Текст книги "Шмогвартс (СИ)"
Автор книги: Gierre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Но ведь это противоречит всему, чему они учат нас здесь! – возмутилась Гермиона.
– Даже не сомневаюсь, – усмехнулся Драко.
– Ты снова за старое, – огорчилась Гермиона. – Мне важно понять, откуда взялась эта традиция. Вдруг я не понимаю важного?
– Не понимаешь, – ответил Драко. – Здесь мало праздников, которые можно было бы притянуть за уши к цели учебного заведения. Праздновать тут католическое Рождество – дразнить Церковь. Если кто-нибудь узнает, что мы, занимаясь всем тем, чем мы занимаемся, как бы между прочим воздаем хвалу Господу вместе с остальными уважаемыми людьми, Дамблдору придется связываться еще с одной организацией, куда не так-то просто нырнуть. Что у нас остается? Святой Патрик? Даже если предположить, что мы тут все за лепреконов, вряд ли это отражает суть происходящего в стенах академии.
– Но есть же день БДСМ, – сказала Гермиона.
– Да, которому сколько? Пять? Десять лет? Очень масштабный праздник. Учитывая, что люди, которые придумали его, не могут договориться между собой о самых элементарных вещах, вряд ли празднование этого, как ты выразилась, «дня» пойдет кому-то на пользу. Но всегда есть повод сбагрить побольше шоколадок и открыток. К тому же это спровоцирует людей на выбор пар для выпускного экзамена.
– Точно, ведь еще нужно выбрать пару! – спохватилась Гермиона. – Гарри, ты кого-нибудь выбрал?
Гарри скрипнул зубами. Отвечать на этот вопрос ему было запрещено.
– Ты что, злишься на меня? – спросила Гермиона.
– Нет, все в порядке, – ответил Гарри. Изо всех сил он заставлял себя не смотреть на Малфоя. Если он посмотрит – это будет все равно что признаться ей, а признаваться нельзя.
– Наблюдать даже забавнее, чем я представлял, – заметил Драко, не отрываясь от методички. – Он будет со мной, Грейнджер, но рассказывать об этом по углам я не советую.
– С тобой?! – она то ли возмутилась, то ли восхитилась. Поскольку Гарри в этот момент сверлил взглядом свои ботинки, ему было не очень понятно, какие мысли произошедшее вызвало у Гермионы.
– Мы учимся на одном факультете, и после потрясающего провала Винса с Грегом нас осталось двое. Что именно в этом решении тебя удивляет?
Гарри посмотрел на Гермиону. Некоторое время, подбирая слова, она смешно открывала и закрывала рот. Найти аргументы, впрочем, ей не удалось.
– Как дела с Ханной? – спросил Гарри, опережая работу мозговых клеток Гермионы.
– С Ханной? – она стала затравленно переводить взгляд с Малфоя на Гарри и обратно. – А что с ней?
– Ты говорила, что, может быть, хочешь…
– А, это! – Гермиона вскочила со своего места, сунула под мышку учебный планшет и пошла к выходу из библиотеки. – Знаешь, мне пора. Надо готовиться!
– Пока, Гермиона! – крикнул Гарри.
– Она всегда такая любопытная? – спросил Драко. – На занятиях она обычно молчит и отвечает на вопросы, когда их задают.
– Можно сказать, что любопытная, – ответил Гарри. – Сэр, – добавил поспешно.
– Вы нашли общий язык?
– Можно сказать, что нашли, сэр, – он не понимал, к чему клонит Драко.
– Ей нравится здесь? Она рада, что попала сюда?
– Не знаю, сэр, – ответил Гарри, продолжая разглядывать ботинки и пол вокруг них. – Мне кажется, рада.
– Я назвал ее ванилином, когда увидел в первый день, – продолжил Драко. – Представить не можешь, как я злился, что меня отправили сюда. Отец ненавидит это место, Дамблдора, весь этот цирк с обучением. В поезде выяснилось, что со мной поедут Крэбб и Гойл – тот еще подарочек. Их родители уверены, что ребята талантливы и перспективны, но вот кому не место в Шмогвартсе, так это им. Но если вернуть все назад, Поттер, я сказал бы это еще раз. Потому что она так и осталась ванилином, и с этим ничего не поделаешь. С этим не нужно ничего делать. Понимаешь?
