Текст книги "Шмогвартс (СИ)"
Автор книги: Gierre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
За день до возвращения в Шмогвартс Драко принес графин и пару бокалов. Лед, по его словам, не поместился в руках.
– Хотел с тобой кое-что обсудить, – сказал Драко.
Гарри не хотел ничего обсуждать и подозревал, что младший из Малфоев пришел за тем же, за чем в первый вечер пришел старший.
– Ты ведь собираешься вернуться туда, да? – спросил для начала Драко.
– Собираюсь, – угрюмо ответил Гарри.
– Вот и хорошо, – Драко выпил первый бокал залпом. Наливал он мало, так что это был сомнительный подвиг.
– Отец, похоже, не разделяет твоего энтузиазма.
– Нет у меня никакого энтузиазма, – ответил Драко, – но мне тоже интересно.
– Интересно?
– Конечно. Как этот козел попытается вытурить тебя?
– Разве он там не директор?
– Директор. Но он же обставил все так, будто оберегает тебя, верно? Так что ему придется извернуться, чтобы тебя вытурить. Что он придумает? Даст невыполнимое задание?
– Подошлет кого-нибудь ночью, делов-то, – пожал плечами Гарри.
– Думаешь, такое очевидное убийство никого не наведет на ненужные мысли? Нет, он не будет действовать так грубо, вот мне и интересно.
– Садист не будет действовать грубо? Что-то новенькое.
– Если бы он был полным отморозком, которым рисует его отец, никто бы не отдавал ему детей. Да, он двинутый, зато с воображением. Разве тебе не интересно посмотреть, какую свинью он тебе подложит?
– Не особенно, – ответил Гарри. Миллионы, которые еще неделю назад были так близко, ускользали из рук.
– Я хотел тебе предложить кое-что, – Драко выпил еще один неполный бокал. – Ты же читал правила Шмогвартса, так?
– Читал.
– Вот и хорошо, – тон Драко не предвещал ничего хорошего. – Я предлагаю тебе стать моим нижним.
Гарри выхватил бутылку из рук Драко и сделал пару глотков из горла. Он хорошо помнил правила Шмогвартса. Их писал шизофреник с большим стажем. Среди прочего там был особый перечень пунктов для «сложившихся пар», изложенный «с целью укрепления созданных в стенах Академии отношений». Гарри понял, что предлагает Драко. Если МакГонагалл или даже самому Дамблдору приспичит дать Гарри самоубийственное задание или такое задание, которое Гарри физически не сможет выполнить, Драко может отменить его. По правилам, которые написал сам Дамблдор, с целью укрепления и для прочей дребедени.
– Он не купится, – тоном специалиста ответил Гарри и сделал еще пару глотков.
– Ему и не надо, – ответил Драко, выхватывая бутылку. – Он не должен «покупаться». В правилах нет ни слова о том, насколько достоверными должны выглядеть со стороны подобные отношений. Ошейник и уведомление декана – вот и весь список условий.
– Ошейник? – Гарри зло посмотрел на Драко.
– Ты можешь не носить его, – Драко рассмеялся, – в правилах об этом ни слова. Он просто должен существовать.
– Выглядит слишком просто, – не поверил Гарри.
– О, уверяю тебя, для подлинного тематика это совсем не так просто, но ты ведь всего лишь хочешь обломать Дамблдора. Я тоже. Он издевается над системой, почему же не можем мы?
– В правилах написано, что разрыв подобных отношений вернет участникам статус обычных студентов, – вслух подумал Гарри. – Значит, если тебе приспичит, ты можешь сказать, что отказываешься, и тогда я снова буду под угрозой невыполнимых заданий. Удобно, ничего не скажешь.
– Эй, – Драко неожиданно пересел, оказавшись напротив Гарри, – хватит видеть везде подвох. Я не предлагаю тебе ошейник по-настоящему. Это будет просто игра.
– Мастер Холод такую игру не одобрит, – Гарри хватался за последнюю соломинку. Он кожей чувствовал, что в происходящем таится чудовищный подвох, но затуманенный алкоголем мозг отказывался найти его.
– Кто спрашивает мнение мастера Холода?
– Твой отец!
Драко отступил, встал с кровати и пошел к окну. Вид у него был такой, будто он собирается выброситься.
