Текст книги "Тропой лесных монстров (СИ)"

Автор книги: Габриэлла Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Потому что она не доверяла мне. Не считала возможным на меня положиться. Я злился, потому что она хотела отослать меня в Чикаго. Кроме того, я боялся её и сознавал это. Я сомневался, что знаю её. И понятия не имел, чего от неё ожидать. После школы я пошёл в ветлечебницу. Доктор Карпентер встретил меня в приёмном покое. Он выглядел очень озабоченным и усталым. У него были тёмные круги под глазами, его чёрные волосы были нерасчёсаны и торчали в разные стороны. Прежде чем я успел поздороваться, он заметил рану на моей шее.

– Леон, что произошло? Тебя укусила Джорджия?

– Нет. Меня укусил… – Я не знал, что сказать.

А правда, кто меня укусил?

– Кто?

– Эм, это существо выглядело как маленький кабанчик. С очень острыми зубками. – У меня вырвался нервный смех. – Я понимаю, что это звучит дико…

– Где это произошло? – поинтересовался мистер Карпентер. – Где ты находился, когда это существо тебя укусило?

– В лесу, – ответил я.

– Маленький кабанчик с острыми зубками бродит по лесу. Это и правда звучит дико, не правда ли? – Доктор Карпентер нахмурил брови. – А что думает об этом твоя мать?

Я грустно вздохнул.

– Не имею понятия. Она сказала доктору Дэвис, что это была белка. Она решила, что дать такой ответ проще, чем объяснить, как в действительности выглядело это существо.

– Вот как? Значит, твоя мать тоже его видела? – спросил он.

– Наверное, да.

Доктор Карпентер наклонился надо мной и пристально осмотрел мою рану. Потом мягко провёл пальцами по швам.

– Это ужасно, – пробормотал он, поднимая на меня глаза. – Врач сделала тебе укол против бешенства? Или прописала антибиотик?

– У меня взяли кровь на анализ. Результаты были получены сегодня утром. Нет необходимости делать мне укол против бешенства, – сообщил я. – Врач прописала мне антибиотик, и я его принял. – Тут я кое-что припомнил. -Ах нет. Мама получила по рецепту таблетки, но забыла мне их дать.

Мистер Карпентер положил руку на моё плечо.

– Не переживай. Рана не выглядит инфицированной. Но она немного опухла. Сейчас я сделаю тебе укол, который воспрепятствует росту опухоли.

Я забыл, что мистер Карпентер умел лечить не только животных, но и людей.

– Ладно, но мне кажется, что я должен посоветоваться с матерью на счёт этого, – заметил я.

– Хорошо, – согласился доктор Карпентер. – Я позвоню ей прямо сейчас и попрошу у неё разрешения. Ладно?

– Ладно, – ответил я. – Спасибо, доктор Карпентер.

Он вышел, оставив меня одного в приёмном покое. Спустя пару минут он вернулся с улыбкой на лице.

– Она извинилась за то, что забыла дать тебе пилюли, Леон. Она сказала, что это здравая мысль – сделать тебе укол прямо сейчас.

– Ладно. Отлично, -проговорил я, делая над собой усилие, чтобы мой голос прозвучал весело и бодро.

Дело в том, что я презираю уколы.

Мистер Карпентер провёл меня в лабораторию. Там он достал из шкафа пару пузырьков и приготовил шприц для укола.

– Какой вам показалась моя мать, когда вы с ней беседовали? – спросил я.

– Совершенно нормальной, – ответил он. -Может, немного усталой. Интересно отчего? Может, она неважно себя чувствует?

– Нет-нет. Она здорова. В общем и целом.

– Она всё ещё расстроена оттого, что больше не работает в ветлечебнице? – спросил он.

– Не думаю.

– Так в чём же дело, Леон? Что тебя тревожит? – Доктор Карпентер сел на стул возле меня.

– Мне кажется, что-то изменилось с тех пор, как мама ушла с работы. Что-то происходит. Что-то плохое. – Я тяжело вздохнул.

– Что-то плохое? – переспросил мистер Карпентер. – Почему ты так думаешь?

Мне не хотелось рассказывать ему о Джорджии. Если я скажу, что мать не захотела отвезти её в эту больницу, он ужасно обидится. Но у меня не было выбора.

– Вчера вечером на Джорджию напал какой-то зверь, и мама отвезла её в Уолкер-Фоллз. Она не захотела поехать сюда, – быстро проговорил я.