– Наверное, сэр, – он улавливал общую мысль, хотя сформулировать ее не взялся бы.
– Дамблдор тащит сюда людей вроде Грейнджер и показывает фокусы. Все это она могла бы изучить дома, сидя за компьютером. Сходила бы в клуб, посмотрела, оставила бы отзыв в интернете. Но теперь она будет думать, что она в Теме, верно? И будет всем рассказывать об этом. Зачем? Это же не хобби вроде коллекции марок.
Гарри понял, что вопрос риторический, и отвечать на него не стал. Вместо этого он уныло просматривал программу курса «Культура БДСМ», который вела немного повернутая на латексе профессор Трелони. Список, подобранный Трелони для самостоятельного чтения, поверг Гарри в уныние. Лучше пару часов посидеть перед Нервной МакГонагалл и потерпеть удары по болевым точкам, чем долгие недели слушать заунывные истории о том, что культура БДСМ берет свое начало из «стародавних традиций наших предков».
– Хотя, – Драко по непонятной причине задел разговор с Гермионой или навел на собственные мысли, – знаешь, я ведь не уверен, что ванилином нужно было называть только ее. Если подумать, дети в семьях тематиков редко что слышат от родителей. Взять тех же Крэбба с Гойлом. Думаешь, они интересовались, куда поедут? Нет, просто им сказали сопровождать меня, а что делать – в такие детали они не вдавались. Или те же Уизли. Воспитать огромную семью тематиков, что это за цель? Почему нельзя было ограничиться двумя детьми? Ведь это же… ну вот представь, Поттер, ты живешь в доме с толпой подростков, которые обсуждают кандалы и способы удушения. Способствует это здоровому росту или нет?
– Не знаю, сэр, – ответил Гарри.
– Я тоже не знаю. Но тебя-то как угораздило?
– Угораздило, сэр? – он по привычке поднял взгляд, но когда его обожгло жаром стыда за этот случайный проступок, пришлось снова разглядывать обувь.
– Привыкнешь, – спокойно ответил Драко.
Когда на своих лекциях мастер Холод рассказывал о взгляде и о том, какую роль он играет в отношениях нижнего с верхним, Гарри был уверен, что для лучшего эффекта шумиху раздули. Страшно посмотреть в глаза? Что может быть страшного во взгляде?
Оказалось, что слово «страх» было всего лишь попыткой дать представление о чувстве, которому так и не нашли специального названия. Из тех, что нужно прочувствовать, чтобы понять. Посмотреть в глаза Малфою он мог, но только отстранившись от их связи, а это само по себе доставляло неудобства. Еще были случаи, когда Драко приказывал смотреть в глаза, и это как раз было тем самым всепоглощающим чувством, замещающим все остальные. Если Драко в этот момент злился, Гарри ненавидел себя за то, что стал причиной этой злости. Если радовался, на лице Гарри расплывалась улыбка. Объяснений этому мастер Холод давал тонну, и Гарри даже успешно сдал тесты, но там не было варианта ответа «Потому что он так сказал», а именно он был правильным. Что наводило на неприятные мысли. Неужели отец Драко прав? И в Шмогвартсе их учат бесполезной дребедени?
– Так как тебя угораздило, Поттер? – Драко отложил в сторону учебный планшет. – Про себя я рассказал, твоя очередь.
– Я не знаю, сэр, – честно ответил Гарри. Врать Драко теперь было не просто невыносимо – невозможно.
– Может, фильм посмотрел? Прочел книжку?
– Перед тем, как мне пришло письмо, я просто гуглил в интернете всякую фигню. Даже подумал, что письмо – это вирус. Оно так настойчиво возвращалось из корзины.
– У Дамблдора странное чувство юмора, – сказал Драко, – нанимает хакеров, чтобы произвести впечатление. Мое письмо пришло с обычным курьером.
Гарри понял, что разговор не закончен, и попытался вспомнить, посещали ли его когда-нибудь мысли вроде тех, что навязчивыми идеями привязались теперь. О чем он думал? О сексе? Да, но ведь не только о нем. Или только?
