Текст книги "Под светом убывающей луны (СИ)"

Автор книги: Freude der Berge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Но в одиночку, напрямик действовать было глупо, да и силёнок не хватит для лобовых атак. Одна из его любимых тактик состояла именно в том, чтобы сбить врага с толку скоростью, запутать, выждать подходящий момент, воспользоваться его ошибкой и ударить. Сейчас дело было не в физической скорости, но суть от этого оставалась неизменна. Маги должны поверить: он слаб и беспомощен, он намного младше любого первокурсника и совсем ещё ребенок, неясно как умудрявшийся до этого держать такое тяжелое оружие; без брата он не стоит и гроша и больше не представляет угрозы.

Изуна взволнованно прикусил губу. Он совсем не имел опыта в миссиях внедрения и лишь совсем чуть-чуть – разведки. Ему отчаянно не хватало ни опыта, ни знаний об этом месте. Как бы вели себя сверстники, жившие здесь, на его месте? Как бы реагировали? Как ему вести себя? Притворяться жалким и молить о пощаде? Кичиться, что никто не сможет разговорить его? Дрожать, забившись в угол, и молчать на все вопросы?

«Ну уж нет!» – возмутился он про себя при одной мысли о таком позоре имени клана Учиха.

Всю жизнь его учили: будь сильным, дерись до последнего, не смей показывать слабость перед врагом. Теперь нужно было действовать вопреки всем заветам отца и клана.

Тело ужасно затекло. Он попробовал пошевелить пальцами и дотронулся до другой ладони, почти мертвецки-холодной.

«Так и рук лишиться недалеко», – взволнованно подумал он и принялся сжимать-разжимать кулаки.

Стараясь отвлечься от безрадостных мыслей, он несколько раз повторил себе, что до полного отмирания конечности у него есть около часа. Плюс, кровоток не пережат полностью и можно пустить по венам чакру…

Что он и сделал. Сосредоточенно погонял чакру – та слушалась совершенно неохотно, наверное, из-за заклятья, – и стало немного легче. Облегчённый выдох.

Было скучно без дела лежать в темноте, и он снова вернулся к мыслям.

Может, демонстрировать холодное презрение, что так любили примерять шиноби его клана?

«Впрочем, – оборвал он себя, – какая разница?»

Несмотря ни на что, Изуна не мог позволить себе выдать клановые тайны, а так же любую информацию, способную навредить брату и, раз уж так вышло, временным союзникам-Сенджу. Подумать только, союзникам-Сенджу! Изуна фыркнул мысленно.

Как оказалось, не совсем мысленно.

– Очнулся? – вдруг раздался незнакомый мужской голос.

«До его источника около восьмидесяти метров» – напряженно прикинул Изуна и открыл глаза.

Больше не было смысла притворяться. Огляделся. Фигура замерла по ту сторону камерного окошка. В комнату не зашла. Если бы чутьё не выдернуло его из мыслей, когда определённо враждебная персона присутствовала с ним в одной комнате, стоило б бить тревогу. Но и настолько сильно задумываться всё-таки вредно.

Скрипнула дверь, открываясь внутрь, и зашел высокий темноволосый мужчина, один из тех, с кем они сражались у леса.

«Значит, он – мой палач? – подумал шиноби, пытаясь приободрить себя, – это будет интересно!»

– Легилиментс!

Что это? Попытка проникновения в разум?

Изуна подавал большие надежды в освоении гендзюцу – так говорили все ветераны в их клане. Один из мастеров даже взял его на обучение… четыре месяца назад, едва ему исполнилось восемь, и сознание немного окрепло. Многим премудростям обучить не успел, но вот основам…

В сознании висел лишь закрепленный образ леса невдалеке от одного из клановых поселений. И куда бы этот волшебник не направился, он не найдет ничего, кроме иллюзий деревьев.

Тот, впрочем, на удивление быстро понял, что попал в ловушку, разорвал контакт сознаний и выбрался в реальность.

– Что за черт? – пробормотал он, – Легилиментс!

Опять безуспешно. Пробовать третий раз мужчина не стал, выбрав другой, не менее действенный способ.

