Текст книги "Обсидиан (СИ)"

Автор книги: Ginger_Elle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Их движения становились всё более сильными и резкими, дыхание учащалось, и, стоило Ингену, до сих пор сидевшему меж раскинутых бёдер Сури, опуститься на него и начать целовать в губы, как мальчик судорожно вдохнул и с тихим, безумно сладким стоном кончил. Инген тоже излился в горячую пульсирующую тесноту внутри любовника.

Это было лучше, чем просто физические ощущения: это было блаженство, не имевшее даже источника в теле, разлившееся по нему словно поток тепла и света. Они были соединены теперь и навеки неотъемлемы друг от друга. Даже если меж ними встанет смерть.

Инген, который не мог насытиться своим мужем, столь долго запретным для него, взял его ещё несколько раз, а потом они оба, истомлённые, обессиленные, измученные всё ещё неугасающим желанием, лежали рядом, нежно, одними кончиками дрожащих пальцев лаская друг друга. Коса Ингена расплелась, и чёрные волосы лежали на белых простынях, подобно тёмным крыльям ангела смерти.

Король провёл ладонью по влажным лбу и виску Сури:

– Тебе нужно будет уехать завтра утром.

– Зачем? Куда? – отсутствующим голосом спросил мальчик, видимо, всё ещё погружённый в блаженный покой.

– Тирнон позаботится о тебе, я оставил ему указания.

Сури словно бы очнулся ото сна. Его глаза ярко блеснули:

– Нет, я не уеду. Я останусь, с тобой до конца.

– Может быть, – произнёс Инген, лаская пальцами маленькое полупрозрачное ушко мальчика. – Может быть, я умру на рассвете, здесь, рядом с тобой. Это была бы лучшая смерть, Сури, сладчайшая смерть… Но если нет, если я буду медленно слабеть, пока не расстанусь с жизнью на закате, тебе надо будет покинуть дворец.

– Я буду с тобой… Неужели ты не понимаешь, что я не могу, я не в силах оставить тебя?!

– Тебе надо спасать свою жизнь. Утром станет известно, что я потерял магию и умираю. Мой брат немедленно об этом узнает и будет здесь через несколько часов. Он прикажет убить тебя.

– Чтобы жениться на Ниаме? – равнодушно спросил Сури.

– Нет, чтобы не жениться на тебе, – усмехнулся Инген. – Ниам ему вовсе не дорог. Мой брат предпочёл бы тебя, если бы не твой дар. У Ивара будет немного времени до того, как он должен будет или принять договор со светлыми эльфами в качестве моего наследника, или отказаться от него. Он убьёт тебя и примет договор, потому что пока ты жив, ему не осуществить брака и не получить светлого королевства, как и мне.

– Оно сейчас твоё, – сказал Сури.

– Да, на несколько часов. Тирнон увезёт тебя и спрячет. Ещё он поклялся мне, что не оставит попыток снять с тебя проклятие.

– Мне всё равно. Я не хочу жить без тебя! Я никогда раньше не был счастлив и уже не буду, если ты умрёшь.

– Прости меня, Сури, – произнёс Инген, проводя ладонью по гладкой щеке мальчика. – Ты был моим супругом почти год, а я смог дать тебе только три месяца счастья.

– Позволь мне остаться с тобой, – нежные пальцы Сури сжали ладонь Ингена. – Прошу тебя… Не прогоняй меня!

– Как ты не понимаешь? Я не хочу умирать, думая, что за тобой скоро придут убийцы. Я хочу быть спокоен и знать, что тебя ждёт долгая жизнь, принц.

Мальчик закрыл глаза, сделал глубокий вдох и проговорил:

– Я сделаю так, как ты прикажешь. Ты же знаешь: я всё для тебя сделаю, всё, чего ты ни попросишь!..

– Тогда люби меня, принц Ривель. – Инген привлёк светлого эльфа к себе. – Люби меня…

Сури начал целовать его щёки, лоб, кончики стрельчатых чёрных ресниц – чтобы Инген закрыл глаза, чтобы больше не видеть этой ужасной боли, спрятанной в синей глубине. Он прижался к королю всем телом. Им не оставалось больше ничего другого. Только любить друг друга и ждать рассвета.