Доктор Карпентер ничего на это не сказал. Лишь кивнул головой.

– Вы не знаете, почему она не захотела отвезти Джорджию сюда? – спросил я.

Он вновь ничего не ответил. Вместо этого он встал, протёр мою руку смоченной спиртом ваткой и взял шприц.

– Ай! – Я приложил все усилия для того, чтобы не вскрикнуть, но не удержался.

Доктор Карпентер нахмурил брови.

– Ведь тебе было не так уж больно, да? – Он прижал ватку к тому месту, куда был сделан укол. – Инъекция снимет воспаление. Примешь ещё этот антибиотик. – Он дал мне зелёную пилюлю, сложил остальные таблетки в маленькую пластиковую коробочку и протянул её мне со словами: – Раз в день по утрам, после завтрака.

Сжав коробочку в кулаке, я спросил:

– А что вы скажете о моей маме?

Мистер Карпентер вздохнул.

– Леон, если твоя мать не желает рассказывать тебе о том, что случилось, не мне нарушать её волю. Пускай она сама сообщит тебе обо всём, если захочет.

Он расправил складки на своём халате.

– Отчего бы тебе не прийти сюда завтра? Я посмотрю, как заживает твоя рана, и мы сможем подробно обо всём поговорить.

– Ладно, – согласился я и направился к двери. – Спасибо.

– Леон, – бросил мне вслед доктор Карпентер. – Думаю, тебе следует на время воздержаться от лесных прогулок.

Оглянувшись, я посмотрел на него. Он посоветовал мне то же самое, что и мать!

“Не дождётесь! – подумал я. – Почему это мне нельзя гулять по лесу?”

В моей голове крутилось много вопросов. И я не мог получить ответа ни на один из них.

***

На следующий день я сидел во дворе нашего дома и делал домашку. Я прислонился спиной к дереву и читал хрестоматию по английской литературе.

Мне всегда нравилось готовиться к урокам на свежем воздухе.

– Эй! Как дела? – Это был голос Джоанны.

Девочка появилась из-за кустов и зашагала ко мне.

– Привет. – Я уронил книжку на траву и улыбнулся.

На Джоанне были белые шорты и чёрная футболка. Она показалась мне очень симпатичной.

– Как твоя собака? – спросила она.

– Всё ещё в клинике, – сообщил я, вставая на ноги. – Врач-ветеринар сделала ей операцию вчера вечером. Мы до сих пор не знаем, удастся сохранить ей лапу или нет.

Глаза Джоанны расширились от изумления.

– Как? Твоя собака в клинике?

– А что тут удивительного? – спросил я.

Она покачала головой.

– Послушай, в последний раз, когда я тебя видела, твоя собака едва не напала на тебя. Помнишь?

– Да, конечно.

С тех пор произошло так много событий.

Я рассказал Джоанне о том, как Джорджия сама подверглась нападению.

Джоанна задумалась.

– Ты хочешь сказать, что они могут ампутировать ей лапу? Прости, если расстроила тебя этим вопросом, – пробормотала она, проведя рукой по своим волосам. – Я понимаю, как тебе тяжело. Это очень плохая новость.

– Ещё бы, -подтвердил я. – Но есть и хорошая новость. – Я шумно выдохнул. – Я собираюсь закатить вечеринку в честь днюхи моего друга Эла. Ты сможешь прийти?

Слава господи, я всё же сделал это: сказал то, что хотел. Джоанна ответила не сразу.

– Эм, конечно, – проговорила она наконец. – С удовольствием.

Мне сразу захотелось сообщить Элу о том, что Джоанна приняла приглашение.

Мой друг будет в восторге.

– Почему ты без фотика? – спросила она. – Мы могли бы прогуляться по лесу и сделать снимки на озере.

– Отличная идея!

Спустя пару минут мы с Джоанной уже шли по направлению к озеру. Сначала мне было не по себе в лесу, но мы не встретили там ничего необычного.

Кроме того, мне было приятно проводить время с Джоанной. Мы сидели на берегу озера и болтали. Мне не попадались на глаза звери, которых можно было бы сфотать, но это меня не тревожило. Время летело незаметно. Не успел я оглянуться, как настало время обеда.

– Увидимся в субботу. – Джоанна встала и пошла к кустам. Вдруг она остановилась и повернулась ко мне. – Надеюсь, твоя собака скоро вернётся домой.

