Текст книги "Моя подруга-вампирша(СИ)"

Автор книги: Габриэлла Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Часть первая. Колдовские уроки

( Я стоял в центре Воскресенского кладбища. Помимо меня, тут никого больше живого не было, а многочисленные могилы вокруг давно были пусты. Города мёртвых по всему земному шару были брошены их жителями. Покинув тихие подземные домики, мёртвые путешествовали по Миру, глядели в жилища людей и за собой уводили живых… Возможно, они и привели меня на это кладбище. Я хотел удрапать поскорее, к виднеющемуся за церковью выходу, только ноги словно приросли к земле, как корни дерева. Ужасные чудовища, когда-то бывшие людьми, окружили меня и потащили к свежевырытой могиле.

– Не надо, я живой! – слова комом застревали в глотке, язык не слушался. – Живой! Живой…

– Мертвецы хоронят живых, смерть является жизнью, жизнь – смертью, – прозвучал в ушах холодящий душу нечеловеческий тон.

Усохшие руки подталкивали меня к глинистой насыпи, на поверхности которой виднелся лёгкий мороз. За насыпью открывалась бездонная тёмная яма.

– Нет!

Нужно было прогнать от себя наваждение, пробудиться, только силы уходили от меня, а тёмная пропасть могилы находилась прямо у моих ног… )

Я проснулся от резкого хруста веток, вторгшихся в мой сон, разбивший его оковы. Не веря своему счастью, я открыл глаза.

Рассвет пока не настал. За окном на фоне чёрного неба темнел причудливой формы силуэт старой яблони. Ужас отошёл. Если вдуматься, это был кошмар, который не впервые посещал меня.

Повернувшись лицом к окну, я попытался расслабиться и заснуть.

За окном усилился шум, от которого уже невыносимо стало затыкаться подушкой. От приглушённого вопля моя дремота совсем ушла. Под окном явно происходила какая-то драка, судя по звукам с улицы. Возможно, нужно мне пойти и разбудить папу, спящего в другом крыле дома, но пока я раздумывал об этом, за окошком стали слышны приглушённые голоса.

– Куда ты это дела? – вопрошал злой женский голос. – Последний раз задаю вопрос, куда ты это дела?

Я выбрался из постели и подкрался к окошку, но даже зорько всматриваясь, ничего не рассмотрел.

– Говори! – Послышались увесистые удары, отчего моя спина покрылась мурашками. – Давай!

– Орса, я лучше сдохну, чем сообщу, куда это дела.

– Это находится рядом, – снова заговорила злодейка со странным именем Орса. – Всего несколько часов назад это было при тебе. Мы отыщем это даже без подсказок. Не сегодняшней ночью, тогда следующей. А твоё время, красавица, кончается. Признайся, тогда легко сдохнешь.

– Нет…

Опять стали слышны звуки ударов, неясное бормотание и брань. Я стоял возле окна, находясь в прострации. Что делать? Как быть?

Разбудить папу и пусть вмешается в разборку? Или встрять самому? А если наваляют мне? Либо пострадает папа? Мы с ним живём в нашем доме вдвоём. Можно, конечно, позвонить по сотовому и вызвать полицию, только вот в папином телефоне напрочь сдох аккумулятор, а новый он ещё не купил. Да и за ним ехать в ближайший город надо. В нашем дворе буянила целая шайка и мне, ясен пень, необходимо было переживать о своей личной безопасности, чем о спасении незнакомой девки.

– Ты сдохнешь с восходом солнца! – раздалось под окном и кто-то потащил тело, затем стало тихо.

Я посмотрел на светящиеся электронные часы, показывающие почти два ночи. Я улёгся в кровать, вытянул руки, потянувшись, и уставился в тёмный потолок.

