Текст книги "Это известно (СИ)"
Автор книги: Гайя-А
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
*
Мороз усиливался. Трижды Подрик подбрасывал охапку дров в костер, и, хотя он и старался экономить, подходило время, когда следовало идти за четвертой порцией. Нужно было спешить и не задерживаться: за оставление костра без присмотра пороли. А за потухший огонь король Джон лично рубил головы. Уже три раза случалось такое.
Подрик, вздыхая, поднялся. Похлебку из котелка, что принесли девушки, он съел почти всю, делать было нечего, следовало собираться – больше оттягивать нельзя. Путь лежал мимо заманчивой тропы к шатру теннов. У тамошнего дозорного костра было шумно и весело. Семеро, Подрику казалось, у любого костра шумно и весело – кроме его собственного. Он сморгнул розоватую пелену, снова и снова наползающую на взор – как бы не заснуть!
Заскрипели чьи-то сапоги по тропинке. Несколько пар. Подрик поднял взгляд – как раз вовремя, чтобы обнаружить, что над ним нависает Тормунд Великанья Смерть и несколько его приятелей – или родственников? Или и тех и других? Подрик не различал – и каждый держит по охапке дров.
– Это он. Мальчик служит моей женщине, – сообщил, двигая усами, Тормунд, сел рядом на бревно, – ну, говори.
– О ч-чём?
– Ты поел? Пил что-нибудь? Мороз крепчает, парень. Как там моя красавица?
На взгляд Подрика – в чем он категорически расходился во мнениях с сиром Бронном, ревнующим леди Бриенну почти так же, как если бы приходился родным братом сиру Джейме – Тормунд являл к ней самое рыцарское отношение. Исключая приступ неконтролируемой страсти, когда пытался ее украсть.
За принесенные несколько охапок дров Подрик готов был его простить. Почти готов.
– И как она? – нетерпеливо постукивал одичалый носком сапога, – моя медовая королевна? Она тепло одета? Однорукий не обижает ее?
– Сир Джейме со всем уважением…
– Жалкий доходяга даже не озадачился тем, чтобы хоть раз сходить на охоту, – фыркнул пренебрежительно кто-то из парней Тормунда. Подрик сглотнул.
Рыжеволосые гиганты возвышались над костром, словно ожившие деревья, вздумавшие внезапно покинуть родной лес. Голоса их внезапно превращались в скрип и стон вековых сосен. Довершали картину страшные меховые одеяния – лишайники, что облепили мощные стволы. На какой-то момент юноше даже показалось, что они шевелятся, точно обладают собственным рассудком. Подрик поежился. Одичалые переглянулись.
– Ты не болен, мальчик? Южный народец все-таки хиловат. Попей малины… – один из парней опустился у оставленного девицами котелка, – о, Тормунд! Да тут грибочки! И как густо сварено-то!
– Ха, решил уединиться для пути-в-себя? – улыбка в голос рыжего великана чувствовалась, но под усами и бородой Подрик ее почти не видел, – гляди, не убеги никуда.
– Куда бежать? – не понял юноша.
– Никуда не надо. Особенно в лес. Эх, помню, бывали времена, по соплячеству-то…
– Помнишь, с Богритом за белками гонялись? Одна, падла, меня за палец цапнула, когда я полез в гнездо ейное. Так что на деревья тоже особо не лазай.
– Оставь пацана, Сизый. Сам разберется. Но смотри, что не так, кричи. А накроет, дак ховайся в дровнике, кто-никто подберёт там тебя. Бывай!
– И красавицу мою сторожи хорошенько, – пропел рыжий Тормунд перед тем, как одичалые внезапно удалились, так же, как и появились. Подрик затряс головой.
В ушах нарастал непонятный звон. Подозрительно мелодично звенела очажная цепь. Слышалась незнакомая песня в треске костра. Юноша сморгнул видение того, что в центре пламени танцует крохотная огненная фея – обнаженная, но с мечом.
О чем это они говорили только что? Что происходит? Почему звезды на небе вдруг принялись играть в догонялки, а воздух приобрел вкус карамели? Что не так?
Почему все светится вокруг, снег – золотым, небо – розовым, и -
– О, милосердный Отец! – хныкнул Подрик, сползая с бревна и едва не падая в костер.
Как же ему пережить дозор?