– Спасибо, – сказал я.

Я провожал её взглядом, прислушиваясь к лесным шорохам.

“Мне надо было спросить у Джоанны, где она живёт, -промелькнуло в моей голове. – Узнаю в следующий раз. Нужно завязать узелок на память”.

И тут у меня возникла идея. Я решил пойти вслед за девочкой и выяснить, где она живёт. Я двинулся по тропе, прислушиваясь к шуму шагов Джоанны.

Мне пришлось замедлить ход, чтобы девочка меня не заметила. Это было бы крайне нежелательно: она подумает обо мне бог знает что. Тропа сделала резкий поворот, и Джоанна попала в поле моего зрения. Она шла быстро, постукивая подобранной с земли палкой по стволам деревьев, мимо которых проходила.

Тропа петляла под развесистыми кронами старых лип, многие из которых склонялись до самой земли. Густая листва заслоняла послеполуденное солнце, отчего в лесу было темно, как вечером. Я держался поодаль от Джоанны, которая между тем ускорила шаг. Когда я подошёл к краю леса, выяснилось, что я потерял девочку из виду. Тропа тянулась вниз по склону, но на ней никого не было. Её и след простыл. Я смотрел во все стороны, но не обнаружил Джоанну. Она будто бы испарилась. Справа от меня располагалась довольно высокая каменная стена. Может, она перелезла через неё?

–Сдаюсь, – пробормотал я.

Я повернулся и пошёл назад к озеру. Но остановился, когда через просвет между деревьями на поляне увидел что-то необычное. Я сделал ещё пару шагов вперёд. И понял, что это был домик.

Маленький, самодельный, размером с палатку.

– Эй, есть там кто? – крикнул я.

Никто не ответил. Продравшись через высокую траву, я подошёл к домику вплотную. Его стены были сложены из толстых веток хвойных деревьев, перевязанных верёвкой и обрывками проволоки. Щели между ветками были заткнуты мохом и листвой.

– Есть тут кто? – повторил я свой вопрос.

Молчание. Нагнувшись вперёд, я просунул голову в щель, из которой вывалилась затычка. Внутри было темно, но лучи солнца кое-как проникали через хлипкую соломенную крышу. Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я увидел нечто, повергшее меня в ужас. Я увидел два волосатых пальца, лежавших на полу домика. А возле них… Возле них лежала небольшая кучка костей… Костей зверей. Большинство из них были чистыми. Но на некоторых виднелись остатки мяса и меха. А в углу домика громоздились сложенные в пирамиду головы зверей. Даже при тусклом освещении я смог разглядеть их совершенно отчётливо. Это были головы кроликов, белок, хорьков и тому подобных лесных обитателей. Глаза этих несчастных существ тупо глядели на меня.

– Не-е-е-е-е-е-ет! – невольно заорал я.

Кто же тут живёт? Какое существо может построить домик и держать в ней останки зверей? Когда я вытаскивал голову из щели, весь домик затрясся. Я побежал прочь, не разбирая дороги, только бы подальше отсюда. Перед моим мысленным взором маячили кости, головы и глаза этих несчастных животных. Я миновал поляну, когда услышал за своей спиной рёв. Это был рёв мотора. Повернувшись, я увидел

окрашенный в камуфляжные цвета джип, который нёсся по поляне прямо ко мне. К джипу был прицеплён трейлер.

– Остановитесь! – крикнул я, махая руками.

Но джип лишь увеличил скорость.

– Стоп! – Выкрикнув это слово, я повернулся и припустился бежать.

Мотор оглашал лес гневным рёвом.

Джип нёсся за мной следом, сминая по пути небольшие деревца и кусты. Я бежал, то и дело оглядываясь. Трейлер сильно раскачивался из одной стороны в другую. Мне показалось, что он вот-вот перевернётся. Я понял, что они хотят задавить меня. Они не собираются останавливаться! Перепрыгнув через валун, я понёсся вперёд сломя голову.

Но джип неотвратимо приближался. Я накнулся на каменную стену и понял, что у меня нет времени через неё перелезть.

И нет шансов успеть её обогнуть. Я оказался в ловушке. Стена сыграла роль западни. Повернувшись, я начал смотреть на несущийся прямо на меня джип.

“Сейчас меня раздавят”, – промелькнуло в моей голове.