– В чем на самом деле ты сомневаешься?
– Я не сомневаюсь, – соврал Гарри. Он и сам хотел бы найти ответ на этот вопрос.
– Это реальный шанс обыграть Дамблдора в его же Академии. Разве нет? Он хочет сказать нам, что он решает, как мы можем себя вести, а как – нет. Хочет держать нас на коротком поводке. Шаг влево, шаг вправо – компромат.
– Дело не в Дамблдоре, – ответил Гарри. – Просто я не… я не смогу.
– Не сможешь вписать свое имя в перечень, который увидят мастер Холод и директор? Глупость какая.
– Нет, – Гарри стало жарко, – я не смогу произнести это.
– Ах, это, – Драко нехорошо улыбнулся. – Не сможешь обращаться ко мне, как к верхнему. На кону целое состояние, а ты не сможешь выдавить из себя «сэр»? С Холодом у тебя таких проблем не возникло. Не сходится, Поттер.
– Я не… – он не договорил и выбежал в ванную, захлопнув за собой дверь. Замка не было. Людям не пришло в голову, что в комнате, рассчитанной на одного человека, понадобится дополнительный замок в ванную.
Он подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Хотя ему было так жарко, что хотелось раздеться, он выглядел бледнее обычного. Взгляд зацепился за очки, Гарри сорвал их с лица и бросил в раковину.
– Черт, – прошептал он.
– Гарри? – вопреки ожиданиям Малфой не зашел в ванную, а говорил из-за двери.
– Чего тебе?
– Прости.
Когда Гарри опомнился и вышел, в его комнате уже никого не было. Бутылка и бокалы остались на прикроватной тумбочке.
***
Утром они говорили, как обычно, делая вид, что ничего не произошло. Гарри до сих пор не мог подобрать слов к тому, что же произошло. Он даже не был уверен, что что-то произошло. Любовь? Он влюбился в Малфоя? Нет, на любовь это не тянуло. Ему не хотелось сходить с ним в кино или получить на четырнадцатое февраля шоколадную валентинку. Да и рассказывать о Малфое не хотелось. Он с ужасом представил, как говорит Гермионе об их разговоре – его передернуло. Нет, такие вещи нельзя говорить другим. Стоит ли рассказывать про секс? Может и стоит. Чтобы прекратить слухи про его влюбленность в Рона. Надо же было придумать такое. Рон, конечно, не уродец из воскового музея, но просто представить себе, что между ними… Как у нее язык повернулся задать этот вопрос?
Гарри никогда не думал, что в его жизни возникнет подобная проблема, так что теперь судорожно искал выходы. Его предыдущие попытки завязать с кем-то связь чуть интимнее дружеской терпели сокрушительные неудачи. Чаще всего инициатором провалов был он сам – опаздывал на встречи, говорил неуместные глупости или забывал про важные вещи. Чего стоит хотя бы случай, когда он предложил девушке десерт, а та слопала кусок, и ее раздуло, как шарик. Пришлось ехать в реанимацию. У нее была аллергия, о которой бедняжка рассказывала при каждом удобном случае. Таких историй Гарри мог бы рассказать великое множество. Та девушка, когда к ней вернулась способность говорить, объяснила все исчерпывающей фразой:
– Тебе просто насрать.
Ему действительно было безразлично, что у него происходит на личном фронте. Даже отношения он завязывал по инерции, потому что остальные делали так. Получилось? Молодец, поставь галочку в блокноте. Не удалось? Ну ты же не одинок.
Но с Малфоем что-то пошло не так. Гарри будто переклинило, он просто представил на секунду, как произносит вслух «сэр», и безразличный организм дал сбой. Гарри понял, что у него не повернется язык.
– Да какого же черта, – спрашивал он у своего отражения в туалете гостевой комнаты Малфоев, потом в туалете вокзала, потом в поезде, а потом – в туалете общей ванной факультета.
– Ты с кем разговариваешь? – в ванную зашел Малфой.
– Не с тобой! – это вырвалось само, Гарри не собирался грубить Драко, тем более так, но вернуть слова не мог.
Малфой вышел и закрыл дверь.
После ужина мастер Холод объявил, что Гарри вызывает к себе директор. Пришлось снова идти в ванную, умываться ледяной водой и долго убеждать себя, что все пройдет гладко.