========== Подрик Пейн и волшебные грибы одичалых, часть вторая ==========
Комментарий к Подрик Пейн и волшебные грибы одичалых, часть вторая
Помните: употребление психоактивных веществ грозит люлями от короля Джона!)
Спустя некоторое время – непродолжительное, судя по тому, что ему не пришлось подбрасывать дрова в костер – Подрик полностью осознал со всей неотвратимостью, что находится под воздействием… чего-то, что бы то ни было, съеденного или выпитого из рук коварной дорнийки.
Подрик не мог сказать о себе, что полностью был лишен опыта в области одурманивающих веществ. Пекло, любой, кто знался с лордом Тирионом или сиром Бронном, просто обязан был приобщиться к разным сферам жизни, подойдя с крайней рассудительностью к процессу развращения собственной бессмертной души.
Но знание на вкус двадцати сортов изысканного алкоголя Королевской Гавани или Утёса не могло подготовить юного сквайра Пейна к тому, что его ждет при употреблении снадобий Вольного Народа. К этому нельзя быть готовым.
Так, теперь Подрик пытался вот уже десять минут напрячь зрение достаточно, чтобы бесконечная вереница маленьких снежных фей прекратила пляску вокруг костра. Они смеялись, цеплялись друг за друга, пели и совершенно не обращали на дозорного внимания. Хуже становилось с каждой секундой. Стоило юноше начать присматриваться к чему-нибудь, чему угодно, из окружающего его ночного мира – и оно немедля увеличивалось в размерах и наваливалось на него, становясь значительным и занимая все пространство. А то и прорастая – со всеми полагающимися ощущениями – внутрь его тела.
– О, что же это, – простонал Подрик, утыкаясь лбом в колени. В темноте было еще хуже – отовсюду выползали невнятные шипящие тени. Сидеть на месте стало положительно невозможно.
Он вскочил на ноги. Ощущение немедленно растаявших сапог и собственных пальцев, врастающих в утоптанный снег, комфорта не прибавило.
Внезапно из темноты послышались еще чьи-то шаги, и Подрик напрягся. Сначала из лилово-синих сумерек выплыла белая – с капельками засохшей крови – меховая шапка, потом вспыхнули россыпью золотистой пыли веснушки и, наконец, во весь рост явилась леди Бриенна.
– Ну как ты? – озабоченным голосом прогудела она, сжимая в руках что-то, – не замерз?
– Все хорошо, миледи, – выдавил Подрик. Леди оглядела позиции, нехорошим взглядом сверкнула в сторону леса – темного, бросающего страшные шевелящиеся тени в их сторону (Подрик икнул, когда одна из них едва не схватила леди Бриенну за ногу), и опустила у бревна то, что принесла с собой. Это оказалось одеяло.
– Не сиди на холодном. И застегнись, – она вздохнула, опустилась напротив на корточки – сияющая, с ореолом теплого света вокруг румяного веснушчатого лица, – ох, ну вот… заправляй шарф, Под, я же говорила.
Ее руки теплые. Золотистые. Подрик ничего не может поделать с улыбкой, захватывающей лицо, когда леди Бриенна поправляет на нем шарф и шапку.
Он не сир Джейме. Он не будет демонстративно сопротивляться.
– Я еще приду, – подозрительно оглядев костер, проговорила леди, и удалилась. Подрик выдохнул – кажется, он этого не делал уже несколько минут, все то время, пока она была с ним.
Новые сучья трещат в костре, но ему жизненно необходимо стало пройтись – до дровника сто шагов, и это почти у веселого шатра, где все громче смех (над ним небо переливается всеми цветами радуги). и Подрик встал.
Внезапно теплый мир у костра превратился в страшный холод за его пределами. В одном из сугробов что-то шевельнулось. Подрик вздрогнул и остановился. Оглянулся. Спасительный огонь был всего лишь в паре десятков шагов.
Пушистая синяя тень заворчала и бросилась ему под ноги. Тяжело дыша, юноша отпрянул, падая с расхоженной тропинки в сугроб.
Посередине восседала ярко-синяя, рогатая, клыкастая белка. И шипела, прищурив красные глаза.
Подрик закричал.
*
Если бы кто-то спросил Подрика Пейна через несколько минут, что именно он делает, как оказался на ужасно шершавой елке где-то – никто не мог бы определить, где – откуда, к сожалению, прекрасно видел свой одинокий костер, он не смог бы ответить.