Закрыв глаза, я стиснул зубы. Все мышцы моего тела напряглись. И тут я услышал скрип тормозов и скрежет шин. Я открыл глаза и увидел бампер джипа в паре сантиметрах от себя.

Персона, сидевшая за рулём, высунула голову из кабины. Она высунула голову из кабины – и я узнал её. И раскрыл рот от изумления.

– Боже! Это ты? Ты?

Я не мог поверить своим глазам. Что творится на белом свете?!

– Мама! – крикнул я. – Что ты здесь делаешь?

Я подбежал к окошку джипа.

– Мама! Что ты тут делаешь? – спросил я.

Стёкла её очков блестели под лучами послеполуденного солнца. Я не мог заглянуть ей в глаза, но было ясно, что она очень сердита. Её лицо побагровело от ярости.

– Залезай в авто, – прорычала она.

– Мама, почему ты не отвечаешь на мой вопрос?

– Залезай в авто, – сердито повторила она. – Я не велела тебе ходить в лес.

Я смотрел на мать и не узнавал её.

Выражение её лица было таким холодным и враждебным, будто это была совсем чужая, незнакомая мне женщина.

– Я отвезу тебя домой, – сказала она. – Залезай в джип. Немедленно.

– Не залезу, пока ты мне всё не объяснишь, – упёрся я. – Что у тебя в трейлере? И что ты делаешь тут, мама?

Она издала звук, похожий на рычание.

Потом распахнула дверцу джипа и выскочила из джипа.

– Залезай в кабину, Леон, – приказала она, хватая меня за руку и подтаскивая к тачке. – У меня нет времени с тобой пререкаться.

– Ай! – вскрикнул я. – Ты делаешь мне больно!

Я попытался высвободиться. Мать усилила хватку. И подвела меня к другой стороне кабины.

“Как она изменилась! – подумал я, смотря на мать. – Это совсем другая женщина. Она превратилась в какое-то чудовище!”

Мать силой принудила меня сесть на место пассажира и захлопнула дверцу джипа. Я дрожал всем телом.

“Как такое могло произойти?” – подумал я.

Меня охватила паника. Я боялся. Боялся родную мать…

***

Следующая неделя тянулась необычайно долго, время будто бы замедлило свой бег. Я чувствовал себя разбитым, как после тяжёлой болезни.

Рана на шее всё ещё болела. Я чувствовал, как в этом месте пульсирует кровь. Мать не упоминала о предполагаемой отсылке меня к папе. Я каждую минуту ожидал возобновления беседы о моём отъезде, но она не возвращалась к этой теме. Я с нетерпением ждал приближения того дня, на который была намечена вечеринка, – днюха Эла. Я тщательно продумал сценарий вечеринки. Мне хотелось, чтобы все мои гости от души повеселились. Да и сам желал развеять тоску. Я нуждался в какой-нибудь встряске, чтобы взбодриться.

***

В субботу, едва успев проснуться, я устремился к окну. Слава господи!

Погода выдалась превосходная. Был тёплый солнечный день. В свежем воздухе разлились сладкие запахи цветов. Деревья отливали янтарём.

Отличный день для вечеринки! Лучше не бывает. Любимый цвет Эла – синий.

Поэтому после завтрака я вышел на улицу и украсил двор синими лентами и воздушными шарами. Я выдвинул стол для пикников на середину лужайки и накрыл его синей скатертью. Даже припасённый для этого случая торт из мороженого был синего цвета! Когда пришёл Эл и обвёл двор взглядом, у него на глазах заблестели слёзы.

– Это просто потрясающе, Леон! – воскликнул он. – Потрясающе!

Он ласково, с благодарностью похлопал меня рукой по плечу, а потом присоединился к разговору двух девочек, которые явились на вечеринку немного раньше. До самой последней минуты Эл то прибавлял новых людей к списку приглашённых, то, передумав, заставлял меня их вычёркивать. Дело кончилось тем, что я просто пригласил всех учеников нашего класса. Включив

магнитофон, я принёс подносы с пиццей.

На приглашение откликнулись человек двенадцать. Ребята дурачились, смеялись и уплетали угощение за две щеки. Эл, окружённый девочками, показал мне в знак восторга выставленный вверх большой палец. Я видел, что он прекрасно проводит время, наслаждаясь всеобщим вниманием.

“Но где же Джоанна?” -подумал я.