– Не ломай голову, Поттер, может потом сам поймешь, – сказал Драко. – Завтра МакГонагалл собирается давать уроки хороших манер, – он развеселился, – вручит каждому по снейку. Тебе нравятся снейки?
– Они выскальзывают из руки, сэр, – угрюмо ответил Гарри.
– Руки тебе не пригодятся, – пообещал Драко.
МакГонагалл действительно начала следующее занятие с того, что открыла коробку с ворохом пахнущих кожей кнутов.
– Вам придется попотеть, Поттер, – зловеще сказала она, глядя, как он уныло наблюдает за студентами ее факультета, которые стали расхватывать снейки, как пирожки с вареньем. Кто-то ухитрился подраться, но драка быстро закончилась, и победитель взмахнул снейком, как трофеем.
– Не придется, – Малфой подошел к ней с другой стороны. – От мастера Холода, – он передал ей тщательно запечатанную записку.
МакГонагалл сорвала старомодную печать, пробежала взглядом по тексту и стала нервно щелкать шпилькой по кафельному полу.
– Как вам будет угодно, – сказала она. – Надеюсь, мистер Поттер выдержит все упражнения.
У Гарри по спине пробежали мурашки от ее тона. Он посмотрел на Гермиону – та взвешивала снейк в руке, проверяла гибкость и вела себя так, будто собирается сдавать экзамен по экономике. Рядом с ней Рон нервно накручивал хвост снейка на ладонь и смотрел в сторону Сьюзен.
«Видно, все серьезно», – подумал Гарри.
– Снимай рубашку, – сказал Малфой.
Машинально стягивая одежду, Гарри продолжал разглядывать других студентов. До сих пор МакГонагалл была суровой только на словах, но прошло полгода, теперь некоторые из этих людей знают, как обращаться с ее любимыми игрушками. Что она имела в виду, когда говорила Малфою про все упражнения?
– Расслабься, Поттер, – Малфой схватил его за подбородок и заставил посмотреть в глаза. – Все, что тебе нужно, стоять у стены и держать на ней обе ладони. Если станет плохо, ты знаешь, что делать. Все остальное неважно. Она не сможет к тебе подойти. Никто не сможет к тебе подойти. Ты понял?
– Да, сэр, – ответил Гарри. Волнение ушло.
МакГонагалл отсчитала им десять ударов для разминки. Гарри услышал, как Симус неподалеку от них прошептал: «Ненормальная сука». К счастью для всех, МакГонагалл этого не услышала. Возле Симуса стояла раздетая до пояса Парвати. Она прикрывала грудь ладонями. На занятиях МакГонагалл ей всегда было неудобно.
– Не слушай их, Поттер, – Малфой толкнул Гарри к стене. – Ноги на ширину плеч, руки на уровень головы и считай про себя до пяти сотен. Досчитаешь, скажешь.
Считать? Гарри ответил, что все понял, и стал считать. Сначала ему хотелось выяснить, зачем понадобилось считать, но потом числа стали усложняться и пришлось сконцентрироваться на «тридцати пяти». Важно было не сбиться. После «тридцати пяти» шло «тридцать шесть». Гарри краем сознания помнил, что они в кабинете МакГонагалл, руки его чувствовали знакомый холодный кафель. «Тридцать семь». Потом даже эти простые мысли растворились в счете. «Сто двадцать шесть».
– Хватит, – Малфой положил ладонь ему на плечо. – Считать больше не нужно. Одевайся и спускайся на обед.
Гарри взял одежду с лавки и стал натягивать на спину. Кожу немного жгло. Пока он возился с рукавами, взгляд его упал в центр комнаты, где Гермиона, склонившись над Роном, громко плакала.
Нужно было идти вниз. Он вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Навстречу бежал мастер Холод, по пути завязывая халат.
– Что там произошло, Поттер? – спросил он.
– Мне надо вниз, – объяснил Гарри.
Мастер Холод сжал его лицо, посмотрел в глаза, а потом отпустил. На секунду Гарри подумал, что стоит рассказать ему про Гермиону, но были дела поважнее.
– Очень вовремя, – пробормотал мастер Холод и побежал к двери кабинета.