Как только он переступил порог директорского кабинета, ему стало ясно, что гладко не пройдет уже ничего.
– Любопытную договоренность вы сделали с господином Малфоем, – вместо приветствия сказал Дамблдор. – Любопытную, очень любопытную. Вы ведь знаете, что у господина Малфоя довольно обширный… капитал?
– Я догадался, – сухо ответил Гарри.
– Что ж, какой вы догадливый студент, – он весело подмигнул, – радостно видеть таких в наших рядах. Понимаете ли вы, мистер Поттер? Или Гарри? Да, пожалуй, Гарри! Понимаешь ли ты, Гарри, что заключил сделку с дьяволом?
– Из-за его имени? – Гарри было все равно.
– Из-за имени? – Дамблдор развеселился. – Ха-ха, отличная шутка. Из-за имени, верно! Люциус! Матушка не слишком его любила, верно? Отличная шутка, Гарри!
Он изменился в лице, как в прошлый раз, но теперь Гарри это не трогало. Пусть кривляется сколько влезет, какая разница?
– Ты затеял опасную игру, сынок. Малфои давно тянут руки к моим деньгам. Уж они-то найдут способ распорядиться ими так, что мы все завоем от ужаса. Такое семейство, диву даешься. Чего стоит одна только мать семейства. Видел ее? Вряд ли, она укатила в другую страну. Подальше от своего чада. Хотя у них, конечно, есть вкус, – Дамблдор задумчиво улыбнулся.
Гарри устало вздохнул. Ему хотелось поскорее вернуться в комнату и заснуть.
– Ты изменился, Гарри, – заметил Дамблдор, – с нашего последнего разговора.
– С первого, – поправил Гарри.
– Ты дерзишь! – завизжал Дамблдор и хлопнул по столу.
– С первого, сэр, – Гарри продолжил пилить безразличным взглядом ковер директорского кабинета.
– Какая наглость!
– Простите, господин директор, я сегодня устал за время поездки. Мои тетя с дядей куда-то уехали. Думаю, их напугал Хагрид, которого вы прислали за мной. Еще явился крестный Сириус, он был пьян в стельку и рассказывал мне про то, как вы отправили его в психушку. Вряд ли теперь меня пустят домой. Пришлось жить у Малфоев, денег-то у меня нет, я же учусь тут. Так что, господин директор, прошу простить мне эту дерзость, тем более, что учебный семестр начинается завтра и мы, в сущности, сейчас просто чужие друг другу люди.
Гарри следил за собой будто бы со стороны. Он говорил директору опасные вещи, намеренно провоцируя на очередную вспышку агрессии. С какой стати? Остановиться было невозможно.
– Подобное поведение в моем кабинете, неприемлемо, Поттер, – прошептал сквозь зубы Дамблдор. – Надеюсь, ваши успехи в учебе будут лучше, чем успехи в общении со мной.
– К счастью, господин директор, – устало ввернул Гарри, – именно мои успехи в учебе имеют значение. В отличие от моих дипломатических талантов. Хорошего вечера.
Он вышел сам, не дожидаясь разрешения. В его голове красным горели цифры – дата следующего дня. Именно с этого времени он обязан был обращаться к директору, согласно этикету Академии. За пределами Академии и во внеучебное время этикет не действовал, чтобы не создать у студентов «неверного восприятия сложившейся культурной среды».
Малфой сидел за обеденным столом и ждал его.
– Как прошло? – спросил он.
Гарри сел напротив, уронил голову на руки и понял, что от постыдных рыданий его отделяет пара мгновений. Изо всех сил он сдерживал слезы.
– Драко, – из темноты раздался тихий голос мастера Холода. – Иди спать.
Драко вышел.
– Гарри, пойдем.
Гарри встал и пошел, куда сказал мастер Холод. Ему было все равно. С тоской он подумал, что если его отведут на самую высокую башню, он радостно спрыгнет оттуда, чтобы никому не мешать. Почему бы и нет? Если попросить мастера, тот, может быть, даже подтолкнет его?
– Чем вы занимались? – мастер схватил его за подбородок и внимательно осмотрел лицо со всех сторон. Из-за резкого света Гарри понял, что они в его кабинете.
– С кем? – спросил Гарри.
