись она сейчас рядом, Норт бы припал к её рукам, таким маленьким и сухим, обвёл бы выступающие костяшки на запястьях и не отпускал бы их. Почему он думает о ней и вокруг становится светлее, мысли разлетаются стайкой пташек, а её голос патокой шепчет в ушах. Почему… Норт сжал руку, зарывшись в волосы.

Сон пришёл, липкой паутиной смежив веки. Какие-то смутные, путаные обрывки крутились в сознании, рождённые не то сегодняшним днём, не то грудой предыдущих. Ему снилась мать, почти забытая и оттого пришедшая лишь тёмным силуэтом, её руки касались лица, плеч и сразу же таяли. Огнев пытался ухватиться за них, но те проскальзывали сквозь пальцы.

– Мне тебя не хватает, – произнёс то ли он, то ли она, а потом сон оборвался.

Полоска света пробежала по лицу, резанула глаза и остановилась. Норт прикрылся рукой, приподнявшись. Всё тело затекло, и каждая мышца переливалась свинцом. Сколько прошло времени? Мог ли за ним прийти отец? От этой мысли стало страшно и радостно одновременно.

– Вот ты где, – голос был женский, и белые волосы мелькнули на свету. У парня сдавило сердце, и три секунды оно не билось, – еле пустили к тебе…

Это была Инга.

Норт почувствовал, словно его жестоко обманули.

– Ты?

– Я.

Они молчали, приперев друг друга взглядом. Огнев схватился за холодные прутья, чувствуя, как руки пропитываются запахом жести.

– Мне жаль, – она потупила взгляд, – не надо было мне всё это устраивать тогда.

Огнев кивнул, хотя не чувствовал ничего. Его будто выпотрошили, достали всю начинку, а потом наспех засунули обратно, как придётся, кое-где оставив зияющие прорехи. В одну из них поместились все чувства к Инге.

– Прости, я повелась на её обещания, думала, что потом будет легче… а всё оказалось так скверно, – девушка усмехнулась, – мне разрешили тебя забрать.

– Да ну? – интересно, с чего бы это.

Инга на секунду замялась.

– Дейла. Я связалась с ней, – она отвела взгляд, – твоя сестра просто ангел.

Норт кивнул.

– Как ты узнала, что я здесь?

Девушка показала экран мобильного. Кто-то снял на видео, как он сцепился с Драгоцием, выложил и подписал «страсти напротив». Значит, завтра об этом заговорит весь город. Инга погасила телефон.

– Не бери в голову… с каждым бывает.

– Отец, – Огнев сам не ожидал, что затронет эту тему, – отец снова будет недоволен.

– Ты его сын, – в голосе Инги проскользнуло странное волнение, – единственный. Попробуй поговорить с ним… не знаю, покажи, как тебе не хватает их всех… – она прикусила губу, – устрой сюрприз!

Норт покосился на девушку со смесью жалости и удивления. Сюрприз… что за бред.

– Лучше просто заехать к нему и всё объяснить, когда папа подстынет.

– Нет, – Инга вцепилась в прутья так, что их пальцы соприкоснулись, – только подумай, как всё будет здорово! Вся семья вместе, вы можете… ну, как в фильмах, выехать куда-нибудь, перетереть старые обиды… все оставить там, а вернуться новыми и главное, ты будешь прощён.

Огнев хмыкнул, не особенно вслушиваясь в её слова. А ведь девочки с Лиссой уезжают через пару дней, и никто не знает, когда вернутся, отец тоже всё реже появляется дома. Может, собрать всех вместе не такая и плохая идея, но была одна деталь…

– Меня никто не послушает.

– А Дейлу? – Инга усмехнулась, блеснув зубами в темноте, – твоя сестра могла бы помочь всё устроить.

Норт медленно кивнул, не спуская взгляд с белых точек. Эта идея казалась ему с каждой секундой всё более и более подходящей. А там уж можно поговорить с отцом о Мари, извиниться перед Василисой, да даже перед Лиссой он готов склонить голову, только бы всё это кончилось. Только бы вернуться в те деньки и снова сказать, что он хочет быть похожим на отца. А ему бы ответили без шуток – ты уже, как он.

Норт Огнев решил во чтобы то ни стало исправить все свои ошибки.

