Текст книги "Под светом убывающей луны (СИ)"
Автор книги: Freude der Berge
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Ты закончила? – приподнял брови Мадара, хмуро глядя на неё.
– А теперь по порядку, – вздохнул Хаширама, – они не могли случайно убить друг друга.
– Ещё как могли! – возмутилась Грейнджер, восстанавливая дыхание, – а если бы эти их ножички соскочили? Или они не расчитали бы силу и вместо царапины снесли бы голову или отрезали руку!
Тобирама обижено хмыкнул, Изуна поддержал его молчаливым кивком.
– Не могли, – уверенно сказал Хаширама, – у них был приказ: не калечить и не убивать.
– Приказ! Опять приказ! Они дети, вы, идиоты, а не роботы! Они не солдаты!
– Они воины, – возразил Мадара, – и должны подчиняться старшим, если хотят выжить.
– А иначе что?! Сами их убьете?!
– А иначе их убьет война! – вспылил старший Учиха.
– Какая ещё война?!
– Которая испокон веков идет между кланами!
На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Гермиона, явно не ожидавшая подобного, заморгала:
– Кланами? – с недоумением переспросила она.
– Да, – спокойно кивнул Хаширама, – там, откуда мы родом, между всеми кланами идет война. Все сражаются друг с другом. То, что произошло сейчас, показало, что младшим надо тренироваться чаще, раз они пропускают такие явные удары. Даже пара спокойных дней смогла выбить их из ритма и колеи. Они должны постоянно быть готовыми к битве, если хотят выжить.
Оба младших одновременно виновато опустили глаза.
– Выжить? – эхом повторила Гермиона. – но они такие маленькие… как они могут участвовать в битвах?
– Ничего мы не маленькие! – не выдержал Изуна. – Мы – шиноби!
Гермиона улыбнулась, глядя на эту милую мордашку.
– Не недооценивай их, – посоветовал Хаширама, – они действительно воины, защитники клана, что сражаются наравне со взрослыми. Они достойны уважения хотя бы за то, что живы.
Повисла тишина, во время которой ученики Хогвартса потрясенно переводили взгляд друг на друга. И никто из них, огорошенных новой информацией, не заметил, как переглянулись шиноби.
– Думаю, достаточно, – равнодушно решил Мадара и кивнул брату на Гермиону.
Изуна возник перед потрясенной девочкой в мгновение ока. Она даже не успела сморгнуть выступившие на глазах слезинки. Новый друг чуть грустно улыбнулся ей, и Грейнджер вдруг почудилось, что он вот-вот извинится. Но в следующую секунду его красивые ониксовые глаза неожиданно покраснели, образуя странный узор в виде единственной чёрной запятой на алом фоне.
Гермиона хотела вскрикнуть, но не успела, замерев без движений.
– Гермиона? Что прои..? – вскочил Гарри, в мгновение прогоняя сонливость. Сердце забилось, как бешеное. Он почувствовал удар, голова дернулась, и очки слетели на пол.
«Значит, всё же чутьё?» – мелькнула в голове мысль.
А стоило поднять мутные глаза, как перед ними возник Мадара.
Хаширама перевёл непонимающий взгляд на спокойного наблюдающего за происходящим брата:
– Не объяснишь, что происходит?
Тот послушно кивнул, чуть усмехнувшись, глядя, как Учиха копаются с чужой памяти.
– Мадара не хотел подвергать сомнению те данные, которыми мы будем располагать, – начал он, – и с самого начала планировал использовать шаринган. Но всё оказалось не так просто: во-первых, сама чакра замка мешала. Она была недостаточно сильна, чтобы вмиг сбрасывать чужое воздействие, но постоянно подтачивала гендзюцу так же, как укорачивала действие хенге. А во-вторых, в этом мире оказался свой аналог ментального воздействия, и, как следствие, защита он него. Мы с Учихой выяснили, как облегчить влияние на тех, у кого нет защиты, и ослабить её у тех, кто её имеет. – Он перевел дыхание. Одновременно с этим Мадара закончил мучить Поттера, теперь осоловело моргающего, выгнал его из комнаты и принялся за Уизли. – Всё дело в концентрации. То, насколько долго и полно маг, имеющий защиту, может сосредоточиться на удержании чего-либо, в данном случае – стены, мешающей проникновению, отразится на её силе и способности противостоять врагу. Поэтому, чтобы Мадаре было легче использовать генздюцу, жертва должна быть сильно растеряна или устала – то есть, неспособна к длительной концентрации. Мы не знали, насколько местные ученики отличаются от нас по уровню самосознания, и решили не рисковать.