Глава 12

Первые робкие лучи рассвета, проникшие через цветные стёкла, не потревожили их сна. Кто бы мог подумать, что можно уснуть в такую ночь, но сон сморил их, утомлённых долгими ласками.

Сури спал тревожно, тяжело дыша и вздрагивая, словно желая очнуться от страшных видений, но не в силах вырваться из их плена. Наконец он открыл глаза, и взгляд его тут же нашёл Ингена. Мальчик испуганно вскрикнул.

– Это всё?! Уже всё?.. Ты… ты… – Он протянул к королю руку. – Почему всё чёрное?.. Что это?

Инген открыл глаза, разбуженный голосом принца.

– Сури, что такое?

Тот смотрел на него испуганными глазами.

– Ты умер? Мы оба умерли?! – мальчик начал ощупывать Ингена руками. – Откуда это?

Король тоже был растерян и не мог сообразить, что происходит и что так напугало младшего принца. Но через секунду, окончательно проснувшись, он понял.

– Тихо, успокойся, Сури, – улыбнулся он. – Это не страшно.

– Что это за чёрные… чёрное пятно?

– Посмотри на свою руку.

Сури вытянул ладонь перед собой: подобно тому, как Ингена окутывало тёмное облако, его пальцы обволакивало еле заметное золотисто-зелёное свечение.

– Это аура, Сури, – сказал король. – Очень слабая, как у низшего эльфа. Я даже не сразу заметил её.

– Но я не могу видеть ауры… – прошептал принц.

– Теперь можешь. – Инген глядел на него пристально, серьёзно, словно не узнавая. И не понимая. – Ты должен слышать звуки, это даже не звуки, а переливы, похожие на дуновение ветра и на волны. Ты слышишь их?

– Только какой-то шум, – покачал головой Сури. – Или шелест.

– В тебе просто мало магии, самая капелька.

Они оба замолчали и смотрели друг на друга в немом оцепенении.

– Но как? – наконец произнёс мальчик. – Почему?

– Я не знаю, – Инген протянул к Сури руку и убрал упавшие ему на лицо волосы. – Не знаю… Это не важно. Главное, что теперь ты… ты свободен. Спросишь потом у Тирнона, он разберётся.

Сури, поражённый произошедшим с ним и со всем миром вокруг превращением, на несколько минут забыл о том, что сегодня, в первый день зимы, Инген должен был умереть. Он не умер на рассвете, значит, у них был ещё почти целый день. И он, каким-то извращённым образом, был этому рад… Даже одному дню, нескольким часам отсрочки.

Он провёл рукой, словно пытаясь потрогать чёрную ауру Ингена, сначала так его напугавшую.

– Этот цвет… Это потому, что ты тёмный эльф?

– Нет. Ты ведь теперь тоже тёмный эльф, часть рода Арвинд, – покачал головой король. – У меня была серебристая аура. Это приближение смерти. Магия ко мне вернулась, но она слабее, чем была, она теперь какая-то… угасающая, больная.

Сури закрыл лицо ладонями.

– Почему именно сейчас, сейчас? Мы могли бы быть вместе… мы могли бы…

– Да, могли бы… Но если бы я не знал, что умру, возможно, я бы никогда… никогда не решился…

Инген не договорил, опустив голову.

– Может быть, в этом всё дело? – спросил Сури. – Проклятие исчезло, когда кто-то решил добровольно отдать свою магию ради меня.

– Ты читаешь слишком много человеческих сказок, принц, – грустно улыбнулся Инген. – Проклятиям нет дела до наших чувств, до любви и самоотверженности. Скорее всего, оно было связано с твоим родом, и когда ты перешёл в мой, оно рассеялось. Такое простое решение – слишком уж простое – не приходило мне в голову. А если бы и пришло, я вряд ли бы рискнул попробовать, не будь я обречён.

– Лучше бы я всю жизнь жил с проклятием, чем потерять тебя! – воскликнул мальчик, еле удерживаясь от слёз.

Это было так несправедливо, так чудовищно несправедливо!

– Одевайся, Сури, – сказал Инген, словно стряхивая с себя колдовство прошедшей ночи. – Тебе надо идти.

Маленький эльф только качал головой и не двигался, умоляюще глядя на Ингена. Тот сам встал с кровати и начал одеваться, стараясь не смотреть на Сури.

