Текст книги "Под светом убывающей луны (СИ)"
Автор книги: Freude der Berge
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Вы же говорили, обучение начинается с одиннадцати? – недоумевающе возразил Мадара.
– А что, если мы не будем выносить его за пределы комнаты, которую вы нам предоставили? – перебив его, предложил Хаширама, стараясь не обращать внимание на злостное шипение за спиной.
– Но что, если к вам зайдут гости? – не сдавался Дамблдор.
– Мы спрячем мечи, – возразил тот, не желая сдаваться, – поймите, Дамблдор-сама, мы не пойдем на то, чтобы сдать оружие. Вы просите слишком многого.
Директор, удивленно моргнувший на появившийся после его имени суффикс, подумал и всё же кивнул в согласии.
– Хорошо. Но если кто-то из учеников поранится, я буду вынужден настаивать на полном разоружении.
Хаширама благодарно поклонился. За ним нехотя последовали остальные.
– Динни отведет вас в вашу комнату.
Он хлопнул в ладоши, и в комнате с хлопком возникло ещё одно существо, заставившее шиноби чуть не раскрыть наличие кунаев в рукавах. Невысокое и большеухое, в полотенце со странным узором, оно поклонилось и указало рукой на дверь, предлагая идти за ним.
Ещё раз поклонившись директору, а затем и старой женщине, что всё это время молчаливо сидела и читала книгу в дальнем углу, шиноби тихо покинули кабинет переговоров.
***
Дамблдор устало отклонился на спинку своего кресла, потирая виски. МакГонагал отложила «Продвинутый курс Трансфигурации», который перечитывала перед предстоящим уроком у шестого курса и встала, подходя к директору.
– Бедные дети, – сочувственно сказала она, – они так стремятся казаться взрослыми и сильными, но, знаете, профессор, тот черноволосый мальчик постоянно опускал взгляд на ногу, что провалилась в трансфигурированное мной из камня желе. Магия в настолько ярком проявлении чужда им, это сразу видно. Как потерянно они выглядели тогда, стоя передо мной в коридоре, при первой…
– Знаете, Минерва, – вдруг мягко перебил её директор, – я бы не назвал их такими уж беспомощными и потерянными.
– Что? – переспросила женщина, удивленная его тоном и задумчивостью.
– А разве вы не заметили? Право, дорогая моя, сколько лет вы уже обучаете детей, неужели не привыкли к бесконечным обманам и выдумкам?
– О чём вы? – заморгала потерянно женщина, в которой вид детей, двое из которых были на год младше первокурсников, а другим вообще едва исполнилось восемь, вызвал совершенно иное, почти болезненно-материнское чувство, которое ей теперь было сложно изменить, – Они соврали? Все слова – обман?
– О нет, что вы. Не думаю, что они так уж много откровенно врали. Это вообще опасное занятие. Но постоянно недоговаривали и искажали факты. За столько лет работы сначала профессором трансфигурации, потом – директором, у меня, право слово, уже выработалось чутье.
Нечто в чужих словах и впрямь резало ей слух, но всего пару минут назад женщина списывала это на страх перед неизвестными взрослыми и их волшебными палочками.
– Считаете, они во многое не посвятили нас?
– Кажется мне, абсолютно во всё, – грустно усмехнулся директор.
– А как же… легилименция? – спросила МакГонагал, никогда не одобрявшая противозаконное использование ментальных чар на детях.
Дамблдор снова хмыкнул и глянул на неё из-под очков-половинок:
– Ничего.
– Совсем? – удивилась женщина.
– Мне ни разу не удалось поймать взгляд ни одного из них.
Это заявление насторожило Минерву намного сильнее, чем подозрения в укрытии информации.
– А ещё их глаза, – продолжил тем временем старец, – никогда не видел таких взглядов у ребят. Даже, помнится мне, юный Том Риддл смотрел более наивно, по-детски. Они же… о, дорогая Минерва, они далеко уже не малыши. Видимо, та война, о которой было вскользь упомянуто, очень сильно повлияла на них.