– С Драко, – жестко ответил Холод. – Чем вы занимались с директором, я знаю. Он грозился выпороть тебя, посыпать солью и залить сверху воском. Думаю, ты с ним поговорил.
– Он первый начал, – Гарри клонило в сон.
– Чем вы занимались с Драко? Секс? Где? Как?
– Вы что, издеваетесь? – Гарри глупо захихикал. – С какой стати мне рассказывать вам о таких вещах?
– Сэр, – напомнил мастер Холод.
– До учебного семестра еще пара часов.
Мастер Холод тяжело вздохнул, потом сжал челюсть Гарри с такой силой, что от боли выступили слезы.
– Сэр, – прошептал Гарри. Хватка ослабла.
– Тебе ничего не хочется делать, видеть, ни о чем не хочется думать, – мастер отпустил его и, укутавшись в халат, встал напротив. – Ты не понимаешь, что происходит. Когда ты пытаешься понять, связано ли это с ним, у тебя не получается сопоставить картинки. Что бы ты ни подставлял, секс, поцелуи, долгую и счастливую жизнь, это не сходится. Ты его не любишь, говоришь себе ты. Ты не можешь любить такого человека. Могу тебя обрадовать, Гарри, – он усмехнулся, – ты его не любишь. Ты хочешь его в другом смысле, и тут что-то произошло. Мы в Шмогвартсе, конечно, занимаемся странным подобием Темы, учим вас разным глупостям, но будь это мелочь, ничего бы не случилось. Он бы не довел тебя до такого состояния намеренно.
– О чем вы? Сэр, – он добавил обращение особенно устало, демонстрируя, что будь его воля, он бы не стал произносить это вслух.
– Иди спать, – мастер Холод поежился особенно сильно, передернул плечами. – Подъем в шесть утра, не забудь.
У Гарри не хватило сил даже на то, чтобы как следует удивиться неожиданному окончанию разговора. Он зашел в свою комнату, накинул одеяло поверх одежды и тут же заснул.
***
Дни пошли своим чередом. Гарри просыпался, ел, перемещался по замку вместе с остальными студентами, вечером делал заданные для самостоятельной работы эссе или тесты, потом снова ел и ложился спать. Вереница понедельников и пятниц проносилась перед ним сплошным потоком.
В этом состоянии были приятные стороны. Например, его перестали беспокоить требования МакГонагалл, а она, заметив это, стала чуть менее нервной. Когда ему говорили взять в руки снейк и ударить Рона, он делал это без малейших колебаний. В конце концов, у Рона была возможность не возвращаться, так чего же он ждал от второго семестра?
Несколько человек подходили к нему, чтобы поговорить по душам, но безразличный тон и отстраненный взгляд отпугивали их. Найдя удобный предлог, они уходили.
Через три похожих одну на другую недели мастер Холод после ужина опять позвал Гарри к себе. В его кабинете лавки были поставлены к стенам, в центре образовалось много свободного места. Мастер закрыл дверь изнутри, ослабил освещение и снял халат.
Ненадолго это событие привело Гарри в чувство. Он снова увидел шрамы, которые покрывали мастера подобно второй коже. Не видно было ни одного свободного участка.
«Наверное, это чертовски больно», – отстраненно подумал он.
– Дамблдор знает, что будет происходить здесь, – сказал мастер Холод. – Он сказал, что ему безразлично, как именно я буду издеваться над тобой. Но я считаю, это пойдет тебе на пользу. Во всяком случае, я могу попытаться. Если так пойдет и дальше, ты ненароком убьешь кого-нибудь у МакГонагалл, а это никому не поможет.
– Убью? – удивился Гарри. На время эмоции вернулись к нему.
– Сэр, Гарри, не забывай об этом, – мастер выдвинул ящик рабочего стола, вытащил оттуда целую кучу приспособлений, выудил тонкие кожаные наручники и пошел к Гарри.
– Что вы хотите сделать… сэр? – Гарри напрягся.
– Встань на колени, – приказал мастер Холод.
– Я не…
– На колени, – с нажимом повторил мастер.
Колени Гарри подогнулись сами. Стало легко.
– Очаровательно, – жестоко усмехнулся мастер. – Руки за спину.
Гарри много недель не было так легко. Он завел руки за спину и закрыл глаза.