– Я спрашиваю – ты отвечаешь. Ясно? – холодно осведомился он.

Изуна неотрывно глядел ему в глаза. Поток чакры из-за заклятия, наложенного стариком, всё ещё слушался неохотно, и лишь по этой причине шаринган с одним томое всё ещё не заменил черноту глаз. Хотя, интересно, раз он владеет этой необычной местной версией гендзюцу, сможет ли Изуна подчинить его с помощью шарингана?..

– Не слышу. Секо, – скомандовал он, делая пасс своей веткой.

Левое плечо прочертила глубокая борозда; обожгло болью.

Изуна от неожиданности моргнул и уставился в одну точку, тут же уходя от боли в мысли.

«Глубокая, но крупные кровеносные сосуды не задеты. Если не загноится, будет представлять мало опасности».

Ничего особенного. Бывало и хуже.

Например, когда он отравился «подарочком» разведки Сенджу. Благо, в организм попало совсем немного яда, но и от него Изуна промучался в лихорадке полтора дня.

«Или когда проснулся шаринган…»

Именно так, «проснулся» – вспоминать мёртвое лицо одного из самых младших братиков не было никаких сил. Тогда тоже было больно, не так, а намного сильнее: не только резь в глазах, но и на сердце было тоскливо.

Если бы Изуна был чуть менее сконцентрирован на попытках абстрагироваться от происходящего, он бы заметил, как вздрогнул, попав по нему, взрослый волшебник, будто заклинание вернулось бумерангом и поразило его самого. Будто сам испугался своих действий. Но, несмотря на это, человек, совладав с голосом, насмешливо произнёс:

– Тебе ясно? Я ведь могу так хоть всю ночь продолжать. Говори!

«Ну давай же, не тяни», – подумал Изуна, готовясь к новой вспышке заклинания. Одно он знал точно – ни за что не скажет ни слова. Ни за что.

«А что, если маг будет угрожать глазам? И тогда не заговоришь?» – вдруг спросил он себя. И, закусив губу изнутри, так и не смог найти ответа.

Но луча не последовало.

– Впрочем, – протянул маг, – к чему нам лишние сложности, верно? Динни!

Когда в комнатке послушно возник домовик, Снейп приказал ей:

– Принеси мне матовый пузырёк с зелёной этикеткой. У меня в столе, в нижнем ящике. Сейчас.

Пока Динни выполняла указание, волшебник неотрывно, изучающе глядел на него. Изуна невольно почувствовал волнение.

«Лучше уж пусть бы пускал эти свои лучи, – нервно подумал он, косо поглядывая на прислонившуюся к стене фигуру, – а теперь жди непонятно чего».

У шиноби быстро нарастало нехорошее предчувствие. Он даже попытался ощупать ближайшую потайную нычку с сенбоном, но затёкшие руки онемели и не слушались. Изуна заставил чакру бежать немного быстрее.

Наконец домовик вернулся и протянул маленький флакончик магу. Тот наклонился и шепнул что-то в вислое ухо. Динни тут же послушно щёлкнула пальцами. Шиноби вскинул голову и вдруг ощутил, как тело снова становится ватным, непослушным. Исчезло и всякое ощущение чакры. Изуна почувствовал, на сколько на самом деле затекли руки.

***

Северус не мог отвести своего взгляда от чужого и чувствовал, как дрожь поднимается откуда-то изнутри его тела. Это было ненормально: то, что он делал, то, что происходило и то, что случится сейчас. Необходимо – но ненормально. Однако это задание ему поручил Альбус – ни единой возможности отказаться.

Мальчишка перед ним, связанный по рукам и ногам, как опасный зверь, при ближайшем рассмотрении оказался костлявым – в чём только жизнь держится? Большие чёрные глаза на бледном лице, аккуратные, ещё по-детски мягкие черты, тёмный хвостик волос, такой коротенький… Всё внутри Северуса противилось собственным поступкам, но он откупорил прорезиненную пробку и подошёл к пленнику; схватил за подбородок и влил несколько капель.

Может быть, аналога Зелья правды нет там, откуда они пришли. А если его нет – нет иммунитета. Если же есть, то, вероятнее всего, придется вернуться к атакующим заклятиям вроде «Секо».