– Не дети… – повторила в замешательстве женщина, перед глазами которой то и дело вспыхивало воспоминание о черноглазом, ещё по детски круглощёком мальчишке, через каждые пару минут боязливо глядевшем на невредимую ногу. Как же сложно было в это поверить! – Тогда почему вы разрешили им остаться в этих стенах? Нельзя допускать, чтобы ученики подвергались опасности!
– Они всё же нуждаются в помощи, – мягко укорил её маг, – а стены замка – самое безопасное место в Британии. И для нас, и для них, – он свернул глазами. – Гости не останутся без присмотра, не переживай. Я не позволю, чтобы ученикам причинили вред. А пока исследуем озеро и попробуем собрать как можно больше информации, которой поделятся наши новые друзья.
***
Странное существо повело их вдоль по мрачному коридору к новой лестнице. Вокруг горели редкие факелы, дневной свет почти не разгонял сумрак. Гул голосов сместился, и теперь отрывочные неразборчивые речи долетали до шиноби со всех сторон, иногда чередуясь с долгими однотонными высказываниями и взрывами хохота. Но на пути им не встретился ни один человек: их проводник, видимо, имел на этот счёт ещё один приказ, неозвученный. Пусть и приняли их довольно радушно, выросшие войной, они давно разучились верить в хороших людей, кроме тех, кого можно было назвать «своими», соклановцев. Всё было намного проще – информация. Дамблдору нужны были сведения о них, о их мире, способностях и о чакре. Обо всём, что они, прямо или косвенно, раскрыли ему. Ведь, как известно, информация – не менее грозное оружие, чем техники или отточенное мастерство кендзюцу.
Впрочем, забираясь в этот замок, они сами преследовали подобную цель. Сейчас возможность узнать необходимое только увеличилась, ровно как и расширился круг возможных информаторов – ведь в замке жило много людей, способных ответить на заданные невзначай несколько вопросов.
«Примерный уровень магии обычного человека, уровень силы профессоров, подсчёт количества профессоров как потенциальных сильнейших противников, – мысленно подсчитывал темы, требующие освещения, Тобирама, – социальная обстановка в замке. Ещё список оружия, что может быть доступен любому среднестатистическому воину крепости, – он осёкся, вспоминая, что в замке запрещено иметь холодное оружие, кроме волшебных палочек, но решил не вычеркивать этот пункт из мысленного списка, – количество потенциально опасных нелюдей и уровень их сил…»
Списочек выходил немаленьким, но зато полным и содержательным. Стоит лишь добыть информацию о каждом из них, и они окажутся в относительной безопасности. Просчёт, который Тобирама осознавал, был лишь в том, что о существовании многих вещей, привычных в этом мире, он мог просто не догадываться, а потому не учесть. А поэтому нужно было по возможности тут же идти на лекции, куда Дамблдор открыл им дорогу (вероятно, в надежде на ответную любезность, которой так и не последовало).
С ним поравнялся шедший чуть впереди брат.
– Как успехи? – тихо спросил он, явно зная о мысленном «списке дел» брата.
– Плохо, – самокритично признал тот, – информации необходимо много, сократить или уменьшить количество пунктов не представляется невозможным. Нужен источник. Желательно, сведущий и образованный. Ещё лучше – несколько.
Хаширама задумчиво кивнул:
– Нужно узнать, есть ли тут что-то вроде хранилища. Если здесь обучаются будущие волшебники, должно же быть какое-то собрание свитков, верно?
Тобирама кивнул. Брат прав.
С ними поравнялся Изуна:
– Брат передал: долго оставаться здесь нельзя, – полушёпотом сообщил он и прошёл вперед, почти не останавливаясь. Мадара шёл позади, пытаясь сделать вид, что никакого экстренного совещания сейчас не происходит, нет, о чём вы!
– Будто мы сами не понимаем, – фыркнул несколько уязвленный младший Сенджу.
– Нет, он прав, – возразил Хаширама, – у нас нет времени искать ответы на все вопросы из твоего списка, отото.
– Сколько? – серьёзно спросил тот.
– Меньше недели.
Хаширама ускорил шаг и шепнул то же Изуне. Тот по пути отвлекся на вид уходящей далеко вниз лестницы и отстал, равняясь с братом.
– Хаширама сказал – около недели.
– Много, – недовольно скривился Учиха.