Уснуть после случившегося стало совсем нереально. Приспичило пропустить запланированную утреннюю прогулку, хотя это значило бы подвести Тимофея Панкратова, которого днём ранее с великим трудом я убедил мне составить компанию. Панкратов обожал дрыхнуть побольше и для него встать рано являлось настоящим подвигом. Всё началось с летнего задания в художественной школе, куда я хожу, – нужно намалевать пейзаж, как провёл свои каникулы. Сначала я в компании Панкратова, которому и так нечем занять свободное время, облазил полностью наш дачный посёлок, соседнюю Борисовку с прилегающими к ней окрестностями, нарисовав много зарисовок с набросками. Такое убитие времени мне наскучило и я задумался о реальной серьёзной работе. Нужно для начала придумать для картины оригинальный сюжет. Тимофей предложил <<Безлунная ночь на деревенском кладбище>>. Мысль приглянулась, но сделать это реальным не получалось – папа ни за что не отпустит меня на улицу, если часы показывают десять вечера. Но удрать из дома до рассвета и возвратиться к завтраку было куда проще. Так созрела идея картины <<Рассвет на озере в лесу>>. Пара дней ушла на подготовку работы, а сегодня я должен сделать самое важное – своими глазами посмотреть на солнечный восход и постараться нарисовать это на холсте. Потом, опираясь на эти воспоминания, я смогу хлопотать над картиной даже днём. И теперь, когда Панкратов дал согласие составить компанию мне, в этюднике лежал пакет с бутербродами и осталось лишь тихо перелезть через окошко, случившееся ночью подпортило настрой, лишив меня желания художничать. Наверное, сейчас злодейки совершали своё ужасное дело. Провалявшись без сна до трёх ночи, я смело встал, оделся и вылез во двор.

– Стас! – заспанный и недовольный Панкратов поджидал меня возле колодца. – Что так опаздываешь? Я продрог тебя ждать.

– В нашем дворе укокошивали какую-то девку, а я смотрел и не пытался оказать помощь.

– Ужас! – Тимофей замахал сжатыми кулаками, изображая удары. – Преступность растёт на глазах!

Говоря о случившемся, мы покинули пределы дачного посёлка, прошли стоявшую к нему деревню и спустились по тропе к проходившей внизу дороге. Небо над нами стало терять насыщенный чёрный оттенок, становясь прозрачным и серым. Да уж, со временем я лохонулся, рассвет приближался быстрее, чем я хотел.

– Свернём.

Тимофей стремительно замотал головой:

– Нет. К той постройке ни ногой, в ней наверняка всякие бомжи ночуют.

Панкратов подразумевал обгоревший домик, расположенный около дороги.

Когда-то в нём жили люди, но потом произошёл пожар, вследствие чего хозяева переехали. Конечно, дом сгорел не полностью и они могли бы отремонтировать его, однако выяснилось, что ремонт такого дома обойдётся им дороже, чем приобретение нового жилья. С той поры хозяева уехали, а погоревший дом так и стоит тут. При другой ситуации я сам бы не приблизился к этому дому, но вдали стала виднеться полоса рассвета, что означало скорое появление солнца.

– Тимофей, станем тормозить, завтра опять придётся подниматься ночью.

– Господи… – пробубнил Панкратов и сошёл с дороги.

То и дело спотыкаясь о торчавшие кочки, укрытые травой, я смело шагал к обгоревшему дому.

Тимофей плёлся за мной, испуская вздохи и ворча на судьбу.

Как только мы подошли к заброшенному дому, что-то у стены, показавшееся нам тряпьём, ожило и прохрипело:

– Помогите мне…

– Ты слышал? – Панкратов остановился. – Пойдём узнаем, что там такое.

– Стоп, Тимка! – Я схватил его руку. – А если там коварные и хитрые педофилы? Что они сделают с нами, знаешь?

– Но…

– В таких случаях папа говорит: <<Стас, не лезь ни в какие разборки. Они не твои>>. Для чего нам проблемы какой-то бродяжки?

Панкратов неохотно согласился.

Мы вынужденно отклонились от маршрута, обходя зловещий дом, но стало понятно – оказаться на озере до рассвета не получится.

Краешек багрового солнца уже появился из-за дальнего леса на четверть. День начинался отстойно, в душе царила тоска. За прошедшие пару часов уже во второй раз кому-то была необходима моя помощь, только я проходил мимо.

– А если издали спросить, что случилось, мы не попадём в дерьмо?

– Вряд ли, – обрадовался Панкратов. – Если что, мигом убежим, если заметим опасность.

Мы развернулись и направились обратно. Я оставил Панкратова на стрёме и, вручив ему этюдник, осторожно приблизился к сидевшей у стены личности. Черты её лица скрывала глубокая тень, отбрасываемая углом дома.

– Что такое? Вам не хорошо?