– Впрочем, – добавил он, – теперь ты можешь и остаться. Без своего проклятия ты больше не опасен для Ивара. Он с удовольствием возьмёт тебя в младшие мужья, когда срок траура истечёт.

– Что? Что?! – не верил своим ушам принц. – Меня? В мужья?

Инген, в одной нижней рубашке, стал на скорую руку скалывать волосы, даже не потрудившись их расчесать: этим потом займутся слуги. Да и нужно ли это теперь?..

– Конечно, – резким тоном подтвердил король. – Ты, как младший сын короля Кловиса, связан священным договором, и тебе придётся принести брачные клятвы, а уж осуществить свой брак Ивар как-нибудь сумеет. Я не сомневаюсь, что он сделает это гораздо раньше, не дожидаясь принесения обетов. Он уже давно смотрит на тебя с вожделением, хотя и дрожит от страха, как мышь, когда ты приближаешься к нему.

– Нет! – чуть не плакал Сури. – Я никогда, никогда… И он в сговоре с Ниамом…

Инген подошёл к нему и заставил поднять голову и посмотреть на себя.

– Поверь мне, Сури, так и будет. Как только Ивар узнает, что ты для него не опасен, он тут же откажет Ниаму. Тому почти сто, регентство при нём продлится совсем недолго, а с тобой – восемьдесят лет. К тому же Ниам – изменник до мозга костей, никто в здравом уме не захочет пускать эту гадину в свою постель. Ивар заключит брак с тобой, даже если ему придётся сделать это силой. Я бы на его месте поступил именно так.

Сури произнёс:

– Мне надо или бежать, или умереть вместе с тобой. Ты можешь… забрать меня с собой?

– Нет. Я не могу и не хочу этого делать. Одевайся, мои гвардейцы проводят тебя к Тирнону, – приказал Инген. – Мы с ним всё подготовили для твоего отъезда. Не теряй времени.

Он склонился к Сури и поцеловал его. Инген посмотрел на него внимательно, пристально, стараясь запомнить, а затем быстро отошёл. Он открыл одну из дверей, повернулся к мальчику вполоборота и произнёс, не глядя на него:

– Прощай, мой супруг. Я… я люблю тебя.

Он стремительно скрылся за дверью. Сури остался один. Он понимал, почему Инген так поступил: он не хотел долгих и тяжёлых прощаний, не хотел слёз и поцелуев. Это было слишком больно… И он, наверное, даже был благодарен ему за то, что он был твёрд и непреклонен, за то, что он был настоящим королём, за то, что он избавил их обоих от мучительного расставания.

– Ты жесток, Инген Чернокрылый, но я люблю тебя, – прошептал принц.

Мальчик оделся, еле справляясь с застёжками и шнурками, так слабы и непослушны были его пальцы, и вышел из комнаты. Следующая за ней была пуста, а ещё в следующей стояла охрана. Эльфы воззрились на него в немом изумлении.

– Проводите меня к магу Тирнону, – сказал Сури.

– Да, нам так было приказано, – подтвердил один из гвардейцев.

Принц не сомневался, что уже через несколько минут по дворцу разлетится весть, что супруг короля больше не уничтожает всю магию вокруг себя, но тут же он подумал, что эльфы, наверное, догадаются и о том, что означает изменившаяся аура Ингена. Он замечал, что мир вокруг видится ему совсем не таким, каким был раньше: красочнее, многообразнее, сложнее. У каждого из стражников была своя неповторимая аура, даже неодушевлённые предметы порой имели её и, кажется, жили своей тайной жизнью, но его это совершенно не интересовало. Ему было бы всё равно, если бы мир сейчас вспыхнул в пламени и сгорел… Он больше не увидит Ингена, своего супруга, короля и возлюбленного.

Тирнон был поражён, когда в его покои пришёл принц. Он осматривал и даже ощупывал его, расспрашивал обо всех подробностях вчерашней ночи. Сури равнодушно отвечал.

– У нас нет времени, мы поговорим в дороге, – пробормотал Тирнон. – Я уже всё собрал. Мы должны были выехать прямо сейчас, но мне нужно будет провести над вами ряд ритуалов. Теперь вас легко найти с помощью магии, и потребуются амулеты и специальная защита, иначе Ивар быстро вас отыщет, мы даже не успеем сесть на корабль. Ещё мне нужно рассказать вам одну… историю. Инген не хотел, чтобы вы винили себя в его смерти, принц.