– Он предложил тебе ошейник, – замок застегнулся одновременно с этими словами, поэтому, когда Гарри дернулся, ему с трудом удалось сохранить равновесие. – Но не по-настоящему. Конечно, пришлось долго вытягивать из него это, но я хорошо знаю его отца, так что у меня были свои козыри. Теперь закрой глаза и слушай.
Стало темно и спокойно.
– Когда ты явился сюда, ты был насмешкой над миром, который для некоторых из нас представляет большую ценность, чем так называемая обычная жизнь. Почти все студенты Шмогвартса такие, в этом нет ничего необычного. Тебе было плевать. Тебя интересовали деньги. Кто-то приходит сюда за связями, кто-то из-за ненормальных родителей. У всех свои причины. Есть те, кому интересны новые впечатления. Вместо экзотической страны они выбирают Шмогвартс. Магия загадочной атмосферы, что поделаешь. Когда люди слышат, что здесь творятся чудеса, они выстраиваются в очередь. Ты ясно дал понять мне, Дамблдору и Драко, помимо прочих, что тебе неинтересно то, чем мы занимаемся. Но потом кое-что изменилось. Ты не заметил этого, ты и не должен был. Заметить это должен был я, но перемены произошли, когда ты был далеко отсюда. Возможно, их мог бы заметить Люциус, но вмешиваться в подобное самостоятельно он не станет никогда. Теперь о том, к чему я веду. Он не знал, не допускал даже на секунду, что подобное предложение в твой адрес может звучать всерьез. Ты много раз доказывал, что…
– Я просто не могу, – прошептал Гарри. Из-за связанных за спиной рук он не мог проверить, плачет или нет. – Я не смогу сказать это.
– Ты не сможешь делать вид, – мастер проигнорировал, что Гарри забыл об обращении. – Ты смог бы полгода назад, даже пару месяцев назад, но не теперь. Потому что ты понял, что это означает. Секс был плохой идеей.
Гарри машинально дернулся. Он забыл, что стоит на коленях. Пришлось долго восстанавливать равновесие.
– Расслабься, – посоветовал мастер, – мы тут надолго. Секс был плохой идеей из-за того, что Драко знал, что делает, а ты – нет. И теперь перед нами проблема. Она заключается в том, что ты не хочешь делать вид, но надеть ошейник Малфоя после такого – еще хуже. Сам себя загнал в угол, да? Сочувствую, – он опять усмехнулся. – У тебя есть выход, и он проще, чем кажется. Отнеси ему ошейник сам. Он все понял. Уже в тот день. Тебе только кажется, что ты упрямый и загадочный, для меня или для него ты – открытая книга. Твое состояние нормально. В этих обстоятельствах, конечно. Я не говорю о том, что это хорошо или полезно. Возьми ошейник, который валяется у тебя под кроватью, отнеси Драко и забудь о том, что сам шутил над этим несколько недель назад.
– Нет, – Гарри пришел в ужас. Взять ошейник, который подарил ему Хагрид в день их встречи? Какой ужасной насмешкой это будет.
– Пока ты здесь, ты будешь его видеть. Ты же не хочешь сбежать из-за того, что неожиданно почувствовал голод тематиков? Было бы глупо, учитывая все обстоятельства.
– Нет, я просто, – ему не хватало воздуха.
– Открой глаза и посмотри на меня, – приказал мастер.
У него было тонкое лицо с острыми чертами, подчеркнутыми худобой. Прямой нос напомнил Гарри выставку греческих статуй, а длинные белые волосы тонкими прядями лежали на плечах. Холодные глаза смотрели прямо на Гарри.
– Знаешь, откуда я получил прозвище? – спросил мастер.
– Нет, сэр, – прошептал Гарри. Ему в голову не пришло спрашивать об этом у кого-нибудь.
– Есть традиция – к выпуску приходят те, кто давно покинул Академию, но остался без партнера. Приходят и просто поглазеть. Желающих много. Тебя тоже это ждет. Увидишь, во что жизнь превратила тех, кто прошел Шмогвартс. Там был Малфой. Он приходил к каждому выпуску. Он сказал мне: «Привет, холодок». Лето было прохладным, а у меня быстро синеют губы, когда мне холодно. Потом он стал звать меня Холом. Остальное забылось. Все забылось, Гарри. Я пришел сюда из-за матери – она настаивала. Говорила, это даст мне дорогу в жизнь. В каком-то смысле она оказалась права. Не совсем то, что она ожидала. Особенно когда появились первые шрамы. Но я не жалею. И причина, по которой я все еще не ушел, в том, что он так хочет. Все ведь очень просто, да, Гарри? Он так хочет.