Комментарий к Глава 23. Норт

Глава 24 – Дейла

Бета: Отбечено) В который раз поражаюсь, какие потрясающие и многогранные образы создаёт автор. Этот Норт просто невероятен, особенно в самом начале… А вам понравилось, как раскрыты его чувства?

========== Глава 24. Дейла ==========

За окном машины мелькали деревья с изгородями, а вдали расстилались жёлтые, коричневые и зелёные квадратики полей. Дейла давно не была за городом и с интересом рассматривала сельские виды. Это помогало отвлечься и не думать о предстоящей встрече. Мара… неужели она увидит его. Девушка закрыла глаза, не зная, чего хочет больше: поддать газу или открыть дверцу и сбежать.

– Мама, как зовутся эти цфеточки? – Роди вертелся на руках, совсем не страшась незнакомого, темноволосого мужчины впереди. И когда её мальчик успел стать таким смелым?

– Подсолнухи, – Огнева погладила его светлые волосы, – это подсолнухи.

Василиса обернулась к ним, не скрывая улыбки.

– А какие ещё растения на «п» ты знаешь?

Фэш, кажется, усмехнулся.

– Он – парень, зачем ты его спрашиваешь про растения?

– А что, парни не должны знать растений?

Похоже, у сестры всё налаживается. Дейла заметила, какой бодрой она становится рядом с Драгоцием. Как бывает с мутным стеклом, если провести по нему тряпкой и найти под пылью витраж – так и глаза Василисы загорались, когда видели Фэша. Да и сам Драгоций не спускал с девушки пристального, прямого взгляда, будто обжигаясь о её рыжие волосы.

Подумать только, Огнева и Драгоций… вот бы у них всё сложилось на этот раз.

– … ну, если ты так считаешь, то, конечно, всё верно, – Василиса недовольно цокнула языком, – вот только это мой племянник.

Кажется, она так отвлеклась, что не заметила, как эти двое успели что-то не поделить. Впрочем, даже их спор звучал так живо и увлечённо… совсем не как у папы и Лиссы в детстве, когда трещал воздух.

– Эй, парень, – Фэш усмехнулся в переднее зеркало, – из тебя хотят сделать ботаника, ты согласен?

– Его зовут Родион, – проворчала сестра, – запомни уже. Вокруг тебя не так много Огневых, чтобы в них путаться.

– А кто такой бонаник? – Роди поёжился, поймав взгляд Драгоция, – он умеет даться?

Фэш перевёл взгляд на Василису, и та поправила «даться» на «драться».

– А ты бы хотел драться?

Мальчик закивал, подавшись вперёд.

– И с кем бы ты дрался?

Дейла видела, как прищурился Фэш и как заострился его взгляд.

– С тем, кто обидит мою маму! – не думая, ответил Роди, – или тётю! Или Лиссу! А Нотон сам всех побьёт, воосе-то он самый кутой.

Дейла не выдержала и рассмеялась, прижав сына покрепче. Страх осел в глубине, и только щемящая глаза нежность дрожала внутри. Рядом с Роди было спокойно. Дейла вновь уткнулась в его макушку, пахнущую ромашковым шампунем.

– Он у вас славный, – Фэш обращался к ней, Огнева это почувствовала, – надеюсь, таким и останется.

Она ничего не ответила, хотя и могла бы. Драгоцию не за что любить ни её, ни её сына, и помогает он только ради Василисы; так было в тот раз, так оно и сейчас. Но Дейла всё равно была благодарна. Возможно, даже чуть больше, чем следовало.

Драгшир встретил запахом хвои и смолы, тенями от деревьев и сонным маревом, затопившем улицы. Дейла с интересом рассматривала город, будто тот был макетом под стеклом. Дома в большинстве своём прятались за тенистыми садами, из-за чего их почти не было видно, только черепицу, да навесы веранд.

– Тут живут не очень приветливые люди? – усмехнулась она.

– С чего ты решила? – откликнулась сестра. Сама Василиса выглядела так, словно попала в далекий осколок прошлого и теперь ловила свет, играющий на его гранях. – Просто они немного скрытные.

– В Драгшир редко приезжает кто-то посторонний, – вставил Драгоций, а потом мигнул фарами, – это Николь, узнала?