Маг достал из шкафа посеребренный ларец, украшенный затейливыми узорами, и поставил на стол перед Сури. Внутри лежал нож из непроницаемо-чёрного обсидиана.

– Вот. Это оружие не видело света более двухсот лет. Таких ножей осталось в мире три или четыре. Это особый камень с горы Флаохад. Этот нож убил Ингена.

Сури поднял на Тирнона пристальные чёрные глаза.

– Его убила моя кровь.

– Да, принц, ваша кровь, но до неё – этот нож. Король убил им своего брата за предательство. Другим предателем был Гарет, наложник короля, он перерезал себе горло на теле Ирсы, потому что любил его. Этим самым ножом. Из двойной смерти и соткалось проклятие. Гейс.

Мальчик ничего не ответил, погружённый в свои мысли. Этот Гарет, о котором рассказал Тирнон… Он любил принца-предателя так, что лишил себя жизни. Неужели он, Сури, не любит своего супруга столь же сильно? Инген показал ему, где находится сердце. На этот раз он будет умнее. К тому же, даже неопасная рана, нанесённая клинком из обсидиана, убьёт его, как и любого другого эльфа.

– Ну, вот и всё, – пробормотал Тирнон, не зная, что ещё добавить к этой истории. – Я сейчас поднимусь в свою лабораторию и кое-что подготовлю для проведения ритуалов. Это займёт час или два. И ещё мне нужна ваша кровь, принц.

– Да, конечно, – Сури протянул магу руку. Его вполне устраивало то, что маг собирается оставить его одного.

Тирнон достал с полки маленький серебряный нож, чистую ткань и флакон из тёмно-красного стекла.

– Я думаю, всё дело именно в переходе в род тёмных эльфов.

– Что, простите? – не сразу сообразил Сури, занятый своими размышлениями.

– Ваше проклятие снялось потому, что вы перешли в род тёмных эльфов, – повторил маг. – Я так думаю. Оно лежало на вашей семье или на всём народе светлых эльфов, а вы лишь были его воплощением и носителем. Об этом говорит ваше имя – предыдущее имя, данное при рождении. Вы понимаете, какая это редкая удача? Какое удивительное совпадение?

Мальчик посмотрел на него безо всякого интереса.

– Не понимаете? Эльф с таким проклятием вообще вряд ли сможет вступить в брак, но с вами это произошло. – Тирнон сделал большой надрез на ладони Сури и начал выдавливать кровь в фиал, продолжая рассуждать: – Если бы это был брак с женщиной – она вошла бы в ваш род, а не наоборот, и всё осталось бы по-прежнему. Стань вы младшим мужем светлого эльфа – вы бы остались частью своего народа, и заклятие тоже бы не исчезло. Понимаете теперь, как вам повезло, ваше высочество?

– Вот только Ингену не повезло.

– Он прожил со своим проклятием двести лет, небывало большой срок. Многие считают, что гейс даётся только для того, чтобы быть нарушенным. Быть может, вашей общей судьбой было встретиться, чтобы снять ваше проклятие и исполнить его.

– А полюбить друг друга? – всё с тем же безучастным видом спросил мальчик.

– Я разбираюсь в магии, – проворчал Тирнон, – а не в любви.

Он заткнул флакончик серебряной пробкой и удалился, прошелестев по полу богато расшитым одеянием из янтарно-жёлтого бархата. Как только он скрылся за дверью, выводящей на узкую витую лесенку, Сури вынул нож из ларца, вложил его в хранившиеся там же ножны из тёмного дерева, покрытые незнакомыми рунами, и спрятал под верхним одеянием.

Он чувствовал в складках одежды опасную тяжесть ножа и думал о том, хватит ли у него смелости на этот раз. Самым страшным была вовсе не боль, а ощущение того, как медленно и неотвратимо уходит из тебя жизнь. Он бы не хотел снова пережить эти жуткие минуты. Надо всё сделать быстро. Но не сейчас: Инген ещё жив, а он обещал ему… Как только король будет мёртв…

Мальчик просидел в покоях Тирнона довольно долго, прежде чем дверь распахнулась и на пороге показались двое эльфов. Судя по одежде, оба были из гвардии короля.