– Этого, – Гарри проглотил огромный ком в горле, – этого он тоже хочет? Сэр.
– Я не знаю, – ответил мастер Холод. – Он не задавал мне вопросов о тебе. Он не задавал мне вопросов о Драко.
– Это было бы удобно, – прошептал Гарри, – сэр. Это было бы удобно, сэр.
– Видеть каждый день человека, чьих родителей ненавидел? – усмехнулся мастер.
– Использовать меня, – щекам стало жарко.
– Тот, о ком мы говорим, один из немногих людей, Гарри, кто может понять то, что ты говоришь. Директор давно хотел упразднить мой факультет. Из-за слов, которые ты произнес. Потому что со стороны это выглядит, будто кто-то кого-то использует. Потому что это перестает быть игрой с плетками. И бесполезно рассказывать другим, что ты чувствуешь, каждое слово перевернут. Неужели ты думаешь, что я могу кому-то рассказать о причине, по которой нахожусь здесь? Я давно взрослый, самостоятельный человек, я мог бы заниматься более прибыльным делом. Менее опасным. Приятным. Но я делаю то, что он говорит. Потому что…
– Дамблдор знает, верно? – прошептал Гарри.
– Думаю, да, – ответил мастер Холод. – Возможно.
– Они просто играют вами. Сэр.
– Нет, Гарри.
Мастер подошел вплотную и сам встал на колени напротив Гарри, положил ладони на его виски и заглянул в глаза.
– Дамблдор может делать все, что угодно. Ты видел арсенал в его кабинете. Он может делать все, что угодно. Но как бы он ни старался, я не сломаюсь. Если он знает об этом, это должно выводить его из себя сильнее любых гадостей, которые ты мог наговорить ему в тот вечер. Если он знает об этом, он должен понимать, что его любимый факультет, его методы, вся его жизнь – глупость. Пустышка, которая ничего не стоит. Поэтому, Гарри, я хочу, чтобы он знал. Иногда я просто мечтаю об этом, – лицо мастера снова исказила безумная улыбка. – Если он знает, значит хозяин уже выиграл.
– Вам не страшно? – Гарри охватил ужас. Что если однажды Дамблдор решит, что лучше убрать неугодного, чем возиться с ним заново?
– Страшно? – мастер Холод захохотал. – Нет, Гарри, я давно забыл, что такое страх. Страх – не мое дело. Вот почему то, о чем рассказываю я, гораздо серьезнее того, о чем рассказывает МакГонагалл. Ты можешь просто перестать испытывать страх.
– Как? – Гарри с надеждой посмотрел в ледяные глаза.
– Когда он скажет тебе перестать, – улыбнулся Холод.
***
Следующий день был выходным. Студенты занимались в гостиных факультетов, грелись в библиотеке или обсуждали сплетни в парке на морозе. Приближалось четырнадцатое февраля. Для студентов Академии этот праздник, по-видимому, был особенным.
– Слышал про Рона? – спросила Гермиона, поймав Гарри возле выхода из замка. Он шел в парк, чтобы побродить в одиночестве.
– Нет.
– Парвати рассказала, он предложил Сьюзен ошейник.
– Чего?! – Гарри застыл, как вкопанный.
– Я тоже удивилась, – Гермиона вместе с ним вышла из замка и повела к парку. Он понял, что отвязаться от нее не удастся. – Он никогда не рассказывал, что она ему нравится.
– Нравится? – Гарри чуть не поперхнулся.
– Ну да, ведь для такого нужно, чтобы…
– Ты же успешно сдала выпускные тесты и эссе для мастера Холода.
– Да, конечно, – Гермиона напрягла память, – должна установиться крепкая взаимная симпатия.
– Понятно, – Гарри снова утратил интерес к происходящему.
– Постой, я что, не права? – она не выглядела готовой насмехаться или безразличной, ей было интересно.
Он смягчился.
– Гермиона, я помню, что ты говорила на первом занятии.