Подрик осторожно опустил глаза вниз. Белка – как и хоровод беззаботных фей – все еще была там. Она подгрызала ель у корня.
– Ой, – пискнул Подрик, оглядываясь.
Определенно, нужно было выбираться. Он неловко соскользнул вниз – белка куда-то подевалась, феи испуганно бросились врассыпную – и помчался, не разбирая дороги. Где-то совсем близко мерещилась опушка. Бежать становилось сложно – в сапоги набивался снег, все вокруг мерцало и блестело. И, чем старательнее Под шевелил, по колено проваливаясь в сугробы, ногами, тем медленнее, как ему казалось, он двигался. Опушка ускользала с той же скоростью, с какой он пытался бежать. Отчаявшись, Подрик остановился – перед ним раскинулась полянка – и в нескольких шагах от себя увидел тихую парочку. Они целовались, прислонившись к дереву.
Первым побуждением было отвернуться. Но Подрик не мог – особенно, когда вдруг заметил у ног парочки костер. С холодным голубым пламенем.
Парочка заметила его, наконец; женщина отпрянула назад с возмущенным… звуком, а мужчина вскочил на ноги. Синие глаза обоих пылали яростью, гневом и чем-то… вроде смущения? У Подрика не было никакого желания узнавать разницу – как и интересоваться, на самом ли деле существуют Иные-леди.
Он вновь бежал.
Золотистые феи вместе с серебряно-голубыми разлетались из-под его ног. За спиной он чувствовал чье-то дыхание. «Пусть влюбленные Иные, только не страшная белка», подумал Под. Оглядываясь, он не заметил препятствия и врезался со всего разбега во что-то очень большое.
Твердое, теплое и пахнущее дымом.
– Что с тобой?
– Все в порядке, сир…
Вместо проклятия и сообщения, что он не является сиром, Сандор Клиган тяжело вздохнул и легко остановил Подрика перед собой.
– Не хотел вмешиваться, но ты вот уже десять минут бегаешь вокруг грёбанного дровника. Что, блядь, происходит?
– Я… заплутал, – Подрик проглотил «сира», стараясь выглядеть достаточно вменяемым. Что, дно пекла, было совсем непросто, учитывая грозившую ему с плеча Сандора Клигана рогатую белку. Должно быть, он слишком много уделял внимания ее разглядыванию, потому что Пёс нахмурился и обернулся.
– Что, боишься ее? – прорычал он, усмехаясь.
– Кого? – тупо переспросил Подрик, – белку?
– Тебя лихорадит? – буркнул Клиган, затем кивнул подбородком, – ее. Нимерию.
Белка, взмахнув синим пушистым хвостом, испуганно ринулась прочь. Выглянув из-за спины Сандора Клигана, для чего пришлось здорово наклониться вбок, Подрик столкнулся с внимательным и неодобрительным взглядом гигантской лютоволчицы.
«Я всё про тебя знаю, – глазами сообщила зверюга, – я вижу тебя насквозь. Ты – еда».
– Я не хотел ее брать, – небрежно бросил Клиган, точно речь шла о ручном грызуне или чем-то подобном, – но леди Волчонок уговорила меня. Сказала, она будет меня защищать, а вместо этого сука составляет мне компанию, только когда ей совсем нечем заняться, – в горле Пса родилось что-то, похожее на клекотание смеха, – смотри, не наткнись на ее приятеля. Он всегда где-то здесь, в тех долбанных зарослях.
«Большой черный страшный Волк, – высказалась лютоволчица нагло, коротко вильнув хвостом, – и он найдёт тебя, мальчик, если ты еще раз бросишь свой пост. И съест».
Черные тени близкого леса угрожающе потянулись к Подрику, и он едва не свалился в снег снова. Клиган смерил его неодобрительным взглядом.
– Уверен, что дойдешь обратно сам?
– Да, я… я дойду. Я шел за дровами, – волчица и Пёс одновременно повернули головы к костру, возле которого громоздились наваленные Тормундом и компанией корявые сучья. Клиган хмыкнул.
– И эти долбанные людишки меня называют одержимым. Бывай.
– Спасибо, – выдавил Под, быстро кивая и стараясь не встречаться взглядами с Нимерией. Она прищурилась, оглядываясь на него с издевкой через плечо:
«Белка существует».