– Король вас требует, ваше высочество, – сказал один из них.

Сури вскочил со стула. Он не верил в счастливое избавление. Скорее всего, Инген решил всё же попрощаться с ним… по-настоящему попрощаться.

Они вышли из комнаты и направились в сторону парадных помещений дворца.

– Как он? – не выдержав, спросил Сури.

– Король… слабеет, – ответил один из эльфов.

Принц от этих слов почувствовал, что и сам уже едва может идти. Скоро всё будет кончено. Осталось полдня.

Дворец был необычно пустым и тихим. Сури представил, как все придворные сейчас веселятся на празднике в полях и садах, пока их король умирает.

– Вот сюда, – гвардеец распахнул перед Сури дверь.

Только тут мальчик понял, что находится в совершенно незнакомой ему части замка. Он не стал входить и обеспокоенно посмотрел на эльфов:

– Где мы? Что это за место?

Гвардеец схватил его за локоть и толкнул в дверь. Сури попытался вырваться и закричать, но тут его тело словно пронзили десятки ледяных игл, и оно онемело, перестало его слушаться. Мальчик упал на каменный пол. Несколько секунд он ещё сохранял сознание – достаточно для того, чтобы услышать, как переговаривались его похитители:

– Ты же его чуть не убил!

– Да я совсем чуть-чуть… Он просто не привык к магии. Отойдёт.

Потом Сури обволокла холодная темнота.

Когда он очнулся, то сначала не мог понять, где находится и что с ним произошло. Кто-то тряс его за плечо… Он вспомнил – и попытался вскочить на ноги, но не смог. Тело до сих пор было словно сковано холодом. Он почти ничего не видел, только расплывчатые серые и чёрные пятна. Странный резкий запах щекотал ему ноздри.

– Подожди секунду, сейчас… – послышался смутно знакомый голос, но Сури не мог сообразить чей, так он был напуган происходящим.

На лоб ему легла большая тёплая ладонь, и вскоре странное оцепенение стало проходить, зрение тоже возвращалось. Сури находился по другую сторону той самой двери, в комнате с серыми каменными стенами, кое-где покрытыми старинными гобеленами. Мебель, которую он мог видеть, – две скамьи и большой резной ларь – тоже была весьма старой.

Мальчик завертел головой и приподнялся на локтях, пытаясь понять, чья же рука касалась его лба. Тело слушалось не очень уверенно, но вполне приемлемо. Сначала он увидел запылённые сапоги для верховой езды, и тут же сообразил, что это был за запах – конский пот, но теперь, когда к Сури пришла магия и особая чувствительность эльфов, запах изменился почти до неузнаваемости. Принц по одному этому запаху мог теперь сказать, какого возраста и цвета была лошадь, сколько она провела в пути, описать её характер. Если бы его привели в стойло, он бы безошибочно её узнал.

Когда его взгляд поднялся выше, Сури увидел склонённое к нему лицо, так похожее на лицо Ингена, только более широкое и угловатое, с глазами как серая галька.

– Что вам нужно, принц Ивар? – спросил Сури, стараясь держаться как можно спокойнее, хотя внутри всё трепетало и сжималось от страха. Ведь Инген его предупреждал, предупреждал!.. А он оказался таким наивным – бросился по первому же зову…

– Думаю, пора уже привыкать к новому именованию: король Ивар.

В грудь мальчика стрелой впилась боль, и не только боль – ненависть и злость. Он бросил взгляд на узкие окна. Свет был уже вечерним, но солнце ещё не село, закат не наступил. Его новые чувства говорили ему это.

– Король Инген ещё жив, – твёрдо произнёс он и наконец сумел сесть. Он чувствовал лёгкую слабость, но очень быстро приходил в себя.

– Ему осталось недолго. Не знаю, что за гейс он нарушил, но было очень мило с его стороны убраться с моей дороги самостоятельно, к тому же оставив тебя свободным от проклятия, младший принц, – голос Ивара был отвратительно довольным.

Сури попробовал подняться на ноги. Он слегка пошатнулся, и рука Ивара поддержала его за плечо. Маленький эльф отшатнулся.

– Вы пришли убить меня?