– У меня мозги были набекрень. Я просто не понимала, о чем идет речь.
– Ты и сейчас не понимаешь. Ты думаешь, он влюбился в нее?
– Вроде того, – кивнула Гермиона, – самое близкое слово, я думаю. Хотя все эти сложности, на мой взгляд, надуманы. Она ему нравится – так проще всего сказать.
– Зачем ты хочешь это упростить? Для него это, наверное, очень важно.
– В том-то и дело, он никогда не говорил о ней со мной или с другими. Когда мы узнали, то очень удивились и решили спросить друг друга, вдруг кому-то известно, с чего все началось. Не то чтобы мы сплетничали…
– Я понял, так что вы узнали? – нетерпеливо перебил Гарри.
– Ничего, я это и пытаюсь сказать тебе, – нахмурилась Гермиона. – Они толком даже не поговорили.
– Мы же занимаемся вместе постоянно. Их могли поставить в пару на семинарах МакГонагалл. Мало ли других возможностей. Тебе так важно, когда он понял, что она подходит?
– Да! Очень важно. Ведь он, скорее всего, просто надумал себе что-то.
– Даже если надумал! Это их дело.
– Гарри, нужно быть объективным в таких вещах, – она озабоченно покачала головой. Они подходили к повороту. Гарри оттолкнул ее и прошел вперед, ускоряя шаг.
– Гермиона, это, пожалуй, единственная вещь, где невозможно быть объективным.
– Ты куда? – закричала она.
– Хочу побыть один, – ответил Гарри, обращаясь к сугробу, но Гермиона все равно не стала преследовать его и задавать других вопросов.
Он шел вглубь парка и думал о том, что наговорил ей. Нужно будет извиниться при случае. Рассказать ей обо всем как следует. Хотя как это сделаешь, если она не понимает даже элементарного?
Чем дальше он шел, тем больше жалел, что не узнал, чем закончилась история. Согласилась ли Сьюзен стать его верхней? Или у Рона ничего не вышло? В лодке он выглядел воодушевленно, но с каждым днем в Шмогвартсе все больше замыкался в себе. Должно быть, представлял себе, как через все это проходили его братья. Или думал, каково придется сестре. Будь у Гарри младшая сестра или брат, знай он, что им придется пойти в Шмогвартс, он бы весь год не смог ни о чем больше думать.
– Я не помешаю? – Малфой вывернул из бокового прохода. В парке их было полно.
– Следил?
– Немного, – признался Малфой. – Услышал, как вы кричали друг на друга.
– Она просто не понимает, – сказал Гарри.
– Чего?
– Каково это.
– Поттер, я понятия не имею, о чем вы говорили, – напомнил Малфой.
– Неважно, – отмахнулся Гарри, – я хотел пройти парк насквозь. Посмотреть, что там.
– Конец парка, – прокомментировал Малфой.
– Очень умно. Не хочешь – не иди.
Они пошли по тропинке, протоптанной другими студентами посреди неглубоких сугробов.
– Когда ты понял?
– Что понял, Поттер? Эти загадки начинают надоедать мне.
– Что здесь тебе самое место, – усмехнулся Гарри.
– До того, как сюда попал, – неожиданно серьезно ответил Малфой. – Я хорошо помню этот день.
Гарри подумал, что последует история, а когда Драко надолго замолчал, стал вспоминать, как они дошли до этого разговора. Гарри ведь спросил «когда», он не спрашивал, как. Поразительная деликатность разозлила его.
– Смотрел ролики в интернете? – зло спросил он.
– Открыл не ту дверь, – ответил Малфой. – Увидел больше, чем должен был. С тех пор дома в каждой комнате небольшая задвижка. Раньше их не было.
– Отец узнал?
– Сложно было не заметить, как я пялюсь на него во все глаза.
– Он был там с твоей…
– С мамой? Нет, что ты. Я не видел маму с пяти лет. Мы иногда звоним друг другу.
– Значит, с…
– С мастером, да. Только тогда он не был для меня мастером Холодом, он был Холом. Просто Холом, хорошим другом отца. Он приходил в гости, мне нравилось, что он всегда приносил мне какие-нибудь мелочи. Дело было незадолго до того, как я уехал в школу. Оказался там случайно. Вряд ли они вообще были в курсе, что я дома. За мной ходило столько нянек, что я имен-то их не вспомню теперь. Я собирал вещи и хотел спросить, можно ли мне взять с собой игрушку.