– Малфой пригласил нас быть его секундантами на дуэле в полночь, и мы посчитали это прекрасным шансом проверить нашу теорию. Первая причина – позднее время, вторая – всплеск адреналина в связи с битвой. Позже возникла третья – страх в связи с погоней завхоза и рассеянность из-за бега. Следом – четвертая, решающая, – оказавшись в нашей комнате, я понял, что задерживать их здесь мы можем сколько угодно, хоть до полного изнеможения. И, наконец, пятая и шестая – наш с Изуной бой и последующий спор с Грейнджер. Из-за этого, – Тобирама хмыкнул и перевел взгляд на покончившего с Уизли Мадару, – теперь Учиха работают с сознанием без каких-либо проблем.
– Изуна, – старший кивнул на Малфоя, всё это время с расширившимися от паники глазами пятившегося к двери. Тобирама сомневался, что тот был в состоянии расслышать хоть слово из его лекции из-за страха.
Младший Учиха тем временем подошёл к нему, вновь активируя шаринган.
– Но почему именно они? – задумчиво спросил старший Сенджу.
– Насколько я понял, Мадаре больше не нужна была общая информация; всё, что нужно, он уже выяснил у более старших и сведущих учеников. – Тобирама перевёл взгляд старшего Учиха, замеревшего без движений перед Уизли, и подумал о том, насколько легко было бы убить его в этот момент, вонзив кунай в доверчиво подставленную спину. Вздохнул и продолжил, – скорее, это просто тренировка. Ты же сам соглашался, что, скорее всего, придётся допрашивать кого-то из профессоров. Вот они и учатся; с чего-то надо же начинать. Тем более, эти четверо сами под руку попались.
В комнате тем временем остался только Малфой, в то время как Гермиона, Рон и Гарри уже забыли о прошедшей ночи и теперь, вероятно, были на полпути к своей гостиной. Освободившийся Мадара, внимательно наблюдая за работающим братом, не выдержал направленный на него пронзительный взгляд друга:
– Мы всё равно планировали бежать, – будто бы извиняясь проговорил он, – так почему бы и нет?
– Мог бы просто рассказать, – качнул головой старший Сенджу, – выходит, я остался единственным, что не знал об этом плане?
Ответом ему послужило красноречивое молчание.
Наконец Изуна и Драко отшатнулись друг от друга.
– Я, пожалуй, пойду, – пробормотал Малфой и пулей выскочил за дверь; впрочем, его никто и не останавливал.
– Кажется, у меня не вышло стереть ему память, – признался младший Учиха, потирая глаза, – мысли считались легко, а при попытке вмешаться и изменить – снова стена, как тогда, помнишь, брат?
Он виновато вздохнул, опуская глаза, но Мадара качнул головой и пошёл доставать доспехи:
– Всё в порядке; это уже не важно. Хаширама, подлечи их, только быстро. Мы уходим из замка.
========== Глава 11 ==========
– Я… пожалуй, пойду, – пробормотал Драко, неловко отступил шаг, ещё один и пулей вылетел из комнаты.
Малфой, не помня себя, бежал вниз по лестнице. Сердце его билось, как сумасшедшее, а в голове до сих пор чувствовалось фантомное ощущение чужого присутствия. Этот мелкий мальчишка явно как-то прочитал его память, хотя крестный и убеждал, что до совершеннолетия это почти невозможно! Мало того, потом он попытался стереть её! Но крестный же учил его ставить щиты!
«Которые смели и не заметили!»
Драко не понимал, почему брату Мадары не удалось стереть ему память, но страх гнал его вперед, в подземелья, к крестному, заставляя позабыть и о Филче, и о нарушении правил, и о том, что Северус, должно быть, уже спит.