– За неделю мы примелькаемся, и вопросы не будут вызывать столько ненужного внимания, как вначале, – возразил младший брат.
– За неделю Дамблдор узнает ещё больше из наших разговоров и поведения. За неделю он найдет наши слабости и придумает, как задержать нас, привязать к себе. Будет говорить об активном изучении озера и продвижениях. Но, кроме этого, есть ещё одна опасность, Изу. Где мы?
– В крепости, – недоуменно ответил тот.
– В защищенной крепости, – поправил Мадара, – есть вероятность, что мы… привыкнем к безопасности, понимаешь? Шиноби быстро привыкают к смене мест – это полезно для разведки, шпионажа и миссий под прикрытием. Без постоянных сражений и угрозы опасности мы можем… потерять навыки.
– За такой короткий срок? – глаза Изуны расширились.
– Ну, может и нет, – немного смутился старший Учиха, – процесс затянется, если тут, например, бывают стычки или если нас допустят на занятия местного тайдзюцу. Кроме этого, есть ещё кое-что: мы понятия не имеем, как сила самого замка, сейчас легко сбивающая и рассеивающая чакру наших техник, будет воздействовать на чакроконалы, тем более, ещё не закончившие развиваться. Вдруг, это что-то опасное? К этому месту нельзя привыкать, понимаешь, отото? И уходить необходимо как можно быстрее.
– Да, нии-сан, – шепнул тот.
– Четыре дня.
– Я передам.
– Четыре дня? Брат, это действительно необходимо? Три дня – довольно большой промежуток времени. Мы упустим большой пласт знаний и попадемся на этом. Не будем знать – и проиграем.
– Мы всё равно не сможем предусмотреть всё, отото, – вздохнул Хаширама, – А если Мадара хочет поторопиться, значит, этому есть причина. Думаю, стоит прислушаться к его чувству и интуиции.
Тобирама поджал губы и кивнул:
– Пусть так. Четыре дня.
========== Глава 6 ==========
Существо – Динни, звавшееся «домовым эльфом» или «домовиком», – привело их в просторную круглую комнату. Открыло дверь, пропуская внутрь. Все четверо тут же бросили беглый взгляд внутрь, оценивая на предмет опасности. Потянувшийся воспользоваться сенсорикой Тобирама подумал и решил этого не делать.
Когда шиноби обернулись, помимо них в помещении и коридоре уже никого не было. Они тут же заперли дверь изнутри, а всю комнату тщательно проверили на наличие подслушивающих устройств. Обыск результата не дал. Но то, что они ничего не нашли, совершенно не означало, что ничего не было.
– Сейчас, – кивнул Тобирама, всё же решившийся развернуть паутину сенсорики. Он опустился на колено, прикладывая руку к каменному полу, закрыл глаза. И тут же скривился, вскидывая ладонь к голове. Местная сила, магия, мешала раскинуть сеть, сбивала с толку и путала настолько, что голова разрывалась.
Мадара вздохнул, глядя на него, и активировал шаринган. Быстро оглядел комнату и с силой зажмурился:
– Тут столько всего, что я удивляюсь, как оно ещё не вступило в диссонанс и не разлетелось в дребезги, – буркнул он, пряча лицо в ладонях, – среди всего этого хоть проход в наш мир прячь – ни за что не найдешь. Впрочем, – помедлив, продолжил он, поднимая глаза на напряженных до состояния натянутого лука спутников, – насколько я заметил, в любом месте замка их не меньше, а в самом нижнем, большом зале, даже больше – туда вообще невозможно смотреть, сверкает, как Техника Тысячи молний шиноби Страны Облака.
На этом попытки обнаружить различные способы прослушки, за незнанием альтернативных способов выяснения информации, вынужденно закончились.
Братья немного расслабились, впервые оглядывая временное жильё без мыслей о том, что Дамблдор следит за каждым шагом и словом. Вернее, эти мысли остались, но временно отошли на второй план, позволяя ненадолго почувствовать себя котом на неизученной территории. Шиноби обошли комнату: четыре кровати располагались подобно углам квадрата, каждая со своим высоким письменным столом, вычурным стулом, тумбой и тяжелым светлым балдахином. Всё было неизменно мягким и приятным на ощупь, дышало уютом и роскошью. Всё было чуждым и неудобным для привыкших к иному шиноби. Несколько расположенных близко друг к другу окошек оказались крохотными – застекленные бойницы, – и совершенно непригодными для побега. Каменный пол, кое-где накрытый махровыми коврами, был ледяной и источал холод.