Ивар расхохотался:

– Как раз наоборот. Я пришёл вступить в права наследования. Умные люди, например, некоторые из гвардейцев моего брата, уже начали служить новому королю, как ты мог заметить. Упрямые глупцы, вроде Тирнона, размышляют над своим будущим в темнице. Надеюсь, ты из числа умных, принц.

Сури со страхом и отвращением смотрел на Ивара.

– Лучше убейте, – произнёс он.

– Сначала я так и планировал. Вернее, мы с принцем Ниамом планировали. Он даже держал специального человека в столице светлых, который присматривал за вашим родовым древом – следил, не появится ли новый побег. Он появился сегодня рано утром, и Ниам сразу мне сообщил. Я примчался сюда: убить брата и тебя, но застал гораздо более радостную картину. Так что теперь я не собираюсь тебя убивать, я предлагаю тебе стать моим супругом.

Инген был прав, и в этом тоже прав! Принц Ивар предал Ниама сразу же, как увидел новую возможность.

– Лучше убейте меня, – повторил Сури.

– Нет, принц. Твоя смерть мне невыгодна. – Ивар схватил мальчика за руку. – Я найду тебе лучшее применение…

Мужчина попытался обхватить Сури за плечи и потянулся ртом к его губам, но тот вырвался и отбежал в угол комнаты. Он задыхался от ненависти и отвращения: Инген был ещё жив, а наследник уже набрасывался на его мужа.

Ивар неторопливо приближался к нему: он прекрасно понимал, что маленький эльф, почти лишённый магии, да ещё и не умеющий ею пользоваться, совершенно беззащитен перед ним. Он может делать с мальчишкой всё, что захочет. И он, определённо, будет делать с ним всё, что захочет – сейчас, сегодня, завтра, через день, через два… Пока это не надоест ему.

Когда Ивар был уже в двух шагах от него, Сури вспомнил про нож, спрятанный в одежде. Он не знал, что он будет им делать – убьёт себя или попытается убить Ивара, но он выхватил его и вынул из ножен.

Принц Ивар смотрел на него в изумлении. Сури повернул нож остриём к нему:

– Не подходите ко мне! Не смейте ко мне прикасаться.

В ответ прозвучал лишь короткий смешок – презрительный, самоуверенный, полный сознания своей силы. Ивар бросился на него, придавив всем телом к стене и пытаясь вырвать из рук кинжал. Это было настолько быстро и неожиданно, что Сури ничего не успел сделать: пальцы Ивара обхватили его ладони, и сквозь кисти прошла страшная обжигающая боль. Мальчик закричал, и его пальцы сами собой разжались.

Ивар не успел схватить обсидиановый нож – тот со звонким стеклянным стуком упал на каменные плиты. Сури кинулся за ним, но тёмный принц схватил мальчика и прижал к полу:

– Ах ты, крысёныш! – Он подмял Сури под себя, и сам потянулся за ножом. – Думал, я испугаюсь обсидиана.

Сури пытался выбраться из-под придавливающего его тела и тоже тянулся к оружию. Кусочек лезвия откололся после удара об пол, и на сколе нож был ещё острее и блестел почти невидимой гранью, тоньше, чем волос, невероятно, смертельно острой.

Длинные руки Ивара схватили нож первыми. Но почти в ту же секунду Сури сумел выбраться из-под него и откатился в сторону: он надеялся дотянуться хотя бы до маленького осколка. Он тоже мог стать опасным оружием.

– Вот дрянь! – взревел Ивар, вцепившись в длинные волосы мальчика и не давая ему сдвинуться дальше ни на чуть-чуть.

Сури закричал от боли. Ивар держал его крепко и не переставал тянуть на себя за волосы. Вскоре маленький эльф оказался почти пригнут к коленям сидевшего на полу Ивара. От боли и отчаяния слёзы выступили у него на глазах.

– Я неуязвим для обсидиана, глупый маленький принц, – с кривой улыбкой сказал Ивар. – Но у тебя, оказывается, есть характер. Тем интереснее…

Сури, почувствовав, что руки Ивара дали лёгкую слабину, снова кинулся в сторону, за осколком, без особой надежды освободиться, но тёмный принц рванул его на себя и, скорее, инстинктивно, чем желая нанести удар, взмахнул ножом, который сжимал в другой руке.