Было страшно из-за того, что эти четверо могли догадаться, что заставить его всё забыть не удалось, и погнаться за ним следом! Драко оглянулся через плечо, тяжело дыша, но позади был лишь мрак коридора. Никого.
Мадара так равнодушно поглядел на него, перед тем, как приказать своему брату начинать… Драко почувствовал, что, помимо всех других чувств, его начала грызть ещё и обида. За что он так с ним? Да и как вообще посмел! Он, Драко, предложил ему нечто очень ценное – свою дружбу, но этот новичок с легкостью отрёкся от неё! И с кем остался? В компании гриффиндорцев!
Он замедлил бег и перешёл на быстрый шаг, остановился совсем и прислушался.
Тихо. Оглушительно тихо.
Драко сглотнул, совершенно не чувствуя себя в безопасности. Темнота будто подбиралась всё ближе и ближе к нему, уплотнялась в углах и щелях. Малфой чувствовал, как у него дрожали руки, когда он вытаскивал палочку и пытался зажечь Люмос.
– Молодой человек, что за неуважение!
Драко вскрикнул от неожиданности и страха, почувствовал, как сердце упало куда-то вниз, и сорвался с места, уже на бегу ощущая, как похолодели кончики пальцев.
Быстрей, быстрей!
Как Драко ни на кого не наткнулся, он не знал сам, но, оказавшись у знакомой двери, громко забарабанил в неё.
Северус открыл почти сразу, быстро, и глаза его взволнованно прищурились. Он был в темной рубашке и штанах, без мантии, и, вероятно, спать ещё даже не ложился, допоздна разбираясь с документацией. Увидеть на пороге крестника он явно не ожидал:
– Драко?
– Кр…крестный, – запыхавшись, попытался выдавить тот, но горло свело спазмом, и он закашлялся.
– Мерлин, Драко, – всерьёз забеспокоился тот, разглядев общий растрёпанный вид и синяк на скуле, – Кто это тебя так? – Притянул со стола собственную чашку с остывшим, забытым за бесконечными эссе учеников чаем, – Пей.
Тот с трудом сделал глоток и наконец сказал:
– Это не важно. Там… прочти мои воспоминания, это быстрее. Ну же!
– Что за чушь? – нахмурился декан Слизерина, – Не неси ерунды: во-первых, это опасно, во-вторых…
– Крёстный! – перебил его тот, – я буду вспоминать всё так подробно, как ты меня учил, но времени мало. Давай же!
Снейп внимательно посмотрел на него и будто физически ощутил панику крестника. И решительно полез за палочкой, подозревая и опасаясь, что случилось что-то по настоящему ужасное.
– Легилименс!
События последних нескольких часов пронеслись перед ним в мгновение ока. Или Драко и впрямь очень усердно воспроизводил картинки вновь и вновь, или же произошедшее настолько впечатлило его, но Северус увидел всё детально и подробно: и упрямое выражение лица Поттера во время дуэли, и как Грейнджер вцепилась в руку одному из подозрительных гостей, не пуская от себя, возмущённо и боязливо высказывая ему что-то, и то, как странно была смещена мебель, а на полу оказались расстелены только одеяла, будто каменный холодный пол был для пришельцев предпочтительнее мягкой перины. Выслушал вывод Гермионы. Оценил мастерство и скорость боя, заметил частые переглядывания, спокойный и собранный тон. Внимательно отслеживал каждый ответ на эмоциональную истерику гриффиндорки. И, наконец, картинку, которую Драко, судя по высоким по сравнению с остальными чёткости и детальности, ещё не скоро забудет: то, как зрачки у двоих пришельцев изменили цвет, и начался акт стирания памяти.
Позволил себе покопаться в голове крестника ещё несколько мгновений и разорвал зрительный контакт. Мотнул головой, приводя в порядок взметнувшиеся варианты-предположения, и шагнул к камину.
– Благодари свою родовую защиту – лишь из-за неё ты остался при памяти, – бросил он наконец и засунул голову в камин, – Дамблдор! Альбус, у нас большие проблемы!
– Но он же считал мою память, – растерянно пробормотал Драко и вздрогнул от хлопка появившегося директора.