Мне очень хотелось познакомить девочку с Элом, и я с нетерпением ждал её прихода. Я проверил, достаточно ли на столе пирожков. Потом отогнал мух от торта. Я поднял голову от стола и увидел мать, направлявшуюся к сараю. У неё было мрачное выражение лица. Она шла, понурив голову, и, казалось, не замечала ребят, собравшихся на вечеринку.

– Мама, – окликнул её я, – хочешь пиццы?

Она отмахнулась от меня, давая понять, что угощение её не интересует. Потом мать скрылась в сарае, быстро закрыв за собой дверь. Я повернулся к гостям.

Сейчас мне совсем не хотелось думать о матери. Да, нужно признать, что она разрешила мне устроить вечеринку у нас во дворе.

– Только проследи, чтобы никто не ходил в лес, – выдвинула она условие. – Я настаиваю на этом, Леон. Ни один человек не должен оказаться в лесу.

Я вздохнул, припоминая, как отмечались днюхи, когда я был маленьким. Мы всегда проводили эти дни в лесу. Мать прятала в кустах подарки, и я должен был их отыскать. В те далёкие времена мать любила подурачиться. Она была энергична и весела. Никогда не падала духом. Я грустно посмотрел на сарай.

Потом, желая выкинуть из головы невесёлые мысли, повернулся к гостям.

– Пора резать торт! – объявил я, стараясь перекричать музыку. – Кто хочет отведать именинного торта?

Пара человек подошли к столу. Два-три мальчика продолжали танцевать на лужайке посередине двора. Четыре девочки рассказывали анекдоты.

– Эй, Эл! – позвал я друга. -Ты будешь разрезать торт? – Я обвёл взглядом двор, но нигде не обнаружил виновника торжества. – Кто-нибудь видел Эла? – спросил я, начиная тревожиться.

Некоторые из ребят начали озираться, желая помочь мне найти Эла.

– Он пошёл с Сандрой, – сообщила мне одна из девочек.

– Неужели? Куда же они пошли? – спросил я.

Девочка махнула рукой в сторону леса.

– Туда. Я видела, как они скрылись за деревьями.

– Боже, только не это, – простонал я.

Если мать узнает, что ребята пошли в лес, она разгонит моих гостей и испортит праздник. Тогда все мои усилия пойдут насмарку! Я должен был как можно быстрее привести Эла и Сандру обратно.

Я принял такое решение и помчался к лесу.

– Я скоро вернусь! – крикнул я гостям.

Я углубился в лес и стал орать:

– Эл! Сандра! Отзовитесь!

Ответа не было. Пробравшись через заросли папоротника, я перелез через ствол поваленного дерева.

– Эл! Сандра! Ребята, где вы?

Я добрался до озера, но, никого там не обнаружив, решил вернуться обратно.

Как он мог так со мной поступить? А ещё лучший друг называется! Неужели он не понимает, что по его милости у меня могут возникнуть большие неприятности? Я бродил по лесу кругами, выкрикивая имена Эла и Сандры. У меня вконец испортилось настроение.

– Сандра! Эл! – прокричал я в очередной раз, вглядываясь в даль. – Вы тут?

Ответа не последовало. Раздалось хриплое карканье вороны. Голос птицы прозвучал так, словно что-то застряло в её горле.

– Эй, вы что, прячетесь от меня? – закричал я. – Это не смешно!

И тут я услышал за своей спиной чьи-то шаги. Кто-то приближался ко мне стремительно. Я резко повернулся.

– Эл? Сандра? Это вы?

Раздалось рычание какого-то зверя.

Очень близко от меня. Я оцепенел от ужаса. В моём горле образовался ком, мешавший мне дышать. Рычание возобновилось. Потом раздался высокий резкий крик. Испуганный вопль смертельно напуганного животного. Я побежал на звук. Моё сердце бешено стучало. Я перебегал от дерева к дереву, со страхом готовясь увидеть что-то ужасное. Передо мной заколыхались еловые ветки. Среди зелени блеснуло красное пятно. Потом я услышал довольно громкий треск. Так трещит кожа, когда разрывается обувь. Моё сердце ушло в пятки. Послышался стон, слабый и мягкий, на исходе сил. И тут до меня донеслось какое-то причмокивание, или жевание, сопровождаемое треском костей. Ням, ням, ням. Я больше не мог этого выносить. Я должен увидеть, что скрывается за еловой хвоёй. Я обошёл

кусты, посмотрел вниз – и у меня отвисла челюсть. Потом из моего горла выплеснулся долгий, бесконечный крик.