Несколько шагов, словно по минному полю… Тело напряглось, мне показалось, что незнакомка сейчас ринется на меня, вцепится и уволокёт в тёмный дом.

– Развяжи её, – произнёс знакомый тембр.

Это что, та самая девка, которую колотили в нашем дворе? Я забыл об осторожности и подошёл ближе.

Она еле подняла глаза:

– Помоги мне, пока есть время.

Солнце начинало возвышаться выше, и на мятой траве я увидел кровавые капли. Похоже, незнакомка была серьёзно ранена.

При виде крови мне стало дурно – почувствовал слабость, а перед глазами потемнело.

Стараясь держать себя под контролем, я пробормотал:

– Не волнуйтесь. Мы поймаем тачку и отвезём вас в больницу.

– Я не сдохну от ран. Я умру от солнца. Я – вампирша.

– Вампирша?! – Любознательный Панкратов уже возник за мной. – Шутите, да?

Я хотел объяснить Тимофею, что в таком положении люди не шутят и, скорее всего, у девки от потери крови пошли глюки, но опоздал.

Она снова заговорила:

– Через пару минут солнце взойдёт настолько высоко, что лучи его достигнут меня.

Со стороны нас никакой реакции не было. В том, что перед нами была настоящая вампирша, невозможно было поверить.

Девушка не выдержала и заорала:

– Ну же, помогите мне скорее! Мне нельзя видеть солнце!

Её отчаянные мольбы заставили нас поверить её словам. Я что, действительно болтаю с вампиршей?! Но тогда смертельная опасность грозит и нам с Панкратовым! Если освободить эту связанную личность, где гарантия, что она не вонзит клыки в наши шеи?

– Послушайте меня, парни. – Незнакомка поменяла тембр, говоря спокойно и доходчиво. – При свете дня вампирши не представляют опасности, вы не рискуете ничем…

– Но все вампиры выдуманы! – опять воскликнул Панкратов.

– Вы поверите в это лишь тогда, если меня спалит солнце? Гляньте лучше на землю.

Мы глянули вниз. Тень от угла дома становилась короче с каждой секундой, лучи солнца коснулись кровавых капель на траве. Спустя пару мгновений они загорелись так, словно траву облили бензином.

Нас это впечатлило. Я, наконец-то, осознал, что ситуация действительно критическая.

Превозмогая ужас и неожиданное отвращение, я наклонился к вампирше. Когда спешишь, всё выходит гораздо хуже, нежели в спокойной обстановке. Я долго возился с узлами, которые не желали поддаваться. Панкратов наблюдал за происходящим со стороны, сочувственно вздыхал, но не вмешивался, а лучи солнца продолжали сжирать спасательную тень… Вампирша безучастно ожидала своей погибели. Стало казаться, что она уже умерла и мои усилия совсем напрасны. Я уже приготовился завыть от собственного бессилия, когда верёвка вдруг поддалась и немного ослабла. Вампирша, поразительно быстро выдернула руки из петли, а затем тёмной тенью проскользнула внутрь дома. Почти сразу после этого в месте, где она лежала, загорелась трава и пламя уничтожило последние следы её пребывания.

– Что теперь-то? – Панкратов прервал длительное молчание.

– Разойдёмся по домам, пока предки ещё спят.

– А она?

– Панкратов, давай не будем совать свои шнобели в чужие дела.

– А ты кончай говорить словами своего папы, Акуличев.

Снова посмотрев на обгоревший дом, ставший укрытием для настоящей вампирши, мы пошли по дороге к Борисовке.

***

Завтрак прошёл в сумбурной обстановке. Папа, обнаружив беспорядок во дворе, долго ругался и проклинал местное хулиганьё за то, что те совсем распустились и видать, в их детстве им недоставало ремня и хорошей взбучки за свои несуразные выходки. Потом он выпил припасённую бутылку пива и с матерками отправился чинить поломанный забор, пострадавший во время ночной драки. Хамать я расхотел. Заслышав стук папиных инструментов вперемешку с бранью, я понял, что это надолго и, отодвинув от себя стакан немного скисшего молока, которое я и без того не выношу, удрал из дома.