Кровати общими усилиями и чакрой сдвинули на одну сторону, поближе к дальней от двери стороне круга, соорудив что-то вроде мягкого неиспользуемого полигона (ещё бы опорные балки навеса не мешали), а ближе к двери постелили одеяла, мастеря подобие привычных футонов. Подумали ещё: стелить всем вместе, или, наоборот, каждому по отдельности? В результате сошлись на «по двое» – и себе спокойнее и братьям уютнее. Всем братьям.
Один из стульев Тобирама тут же оттащил к ненужным кроватям (остальные тоже присоединились к собрату, но чуть позже). Но без высокого (непривычного) стула, стол стал недосягаем. Хаширама, видя логические мучения брата, сжалился, вырастил плоскую дощечку из мокутона и протянул её младшему. Тобирама осуждающе поглядел на него, потом на досточку; сменил гнев на милость и, довольно и благодарно фыркнув, провёл ладонью по гладкой поверхности в поисках зазубрин.
Мадара с недовольством глядел на это:
– Если тут всё же есть следящая техника, мокутон больше не секрет для врагов, – и с удивлением осознал, что речь стала привычной.
– А вот и выход, – хмыкнул Тобирама. – Вероятно, изъян техники старика: без словесного контакта с носителем, приобретённый язык неосознанно сменяется изначальным.
Сенджу наконец вылезли из доспехов и, аккуратно уложив их, временно запихнули под сдвинутые кровати, оставаясь лишь в оббитых кольчужной сеткой майках и штанах.
Они расположились кругом посередине комнаты, на толстом ворсистом ковре.
– Надо было сделать это ещё в лесу, – поморщился Мадара, кладя на колени катану, а перед собой – почти полный подсумок. Хаширама со вздохом согласился, устраиваясь напротив и собираясь вывалить наружу свой стратегический запас оружия. Младший брат вовремя остановил его:
– То, что они не понимают наш язык, не значит, что они слепы. Как то, что мы не нашли никаких следов прослушки и слежки, не свидетельствует о их полном отсутствии. – неодобрительно отрезал Тобирама, складывая руки на груди, – Не разбирай подсумок, аники. Обсудим количество всех имеющихся запасов на словах.
Изуна одобрительно закивал, устраиваясь по правую руку от брата. Конечно, он не собирался открывать этим Сенджу полный список всех своих заначек без прямого требования брата к тому. Если что-то из его вещей сможет пригодиться для возвращения домой – пусть. Но вряд ли несколько вшитых в подкладку сенбонов сильно повлияют на сложившуюся оружейную ситуацию. Зато однажды, может, спасут ему жизнь.
Действительно полезными оказались только три вещи, фуин-свитки: у Сенджу обнаружились малый продуктовый (пустой) и малый оружейный, под завязку наполненный, по признанию Хаширамы, кунаями и сюрикенами, где, впрочем, так же хранился выручивший их в лесу котелок и ещё несколько приспособлений для готовки, включая специи. Третий фуин принадлежал Мадаре и тоже был оружейный. Как выяснилось, все три свитка, и Сенджу, и Учиха были куплены в разные времена сотрудничества у клана Узумаки.
– Нужно наполнить продуктовый свиток, – заметил Изуна.
– И не терять времени, – кивнул Тобирама, поднимаясь, – необходимо узнать, есть ли здесь хранилище. А так же найти источники информации и узнать как можно больше.
– Поесть бы… – застонал Хаширама, сдавливая вдруг заурчавший живот.
– Брат! – возмущенно отозвался младший Сенджу, – совсем не до еды!