«Вот бы зелье подействовало…»

Северус отошёл назад, приказывая снять паралич. Ребенок тут же закашлялся, пытаясь выплюнуть зелье, но было уже поздно – то очень быстро впитывалось в слизистую.

Снейп для уверенности выждал пару минут.

– Кто ты? – задал первый вопрос мужчина, внимательно наблюдая за переменами на не по-детски равнодушном лице. Дыхание пленника прервалось на миг, глаза расширились, брови взметнулись вверх.

– Ши…ноби кла…на Учих…а, – сквозь зубы выдавил он.

Сказал – и побледнел: от страха ли или от осознания того, что теперь расскажет всё, о чём его спросят.

– Так-так. Кажется, фамилия у вас всё-таки имеется. Имя, – потребовал Снейп, обещая себе подумать позже, отчего ответ на первую фразу им не был.

– Учиха… Изуна, – зелье было определённо сильнее его воли.

Наравне с облегчением от того, что зелье действует исправно, и не придется больше его мучить физически, Северус испытал странное чувство, глядя на потрясение, пробившееся через все довольно умелые для его юных лет маски равнодушия. Лишь теперь перед взрослым магом предстал настоящий мальчишка: растерянный и испуганный, который не понимал, почему собственный язык предает его.

Но важнее всего оставалась информация.

«Хоть насчет имен они не соврали»

– Откуда вы?

– Стра…на Огня, – снова выдавил тот.

Взгляд начал мутнеть сильнее, превращая черные глаза в серые, будто слепые, – свидетельство действия Веритасерума.

«Страна Огня? Интересно, это скрытая магией территория, или… или прав был Дамблдор, подозревая, что они из другого мира?»

– Вы связаны каким-либо образом с лордом Волан-де-Мортом?

– Нет.

– Вы выясняли информацию об охране Хогвартса. Зачем?

– Привычка.

– Поясни, – заинтересовался Снейп.

– Привычка заранее просчитывать возможные опасности, что могут нести угрозу.

Несмотря на более расширенный ответ, Северус Снейп снова мало что понял.

– В Хогвартсе вам ничего не угрожало.

– Угроза есть везде. Нас слишком радушно приняли. Это было подозрительно. Директор хотел использовать нас, чтобы узнать как можно больше новой информации.

– Вы из другого мира?

– Скорее всего, так.

– Как вы попали на озеро?

– Я не знаю.

Снейп поморщился, мысленно отругав себя за некорректный вопрос.

– Вы знали, что окажетесь в этом мире?

– Нет.

– Кто-либо давал вам приказ разузнать о замке и его охране?

– Нет.

Его ответы никак не помогали понять ситуацию. Может, стоило зайти с другой стороны?

– То, что ты с братом и два ваших спутника, принадлежите к разным… кланам, правда? – спросил он, вспоминая диалог старших с Гермионой.

– Да.

– Кланам, воюющим между собой?

– Да.

– Однако здесь вы оказались вместе. Мало того, слаженно действовали в команде. Почему вы не убили друг друга при первой же возможности, если являлись врагами?

– Хаширама-сан посчитал это нерациональным решением. Брат поддержал.

– То есть, между вами что-то вроде перемирия?

– Да. Было заключено временное перемирие.

– Это странно, не находишь? Между вашими кланами вражда, но, едва оказавшись здесь, вы забываете о ней. Выходит, ваша ненависть не так уж и сильна.

Северус задумчиво посмотрел на мальчишку, сидящего прямо насколько позволяли связанные руки. Вспомнил, что теперь, когда продолжается действие Веритасерума и заклинания паралича, верёвки больше не нужны, а тело, вероятно, сильно затекло за несколько часов. Отменил Инкарцеро, глядя, как освобожденные ноги поджимаются, руки ложатся на колени, а спина выпрямляется ещё сильнее.

– А этот Хаширама-сан… Он и его брат, из какого они клана?

– Сенджу.

– Это сильный клан?

– Да.

– Сильнее вашего?

– Нет. Наши кланы равны по силе.