Мальчик вскрикнул и замер: острейшее лезвие, пусть и задев его вскользь, разрезало на нём одежду и оставило длинную рану. Она шла сбоку по основанию шеи, пересекала ключицу и заканчивалась на груди. Кровь начала стремительно заливать пурпурную ткань.

Ивар разжал пальцы, державшие волосы Сури, и отбросил мальчика в сторону. Тот со стоном упал на камень и попытался приподняться, но не смог. Он потянулся руками к ране, но даже это получалось с трудом, медленно, тяжело, как будто руки были налиты свинцом.

– Что ж, видно, придётся брать в супруги твоего брата, – сказал Ивар. – Тебя вряд ли можно спасти, даже если бы я хотел.

Сури смотрел на него огромными чёрными глазами, непонимающими, неверящими, полными боли.

– Мне жаль тебя, мальчик. Твоя рана не так уж тяжела, но обсидиан убьёт тебя. Он будет убивать тебя долго… Возможно, ты даже переживёшь Ингена.

Из глаз Сури полились слёзы. Он сам не знал почему: он плакал не от боли, и не от того, что ему было жаль расставаться с жизнью, и не от того, что сейчас где-то в замке так же медленно умирал Инген… Может быть, от того, что судьба была так жестока и несправедлива к ним обоим.

Ивар склонился к нему и провёл рукой по мокрой щеке.

– Ты сам виноват, младший принц. Это твоё оружие. Против меня оно бессильно, разве ты не знал?

Ивар, словно желая продемонстрировать силу оберегавших его заклятий, сжал лезвие ножа ладонью. Из-под обсидиана брызнула кровь.

Принц взвыл от боли и уронил нож.

– Что это?! Что это? – кричал он, зажимая рану руками. – Откуда этот нож?

Сури мог бы ему сказать, но от раны на шее распространялся мертвенный холод. У него немела грудь, горло же было словно сковано льдом.

Ивар бросился бежать: рана на руке была совсем не опасна, и у него ещё было время сотворить заклинания и совершить ритуалы, которые спасли бы его даже от обсидиана. Но сделав несколько шагов к двери, он вдруг упал на пол как подкошенный. Сури видел это, но ему было всё равно… Ничего уже не имело смысла. Они скоро встретятся, как он и хотел. Если есть другой мир и будущая жизнь, они встретятся там.

Его глаза начали медленно закрываться.

***

Инген сидел в малом тронном зале. Это помещение словно бы вовсе не имело стен, такие большие и высокие были в нём окна, разделённые лишь тонкими витыми колоннами. Король отпустил стражу и немногочисленных оставшихся во дворце придворных. Он отдал свои последние указания. Дело было сделано. Его царствование и его жизнь подходили к концу.

Он прожил не очень долгую жизнь для эльфа, но не жалел об этом. Единственное, о чём он жалел, так это о том, что с ним сейчас не было маленького светловолосого эльфа, его супруга и возлюбленного. Он надеялся, что Сури и Тирнон сейчас уже далеко, что мальчик будет в безопасности, что его жизнь сложится хорошо и рано или поздно он найдёт эльфа, с которым будет счастлив… Эльфа, который будет любить его так же, как любил он сам… Хотя нет, его любовь принесла Сури слишком много боли…

Солнце опускалась всё ниже, и Инген чувствовал, как вместе со светом иссякают и его силы. Он закрыл глаза. Ему вряд ли оставалось больше часа. Пророчество исполнилось: он умирал, не пролив крови, а причиной его смерти стал тот же клинок, что убил его брата, обсидиановый нож, нёсший в себе страшное проклятие, – и Сури, светлый эльф с чёрными глазами, ради которого он нарушил гейс. Он тогда бросился к нему безотчётно, но сейчас думал, что поступил бы так снова, и снова, и снова… Он ни разу не пожалел, что спас его жизнь ценой своей.

Инген открыл глаза, чтобы посмотреть, долго ли ещё до захода солнца: это ожидание становилось невыносимым. Он не испытывал телесных страданий, но душу его раздирали тоска и боль.

И вдруг произошло нечто странное: он почувствовал, как в него хлынули утраченные силы. Это было похоже на то, как возвращалась магия после того, как он отходил от Сури, но в десятки, в сотни раз сильнее. Инген вцепился в ручки трона и застонал от боли. Сила вытекала из него медленно, а вернулась одним сокрушительным ударом. Возможно, он даже на несколько секунд потерял сознание, настолько остро и оглушительно было это ощущение.