Дачный дом, принадлежавший дядюшке Тима Панкратова, виднелся ещё издали. Фасад двухэтажного дома был из деревянных брусьев. Тима был во дворе. Он сидел на качели с книгой в руках. Книга была вверх-тормашками и явно не занимала его.

– Тим, о чём задумался?

Он кивнул, затем горячо и волнительно заговорил:

– Послушай, мы что же, вычеркнем случившееся из своей жизни? Пересечься с необычным чудом природы, правдивым явлением и забыть об этом, словно ничего не произошло?

Мы начали спорить некоторое время, Панкратов сумел уговорить меня наведаться к скрывавшейся в заброшенном доме вампирше.

Обрадовавшись, он вскочил с качели и помчался в дом, вернувшись оттуда с пледом через плечо:

– Ей там, скорее всего, зябко и некомфортно.

– Хорош, Тим. Все вампиры – мертвяки, спящие в своих гробах и ничего не чувствующие. И знаешь, я что-то не догоняю: ты сначала боялся до неё дотронуться, а теперь…

– Я имел время это обдумать. Она выглядела очень несчастной.

– Тогда поспешим.

Идя по главной и единственной улице Борисовки, я не мог решить, правильно ли поступаю.

Внутренний здравый голос подсказывал: мы совершаем огромную ошибку. Одно дело оказать помощь попавшему в беду животному, совсем другое – по своей воле искать встречи с вампиршей. Интерес толкал нас вперёд, навстречу неизвестному.

Вскоре деревню мы миновали, оказавшись на сером пыльном асфальте дороги… После яркого летнего денька заброшенный дом напоминал ледяной склеп. Воняло до сих пор не выветрившейся гарью и сыростью, продвигаться дальше мешал всюду валявшийся обугленный мусор. В доме было довольно светло – свет проникал через проём двери и узких забитых досками окон. Потолок был полуразрушенным, что задувал ветер, только в углах выделялась темнота.

– Ау, вы тут? – тихо окликнул Панкратов, но ему никто не ответил. Тимофей повертелся по сторонам, осматриваясь. – Она не могла уйти до захода солнца. Неужели она умерла?

– Тим, пошли лучше. Тут скверно.

– Зачем вы явились? – внезапно раздался тихий голос.

– Навестить. Хотим знать, как вы себя чувствуете. Мы принесли плед. – Панкратов устремился к тёмному углу. – На всякий случай…

Как только глаза освоились с темнотой, я смог рассмотреть лежавшую в углу личность.

Она приподнялась на руке:

– Вам известно уже, кто я. Если мне приспичит кокнуть вас, шансов на спасение у вас не будет.

– Но вы ведь не станете? – Панкратов еле заметно вздрогнул, как и его голос.

– Дело не в этом. Некоторые ощущения могут подавить волю и разум. Тебе известно, что такое жажда? Ужасная жажда, которую чувствуешь с каждой секундой и ощущаешь, как жизнь покидает тебя и ты становишься трупом… Но в смерти нет успокоения!

Став трупом, ты станешь сгорать от жажды. Считаешь, любовь, благодарность, признательность или родство могут что-то изменить?

Мы отступили к дверному проёму, который сиял светом солнца.

Вампирша протянула ладонь:

– Кинь плед. Ближе не подходи. Я ещё способна держать в узде свои ощущения, только судьбу не искушай. Не нужно сдруживаться с вампиршей, надеюсь, вам это уже ясно.

Видимо, наша новая знакомая ошибалась. Панкратов передал ей плед и совсем не собирался уйти.

Он рассеянно потоптался на месте и спросил:

– Вы же ранены. Возможно, необходимы лекарства и бинты?

– Вампиршу исцелит лишь кровь.

Я наблюдал за Панкратовым в недоумении. Как он может спокойно, так просто болтать с самой настоящей ожившей мервечихой? Я подрагивал от взгляда её тёмных глаз.

А Тимофей, словно не замечая происходящего ужаса и не ощущая отчаяния в голосе вампирши, продолжал болтать с ней:

– Вы первая вампирша, с которой я познакомился. Просто великолепное впечатление. Ответьте…

– Пошли вон, противные мальчишки! Или вам жить надоело?

Я схватил Панкратова за руку и потянул его на выход:

– Тебе не ясно объяснили, что такое голодная вампирша?