Мадара вздохнул. Он бы и рад поддержать новообретенного старого друга (самому есть хотелось уже несколько часов) и голодные глаза молчащего об этом брата тоже видел. Да только мелкий гаденыш Сенджу прав: они на потенциально опасной территории. Намного спокойнее будет ночью вырваться в лес и поймать ещё одного волка, чем заявлять сейчас о своём желании пообедать. Это равносильно тому, чтобы самому подставить тарелку под порцию если не яда, то магических дурманящих трав. Поэтому стоило дождаться общего ужина, со всеми жителями замка, и потерпеть ещё несколько часов.
Тобирама поднялся, желая пойти осмотреться. Изуна вскочил с ним, но старший брат остановил его:
– Я сам за ним пригляжу. Сиди здесь, с Хаширамой. Из комнаты ни ногой, хорошо? По крайней мере, без веских причин.
– Да, брат, – чуть напряженно отозвался тот, снова усаживаясь на ковёр и поджимая ноги.
Мадара поймал обеспокоенный взгляд друга, поднимая с пола клановый плащ и накидывая его на плечи, и уверенно кивнул Сенджу. Тот едва заметно ответил тем же.
Тихо затворилась крепкая дубовая дверь.
Изуна не сдвинулся ни на дюйм, никак не поменялся в лице, но Хаширама почти физически ощутил, как изменилась атмосфера в комнате. Было довольно неожиданно понять, что раньше Изуна легко переносил его общество только из-за присутствия Мадары рядом, чья мощная чакра вместе с чакрой самого младшего Учихи, без следов при желании перекрывала ощущение присутствия Хаширамы. Теперь же, оставшись один на один, Сенджу осознал, что младший Учиха относится к нему примерно так же, так Тобирама – к старшему, всё ещё считает его опасностью, врагом. Эта новость была удивительно неприятной.
– Изуна, – мягко окликнул его Хаширама, – тебе же уже есть восемь, да?
Учиха едва заметно вздрогнул от звуков его голоса, но ответил тихо и четко:
– Верно.
– А день рождения когда?
Тот чуть повернул голову, всё ещё не поднимая глаз с ковра, немного удивленно спросил:
– Зачем вам, Хаширама-сан?
Сенджу смущенно рассмеялся, ероша затылок:
– Ну, знаешь, Тобирама довольно часто пытается угадать, на сколько старше тебя.
– Правда? – с любопытством спросил Учиха, всё-таки переводя на говорившего взгляд.
– Он даже однажды спрашивал у меня, – охотно сдал младшего Хаширама, но тут же сник, – ну, после встречи на речке. Тогда.
Неприятные воспоминания тут же напомнили о себе. Как же Хаширама не любил тот день!
– Десятое февраля, – развеял его мысли негромкий голос.
Сенджу моргнул. Ещё раз. И прыснул со смеху.
– Что? – с недоумением и некоторой опаской спросил Изуна, – что не так?
– Ты, – с улыбкой сказал тот.
– Что?
– Ты старше, Изуна. На девять дней.
Учиха сначала удивленно выпучил на него свои черные большие глазища. Потом хихикнул:
– Расскажете ему?
– Может, лучше ты сам?
– Нарвусь на драку, – прикинул шансы Изуна, неширокая улыбка так и не покинула его лица, – Определенно, это будет стоить того.
– Ты не должен бояться меня, Изуна, – мягко сказал Хаширама через несколько минут немного разряженного напряжения, продолжавшего витать в воздухе.
– Я не боюсь вас, – был быстрый ответ.
– Я соперник твоего брата, не твой, – не слушая его, продолжил Сенджу.
Повисло молчание. Хаширама было подумал, что на этом беседа и прервется, но Учиха неожиданно серьёзно заговорил:
– Тогда, на реке, брат сказал, что вы сильнее. Это ведь неправда?
Хаширама промолчал.
– Думаю, твоему брату виднее, – осторожно сказал он наконец.
– А что, если однажды в сражении вы убьёте его? – со странными нотками в голосе спросил Учиха. Сенджу заметил, что они слишком сильно похожи на скрытый страх.
Младший шиноби несколько раз моргнул и, будто осёкшись, виновато опустил голову, чуть наклоняя корпус вперед:
– Прошу меня простить, – тихо сказал он.
Вероятно, только прямой приказ брата удерживал его сейчас в пределах этой комнаты.