Пророкотав над ним что-то неодобрительное, вроде «долбанные младенцы», Клиган удалился. Под размазал влагу по лицу – это была испарина, а не слезы, хвала Семерым. Огромный мужчина и его огромная четырехлапая спутница уже направлялись к самому северному посту Дозора.
Ну почему им всем надо быть такими большими, а ему – таким маленьким?
*
Вернувшись к костру – это стоило некоторой борьбы с собственными ногами и могучего усилия воли – Подрик остался наедине с собой.
Огонь горел. Котелок с грибами – Подрик смерил его ненавидящим взглядом – стоял на месте. Одеяло лежало на бревне. Злосчастной белки нигде видно не было. Все – вроде бы – было на месте. Или? Подрик поерзал на месте. Что-то отличалось. Он огляделся еще раз – размытое зрение то и дело подкидывало сюрпризы. Котелок. Костер. Куча дров. Бревно под ним – Подрик вновь пошевелился и поморщился. На нем было гораздо сложнее сидеть, чем раньше. Опустив глаза, чтобы поправить одеяло и выяснить, куда девалась кора и сучья, он совершенно не по-мужски завизжал: бревно было живым.
И чешуйчатым.
Внезапный смех – переливистый и нежный – раздался над ним. Подрик замер.
– Он очень удивился, когда ты сел ему на хвост.
– Кому?
– Дрогону. Так удивился, что ничего не стал предпринимать.
Подрик медленно поднял глаза – от того, что первоначально принял за бревно, выше, выше – по мощным драконьим лапам к изогнутой шее, и, наконец, к драконьей морде.
Чешуйчатая бровь вопросительно выгнулась. О нет, теперь с ним собирался заговорить дракон.
«Ты пахнешь здоровой кровью, двуногое мясо. Хорошо бы моя Мать разозлилась на тебя…».
Королева Дейенерис. Это была она. Но как? Подрик мог поклясться, что королева и оба дракона еще не возвращались с отлучки на юг, где драконы питались и восполняли силы, потерянные в северных битвах. Очевидно, запасы иссякли и на юге.
– Ваше… величество, – пробормотал Подрик, вскакивая, – я очень, очень… я не… мои извинения.
Он даже не успел ее разглядеть – что-то вроде беловолосой феи, только больше размером – когда бросился прочь. Опять.
Дракон или белка? Белка или дракон? Или – Подрик споткнулся и рухнул носом вниз точно к долгожданному, такому безопасному, своему костру. Сколько времени он провел, глядя на огонь и дыша, юноша не смог бы сказать никогда. Одно знал точно: выманить его прочь от живительного тепла не сможет никто.
Постепенно он согрелся, расслабился – этому ничуть не мешали веселые феи, прогнать которых оказалось невозможно – и понемногу нашел в себе смелость оглядеться. Мир сиял яркими красками. После месяцев ужасной Зимы, когда сначала все было преимущественно серое, а затем погрузилось во мрак, зрелище оказалось впечатляющим. Синяя ночь сверкала и переливалась алмазной крошкой мягко падающего снега. Еловая зелень дружелюбно укрывала разбросанные в синеве яркие огни костров.
Вдруг стали слышны звуки Зимы, отчетливо, глубоко: перешептывания у костров и в палатках, чей-то громкий смех, храп, звон очажных цепей и крючьев, стук ложки о дно миски, скрип снега под ногами.
Где-то с тентов капал тающий над очагом снег. Где-то, даже, пожалуй, слишком близко, одиноко ругался Сандор Клиган.
Подрик наслаждался звуками. Ровно до тех пор, пока не открыл зажмуренные глаза и не встретил опасно сверкающий взор Нимерии. Волчица же, проигнорировав его, принялась старательно обнюхивать его пожитки.
Подрик знал из наблюдений за Призраком, что лютоволки умнее собак. И хитрее. Во всяком случае, Призрак был. Он умел притворяться глупее, чем он есть, простаком в меховой шубке. Но Призрак был великодушен, и всегда «извинялся» после того, как пугал людей – а он полюбил это делать, притаившись в засаде, особенно по дороге к отхожему месту. Белый, невидимый в снегу, волк выскакивал навстречу своей жертве, и радовался как щенок, когда ему удавалось кого-нибудь напугать.