– Выходит, предложение о мире исходило от клана Сенджу? – медленно произнёс Снейп, медленно хватая за кончик хвост понимания.

– Нет, не от клана, – снова разрушил его мысли мальчишка, – от Хаширамы-сана.

Северус вздохнул, наколдовал стол, стул, наколдовал Волшебный Огонь в принесённой Динни банке и записал полученные ответы в голубом свете. Потрепал перо между пальцами, раздумывая.

– Твой брат и этот Хаширама-сан… Между ними – удивительное взаимопонимание, это видно даже со стороны. Они не похожи на тех, кто заключил перемирие пару дней назад. Они были знакомы раньше?

– Да, – бесстрастно ответил ребенок. – Они дружили раньше. Когда не знали, из каких кланов каждый из них. Потом – узнали.

– И это развело их по разные стороны, – понятливо кивнул маг, записывая, – Как на это отреагировали ваши родители?

Учиха посмотрел на него с непониманием.

– Ваши родители, – любезно повторил Снейп, – они живы?

– О…отец жив. У Сенджу тоже – только отец.

– Ваши отцы имеют влияние в клане?

– Да.

– Кто они?

– Главы кланов.

Услышав это, Северус удовлетворённо кивнул – картинка наконец сложилась.

Оставалось ещё несколько важных тем для освещения, и зельевар выбрал ту, что показалась ему наиболее интересной.

– Когда вы стирали память гриффиндорцам и мистеру Малфою, только ты и твой брат использовали эти глаза. Потому что вы… из одного клана?

– Да.

– У всех представителей вашего клана такие глаза?

– Нет, – ответил Изуна. На миг Северусу почудилось, что глаза его потемнели, но через пару секунд молчания вновь приобрели сероватый цвет, и ребенок продолжил, – не совсем.

– Объясни.

– Они появляется только у тех, кто сражается.

– То есть, активируется в схватке?

– Да.

Снейп снова принялся записывать, переодически задавая интересующие вопросы о необычных глазах.

И Изуна рассказал обо всём, что ему было известно о клановом додзюцу. Благо, никаких секретных техник отец ему не доверил. Отец – мудрый человек, дальновидный глава. Благодаря ему Изуна, к своему счастью, почти ничего и не знал о шарингане, только и смог, что перечислить достоинства в бою и причины проявления. Не узнал маг и о ниндзюцу, потому что просто не догадывался о его существовании. Однако уже всех выданных данных было достаточно, чтобы волшебник возжелал вырвать его глаза.

Тот, однако, продолжал записывать, и не более.

И, едва закончив с этой темой, продолжил узнавать ответы на не менее важные: о количестве человек в клане, о способных к сражениям, об уровне развития оружия, приводя аналогией маггловский мир. И мальчишка отвечал, потому что знал, о чём именно его спрашивают. Потому что успел разузнать много информации о мире магов и магглов.

В какой-то момент мальчишку забила сильная дрожь и, заметив это, Северус дал ему несколько минут перерыва. Как раз подходило к концу время действия Зелья Правды. Снейп позволил ему выпить воды и влил повторную дозу.

Всё началось сначала.

***

Волшебник всё спрашивал и спрашивал. Теперь речь шла о возможных союзниках клана Учиха и переходила на общее устройство мира. Изуна, надеявшийся было сначала юлить, скрывая информацию, почти сразу осознал, что это бесполезно: язык, будто живой, сам проговаривал всё, что знал шиноби.

Собственные обещания, данные себе, раскалывались на части. После всей той информации, что он выдал, можно было лишь достойно умереть за честь клана, забрав с собой побольше врагов. Мысль о том, что он предал брата, заставляла чувствовать себя самым мерзким из последних уродов.

«Так и есть» – знал он.

Отчаяние топило его.

«Предатель, предатель, предатель…» – шуршал в голове голос.

Хребет через майку заманчиво холодил вшитый сенбон.

========== Глава 13 ==========

Северус задумчиво поглядел на последнюю строчку на испещрённом записями листе пергамента. Поставил точку, получившуюся раза в два толще, чем обычно. Отнял перо и уставился на неё, рассуждая о вопросах, которые ещё можно было бы задать, но на ум больше ничего не приходило.