– Я не хочу этого, – через пару минут, стоило мальчишке выпрямиться, признал Хаширама, безуспешно пытаясь поймать его взгляд, – не хочу драться ни с ним, ни с тобой, ни с кем-либо из вашего клана. Не хочу этой бессмысленной войны между нами.
– Война завершится только поражением одной из сторон.
– Нет! – вскрикнул Сенджу, болезненно воспринимая эти слова, так часто слышимые из уст взрослых, – Мы можем создать деревню и жить там все вместе, бок о бок…
– Это невозможно, Хаширама-сан, – тихо и убежденно перебил его младший шиноби, – между нами не только соперничество за миссии даймё, между нами – сотни мертвых, что погибли, защищая свои кланы. Объединиться с врагом – предать их память.
Он замолчал, видимо, осознав, что между ними уже заключено временное перемирие, а значит, он уже…
– Изуна, наш союз был необходим, – угадал ход его мыслей Хаширама, – он сделал нас сильнее перед лицом опасности. Союз кланов сделает нас сильнее перед другими кланами. Мы не предадим, но почтим память погибших, не сделаем их смерти напрасными.
– Прошу вас, хватит, – оборвал его вдруг Изуна, – так нельзя. Не со мной вам говорить о таком.
– Но ты ведь понимаешь меня, верно? Понимаешь, что это необходимо, что иначе мы просто перебьем друг друга.
– Я всегда буду следовать за братом, – уверенно сказал восьмилетний шиноби.
– Даже если он будет неправ?
– Даже если так.
Хаширама с силой растёр лицо и резко вскочил на ноги, заставив Изуну дернуться.
– Прости, я… мне… пойду, осмотрюсь. У нас мало времени.
И он выскочил за дверь.
***
– Ну и как ты планируешь найти это хранилище? – без всякого интереса спросил Мадара, думая только о том, правильно ли поступил, оставив брата с Хаширамой. Нет, тот, определенно, не нападет на него и не обидит. Если только совсем случайно…
Он оборвал собственные мысли. Нет, он всё сделал правильно. Это необходимо для продуктивности их совместной деятельности и повышения уровня доверия в команде.
Он мысленно фыркнул. Не то, чтобы его не волновали эти критерии, но чем-то настолько пафосным пусть занимается Хаширама.
Мадара же просто хотел быть уверенным, что ему не придется посреди ночи перехватывать занесенную для удара руку с кунаем или вскакивать от криков и хрипов брата. В Хашираме он был уверен – тот сам предложил перемирие и наверняка очень боится нечаянно пошатнуть его ненадежную конструкцию, а потому будет стараться избегать любых неоднозначных ситуаций. Но его молчаливый брат, сверкающий настороженными красными глазами…
И сейчас, разбивая и перетасовывая пары в их группе, Мадара пытался добиться того, чего ожидал от Дамблдора – создания связи между ними всеми. Связи, что перенесла бы их всех из раздела «Вражеский шиноби» в раздел «Временный союзник».
Поэтому он и шёл сейчас по коридору в поисках хранилища, в существовании которого был не уверен.
Тобирама долго молчал. Вероятно, все его идеи были несколько ненадежными.
– Найдем кого-то из профессоров и спросим.
Ну да, вроде этой.
Мадара вздохнул:
– Даже если оно есть, с чего ты взял, что нас допустят туда?
– Хотя бы просто узнать, есть ли она, – коротко выдохнул Тобирама.
Эхо донесло до них звук шагов, и, едва подавляя привычный порыв укрыться где-либо, шиноби остались стоять посередине темного коридора, лишь механически чуть пригнувшись и напрягшись. Из-за угла появился молодой человек на несколько лет старше их, с темно-рыжими волосами. Он быстро шагал длинными ногами, уткнувшись в толстую книгу в руках, и совершенно не замечал ничего вокруг.
– Простите, – окликнул его Тобирама, вдруг понимая, что говорит на родном языке, и не представляя, как сменить его на местный. К счастью, парень остановился, озадаченный окликом:
– Да? Вы, наверное, с первого курса? Заблудились? – сухо уточнил он, не разглядев в темноте, что черная длинная рубаха Мадары – далеко не мантия.