За столом Гарри пришел в себя. Гувернантка уже расставила посуду. Он был один за столом. Когда он прислонился к спинке стула, спину обожгло болью. Тогда он сходил в ванную, приподнял футболку и посмотрел на кожу. Она была красной, в паре мест видно было ссадины. Он решил, что лучше всего поесть, а потом найти средство, чтобы обработать ссадины, если к тому времени они не затянутся сами.
– Рону придется пролежать у медиков до выходных, – сказал Малфой, усаживаясь за стол спустя несколько минут. – Ты молодец, Поттер. Поешь чего-нибудь, если хочешь.
– Спасибо, сэр, – Гарри навалился на еду. Есть хотелось так, будто его неделю кормили исключительно обещаниями.
– Думаю, МакГонагалл получит выговор. Директор, конечно, сам хорош, но тут явно ее вина. Даже есть не хочется, – он отбросил кусочек хлеба обратно в тарелку. – Хорошо, что ты не видел его спину. Ванилин перестаралась.
– Гермиона? – удивился Гарри.
– Задавать вопросы я тебе не разрешал, Поттер, – Малфой прищурился, делая вид, что подбирает наказание, но Гарри знал, что это шутка. Когда Драко считал нужным использовать наказание, этого прищура не было.
– Простите, сэр, – Гарри улыбнулся.
– Начать со снейка – черт с ним, кто бы там еще знал, что с ним делать, – Малфой продолжил рассказ. – Симус отказался бить до конца, она выгнала их обоих. Парвати вроде бы расплакалась. Ей это все тяжело дается. Жалко их.
Гарри хотел спросить: «Почему?». Но осекся вовремя.
– Они были помолвлены, – сказал Малфой. – Родители там себе на уме. Хотели объединять капиталы или еще какую-то чушь сделать. Симус с Парвати ничего этого не хотели. Их отправили сюда в качестве эксперимента. Не знаю, получился ли эксперимент, но он ее чуть ли не на руках вынес. Они поступят умно, если завтра же сбегут отсюда. Впрочем, черт с ними, их там вообще не должно было быть. МакГонагалл стала хвалить Ванилин, что та отлично управляет рукой. Понятия не имею, чем там можно управлять, но Грейнджер понравилось, что ее похвалили, и она вошла во вкус. Вот только пары МакГонагалл меняла, и когда их поставили вместе с Уизли, Ванилин оставила на его спине такую полоску, что можно хоть сейчас в фильм ужасов. Не знаю, как можно одновременно отлично управлять рукой и делать такое. Может он ей не нравится? Хотя и это не мое дело, главное, что МакГонагалл сама себе выкопала яму и теперь отвяжется.
– Поздравляю, Драко, – в комнату вошел мастер Холод, тон его не предвещал ничего хорошего, – теперь эта женщина ненавидит тебя сильнее, чем меня самого. Зачем ты это сделал?
– Простите, сэр, но я не делал ничего, кроме того, что она говорила, – серьезно ответил Драко.
– Ты приказал Поттеру считать? – мастер Холод навис над столом, щеки у него горели. – Умножать? Вычитать? Отправил его на морское побережье?!
– Просто считать, сэр, – ответил Драко. – В правилах академии нет ника…
– Он даже не дернулся! – мастер подошел вплотную к Драко, отодвинул его тарелку и ударил ладонью по столу в месте, где она стояла раньше. – Теперь для нее это дело принципа, Драко. Тебе это нужно? Хочешь, чтобы она издевалась над вами четыре месяца?
– Она взяла снейки специально, сэр, – Драко посмотрел на мастера. – Она могла бы устроить целый спектакль. И в следующий раз она устроит его. Неважно, что я буду делать. Им просто нужно растоптать его, чтобы он сам ушел и остался без денег.
Мастер Холод тяжело выдохнул, опустив голову.
– В следующий раз, Драко, пусть он хотя бы сделает вид, – сказал он. – Идея всей ее жизни в том, что боль способна достучаться до каждого. Дайте ей то, что она хочет, и у вас будет куда меньше проблем.
Когда мастер Холод вышел, Драко невозмутимо вернул тарелку на место и начал есть.
***
Мастер Холод оказался прав, на следующем занятии МакГонагалл разложила на столах, поставленных в центре, целый склад холодного оружия. Ровными рядами стояли тюбики для обработки ран и лезвий. Симус вывел Парвати за дверь до начала занятия. Несколько человек проводили их сочувственными взглядами.