Среди высокой травы лежал на боку олень. У него была оторвана голова. Она валялась в паре метров от тела. Один глаз оленя тупо смотрел прямо на меня.

Другой был выдран с мясом. Тело оленя было разодрано и частично изжёвано.

Белые кости и ярко-красное мясо виднелись через разодранный мех. Над несчастным зверем жужжали налетевшие со всех сторон мухи.

– Он наполовину съеден, – пробормотал я. – Кто же мог это сделать?

Я оцепенел, не в силах отвести глаз от того, что осталось от оленя.

– Какой ужас! Какой ужас…

Спустя некоторое время я, собравшись с силами, отвёл взгляд от жертвы. Какое животное могло это сделать? В здешних лесах не водятся медведи. Разорвать оленя под силу лишь большому существу, очень сильному и к тому же голодному. Так кто же это мог быть?

“А если бы ему попался под руку не олень, а кто-либо другой?” – задал я себе немой вопрос.

А ведь я находился совсем рядом. Что бы произошло, если этот зверь наткнулся бы вместо оленя на меня?

Наверное, он разорвал бы меня на части и съел. Меня охватила дрожь. Я отвернулся от тела оленя. И подумал о том, что Эл и Сандра тоже находятся где-то рядом. Я должен во что бы то ни стало найти их. Я не смогу успокоиться, пока не удостоверюсь в их безопасности. Я опять обошёл ель с прилегающими к ней кустами и двинулся по тропе, ведущей к озеру. Пройдя всего пару шагов, я опять услышал шаги и с испуганным криком метнулся назад.

Вдруг передо мной возникла фигура какой-то женщины. Стёкла её очков блестели под лучами закатного солнца.

– Мама! – крикнул я. – Мама, как ты тут ока…

Я осёкся, не в силах закончить фразу.

Когда мать подошла ближе, у меня отвисла челюсть. Вся её одежда была забрызгана кровью. Яркой, свежей, будто бы ещё сочащейся кровью. Моя мать была покрыта кровью во весь рост.

– Кровь… – пробормотал я, попятившись назад.

Я трясся от страха. Всем телом. Мать, тяжело дыша, опустилась передо мной на колени.

–Ты обещал, Леон. Ты обещал оставаться во дворе.

– Но, мама… -я показал на пятна крови, покрывавшие её одежду. – Кровь… Что это за кровь?

Встав, мать опустила голову и осмотрела свою одежду с таким выражением на лице, будто впервые увидела эти пятна.

Она долго смотрела на них, затем произнесла:

– Услышав твой крик, я бросила всё и побежала.

Кровью была запачкана не только её одежда, но и руки, и даже подбородок.

– Я наткнулась на острую ветку, – пояснила она. – Похоже, я проткнула себе кожу на груди. Я так спешила, что не могла себе позволить остановиться и осмотреть рану. Я очень торопилась. Боялась, что ты попал в беду.

Некоторое время мы молча глядели друг на друга. Я не мог отвести глаз от крови.

Кровь была ярко-красной, свежей. Мог ли я ей поверить? Мне очень бы этого хотелось. И я почти поверил, но тут же вспомнил про журнал, лежавший на столе в сарае.

Там была такая запись:

“Убивая их, мы получаем больше информации. Сколько животных потребуется убить?”

Неужели это мама убила оленя? Нет.

Нет. Пожалуйста – нет! Сняв очки, мать вытерла их о штаны. Потом посмотрела на меня.

– Ты в норме? – спросила она. – Ты так кричал. Надеюсь, ты не ранен?

Я покачал головой.

– Нет. Всё дело в олене. Я услышал крик оленя. На него кто-то напал. Какое-то непонятное, большое животное. Я очень испугался.

Смотря на мать, я решил:

“Она не могла этого сделать. Не могла ведь она в самом деле оторвать голову оленю?! Что за бред! Это не она. Не она. Не она”.

Когда мы с матерью вернулись во двор, нас встречали Эл, Сандра и другие ребята. Мать проскользнула в дом, в то время как меня окружили гости. Они говорили все разом, улыбались, шутили.

Видно было, что у них отлегло от сердца.