– Ваши гости выведали всю информацию о защите замка, напали на учеников и пытались воздействовать на их память, – без предисловий ввёл его в курс дела Северус. Дамблдор нахмурился и позвал домовичку:
– Динни, где…?
– Гости директора только что покинули замок через окно на шестом этаже, – прижала уши та, – бегут к лесу.
– Перехватить хоть одного, – отрывисто приказал директор и снова аппарировал.
– Оставайся здесь и не выходи из комнаты, – приказал Северус испуганно хлопающему глазами крестнику и позвал ещё одного домовика:
– Торпи!
Тот появился и уже хотел было открыть рот в дежурной фразе, но Снейп оборвал его:
– Оповестить МакГонагал о побеге, переместить её к директору. Живо! Вигги! Аппарируй со мной к директору, быстрее!
Раздался хлопок, затем ещё один и ещё, и Драко остался один в звонкой, после всех этих хлопков и метаний, тишине.
***
В одно мгновение Дамблдор оказался у кромки Запретного Леса.
– Господин директор! – позвала его появившаяся следом домовичка и указала рукой чуть левее, на резко свернувшие в сторону тени.
– Хватай кого-нибудь, – приказал директор и переместился навстречу.
– Динни не может, они слишком быстрые для Динни, – виновато забормотала та.
Альбус решительно кивнул:
– Мы будем их тормозить, а ты – хватай.
Тени двигались очень быстро, странно группируясь при беге. Маневрировали и реагировали ещё лучше. Дамблдору с большим трудом удавалось приостановить их, прорывающихся к лесу, но они игнорировали самого директора и в бой вступить не пытались, как змеи старались лишь поднырнуть под лучи заклинаний и добраться до деревьев. А стоило упустить этих проныр – в Запретном лесу вовек не найдешь. Но прекрасно просматривающаяся равнина была явным преимуществом для директора.
Он выпустил одно заклинание, другое, заставляя слитный поток «гостей» разделиться на два течения в попытке увернуться и обогнуть его. В сторону Альбуса впервые полетело в ответ свистящее железо. Раздался ещё один хлопок, и чуть южнее появился Снейп, тут же вступая в схватку. Через пару мгновений Минерва атаковала тот же поток, что и её коллега-зельевар. Дамблдор заставил себя не отвлекаться на возраст – то, как уворачивались и парировали эти четверо было едва ли не на грани невозможного.
Один Ступефай. Другой, третий. Четвёртый. Мимо, мимо, мимо. Мимо.
Скорость поражала.
Вот только нужно было их всего лишь приостановить. Отвлечь хоть одного – доли секунды на одном месте, и домовик оглушит и схватит его.
И вскоре это удалось. Послышался хлопок, вскрик, и затем новый хлопок. Динни уволокла кого-то. Дамблдор успел лишь разглядеть, как рванулся с уже опустевшему месту один из ребят, отшатнулся и бросился в сторону Северуса и Минервы, кинул что-то (коротко засвистел металл), стал складывать некие фигуры пальцами…
И вдруг раздался взрыв.
Поляну заволокло густым едким дымом, заставляя учителей Хогвартса закашляться и дезориентировано попятиться куда-то в сторону. А едва Дамблдору удалось разогнать облако заклинанием, враги исчезли, будто испарившись.
Послышался короткий удивлённый стон, и директор обернулся: Минерва медленно согнулась, прижимая руки к животу. Пошатнулась и неловко завалилась навзничь. Снейп в два шага оказался рядом с ней, присел, оглядывая повреждения.
– Мерлин… – пробормотал Дамблдор, различая судорожные движения грудной клетки, распахнутые в недоумении и боли глаза. И кусок железки, торчащий из живота профессора трансфигурации.
– Не смертельно, – коротко осведомил его Северус, не отрываясь от диагностики, – Помфри быстро поставит вас на ноги, Минерва. Торпи! Профессора к мадам Помфри, живо! И аккуратно, дурак, аккуратно!
Раздался хлопок, и раненная женщина исчезла. Северус поднялся с земли, оттряхнул сухие листья и пыль с колен. Альбус разглядел порванную ткань на его плече.
– Северус, мальчик мой, – взволнованно сказал он, – твоё плечо!