– Серьезно? Бладплей на занятиях МакГонагалл? – усмехнулся Драко. – Она вообще читала правила Академии?
– Сегодня, – объявила МакГонагалл, – мы посвятим время кропотливому искусству.
– Поттер, чем раньше ты скажешь стоп-слово, тем лучше, – прошептал Драко, поворачивая в руке нож. – Сделаем, как сказал мастер Холод.
– Да, сэр, – легко согласился Гарри. Нож в руке Драко красиво блестел.
– Я покажу вам, как можно причинить боль, приложив минимум усилий, – продолжала МакГонагалл, обходя столпившихся возле столов студентов. – Боль, – вещала она, – меняет людей. Иногда достаточно одной угрозы.
– Если ты в клетке с диким зверем, – зло прошептал Драко.
– Вы что-то сказали, мистер Малфой? – она накинулась на него тут же. На сей раз слух ее не подвел.
– Я объяснял Поттеру технику безопасности, – ответил Драко.
– Техника безопасности очень важна, – МакГонагалл, отстукивая каблуками ровный ритм, подошла к ним, – иногда она спасает жизни.
– Как скажете, мадам, – сказал Драко.
– Возьмите ножи! – скомандовала МакГонагалл. – Вы можете использовать свои обычные пары или выбрать другого партнера. Сегодня мы не будем меняться. Работа с ножами требует особой точности. Это высокое искусство.
– Не каждый может нарезать салат, – прошептал Малфой.
На этот раз она пропустила его комментарий мимо ушей или действительно не услышала. Вместо очередных угроз она при помощи нехитрых советов заставила несколько человек выбежать из кабинета в слезах.
– Мисс Грейнджер, если у вас будет так сильно дрожать рука, вы навредите ему еще больше, – сказала она Гермионе.
Гарри почти не слышал ее. Он завороженно следил за тем, как лезвие в руке Драко скользило по его коже. На короткий миг проступали узоры. Линии были такими тонкими, что след растворялся на поверхности, как будто тело Гарри превратилось в воду.
– Вы что, гладите его, Малфой? – МакГонагалл застыла над ними. – Я ясно выразилась, что нужно делать. Или вы оглохли?
– Нет, мадам, я вас прекрасно слышал. Хотите, чтобы мы все повторили? – он убрал нож.
– Будьте так любезны, – ответила МакГонагалл, мрачно улыбаясь.
– Как скажете.
– Смотри в глаза, Поттер, – приказал Драко.
Гарри поднял взгляд. Теперь он редко видел глаза Драко. До того, как Гарри встал на колени перед Малфоем, его вовсе не интересовал цвет его глаз. После цвет растворялся в ворохе мыслей. Теперь он отчетливо видел ледяные точки. Они напоминали глаза мастера Холода. У них был похожий оттенок.
Неожиданно Драко закрыл глаза. Гарри растерялся, вернулся в реальность и почувствовал, что его правая рука горит от самого основания. Он закричал.
– Так-то лучше, – прокомментировала МакГонагалл и пошла дальше.
Гарри почувствовал, как глаза наполняются жидкостью.
– Все хорошо, – сказал Малфой, когда МакГонагалл вернулась к советам Гермионе.
После занятия Малфой вывел его из замка и дал сигарету.
– Насколько было больно? – спросил он.
– Я думал, у меня больше нет руки, – признался Гарри.
– Сволочь, – Драко пнул сугроб и закурил. – Вот почему это место нужно сравнять с землей. Если ей нравится причинять другим боль, это не означает, что другим тоже должно нравиться. Проблема в том, что будь это просто фасад, как они хотят представить это место, нам не выдавали бы ножи. Дамблдор подает это как совершенно безопасное развлечение для богатых. И подсовывает свежую кровь вроде Ванилина. Но на деле происходит вот это, – он отодвинул легкую куртку на Гарри и посмотрел в место, куда МакГонагалл велела ему уколоть острие. Крови почти не было, только крошечная точка. Не выпуская сигарету изо рта, он застегнул молнию на куртке Гарри.
– Знаешь, что при этом самое глупое, Поттер? – спросил он.