– Леон, куда ты ходил? – спросил Эл. – Мы услышали твой крик и очень испугались.

– Лучше скажи, куда ходил ты! – потребовал я в ответ. – Я пошёл искать тебя.

– Мы с Сандрой были в гараже, – сообщил Эл. -У нас могут быть свои тайны?

– Кто-то сказал мне, что вы пошли в лес, – пояснил я, вздохнув.

– Надеюсь, теперь мы можем приступить к торту! – воскликнула кто-то из девочек.

Все засмеялись. Мы разрезали именинный торт на куски. Он немного подтаял, потому что простоял в тепле дольше, чем предполагалось. Вечеринка закончилась очень скоро. Ни у кого не было настроения продолжать веселье.

– Мне очень жаль, – извинился я перед Элом уже в сотый раз. Он готов был отправиться домой с Сандрой и ещё двумя девочками. – Я понимаю, что мне не следовало уходить в лес. Но я переживал за тебя.

Эл дружески похлопал меня по плечу.

– Не бери в голову. Всё равно это была классная вечеринка. Да, я забыл тебе сказать. Тут была Джоанна.

– Неужели? – встрепенулся я. – Когда?

– Она появилась сразу после твоего ухода. Когда Джоанна убедилась, что тебя нет во дворе, она ушла. Неплохая девушка, лишь немного застенчивая. Но приятная.

Я был разочарован. Почему она не осталась? Ну да ладно. По крайней мере, Эл наконец познакомился с ней. Когда все гости ушли, я начал убирать со стола. Сначала я занёс на кухню грязную посуду, затем принялся её мыть. Но дело не пошло. Я был очень расстроен. К тому же я пребывал в полной растерянности. Доктор Карпентер сказал, что я могу зайти к нему и поговорить. Он намекнул, что готов обсудить интересующие меня вопросы более подробно. Это мне и нужно!

Мистер Карпентер знал что-то важное про мою мать. Правда, он не хотел мне об этом рассказывать. Но я заставлю его это сделать! Мне необходимо узнать правду. Я имею на это право. Я выбежал из дому через заднюю дверь, сел на свой велосипед и поехал в ветлечебницу, изо всех сил нажимая на педали. Надеюсь, он ещё не ушёл с работы. Мне очень нужна его помощь. К кому мне ещё обратиться? Спустя пару минут я соскочил с велосипеда и бросил его на траву. Потом вошёл в здание больницы.

За окошком регистратуры никого не было. В коридоре играло радио. Откуда-то доносился собачий лай.

– Есть тут кто? – спросил я.

Ответа не было. Я миновал длинный коридор, подошёл к кабинету и открыл дверь.

– Доктор Карпентер?

В кабинете горел свет. Я заметил на столе чашку кофе и наполовину съеденную булочку. Но самого мистера Карпентера нигде не было видно.

“Я не уйду из больницы, пока не получу ответа на свои вопросы о матери, – решил я. – Мне необходимо узнать правду. Ведь дело дошло до того, что я боюсь собственную мать. Так не может продолжаться”.

Я подошёл к стене кабинета, сплошь заставленной шкафами с маленькими ящичками наподобие картотеки. Потом взглянул на дверь. Всё тихо и спокойно.

Я начал рассматривать надписи на ящичках и вскоре обнаружил табличку:

“Кадровые перестановки”.

” То, что нужно”, – промелькнуло в моей голове.

Я выдвинул ящик. Нашёл папку с именем матери и открыл её. Пусто. В папке ничего не было. Кто-то вынул из неё все записи. Папка выпала из моих рук. Я присел, чтобы поднять её с пола.

И услышал встревоженный голос со стороны двери:

– Леон! Что ты делаешь?

Часть IV

Я вскочил на ноги.

– Доктор Карпентер! – выдохнул я. – Извините.

Его чёрные волосы блестели под ярким светом лампы. Карие глаза сузились, пристально смотря на меня.

– Что ты тут делаешь, Леон? Что ты ищешь?

Я не стал ничего выдумывать. И рассказал ему всё как на духу. О том, как мать изо дня в день запирается в сарае. О камере, установленной над её дверью. И о странном вое, который время от времени доносился из сарая. Я рассказал ему о крови. И о самом страшном из своих подозрений: может быть, мать убивает зверей.