По морде Нимерии никакого веселья прочитать было нельзя. Она выглядела серьезно.
«Догнал белку?», повисло в воздухе. Под сглотнул.
Пора прекращать это безумие. И впредь никогда, никогда не есть ничего прежде, чем это не попробует… кто-нибудь еще. Несколько человек, желательно.
«Эй, я к тебе обращаюсь».
Подрик закрыл глаза, но это не помогло делу.
«Не возражаешь, я доем грибы?».
– Осторожно, не делай этого! – потянул руку к котелку Подрик, напрочь забыв про свой страх перед волчицей, – это может быть очень опасно!
«Почему? Помогает от червей в кишках. А для людей просто необходимо – делает вас гораздо разумнее».
Подрик в ужасе смотрел, как Нимерия начисто вылизывает котелок с грибами.
– Я говорю с лютоволком, – произнес он вслух, получилось похоже на стон, – долбанные грибы! Семеро! Я сказал «долбанные»! Да когда же это закончится?
«Отвлекись, – посоветовала Нимерия, вновь выискивая что-то у костра, – возьми какой-нибудь интересный след. Найди самца своего размера и подерись с ним. Найди плодовитую самку, подерись с ней, а потом отымей ее».
– Я не умею брать след, – пробормотал Подрик.
Сияющие феи, опустившиеся на его плечи своей гомонящей стайкой, дружно вздохнули. Он не хотел их разочаровывать: бедняжкам этой ночью досталось не меньше, чем ему.
«Делай как я», велела немного свысока Нимерия.
И Подрик пополз.
========== Подрик Пейн и волшебные грибы одичалых, часть третья ==========
Зимнее Братство видело чудес больше, чем весь остальной Вестерос за всю историю. К чудесам воины Зимы привыкли. Ничто не удивляло Братство. Ничто. Ни предсказатели, глядящие в пламя, ни гадающие по форме снежинок; ведьмы, шаманы всех мастей, колдуны, целители – всех приветствовала Зима перед тем, как направить против них свое войско.
И недели не проходило, чтобы вновь не явился какой-нибудь потрепанный мудрец, сообщающий, что знает абсолютно верный способ победить Иных. Готовый мечом и колдовством доказывать свою правоту, он удивлялся, получив снисходительное похлопывание по плечу и почти сочувственный взгляд после слов «добро пожаловать».
– Ну-ну, спаситель, – обычно добавлял Сандор Клиган, всегда сопровождавший короля Джона при приеме новичков, – до хрена вас здесь, умных. Если такой умный, почему все еще по эту сторону моря?
Это иногда помогало сбить спесь с новоприбывших. Чаще нет. Столкновение с Ходоками помогало всегда.
Итак, Братство было полно выживших людей со странностями. Терпимо относиться к ним начали даже самые приземленные из жителей Вестероса – материалисты Западных и Речных Земель. По крайней мере, никто не удивлялся, когда находил товарища бредящим под воздействием чудо-снадобий Вольного Народа или дотракийцев. Последние поиздержались в дороге, и их мейеги и кхалы постепенно переходили на сырьё одичалых для бесперебойного снабжения остальных прорицаниями и туманными пророчествами.
…Однако Подрик Пейн подозревал, оторвавшись от «взятого» по совету Нимерии следа, что все-таки рискует вызвать всеобщий ажиотаж, если кто-то его заметит.
Ибо он обнаружил себя лежащим в снегу у самого порога королевского «шатра». На самом же деле это сооружение больше походило на гигантскую снежную крепость, что внутри скрывала построенный из кож, мхов и вездесущего елового лапника гигантский схрон.
У входа несли дозор два дюжих северянина. Лишь правый из них скосил глаза с сомнением на приползшего к ним Подрика, неодобрительно фыркнул. Подрик попятился было назад, но натолкнулся на Нимерию, сопровождавшую его все это время.
«Уйди с прохода, малец. Я к брату», высокомерно сообщила волчица.
– А мне куда… – юноша судорожно пытался сориентироваться, восстанавливая в уме пройденный путь (на самом деле, он проделал большую его часть на четвереньках), но отчаиваясь в том, чтобы вернуться назад.
«Будь невидим, и давай за мной; у Призрака всегда есть теплое место у очага и что-нибудь перекусить в миске».