– Верно, – ответил Учиха, ощущая, как вновь перестроился, адаптируясь, язык, – мы хотели взять… что-нибудь почитать.
– Ищете библиотеку? Здесь?
– Мы заблудились, – уверенным, не терпящим сомнения тоном сказал Мадара. Незнаконец чуть удивленно глянул на него, хмыкнул и сказал:
– Идем, я вас проведу.
Он развернулся и снова скрылся за поворотом, только мазнул уголок длинной чёрной ткани.
– Хенге, – приказал Мадара, тут же сам применяя технику.
Тобирама поджал губы, но сложил печати следом.
Рыжеволосый спустился на несколько этажей ниже и говорил, пока они подходили к большим распахнутым дверям:
– С книгами обращайтесь бережно, не пытайтесь рисовать на полях, на каждой из них антивандальные чары, могут укусить или поцарапать. Библиотека закрывается в восемь, но не забудьте, что с шести до семи у вас ужин. Не забудьте также, что вам ещё делать домашнее задание. Имейте в виду, что коридор на третьем этаже под запретом, не заблудитесь. Помните дорогу до своего факультета?
– Да… да, – пробормотал обрабатывающий информацию Тобирама и поклонился, – спасибо за помощь.
Неизвестный удивленно покосился на него, но тоже чуть склонил голову:
– Перси Уизли, староста Гриффиндора, к вашим услугам. Через час у вас ужин, не забывайте. До встречи.
И он, развернувшись, снова побрел в сторону лестниц, уткнувшись в книгу.
– Нам всё ещё нужно в библиотеку? – поинтересовался Мадара, косясь на спутника, – Кажется, всё, что нужно, мы уже узнали.
Тобирама хмыкнул на грани слышимости.
– Идем.
***
Хаширама, выскочив за дверь, побежал дальше, почти не следя за дорогой. Логика Изуны выводила его из себя. Это было прямое воплощение мыслей стариков в глазах молодых, ещё одно поколение слёз, страданий и смертей. То, что Хаширама ненавидел; то, от чего хотел уничтожить в первую очередь.
То, от чего он никогда не смог бы избавиться.
Изуна не стал слушать его, Хашираму, только потому, что привык слушать другие речи: о почитании воли мертвых и великой чести отдать жизнь ради победы клана. О том, что пока в руках меч, нужно бороться против врагов.
«Взрослые говорят одно и то же, независимо от клана», – думал он яростно, – «И эти речи убивают детей. Так же, как они уже убили Кавараму и Итаму, однажды убьют и Изуну. Как тогда заговорит Мадара, если уж ему боли от вида могил трех других братьев не хватило?».
Обида душила его.
Взрослые говорят, что мир между кланами невозможен. Но они же заключили временное перемирие, верно? Они с Изуной сидели в одной комнате и мирно говорили, даже смеялись. До тех пор пока он, дурак, не перевел тему на их родной мир. Но раньше же! И Тобирама с Мадарой сейчас бродят где-то по замку в поисках хранилища свитков.
«Надеюсь, они не убили друг друга», – неожиданно уныло подумал он. Зная характеры друга и брата, нельзя было полностью исключать этот вариант.
Неожиданно впереди послышались шаги, и из-за поворота вышел парень, едва ли старше Хаширамы. Последний успел вовремя затормозить, но не удержал равновесие и чувствительно ударился плечом о каменную стену. Неизвестный охнул от неожиданности и тут же подбежал к нему, помогая выровняться:
– Эй, ты в порядке? – негромко, даже немного застенчиво спросил он, – Голова не кружится?
– От голода если только, – слабо улыбнулся шиноби, – Я в порядке, спасибо. Меня зовут Хаширама.
– Гарри, – полушёпотом представился тот, не говоря фамилии с каким-то странным удовольствием, – а ужин будет ещё не скоро, осталось ещё около часа ждать. Ты с какого факультета?
Хаширама подумал, что тут, наверное, так принято, поэтому директор и не удивился, когда они назвали только имена.
– Ни с какого, – ответил он, понятия не имеющий, о каких факультетах речь, – мы с друзьями только сегодня прибыли, так что… А ещё я совершенно не ориентируюсь в этой крепости. Ты не мог бы мне рассказать, что тут где?