Незнакомка окликнула нас возле выхода:

– Если хотите мне оказать помощь, принесите кое-какую вещицу. Не хочется оставлять это дельце до вечера, вещь может попасть в не хорошие руки.

Возможно, рассчитывая на встречу снова с этой личностью, Панкратов обрадованно закивал:

– Да, да, конечно!

Нам дали нужные инструкции и попрощавшись, мы ушли из зловещего дома. Теперь нам необходимо мигом дойти до старого дерева, которое росло на окраине Борисовки, и изъять из его дупла какой-то кристалл, который служит нашей вампирше талисманом.

– А она красивая, – плавая в мечтах, произнёс шедший по дороге Тимофей.

– Кто?

– Она. Та, от которой мы буквально ушли.

Я остановился от неожиданности:

– Панкратов, тебе солнце по голове стукнуло? Как можно считать красивой клыкастую вампиршу?

– Ну, Акуличев, клыков её мы не видели.

– До поры, до времени…

– Не перебивай меня. И у неё стильная, фотогеничная внешность. Просто у неё вышел трудноватый денёк, но, если мы дадим ей возможность прийти в себя, она произведёт неизгладимое впечатление на любого парня.

Меня удивляет то, что ты этого не заметил, а ещё художник… Знаешь, Стас, если хорошенько приглядеться, эта девушка даже похожа на какую-то известную артистку. То ли на Линдси Лохан, то ли на Роуз Макгоуэн.

– А она то кто такая?

– Артистка, которая в сериале <<Зачарованные>> играла.

Дальше я не слушал Панкратова.

Тима был неглупым мальчишкой, но его единственная привычка повергала меня в кошмар – закончив смотреть очередной модный сериал или фильм, он фатально и неизбежно влюблялся в исполнительницу главного персонажа. Это, конечно, являлось его личным делом, но Панкратов не мог умолчать и безостановочно делился своими эмоциями и выводами с теми, кто находился около него. Его недавние <<романы>> с Сельмой Хайек, а особенно с Анджелиной Джоли по сей день я вспоминаю, словно настоящую катастрофу. Солнце пригревало сильнее, Панкратов болтал без умолку, а до окраины деревеньки мы пока не дошли.

Пугливый Тима не решился засунуть руку в дупло, и за эту миссию взялся я. Я привстал на цыпочки и опустил руку в дупло.

Нащупал банки от газировки, пару обёрток и куски древесины, не тянувшие на роль талисмана. Всё это я откинул в сторону.

– Эй, мальчишки, вы это разыскиваете? – К дереву приблизился Пашка, в руке махая болтавшейся на цепочке блестящей вещью.

Насколько я знал, этот не высокий парень с короткой стрижкой всегда жил в Борисовке и среди дачников его прозвали разбойником и хулиганом. Пашка, как постоянно, показался в компании своих двух братишек-близнецов, моложе его на год или два. Их собственная мама сама не сразу бы определила, которого из них зовут Митькой, которого – Витькой. Близнецам дали погоняло <<двойной тени>> Пашки и они принимали участие в любой его авантюре.

– Это ваше или не ваше? – опять задал вопрос Пашка. – Нечейные вещи переходят нашедшему.

– Нет! Это моя вещь! – Тима подошёл к пацану. – Верни это!

– Сначала доказуху предъяви. – Пашка хитро ухмыльнулся и, подкинув предмет в руке, положил в карман. – А если ты просто решил воспользоваться случаем, а?

Время шло в бесполезном и пустом споре – Пашка дразнил Панкратова, не собираясь вернуть эту вещь. Он стал нервничать сильнее, постепенно распаляясь, и оба уже ничего вокруг не замечали.

Казалось, что сейчас начнётся драка. Хотя я не был уверен, что хилый Панкратов сможет победить чуть подкачанного Пашку.

– Пашка, ты пойми, эта вещь очень древняя, – импровизировал, сочиняя, Панкратов. – Она должна храниться в моей семье. Это смертельно важный вопрос.

– Семейные вещи прячут в сейфах, но не в дупле дерева.

Мимо прошла высокая женщина в элегантном платье и солнцезащитных чёрных очках и остановилась, наблюдая за ребятами.

– Я спрятал это от тех, кто незаконно пытался этим завладеть, – не моргая, соврал Панкратов.