– Нет, сэр, – ответил Гарри. Он все еще чувствовал, как руки Драко возились с застежкой. Никто не застегивал ему куртку с тех пор, как ему исполнилось пять лет.
– Мы с тобой никогда бы не встретились, – сказал Драко. – Вот что самое глупое. И это бесит. Бесит, что в этом месте может быть что-то хорошее.
Гарри почувствовал, что краснеет. Это было на него совершенно не похоже. Даже когда они трахались в машине, смущения было меньше. Тогда оно было связано с водителем, который сидел в метре от них и невозмутимо вез их к дому Дурслей.
– Но если она еще раз скажет сделать такое… – Драко пошел к замку, не договорив.
***
Наступил праздничный день. По стенам замка, где часто ходили студенты, развесили розовые ленты. Горничные обходили комнаты и спрашивали, не хотят ли господа учащиеся отправить кому-нибудь шоколад. Даже те, кто не имел ни малейших намеков на романтические чувства, говорили, что хотят. Сладкое в Шмогвартсе было огромной редкостью. Гарри отправил «валентинки» Гермионе, Ханне, Сьюзен, Парвати, а потом подумал и добавил в список Рона. Тот уже не лежал в палате, но все еще не приходил на занятия. Шоколад мог бы помочь ему приободриться.
– Никаких признаний в любви, Поттер? – усмехнулся Малфой после завтрака, когда шоколадки принесли на красивых подносах. Гарри досталось три – от Гермионы, от Симуса и Ханны. Драко не принесли ничего.
– Я не думал, что…
– Правильно сделал, – Малфой усмехнулся еще раз. – Я бы глубоко запихнул ее, не сомневайся. Это не наш праздник, Поттер, и то, что ты хорошо понимаешь это, к лучшему. Особенно хорошо, что ты не поставил меня в один ряд с этими людьми, – он кивнул на поднос.
– Спасибо, сэр, – Гарри обрадовался. Иногда у него получалось делать то, что Драко считал правильным. Он все еще часто ошибался, в основном потому, что не знал деталей или принимал некоторые слова всерьез. Но часто вместо долгих пояснений и запрета на сладкое он получал вот такую похвалу.
День прошел на редкость спокойно. Преподаватели Академии, будто сговорившись, ограничились повторением теории. На обед принесли огромный торт, видимо, рассчитанный на студентов большого факультета. Драко отрезал Гарри небольшой кусок, а остальное отодвинул на противоположный край стола.
Даже суровые тренировки на морозе прошли быстрее обычного. Всеми силами преподаватели загоняли веселых, наевшихся шоколада студентов обратно в факультетские гостиные.
– Оба ко мне в кабинет, – объявил мастер Холод, поймав Гарри и Драко в коридоре замка, где они наблюдали за радостно бегущими к лестнице студентами МакГонагалл.
– Но сэр, мы же ничего… – Драко осекся, видимо, встретившись взглядом с мастером. – Пошли, Поттер. Хватит с нас праздника.
Мастер пропустил их в кабинет, задвинул засов, отключил почти все освещение, задернул занавески и бросил в центр комнаты спортивную сумку.
– Открывай, Драко, – сказал он.
В сумке лежало несколько бумажных свертков. В одном Драко нашел кожаные наручники, в другом – жесткую плетку, в третьем – ножи. Открывать остальные он не стал, посмотрев на мастера.
– Ты думал заняться чем-то другим? – спросил мастер Холод. – По крайней мере, это я могу для вас сделать. И пока вы выполняете суперсекретную миссию, о которой все знают, окажи мне услугу, сделай вид, что тебе интересно то, чем вы занимаетесь.
– Здесь? Сейчас? – спросил Драко, окинув взглядом комнату.
– МакГонагалл издевается над вами, – ответил мастер Холод. – Я попробую исправить причиненный ущерб. Знаешь, что делать с наручниками?
Драко взял их, а сумку бросил обратно в центр комнаты.
– Ему понадобятся спина и бедра, – добавил мастер.
– Вытяни руки, Поттер.
Гарри послушно протянул сведенные близко друг к другу руки. К наручникам он привык давно. Только в первый день в Шмогвартсе они показались чем-то необычным. Уже на второй наручники были простым неудобством, к которому нужно было адаптироваться. Сейчас они превратились в опору. Когда Драко зафиксировал ремешки, Гарри облегченно выдохнул.