Секунду спустя Подрик в ужасе наблюдал, как сначала его руки и ноги превращаются в волчьи лапы, а затем исчезают вовсе. Становятся прозрачны и растворяются в воздухе.
– Это перебор, – едва не взвыл он, но что-то поволокло его вслед за Нимерией, и спустя мгновение он лежал, не в силах шевельнуть ни ногой, ни рукой, где-то в полумраке за кучей вещей, и прямо над собой слышал беседу. Голоса – Подрику стало плохо от ужаса – принадлежали королю Джону и лорду Брандону Старку.
Но, кажется, его не видели и не слышали. Нимерия протопала мимо, шумно отряхнулась, с удовольствием потянулась, чуть визгнув приветственно, как понял Под, обращаясь к Призраку.
Тот возлежал у ног лорда Брана и в ответ лениво постучал хвостом о землю.
Подрик знал, что Лето, волк самого лорда тоже где-то бродит, но он почти не показывался в лагере. Воины Зимнего Братства невесело шутили, что он явится только с победой – как и солнце, например.
Нимерия и Призрак обнюхали друг друга, после чего волчица тоже улеглась у коляски младшего Старка.
– Я стараюсь не сказать лишнего, – зазвучал лорд Старк, – потому что не всегда знаю, как это работает. Прямо сейчас я вижу то, во что сложно поверить.
– Ты мне не скажешь? – после минутного молчания спросил король Джон.
– Нет.
– Не намекнешь?
– …Я вижу, как наш племянник строит новую Стену. Сколько лет спустя, не знаю; не знаю, кто из наших сестер его мать. Но знаю его отца, и он в Зимнем Братстве…
Голоса отдалились, усыпляющее тепло лопнуло, как пузырь, и вдруг Подрик оказался снова снаружи шатра – заползшим под тент над сваленными припасами, мокрым и дрожащим от холода.
Никаких следов Нимерии. Ни намека на одичалых у входа. Зато с противоположной от шатра стороны Подрик прекрасно разглядел страшного великана с топором, что обходил костры и проверял дозорных.
– О нет, – пробормотал вслух Подрик, выбираясь из-под тента и пытаясь найти опору ногами. Это оказалось непросто.
Снег стал вдруг липким и тягучим, как плавленый сургуч. И вдобавок, приобрел темно-фиолетовый оттенок. Яркими лимонного оттенка полосами по нему пробегали тени от факелов. Стоило Подрику принять вертикальное положение, и весь мир бросился на него, угрожая задавить изобилием красок и ощущений.
Только чудом ему удалось преодолеть две сотни шагов – каждый давался, как лига пути по бездорожью – и обнаружить какой-то костер; Подрик не был уверен, что это его собственный, но оставалось только надеяться на везение, потому что иначе пришлось бы всерьез отчаяться.
Ярко-белое пламя танцевало на чешуйчатых дровах. Издевательски гримасничающая синяя белка выплясывала вокруг, собирая растущие из-под снега золотистые грибы. Юноша закрыл глаза. Тут же явились опасные картинки из будущего, подсмотренные у лорда Старка.
«Новая Стена, – подумалось ему, – она будет построена. Я должен помочь». Но, тут же, он принялся бороться с собой: если и приниматься строить Стену, то только после того, как страшный великан с топором засвидетельствует его добросовестно исполняемый долг. Что-то подсказывало Подрику, что в долг этот повторение подвига Брандона Строителя не входит.
Ждать становилось все сложнее. Наконец, раздались шаги. Подрик вытянулся во весь рост, но, когда оглянулся, комок появился у него в горле.
– Что это ты, Под? – ухмыльнулся сир Джейме Ланнистер собственной персоной, – чего это ты так испугался, а?
– Сир Джейме…
– А ты кого ждал? Леди Бриенна, ты что с парнем сделала… а где твоя леди, Под?
– Я не видел ее, – выдавил Подрик испуганно. Улыбка сира Джейме погасла моментально.
– Что значит, не видел? Она вот уже с час как отправилась проведать тебя во второй раз.
– Не-не знаю, сир…
Стоило Подрику произнести это, как Лев схватил его за шиворот. Появившегося как раз в эту секунду дозорного-великана смело в сторону, когда сир Джейме зашагал по тропинке вдоль периметра Дозора, волоча за собой юношу. Подрик едва успевал переставлять ноги. Оправдываться в том, что он проморгал появление леди Бриенны, ему не приходилось: взволнованный сир Джейме додумывал события сам.