– Я цел, директор, – сухо отозвался тот, – нож зацепил меня поверхностно, уверен, это даже не царапина. Вы сами в порядке?
– Да. Да, я в порядке.
– Тогда я предпочту вернуться в свои покои. Необходимо ещё Драко привести в чувства. Не могли бы вы… проверить пленника? Думаю, лишнее Инкарцеро или Затмись ему не помешает.
– Думаю, ты прав. Северус, подойди попозже ко мне в кабинет, будь добр. И всё-таки загляни к Поппи.
Дамблдор чуть улыбнулся сухими губами, глядя вслед уходящему профессору. Сейчас он чувствовал себя как никогда старым и дряхлым. Директор перевёл задумчивый взгляд на пожухлую осеннюю траву и наткнулся на рубиновые капли крови. Воскресил в памяти оторопевшую мальчишескую фигуру и понял, что, несмотря на то, что поймали они всего одного, вряд ли трое других уйдут без него далеко. Затаятся в лесу и будут выжидать момента, чтобы выкрасть пленника.
«Впрочем, – напомнил себе Дамблдор, – они не такие, как мои ученики. Может оказаться, что бросить одного ради донесения важной информации покажется для них приемлемой ценой».
***
– Хаширама! – с рыком накинулся на него Мадара, – придурок! Ты…
– Сам виноват! – бросил Тобирама, заступаясь за старшего, и чуть щуря глаза. В чаще было предсказуемо темнее, чем на равнине, и Учиха со своими темными плащом и волосами совершенно сливался бы с мраком, если бы не его постоянные мельтешения, – это ты отвлекся – и вот что вышло.
– Заткнись, пока я не заставил тебя, Сенджу, – угрожающе прошипел Мадара, делая шаг к нему. Тобирама напрягся, сжимая рукоять куная.
– Хватит! – воскликнул Хаширама, видя, как трясет друга. Его отчаяние и боль всегда превращались в ярость, это Сенджу-старший уже успел запомнить, – Мадара, пожалуйста!
– Хватит?! Изуна остался там!
– И мы вернем его, – уверенно проговорил Хаширама, подходя вплотную и крепко сжимая плечи тяжело дышащего друга, – Максимум – два дня, и он вернется к тебе, я клянусь. Успокойся и подумай.
Мадара сжал зубы, долго неотрывно глядя в спокойные и тепло-карие глаза друга. Наконец кивнул, падая там, где стоял, и угрюмо исподлобья уставился на братьев. Хаширама тут же плюхнулся рядом, восстанавливая равную высоту взглядов, звякая пластинками доспеха и скрещивая ноги, Тобирама устроился в отдалении.
– Думай, Мадара. Он им нужен.
Учиха вскинул глаза и кивнул:
– Информация.
– Верно, – кивнул Хаширама, – его знания. Шаринган не позволит вторгнуться в разум, верно?
Мадара мотнул головой.
– Но есть множество других способов.
– Не думаю, что у них выйдет расколоть его, – попытался приободрить его Хаширама, – если ранят, я излечу, что смогу; сделаю всё, что в моих силах, обещаю. Два дня, Мадара. А может, и меньше. Маги сконцентрируют на нем всё своё внимание – это наш шанс изучить озеро и окрестности, найти зацепки. Понять, сможем ли мы найти путь домой самостоятельно. Или не найти вообще.
Учиха, всё ещё глядя ему в глаза, медленно, нехотя кивнул:
– Два дня, включая сегодняшний. И если с братом случится что-то серьёзное, я вырежу весь замок.
Хаширама кивнул, принимая условия и переглядываясь с братом. Пошарил в темной пожухлой траве, перекинул Учиха до жути знакомый подсумок и пояснил:
– Слетел во время боя. Отдашь ему, когда встретитесь снова. А если с Изуной всё-таки что-то случится, мы с братом поможем тебе. Договорились? – он пристально поглядел прямо в глаза другу детства и крепко ободряюще сжал его плечо.
А после поднялся на ноги:
– Теперь идем, времени мало.
***
Когда Снейп вернулся в свои покои, Драко всё так же сидел на его заправленной кровати, облокотившись на стену. Одна нога была согнута в колене, а голова запрокинута; он негромко сопел через приоткрытый рот. Видимо, адреналин спал, и его накрыла ужасная усталость; впрочем, время для отдыха что ни на есть подходящее – шел третий час ночи.