Один из близнецов приблизился к Пашке и, ткнув пальцем на рослую незнакомку, стоящую поодаль, что-то зашептал своему брату на ухо.

Пашка улыбнулся и вынул предмет из кармана:

– Убедил. Советую на будущее не относится так серьёзно к жизни. Вы к нам приехали на всё лето?

– Конечно, – ответил я, ведь расстроенный Тимофей пока не был готов к нормальному разговору. – Папа прошлогодним летом купил тут дачу, а Тима отдыхает у дяди. Знаешь бревенчатый дом?

Пашка кивнул:

– В местности нормально ориентируетесь?

– Честно, не совсем.

– Я здесь любой закоулок знаю и могу вам их показать, где можно грибочки нарвать или ягоду, – Пашка сменил злость на милость. – Да я пошутил, не поняли, что-ли?

Видимо, парень возвратился к неприятному случаю со стекляшкой. Вещь так и осталась у Панкратова в руке и он рассматривал талисман, словно зачарованный. Талисман представлял собой небольшой белый кристалл в виде сердца, с сетью трещин. Он висел кольцом на тонкой цепочке из серебра с продолговатыми и потёртыми звеньями. Возможно, вещь была старинной, особого впечатления она не производила. Мои волосы растрепал лёгкий ветер и, пригладив их рукой, я случайно обернулся назад. Женщина в элегантном платье так и стояла на дороге. Она сняла чёрные очки и зорко наблюдала за происходящим. Наши глаза пересеклись. Глаза женщины были необычного серого оттенка, почти без цвета.

Она усмехнулась едва заметно и подошла к нам:

– Молодёжь, не подскажете мне, где тут я могу снять дачу?

У этой личности было поразительное лицо. В прошедшем году, на дополнительных уроках рисования мне довелось нарисовать лица богинь древнего мира. Тогда их лица мне показались какими-то неправдоподобными. И неожиданно теперь на тихой улице деревни я повстречал личность с лицом богини! Её черты почти точно повторяли древних богинь, лишь взгляд женщины был жёстким, а губы криво ухмылялись.

– Как я поняла из случайно услышанного разговора, – вы – Тимофей, – она кивнула Панкратову, – а вы – Пашка. А этого прелестного блондина зовут…

– Стас, – моё лицо вспыхнуло изнутри, – Стас Акуличев.

– Замечательно. Александра, по отцу Владимировна, – представилась незнакомка. – Так как насчёт дачи? Тут красивые места и я изредка хочу маленько расслабиться.

Пашка обрадовался и потёр ладони:

– Александра Владимировна, давайте к нам. Отец сдал комнату семье, но те не приехали. Ребёнок, что-ли, заболел.

– А кавалеры станут моими соседями?

– Нет, – улыбнулся Тима, – Пашка живёт в Борисовке, мы же немного дальше, в дачном посёлке, примыкающим к деревенской окраине.

Странная особа с лицом богини любезно распрощалась и даже как-то насмешливо, и последовала за Пашкой. Молчаливая <<двойная тень>>, немного помедлив, пошла за ними следом.

– Ты обратил внимание, как она смотрела на нас?

– Неа. – Панкратов помотал головой. – А что?

– Да ничего. Просто нам с тобой везёт на необычные знакомства.

– Нужно быстрее передать эту вещь… Ой, я даже её имени не знаю! – пробормотал Тимофей и потянул меня за локоть. – Пошли!

– Стас! Тима! Я вас везде обыскался!

Не было необходимости оглядываться, чтобы узнать этот тембр голоса. Принадлежал он Жене Ханову, нашему однокласснику, который отдыхал в Борисовке у своего дедушки. Меня, честно, не порадовала внезапная встреча с ним, поскольку Тима Панкратов и Женя Ханов с первого класса стали вечными и непримиримыми соперниками. Оба были отличниками и пытались друг друга обойти в знании того или иного школьного предмета.

Главная же причина конкуренции таилась в другом – Тима и Женя были одинаково милыми мальчишками из всех классов и поэтому не могли мирно сосуществовать в одном классе. А поскольку я с Панкратовым дружил почти с детского сада (мы ходили в один), я избегал общества Ханова, разговаривая с ним лишь по надобности.