– Я с первого курса, – неуверенно признал он, – сам ещё мало что запомнил. Хогвартс – это просто лабиринт! Тут всё двигается, и лестницы, и даже люди на картинах, представляешь? Это очень непривычно. Меня дядя и тётя воспитывали, а они магглы. Но могу показать, что помню. Например, где находятся некоторые кабинеты. Ты же теперь с нами будешь учиться, да?
– Я… да, наверное. Был бы тебе очень признателен, – чуть поклонился Хаширама с улыбкой.
– Да брось ты, не стоит, – мальчик чуть смущенно улыбнулся. – Идем.
***
В библиотеке почти никого не было, полную тишину лишь иногда разрывал разыгравшийся ветер, дребезжа стеклами. Мадара сидел за столиком и ждал, когда вернется временный напарник, отправившийся на разведку за книгами. Его не было уже довольно долго, и Учиха не выдержал. Встал.
Сенджу нашелся сидящим около одного из дальних стеллажей на полу, с книгой на коленях. Он потирал одной рукой лицо.
Заметив Мадару он вскинулся, тут же опуская руку и принимая собранный и невозмутимый вид, однако странное выражение глаз выдавало его.
– Что случилось? – без предисловий начал Учиха. Тобирама, вопреки ожиданиям, не стал отнекиваться и заверять, что всё в порядке. А может быть, подействовал прямой вопрос, но альбинос тихо произнес:
– Судя по всему, понимание устной речи не гарантирует понимания письменной. Я не могу читать эти книги.
Мадара вздохнул. Да, какой-то подобной неприятности следовало ожидать. Открывать свои преимущества перед этим Сенджу, который точно по возвращению направит эти знания против Учиха, не хотелось. Но не он ли сам мысленно заявлял о повышении уровня доверия в команде? По словам Хаширамы, его младший брат – хороший аналитик, его помощь им понадобится, ведь так? Убитый вид всегда хладнокровного младшего Сенджу убедил его. Мадара снова вздохнул.
– Идем, – чуть раздраженно кинул Учиха. Тобирама без пререканий подчинился, рывком встал, поставил книгу на место и пошёл за ним.
Однако Учиха не повел их к дверям, на выход. Напротив, выбрал место у дальней стены с видом на единственную девчонку в библиотеке, неспешно что-то писавшую. Тобирама удивленно и настороженно косился на него.
– Сиди здесь и не двигайся с места, пока я не вернусь, – приказал Учиха, добившись наконец того, что Сенджу поджал губы в раздражении, сменившем его подавленный настрой.
Мадара вышел в прохладный коридор, понизу которого ощутимо гулял сквозняк, и быстро свернул в один из коридоров, краем сознания запоминая дорогу.
Пусто. Ещё один поворот. Снова никого.
В одном из переходов он наконец наткнулся на одиноко спускающегося по лестнице парня. Судя по всему, он был немного младше их рыжего провожатого, с желтой петлей на шее вроде той, какой красовался Изуна под хенге.
Вокруг висели портреты, а потому следовало уйти в один из бесконечных темных коридоров. Проходя мимо, Мадара на мгновение поймал взгляд серых глаз и активировал шаринган, тут же пряча его под веками, и быстрым шагом пошёл прочь. Свернул в глухой коридор без картин и прислонился к стене, выжидая.
Вскоре раздались быстрые, но неуклюжие шаги, и пойманный в гендзюцу парень возник перед ним, отрешённо глядя куда-то в пространство перед своим носом. Мадара кивнул ему к стене и подошёл, хватая за ворот и заставляя опустить голову (сказывалась разница в росте). Томое привычно завертелись. Отыскать нужные знания оказалось довольно просто: мысли были удобно систематизированы. Не для самого Мадары, конечно, скорее тот, кого, как оказалось, звали Седрик, сам наметился изучать местный аналог работы с сознанием. Тем не менее, это сыграло Учиха на руку. Попутно он скопировал не глядя информацию о школе, сенсеях («профессорах», как здесь принято было говорить), устройстве мира и кое-что ещё, понемногу, привычки, вроде той пресловутой подлянки с шляпами.