Северус легко потряс его за плечо. Драко резко вскинулся, буквально подскакивая, и испуганно уставился на него.
– Всё в порядке, Драко, – устало успокоил его Снейп, встал и прошёл вглубь комнаты к полкам, начиная что-то искать на них. Взял в руки какую-банку, отвинтил: по комнате медленно поплыл свежий огуречный запах.
– Что… за? Это же, вот же ж…
– Живокост, Драко, – подсказал зельевар, зачерпывая пальцами мазь и втирая в плечо, – иди сюда, и тебе синяк помажу.
– Ты… ты ранен?! – вскочил слизеринец.
– Ничего серьезного.
– Крёстный, – ребенок не выдержал, шмыгнул носом, подбежал и вцепился в рубашку мужчины, утыкаясь в неё носом, – это я виноват…
Тот вздохнул – истерики не избежать. А жаль, он уже было начал надеяться. Впрочем, этого следовало ожидать – не зря же мальчишке до этого так знатно потрепали нервы. Северус поставил банку обратно на полку, отстранил крестника и присел рядом с ним, положив одну руку на худое плечо, а большим пальцем второй, испачканным в мази, быстро провёл по синяку на скуле. Заглянул во влажные серые глаза.
– Ты молодец, Драко. Если бы ты не рассказал мне обо всём так скоро и не убедил прочитать твою память, информация о защитной системе замка неясно кому могла бы попасть в руки.
– Но это ведь я её им…
– Вспомни, как прошёл этот вечер, – вдруг сменил тему зельевар, – сначала дуэль с Поттером и побег от Аргуса, потом усталость и голод. Всплеск адреналина из-за показательной битвы. Вспомни, как сорвалась Грейнджер – не вытерпела. А ты – ты сорвался теперь, – Северус с трудом от усталости выпрямился и пересел на заправленную кровать, подтаскивая крестника к себе поближе. – Все их действия были направлены на то, чтобы приблизиться к вам, измотать, заставить расслабиться. Но сами они не расслаблялись – и стоило вам всем «приспустить щиты» из-за усталости и сонливости, они этим воспользовались. Это был психологический ход. Но если бы тебя там не было, у нас бы не вышло остановить их.
– Так вы… остановили? – шмыгнул носом Драко, потирая красные от усталости глаза.
– Верно. Всё хорошо. А теперь пойдем, провожу тебя до гостиной. Стоит хоть немного поспать перед завтрашним днем.
***
А вот самому Северусу сон не грозил ещё очень долгое время. Отведя крестника, он поднялся в больничное крыло к колдующей над профессором трансфигурации мадам Помфри и уточнил, не нужны ли какие зелья. Колдомедик, уставшая, с редкими прядями, выбившимися из-под белой косынки, коротко улыбнулась и отрицательно покачала головой:
– Нет, пока всего хватает. Минерве здорово бы помог иммунный состав, но пока время терпит.
– Как она?
– Уже стабильно. Угроза миновала.
– Угроза? – нахмурился Снейп. – Была угроза?
– Да, – вздохнула женщина и указала на дверь.
Вместе они переместились в личные покои колдомедика, за небольшой столик, и мадам Помфри разлила чай по кружкам и поставила вазочку с печеньем. В воздухе заиграли ноты цитрусовых.
– Ранения было два, – начала она, остужая кипяток и иногда поднимая на Северуса взгляд выразительных и умных голубых глаз, – нож, а чуть ниже – звездочка. Довольно глубокое проникающее ранение, но не задевшее ни органов, ни крупных артерий и вен, а потому относительно безопасное. Я уже накладывала повязку, когда вдруг подумала: довольно глубокое ранение в живот, а крови так мало. Почему? В общем, – она выдохнула и потерла переносицу, – звездочка отравленной была.
– Яд? Выяснила – какой?
– Нет, он мне не знаком, – вздохнула Поппи. Мягкие черты лица её прорезала озабоченная морщинка, – но, судя по симптомам, отрава вызывала загустение крови. А это могло бы привести к параличу сердечной мышцы и…
– Но ты его нейтрализовала?