– А я о вас всё утро думал. Мне нужно выполнить одно поручение, а вы…

Ханов не успел договорить – сонную улицу сотряс рёв мотоциклетных двигателей, что мы все закашляли от пыли, поднятой этими железяками. Круто развернувшись и чуть не посшибав нас, две байкерши затормозили в нескольких шагах от нас. До этого таких персон я видел лишь в американских боевиках, папа обычно такие смотрит, если там есть подобные персонажи. Увидев около себя сильных и затянутых в тёмную кожу девиц с татушками, я представил, как они сажают нас на свои мотоциклы и увозят не пойми куда.

– Привет, малыши! – Особа постарше тряхнула тёмными волосами и сняла чёрные очки. – Где тут в этой деревне можно купить молока?

– Если нужно парное, то езжайте к бабе Клавдии, – тут же ответил я. – Это по этой улице, пока перед вами не возникнет домик с синей оградой. Баба Клавдия держит пару коров. А если вам нужно магазинное молоко, то это надо в ближайший город ехать.

– А долго?

– Ну, примерно час-два езды.

– Неохота бензин тратить на час туда и обратно. Ладно, обойдёмся парным! – хохотнула брюнетка.

Они развернули мотики и, обдав нас выхлопными газами, уехали в указанном направлении.

– А я думал, что хулиганки лишь пивко лакают, – заметил Ханов и опять вернулся к проблемам, которые его волновали.

Оказывается, пару дней назад он познакомился с настоящим деревенским колдуном, умевшим проделывать разное колдовство.

Говоря о колдуне, Ханов пару раз подчеркнул, что он вообще не берёт плату за свои услуги и занимается колдовством только потому, что любит искусство.

– Да, случай уникальный, но мы то тут при чём? – удивился я.

– Стас, понимаешь ли, он ищет учеников и когда узнал, что у меня имеются знакомые в посёлке, велел мне с вами переговорить.

– Переговорить о чём?

– Непонятно разве? Нам представился потрясающий и невероятный шанс! Умеющий колдовать может иметь всё, что пожелает! Ну, там стать богатым, приворожить любую девушку либо…

– Стоп! А если необходимо приворожить известную актрису? – его перебил встрепенувшийся Панкратов.

– Не вопрос. Она лишь должна знать, как связаться с тобой. Если у неё, допустим, имеется твой номер мобильника, она конечно же позвонит.

– Получается отправка конверта с обратным адресом, – начал уже Панкратов, но спохватился и кисло добавил: – Возможно, это слишком дорого стоит. По весне я хотел посетить курсы по раскрепощению себя, только мама не разрешила – такое удовольствие нам оказалось не по карману.

– Я же сказал, он колдует вообще бесплатно!

Тимофей пребывал в нерешительности. Возможно, ему захотелось обучиться искусству приворота, только признать превосходство давнего соперника было не так уж просто.

– Обожди секунду, Женя. Нам нужно посовещаться конфиденциально.

Мы отошли поодаль.

– Стас, как ты думаешь, Ханов совсем не зазнается, став первым учеником колдуна? Вообрази то, что пока мы получаем наслаждение от жизни, несчастная вампирша в тоске ожидает, когда ей возвратят её вещь. Кошмар! Возможно, она ещё продержится часок, другой?

Я представил скрывавшуюся вампиршу с белым лицом и прозрачными глазами и решил сделать всё возможное, только бы отсрочить кошмарную встречу:

– Она, возможно, уже дремлет. Какой идиот станет будить вампиршу в дневное время? Думаю, лучше дождаться вечера. Касательно же Ханова, важно не формальное первенство, а реальные заслуги. Колдун не ошибётся, выбирая первого ученика.

– Какой же ты умный, Тимочка!

Панкратов расплылся в довольной ухмылке и побежал к стоявшему поодаль Жене.

***

Колдун жил на краю деревеньки в маленьком доме, внешне не отличавшимся от соседских. Мы подошли к ограде и увидели мужчину лет 40, сидевшего на ступенях крыльца и курящего трубку. На нём был выцветший костюм, а волосы были покрыты банданой.

– А, Женя… Заходи, – мужчина на миг вынул трубку изо рта и махнул рукой нам. – Друзей привёл?

– Это и есть колдун? – Я недоверчиво покосился на Ханова.

– Ш-ш-ш-ш… Его зовут Леонид Викторович, для хороших друзей – просто дядя Лёня.