– Прорвали периметр? Нет, определенно, мы бы услышали. Споткнулась где-нибудь и упала? Неловкая, но не слепая, нет. Только одно. Только это. Да, с ней могло случиться только это…
Вглядевшись в темноту перед собой, Подрик затормозил обеими ногами. Прямо перед ним было логово Тормунда Великаньей Смерти.
– Сир Джейме… – заныл было Подрик, но лицо его лорда выражало злость и гнев, стать мишенью для которых юному сквайру вовсе не хотелось – в очередной-то раз. Поэтому он безвольной тряпкой повис в стальной хватке Льва и позволил заволочь себя внутрь.
По лицу хлестнули дурно пахнущие кожи, что-то мокрое шлепнулось ему на голову, кажется, сушащееся белье, затем пахнуло сыростью и душным зимним жилищем Вольного Народа со всеми его неизменными ароматами: немытыми телами, сухим мясом, прелыми припасами и коптящим очагом.
Они были внутри.
*
Тормунд восседал, голый по пояс, на возвышении: ложе его представляло собой груду мехов, шкур и непонятного хлама, из которого торчали предметы, напоминающие детали оружия. Подрик старался сконцентрировать взгляд, сосредоточиться – но то и дело древко стрелы, а то и рукоять кинжала обращались в змей и уползали, растворяясь в воздухе. То же приключалось с бородой Тормунда, от которой юный Пейн не мог отвести взгляд – она шевелилась сама по себе. При виде непрошенных гостей хозяин заухмылялся, скаля зубы, несколько из которых отсутствовали.
– Чем обязан, Древорукий?
По мнению Подрика, придумывать каждый раз новые прозвища для сира Джейме – некоторые из которых более чем обидны – была плохая идея. Если бы это могло быть забавным, леди Бриенна или сир Бронн давно бы занимались чем-то подобным. Но, очевидно, целью Тормунда было вовсе не развлечение Льва.
А вялотекущая провокация.
– У меня нет времени. Леди Бриенна. Она была здесь?
– Была-а? – протянул Тормунд, и Подрик выпал из разжатой руки сира Джейме, – а может, бу-удет?
– Не начинай, – сквозь зубы прошипел сир Джейме, – ответь. Где Бриенна?
– Не вини меня, Бескрылая Ворона, если женщина наконец образумилась и сбросила твои чары, а как только это произошло, бежала, как от зачумленного стойбища, – рыкнул Тормунд, подаваясь вперед и многозначительно кладя руки себе на бедра.
– Дурная кровь между этими двумя, – цокнула языком старуха, невесть откуда вдруг появившаяся в том же углу, куда отполз дрожащий Подрик, – хотела бы я сказать, что это пройдет со временем.
Подрик вытаращил на не глаза: старушенция, не иначе, зналась с нечистой силой, потому что в котле перед ней варились, вместе с миниатюрными драконами и медведями, истошно кричащие серебристые феи.
Белка с плеча старухи злорадно усмехнулась юноше.
Тем временем, обстановка накалялась. Сир Джейме поигрывал пальцами левой руки на рукояти Вдовьего Плача. Тормунд Великанья Смерть сошел со своего трона и находился в опасной близости от боевого топора, любовно выставленного на всеобщее обозрение у подножия.
Подрик с возрастающим отчаянием вслушивался в их абсолютно бессмысленную перепалку.
Даже синей белке было ясно: леди Бриенны одичалый не похищал.
– Сир-миледи Бриенну мог похитить кто-то еще! – набравшись смелости, выкрикнул Под, и сразу стало тихо.
Оба мужчины, одинаково раскрасневшиеся, готовые изображения ревности и соперничества, замерли, обернувшись на юношу.
– Повтори, что сказал, – бросил Тормунд. Подрик съежился, но, в конце концов, что ему оставалось делать?
– Если здесь ее нет и там тоже нет, – он мотнул головой в направлении, где предполагал наличие своего костра, – значит, она где-то еще.
Это гениальное со всех сторон умозаключение произвело переворот в умах присутствующих и вызвало мгновенную перегруппировку сил. Сир Джейме в голос призывал «Ланнистеры, ко мне!», Великанья Смерть с небывалой скоростью одевался в компании своей родни. Глянув друг на друга хмуро, они покинули берлогу плечом к плечу.