– Николь? – сестра обернулась, кажется, до хруста выкрутив шею, – правда? Такая взрослая…

Дейла тоже обернулась вслед девочке-подростку, махающей им тоненькой ручкой. Ей показалось, что она едет в гости к семейной паре и от этого захотелось обнять Роди ещё крепче.

– Эй, не волнуйся, – Василиса дотянулась до её коленки, – всё будет хорошо… думаю, он хочет увидеть тебя не меньше.

– Правда?

– Да, конечно, – сестра пожала плечами под хмурым взглядом Фэша.

– Кто хотет, мама? – Роди оторвал лоб от стекла, оставив липкий след, – мы идём в гости?

– Нет, родной. Иду я, а ты побудешь с Василисой и Фэшем. Хорошо?

Конечно, ей очень хотелось взять с собой сына, и сердце шептало, что так Марк скорее примет её, но нельзя. Пока весь этот кошмар не кончился, и пока её муж всё ещё вовлечён в него, то впутывать ребёнка не стоит. Потом у Роди будет слишком много вопросов, ответы на которые она дать не сможет.

– Я хотю с тобой!

– Ну-ну, тогда придётся мне одной гулять до озера и искать… – Василиса запнулась, незаметно пихнув Драгоция в бок. Тому пришлось вмешаться.

– И искать змей, – с усмешкой закончил он.

У Дейлы по спине пробежался холодок, а вот Роди весь подобрался.

– Настоящих? – серьёзно спросил он.

– Угу, летом они выползают из своих нор прямо на лесные тропы и греются там… такие толстые, коричневые и черные с желтым ободком. Видел таких?

– Не-а, только в книгах… мам, а давай оставим её у себя, если Феш поймает?

Дейла поймала насмешливый взгляд Драгоций и удержалась, чтобы не погрозить ему. Что-то ей подсказывало, что Фэш вполне может исполнить желание мальчика и превратить их дом в террариум.

– Да ты даже малька не подцепишь, о какой змее может идти речь? – Василиса явно подначивала его, – спорим, мы их даже не найдём.

– Спорим, что если найдём, то тебе придётся гладить ей брюшко, – прищурился тот, – ну что, Роди, не пропустишь такое? Как твоя тётя будет покорять змею…

– Нет! – взвизгнул мальчик, подпрыгнув так, что коленям пришлось несладко, – мама, а мне можно? Можно тоже погадить?

– Как Василиса решит, – отмахнулась Дейла, посчитав, что сестра сама наведёт порядок в этом хаосе. – Но первым не лезь!

Машина свернула на тенистую улицу, и девушка поняла, что они приехали. Живот свело, будто она ничего не ела вот уже неделю, а между пальцев пошла дрожь. Какой из этих домов нужный? Дейла стала всматриваться в каждый участок, с замиранием ожидая, что Фэш даст по тормозам. Ей казалось, что тогда она забудет, как дышать.

Но вот машина остановилась. Ничего не случилось. Только Роди стал вертеться активнее, явно пытаясь разобраться, куда его привезли.

– Удачи, сестра, – Василиса улыбнулась, – если что, мы на связи.

Огнева кивнула, так как язык присох к нёбу. Она вышла из машины, передав Роди сестре. Василиса ещё раз улыбнулась, но больше ничего не сказала.

Фэш тоже вышел из машины, открыв калитку и отойдя в сторону.

– Захарра сейчас не дома… хочешь, пойдём вместе?

Дейла выдавила улыбку.

– По мне так видно, что я волнуюсь?

– Ты прекрасно выглядишь, – по-своему понял её Драгоций, – думай лучше о другом.

– Присмотрите за Роди. Он такой смелый, что правда может полезть, куда не следует, как его отец, – сказала Дейла и только потом додумалась прикусить язык.

Фэш никак не выдал себя.

– Учту. А теперь… – он замялся, намекая, что Огневой пора принять решение.

Дейла оглядела виднеющийся кусок заросшего сада и дома, утопающего в вечерних красках. Тёплые сумерки ползли по кирпичной кладке, делая её медово-горчичной. В кустах бегонии трещали цикады, но как-то устало, словно дневной зной вымотал и их тоже.

Девушка выдохнула и решилась.

– Я справлюсь сама. Спасибо.

Она хотела добавить ещё что-нибудь, но не стала. Фэш кивнул и легко похлопал её по плечу. Наверное, хотел подбодрить.