Инген поднялся на ноги. Он всё ещё не мог восстановить дыхание и тяжело дышал. И он ничего не понимал. Такого просто не могло быть: медленное умирание и вдруг… это.

Он вышел в соседний зал: оставшиеся придворные и гвардейцы, видимо, ожидавшие его смерти, смотрели на него не столько в удивлении, сколько в ужасе.

– Узнайте, как давно замок покинул Тирнон, и пошлите всадников догнать его, – первым делом распорядился Инген. Он потом будет выяснять, что с ним произошло. Сейчас надо было первым делом вернуть Сури.

– Маг Тирнон… он… он всё ещё в замке, ваше величество, – испуганно проговорил один из придворных.

– В замке? – переспросил Инген. – А где принц?

– Тирнон отправлен в темницу, где принц – нам неизвестно.

– Что?! – в гневе воскликнул король. – В темницу?! Кто приказал?

– Ваш брат, – пролепетал придворный.

– Он что, уже начал распоряжаться в моём дворце? – холодная ярость Ингена заставила затрепетать не только эльфов: стекла и подвески светильников завибрировали от прибывающих потоков силы.

– Все думали, что вы… что вы… – дрожал придворный. – Простите, ваше величество!

Король вышел из зала, перед уходом распорядившись освободить Тирнона. Ему надо было найти Сури. Каким-то образом Ивар прознал обо всём гораздо раньше, чем должен был, и успел прибыть во дворец до отъезда Тирнона и Сури. Только бы с мальчиком ничего не случилось… Если Ивар убил его… Великие звёзды, он мог убить его!..

Инген остановился посреди коридор, опёрся о стену, закрыл глаза и начал искать в замке своего брата. Найти Сури было гораздо меньше шансов: у него была очень слабая аура, еле ощутимая даже вблизи. Если он находился не в соседней комнате, он вряд ли бы смог найти его без специальных магических предметов.

Ивара тоже будто бы нигде не было. Но Инген был уверен, что брат не оставил бы замка в такой момент, когда король должен вот-вот умереть. Попробовать ещё раз… Нет, он не чувствовал его. Зато он неожиданно ощутил присутствие странной силы, тёмной, зловещей, напомнившей ему ту угрожающую магию, которая соткалась на обсидиановом ноже, запятнанном кровью Гарета и Ирсы. Сконцентрирована она была в одной из неиспользуемых комнат неподалёку от покоев Ивара.

Он помчался туда. Дворец словно вымер. По дороге ему встретилось лишь двое слуг, да кое-где стояла стража.

Нужную дверь он нашёл легко. Солнце почти село, и поэтому в комнате, когда он вошёл туда, царил полумрак. Инген застыл на пороге. Он как будто вернулся в прошлое, на двести лет назад: его брат, его возлюбленный, обсидиановый нож, кровь повсюду…

– Инген… спаси… – прохрипел Ивар.

Он был ещё жив. Король мельком глянул на него: у Ивара была сильно поранена ладонь. Судя по сильному кровотечению, рана была нанесена обсидианом, но больше на нём не было ни царапины. Он бросился к Сури. Тот лежал неподвижно, ужасающе бледный, весь залитый кровью. Золотисто-зелёной ауры вокруг него не было совсем.

– Ты убил его? – спросил Инген, хриплым от боли и ужаса голосом, повернувшись к брату.

– Он вынудил меня… сам напросился…

Король смотрел на Ивара, вернее, на его тёмную ауру, такую же, какая была утром у него самого, даже темнее, почти непроницаемо чёрную.

– Ты взял на себя моё проклятие, Ивар. Оно было связано с этим ножом сильнее, чем я думал. Ты пролил им новую кровь, и поэтому умираешь. Вместо меня. Ты всегда так хотел мне унаследовать, – жестоко добавил Инген.

Брат глядел на него умоляющими, остекленевшими глазами, но Инген уже не обращал на него внимания.

Он склонился к Сури, коснулся его холодного лба, щёк, на которых ещё не высохли слёзы, приоткрытых губ. Рыдание замерло в его горле. Он обнял маленькое тонкое тело и прижал к груди.