– Я очень встревожен, мистер Карпентер. Я переживаю за неё, – проговорил я, не в силах унять дрожь в голосе. – И, по правде сказать, я её боюсь. Кроме того, она хочет отослать меня отсюда. Представляете? Она хочет от меня избавиться!

– Вот дела, -выдохнул он, смотря мне прямо в глаза. – Жуть какая. Мне трудно в это поверить, Леон. Честное слово. Твоя мать хорошая женщина, даже если…

– Если что? Чем она занимается? С какой целью? – возбуждённо выкрикивал я один вопрос за другим. – Вы должны это знать. Почему она ушла с работы? Вы должны мне сказать. Я имею право знать.

Мистер Карпентер глубоко вздохнул, расположился за своим столом и жестом пригласил меня сесть напротив.

– Хорошо. Раз это так тебя тревожит, я расскажу, что случилось, – проговорил он после длительной паузы. – Но я должен тебя предупредить: это не весёлая история, Леон.

Я сидел, напряжённо сгорбив спину и сцепив на коленях холодные, влажные ладони. И слушал рассказ доктора Карпентера.

– Мы с твоей матерью работали вместе над важными генетическими исследованиями. Мы занимались изучением зверей. Но вскоре у меня появилось ощущение, что твоя мать заходит очень далеко. Она стала похожа на одержимую. Работала днём и ночью. И с какого-то момента перестала говорить мне, над чем работает. У неё появилось много тайн. У меня возникло подозрение, что она ведёт исследования сразу в нескольких направлениях. Может быть, она производила эксперименты, связанные с жестоким обращением со зверьми.

Я слушал очень внимательно, стараясь вникать в то, о чём говорил мистер Карпентер.

– А какого рода исследования проводила моя мать? – спросил я. – Что она надеялась обнаружить?

– Мы пытались понять, как могут быть использованы гены в борьбе с вирусами. Исследуя генетическую структуру клеток зверей, мы хотели научиться изменять генетические коды и тем самым предотвращать заболевания – причём не только у зверей, но и у людей. Ты понимаешь, о чём я говорю? – спросил он.

– Думаю, да, – кивнул я. – Если у зверей появятся гены, способные успешно бороться с вирусами, мы сможем научиться создавать гены, борющиеся с вирусами в организме человека, – заключил я.

– Совершенно верно! – воскликнул доктор Карпентер. – Это будет грандиозное достижение, которое повлечёт за собой переворот в медицине.

Откинувшись на спинку кресла, он продолжал:

– Но, как я уже сказал, твоя мать зашла очень далеко в своих исследованиях. Я то и дело слышал пронзительные стоны, доносившиеся из её лаборатории. И она отказывалась объяснять мне, чем занимается. Меня это очень тревожило.

Он глубоко вздохнул.

– Отношения между нами резко обострились, – продолжал он. – И я заговорил о том, что она должна покинуть больницу. Тогда твоя мать пообещала прекратить сомнительные эксперименты. Но в один прекрасный день я не смог найти свои записи, связанные с важными экспериментами. Я обнаружил, что они исчезли. Никто не знал, где я хранил эти бумаги. Никто, кроме твоей матери. Это было ужасно. Как я мог работать с женщиной, которой не мог доверять? Я попросил твою мать покинуть больницу. Надеюсь, ты понимаешь, что по существу у меня не было выбора.

Мысли беспорядочно роились в моей голове. Я закрыл глаза, стараясь поскорее обдумать то, что рассказал мне мистер Карпентер. Я представил себе маленького скулящего зверя, которому мать делала укол в сарае.

Перед моим мысленным взором возникла яркая картина. Мать втыкает длинную иглу в дрожащее тельце крошечного беззащитного существа. Я понял, что доктор Карпентер говорит правду. Вскочив на ноги, я повернулся и не говоря ни слова, выбежал из кабинета, а потом и из больницы. Я даже не помню, поблагодарил ли я мистера Карпентера, попрощался ли с ним.

Возможно, и нет. Сев на велосипед, я помчался в лес. У меня трещала голова от противоречивых мыслей, которые беспорядочно кружились в моём мозгу, как листья на ветру. Я провёл в лесу чуть больше часа. Такие прогулки всегда оказывали на меня целительное воздействие. Но только не сегодня. Я приехал домой к ужину. Мать заперлась в своём сарае. Я был этому рад. Мне не хотелось встречаться с ней. Я не был голоден, но всё-таки приготовил бутерброд и отнёс его к себе в комнату.