«Где-то через пару минут закончится действие веритасерума», – отметила рациональная часть сознания.

Хорошо совпало, никакой бесполезной траты ресурсов.

Он вперился глазами в написанный текст и для удобства прочтения начал обводить собственные вопросы-заголовки, всё глубже и глубже погружаясь в раздумья.

Эти четверо, что пришли сюда, имеют влиятельных родителей, полная власть которых не установлена. С уверенностью можно сказать, что миссия детей – разведка: не зря же они вычисляли качество защиты Хогвартса и возможную опасность внутри него. Но так же открытым остаётся вопрос: единственная ли это их цель? Или, немного точнее: первостепенная ли?

Так или иначе, эта информация им зачем-то понадобилась. Возможно, но маловероятно, что снарядили разведывательную миссию лишь для того, чтобы полученные данные потом просто сложить в ящик стола или подшить в папку и забыть о них. А значит, остаётся вариант, что их мир проявляет интерес к нашему. Если учитывать низкий уровень развития их жизни и предрасположенность к войнам – интерес вряд ли ограничится дипломатическими встречами.

А в случае угрозы, войны, как бы не пришлось с самим Темным Лордом объединяться и со всеми его последователями, чтобы отстоять замок.

С другой стороны, если родители этих четырёх обладают властью, – начал опровергать себя маг, – то почему отправили в чужой мир, полный неизвестных опасностей, именно их, а не кого-то менее… нужного? Ведь если они – дети Глав кланов, то в будущем должны занять их место? Или не так? Или у них другой способ преемственности власти?

Северус поспешил задать этот вопрос Изуне. Тот подтвердил, что его старший брат должен принять власть после отца, но ответил с долгой заминкой – срок зелья кончался. Впрочем, это уже не имело значения.

Итак, двое из четверых – весьма важны в своём мире. И это снова ломает цепочку. Потому что зачем посылать в неизвестность тех, кто в будущем должен встать у власти, на кого возлагают большую ответственность преемственности?

Впрочем, можно предположить, что в их мире так принято, например, в виде испытания на прочность: если достоин – значит, выживет и вернётся. Если забыть об этом моменте, отправка именно этих четверых как наследников имеет и убедительные стороны. Например, если они – представители власти, то и обучение у них должно быть соответственное. Значит, среди своего возраста они лучшие.

Вопрос и в другом: если у них воинами считаются все, кто умеет держать оружие, как и сказал пойманный мальчишка, откуда они смогли узнать, что тут, у нас, – иначе? Или не знали? Или действовали на удачу, полагаясь на то, что дети привлекают меньше подозрений, чем взрослые?

Нельзя сбрасывать со счетов и вариант, что они не обманули тогда, в первый день, когда впервые оказались в замке: что они попали сюда случайно. Очень маленькая вероятность, но она остаётся…

Северус размышлял, крутя перо между пальцами, когда услышал раздавшийся со стороны мальчика всхлип. И ещё один, следом.

«А вот и истерика, слёзы и сопли подошли», – рассеянно, в привычной язвительной манере, выработавшейся за годы преподавания, подумал Снейп. Все эти догадки о перемещении из другого мира, огромное количество неизвестной информации, источник которой вот, совсем рядом, расскажет всё честно и без утайки, только вопросы правильные задавай, сами эти четверо ребят, слишком умелых и обученных сверх меры для своего возраста – всё это выбивалось из привычной колеи будней, позволяло отвлечься, было чем-то новым, а потому заинтриговывало зельевара. Его интересовало всё: от политической ситуации, до уровня развития медицины (оказавшегося весьма и весьма низким и носящего какое-то странное название).

Северус неторопливо оторвал покрасневшие от напряжения глаза от исписанного листа и поднял их на ребенка.

В тот же момент весь налёт задумчивости вмиг слетел с него.