– Конечно. Безоар прекрасно справился и на этот раз. Минерва уже идёт на поправку, она у нас сильная. Но яд… сейчас только вспоминаю, что слышала о чём-то подобном в практике коллег из Китая. Но это было больше сорока лет назад, сам понимаешь.
– Китая… – пробормотал Снейп, и вдруг вспомнил о своей царапине, – а меня осмотришь?
– Конечно, – захлопотала колдомедик.
***
Его кровь оказалась чиста от яда. Вероятно, смазано было не всё оружие: или только звёздочки, или та единственная, доставшаяся Минерве.
Северус мотнул головой, передвигаясь по коридору. Усталость была, но в сон не клонило, а потому он уверенно шёл в заброшенное крыло Хогвартса, где, по словам Дамблдора, с которым у них только что состоялась весьма содержательная беседа, в одной из комнат был заперт пленник.
– Нам нужна информация, которой владеет этот мальчик, – вспомнился мягкий увещевательный голос директора, в тот момент насквозь пропитавшийся холодом, – в частности, кто приказал им заполучить знания о защите замка, для каких целей и что ещё они успели выяснить. Кто они вообще такие, откуда пришли. Об их доме. Как можно точнее, Северус. Я не ограничиваю тебя в способах получения этой информации, наоборот, развязываю руки и поощряю в любых начинаниях…
Северус был Пожирателем Смерти. Он часто видел смерти магглов и пытки, так любимые Лордом. Не только приевшийся, пусть и эффективный, Круацитус, но и нечто более изощрённое…
Снейп шёл допрашивать пленника, стараясь не вспоминать, что это ребенок, которому нет и одиннадцати. Вспоминая их мастерство боя, виденное и в воспоминаниях Драко, и собственными глазами всего пару часов назад, абсолютно ясно было, что их учили биться. Интересно, терпеть боль – тоже? Вот только Снейп знал – сколько бы пленника не тренировали раньше, он остаётся ребёнком. Заставить его всё рассказать – вопрос времени, которого было очень мало. Всё следовало сделать как можно быстрее…
Что ж, если для этого мальчишки Северусу придется стать жутким кошмаром, то такова цена безопасности замка. Снейп переживет.
========== Глава 12 ==========
Сознание возвращалось мутной приливной волной, и Изуна долго не мог осознать, что произошло, качаясь вверх-вниз: то в глубину-темноту, то к свету, на поверхность. Наконец он чуть оклемался, почувствовал конечности и даже саднящую боль в ноге и ноющую – в левом боку.
В полном вакууме мыслей и чувств, боль стала его маяком.
«Откуда это?» – спросил себя Учиха, и тут же на поверхность сознания всплыл факт: «Упал и пропахал землю, попав под обездвиживающий луч». И больше ничего – обрезанная с двух сторон нить.
Изуна мысленно вздохнул, готовясь выстраивать долгую логическую цепочку прошедших событий, но не успел: воспоминания вспышкой вернулись сами.
Едва осознав всё, он распахнул глаза и повернул голову: так и есть. Тёмная каморка с единственной узкой бойницей под самым потолком, настолько маленькой, что в неё не пролезло бы и два сжатых кулака.
«Был бы у меня призыв…» – мелькнула рассеянная мысль, а следом за ней – понимание.
Он у магов.
Изуна резко сел, оглядывая себя: доспехов не было, как и плаща с клановым моном, в рукава которого были вшиты сенбоны. Обмоток тоже не было, как и подсумка. О последнем Изуна пожалел больше всего.
Он ощупал майку-сетку, похлопал по штанинам, провёл рукой вдоль хребта, сколько достал – тайники оказались на месте.
Шиноби встал, чуть припадая на свезённую ногу, и осмотрел комнатку; подтянувшись, заглянул в бойницу: чернота. И дело явно не в ночи, ведь по ощущениям было не больше шести утра, просто бойница оказалась камерным окошком и вела в коридор.
Чакры… (он прислушался к себе) было немного. Всего несколько часов – восстановится; а он подождёт, пока волнения успокоятся, и, либо с рассветом, либо с закатом, убежит.