«Ничего не нужно решать», – подумал он.
В его жизни было много моментов, когда ему приходилось принимать решения, и он знал, что плохо делает это. Тетя Петунья вечно ругала его за то, что он решил не подавать документы в университет, потом за то, что отказывался от тяжелой работы. Она ругала его, как только подворачивался повод, а он просто понимал, что любое его решение неизбежно приведет к массе последствий, и эта масса висела на плечах пудовым грузом. Но теперь ее не было. Когда кожа наручников коснулась его, а замок тихо щелкнул, груз растворился в прохладном воздухе кабинета.
– Флоггер и то, что тебе понравится, – Гарри услышал голос мастера.
– Развернись к стене и жди, – приказал Драко.
Гарри разглядывал знакомый узор старой кладки. Замок напичкали современными устройствами, но во многом он оставался древним.
– Что, не осталось плохих воспоминаний? – мастер Холод рассмеялся. – Как хочешь, бери его.
– Она просто ни черта не понимает.
Гарри превратился в слух. Драко говорил тихо, чтобы услышать его, нужно было напрячься.
– Не говори ей об этом, это все, что от тебя требуется, – ответил мастер.
– У нее кто-нибудь есть? – спросил Драко.
«Хозяин», – поправил собственные мысли Гарри.
– Ты говоришь о…
– Я не знаю, кто ей нужен. Ненормальный мазохист? – хозяин.
– Было несколько, я тогда сам учился здесь. Больше я ничего о ней не узнавал. Положи на лавку.
Справа от Гарри упал мягкий предмет. Он продолжал смотреть точно в стену.
– Не двигайся, – приказал Драко.
«Хозяин», – снова поправил себя Гарри.
Спины коснулось холодное лезвие. Гарри чувствовал острый край. Он представил, что линии, которые он видел недавно на груди, сейчас расходятся волнами по спине. Наверное, это красиво.
Ткань хрустнула, потом Гарри услышал стук удара металла о дерево – на скамейку упал нож. Драко разорвал рубашку, и она повисла на руках Гарри парой ровных лоскутов. За рубашкой последовали брюки – их Драко просто стянул вниз, и они упали на пол, превратившись в легкое подобие кандалов. Бежать в таком положении Гарри не смог бы, несмотря на отсутствие металла и дерева на ногах.
– Начинай с флоггера, если что-то пойдет не так, я скажу.
На этот раз никто не говорил Гарри считать, кроме того, он был полностью голым и знал, что в кабинете, кроме них с Драко, стоит мастер. Поэтому каждый удар мягкой плеткой ощущался острее.
– Обычно я этого не делаю, – Гарри услышал голос мастера. – Пытаться объяснить толпе зевак, в чем заключается грань между болью ради боли, болью ради удовольствия и болью как средства контроля – почти бесполезный номер. Бросай его, мы все так заснем, бери свою игрушку.
Удары прекратились, Гарри приготовился к реальной боли.
– Расслабься, Поттер, – тихо приказал Драко, – здесь нет МакГонагалл. Я просто хочу посмотреть. Тебе понравится.
Гарри облегченно выдохнул. Удар, который последовал за этими словами, был похож на мазок кисточкой. После него долго ничего не происходило.
– Встань на колени, Поттер, – сказал Драко после долгой паузы.
Сделать это оказалось непросто. Брюки мешали. Пару раз Гарри потерял равновесие, но все-таки не упал. Он выпрямил спину и продолжил разглядывать стену перед собой.
Удар – пауза. Удар – пауза. Гарри не чувствовал боли, удары были слишком легкими для этого.
– Вам нельзя это показывать, – тихо сказал мастер. – Директору, другим преподавателям и студентам. Может быть, госпоже Стручок, но ей не будет интересно. У вас возникнут проблемы посильнее тех, что вы уже получили.
Гарри стало ужасно любопытно, что имел в виду мастер, но его задачей было стоять на коленях.
– Разве не для этого они устроили здесь Академию? – спросил Драко.
Пара новых прикосновений оставила после себя легкое жжение. Справа и слева. Гарри попытался представить узор.