Синяя белка радостно скакала вслед.
– Неведомый их побери, – с чувством высказалась кошмарная старуха; Подрик отшатнулся с задушенным криком: грибы прорастали сквозь зеленую кожу на лбу, а каждый из пальцев заканчивался закручивающимся длинным черным когтем, – впрочем, Неведомому такие не по зубам. Их и Воин не угомонит. Увидишь его – передай от меня.
В трясущиеся руки Подрика перекочевал небольшой холщовый мешочек.
– Что это? – слабым голосом поинтересовался сквайр. Старуха коварно оскалилась:
– Воин знает, что с этим делать. Так ты не забудь.
Когда Подрик обернулся от выхода, то споткнулся. На том месте, где только что сидела старуха, не было ничего, кроме нагромождения мешков и шкур.
Мешочек из рук, тем не менее, не исчез.
*
Возле его костра уже толпились одичалые и несколько рыцарей Львов. Тормунд и сир Джейме в потрясающем единодушии изучали следы на снегу. Подрик сглотнул: зловредная белка заметала их пушистым хвостом, издевательски скалясь, могло ли там что-то остаться?
Как выяснилось спустя минуту, осталось даже слишком много следов.
– Вот ее следы, – вполголоса комментировал сир Джейме, – а вот здесь она останавливалась… постой… что это?
– Ведут вокруг, – Тормунд пнул бревно ногой, – стой! Здесь следы волчьих лап, вот мои, кажется… но я приходил еще раньше.
– Ты…!
– Но потом – следы волочения! Смотри сам, Южный Кот, вот!
Подрик сглотнул. Следы в самом деле рассказывали историю ночи. Последние должны были повествовать о том, как он едва ли не на брюхе полз к королю Джону. Но вместо этого…
– …если мне не кажется, они ведут к дальнему костру, – Тормунд и сир Джейме переглянулись, и Лев продолжил сквозь зубы, – к костру Клигана.
Не сговариваясь, оба зашагали в направлении дозора Пса. Подрик, схватившись за голову, пытался поспевать за ними. Это удавалось с трудом, последние остатки нормального зрения и привычной координации покинули его, тело превратилось в черничное желе, не желало подчиняться даже уговорам, не то что командам. Феи тянули за тунику в снег, вниз, ближе к мерзлой земле…
…подальше от действа, что разыгрывалось впереди: кричал Пёс, рычала и тявкала Нимерия, одновременно голосили несколько разъяренных мужчин.
– Отец, что же это! – вздохнул юноша, едва не плача.
Опустив руки, он мог только смотреть и слушать.
– Я тебе ноги вырву и в очко запихну, ты, мудень бородатый…
– Наподдай ему, Клиган! Покажи дикарю!
– Воу! Воу! – это добавляла Нимерия возмущенный голос, не рискуя, впрочем, вступить в настоящее противостояние ни с одним из участников свары.
Подрик был ей за это благодарен – он прекрасно запомнил, что такое лютоволк на охоте. Ему не хотелось видеть этого вновь. Никогда. Завидев его, Нимерия наморщила нос и рыкнула в его сторону:
«А ты умеешь мстить, парень. Ни хрена у тебя шуточки!».
– Я не виноват! – воскликнул Подрик, выходя из себя, – я вообще не планировал! Я просто – хотел – исполнять – свой долг! Это мой первый… мой первый…
Слезы обиды душили его. Внезапной обиды на всё, в семь сотен раз усиленной воздействием грибов – а может, она просто долго копилась, та обида?
На мир – за то, что Зима была неизбежна. На весь род Пейнов – за собственное воспитание и врожденные качества. На сира Джейме за его пренебрежительное отношение ко всему на свете и к нему, верному Подрику Пейну; на сира Бронна – за то, что он спал, как сурок, и не решил возникшие проблемы, как он обычно умел делать, когда хотел того, конечно. На Тенну Хаги за ее злую шутку с грибами – так-то она ответила на его подчеркнутую куртуазность и ухаживания! Обижен Под был на одичалых, южан, дотракийцев, на всех, всех вокруг, на ёлки в лесу, фей в снегу и на синюю белку, что виновато потупилась перед ним, грустно свесив хвост.