Мальчик сидел так же, поджав под себя ноги и удерживая ладони на коленях. Глаза, с которых уже сошла плёнка зелья, продолжали неотрывно смотреть вперед, совершенно сухие. А вот из носа струйками текла кровь, которую тот изредка пытался загнать обратно, шмыгая. Та уже залила нижнюю часть лица, и прочертила майку длинной тёмной полосой, но мальчишка не делал ничего, чтобы помочь себе каким-нибудь иным способом: не зажимал ноздри руками (они так и продолжали ровно лежать на коленях, раслабленно и неподвижно), не изменил даже положения головы, хотя если бы чуть-чуть наклонил голову вперед, стало бы легче.

Неужели не знал, что делать? Быть не может.

Северус отбросил перо, вскочил, поднимая палочку, и остановил кровь медицинскими чарами. А сам задумался: само зелье не должно давать подобного результата, да и дозу он брал маленькую. Неужели от напряжения?..

«И точно, – понял Снейп, – он, скорее всего, пытался сопротивляться действию зелья».

Снейп подошёл ближе, почти вплотную к мальчишке, продолжавшего неподвижно глядеть в стену. Наложил новый Петрификус и сел напротив ребёнка, разглядывая. Мальчишка выглядел осунувшимся и бледным после затяжного утра. Глаза оставались полуприкрыты веками. Что-то подсказывало Северусу, что, сними он сейчас чары и позволь тому прийти в себя, эта отрешённость обернётся отчаянием и яростью. Скорее всего, его попытаются убить, при условии полного отсутствия оружия – возможно даже зубами. Снейп слабо хмыкнул.

Разглядел две тёмно-красные дорожки, в полутьме свечи казавшиеся чёрными. Кровь ещё не успела застыть. Зельевар опустил взгляд ниже, на испорченную сеть, лопнувшую под напором Секо, чьи звенья выворачивались и наружу, и внутрь, впиваясь в рану. Неровные края застряли в ней, застыли в корке свернувшейся крови глубокой царапины. Выпуская заклинание, Северус стремился не задеть ничего важного и, по-видимому, преуспел. Но, несмотря ни на что, без лечения рану оставлять не следовало.

Снейп ухватился за край майки, потянул вверх, заставляя поднять временно парализованные руки, и отбросил её в сторону, обнажая рану. Надавил мальчишке на плечи, принуждая лечь и выпрямить ноги. Прошептал, направляя палочку на рану:

– Вулнера Санентур.

Выдохнул, глядя, как на глазах затягивается рана, и отстранился.

Ребёнок дышал поверхностно и часто непонимающе исподлобья глядел на него.

Маг разорвал контакт глаз; поглядел ниже, на худую шею, выпирающие рёбра и ключицы, и наткнулся на линии светлых шрамов. Глаза невольно зацепились за отметины. Их было не так много, как показалось с первого взгляда, но это совершенно ничего не меняло. Пара длинных горизонтальных белых полос на животе и одна наискось на ребрах, не считая несчетного количества коротких бело-розовых царапин, букетом раскинувшихся по всей открытой поверхности тела. Ещё чуть-чуть красноватым шрамам можно было дать от пары недель до полтора месяца срока.

Северус непроизвольно перевёл дыхание. Вот оно, самое главное доказательство всех сказанных раньше слов, доказательство, превращающее сказки о другом мире в реальность.

Только сейчас маг заметил, что мальчишеское тело снова начала бить дрожь, пока ещё совсем слабая – заклинание спадало, – и одним движением поднялся на ноги, наконец позволяя себе оставить мальчишку в покое, вернуть каморку в первоначальное состояние, свернуть пергамент в трубочку и выйти за дверь, запирая её.

***

Изуна остался лежать без движений, уставившись в потолок. Тело совсем не слушалось его. И, честное слово, уж лучше бы его просто связали, но он продолжал бы чувствовать руки и ноги, чем вот это. Его била дрожь, с каждой минутой сильнее.

В измученном разуме мелькнула мысль, совсем неуместная: этот маг всю ночь его разглядывал. Сначала со стороны впивался глазами в лицо, потом, вон, майку стянул, рану залечил и смотрел так, будто ощупывал. Может, этого мага привлекали такие никчемные безвольные куклы, как он сейчас? Разные же извращенцы существуют.

Только Изуна был точно уверен: уж лучше бы это было физическое изнасилование.

Глаза оставались предательски сухие.