А ещё лучше – наложит гендзюцу на того, кто придет к нему на допрос, и заставит вывести из замка. Изуна хмыкнул – это было бы забавно.
Мысли его прервал скрип открывающейся двери. Первым желанием было тут же вскочить и рвануть прочь, в слабо освещённый коридор. Изуна уже незаметно подобрался, готовый, стоит неизвестному отойти от двери, тут же броситься к ней. Но потом другая мысль пронзила его голову – необходимо немного выждать. Этот побег определённо будут ждать от него, может, даже сделают вид, что путь свободен, а потом окружат, чтобы посмотреть на его навыки, которыми он, без поддержки брата, вынужден будет воспользоваться, всё ещё в надежде прорваться наружу. А потом с легкостью затащат обратно.
Нет. Нельзя бежать сейчас, когда у магов ещё не перегорел запал боя, а все защитные системы работают в полную силу.
Изуна прислушался: вошедший подошёл ближе, остановился, вероятно, глядя на него, и, наверное, прикидывал: спит – не спит?
Не признал. Но зато едва слышно шепнул какие-то слова, и всё тело стало тут же будто ватное, непослушное. Неизвестный шепнул ещё, и свистнувшие в воздухе веревки скрутили ноги и руки за спиной. Стало неудобно, но Изуна продолжал лежать без движений, притворяясь, что так и не пришёл в сознание.
Дверь снова скрипнула, закрываясь, и стало, кажется, ещё темней, чем было.
Изуна неровно выдохнул, стараясь успокоиться. Совершенно не откликающееся на команды тело оптимизму не прибавляло. Возникла мысль, что он совершил большую ошибку, прислушавшись к неожиданно возникшей мысли и не рванув при первой возможности. На задворках сознания плескались паника и отчаяние, обида и чувство беспомощности – но всё это было ещё далеко и сравнительно легко подавлялось. Пока что. Учиха признался себе, что дальше будет хуже.
Поэтому он скользнул в собственные мысли, которые до этого полностью подавлял.
Большую часть сознания захватило осознание скорой боли и смерти. Где-то там, в огромном клубке страхов и сомнений, вилась нить обиды на брата и досады на себя. Вокруг неярким золотом светилась лента выполненного перед кланом долга и рдела привязанность к брату.
Изуна отчаянно простонал – и со всем этим следовало разбираться!
Несмотря ни на что он знал, что всё сделал правильно. Мадара – будущий Глава Клана. Спасти его от белого луча, подставившись самому – очень глупо. Но это первое, что пришло на ум, а времени рассуждать не было. Пусть лучше он, Изуна, чем…
Брат же обязан вернуться домой и возглавить клан после отца. Стать самым сильным и перегнать уже наконец Хашираму. И жить долго-долго, приводя клан к процветанию и могуществу.
От этих мыслей на губах сама собой возникла улыбка.
Он же свой долг как брат и член клана выполнил.
Свою обиду на старшего Учиха тоже осознавал и принимал, пусть она и была ужасно неправильным чувством. Это эгоистичный ребёнок в глубине его души, привыкший к тому, что его любят и никогда не оставят, внезапно оказался один.
Глупый маленький ребёнок, ведь брат не должен ради тебя рисковать кланом. Клан – нечто вечное, ты же уже скоро, может, через пару часов, может, через пару лет, умрёшь и останешься лишь именем на могиле. И без того уже долго прожил – братья и того меньше. Но великий Клан сохранится на века, и старший брат приумножит его силу и станет во главе его.
Эти мысли привели его в состояние, близкое к отрешённому умиротворению. И вправду, чего это он распустился? Клан и брат – вот, что имеет значение. И больше ничего, включая его собственную жизнь.
Думая об этом, повторяя в голове одни и те же мысли-убеждения, он даже умудрился задремать ненадолго. Спутанные сновидения, казалось, мягко обтекали его, не имея общей формы. Немного щемило в душе.
Когда он снова открыл глаза, стало немного светлее – в коридоре загорелся факел. Возвышенная легкость немного оставила его, осев ровным слоем на душе; мысли о скором будущем тревожили теперь намного меньше.
Впрочем, он совершенно не планировал тут умирать, не собирался быть побежденным какими-то магами.