Чуточку робея, мы потоптались возле входа, затем зашли.

Обстановка была разочаровывающей: не было ни чёрного кота на печке, ни сухих трав под потолком, ни котелка с колдовским снадобьем – простой, обставленный деревенский дом.

Посередине стены на тумбочке стоял телик, напротив у другой стены стояла кровать, покрытая клетчатым пледом, стены были увешаны коврами. Дядя Лёня пригласил нас к столу. На скатёрке, местами прожжённой (наверное, от сигарет), стояла банка сгущёнки, воздух пропах ароматами еды и чая.

Мужчина перехватил растерянный взгляд Тима Панкратова и улыбнулся:

– Пусть на моём заборе отсутствуют черепа, а на плите не варятся лягушки с ящерами, я настоящий колдун. Горжусь этим и не утаиваю от всех. Канули те времена, когда люди стали терпимей и не следят за теми, кто мыслит и живёт не так, как они.

– Женя сказал, что вы можете приготовить приворотное зелье, – неожиданно выпалил Панкратов.

– И зелье, конечно же, – улыбнулся мужчина. – Ответь, Тимофей, ты сильно испугался, когда узнал, что тебя зовёт в гости колдун?

– Нет… Возможно, немного, только я не верю в предрассудки.

– Известно ли вам, почему люди боятся колдунов и говорят о них всякую дурь? – спросил мужчина и не дожидаясь ответа ребят, продолжил: – Всякая дурь пришла из мрачного Средневековья. Из того ужасного времени, когда вся Европа горела кострами инквизиции, забирая жизни не только женщин, но и мужчин, чья вина была лишь в том, что они могли врачевать и оказывали помощь людям в трудное время. Много казнённых… Вообразите, сколько страданий, боли испытал каждый из них перед тем, как принять мученическую гибель! За что? Нас обвиняли в сговоре с дьяволом. Этот мрачный след вранья тянется до сих пор. Дьявол искушает лишь иудеев с христианами, ведь он падший ангел, который взбунтовался против их бога!

– А мой дедушка говорил, что все язычники в услужении у чёрта. – Я набрался смелости и решил прервать речь колдуна.

– Простое заблуждение, Стас. Наша вера намного старше других религий. Она появилась очень давно, тогда, когда Земля ещё была скована льдом, а люди только осознали себя людьми. Тогда, когда первый художник нанёс на камень первый рисунок… Проходили столетия, наша вера жила. Знания разных народов и племён вливались в веру, словно ручьи и мудрая речка всё расширялась и становилась полноводней. Когда наступит срок, вы, мои дорогие ученики, узнаете всю долгую историю про нашу веру. Сейчас замрём на главном. Где-то тясячилетия назад римляне притащили древние знания на британскую землю. Верования Средиземноморья слились с местными и понемногу образовалась религия кельтов. Кельтские жрецы, друиды, стали её хранителями.

– Леонид Викторович, я не так давно прочитал в журнале статью о мифологии кельтов. Друиды поклонялись священным дубам, мне это понравилось, но они действительно приносили людские жертвы?

Ханов, сидевший на противоположном стуле, больно стукнул меня по ноге своей.

Колдуна вопрос не смутил.

– Несомненно. Но они так делали до веры, которая пришла к ним из Средиземноморья. Вера смягчила суровый дух кельтов, потому что наша вера – религия земледельцев, не воинов.

– А потом что произошло? – вмешался в беседу Панкратов.

– Одни гонения. Сначала нас преследовал языческий Рим, затем церковь католиков. Народ умирал и забирал с собой мудрость предыдущих поколений.

– Раз вы колдун, выходит, скрытные знания получилось сберечь до наших дней? – спросил Ханов.

– Отличный вопрос, Женя. Конечно, вопреки всему приверженцы нашей религии уцелели. Им помогло выжить осторожность, скрытность и даже редкое бегство. Мои предки покинули Британию во времена оккупации римлян. Нас раскидало по свету, как листочки дубов… Но память невозможно уничтожить и выгнать из сердца! Много веков назад друид ступил на эту дикую землю. Сюда явился служитель богов, храня около сердца самое ценное – горсть желудей от священных дубов. Проходили века, саженцы росли, менялись поколения, но хранители дубов, исполняя свой долг, оставались там, где стояли священные деревья.