«Мерзость, какая ты мерзость»

Немного придя в себя, Изуна неловко поднялся, нашарил рукой отброшенную майку и принялся вынимать сенбоны.

Мага ждал маленький сюрприз.

***

Едва выйдя в коридор, Снейп почувствовал ужасное опустошение. Руки дрожали. Ноги больше не держали его, и мужчина привалился спиной к стенке, съезжая на пол. Все чувства будто выгорели, и он понял, что ужасно устал за эти несколько часов, сильнее, чем когда бы то ни было. Наверняка уже идёт завтрак, но одна мысль о еде вызывала у него теперь отвращение.

Он позвал Динни и приказал ей внимательно следить за мальчишкой, аккуратно, чтобы тот не видел, и сообщить ему, Северусу, если что-то случится. Из последних сил, с трудом удерживая ставшую такой тяжёлой палочку в руке, наложил чары против проникновения, оставляя лазейку лишь для себя, Альбуса и домовиков.

Нужно было отнести доклад директору.

***

– Сэр, господин профессор Снейп! Сэр!

Северус с трудом разлепил глаза, с удивлением осознавая, что сидит в кресле у себя к кабинете – значит, до кровати так и не дошёл, уснул в кабинете. Шея сильно затекла, часть спины онемела от неудобной позы. Под веки словно насыпали песка.

Рядом настойчиво мельтешила домовичка, в которой Снейп различил Динни.

«Значит, что-то с мальчишкой», – тут же понял маг, садясь ровно. Сон как рукой сняло. Глаза продолжало колоть.

Он кивнул, схватил палочку и протянул домовичке руку.

И тут же возник в темной комнатке. Зажёг Люмос на кончике палочки, и мрак немного отступил, уплотнившись в углах каморки. Различимая фигура мальчишки лежал навзничь, так же, как Снейп его и оставил, но голова оказалась запрокинута намного сильнее.

Северус подошёл к нему, хотел склониться, осмотреть лицо, ощупать пульс, но почувствовал, будто зацепился за что-то ногой, не выше уровня голени. Зацепился – и разорвал; послышался короткий треск. Мужчина отступил, но поскользнулся, неловко вскидывая руки, и упал на пол, глухо ругаясь.

Это и спасло ему жизнь: короткий свист – и блики света мелькнули на сорвавшемся в полёт металле; ребра, левое плечо, обе руки и ноги обожгло болью.

Снейп зашипел, тут же подхватывая выпавшую из рук палочку, выдёргивая из тела острые спицы и замораживая чарами раны (явно не особо глубокие, но потенциально-опасные). Почувствовал, как потяжелел, намок подол мантии, оглядел ладони, измазанные чем-то вязким, и наконец понял: часть пола вокруг мальчишки была в крови. Северус прерывисто выдохнул, вскочил и начал быстро осматривать ребёнка – сонная артерия оказалась распорота, из неё всё ещё продолжала вытекать кровь; в расслабленной руке лежала тонкая и длинная металлическая игла.

Северус проверил пульс, с облегчением почувствовал его и забился над ребенком, припоминая нужные заклинания. Остановил кровь, уничтожил опасность её заражения, приказал домовичке притащить флакончики с зельями из его кабинета, а потом быстро опустошил их, вливая в приоткрытый рот: кроветворное, восстанавливающее, витаминное…

Через полчаса Снейп разогнул спину и зевнул. Мальчишка спокойно и сонно дышал, его жизни ничего не угрожало.

Зельевар приказал домовичке убраться тут, и хотел было сам вздремнуть, но заморозка с собственных ран спала именно в этот момент, заставляя его протяжно выдохнуть и наконец заняться собой.

***

Ночь прошла спокойно. Как и предполагал Хаширама, маги даже не искали их, полностью сконцентрировавшись на Изуне. И не то, чтобы это было хорошо, но подобное положение вещей развязывало им руки по поводу изучения озера.

Тобирама сидел у обложенного камнями тлеющего костра и пил чай из сосновых иголок. Было вкусно.

«Лишь бы с этим Учиха и впрямь ничего серьезного не случилось» – невольно подумалось ему, уже на четверть опустошившему деревянную посудину, – «Не больно хочется участвовать в массовой резне во имя мести Учиха».