– Что они делали?
– Ничего, – Малфой усмехнулся. – Если бы они что-то делали, наверное, я бы совсем по-другому отреагировал и попытался забыть обо всем. Хо… мастер Холод просто стоял на коленях, а отец – стоял перед ним.
– Мало ли, кто для чего встает на колени, – заметил Гарри.
– Я все понял по их лицам. Отец никогда не смотрел так на других. В другое время. Я не знаю, что я увидел, но я до сих пор помню это.
Гарри промолчал. Ему захотелось увидеть то же самое, но он знал, что это невозможно.
– Мы с ним долго говорили, – после долгого молчания сказал Гарри. – С мастером. Он сказал, мне нужно предложить тебе ошейник.
Малфой остановился. Гарри тоже пришлось остановиться.
– Что ты сказал? – глаза Драко превратились в пару подозрительных щелочек.
– Хагрид подарил мне сверток перед тем, как я попал сюда. Я долго к нему не притрагивался, потому что Хагрид тот еще тип, и потому что мне было плевать. Там лежал ошейник. Я забросил его под кровать. Думаю, гувернантка рассказала мастеру. Вряд ли он сам заглядывает под наши кровати. Он предложил мне…
– Я понял, Поттер, – выражение лица Драко не изменилось.
– Но это же просто издевательство! – сорвался Гарри. – Наверняка Дамблдор посоветовал ему купить этот ошейник. Как я могу…
– Вряд ли мастер Холод в курсе таких деталей, Поттер, – прервал его Драко. – Слушай, я уже извинился за тот вечер. И я извиняюсь еще раз. Ты не обязан делать этого. Я понял, что для тебя это имеет значение.
– Нет, – Гарри на негнущихся ногах подошел ближе. – Нет, ты не понял.
«Видела бы меня сейчас тетя Петунья», – подумал он.
Ноги, наконец, согнулись. Гарри почувствовал коленями, как тает от тепла его тела снег.
– У меня ничего нет, – сказал он. – Я надеюсь, ты простишь мне это.
– У тебя и не должно ничего быть, – он услышал тихий голос Драко. – Вставай, на брюках останутся следы.
Гарри мог ответить, что брюки черные, поэтому следы будут едва заметны, но вместо этого молча встал.
– Будем возиться с деталями сейчас? – будничным тоном спросил Драко. – Или в замке?
– Мне все равно, – ответил Гарри.
Драко подошел вплотную и прошептал ему на ухо:
– Сэр. Или ты предпочитаешь что-нибудь более экзотичное? Дай подумать, как насчет «хозяина» или «господина»?
Гарри почувствовал, что краснеет.
– Думаю, для этого места «сэр» будет лучше всего. Зачем им знать подробности, верно?
– Как скажете, сэр, – ответил Гарри.
Ему было все равно. Но теперь, в отличие от пары часов назад, это безразличие приносило радость.
***
К празднику влюбленных в замок явился Хагрид. Гарри не знал, где обитает необычных размеров мужик вне праздничных дней вроде прибытия студентов или их отправления, но вряд ли далеко, и это подсказывало, что в нужный момент Хагрид явится по просьбе Дамблдора или по собственной инициативе.
В руках у Хагрида были мешки с подарками. По неизвестной Гарри причине великан решил, что праздник влюбленных куда важнее Рождества. Часть студентов, особенно те, кто узнал о Шмогвартсе в день торжественного зачисления и получения письма, разделяли его растерянность.
Драко, меланхолично пролистывая методички по предметам второго семестра, сказал:
– Тема – секс, вот это все, – его слова можно было трактовать как угодно.
К счастью для Гарри, который после их небольшой сцены в парке не мог задать вопрос, если дело не касалось жизни и смерти, неподалеку изучением методички занималась Гермиона. Она недоверчиво покосилась на Драко.
– Причем здесь секс? – из ее уст это прозвучало так, будто кому-то взбрело в голову добавить в торжественную речь похабные частушки. Вид у нее был почти оскорбленный.
– Не знаю, Грейнджер, – пожал плечами Малфой. – Я никогда этого не понимал.