– Не верю, что покидаю свой дом, оставляя его Ляхтичу и… – он замолк, – как странно порой складывается жизнь.

Дейла осмелилась задать вопрос, волнующий её всю поездку.

– Почему? – Драгоций сделал вид, что не понял, – почему ты помогаешь ему? Он же твой враг… был им.

Фэш молчал, вглядываясь в крышу дома, и холодная дымка таяла в его глазах – сейчас они казались такими далёкими, овеянными воспоминаниями. Василиса заёрзала на сидении, видимо, гадая, что они так долго обсуждают.

– Я изменил свое мнение, – наконец, ответил он, – по разным причинам… я верю, что ты поможешь ему куда лучше, чем кто-либо другой. Такой ответ тебя устроит, Дейла?

Огнева поёжилась от свежего, резкого ветра, наверное, идущего с того самого озера. Ей показалось, что сумерки стали гуще, а тени из сизых превратились в сливово-синие.

– Надеюсь, ты прав.

Девушка вошла в сад незнакомого и чужого дома. Ей мерещилось, что отовсюду её провожают десятки недобрых взглядов, вонзающихся в лопатки. Тут чувствовалось запустение, но вместе с тем везде кипела жизнь и буйствовала природа. Каждый клочок земли, каждый камень, кроме дорожек и газона, был встроен в этот странный зелёный массив.

Дейла остановилась у заросшего пруда, где вода скрылась под напором рогозы и кувшинок. Заборчик чуть покосился, но всё ещё держался, и стрекоза металась у самой глади. Её крылья будто состояли из маленьких чешуек… интересно, о чем она ещё готова думать, только бы оттянуть неизбежное? Маленькая трусишка, и годы никак этого не изменили.

Раздались шаги, мягкие и чуть шуршащие из-за гравия. Дейла напряглась, вцепившись в заборчик до побелевших костяшек. Она боялась вдохнуть, боялась обернуться, боялась остаться стоять…

– Я думал, он шутит.

В груди образовалась дыра. Огнева не знала, как объяснить это по-другому, ей просто стало не хватать всего: воздуха, чувств, слов… она стояла, смотря, как стрекоза скачет от одной кувшинки к другой, и не видела ничего, кроме родного лица. Она помнила его до последней морщинки, а сейчас надо было лишь обернуться, чтобы оно стало явью.

– Марк, – его имя как всегда кольнуло язык, прошло через губы и ушло с тихим рыком.

Огнева одним слитным движением развернулась, чтобы снова забыть, как дышать. Такого с ней ещё не было. Она помнила, как сердце сжималось после их первой ночи и как сладко щемило, когда его губы шептали в тишине её имя, но сейчас всё это ушло куда-то за горизонт. Она смотрела на него и видела всё то, что не замечала раньше: седину на висках, первые морщинки и усталость во взгляде – и всё это она любила. Даже сильнее, чем раньше, потому что теперь девушка, наконец, приняла его.

Марк тоже не спускал с неё взгляда и улыбался чему-то, но не как обычно зло, а с какой-то печалью. Дейла не выдержала и в два шага застыла перед ним. Ей до дрожи хотелось дотронуться, проверить не сон ли это, но руки не слушались.

– Я люблю тебя, – сказала она самое очевидное из всего, что только могла. – И буду.

У Ляхтича дрогнуло лицо, он первый прижал её к себе, зарывшись носом в волосы. От смеси запахов, ощущений и чувств девушка пошатнулась. Ей казалось, что все эти четыре года она и не жила, что она была слепцом, для которого половина мира сокрыта в густой черноте, а сейчас глаза прозрели и краски режут до слёз. Сердце стучало, словно шальное.

– Я думал, что ты уже не ждёшь меня.

Дейла оцепенела.

– Ты что? – она вгляделась в его лицо, – ты – мой муж, отец моего ребёнка… Эфларуса ради, я никогда не выберу никого другого.

Марк посмотрел со смесью жалости, признательности и восхищения. Дейла не знала, как всё это смогло уместиться в одном коротком взгляде, но как-то смогло.

– Где он? – Огнева сжалась, догадавшись, о ком спрашивает Ляхтич.

– Не со мной, – только бы не рассердился, только бы не перестал прижимать её, – я познакомлю вас… честно, Марк, он знает, кто его отец и любит тебя… но сейчас я не могла…