Было довольно обидно думать, что мелкий Учиха погибнет не от его, Сенджу Тобирамы, руки, а от магии каких-то волшебников. А, впрочем, биджу с ним, этим придурком. Лишь бы брат одумался вовремя и отказал его старшему брату. А там, глядишь, – убьют младшего, и жить станет легче. Вот бы сначала подумать – так нет же, брат сразу обещания начал давать.

«Хоть не поклялся, – уныло подумал Тобирама, – а впрочем, для ани-чана невелика разница – всё равно ведь не отступит».

В результате мысли пришли к самой первой, начальной, зациклив круг. Особо думать было и не о чем: брат со старшим Учиха убежали на озеро выяснять всё, что возможно выяснить. А он остался в лагере в качестве резерва и спасения в случае неприятностей. Как обычно.

Тобирама рефлекторно сканировал окрестности каждые десять минут. Оставаться одному наедине с не слишком дружелюбным лесом с каждым часом начинало казаться всё более и более плохой идеей. Всё время возникало ощущение чужого взгляда, сверлящего затылок, хотя вокруг точно никого не могло быть, кроме деревьев.

Ещё через полчаса, допив вторую порцию чая, он не выдержал: затушил костерок, замаскировал и побежал к озеру, слабо ощущавшемуся на таком большом расстоянии.

Хашираму и Мадару он перехватил уже на полпути: уставших и раздосадованных. Сразу стало ясно, что ничего путного они так и не нашли. Вероятно, шаринган оказался бесполезен в попытках выяснить внутреннюю составляющую озера. Тем более, мощная, ощутимая даже отсюда сен-чакра, несомненно, очень мешала. И, конечно же, они совершенно не знали, что именно искать. Что перенесло их сюда, какая сила? В чем она заключена? В воде? Или это какой-нибудь артефакт, затерянный на дне? А может быть, дело было в магии этого мира, о которой шиноби, несмотря на все усилия, по-прежнему почти ничего не знали?

Тобирама покачал головой. И на что эти двое надеялись?

– Этот туман на озере всю видимость скрывает, – буркнул Мадара, и Тобирама, машинально разбирая фразу и интонацию на составляющие, неожиданно для себя распознал досаду и неловкость. Сейчас, когда равенство сил Учиха и Сенджу пошатнулось в пользу последних, Мадара наверняка чувствовал себя не в своей тарелке.

– Раз мы ничего не сможем выяснить, – впрочем, Хаширама со всем своим упрямством раз за разом разбивал возводимые бывшим (новообретенным?) другом стены отторжения, – надо вытаскивать Изуну.

Мадара решительно кивнул, оживая в тот же миг.

– Ты оставайся здесь, отото, – чуть виновато улыбнулся Тобираме брат, – мы не задержимся надолго, надеюсь. Есть хочется.

– Если у вас будет шанс, возьмите в плен кого-нибудь из взрослых магов, – посоветовал Тобирама, игнорируя фразу о голоде – ничего, глядишь – вернутся быстрее, – у их старика было достаточно времени, чтобы выяснить хоть что-то. И верните уже этого придурка.

Мадара бросил на него короткий взгляд, снова кивнул и потащил Хашираму за собой.

***

Мальчишка очнулся, и по собственным прикидкам Северус мог судить: около полудня. Снейп уже излечился, заживил раны, немного подремал, выпил бодроперцового и чувствовал себя вполне неплохо.

И оттого совершенно неприятно было услышать протяжный вздох, от которого за версту разило досадой и разочарованием.

Северус перевел взгляд от страниц книги на мальчишку и наткнулся на полный раздражения и даже будто бы отвращения взгляд больших глаз. Стало немного не по себе. Ведь именно он, Северус, стал причиной того, чтобы ребенок захотел убить себя. Глядя в стеклянные глаза, зельевару вдруг резко захотелось растормошить мальчишку, вызвать у него злость, оживить… да хоть прочесть ему лекцию о ценности жизни…

– Зря спасали – из-за того, что рассказал вам всё, я всё равно больше не жилец.