– Нет, они устроили здесь Академию для чего угодно, только не для этого, – ответил мастер. – Для этого достаточно двух человек. Я вас оставлю. Утром здесь не должно ничего остаться.
Мягкие шаги, щелчок засова, скрип, хлопок, тишина.
– Оставайся на месте, Поттер, – приказал Драко.
«Хозяин, – почти с отчаянием поправился Гарри, – не Драко, хозяин».
Раздался еще один щелчок засова. Дверь была закрыта.
– Теперь вставай, избавься от брюк и иди ко мне.
Когда Гарри подошел, в руках у Драко уже ничего не было. Наручники упали на пол, за ними последовали остатки рубашки. Не считая обуви, Гарри остался полностью голым.
– Помнишь нож? Хочу попробовать кое-что, – Драко вытащил из-за пояса длинный кинжал. Лезвие слабо блестело в полумраке комнаты. – Прислонись спиной к стене.
Гарри отошел к стене и почувствовал горящей кожей приятную прохладу.
– Теперь постарайся не двигаться, Поттер, это в твоих интересах, – сказал Драко.
Острие кинжала коснулось впадины на шее и прошло вдоль груди, оставляя после себя ровный след. Гарри следил за движением, пока не понял, что Драко не собирается останавливаться. Лезвие развернулось, Гарри увидел в отражении контуры своего лица, искаженные изгибами металла. Острие касалось тонкой кожи, покрытой жесткими волосами, и продолжало опускаться.
– Расслабься, Поттер, – Драко сделал шаг навстречу. – Сейчас больно не будет.
Гарри попытался расслабиться. Проще было бы закрыть глаза, но Драко не говорил этого делать. Можно было закрыть их самостоятельно, но вместо этого Гарри впился взглядом в тонкий край кинжала, который скользил сначала строго вниз, а потом немного вбок. В комнате стало неожиданно жарко.
– Давай, Поттер, просто не думай об этом. Если ты не будешь двигаться, ничего плохого не случится. Ты же не будешь двигаться?
– Нет, сэр, – прошептал Гарри, пытаясь вжаться в стену как можно сильнее. Стена была надежной опорой.
Лезвие скользнуло к внутренней стороне бедра, а потом Гарри потерял его из виду. Его охватила паника.
Драко убрал кинжал, кинул его поверх сумки и подошел ближе.
– Ничего, Поттер, научишься и этому, а пока поворачивайся и вставай на четвереньки. Хотя бы это сегодня я получу.
Его тон был таким, что паника, подкатившая после кинжала, стала еще сильнее. Гарри уперся в пол мокрыми ладонями – они скользили.
– Не переживай так, Поттер.
Гарри почувствовал бедрами тепло чужого тела. Они трахались часто, но секс никогда не был связан с тем, что им рассказывали в Академии. Во всяком случае, Гарри искренне в это верил. Теперь он не знал, что делать. Спина все еще ныла от парочки жалких ударов, а страх после сцены с ножом был таким сильным, что он не мог даже выровнять дыхание.
– Поттер, – Драко наклонился к его голове, – это просто секс. Не такой, как раньше, но тебе понравится. Если ты расслабишься и поверишь мне. Ты мне веришь?
– Да, сэр, – ответил Гарри. Он не мог лгать. Из-за этого ему пришлось сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть, вспоминая день, когда Малфой толкнул его вглубь машины.
Задницы коснулись влажные пальцы. Они не были большой неожиданностью, Драко и раньше использовал их, аккуратно проникая внутрь в самом начале. Когда боль становилась слишком сильной, они исчезали, как по волшебству. Но теперь все было не так, как раньше, тут Драко был прав. Гарри обожгло болью, после которой жжение в спине исчезло, а воспоминания об остром лезвии показались детской шуткой.
– Дальше будет лучше, – пообещал Драко. Его ладонь легла на член Гарри. Удовольствие приглушило боль. Потом Драко начал двигаться, и сомнений больше не возникало. Это было похоже на то, что Драко сделал в кабинете МакГонагалл. Когда боль просто растворилась ради совершенно других ощущений и мыслей.
Темп увеличивался, Гарри пытался вцепиться в зазоры между плитами пола, чтобы не свалиться от резкого толчка.
– Нравится? – спросил Драко, неожиданно остановившись.
